§ I. Мотив преступления и определение форм вины и ее социальной сущности

Рассматривая преступление как совокупность объективных и субъективных признаков, выступающих в тесном единстве и взаимообусловленности, теория советского уголовного права исходит из того, что только на основе этого единства можно раскрыть действительное содержание этих признаков, показать их глубокое значение в определении общественной опасности и уголовной ответственности. Применительно к рассматриваемому вопросу данное требование имеет особый смысл: субъективная сторона, как правило, не получает той внешней очерчениости в противоправном поведении, как это имеет место при проявлении объективных свойств преступления.

Субъективная сторона есть свойство и необходимый признак общественно опасного деяния. Ее содержание и оценка зависят прежде всего от содержания и оценки общественно опасных действий и наступивших в результате их совершения преступных последствий. Вместе с тем взаимосвязь субъективной стороны и внешних свойств деяния не исчерпывается только соответствием в их оценке. Данное обстоятельство играет немаловажную роль в характеристике указанных признаков, в установлении их конкретного содержания, в определении составных элементов, которые образуют эти понятия.

Внешние свойства противоправного поведения являются не только необходимым условием познания субъективной стороны, они оказывают непосредственное влияние на ее формирование.

Действие человека всегда совершается в определенных условиях и в определенной обстановке, в соответствии с которыми человек избирает мотивы, цели и соответствующий им образ дей-

72

ствия. Именно конкретные условия поведения определяют свободу и необходимость выбора. Вместе с тем сознание — не только необходимое условие, предпосылка действия, но и в известном смысле его результат; самый факт выполнения действия оказывает огромное мотивационное воздействие на поведение человека, конкретизируя содержание его психической деятельности, в особенности содержание представлений и эмоций, мотивов и целей преступления. Другими словами, субъективная сторона преступления всегда наполняется конкретным   содержанием   совершенных   действий.

Насколько внешне различным является объективное содержание преступления, настолько неодинаковой может быть субъективная сторона преступной деятельности'. Нельзя найти двух преступлений, которые были бы сходными в своем субъективном содержании. Даже в рамках одного и того же состава несходство внешних свойств делает несходным и содержание внутренней стороны преступления. Субъективная сторона убийства, совер шейного способом, опасным для жизни многих людей, всегда отлична от субъективной стороны убийства, совершенного с особой жестокостью. Фактическое содержание психической деятельности преступления, в частности содержание мотивов, целей и намерений, в каждом отдельном случае различно и неповторимо, как различно и неповторимо его внешнее (объективное) выражение.

На важность объективных обстоятельств в характеристике форм вины прямо указывает и ныне действующее уголовное законодательство. Понятие умысла, по определению закона, предполагает не только сознание общественной опасности совершенных действий, но также предвидение общественно опасных последствий и желание (либо сознательное допущение) их наступления; законодательное же определение неосторожности связано или с предвидением общественно опасных последствий, или с обязанностью и возможностью их предвидения.

Вместе с тем субъективную сторону преступления нельзя отрывать от личности виновного лица, от его характерологических свойств и особенностей. Вина определяется характером совершенного деяния, но виновным признается конкретное лицо. Преступление как единый волевой акт характеризуется сложным психологическим процессом, на содержание которого оказывает влияние не только система внешних обстоятельств, воздейс-вующих на человека, но и многочисленные индивидуальные особенности личности виновного лица, особенности воли, потребности, склонности и интересы.

Существенной частью любого психологического процесса, или по терминологии, принятой в юридической литературе, психологической деятельности, является динамическое отражение действительности и отношение к ней, сознание социального смысла совершаемых действий и вызванных ими во внешнем мире изменений, другими словами,— все то, что мы называем внутренним содержанием общественно опасного деяния, субъективной стороной преступления.

П

Определяющим элементом в содержании субъективной стороны преступления является вина лиц г. т е. гсихическое отношение к общественно опасным действиям и наступившим вредиыу последствиям.

Основной вопрос понятия вины — sto вопрос о том, в каком соответствии находятся между собой сознание, воля лица и наступившие вследствие его действий общественно опасные последствия. Это соответствие, как известно, в каждом конкретном случае не бывает одинаковым. Различное соотношение элементов сознания и воли служит в действующем уголовном законодательстве основанием деления вины на две основные формы — умысел и неосторожность.

Вина в одной из названных форм является необходимым уело вием уголовной ответственности. Согласно советскому уголовному праву виновным может быть признан лишь тот, кто, совершая общественно опасное деяние, действовал умышленно или неосто рожно. Это положение является одним из важнейших требованг . социалистического правосудия, получившее законодательное за крепление в статье 3 Основ и в соответствующих статьях уголовных кодексов союзных республик. Поэтому в каждом конкретном случае, когда встает вопрос об уголовной ответственности, должен быть точно установлен характер отношения лица к совершенному •ш общественно опасному действию и наступившим последствиям Однако как ни важно для уголовной ответственности психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному действию и наступившим последствиям, оно далеко не исчерпывает того сложного содержания, которым характеризуется психическая деятельность, связанная с совершением преступления. Субъективная сторона преступления — это понятие социальное. Сознание при умысле не сводится только к предвидению фактических обстоятельств совершения преступления, но предполагает и сознание социально-политического смысла деяния, его отрицательную морально-политическую оценку2. Но эта оценка зависит в первую очередь от обстоятельств, лежащих в плоскости морали, конкретнее—от характера и оценки мотива, значимости цели, которые имели решающее значение в определении намерения совершить преступление. Например, изъятие социалистического имущества в зависимости от содержания мотивов и целей может образовать не только различные по своему характеру и общественной опасности деяния, но и быть различным с точки зрения действующего права.

Так, Президиум Московского городского суда не нашел состава хищения социалистического имущества (мошенничества) в действиях К., признанной виновной в том, что она с целью восполнения недостающего стажа представила в райсобес вместе с заявлением о назначении пенсии по инвалидности фиктивную справку о том, что с 15 января 1935 г. по 15 января 1939 г. она работала уборщицей ТЭЦ № 8, тогда как в действительности там не работала. На основании этой справки   ей   была   назначена   пенсия.

74

За семь с лишним лет она в общей сложности получила 1575 рублей. Было установлено также, что К. имела необходимый стаж работы для назначения пенсии по инвалидности, однако она не могла полностью подтвердить ею соответствующими документами, так как не имела возможности съездить в деревню и получить справку.

Президиум, прекращая уголовное дело, отметил, что сознание социально-политического смысла своих действий предполагает не только сознание общественной опасности, ной противоправности, запрещенное™ деяния нормами уголовного закона л.

Сводить содержание субъективной стороны преступления исключительно к умыслу и неосторожности — значит ограничить оценку деяния главным образом обстоятельствами, характеризующими объективную сторону, что, естественно, не соответствует требованиям закона и сложившейся судебной практике.

Умысел и неосюрожность характеризуют   только   отношение лица к содеянному, но они совершенно недостаточны для объяснения   его   психологического состояния, характера побудительных причин, с которыми он сгязывал свои действия, их направленности и т.д. Эту роль выполняют   другие   элементы субъективной стороны — мотив, цель, эмоциональные и другие   признаки. Субъективная сторона преступления   включает в себя всю психическую деятельность, в   которой   вина,   мотив, цель, интеллектуальные, волевые и эмоциональные моменты выступают в полном единстве, что, разумеется, не исключает   их   раздельного   рассмотрения *. Мысль о каком-либо действии, в том числе и противоправном, всегда начинается с осознания цели, а ыкже сознания способа действия и последствий, причем не только их фактических свойств, но и юридического значения.   Но осознание цели и последствий своих действий невозможно без того, чтобы не были осознаны мотивы,   побудившие   лицо   на   совершение   действия. Являясь непосредственной причиной волевого акта, мотив и цель в осно i-ном и определяют психологическую   природу   поведения. «Сама по себе, без внутреннего стимула не могут пробудиться ни мысль, ни чувство» 5.

Мотив и связанная с ним цель накладывают свой отпечаток на весь процесс психической деятельности, регулирующей волевое поведение. «Именно от мотива зависит, что представляет собок психологически то или иное действие, какой субъективный смысл оно имеет для данного человека, а это существенно характеризует внутренний, психический объем человека» 6.

Мотив, цель и виновное отношение к действиям, хотя и различные, но тесно связанные между собой стороны психической деятельности7. Мотив есть определяющий стимул человеческого поведения. Чтобы правильно судить о том, сознавало лицо свои поступки и ьх последствия или нет, надо знать, какими факторами эти поступки были вызваны, какие мотивы служили ж основанием.

Разные чувства, побуждения и интересы, послужившие побуди-

75

тельными стимулами совершения преступления, по-разному влияют на осознание лицом содеянного. Например, хулиганские побуждения, как правило, не предполагают глубокого обсуждения мотивов и последствий своих действий, как это имеет место в случаях совершения преступления по другим мотивам.

Значение мотива в характеристике субъективной стороны преступления не исчерпывается только тем, что он в каждом отдельном случае дает возможность конкретизировать виновное отношение к совершенному преступлению. Мотив составляет социальную основу вины. Он привносит в понятие вины момент морально-этической оценки, играющей, как известно, важную роль в характеристике этого понятия. Момент морального осуждения, отмечает В. Г. Макэшвчли, «раскрывает социальную сущность понятия вины, устанавливает связь деяния с внутренним миром лица, указывает на его отношение к советскому правопорядку и правилам социалистического общежития»8. При одинаковых условиях сознания своих действий и предвидения общественно опасных последствий вина может быть меньшей или большей, тяжкой или менее тяжкой, если только были неодинаковы по своему низменному содержанию мотивы, положившие начало общественно опасному действию. Корысть, месть, хулиганские побуждения и другие низменные мотивы, с одной стороны, и мотивы, лишенные низменного содержания, с другой, по-разному определяют виновное отношение лица к совершенному преступлению, неодинаково характеризуют нравственную сторону его поведения.

Конечно, содержание субъективной стороны преступления, как было показано, определяется с учетом всех обстоятельств, характеризующих психическую деятельность. Однако мотиву принадлежит главная роль в моральной характеристике преступления. Другие элементы вины хотя и влияют на определение степени ее тяжести, но в противоположность мотиву не имеют такого этического значения в оценке деяния. Мотив более четко, чем какой-либо другой элемент субъективной стороны, оттеняет нравственную сторону поведения; с ним, главным образом, мы связываем нравственную оценку и осуждение противоправного поведения *.

Следовательно, в пределах предвиденного мотив дает возможность найти обстоятельства для разграничения однородных преступлений по степени их общественной опасности.

Немаловажное значение в характеристике субъективной стороны имеют эмоциональные моменты, эмоциональное состояние лица в момент совершения преступления. В любой деятельности, характеризующейся сложными человеческими отношениями, «в неразрывном единстве представлено знание, понимание и переживание» 10. Психическая деятельность включает в себя как чувства — устойчивые отношения личности, так и эмоции, характеризующиеся кратковременным процессом, через который переживается чувство.

76

При уголовно-правовой оценке деяния, связанной с характеристикой субъективной стороны, наибольший интерес для криминалиста представляет эмоциональное состояние лица в момент совершения преступления. Эмоциональные моменты не только характеризуют психическое состояние личности в момент совершения преступления, но и показывают его отношение к содеянному, наступившим последствиям.

Эмоциональное состояние оказывает огромное влияние на протекание психической деятельности11. Оно может сыграть положительную роль в восприятии совершаемых действий, делая его более ярким, или, наоборот, способно значительно сузить пределы сознания, отодвинуть его, так сказать, на второй план, ослабить критическую и контрольную деятельность. Страх, гнев, раздражение, злоба, сильное душевное волнение—-вот те эмоциональные состояния, с которыми чаще всего приходится иметь дело судебной практике. По-своему окрашивая психическую деятельность лица, данные обстоятельства могут оказать существенную помощь в установлении мотива преступления, в определении содержания умысла и неосторожности. Без учета эмоционального состояния лица, как справедливо заметил Б. С. Утевский, «не может быть полной оценки поведения подсудимого, обоснованного решения вопроса о вине подсудимого и о степени его вины» 1'2.

Особое значение в уголовном праве — законодательстве, науке и судебной практике — придается состоянию так называемого сильного душевного волнения. Характеризуясь бурным нарастанием эмоционального напряжения, сильное душевное волнение извращает сознательную и волевую деятельность, накладывая свой отпечаток на содержание волевого и интеллектуального моментов как признаков вины (для обозначения этих случаев в уголовно-правовой литературе употребляется цаже специальная терминология — аффектированный умысел).

Таким образом, субъективная сторона преступления — это вся психическая деятельность, которая сопровождает совершение преступления и в которой интеллектуальные, волевые и эмоциональные процессы протекают в полном единстве и взаимообусловленности. Наряду с умыслом и неосторожностью, она включает в себя и другие признаки — мотив, цель, эмоциональные моменты и т. д.

Указанные стороны психической деятельности являются характерными для субъективной стороны любого преступления, в том числе и для тех случаев, когда отношение к его последствиям характеризуется неосторожностью 13.

Следует, однако, сказать, что данная точка зрения разделяется не всеми криминалистами. Некоторые авторы рассматривают мотив и цель преступления только как признаки умышленной вины. Вот что, например, пишут по эгому вопросу авторы учебника по Общей части советского уголовного права: «При совершении преступления вследствие неосторожной вины нельзя говорить о мотиве и цели преступления. В случае неосторожности

77

отсутствует целенаправленная деятельность виновного. Это положение одинаково относится как к преступной самонадеянности, так и к преступной небрежности. В обоих случаях у виноб:. то отсутствует побуждение совершить преступление» и.

С этим утверждением нельзя согласиться. Оно не только противоречит пониманию преступления как волевого акта, но и делает беспредметным уголовный закон, устанавливающий ответственность за неосторожное деяние. Если воля лица не связана с наступившими последствиями, то, очевидно, не должно быть и оснований для уголовной ответственности. Умышленное и неосторожное преступления отличаются между собой не наличием или отсутствием мотивированной деятельности, а содержанием этой деятельности, в частности неодинаковым содержанием сознания этой деятельности и различным отношением к наступившим общественно опасным последствиям.

Без установления мотива в неосторожных преступлениях порой бывает невозможно решить вопрос о субъективной стороне и уголовной ответственности. Нельзя, например, определить виновность врача в неоказании гюмощк больному без выяснения мотива его поведения; точно так же трудно судить о виновности лица в неосторожном убийстве, халатности, выпуске недоброкачественной продукции, не зная истинных побуждений его противоправного поведения.

Мотив позволяет определить содержание неосторожных преступлений и дать им правильную юридическую оценку. Напротив, игнорирование мотива не только затрудняет квалификацию неосторожных преступлений, но и по существу делает их загадкой.

К. вменялось в вину то, что он выстрелом из ружья убил гр. К-на. Обстоятельства убийства следующие.

Осужденный и потерпевший работали охранниками колхоза, первый — овцефермы, второй — конюшни. Обе фермы находились на близком расстоянии. Находясь на дежурстве ночью, К. выстрелил из ружья по направлению конюигга, в результате чего причинил смертельное ранение К-ну.

Осужденный несколько раз менял свои показания о мотивах, цели и времени производства выстрела: вначале говорил о бесцельности и беспричинной стрельбе; затем стал объяснять боязнью проникновения на ферму посторонних, так как ночью был сильный буран. Свидетели показали, что К. рассказывал односельчанам на другой день, что стрелял в собаку, принадлежащую К. В суде же виновный утверждал, что стрелял в воздух ввиду сбора возле фермы собак. К. был осужден за неосторожное убийство 15.

В данном случае мотив и другие обстоятельства, при которых был совершен выстрел, остались невыясненными и, следовательно, остались невыясненными содержание преступной небрежности и виновность лица.

В неосторожных преступлениях, являющихся сознательным нарушением правил предосторожности, мотивационная обусловлен-

78

пость своего поведения выступает наиболее четко. В указанных преступлениях мотив, так сказать, «допускает осязать себя руками». Но мотивация является обязательной и для других нарушений правил предосторожности, так как и в этих случаях решается один й тит же вопрос, а именно — могло ли лицо учесть последствия своего поведения. Но чтобы ответить на него, нужно знать причину, мотив поведения данного лица. Например, для определения ответственности стрелочника, по халатности которого произошло крушение поезда, надобно установить, чем он руководствовался в своем поведении, которое было несовместимо с лежащими на нем обязанностями.

Нередко в литературе можно встретить утверждение, что мотив и нель при неосторожной вине являются не признаками преступления, а признаками поведения и, следовательно, они лежат за пределами субъективной стороны неосторожного преступления 16. Однако в этом случае искусственно противопоставляются воля и действие, поведение и последствие. Такое противопоставление лишено оснований.

Поведение лица при неосторожном причинении вреда, как находящееся в противоречии с лежащими на нем обязанностями, и есть тог волевой акт, который определяет содержание и направленность общественно опасных действий (бездействия). Последствие при неосторожном преступлении выступает не как основание, а как необходимое условие уголовной ответственности. Основанием уголовной ответственности и здесь служит противоправное поведение, сущность которого, как было показано выше, заключается в том, что оно несовместимо с лежащими на лице обязанностями быть осторожным, внимательным, предусмотрительным.

Смысл преступно-небрежного деяния как волевого акта чет ко раскрывается формулой закона: «Должен и мог предвидеть». Термин «должен» характеризует не столько форму вины, сколько о5т>-ектявную сторону и субъекта преступления. Он подчеркивает характер противоправного поведения, смысл которого, как отмечалось, заключается в том, что оно связано с нарушением лицом обязанности быть осмотрительным, осторожным, иначе говоря, действовать в соответствии с возложенными на него полномочиями. И совершенно очевидно, что для уголовного права небезразлично, какие причины лежали в основе противоправного поведения, что побуждало лицо к этому поведению, какими мотивами руководствовалось оно, допуская нарушение возложенных на него обязанностей.

Неосторожное преступление, в том числе и совершенное в результате преступной небрежности, являясь волевым актом, не может одновременно не быть мотивированным и целенаправленным. Б этой связи представляется неправильным утверждение о том, что мотив является элементом умысла. Мотив, наряду с умыслом и неосторожностью, характеризует субъективную сторону состава преступления 17. Этим, однако, не сказано, что психическая деятельность в неосторожных преступлениях, в том числе характер

Р

мотивов и целей и других психологических свойств, не отличается от психологических свойств преступлений, совершаемых умышленно. При умышленном преступлении сознание общественно опасного последствия является необходимым условием мотивации поступка: оно включается в цель действия или в качестве возможных результатов поведения. При неосторожном преступлении мотивация поступка носит иной характер. В этом случае последствие не учитывается лицом и не влияет на его психическую деятельность. Если, например, шофер ведет машину с превышенной скоростью и не сознает, что это может повлечь несчастный случай, то это последствие никак не мотивирует его поведение. Все это, разумеется, не может не сказаться на содержании и характере мотивов и целей. Если бы шофер сознавал наступление указанных последствий, то, очевидно, он изменил бы свое поведение. Вместе с тем непредвидение шофером последствий своих действий не исключает как определенного мотива в его поведении, так и определенной цели. Нарушение правил безопасности движения могло быть обусловлено различными причинами: лихачеством, стремлением не опоздать к назначенному сроку и другими побуждениями. Учет этих побуждений имеет значение не только для характеристики психического содержания субъективной деятельности, но и для определения неосторожной вины и ее степени.

Более наглядно, как отмечалось, роль и значение мотива проявляются в определении такой формы неосторожной вины, как преступная самонадеянность.

Мотив в совокупности с другими условиями помогает определить характер обстоятельств, с наличием которых виновный связывает представление о ненаступлении общественно опасных последствий его действий, и тем самым играет важную роль в разграничении действий, совершенных с косвенным умыслом и в результате преступной самонадеянности. Определенный интерес в этом отношении представляет дело К-, рассмотренное судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда ТАССР. Обстоятельства дела заключались в следующем.

Между К., находившимся в нетрезвом состоянии, и Б. зашел спор о прочности кухонного ножа. К. доказывал Б., что кухонный нож способен пробить телогрейку, в которую был одет Б., и в подтверждение своих слов ударил последнего в грудь, однако телогрейку пробить насквозь не смог; нанес Б. еще удар — и на этот раз телогрейка оказалась не пробитой; наконец, ударил потерпевшего в третий раз, пробил телогрейку и причинил ему опасное для жизни телесное повреждение.

Сопоставляя характер совершенных в данном случае действий с особенностями мотива, нетрудно прийти к выводу, что в основе поведения виновного лежал не легкомысленный расчет и самоуверенность, так как каких-либо обстоятельств, на которых этот расчет мог основываться, в действительности не было, и, следовательно, по содержанию субъективной стороны это преступление является

80

не неосторожным, а умышленным причинением вреда, как оно и было квалифицировано народным судом 18.

Сказанное о мотиве в неосторожном преступлении полностью относится и к характеристике другой стороны психической деятельности — эмоциональному состоянию, которое, как было установлено выше, оказывает огромное влияние на характер психического отношения к совершенному общественно опасному действию и наступившим иоследствиям, на степень сознания социального значения антиобщественного деяния.

Вывод, таким образом, сводится к тому, что мотив и цель не являются исключительно принадлежностью умышленной вины; они всегда выступают как составная часть той сложной психической деятельности, которая характеризует как умышленные, так и неосторожные преступления. Такое понимание соотношения мотива, цели и субъективной стороны преступления значительно облегчает решение других вопросов, связанных с рассматриваемой проблемой, в частности вопросов, связанных с обоснованием ответственности за неосторожную вину и в особенности с квалификацией отдельных преступлений.