§ 3. Понятие и содержание морального (неимущественного) вреда

Законы и нормативно-правовые акты Украины дают несколько вариантов определения понятия этого вреда в зависимости от вида правонарушения и их субъектов. Так, например, Закон Украины «Об охране труда» в ст. 12 указывает, что моральный (неимущественный) вред возмещается тогда, когда опасные или вредные условия труда привели к «моральному урону» потерпевшего (физического лица). В этой же статье законодатель раскрывает понятие «морального урона», под которым понимаются «страдания», причиненные работнику, что повлекло: «... ухудшение или лишение возможностей реализации им своих привычек и желаний, ухудшение отношений с окружающими людьми, иным отрицательным последствиям нравственного характера».

Аналогичное определение понятия этого вида вреда дано в п. 17 ПОЛОЖЕНИЯ о порядке применения Закона Украины «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда».

В ст. 1 Закона Украины «О внешнеэкономической деятельности» моральный (неимущественный) вред определяется как «... ущерб, который причинен личным неимущественным правам субъектов внешнеэкономической деятельности и который привел или может привести к убыткам, имеющим материальное выражение».

Из части второй ст. 440-1 ГК также можно сделать вывод о том, что моральным (неимущественным) вредом являются любые «физические и моральные страдания потерпевшего», возникшие по вине причинителя вреда.

Следует отметить, что по перечисленным выше законам невозможно определить универсальное понятие морального (неимущественного) вреда. Это вызвано тем, что оно сформулировано применительно к правоотношениям, связанным только с охраной труда или с незаконными действиями правоохранительных органов и суда, а также к внешнеэкономическим отношениям. Последние, кроме того, относятся к юридическим лицам и им не могут быть свойственны «физические или моральные страдания».

Что же касается остальных законов и нормативно-правовых актов Украины, перечень которых приведен во втором параграфе этой главы, так в их содержании вообще отсутствует какое-нибудь определение понятия морального (неимущественного) вреда, а лишь констатируется право на его возмещение.

Учитывая изложенное, Верховный Суд Украины дал более развернутое определение этого вида вреда. В частности, в постановлении № 4 Пленума от 31 марта 1995 г. указывается, что под моральным (неимущественным) вредом понимаются «... потери неимущественного характера вследствие моральных или физических страданий, или иных негативных явлений, причиненных физическому или юридическому лицу незаконными действиями или бездействием иных лиц». В соответствии с действующим законодательством,— разъясняется в этом постановлении,— он может выражаться: «в унижении чести, достоинства, престижа и деловой репутации, в моральных переживаниях в связи с повреждением здоровья, в нарушении права собственности (в том числе интеллектуальной), прав, предоставленных потребителям, иных гражданских прав, в связи с незаконным пребыванием под следствием и судом, в нарушении нормальных жизненных связей в связи с невозможностью дальнейшей активной общественной жизни, нарушении общения с окружающими людьми, при наступлении иных отрицательных последствий».

Относительно потребителей Верховный Суд Украины в постановлении № 5 от 12 апреля 1996 г. уточнил, что под моральным (неимущественным) вредом следует понимать: «... потери неимущественного характера, которые потребитель понес вследствие моральных или физических страданий или других отрицательных явлений, наступивших из-за незаконных виновных действий продавца, изготовителя, исполнителя или из-за их бездеятельности» (п. 23).

Приведенные определения понятия морального (неимущественного) вреда, изложенные в двух постановлениях Верховного Суда Украины, в целом существенных замечаний не вызывают. Однако, в них имеются некоторые противоречия в раскрытии содержания понятия этого вида вреда, отсутствует исчерпывающий перечень действий, по которым возможно его возмещение и т. д.

Определение понятия морального (неимущественного) вреда исключительно для юридических лиц дано в разъяснении Президиума Высшего арбитражного суда Украины от 29 февраля 1996 г. № 02-5/95. Так, во втором его пункте указывается, что «моральным признается вред, причиненный организации нарушением ее законных неимущественных прав». Это определение изложено настолько кратко, что в достаточной степени не раскрывает его содержания. В нем не указано какие именно «законные» неимущественные права юридических лиц нарушены, чем это нарушение вызывается и т. д.

Таким образом, приведенные выше варианты (законодательные и судебные) определения понятия морального (неимущественного) вреда, строго говоря, нельзя считать окончательным решением соответствующего вопроса, поскольку они не содержат полного определения содержания этого вида вреда. В связи с чем в современной украинской литературе предпринимались и предпринимаются попытки

указать четкие признаки, позволяющие в полном объеме определить содержание и понятие этого вида вреда. Так, Е. Солодко полагает, что: «... моральный вред, причиненный личности — это нравственные и психологические страдания (курсив автора — В. П.), которые испытывает гражданин в результате осознания факта нарушения его законных прав и интересов, причинения вреда» . Аналогичных воззрений по этому вопросу придерживается О. В. Каплина, которая под моральным (неимущественным) вредом понимает: «... моральные или физические страдания (курсив автора — В. П.), причиненные гражданину действиями (бездеятельностью), посягающие на поставленные под охрану государства нематериальные блага, которые обеспечивают физи-ческое благополучие лица, его автономию и индивидуальность, или нарушают иму-

щественные права гражданина» .

Отсюда следует, что указанные авторы придерживаются той позиции, что моральный (неимущественный) вред физического лица — это наличие «физических» или «нравственных (моральных)», а также «психологических» страданий.

Наряду с этим, имеются и другие точки зрения, которые не лишены права на существование. В частности, С. И. Шимон под моральным (неимущественным) дом, причиненным физическому лицу понимает: «потери неимущественного характера (выделено автором — В. П.), причиненные моральными или физическими страданиями, возникшими в результате действий (бездействия), которые нарушают принадлежащие лицу от рождения или вследствие закона права и блага» . А. И. Загорулько, вместо «потери», указывает на: «утраты неимущественного характера (подчеркнуто автором — В. П.), возникающие вследствие моральных, физических или психических страданий, либо разлада обычного для лица душевного состояния, способа жизни, нормальных жизненных связей, умаления чести, достоинства, престижа или деловой репутации, причиненных нарушением прав другим лицом (лицами)» , Близко к изложенному определение С. Е. Демского, поскольку он также в содержание исследуемого вреда включает: «негативные последствия морального или другого неимущественного характера (курсив автора — В. П.), которые возникли вследствие физических страданий, нарушений неимущественных или тесно связанных с имущественными прав или других негативных явлений, вследствие неправомерных действий» .

Между тремя последними высказываниями нет, в сущности, особых противоречий, поскольку перечисленные авторы склонны к тому, что моральный (неимущественный) вред физического лица — это «потери неимущественного характера», причиненные нравственными (моральными), психическими или физическими страданиями.

От изложенных выше точек зрения относительно определения понятия исследуемого вреда существенно отличается мнение Л. А. Корчевной, которая считает, что на сегодня моральный (неимущественный) вред в соответствии с действующими законами заключается в:

1) унижении права на честь, достоинство и деловую репутацию;

2) моральных переживаниях в связи с повреждением здоровья;

3) нарушении права собственности (в том числе и интеллектуальной);

4) незаконном нахождении граждан под следствием и судом;

5) нарушении прав, предоставляемых потребителю;

6) нарушении нормальных жизненных связей через невозможность продолжения активной общественной жизни;

7) нарушении общения с окружающими людьми;

04 122

8) других вредных последствиях .

Следовательно, в теории гражданского права относительно определения понятия морального (неимущественного) вреда физическому лицу существует три наиболее значимые правовые позиции. Отличие между ними заключается в том, что по первой — достаточно установления «нравственных (моральных), психических» или «физических страданий». Для второй — этого мало, поскольку необходимо «наличие потерь (утрат) неимущественного характера» или «негативных последствий морального или другого неимущественного характера», возникших вследствие тех же нравственных (моральных), психических или физических страданий. Третья — заключается в «унижении права» на честь, достоинство и деловую репутацию или в «моральных переживаниях» в связи с повреждением здоровья, а также в результате нарушения других прав.

Представляется, что для получения более полного ответа на поставленный вопрос, необходимо рассмотреть взгляд на эту проблему со стороны теории уголовного процесса. В частности, по своему характеру вред, как указывали авторы «Советского уголовного процесса», может быть моральным (при клевете, оскорблении, ложном доносе и ряде других преступлений) . М. С. Строгович под моральным (неимущественным) вредом понимал унижение чести человека, его достоинства, причинение тяжких душевных переживаний, страданий, внесение усложнений в личную жизнь или общественное положение человека .

В. А. Дубривный считает, что: «под моральным вредом следует понимать нарушение нормального психического состояния человека, причиненное преступным посягательством на охраняемые законом его субъективные права и интересы, а также другие блага, в результате чего этому лицу причиняются моральные страдания (подчеркнуто автором — В. П.)» '. Существенно не отличается позиция В. Я. Понарина, котрый указал, что в понятие морального (неимущественного) вреда входят: «моральные страдания (курсив автора — В. П.) лица, причиненные преступным посягательством на его честь, достоинство, а также на другие блага, охраняемые как законом,

126

так и нормами морали» .

М. И. Гошовский и О. П. Кучинская полагают, что моральный (неимущественный) вред — «... это причиненные правонарушением душевные или физические страдания (выделено автором — Б. П.) лица, унижение, лишение его свободы или другие отрицательные последствия, которые привели к нарушению нормального психического состояния лица» .

Изложенное свидетельствует о том, что первоначально теория уголовного процесса четко не определяла понятие морального (неимущественного) вреда. В связи с чем в его содержание включалось и горе, причиненное убийством близкого человека, и дискредитация потерпевшего, унижение его чести, достоинства, и неблагополучное его психическое состояние или создание опасности для его жизни. Между тем, заслуживают внимания современные научные разработки, поскольку они более полно раскрывают содержание исследуемого вреда, как то: «душевные (моральные)» -или «физические страдания». Однако они полного ответа на поставленный вопрос также не дают. В связи с чем возникает необходимость в детальном исследовании содержания морального (неимущественного) вреда в отношении как к теории гражданского права, так и к теории уголовного процесса.

Для того, чтобы определить понятие этого вида вреда в своем представлении и сравнить его с другими (законодательным, судебным или научным), вначале необходимо установить его специфические признаки. Совокупность признаков предметов, отраженных в понятии, называется в философии содержанием . А что же будет

содержанием морального (неимущественного) вреда? Представляется, что его родовой категорией (содержанием) должно выступать понятие «вред». JB связи с этим возникаёТнеобходимость в более детальном осмыслении этой категории. Однако, следует отметить, что (в~теории гражданского права в достаточной степени еще не выработан единый подход к определению круга благ, умаление которых квалифицируется как причинение вреда. В частности, Е. А Флейшиц отмечала, что такими благами являются разнообразнейшие материальные вещи, а также нематериальные блага — жизнь, здоровье, имя, честь, авторство .

Н. С. Малеин характеризует вред как умаление субъективного гражданского права или блага )В более поздней работе, учитывая, очевидно, что и субъективное право является юридической ценностью и притом не единственной, которая умаляется гражданским правонарушением, он указывает, что вред — это прежде всего социальное понятие, неотъемлемый признак всякого правонарушения. Поскольку правонарушение причиняет вред общественному правопорядку и может сопровождаться нарушением субъективных гражданских прав, постольку последствия правонарушения могут иметь самый различный характер, в том числе материальный и нематериальный, имущественный и неимущественный, измеримый и неизмеримый, возместимый и невозместимый. В результате чего, Н. С. Маленин вредом называетАсовокупностъ отрицательных последствий правонарушения» .}

!w Изложенное свидетельствует о том, что, во-первых, результатом гражданского правонарушения является причинение вреда всему комплексу явлений, охватываемых категорией объекта гражданского правонарушения: общественным отношением, регулируемым гражданским правом (социальный объект); нормам гражданского права, некоторым юридическим фактам, субъективным гражданским правам (юридический объект); имущественным и неимущественным благам (фактический объект)} Таким образом, результат гражданского правонарушения может быть рассмотрен в трех аспектах — как социальный, юридический и фактический.

LBo-вторых, помимо общего подхода к определению понятия вреда, необходимо учитывать, что носителями имущественных и неимущественных благ выступают физические и юридические лица, каждое из которых имеет свои специфические качества. Эти качества особенно проявляются при определении понятия «вред» в целом и «моральный (неимущественный)» — в частности. /

В-третьих, законодатель относительно к моральному (неимущественному) вреду, в одних случаях допускает такие выражения, как «ущерб», а в других — «убытки».) Это объясняется тем, что понятия «ущерб», «вред», «убыток» твердо вошли в понятийный аппарат цивилистики, хотя единого взгляда на эти понятия в юридической литературе не наблюдается. Например, Н. С. Малеин трактует вред, как более широкое понятие, чем убытки , а Ю. X. Калмыков считает, что понятие ущерба шире понятия убытка .

I Представляется, что в данном случае необходимо употреблять понятие «вред», поскольку «ущерб», «вред» или «убытки» в этом понятии имеют одинаковое юриди-ко-техническое значение. Что же касается имущественного ущерба, то такие понятия как: «убытки», «ущерб» или «упущенная выгода» используются при освещении имущественной ответственности, т. к. они (понятия) отвечают требованиям закона I (например, ст. ст. 203-204 ГК). —J

(^Учитывая то, что в процессе общественных отношений «вред» может быть причинен как физическому, так и юридическому лицу, то, в первую очередь, это понятие необходимо проанализировать для физических лиц/ Характерным является

то, что здесь требуется учет иных моментов, чем для юридических лиц, поскольку человек, его жизнь, здоровье — высшие первичные ценности, относительно которых определяются другие ценности и блага. Итак, в международном масштабе право человека на жизнь и здоровье было признано в 1948 г. Всеобщей декларацией прав человека (ст. ст. 3, 25)' . Согласно Уставу Всемирной организации здравоохранения: «здоровье — это состояние полного физического, душевного и социального благополучия» . В свою очередь, Конституция Украины также указала, что человек, его жизнь и здоровье признаются в нашем государстве наивысшей социальной ценностью (ст. 3) и то, что каждый человек (ст. 27) имеет право на охрану здоровья.

Человек, являясь субъектом широкого крута общественных отношений, может быть объектом любых посягательств (причинение ущерба имуществу, смерть члена семьи, незаконное осуждение, нанесение вреда здоровью и т. д.). Н. Ю. Рассказова, рассматривая данный вопрос по отношению к теме исследования, использовала выводы социологов, представляющих структуру личности следующим образом: 1) биопсихологические элементы — физическое состояние организма, его функционирование; 2) психо-социогенные элементы — представление о том, каким нужно быть в культурном плане, чтобы снискать признание окружающих (культурный идеал личности); выполнение социальной роли — положение личности в различных группах, характеризующееся набором прав и обязанностей; отраженное «я» — представление о том, как личность видят и оценивают другие; субъективное «я» — представление о своей подлинной внутренней сущности .

На основании чего нетрудно заметить, что «вред» может быть причинен любому из указанных элементов личности, посягая, в первую очередь, на «честь», «достоинство» или «деловую репутацию» человека и в последующем выразиться в нарушении целостности и функций организма, в прекращении привычных жизненных связей и т. д., то есть — отразиться на его здоровье. Отсюда возникает закономерный вопрос о понятии для физического лица «чести», «достоинства» или «деловой репутации».

/ Основной Закон нашего государства определил, что (ст. 3) честь и достоинство

• человека признаются в Украине наивысшей социальной ценностью, что (ст. 21) все

люди свободны и равны в своем достоинстве и правах, что (ст. 28) каждый имеет

право на уважение его достоинства, что (ст. 68) каждый обязан не посягать на права

и свободы, честь и достоинство других людей. Кроме того, в ст. 34 изложено, что

осуществление права на свободу мысли и слова, на свободное выражение своих взгля-

i дов и убеждений и т. д. может быть ограничено законом для защиты репутации или

Lnpas других людей.

Перечисленные выше нормы Конституции в полном объеме отвечают международно-правовым стандартам, по которым определяются честь и достоинство человека. Так, в ст. 1 Всеобщей декларации прав человека указано, что: «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах». Или же: «никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию» (ст. 5) . В Европейской Конвенции о защите прав и основных свобод человека предусмотрено ограничение права на свободу выражения своего мнения в цедях защиты репутации или прав других лиц (ст. 10)13. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г.* предусматривает, что «... равные и неотъемлемые права всех членов человеческой семьи вытекают из дос-

„ 139

тоинства, присущего человеческой личности» .

* Вступила в силу, в том числе и для Украины, с 26 июня 1987 г.

Между тем, действующее законодательство Украины и международно-правовые нормы, по этим же вопросам, не раскрывают понятия «чести», «достоинства» и «деловой репутации». В связи с чем А. С. Довгерт предлагает для их понимания обратиться к гражданско-правовой доктрине .

«Честь» — это общественная оценка социальных, моральных и духовных качеств

14Г: _ -,, Л

человека л С, И. Ожегов приводит следующие основные определения «чести»:

1) достойные уважения и гордости моральные качества и этические принципы личности;

2) хорошая, незапятнанная репутация, доброе имя;

3) целомудрие, непорочность (женщины);

.. 142

почет, уважение .

/ «Достоинство» — это самооценка лицом своих социальных, моральных качеств как члена общества. С. И. Ожегов определяет «достоинство» как совокупность высоких моральных качеств, а также уважение этих качеств в самом себе .

'«Репутация» (лат. reputatio — обдумывание, размышление) — сложившееся у окружающих мнение о нравственном облике того или иного человека. «Деловая репутация» — это общественная оценка трудовых, профессиональных качеств лица, исполнения им взятых на себя обязательств, чувства ответственности за выполняе-

_ 145

мую лицом работу и т. п. >,

Таким образом, честь является как бы мерилом достоинства гражданина. А категория деловой репутации — более узкое понятие, чем честь и достоинство, поскольку охватывает только производственную сферу и может входить в оценочные критерии чести и достоинства.

При этом существует понятие человеческого, национального, профессионального, женского и мужского достоинства личности. Центральное место среди них занимает идея человеческого достоинства — признание человека высшей общественной ценностью. Реализация этой идеи является подтверждением гуманистических основ и нравственного здоровья общества. Уважать, гарантировать, охранять человеческое достоинство — значит уважать и охранять основные жизненные права человека, обеспечивать достойные его условия жизни, относиться к нему как к высшей ценности .

Правоотношение, вытекающее из субъективного права лица на честь, достоин-;ство и деловую репутацию, является абсолютным, однако с момента нарушения, его следует считать относительным, поскольку в этом случае неограниченный круг лиц, обязанных не нарушать субъективное право, сужается до одного конкретного лица (лиц), оскорбивших честь, достоинство или деловую репутацию гражданина.

Характерным является то, что защита чести, достоинства и деловой репутации гражданина обеспечивается не только ст. 7 ГК, но и другими институтами гражданского права. Так, например, честь и достоинство восстанавливаются при нарушении условий договора, при установлении судом необоснованности обвинения в нарушении авторских прав или в пользовании земельным участком и т. д. В этих случаях защита будет носить уже локальный характер.

Отсюда следует, что неправомерные действия причинителя вреда лишают потерпевшего одного или всех сразу элементов благополучия, что влечет для него «страдание». Следовательно, следующей родовой категорией (содержанием) исследуемого «вреда» должно выступать «страдание».

Правильность изложенных суждений подтверждается законодателем, который, в свою очередь, также допускает «страдание» в качестве составляющего морального

(неимущественного) вреда, причиненного физическому лицу. Так, например, во второй части ст. 440-1 ГК, где идет речь об определении размера вреда, законодатель выделил «страдание». Положения ст. 4 Закона Украины «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда» также указывают, что под «моральным ущербом признаются страдания (курсив автора — В. П.), причиненные гражданину вследствие физического или психического воздействия...». Из процитированных выше постановлений № 4 от 31 марта 1995 г. и № 5 от 12 апреля 1996 г. Пленума следует, что и Верховный Суд Украины для определения понятия морального (неимущественного) вреда применяет слово «страдание».

«Страдание» является обязательным и для такого состава уголовного преступления, как превышение власти или служебных полномочий, предусмотренных ч. 2 ст. 166 Уголовного кодекса Украины (далее — УК). На основании чего, в постановлении № 12 Пленума Верховного Суда Украины «О судебной практике по делам о превышении власти или служебных полномочий» от 7 октября 1994 г. (с последующими изменениями и дополнениями) разъяснено, что: «... болезненными и такими, что оскорбляют личное достоинство потерпевшего, следует считать действия, которые причиняют ему особенную физическую боль и моральные страдания (курсив автора — В. П.)» .

В свою очередь, эти вредоносные изменения («страдания») обязательно находят отражение в сознании потерпевшего в форме ощущений состояния боли, тошноты, , зуда и т. д. («физические страдания») или же в виде страха, печали, стыда, унижения и других негативных эмоциональных реакций («нравственные страдания»).

Представляется, что при таких обстоятельствах в исследуемое понятие «вред» для физического лица необходимо включать «страдания» как «физические», так и «нравственные». Эти «страдания» являются обязательными составляющими не только для исследуемого «вреда», но и для морального (неимущественного) вреда, поскольку «вред» для последнего будет родовой категорией.

Такое рассуждение также подтверждается законодателем. Например, во второй части ст. 440-1 ГК указано, что при определении размера морального (неимущественного) вреда необходимо учитывать «физические (выделено автором — В. П.) или моральные страдания».

Следует отметить, что и в международно-правовых актах нравственные или физические страдания употребляются в целях обозначения бесчеловечного или унижающего его достоинство, а также подрывающего здоровье человека обращения. В частности, в ст. 1 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания определение «пытка» означает: «... любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или «страдание», «физическое» или «нравственное» (курсив автора — В. П.) ...» .

Более того, из постановлений № 4 от 31 марта 1995 г. и № 5 от 12 апреля 1996 г. усматривается, что Пленум Верховного Суда Украины раскрыл содержание одного из видов морального (неимущественного) вреда — «физические страдания». Однако, при раскрытии второго вида — «нравственных страданий» — Верховный Суд Украины и законодатель (часть вторая ст. 440-1 ГК) допустили неудачный термин «моральные страдания». Очевидно, что они под «моральными» страданиями понимают «нравственные», поскольку изложение понятия «нравственность» на государственном языке означает «моралыисть» . Таким образом, недопустимость применения термина «моральные страдания» вызвано двумя причинами. Во-первых, в определении понятия получается тавтология: «моральный вред — это моральные страдания», т. е. неполно

раскрывается содержание исследуемого понятия. Во-вторых, понятие «мораль» является особой формой общественного сознания, видом общественных отношений и связано с представлением об идеале, добре и зле, справедливости и несправедливости и т. д. Представляется, что в этой ситуации «нравственные страдания», применительно к национальной юридической терминологии, возможно выразить как «психические» или же «душевные».

В отличие от действующего законодательства в проекте Гражданского кодекса Украины, в редакции от 25 августа 1996 г., устраняется указанная тавтология, поскольку в понятие морального (неимущественного) вреда включены два (наряду с другими) характеризующие его вида: «физическая боль» и «душевные страдания» (ст. 25).

Для морального (неимущественного) вреда характерным является и то, что он может выражаться, как отмечено в постановлении Пленума Верховного Суда Украины № 4 от 31 марта 1995 г., в «... моральных переживаниях (курсив автора — В. П.) ъ связи с повреждением здоровья, в нарушении права собственности (в том числе интеллектуальной), прав, предоставленных потребителям, иных гражданских прав...». Данная терминология в п. 3 обращает на себя внимание, а поэтому ее следует проанализировать более детально.

Итак, «моральные переживания», как указывает Верховный Суд Украины, могут быть связаны «... с повреждением здоровья...». Нарушения телесной сферы потерпевшего, как указывалось выше, причиняют ему нравственные и физические страдания. Однако, данные страдания, как виды морального (неимущественного) вреда, имеют свою особенность. Эта особенность проявляется в том, что нравственные и физические страдания, находясь в определенном соотношении, могут распадаться на «первичные» и «вторичные», более отдаленные от противоправного деяния. В частности, такой вывод подтверждается следующими примерами.

Так, Управление Юго-Западной железной дороги, в нарушение ст. 15 Закона Украины «О защите прав потребителей», своевременно не выполнило условия договора по доставке пассажира на станцию назначения, поскольку поезд опоздал на пять часов. В результате чего потребителю железнодорожных услуг причинен моральный (неимущественный) вред, который состоит из нравственных страданий, т. к. он не успел на деловую встречу. Однако потерпевший данное обстоятельство глубоко переживал, а в последующем — тяжело заболел, т. е. наступили физические страдания. В данном примере «первичными» будут нравственные страдания, «вторичными» — физические. Более того, лечение потребителя привело к имущественным затратам .

Или же другой пример. В результате дорожно-транспортного происшествия у потерпевшего травмирован позвоночник, и он стал неподвижным . Во втором случае моральный (неимущественный) вред будет состоять из физических страданий. Вместе с тем, резкое изменение социальной активности потерпевшего привело к нравственным страданиям. Отсюда следует, что «первичными» являются физические страдания, а нравственные — «вторичными».

Второй характерной особенностью «моральных переживаний», на что обратил внимание Верховный Суд Украины в том же постановлении № 4 от 31 марта 1995 г., является то, что они могут быть выражены: «... в нарушении прав собственности (в том числе интеллектуальной), прав предоставленных потребителям, иных гражданских прав...». Из этого разъяснения следует, что причиной «переживаний» послужило нарушение не только личных неимущественных прав, не связанных с имущественными, но и связанных с имущественными. В связи с чем уместно подчеркнуть, что по действующему законодательству Украины возможно выделить

моральный (неимущественный) вред в, так называемом, «чистом» виде (например, при защите чести, достоинства и деловой репутации) и «производный» — связанный с причинением телесного (физического) вреда (например, в трудовых отношениях), а также с умалением имущественных прав (например, приобретение потребителем некачественного товара).

А. И. Загорулько, в свою очередь, предложил классифицировать моральный (неимущественный) вред следующим образом:

1) душевные страдания, соединенные с физическими;

2) душевные страдания, связанные с причинением имущественного вреда;

3) чисто душевные страдания вне их связи с физическим и имущественным вредом'5 .

Следует отметить, что данная классификация подвергнута обоснованной критике, поскольку: «... ограничивает круг лиц, имеющих право на возмещение морального (неимущественного) вреда» .

«Моральные переживания», указанные в п. 3 постановления № 4 от 31 марта 1995 г., заслуживают внимания и в связи с третьим обстоятельством. Так, как уже указывалось выше, термин «страдание» предполагает, что действия причинителя морального (неимущественного) вреда обязательно должны найти отражение в сознании потерпевшего, вызвать определенную психическую реакцию. В зависимости от уровня и степени продолжительности раздражителя (смерть члена семьи, вещание в пределах месяца информации, не соответствующей действительности, инвалидность и т. д.), а также порога чувствительности, эти «страдания» развивают у потерпевшего эмоциональное перенапряжение. В свою очередь, ученые и практики медицины обнаружили обусловленность многих болезней неблагоприятным развитием эмоциональных реакций — эмоциональным дистрессом. В частности, они относят к болезням, возникающим в связи с эмоциональным перенапряжением,— к «болезням стресса» — сердечно-сосудистые болезни, а также болезни желудка и кишечника, отдельные злокачественные опухоли и неврозы и т. д. Отсюда следует, что в понятие морального (неимущественного) вреда действительно необходимо включать и «переживания», которые существенно влияют на состояние здоровья человека.

Возвращаясь к приведенным выше примерам, следует сказать, что они подтверждают не только факт причинения «первичного» и «вторичного» морального (неимущественного) вреда, а свидетельствуют о причинении потерпевшим имущественного ущерба, связанного с лечением их телесной сферы (ухудшение здоровья потребителя железнодорожных услуг или лечение потерпевшего в связи с травмой позвоночника). Определение между этими видами вреда четких границ или же ясной терминологии имеет важное значение, поскольку влияет на:

— установление факта причинения морального (неимущественного) вреда в связи с повреждением здоровья;

— определение размера его возмещения;

— разграничение возмещения этого вида вреда в отличии от взыскания имущественного ущерба или же дополнительных расходов на питание, лечение и т. д. в связи с повреждением здоровья.

Однако, в указанном выше постановлении, Верховный Суд Украины оставил этот вопрос без внимания. В связи с чем принцип разграничения в данном случае вреда возможно установить по нескольким основаниям. Во-первых, по законодательному определению. Например, ст. 455 ГК, а также Закон Украины «Об охране труда» и

«ПРАВИЛА возмещения собственником предприятия, учреждения и организации или уполномоченным им органом вреда, причиненного работнику повреждением здоровья, связанным с исполнением им трудовых обязанностей» достаточно четко детализируют обязанность собственника возместить определенные виды вреда (компенсационные затраты на медицинскую и социальную помощь, единовременное пособие, утраченный заработок, моральный (неимущественный) вред и т. д.), что уже не может составлять «иную материальную форму» морального (неимущественного) вреда.

Во-вторых, по целевому назначению возмещения. Оно, как правило, определяется с учетом мнения потерпевшего. Например, возмещение имущественного ущерба направляется на восстановление телесной сферы потерпевшего, на возмещение утраченных доходов (заработок, усиленное питание и т. д.), а возмещение морального (неимущественного) вреда — на сглаживание нравственных, физических страданий или переживаний, вызванных повреждением телесной сферы потерпевшего (приобретение телевизора, наушников, автомобиля и т. п.).

Кроме того, при определении понятия морального (неимущественного) вреда, законодатель и Верховный Суд Украины не обратили внимание на то, что «нравственные» или «физические страдания», а также «переживания» физического лица должны носить «стойкий» характер. В связи с чем, представляется, что возмещение этого вида вреда может иметь место в том случае, если эти «страдания» или «переживания» продолжаются длительное время и причиняют значительные невыгоды потерпевшему (например, состояние боязни в результате угроз или стеснения из-за поврежденного лица, что затрудняет участие потерпевшего в общественной жизни и т. д.).

При исследовании данного вопроса следует заметить, что определение понятия морального (неимущественного) вреда содержится не только в гражданском законодательстве, но и в трудовом. В целях сравнения, а также для лучшего понимания этого правового института, полагаю необходимым провести между ними параллель. Так, под «моральным уроном» потерпевшего, в соответствии со ст. 12 Закона Украины «Об охране труда», понимаются: «... страдания, причиненные работнику вследствие физического или психического воздействия...». Анализ правовой нормы позволяет прийти к выводу, что понятия «моральный урон» и «моральный (неимущественный) вред» частично совпадают по своему содержанию, так как претерпевание «страданий» означает утрату физического и психического благополучия.

В этой же статье, далее по тексту, раскрывается определение понятия вреда. В частности, к последствиям причиненного потерпевшему вреда в результате физического и психического воздействия, законодатель относит: «... ухудшение или лишение возможностей реализации им своих привычек и желаний, ухудшение отношений с окружающими людьми, иным отрицательным последствиям нравственного характера».

Авторы комментария к «ПРАВИЛАМ возмещения собственником предприятия, учреждения и организации или уполномоченным им органом вреда, причиненного работнику повреждением здоровья, связанным с исполнением им трудовых обязанностей» и к Закону Украины «Об охране труда» в некоторой степени дополнили указанное выше законодательное определение морального (неимущественного) вреда применительно к трудовым отношениям. В частности, они полагают, что: «нравственные», «физические страдания» и «переживания», с одной стороны, и «потери неимущественного характера», вызванные теми же нравственными, физическими страданиями, с другой стороны, могут в каждом конкретном случае составлять для потерпевшего моральный (неимущественный) вред.

Между тем, законодатель и Верховный Суд Украины не показали, что же понимается в трудовых отношениях под лишением потерпевшим возможностей реализации своих «привычек», «желаний» или «ухудшение отношений» с окружающими людьми и т. д. Ответить на этот вопрос попытался М. Невалинный. Он указал, что «желание» должно иметь для потерпевшего важное значение в жизни, существенно изменять способ жизни или социальное положение этого лица в соответствии с его личными интересами. «Желание» должно быть реальным, а не абстрактным, желанным, то есть таким, каким хотел бы его видеть потерпевший. Однако, оно стало неосуществимым или потребовались дополнительные усилия для его реализации. При этом необходимо учитывать, как указывает автор статьи, возможность замены одних желаний другими вследствие изменения ценностных ориентиров и жизненных установок .

Что же касается «привычек», так С. И. Ожегов раскрыл это понятие как: «поведение, образ действий, склонность, ставшие для кого-нибудь в жизни обычными, постоянными» . Представляется, что лишение потерпевшим своих «привычек», так же как и «желаний», должно быть реальным, а не абстрактным. Факт нравственных, физических страданий или переживаний будет иметь место тогда, когда для возврата к своим «привычкам» потерпевшему требуются дополнительные усилия. «Ухудшение отношений» с окружающими людьми — это «потеря» товарищей по работе, насмешки соседей, знакомых и т. д., которые усомнились в принципиальности, честности и т. п.

До сих пор речь шла о содержании морального (неимущественного) вреда в гражданско-правовых отношениях через призму «нравственных» или «физических страданий», а также «переживаний» потерпевшего. При этом анализ законодательства и соответствующей литературы показал, что для установления факта морального (неимущественного) вреда причиненного физическому лицу достаточно наличия «страданий» или «переживаний», возникших в результате нарушения абсолютных прав граждан. Что же касается многочисленной судебной практики по этому вопросу, то она также подтверждает изложенное выше суждение. Отсюда следует, что перечисленные ранее суждения дореволюционных юристов (С. А. Беляцкина, В. И. Синайского и др.), ученых советского периода (М. М. Агаркова, Е. А. Флейшиц, X. Назарова, Н. С. Малеина, С. Е. Донцова, М. Я. Марининой, К. Б. Ярошенко и т. д.), а также новой украинской литературы (Е. Солодко, О. В. Каплиной, М. И. Гошов-ского, О. П. Кучинской и т. д.) относительно понятия морального (неимущественного) вреда через «физические», «нравственные страдания» или «переживания» имеют право на существование.

' Вместе с тем, в постановлении № 4 от 31 марта 1995 г. разъяснено, что: «под моральным вредом следует понимать потери неимущественного характера (выделено автором — Б. П.) вследствие моральных или физических страданий, или иных негативных явлений, причиненных физическому лицу...» (п. 3). Может показаться, что данное постановление Пленума идет дальше законодателя в вопросе определения понятия этого вида вреда, поскольку в основной части законов и нормативно-правовых актах Украины идет речь лишь о названных выше «страданиях». Однако для уяснения подлинного смысла приведенного разъяснения следует иметь в виду прежде всего то, что Пленум учитывал мнение того же законодателя. В частности, процитированное выше положение ст. 12 Закона Украины «Об охране труда», в которой также идет речь о «последствиях нравственного характера».

С целью уяснения изложенных выше «потерь неимущественного характера» полагаю необходимым возвратиться к точке зрения С. И. Шимон, которая более полно исследовала их содержание. В частности, она отмечает, что каждый человек

индивидуально воспринимает все события и явления, которые происходят в его природном и общественном окружении, и, при этом, всегда ощущает негативные или позитивные переживания. В случаях нарушения его прав он воспринимает себя объектом нападения, что способствует возникновению определенных негативных эмоций, которые молниеносно оцениваются сознанием и причиняют страдания. Предмет страданий завладевает вниманием человека и подчиняет себе всю его деятельность, вследствие чего продолжение обычного повседневного образа жизни становится невозможным.

В каждом отдельном случае негативные эмоции, которые переживает потерпевший, будут разными по глубине, силе, продолжительности, внешним проявлениям и обусловленным ими последствиям. Иногда они достигают такого количественного и качественного состояния, что влекут изменения в разнообразных сферах деятельности: потерю творческого вдохновения (например, для человека творческой профессии), нервное заболевание, депрессию, потерю или ухудшение отношений на работе, вынужденное изменение или ограничение в выборе профессии, потерю карьеры, обычного круга общения, потерю или ухудшение отношений в семье и т. д. Именно эти «потери» С. И. Шимон считает моральным вредом .

Сделанный вывод нельзя отрицать, поскольку он учитывает в этой части требования законодателя и судебной практики. Например, рабочему судостроительного завода им. 61 Коммунара г. Николаева в результате производственной аварии ампутировали конечности, в связи с чем он лишен возможности не только нормального передвижения, но и общения со своими коллегами, друзьями. Чтобы обеспечить семью питанием он после выздоровления вынужден был сменить профессию. Однако, в конечном итоге, семья его распалась. Эти все лишения причинили потерпевшему не только известные «физические» и «нравственные страдания», но и при-

161

вели к «потерям неимущественного характера» .

В связи с этим не вызывают сомнения предположения А. И. Загорулько, С. И. Шимон, С. Е. Демского и др. о том, что моральный (неимущественный) вред причиненный гражданину — это «утраты (потери) неимущественного характера», возникшие вследствие нравственных, физических или психических страданий, а также переживаний.

Подход автора к исследованию содержания морального (неимущественного) вреда базируется на сочетании этих трех точек зрения, а поэтому может заключаться в:

— «нравственных (моральных), психических» или «физических страданиях», возникших в результате нарушения прав человека;

— «наличии потерь (утрат) неимущественного характера» или «негативных последствий морального или другого неимущественного характера», возникших вследствие тех же нравственных (моральных), психических или физических страданий;

— «унижении права» на честь, достоинство и деловую репутацию или в «моральных переживаниях» в связи с повреждением здоровья, а также в результате нарушения других прав (здесь имеется ввиду точка зрения Л. А. Корчевной).

Субъектами гражданского права, помимо физических лиц, являются также государственные предприятия, хозяйственные общества и объединения граждан. Все они признаются субъектами гражданского права, в науке и законодательстве их принято называть юридическими лицами. Возвращаясь к вопросу морального (неимущественного) вреда применительно к юридическим лицам, следует отметить, что для этих участников общественных отношений понятие «страдание» недопустимо, поскольку возможность претерпевания юридическим лицом «физических» или «нравственных» страданий несовместима с его правовой природой. В отличие от человека

юридическое лицо не обладает психикой, а поэтому не может испытывать эмоциональные реакции на противоправное поведение других лиц.

Данная концепция получила широкое распространение среди российских юристов, которые отрицают возмещение морального (неимущественного) вреда юридическим лицам . По мнению большинства «требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены только конкретными гражданами, т. к. юридические лица физических или нравственных страданий испытывать не могут» . Изложенные суждения вызваны тем, что в ст. 151 ГК Российской Федерации вопрос о возмещении морального (неимущественного) вреда урегулирован лишь относительно его нанесения гражданам, а понятие морального вреда определено как «физические» и «нравственные страдания». Вместе с тем, в ст. 152 ГК Российской Федерации, регулирующей защиту чести, достоинства и деловой репутации, а также возмещение морального (неимущественного) вреда, указано, что правила о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица . Учитывая данное положение, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 20 декабря 1994 г. разъяснил, что: «Правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридических лиц...» (п. 5) .

Однако, процитированное постановление оспорено российским ученым А. Боннером. В основу своих доводов он положил тот же мотив — отсутствие у юридического лица «нравственных» и «физических страданий». Автор соглашается с тем, что: «... распространением не соответствующих действительности сведений деловой репутации юридического лица порой может быть причинен ущерб, не связанный с прямыми убытками.» .

Интересный подход к этому вопросу изложен у А. М. Эрделевского. Во-первых, он отрицает существование понятия, которое бы раскрыло содержание морального (неимущественного) вреда применительно к юридическому лицу, поскольку: «... в этом случае мы столкнулись бы с феноменом, не определяемом и не регулируемом Гражданским кодексом (Российской Федерации — В. П.)» . Во-вторых, он признает возмещение морального (неимущественного) вреда юридическому лицу, но с определенной спецификой. В частности, он указывает, что: «... распространение порочащих деловую репутацию юридического лица сведений может, в зависимости от характера сведений, причинить вред и другому объекту — чести, достоинству или деловой репутации конкретного гражданина или граждан, действиями которых осу-

168

ществляется деятельность юридического лица» .

Вместе с тем, указанное выше разъяснение Пленума Верховного Суда, несмотря на различные по этому поводу суждения, находит свое практическое применение на территории Российской Федерации. Вот несколько характерных примеров. Так, производственно-торговый кооператив «Звезда» обратился в арбитражный суд г. Москвы с требованием обязать Всероссийскую государственную телерадиокомпанию опровергнуть распространенную в выпуске программы «Вести» и радиостанцией «Радио России» информацию о попытке незаконно вывезти в Японию на принадлежащем кооперативу судне более 2 тонн мяса краба, как порочащую деловую репутацию, и просил суд взыскать причиненный кооперативу моральный (неимуществен-

ч 1 "*9

ный) вред .

В 1995 г. в арбитражном суде г. Москвы рассматривалось исковое заявление о защите деловой репутации и возмещении морального (неимущественного) вреда АКБ «Менатеп» к КБ «Альфа-Банк», банку «Российский кредит», АБ «Инкобанк». Это

вызвано тем, что 26 ноября 1995 г. ответчики выступили с совместным заявлением «О финансовых проблемах приватизации, взаимоотношениях банка «Менатеп» и некоторых правительственных структур», впоследствии опубликованным в газетах «Известия», «Коммерсант-daily» и других средствах массовой информации. По мнению истца в указанном заявлении содержался ряд заведомо ложных сведений, порочащих деловую репутацию истца, в результате чего ему был причинен моральный (неимущественный) вред. В частности, в этом же заявлении утверждалось, что истец, активно участвуя в приватизации, принял на себя инвестиционные обязательства по более чем 60 предприятиям на сумму более 600 млн долларов, что сумма в 1,1 млрд долларов более чем в 10 раз превышает собственный капитал и т. д.

В 1996 г. АБ «Инкобанк» обратился в арбитражный суд г. Москвы с иском к ЗАО «ОРТ», редакции программы «Время» о защите деловой репутации и возмещении морального (неимущественного) вреда. В исковом заявлении истец просил признать сведения, распространенные в программе «Время» 12 июля 1996 г. в части информации о финансовом состоянии истца и мерах, к нему применяемых, не соответствующими действительности, обязать ответчика дать опровержение по данной информации, возместить причиненный моральный (неимущественный) вред в размере, определенном судом.

Ссылаясь на изложенные примеры, а также на то, что всякое упоминание негативного характера о банке отрицательно влияет на его деловую репутацию: снижает интерес к нему со стороны партнеров, закладывается сомнение у лиц, вложивших деньги в акции банка и желающих иметь стабильный доход, в возможности их возврата и т. д. В российской литературе встречаются суждения о несовершенстве правовой базы в этой части и о необходимости более четкого закрепления в законода-

170

тельстве прав юридического лица на возмещение такого вреда .

Что же касается нашего национального законодательства, то оно предоставляет юридическим лицам это право. И этим правом юридические лица находят возможность воспользоваться для защиты своей «чести» или «деловой репутации» с предъявлением соответствующих исков на солидные суммы морального (неимущественного) вреда.

Примером может служить статья от 14 апреля 1998 г. в «Одесском вестнике» под заглавием «На чем жарят рыбу в «Антарктике»?». В статье излагалась информация о том, что в консервах ПО «Антарктика» содержится некачественная продукция. ПО «Антарктика» посчитала это уроном своей деловой репутации и обратилась в суд с иском о защите деловой репутации и возмещении 1 млн грн. морального (неиму-йкственного) вреда. 9 февраля 1998 года Одесский арбитражный суд удовлетворил требования ПО «Антарктики» частично (на 500 тысяч грн) .

Или же другой пример: Печерский районный суд г. Киева принял иск руководства львовской железной дороги против главы Львовского обкома КПУ. Поводом стала статья в газете «Голос Украины», где руководство львовской железной дороги обвинялось «выборочно в спонсировании властных и силовых структур» и «злоупотреблении служебным положением». По факту данной публикации осуществлены несколько проверок финансово-хозяйственной деятельности железной дороги со стороны контролирующих органов. После этого руководство львовской железной дороги оценило моральный (неимущественный) вред на 50 млн грн.

Кроме того, весной 1998 г. львовская железная дорога подала иск на местный еженедельник «Тиждень» после ряда критических статей, оценив свой моральный (неимущественный) вред в 1 млн грн .

Такая возможность, как правило, указана в тексте закона или к данному выводу, из-за нечеткости закона, возможно прийти после его анализа. Итак, в первую очередь следует выделить законодательную базу, которая четко предусматривает это право. В частности, к ней относятся:

— ст. ст. 7, 440-1 ГК. Однако следует заметить, что термин «организация», употребляемый в положениях этих статей, представляется неточным. Во-первых, он не охватывает всего круга юридических лиц, а во-вторых, такая терминология суживает право всех юридических лиц на возмещение этого вида вреда. По-видимому, под такой организацией понимается любая организация (государственная, общественная или занимающаяся предпринимательской деятельностью), выступающая в качестве субъекта гражданского правоотношения;

— ст. 33 Закона Украины «О внешнеэкономической деятельности». По этому Закону к числу субъектов внешнеэкономической деятельности относятся и юридические лица (ст. 3), зарегистрированные как таковые в Украине и имеющие постоянное местонахождение на территории Украины, в том числе юридические лица, имущество и/или капитал которых находится полностью в собственности иностранных субъектов хозяйственной деятельности;

— ст. 49 Закона Украины «Об информации»;

— ст. 11 Закона Украины «О режиме иностранного инвестирования». Среди иностранных инвесторов могут быть украинские предприятия с иностранными инвестициями любой организационно-правовой формы, созданные в соответствии с законодательством Украины, иностранная инвестиция в уставном фонде которых, при его наличии, составляет не менее 10 процентов (ст. 1);

— ст. 19 Закона Украины «О научной и научно-технической экспертизе». К числу организаторов научной и научно-технической экспертизы, которым заказчик обязан возмещать этот вред, относятся и юридические лица в соответствии со ст. 4 Закона;

— ст. 15 Закона Украины «О борьбе с коррупцией»;

— ст. 9 Закона Украины «Об оперативно-разыскной деятельности», в случаях нарушения прав следующих юридических лиц: Службы национальной безопасности Украины, Министерства внутренних дел Украины, Пограничных войск Украины, Управления охраны высших должностных лиц Украины;

— ст. 33 Закона Украины «Об информационных агентствах».

Иногда юридические лица не указаны в числе субъектов отношений, имеющих право на возмещение морального (неимущественного) вреда. Однако, такой вывод можно сделать лишь путем логического толкования той или иной законодательной нормы. Например, в ст. 13 Закона Украина «О связи» отсутствует перечень лиц, имеющих право на возмещение этого вреда. Вместе с тем, анализ ст. ст. 4, 12 данного Закона свидетельствует о том, что к числу «потребителей» связи относятся не только граждане, но и юридические лица. В то же время юридические лица как те же «потребители» не подпадают под действие Закона Украины «О защите прав потребителей» от 15 декабря 1993 г."

Аналогичная ситуация складывается и по Закону Украины «Об авторском праве и смежных правах», так как в ст. 44 всего лишь указано, что нарушитель авторских прав обязан возместить моральный (неимущественный) вред обладателям авторского права и смежных прав. Но поскольку обладателями этого права могут быть и юридические лица, следовательно, они также имеют право на его возмещение. Применительно к указанному суждению заслуживает внимания разъяснение Президиума Высшего арбитражного суда Украины от 29 февраля 1996 т. № 02-5/95 о том, что юридические

лица, как обладатели авторского права и смежных прав (пункт 3 статьи 44 Закона), имеют право на возмещение морального (неимущественного) вреда (п. 4).

Еще более интересное положение просматривается в Законе Украины «О телевидении и радиовещании», который предусматривает возмещение морального (неимущественного) вреда только гражданам (ст. 47). Хотя телерадиоорганизацией, как это часто встречается, могут быть нарушены личные неимущественные права и юридических лиц. Выход из этой ситуации предложил Высший арбитражный суд Украины, указав в названном документе (п. 1) возможность реализации юридическим лицом такого права на основании ст. 7 ГК.

Представляется, что при решении данного вопроса Высший арбитражный суд Украины не учел то обстоятельство, что при коллизии общего и специального законов применяется специальный закон. А устранить данное положение можно только одним путем — внесением соответствующих изменений с указанием конкретных субъектов тех или иных отношений, имеющих право на возмещение вреда в те законы Украины, где круг лиц определен нечетко.

Однако, несмотря на соответствующие публикации, а также на вынужденные разъяснения Высшего арбитражного суда Украины, законодатель по-прежнему допускает неточность в определении круга лиц. Так, в ст. 4 Закона Украины «Об охране прав на топографии интегральных микросхем» указано, что право на возмещение морального (неимущественного) вреда имеют «лица» (курсив автора — В. П.). И только путем логического исследования положений Закона можно прийти к выводу о том, что данный правовой институт в равной степени распространяется на физические и на юридические лица. Таким же образом вопрос о возможности возмещения морального (неимущественного) вреда юридическому лицу необходимо решать и применительно к Закону Украины «Об отходах».

Перечисленные выше законы и нормативно-правовые акты Украины, предусматривающие возмещение юридическому лицу морального (неимущественного) вреда, финансовые отношения не регулируют. Исходя из этого суждения, некоторые арбитражные суды Украины полагают, что отношения, которые возникают между юридическим лицом и государственной налоговой администрацией в связи с совершением ею контрольных функций, не являются гражданско-правовыми, а поэтому на них не распространяются нормы ст. 440-1 ГК. На основании чего, они, например, принимают решения об отказе в удовлетворении требований в части возмещения морального (неимущественного) вреда, связанного с незаконно примененной к плательщику санкции .

Анализируя названное решение суда, можно прийти к выводу о том, что оно ошибочно по следующим основаниям. Во-первых, моральный (неимущественный) вред, причиненный юридическому лицу, подлежит возмещению не только на основании специального закона, но и на основании ст. 440-1 ГК. Более того, упомянутый выше Президиум Высшего арбитражного суда Украины от 29 февраля 1996 г. № 02-5/95 в п. 4 разъяснил, что: «действующее законодательство не содержит исчерпывающего перечня обстоятельств, при которых юридическое лицо может считать, что ему причинен моральный вред». Во-вторых, право на его возмещение гарантировано юридическому лицу ст. 152 Конституции Украины.

Применительно к этому конституционному положению, то оно не случайно нашло свое отражение в проекте Гражданского Кодекса Украины. Так, ст. 1262 проекта предусматривает, что моральный вред, причиненный «физическому» или «юридическому» лицу неправомерными действиями, компенсируется причинителем по правилам главы 80 Кодекса (глава регулирует ответственность за причинение вреда — В. П.). Однако, в данном проекте отсутствует определение понятия морального

(неимущественного) вреда для юридического лица. Об этом недостатке своевременно и правильно было отмечено в юридической литературе .

Следует отметить, что вопрос определения понятия морального (неимущественного) вреда является сложным, но вместе с тем и необходимым как для развития цивилистической мысли, так и для законодателя. Повторюсь, что юридическому лицу не могут быть причинены «нравственные» и «физические страдания», поскольку у него отсутствует психика. При этом возникает вопрос, а почему в поисках определения понятия такого вида вреда необходимо сравнивать его с биологическими качествами человека? Ведь юридическому лицу свойственны «специфические качества» (индивидуальные особенности), отличающие его от других субъектов гражданско-правовых отношений. Индивидуализация юридических лиц — один из элементов правового регулирования рыночного хозяйства и состоит из двух видов: индивидуализации самого юридического лица и продукции товаропроизводителя. К индивидуализации (особенности) самого юридического лица относятся:

— место нахождения, которое определяется местом его государственной регистрации, если в соответствии с законом в учредительных документах юридического лица не указано иное;

— наименование, включающее в себя указание на организационно-правовую форму юридического лица, его место нахождения и вышестоящий орган или собственника;

— фирменное наименование, т. е. название коммерческой организации, которая приобретает индивидуальное название.

К индивидуализации (особенности) продукции товаропроизводителя возможно отнести:

— производственную марку или описательный (словесный) способ индивидуализации товара, которые в обязательном порядке помещаются на самом товаре или его упаковке и обычно включают в себя фирменное наименование предприятия-изготовителя;

— товарный знак, представляющий собой словесное, изобразительное, объемное или иное условное обозначение товара в целях его отличия от однородных товаров других изготовителей;

— знак обслуживания, который приравнивается к товарному знаку и используется юридическими лицами, основная деятельность которых заключается в оказании услуг;

— наименование места происхождения товара определяется природными условиями или людскими факторами той местности, где они производятся.

Вместе с тем юридическому лицу, как участнику гражданско-правовых отношений в условиях рыночной экономики, свойственна такая особенность как состязательность, конкуренция. Однако, в процессе его деятельности она не должна затрагивать прав и законных интересов других лиц. Поэтому законодательство не допускает недобросовестной конкуренции. В частности, Законы Украины «Об ограничении монополизма и недопущении недобросовестной конкуренции в предпринимательской деятельности» от 18 февраля 1992 г. и «О защите от недобросовестной конкуренции» от 7 июня 1996 г. под недобросовестной конкуренцией имеют в виду в основном четыре правонарушения.

Во-первых, неправомерное использование фирменного наименования, знака для товаров и услуг, других обозначений, что может привести к смешиванию с деятельностью другого хозяйствующего субъекта, имеющего приоритет на их использование.

Например, мелкооптовые фирмы приобретают так называемые «мастер»-кассе-ты, т. е. своеобразные матрицы, которые подлежат тиражированию только по количеству проданных вкладышей. Однако, вместо приобретенного количества тиража эти фирмы увеличивают тираж за счет печатания к нему дополнительных вкладышей и, используя тот же «мастер», размножают и продают неограниченное количество продукции. В одном только Киеве существуют от 28 до 35 фирм, которые, закупая лицензионную продукцию в «мастер»-кассетах с тиражом до 5 тысяч, делают до 20 тысяч дополнительного тиража в месяц. Отсюда следует, что существенно нарушаются не только имущественные, но и личные неимущественные права фирм, чьи логотипы украшают вкладыш-оригинал .

Во-вторых, недобросовестной конкуренцией законодательство признает умышленное распространение в любой форме ложных, неточных или неполных сведений (дискредитация), которые могут причинить вред деловой репутации или имущественным интересам юридического лица.

В частности, средства массовой информации поторопились назвать деятельность АО «Градобанка» не иначе как «аферой века». Между тем, этот банк занимал весомое место в банковской системе Украины и был уполномоченным правительством Украины в части выплат компенсаций «остарбайтерам». Однако данная публикация усугубила проблемы АО «Градобанка», поскольку создала ажиотаж среди клиентов и партнеров банка. Одни из них вышли из банка, а Другие — перестали работать на рынке МБК, усугубив его проблемы с ликвидностью .

В-третьих, признается недобросовестной конкуренцией получение, использование, разглашение коммерческой тайны с целью причинения вреда деловой репутации или имуществу другого хозяйствующего субъекта. Под коммерческой тайной, в соответствии со ст. 30 Закона Украины «О предприятиях в Украине» от 27 марта 1991 г. , имеются в виду сведения, связанные с производством, технологической информацией, управлением, финансами и другой деятельностью предприятия, не являющиеся государственной тайной, разглашение (передача, утечка) которых может нанести ущерб его интересам.

Это можно проиллюстрировать следующим примером. Ведущий инженер-компьютерщик регионального управления Проминвестбанка г. Днепропетровска, имея доступ к охранной системе компьютерной сети банка, скопировал на свою дискету программу охранной системы и при помощи личного компьютера, установленного в квартире, вошел в локальную компьютерную сеть банка. Оформив фиктивный платеж на 8 640 грн, он «вложил» его в «почтовый ящик компьютера банка» и успешно отправил на ранее оговоренный счет одной из днепропетровских фирм. В результате этих действий банку причинен ущерб и от его услуг отказались клиенты .

В-четвертых, недобросовестной конкуренцией признается заказ, изготовление, размещение или распространение юридическими или физическими лицами рекламы, которая может причинить вред.

Так, Кировоградский филиал страховой компании «АСКО» распространил в Кировограде среди арендаторов нежилых помещений сведения о том, что обязательное страхование арендованного имущества они должны осуществлять исключительно в этом филиале. Одновременно филиал распространил среди арендаторов рекламу, в которой сообщил, что «АСКО» проводит обязательное страхование арендованного имущества по самым низким в Украине тарифам.

В ходе расследования, которое проводил Антимонопольный комитет Украины по заявлению страхового АО «Саламандра — Ятрань», выяснилось, что означенная информация и реклама не отвечали действительности и были направлены на

устранение других предпринимателей с рынка предоставления услуг по обязательному страхованию арендованного имущества. Однако, штраф в 886 грн составил смешную сумму по сравнению с тем количеством договоров, которые заключила «АСКО» под так называемую «рекламную кампанию» .

Нетрудно заметить, что перечисленные выше результаты недобросовестной конкуренции причинили имущественный ущерб юридическим лицам, а общественно значимые их индивидуальные особенности, касающиеся производственной и иной деятельности, отразились в сознании людей. В толковом словаре русского языка Н. Д. Ушакова разъясняется, что: «составившееся общее мнение о достоинствах и недостатках кого-чего-нибудь именуется репутацией (курсив автора — В. П.)» . Отсюда следует, что к числу личных неимущественных прав юридического лица относится «честь», «достоинство», «деловая репутация».

«Честь» — это общественная оценка специфических качеств юридического лица. Эта оценка содержит в себе индивидуализацию самого юридического лица и его продукции, его поведения и деятельности, что определяет его место в сфере гражданско-правовых отношений, в хозяйственной деятельности и т. д. То, что «честь» становится мерилом «достоинства» не только для гражданина, но и для юридического лица, указывали авторские коллективы учебников по «Гражданскому праву»'84.

«Достоинство» — это социально-значимая положительная оценка юридического лица со стороны общественного мнения.

О субъективном праве защиты «чести» и «достоинства» граждан и юридических лиц говорил В. Ф. Яковлев , Р. О. Халфина и др18.

Понятие «деловой репутации» в украинском законодательстве не установлено. В юридической литературе одни понимают под деловой репутацией совокупность качеств, по которым их носитель оценивается в глазах своих контрагентов, клиентов, потребителей, коллег по работе, другие — ассоциации, которые вызывает деятельность отдельного лица у широкой общественности или у других юридических лиц в этом государстве или за его пределами. Вместе с тем, в приказе Фонда государственного имущества Украины и Государственного комитета по науке и технологии Украины от 27 июля 1995 г. № 969/97 «Об утверждении Порядка экспертной оценки нематериальных активов» говорится, что при создании акционерного общества комиссия по приватизации (корпоратизации) обязана принять решение в отношении экспертной оценки нематериальных активов, в том числе не отраженных в балансе предприятия. К этим нематериальным активам относится и «деловая репутация» (гудвил) — комплекс мероприятий, направленных на увеличение прибьии предприятия без соответствующего увеличения активных операций, включая использование лучших управленческих способностей, доминирующую позицию на рынке продукции (работ, услуг), новые технологии .

На основании изложенного думается, что «деловая репутация» — это общественная оценка специфических качеств юридического лица. Таким образом, категория «деловая репутация» является более узким понятием, чем понятие «честь» и «достоинство», поскольку охватывает только производственную сферу и может входить в оценочные критерии «чести» и «достоинства».

Отсюда следует, что «честь», «достоинство» и «деловая репутация» могут быть искомыми категориями, по которым определяется понятие морального (неимущественного) вреда применительно к юридическому лицу. В пользу этой точки зрения («честь», «достоинство» и «деловая репутация») говорит норма ст. 7 ГК, в которой указываются обстоятельства, когда юридическому лицу может быть возмещен этот

вид вреда. Отсюда следует, что перечисленные категории, вопреки мнению А. Эрде-левского, не могут быть недосягаемым «феноменом», поскольку закреплены законодательно.

Наряду с этим, анализ законов и судебной практики Украины позволяет прийти к выводу, что моральный (неимущественный) вред в отношении юридического лица может выражаться:

— в так называемом «чистом» виде, т. е. тогда, когда нарушение «чести», «достоинства» или «деловой репутации» вызвано распространением порочащих сведений или нарушением, например, смежных прав и т. д.;

— в виде «производного» от причиненного имущественного ущерба, т. е. нарушение имущественных прав хозяйствующего субъекта приводит к подрыву его «деловой репутации», что непосредственно отражается на его дальнейшей деятельности.

Разумеется, что существующие иные законодательные определения понятия морального (неимущественного) вреда (ст. 440-1 ГК, ст. 12 Закона Украины «Об охране труда» и т. д.), а также разъяснения по этому вопросу Пленума Верховного Суда Украины (постановление № 4 от 31 марта 1995 г. и № 5 от 12 апреля 1996 г.) не могут быть приняты для юридического лица. Это вызвано тем, что оно не может «физически» или «нравственно страдать», «морально переживать». Более того, такой вид вреда для юридического лица не может выражаться в нарушении жизненных связей, разрушении отношений с окружающими людьми и т. д.

Попытка законодательного определения понятия морального (неимущественного) вреда для юридических лиц сделана в ст. 1 Закона Украины «О внешнеэкономической деятельности». Повторюсь, что в ней вред определяется как: «... ущерб, который причинен личным неимущественным правам субъектов внешнеэкономической деятельности и который привел или может привести к убыткам, имеющим материальное выражение». Из этого определения следует, что причинение такого вреда зависит от нанесения имущественного ущерба или угрозы его применения. Представляется, что такая взаимосвязь, о чем правильно отметила Н. А. Саниахметова , не должна быть обязательным и характерным признаком морального (неимущественного) вреда, а поэтому названное определение нуждается в уточнении.

Свое представление о понятии морального (неимущественного) вреда исключительно для юридических лиц дал Президиум Высшего арбитражного суда Украины от 29 февраля 1996 г. № 02-5/95. Полагаю, что это определение — «моральным признается вред, причиненный организации нарушением ее законных неимущественных прав» — настолько кратко, что в достаточной степени не раскрывает его содержания.

Во-первых, в этом определении отсутствуют составляющие искомого понятия, такие, например, как «честь», «достоинство» или «деловая репутация» юридического лица. Во-вторых, моральный (неимущественный) вред причиняется этому лицу не только нарушением его личных неимущественных прав, но и нарушением имущественных, которые не могут не отражаться на «чести», «достоинстве» или «деловой репутации» хозяйствующего субъекта. В-третьих, в этом понятии не разъясняется о каких личных неимущественных правах юридического лица идет речь.

Проблема морального (неимущественного) вреда для юридических лиц подымалась и в литературе. Более того, предпринималась попытка определить отличие этого вреда для юридических и физических лиц. Так, Д. Миргородский .полагает, что «... моральный вред является причиненным именно юридическому лицу, если

затронуты общие интересы всех его работников, определяемые целями и видами деятельности этого юридического лица. И наоборот, вред причинен работникам юридического лица, если им (вредом) затронут не весь трудовой коллектив и если причиненный ущерб не препятствует осуществлению уставной деятельности» .

Нетрудно заметить, что данное суждение ошибочно, поскольку действующее законодательство Украины предусматривает возмещение морального (неимущественного) вреда, причиненного юридическому лицу в, так называемом, «чистом» виде (например, защита чести, достоинства или деловой репутации на основании ст. 7 ГК) и не связывает его с какими-либо «препятствиями уставной деятельности», как утверждает автор. Кроме того, юридическое лицо может существовать не только как союз личностей, его вправе создать и гражданин.

До сих пор шла речь о «вреде», а также об отличительных особенностях содержания «морального (неимущественного) вреда» как для физических лиц, так и для юридических. Одновременно, применительно к этому правовому институту, законодатель допускает такие выражения, как: «компенсация», «взыскание» или «возмещение». Характерно, что это имеет отношение и для хозяйствующих субъектов и для граждан.

В частности, ст. 6 ГК в качестве одного из способов защиты нарушенных прав предлагает «компенсацию» морального (неимущественного) вреда. Более того, в ст. 7 этого же кодекса законодатель допускает двойную терминологию. Так, в ее содержании указано, что: «гражданин или организация... вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения имущественного и морального (неимущественного) ущерба, причиненного их распространением. В отношении требований об опровержении этих сведений и компенсации (выделено автором — В. П.) морального ущерба устанавливается срок исковой давности в один год». Или же, нормы ст. 440-1 ГК, исходя из названия, регулируют отношения, связанные с «возмещением» морального (неимущественного) вреда. Что же касается других законов и нормативно-правовых актов Украины, то в их содержании наблюдается такое же положение. Однако, законодатель это противоречие не устранил, а поэтому возникают трудности в единстве понимания одного из основных видов способа защиты гражданских прав. В данном случае представляется, что «компенсация» и «возмещение» несут одну и ту же смысловую нагрузку — восстановление нарушенных прав физических и юридических лиц.

В качестве подведения итога следует сказать, что под моральным (неимущественным) вредом:

— гражданина понимаются: нравственные, физические страдания и переживания, а также потери неимущественного характера, причиненные действием (бездействием), посягающие на абсолютные нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловую репутацию, неприкосновенность личной жизни и т. д.) гражданина или нарушающие его личные неимущественные права, связанные с имущественными (право авторства, право на имя и т. д.) и имущественные права гражданина.

— юридического лица понимаются: нарушение его личных неимущественных и имущественных прав, выражающееся в причинении вреда его чести, достоинству или деловой репутации и заключающееся в посягательстве на фирменное наименование, товарный знак, производственную марку, распространение заведомо ложных сведений (дискредитация имени), разглашение коммерческой тайны и т. п., если эти нарушения привели или могут привести к убыткам, имеющим материальное выражение.

Учитывая то обстоятельство, что за рубежом накоплена богатая практика применения этого правового института, считаю необходимым в завершении данной главы более подробно остановиться на его отличительных особенностях. В первую очередь, подлежит рассмотрению понятие морального (неимущественного) вреда. Так, авторы учебника «Гражданское и торговое право капиталистических государств» указывают, что под: «... моральным вредом (курсив автора — В. П.) понимаются нравственные или физические страдания, испытываемые вследствие противоправных действий другого лица (например, такие как умаление личного достоинства или деловой репутации путем распространения порочащих сведений, сокращения продолжительности жизни, вмешательства в частную жизнь и т. д.)» ,

Вместе с тем, такая терминология как «моральный вред» или «моральный (неимущественный) вред», которая присуща украинскому законодательству, в зарубежном законодательстве не применяется. В частности, например, в Англии и США используется термин «психический вред». При этом в различных его вариантах: обыкновенный шок или потрясение (ordinary shock); нервный шок или потрясение (nervous shock); психиатрический вред (psychiatric injury); психический вред (psychological injury).

Характерным для института гражданско-правовой защиты личности или же появления концепции зашиты «частной сферы» личности, предусматривающей возмещение морального (неимущественного) вреда, является то, что эта идея, по мнению Е. А. Флейшиц, возникла почти одновременно во всех зарубежных странах. Она указывала, что в Германии и Австрии представители школы «возрожденного естественного права» (Гирке, Колер, Гарейс) разработали концепцию «прав личности» и «права индивида организовывать свою личную жизнь по собственному усмотрению» . Во Франции институт личных неимущественных прав появился благодаря научным работам Берто и Перро. В США идею «права на частную жизнь» воплотил судья Верховного суда Луис Брандейс .

Следует отметить, что по зарубежному законодательству к правонарушениям, затрагивающим честь и доброе имя лица, относится диффамация (defamation), которая может быть в двух формах:

— письменной (libel), когда порочащие сведения распространяются путем фиксации их на материальных объектах в виде визуальных символов (публикации в газетах, книгах, а также использования изображения потерпевшего и т. д.);

— устной (slander), т. е. распространение порочащих сведений без их публикации (в процессе ссоры, по телефону и т. д.).

Появление в нашем обиходе средств электронного сообщения несколько усложнило диффамацию. В частности, некоторые страны рассматривают диффамацию по радио как пасквиль, а другие — как устную клевету. Телевидение также представляет подобную проблему.

Несмотря на то, что пасквиль и устная клевета относятся к диффамации, классификация их необходима, поскольку по каждой из указанных форм возникает разная ответственность. Это вызвано тем, что письменная диффамация наносит больше вреда, чем «просто разговоры». Кроме того, убытки, взыскиваемые при пасквиле и устной клевете, также различны. Хотя возмещение морального (неимущественного) вреда допустимо как при пасквиле, так и при устной клевете.

Особенностью диффамации, как указывает 15-тое издание Британской энциклопедии, является произведение ее английским правом . Более того, Англия — это страна, где раньше всех и лучше всех усвоили принцип возмещения морального

(неимущественного) вреда. Еще в XVIII веке в Англии устную клевету составляло только вменение в вину преступления или социального заболевания и поношение чьей-либо профессиональной компетентности, и никакие другие посягательства не добавлялись до тех пор, пока «Акт об устной клевете» в 1891 г. сделал незаконным посягательство на неприкосновенность девушки.

С. А. Беляцкин, исследуя английское законодательство того времени, указывал, что: «английское право при возмещении вреда не делает никакой разницы между вредом материальным и нематериальным» . В частности, при решении вопроса о возмещении материального ущерба английский суд мог, с учетом противоправного поведения ответчика, возложить на него ответственность и сверх причиненного ущерба. Это объясняется тем, что английское законодательство знает обязательства возмещения причиненного вреда выражающиеся в трех аспектах: а) возмещение ущерба, денежный эквивалент которого может быть с точностью установлен (ordinary damages); б) номинальный ущерб, означающий в английском праве возмещение морального вреда (nominal damages); в) возмещение вреда в виде карательной санкции, штрафа в отношении причинившего вред (exemplary of vindicative damages) .

По английскому праву возмещению подлежал так называемый «чистый» моральный (неимущественный) вред (exemplary damages), присуждаемый по усмотрению суда при посягательствах на честь, достоинство или репутацию, а также на здоровье.

При определении размера морального (неимущественного) вреда английские суды руководствовались справедливостью, а также учитывали конкретные обстоятельства спора, индивидуальные особенности сторон и т. д. На тот период английские юристы отрицали заранее установленные размеры морального (неимущественного) вреда. В частности, Мауне указывал, что: «если бы существовали на этот предмет заранее установленные критерии, обязательные для суда, то лицо, обладающее богатством, вправе было при известных условиях сделаться общим мучителем. Оно могло бы подражать тому знатному римлянину, который имел обыкновение ходить вокруг форума и бить по щекам каждого встречного, в то время как раб с кошельком сле-

„ 197

довал за ним, расплачиваясь за удары по установленной в законе таксе» .

Английское законодательство, предусматривающее возмещение морального (неимущественного) вреда, удивляет своей житейской гибкостью и глубоким практическим смыслом. При рассмотрении данной категории дел судьи стремились удовлетворять требования каждого потерпевшего за счет виновного, не упуская ни одного случая. Удовлетворялись требования и в отношении должностных лиц, нарушающих права обывателя. Постоянное взымание денежных сумм с нарушителей прав и свобод граждан во многом содействовали в Англии выработке идеала гражданина и служителя государства, укрепляя уважение к чужому праву и чужой личности.

В Германии медленное развитие этого правового института объясняется господством римского права, не успевшего выработать законченную систему возмещения морального (неимущественного) вреда. В связи с чем в Германии долго преобладало мнение, что римское право совершенно не считалось с этим видом вреда и моральными интересами, а принимался и оценивался в денежной форме только имущественный ущерб. Впервые этот правовой институт встречается в Германии в ст. 20 Уголовного закона Карла V, которая обязывала возместить безосновательно приговоренному ущерб за бесчестье, страдания и убытки.

Однако наличию «страданий» германская судебная практика не всегда придавала важное значение. Это объяснялось тем, что преобладающее значение придавалось штрафу, взыскиваемому в пользу потерпевшего скорее во искупление правонарушителем своей вины, чем для сглаживания нравственных страданий или переживаний

потерпевшего. В дальнейшем федеральный суд отказался от этой точки зрения, и способности потерпевшего испытывать «страдания» и осознавать свое ущербное положение придается центральное значение при оценке размера морального (неимущественного) вреда при его возмещении.

Возникновение прав на возмещение морального (неимущественного) вреда за «страдания» в соответствии с § 847 ГГУ предполагает наличие объективного и субъективного элементов состава правонарушения. Основания ответственности за причинение «страданий» и за причинение вреда, согласно § 823 ГГУ, совпадают и выражаются в наличии: «страданий», причиненных умалением личных неимущественных правовых благ; противоправности действия причинителя вреда; адекватной причинной связи между противоправным действием и наступившими последствиями в виде «страданий»; вины причинителя вреда. Несмотря на то, что вина является необходимым элементом состава оснований ответственности за причиненный моральный (неимущественный) вред, в некоторых случаях (§ 829 ГГУ) ответственность может наступать и без вины, например, при причинении вреда источником повышенной опасности.

Определяя круг лиц, имеющих право на возмещение такого вида вреда, германское законодательство указывает, что ответственность возникает только перед непосредственным потерпевшим. Им признается каждый, кому причинен вред, если последний находится в адекватной причинной связи с неправомерным действием. Опосредствованно потерпевшим признается каждый очевидец, пострадавший от нервного шока при наблюдении несчастного случая. Одна судебная практика делает исключение в случае, если очевидец происшествия находился в близких отношениях с потерпевшим. В этом случае он также признается непосредственным потерпевшим от так называемого дистанционного воздействия правонарушения и приобретает право на компенсацию.

На требования о возмещении морального (неимущественного) вреда распространяется действие института исковой давности. Срок давности по требованиям о возмещении за «страдания» определяется § 852 ГГУ и составляет три года. Период срока исковой давности начинается с момента, когда потерпевший узнал или должен был узнать о причиненном моральном вреде и получил или должен был без особого труда получить достаточные для предъявления иска сведения о причинителе вреда. Закон не требует обязательного знания всех последствий причиненного вреда, поэтому течение срока исковой давности начинается тогда, когда объем и размер вреда обозрим еще не полностью, но в принципе предвидима возможность наступления вредоносных последствий противоправного действия. Однако, даже если срок исковой давности не истек, необоснованное промедление в предъявлении требования о возмещении рассматривается как основание для снижения размера компенсации .

Французский закон о диффамации исторически был более суровым. Так, например, Акт 1881 г., который ввел в современное французское право диффамацию, требовал заметного оскорбления, содержащегося в пасквильном материале и позволял защитникам ссылаться на правдивость информации только в случае, если публикация имела отношение к общественным деятелям.

Помимо пасквиля французская судебная практика, применяя ст. ст. 1382 и 1383 Code civil, допускала возмещение морального (неимущественного) вреда и в других случаях. Например, он подлежал возмещению потерпевшей женщине, потерявшей красоту лица от нанесенного ей повреждения в несчастных случаях, по вине причинившего и т. д.

В 1970 г. в Гражданский кодекс Франции (далее — ГКФ) была введена ст. 9, непосредственно предусматривающая защиту личных неимущественных прав. Данное обстоятельство не привнесло чего-либо существенно нового во французскую правоприменительную практику, которая использовала для обеспечения защиты неимущественных прав общие положения о возмещении вреда, содержащиеся в тех же ст. ст. 1382 и 1383 ГКФ.

Следует отметить, что в указанных нормах, так же как и в других нормах ГКФ не приводится каких-либо отличий в отношении возмещения имущественного или неимущественного вреда. В содержании ГКФ вред упоминается лишь в качестве общей категории без его дальнейшего деления на имущественный или неимущественный. Однако, в теории французского гражданского права и судебной практике такое разделение существует. Вред, который причиняется личным неимущественным правам и благам, именуется моральным вредом («dommage moral»).

Исходя из того, что в законодательстве моральный (неимущественный) вред не выделяется как отдельный вид вреда, то и состав оснований ответственности за его причинение совпадает с общими основаниями ответственности за причинение вреда. А именно, при наличии: морального (неимущественного) вреда; виновного противоправного действия причинителя этого вреда; причинной связи между противоправным действием и моральным (неимущественным) вредом.

Существенной особенностью для французского законодательства и судебной практики является то, что они допускают возмещение морального (неимущественного) вреда в широчайшем количестве случаев без каких-либо ограничений или установления определенного перечня личных неимущественных прав или благ. Отсюда следует, что данное обстоятельство объективно повышает качество правовой защиты этих благ.

Учитывая то, что французское право не пошло по пути разработки отдельных законодательных актов, которые определяли бы подлежащие защите права личности и, таким образом, ограничивали бы их круг, то, соответственно, вопрос о защите поднимается при рассмотрении самых разнообразных споров. Например, при рассмотрении спора о признании завещания недействительным, по условиям которого нарушается одна из важнейших свобод человека — свобода вступления в брак, т. к. наследодатель был значительно старше пережившего супруга. Или же при нарушении супружеской верности, поскольку это посягает на супружеские права другого супруга.

Гражданско-правовая защита «классических» неимущественных прав (чести, достоинства, права на имя, права на собственное изображение, на правовую охрану тайны личной переписки и т. п.) основана на той же ст. 1382 ГКФ. На практике применение этой нормы связано с составами преступлений, предусмотренных в ст. 29 французского Закона «О печати» от 29 июля 1881 г., где за публичное оскорбление и распространение порочащих сведений (диффамация) предусмотрено уголовное наказание.

Круг лиц, имеющих право на возмещение морального (неимущественного) вреда постоянно расширяется. В частности, в случае смерти потерпевшего право на возмещение вреда признается за близкими погибшего. К категории «близких», в случаях возмещения такого вреда, относятся лица, которые состояли с умершим в родстве или супружестве. С 1935 г. судебная практика включает в этот круг приемных детей и воспитанников; с 1956 г.— жениха и невесту; с 1970 г.— сожителя или сожительницу, причем независимо от того, состояли ли они в период сожительства в действительном браке с третьим лицом. В указанных ситуациях под моральным

(неимущественным) вредом понимается отрицательное воздействие смерти потерпевшего на чувства перечисленных выше лиц.

С 1964 г. судебная практика признает право близких на возмещение морального (неимущественного) вреда, причиненного не только в связи со смертью потерпевшего, но и с причинением тяжкого вреда его здоровью .

Также заслуживают внимания законодательство и судебная практика США, которые предусматривают возмещение морального (неимущественного) вреда. Так, указанный ранее Луис Брандейс совместно с бостонским адвокатом Ч. Уорреном в 1890 г. опубликовали статью «Право на частную жизнь». На основе анализа судебной практики, которая сложилась к тому времени, авторы статьи попытались доказать, что нарушение законных прав граждан по существу является нарушением не только их имущественных прав, а более широкого объема прав — «права на частную сферу», которое они определили как «право быть предоставленным самому себе». В связи с чем, авторы утверждали, что «... напряженность и сложность жизни, присущие развивающейся цивилизации, приводят к тому, что человек нуждается в некоем убежище от внешнего мира и... становится более чувствительным к гласности, так что... частная сфера становится более значимой для индивида; однако современное предпринимательство и технические нововведения, путем вторжения в частную сферу, причиняют ему душевную боль и страдания, гораздо более серьезные, нежели те, которые может причинить простое физическое насилие». Далее они продолжали, что «политические, социальные и экономические изменения связаны с признанием новых субъективных прав, и вечно юное общее право развивается таким образом, чтобы удовлетворить потребности общества» .

Однако, не все суды США положительно восприняли новую идею. Поначалу встречались и отрицательные решения. Так, М. Е. Петросян, исследуя правовую защиту от вторжения в «личную сферу» в законодательстве и судебной практике США, в качестве такого примера проанализировал решение суда штата Нью-Йорк 1902 г. по делу «Роберсон против Рочестер Фолдинг Бокс К». По этому делу истица отстаивала свое «право на частную сферу», поскольку ответчик использовал ее изображение для рекламы пудры без получения ее согласия. По его утверждению: «три четверти решения были посвящены изложению самых различных возражений против признания «права на частную сферу» как самостоятельного права, подлежащего судебной защите: отсутствие соответствующего прецедента, нематериальный характер причиненного вреда, сложность в определении соотношения между «частным» и «публичным», возможность неоправданного ограничения свободы слова и свободы печати, и, наконец, опасение, что положительное решение повлекло бы в будущем огромное количество аналогичных дел». Между тем, М. Е. Петросян, на базе своих исследований, указывал: «... последнее опасение не оправдалось. За период с 1905 по 1965 гг. американскими судами было рассмотрено всего около 350 дел о нарушении

, 201

«права на частную сферу» .

В процессе становления института защиты нарушенного «права на частную сферу» суды штата Нью-Йорк руководствовались Законом штата Нью-Йорк «О праве на частную сферу» от 1902 г., а суды США — единой теоретической концепцией и «общими принципами» Конституции США или конкретного штата. В 1930 г. новый деликт был включен в издаваемый Американским институтом права «Свод деликт -ного права», который является одним из так называемых «сводов» (restatements) частных кодификаций по отдельным отраслям права. К этому деликту («вторжение в частную сферу») можно отнести: нарушение уединения истца или вмешательство в его частные дела; выставление истца перед обществом с несоответствующей действительности информацией; присвоение имени истца или его изображения с выгодой

для ответчика; публичное освещение фактов, являющихся достоянием только истца. Во второй редакции «Свода деликтного права» 1965 г. в дополнение к изложенному предусматривалась ответственность за «намеренное причинение сильного эмоционального потрясения».

За нарушение «права частной сферы» в пользу истца предусматривается право на возмещение морального (неимущественного) вреда. При этом, возмещение вреда может быть:

— компенсационным, если в результате вмешательства в «частную сферу» наступал специальный ущерб (болезнь истца, необоснованное обогащение ответчика и т. д.);

— штрафным тогда, когда установлен умысел со стороны ответчика на причинение вреда;

— номинальным — во всех остальных случаях.

«Право на частную сферу» рассматривается как личное, а поэтому является непередаваемым правом гражданина. Поэтому судами США отклоняются иски членов семьи потерпевшего, чья «частная сфера» была нарушена, если такое нарушение лично не затрагивает их «частной сферы».

Кроме иска о возмещении морального (неимущественного) вреда потерпевший имеет право требовать запрещения или ограничения использования его имени или изображения в коммерческих целях.

Следует отметить, что защита от посягательств на «частную сферу», в том числе и определение размера морального (неимущественного) вреда, определяется на некого «среднего» человека с критерием «нормальной чувствительности», а не на индивидуальную личность с ее особенностями в виде эмоций и интересов.

Ответственность за нарушение «права на частную сферу» по «Своду деликтного права» наступает при наличии вины, что характерно для американского деликтного права. Обстоятельством, исключающим ответственность, является согласие (письменное или устное) потерпевшего на вторжение в его частную сферу. Добросовестное заблуждение ответчика относительно согласия истца не освобождает его от ответственности за нарушение «права на частную сферу», однако, может служить основанием для уменьшения размера морального (неимущественного) вреда.

В англо-американском праве институт возмещения морального (неимущественного) вреда применяется только в сфере деликтных правоотношений. При этом существует правило (injured feelins), по которому исследуемый вред, явившийся результатом нарушения условий договора, не возмещается. Однако, в настоящее время усиливается тенденция к возмещению морального (неимущественного) вреда. Встречаются в практике случаи, когда основанием для его возмещения была не только сфера ответственности за причинение вреда (деликты), но и в тех случаях, когда: «... нарушение договора было «вызывающим и безрассудным» или, если договор имел такой характер, что моральный ущерб мог предполагаться как следствие его нарушения (например, отказ перевозчика везти пассажиров, отказ от места в отеле или туристическом обслуживании и т. п.)» .

При освещении вопроса развития этого правового института в США необходимо обратить внимание и на понятие свободной прессы как сторожевого пса или «четвертой власти». В Соединенных Штатах это понятие возникло в начале двадцатого столетия, тогда, когда свободная пресса раскрывала неблаговидные поступки продажных политических деятелей, и поэтому получила название «чистка грязи»

(«muckraking»). Первая поправка, сделанная к Конституции США в 1791 г. с девятью яругами поправками, известными под названием «Билль о Правах», является конституционной основой для законодательства и судебных решений в отношении свободы прессы. Первая поправка составлена на основе модели свободного волеизъявления, которая в свою очередь предусматривает защиту прессы от правительственного

203

контроля .

В связи с чем, пишет Марк Беренсон, может показаться, что этим свободам придается абсолютная абстрактная защита. Но в реальном мире защита свободы слова часто вступает в противоречие с другими законными правительственными или конституционными целями, такими, например, как привилегии национальной и внутренней безопасности, защита индивидуальной собственности, защита против клеветы и т, д. В таких случаях законодательство относительно защиты свободы слова подлежит толкованию судами . Отсюда возникает необходимость в приведении нескольких примеров свободы прессы и защиты от вторжения в «частную сферу», которые определены Верховным Судом США по американской правовой системе.

Клевета или оскорбление общественных деятелей: в соответствии с юридическими нормами, клевета и оскорбление означают причинение морального (неимущественного) вреда отдельной личности или репутации группы людей. В деле «Нью-Йорк Тайме» против Салливана» (New York Times v. Sullivan) Верховный Суд (1964 г.) принял последовательное решение, что общественный деятель может требовать наказания ответчика за нанесенный репутации ущерб путем клеветнической публикации, но только в случае, если публикация была сделана «с заведомым намерением разглашения ложной информации или в случае игнорирования возможности распространения неправдивой информации». Суд написал в своей речи, что свобода слова «требует тайм-аутов» . Подобные «перерывы» предусмотрены конституционным правом и означают предоставление возможности общественным деятелям доказать несправедливость клеветнической или оскорбительной информации, но только тогда, когда они аргументировано могут убедить суд, что такая информация была действительно ложью и причинила серьезный моральный (неимущественный) вред. Практический результат дела «Нью-Йорк Тайме» против Салливанна» состоит в том, что теперь признается за правило — средства массовой информации имеют право свободно распространять любые материалы и могут быть признаны виновными только за публикацию заведомо ложной информации, если будет доказано, что авторы руководствовались преступными намерениями.

Клевета и оскорбление частных лиц. Решение Верховного Суда США в деле «Гертц против Роберт Узлш, Инк.» (Gertz v. Robert Welch, Inc.) провело (1974 г.) грань между защитой общественных деятелей и частных лиц, отведя последним более упрощенную процедуру защиты в делах о клевете. Верховный Суд США принял решение в деле Гертца, согласно которому частное лицо может выиграть дело о клевете и требовать возмещения морального (неимущественного) вреда просто доказав, что со стороны ответчика имела место халатность. Таким образом, от частного лица не требуются такие исчерпывающие доказательства, как от общественного деятеля, однако, истец должен доказать, что информация была неправдивой и имела клеветнический характер. Поэтому в повседневной практике пресса не может печатать преднамеренно и/или сознательно неправдивую информацию об общественных деятелях или частных лицах, то есть журналисты должны всегда делать все возможное, чтобы убедиться в правдивости материалов, которые публикуются. Однако, в суд с заявлением об обвинениях в клевете чаще всего обращаются общественные деятели .

Оскорбление государственных учреждений и государственных лиц. Обвинение в клевете не может быть выдвинуто любому средству массовой информации или личности за оскорбление правительства. Право критиковать правительство, правительственные учреждения и правительственные лица является очень важным правом аме-риканской демократии.

Кроме того, решение Верховного Суда в деле «Нью-Йорк Тайме» против Салли-вана» (1964 г.) доказало невозможность для общественных деятелей выиграть процесс, если не доказано, что публикация недостоверной информации и нанесение таким образом морального (неимущественного) вреда общественному деятелю или государственному лицу были преднамеренными и заведомо преступными действиями со стороны независимого средства информации. Кроме того, недавние постановления Верховного Суда 1989 и 1990 годов о том, что Первая поправка защищает право осквернять флаг США, как выражение политического протеста, является явным признаком того, что Суд намерен запретить любые ограничения в политической свободе слова, но это не затрагивает призывы к незаконным или насильственным актам .

Право на ответ. Решение Верховного Суда по делу «Майами Геральд» против Торнилло» (Miami Herald v. Tornillo) несомненно поддержало (1974 г.) и автономность действий прессы: газеты не обязаны публиковать что-либо, с чем они не согласны, даже если это — ответ политика на критику со стороны средств массовой информации .

Вмешательство в личную жизнь. Верховный Суд США определил случаи, когда вторжение в личную жизнь со стороны средств массовой информации может считаться незаконным, и таким образом установил четыре ограничения:

1) нельзя вторгаться на территорию, которая является частной собственностью (нарушение прав собственности);

2) запрещается публикация подробностей личной жизни человека, которая может нанести моральный (неимущественный) вред, даже если такая информация является достоверной;

3) запрещается представлять личность в «наихудшем свете» публикацией достоверных, но только негативных фактов;

209

4) использовать другие имена или схожесть имен в коммерческих целях .

Несмотря на эти ограничения, прессе и теперь позволяется печатать информацию о делах, которые вызывают интерес в обществе. Кроме того, даже после проведения судебных разбирательств дел относительно свободы прессы и конфиденциальной информации, Верховный Суд США не принял никаких строгих правил или руководящих принципов для защиты как свободы прессы, так и права на неприкосновенность личной жизни.

Освещение прессой работы судебной системы. Свобода слова, гарантированная Первой поправкой к Конституции, часто вступает в конфликт с правом на справедливое судебное разбирательство, гарантированное Шестой поправкой. Судебные слушания могут быть открытыми и закрытыми как для прессы, так и для публики. Прессу могут не допустить в зал суда, если возникает необходимость защиты конфиденциальности свидетелей и/или жертвы. Кроме того, во время рассмотрения дела «Бриджес против штата Калифорнии» (Bridges v. California) Верховный Суд США (1941 г.) постановил, что неуважение к действиям судей может быть проявлено прессой только из аргументированных опасений «явной и настоящей угрозы нарушения законности» .

Верховный Суд США, что следует из приведенных выше решений, в своих выводах о правах человека использовал Конституцию США и ее Поправки, а не нормы международных договоров. Это вызвано тем, что Соединенные Штаты не чувствовали необходимости и не были склонны применять международный закон и международные договоры для защиты свободы прессы, в то время когда другие страны, особенно европейские, ратифицировали определенные договоры о правах человека. Соединенные Штаты не присоединялись к договорам, поскольку они не обеспечивали защиту свободы слова и других прав так, как действующие законы США. Например, условием ратификации Соединенными Штатами Международного договора о гражданских и политических правах стала поправка к статье 20 документа (запрет военной пропаганды), которая обусловлена стандартами законодательства США, не позволяющими здесь никаких ограничений.

Нет сомнения в том, что если во всех странах законодателем будет возложена обязанность на виновное лицо, в том числе и на государство, возмещения морального (неимущественного) вреда, причиненного нарушением принадлежащих от рождения и установленных законом прав лицу, то это будет еще одним подтверждением той роли государства, которая придается в настоящее время человеческому фактору, гуманизму и милосердию.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 20 Главы: < 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. >

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

§ 3. Понятие и содержание морального (неимущественного) вреда