§ 1. Общие проблемы

Качественно новые черты, присущие уголовному процессу в социалистическом обществе, требуют детальной регламентации порядка процессуальной деятельности, обеспечивающей достижение задач уголовного судопроизводства, охрану прав личности. При этом характерной особенностью режима социалистической законности является реальное обеспечение прав л свобод граждан. “Переход к коммунизму,–за'пи.са.но в Программе КПСС,–означает всемерное развитие свободы личности и прав советских граждан”1.

Естественно, что деятельность государства по расследованию обстоятельств наиболее тяжкого вида правонарушений–преступлений и осуществлению правосудия не может не сопровождаться той или иной степенью принуждения. Однако сам характер принудительных мер и возможность их применения должны быть четко и исчерпывающе определены законом. Тем самым гарантируется обеспечение прав личности в сфере уголовного судопроизводства. Так же четко должны быть определены законом права и обязанности отдельных лиц при осуществлении уголовно-процессуальной

деятельности.

Период после принятия нового уголовно-процессуально-го законодательства 1958–1961 гг. ознаменовался дальнейшим усиленным изучением проблем правового статуса участников уголовно-процессуальной деятельности. С этим связа-

' Пр&грамма Коммунистической партии Советского Союза. М., 1974, с. 106.                     .   , .... . :...

105

но появление работ как общего порядка2, так и посвященных отдельным участникам процесса3.

В настоящее время можно считать разрешенным вопрос об адекватности терминов “участник процесса” и “субъект уголовно-процессуальной деятельности”, “субъект процессуальных отношений”4. Однако по вопросу о понятии участников процесса в литературе высказаны различные суждения. Есть мнение, что участники уголовного процесса – это лица, защищающие свои права и интересы в уголовном деле, и что недопустимо объединять этим понятием всех участвующих в судопроизводстве лиц, поскольку их отдельные группы характеризуются различным объемом прав и обязанностей, различным назначением в процессе5. Обращалось в юридической литературе внимание и на то, что указанные различия носят частный характер и могут быть использованы для той или иной классификации участников процесса. Тот же несомненный факт, что все они обладают процессуальными правами, несут определенные обязанности, могут вступать в процессуальные отношения и осуществлять процессуальную

2 См. Рахунов Р. Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М., 1961; Альперт С. А. Участники советского уголовного процесса. Харьков, 1965; Стремовский В. А. Участники предварительного следствия. Ростов н/Д., 1966; Шпиле в В. Н. Участники уголовного процесса. Минск, 1970; Кокорев Л. Д. Участники правосудия по уголовным делам. Воронеж, 1971; Куцова Э. Ф. Гарантии прав личности п советском уголовном процессе. М., !972; она же. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. М., 1973; Выдр я М. М. Участники судебного разбирательства и гарантии их прав. Краснодар, 1979.

3 См. Лукашевич В. 3. Гарантии прав обвиняемого в советском уголовном процессе. Л., 1959; Савицкий В. М., Потеру-Ж а И. И. Потерпевший в советском уголовном процессе. М., 1963; Басков В. И. Прокурор в суде первой инстанции. М., 1968; Б е к е ш-К о С. П., М а т в и е н к о Е. А. Подозреваемый в советском уголовном процессе. М., 1969; Нажимов В. П. Суд как орган правосудия по уголовным делам в СССР.–В кн.: Вопросы организации суда и осуществления правосудия в СССР. Калининград, 1970; Саркисянц Г. П. Защитник в уголовном процессе. Ташкент, 1971; Кокорев Л. Д. Подсудимый в советском уголовном процессе. Воронеж, 1973, и др.

г .Си. Рахунов Р. Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности, с. 16–19; Элькинд П. С, Сущность советского уголовно– процессуального права. Л., 1963, с. 57–58; Шпиле в В. Н. Участники . уголовного процесса, с. 5–14.

5 См. Галкин Б. А. Советский уголовно-процессуальный закон. М., 1962, с. 92; Советский уголовный процесс/Отв. ред. Д. С. Карев. М., 1975, с. 78–81; Советский уголовный процесс/Под общ. ред. М. И. Ба-жанова, Ю. М. Грошевого. Киев, 1978, с. 87–88.

10^

деятельность, является тем общим признаком, который позволяет объединить всех лиц, участвующих в судопроизводстве, общим понятием “участники процесса”6.

К числу недостаточно разработанных проблем правового статуса участников уголовно-процессуальной деятельности относится прежде всего само понятие правового статуса. М. С. Строгович определяет правовой статус как совокупность принадлежащих лицу прав и лежащих на нем обязанностей, включая в содержание правового статуса в качестве его элементов также правоспособность и правосубъектность лица7. В то же время соотношение понятий правоспособности и правосубъектности остается неясным, поскольку в ряде случаев правосубъектность рассматривается как понятие, охватывающее собой и правоспособность и дееспособность8. Для уголовного процесса правильное выявление сути указанных категорий имеет особое значение, так как существующие понятия правоспособности и дееспособности в области уголовно-процессуальной деятельности применимы лишь при определенных условиях9.

По мнению некоторых юристов, понятие дееспособности в уголовном процессе вообще лишено в ряде случаев теоретической и практической ценности, так как в уголовно-про-цессуальных отношениях волевое действие субъекта практически неотделимо от признанной за лицом способности обладать правами и нести обязанности в процессе, т. е. правоспособности 10.

Если по общему правилу способность осуществлять своими действиями процессуальные права и процессуальные обя-

6 См. Шпилев В. Н. Участники уголовного процесса, с. 13–14;

Уголовный процесс/Отв. ред. Н. С. Алексеев, В. 3. Лукашевич, П. С. Элькинд. М., 1972, с. 96–100; Уголовный процесс БССР/Под ред. С. П. Бе-кешко, Е. А. Матвиенко. Минск, 1979, с. 90–92.

7 См. Строгович М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1966, с. 176. Аналогичное определение правового статуса дается в ряде работ по общей теории права. См. Общая теория советского права. М., 1966, с. 286; Теория государства и права М 1970, с. 564.                         '  '  "

8 См. 3 у с ь Л. Б. Об уголовно-процессуальной правосубъектности.–Правоведение, 1974, № 5, с. 52.

9 См. Пономарев И. Б. Правоспособность и дееспособность как предпосылки уголовно-процессуальных отношений.– Сов. государство и право, 1971, № 6; Адаменко В. Д. Процессуальная дееспособность участников уголовного процесса.–Правоведение, 1978, № 4.

111 См.Г.алкил Б.А. Советский уголовно-процессуальный закон

•с. 93.               ,  .                       '

107

занности у физических лиц возникает в полном объеме с достижением совершеннолетия, то для ряда участников процесса в той или иной мере наличие такой способности не ограничено возрастными рамками. Так, потерпевший пользуется правом давать показания, т. е. своими действиями осуществлять некоторые права, вне зависимости от возраста. Это относится и к процессуальным обязанностям свидетеля, которые не могут быть выполнены никем иным независимо от возраста свидетеля. Участие в процессе следователя, прокурора, судьи определяется не их личной гражданской дееспособностью, а должностным положением, являющимся условием специальной процессуальной правосубъектности. Лица, не обладающие процессуальной правосубъектностью, не могут быть и участниками процесса. Сказанное позволяет сделать вывод, что проблема правосубъектности в теории уголовного процесса еще ждет своего (Исследователя. Значение этой проблемы особенно велико потому, что правосубъ-ектность наряду с нормой права и соответствующими юридическими фактами служит необходимой предпосылкой возникновения процессуальных правоотношений.

Проблема правового статуса участников уголовного процесса имеет особое значение применительно к решению вопроса о правовом положении личности в уголовном судопроизводстве. Она исследовалась многими авторами в разных аспектах11. В уголовно-процессуальной теории в качестве элементов правового статуса личности принято рассматривать процессуальные права и обязанности личности, право- и дееспособность, законные интересы личности, гарантии прав и законных интересов; однако о их сущности, соотношении и роли в определении правового положения личности высказаны различные суждения.

В последние годы в юридической литературе повышенное внимание привлекает проблема процессуального интере-

п См. Л у к а ш е в и ч В. 3. Гаоаит.ии прав обвиняемого в советском уголовном процессе. Л., 1959; К у Ц о в а Э. Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. М., 1973; Кокорев Л. Д. Конституция СССР – основа развития и совершенствования правового статуса личности в уголовном судопроизводстве.– В кн.: Конституция СССР и дальнейшее укрепление законности и правопорядка. М., 1979;

Потерпевший от преступления/Отв. ред. П, С. Дагель. Владивосток, 1974;

Мартынчик Е. Г. Гарантии прав обвиняемого в суде первой инстанции, Кишинев, 1975; он же. Охрана прав осужденного в кассационном производстве. Кишинев, 1979; Гарантии прав личности в социалистическом уголовном праве и процессе. Межвуз. тем. сб./Отв. ред. Я. О. Мото-виловкер. Ярославль, 1977, вып. 2; 1979, вып. 4.

Г08

са, сущность законных интересов личности, их соотношение с общественными интересами в уголовном судопроизводстве12.

Как отмечает А. Л. Цыпкин, в понятие процессуального интереса входит интерес публично-правовой, стоящий перед представителями власти, осуществляющими процессуальную. деятельность (судом, прокурором, органами расследования), охраняемый законом личный интерес (обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего), общественный интерес (общественного обвинителя и общественного защитника) 13.

В процессуальной теории широко распространено мнение, что законные интересы личности полностью соответствуют интересам правосудия. Так, М. С. Строгович пишет:

“Законный интерес обвиняемого... ни в малейшей мере не противоречит интересам правосудия, а наоборот, его соблюдение и охрана в полной мере им соответствуют” 14. Как отмечалось в литературе это верное в принципе утверждение несколько упрощает проблему, поскольку в уголовном судопроизводстве определенные противоречия возможны не только между общественными и личными интересами, но и между законными интересами личности и интересами правосудие 15.

Проблема законного интереса разрабатывалась в основ-„ном применительно к процессуальной фигуре обвиняемого. Его законные интересы, утверждают многие авторы, заключаются прежде всего в том, чтобы невиновный не был привлечен к ответственности и осужден, а виновный подвергся бы справедливому наказанию.

12 См. Алексеев II. С.. Лукашевич В. 3. Ленинские идеи в советском уголовном судопроизводстве. Л., 1970; с. 146–191; Мотовило в к е р Я. О. О гарантиях интересов личности и правосудия.– Сов. государство и право, 1974; № 6; Кокорев Л. Д. Общественные и личные интересы в уголовном судопроизводстве.– Правоведение, 1977, № 4;

Савицкий В. М. Конституционные предпосылки дальнейшего усиления гарантий прав личности в уголовном судопроизводстве.– В кн.: Гарантии прав личности в социалистическом уголовном праве и процессе. Ярославль, 1979, с. 17–26.

См. Цыпкин А. Л. Сущность уголовно-процессуальной функции прокурора.__ В кн.: Вопросы теории и практики прокурорского надзора.

Строгович М. С. О правах личности в советском уголовном судопроизводстве–Сов, государство и право, 1976, № 10, с. 74.

"См. Мотов плов ке р Я. О. О гарантиях интересов личности и правосудия, с. 100-107; Кокорев Л. Д. Общественные и личные интересы в уголовном судопроизводстве, с. 80–83.

109

Исходя из того, что стремление обвиняемого • во всех случаях добиваться выяснения обстоятельств, оправдывающих его или смягчающих его ответственность, является законным, А. Д. Бойков предлагает различать два вида интересов обвиняемого: материально-правовой–стремление за-. щищаться и процессуальный – стремление использовать те или иные средства защиты16. Вряд ли, однако, стремление защищаться может быть отнесено к материально-правовым категориям, поскольку оно выражает процессуальное право

на защиту и связано с осуществлением правоприменительной деятельности.

В процессуальной теории сущность законных интересов обвиняемого часто сводят лишь к вопросу о том, какими средствами и способами осуществляется защита обвиняемого. Полагая, что до окончательного разрешения уголовного дела невозможно определить, законным или незаконным окажется в конечном счете интерес, отстаиваемый обвиняемым, ряд авторов проблему законного интереса обвиняемого сводят к положению о том, что интерес обвиняемого осуществлять защиту законными средствами всегда законен '7. Причем в качестве одного из аргументов в пользу именно такого решения вопроса приводятся ссылки на положения процессуального закона, в частности ст. 23 Основ, в которой “говорится о законных средствах и методах защиты, но ничего не сказано о законных интересах обвиняемого” 18. На неубедительность этих аргументов обращалось внимание в процессуальной литературе19. Законодатель, разумеется, не имел в виду, что законными способами можно защищать незаконные интересы.

В настоящее время правовая категория “законные интересы” граждан получила юридическое закрепление в новой Конституции СССР (ст. 65); в Законе о прокуратуре-СССР (ст. 10), в Законе об адвокатуре в СССР (ст. 1).

16 См. Бойков А. Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам. М., 1978, с. 62.

17 См. Мотовиловкер Я. О. О гарантиях интересов личности-'“ правосудия, с. 102; К а минская В. И. Охрана прав и законных интересов граждан в уголовно-процессуальном праве.–Сов. государство и право, 1968, № 10, с. 34; Стецовский Ю. И. Адвокат в уголовном судопроизводстве. М., 1972, с. 50; Г о льдине р В. Д. Защитительная речь. М., 1979, с. 5–6.

^Синайский Э. Адвокат должен защищать.– Соц. законность,. -1966, № 11, с. 64–65.

19 См. К у ц о в а Э. Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе, с. 58–65.

110

Так, новый Закон об адвокатуре в СССР, принятый Верховным Советом СССР 30 ноября 1979 г., предусматривает, что адвокатура в СССР содействует охране прав и законных интересов граждан и организаций.

Все это ставит перед процессуальной наукой задачу более глубокого, обстоятельного изучения сущности и роли в уголовном судопроизводстве законного интереса личности, который нельзя сводить лишь к законности средств защиты прав личности. На это в свое время обратил внимание А. Ф. Кони, отметив, что при таком толковании законного интереса мы встаем на опасную дорогу, “на которой руководящей нитью служит не вопрос о том, что защищать, а лишь то, как защищать”20.

С понятием интереса тесно связан вопрос о возможности участия конкретных лиц в производстве по уголовным делам в зависимости от их отношения к данному делу. Незаинтересованность в исходе дела лиц, имеющих право на принятие процессуально значимых решений (судья, прокурор, следователь, лицо, производящее дознание), а также иных лиц, участвующих в собирании и закреплении доказательств (секретарь судебного.заседания, переводчик, эксперт, специалист, понятые), является одним из условий их участия в

уголовном процессе.

К сожалению, понятие заинтересованности в исходе дела до настоящего времени не подвергалось специальному исследованию и рассматривалось лишь применительно к правовому статусу отдельных участников процесса21. Между тем практика порождает ряд вопросов, связанных с установлением оснований для отвода (заинтересованность в исходе дела начальника следственного отдела, возможность принятия решения о возбуждении дела лицом, которое было очевидцем преступления, и т. д.), а рекомендации по этим вопросам не всегда обоснованны. Так, В. Задерако полагает, что “работникам органов дознания и следователям, если они становятся свидетелями или потерпевшими по делу, как правило, не следует немедленно отстраняться от производства неотложных действий: осмотра, обыска, выемки, освидетельствования, задержания и допроса подозреваемых, допроса потерпевших и свидетелей. Их самоустранение возможно

;° кон"' А- ф- ^бр. соч. М„ 1966, т. 1, с. 306.

См. Мартынчик Е. Основания отвода и самоотвода судей.– Сов. юстиция, 1972, № 6; Задерако В. О некоторых основаниях отвода участников процесса.–Сов. юстиция, 1977, № 17, и Др.

Ill

только с момента, когда оно не причинит ущерба интересам правосудия, охраняемым законом правам и интересам граждан”22. Эта рекомендация не соответствует закону, поскольку выполнение следственного действия свидетелем, а тем более потерпевшим лишает его доказательственной ценности. Прав В. И. Смыслов, отмечающий, что если следователь, прокурор являются очевидцами преступления, это лишает их права осуществлять процессуальные функции, в том числе и возбуждать уголовные дела23.

В юридической литературе проблема правового статуса исследовалась не только по отношению к обвиняемому, но и применительно к другим лицам. Однако общим вопросам правового статуса личности в уголовном судопроизводстве посвящено немного работ. Они ждут своего решения в свете новых положений Конституции СССР о дальнейшей демократизации советского уголовного процесса, совершенствовании гарантий охраны прав и законных интересов личности.

В процессуальной литературе приводится различная классификация участников уголовного процесса. Удачная в целом классификация предложена В. И. Шпилевым24.

Обычно выделяют пять групп участников процесса: 1) органы государственной власти, осуществляющие расследование преступлений, рассмотрение и разрешение уголовных дел – органы дознания,  следователь,  прокурор, суд;

2) участники уголовного процесса, имеющие личный интерес,–обвиняемые, подозреваемые, потерпевшие, гражданские истцы и ответчики; 3) лица, представляющие в уголовном процессе интересы других субъектов,– защитники обвиняемого, представители потерпевших, гражданских истцов, ответчиков; 4) представители общественных организаций и коллективов  трудящихся – общественные  обвинители, общественные защитники и др.; 5) лица, содействующие. государственным  органам в осуществлении  судопроизводства,–свидетели, эксперты, специалисты,  понятые, переводчики и т. д.

22 Задерако В. Отвод участников процесса по уголовному делу.– Соц. законность, 1977, № 7, с. 64,

23 См. Смыслов В. И. Свидетель в советском уголовном - процессе. М., 1973, с. 31–32.

24 См. Шпиле в В. Н. Участники уголовного процесса, с. 26–30.

112