искомого человека он предложил составлять по указанию свидетелей из отдельных «кусочков», вырезанных из фотографий других лиц, и составленное таким образом изображение фотографировать. Аргументируя необходимость фоторобота, П. Шабо писал, что

Рис. 14. Преступник С. (слева) и его двойник.

свидетели не в состоянии дать аналитическое описание лица человека, характерные признаки.которого они лишь видели, но не изучали. Тем более трудно ожидать от них правильной

109

передачи этих признаков в специальной терминологии. При: использовании фоторобота эти трудности, утверждал автор,, устраняются.

В том же 1956 г. Жан-Мари Шомель, комиссар судебной полиции и преподаватель университета в Лилле, подробно описал довольно сложный и длительный процесс изготовления фоторобота по методу П. Шабо. Основные его этапы сводятся к следующему: а) на основе данных допроса свидетеля, наблюдавшего преступника, выясняется, в каком количестве и какие именно фотоснимки необходимы для составления фоторобота; б) из имеющейся коллекции сигналетических снимков отбираются соответствующие типу разыскиваемого лица и предъявляются свидетелю, который, в свою очередь, отбирает имеющие сходство с чертами разыскиваемого лица; в) из отобранных4 свидетелем фотоснимков вырезаются те части, которые признаны сходными, из них монтируется фоторобот, который затем фотографируется; г) полученный снимок предъявляется свидетелю для уточнения отдельных деталей. Свидетель указывает, например, что у преступника были глубокие морщины,, шрамы или иные особенности, не отраженные в фотороботе. С помощью ретуши вносятся исправления, и снимок вновь предъявляется свидетелю; д) свидетель может еще раз отметить неточности снимка, которые обязательно учитываются. С вторично исправленного снимка изготавливается новая фотография; е) если теперь, по мнению свидетеля, достигнуто максимальное сходство с обликом преступника, составление фоторобота считается законченным. Фотоснимки с него рассылаются в полицейские органы, а если необходимо, – публикуются в печати.

Изготовить фоторобот можно другим способом. Фотоснимки, из которых составляется фоторобот, отбираются заранее с таким расчетом, чтобы в них были отражены наиболее типичные и разнообразные признаки внешности мужчины или женщины. Затем они увеличиваются до размера 13X18 см и разрезаются на три полосы по горизонтали. В первую полосу входят лоб и верхняя часть головы, во вторую – брови, глаза и нос, в третью – рот и нижняя часть лица. С помощью специального планшета, перемещая вставляемые в него полосы, получают различные комбинации составных портретов. При использовании, например, всего 10 снимков возможно получить 1000 комбинаций. Предъявление портретов свидетелям производится с помощью проектора. Число полос, на которые делятся фотоснимки, может быть увеличено, тогда количество комбинаций возрастает.

Остановимся на первых случаях применения фоторобота б следственной практике французских следственных органов.

20 сентября 1953 г. на пустыре вблизи Лионского ипподрома был обнаружен труп молодой женщины, убитой четырьмя

ПО

выстрелами из огнестрельного оружия. В сумочке убитой нашли документы, удостоверяющие ее личность. Жертвой преступления оказалась некая Эжени Бертран, продавшая в последнее время много ценностей и располагавшая крупной суммой денег. Выяснилось, что Бертран была знакома с неким Андре Вельтеном, за которого собиралась выйти замуж. После убийства этот человек скрылся. Розыск его затруднялся тем, что никто, кроме девятилетней дочери убитой, Вельтена не видел. Не было и его фотографии.

Напасть на след преступника помогли два письма на его имя, прибывшие до востребования на Лионскую почту. Отправительница писем проживала в Париже. Хотя фамилию свою в обратном адресе она не указала, следственные власти разыскали и допросили женщину и установили, что она также, как и погибшая Эжени Бертран, строила планы совместной жизни с Вельтеном. У нее нашлись его письма, последнее из которых было отправлено из Лиона. Вельтен сообщал о своем отъезде.

Проанализировав эти данные, следственные органы пришли к выводу, что фамилия Вельтен, скорее всего, вымышленная и решили использовать фоторобот. Свидетельнице было показано несколько десятков фотографий, из которых она отобрала три, напоминавшие ей черты Вельтена. На основе этих снимков была изготовлена «составная» фотография, наиболее приближенно отражающая внешний облик подозреваемого. В числе других ее показали свидетельнице, и она без колебаний признала наибольшее сходство с Вельтеном. Девятилетняя дочь Эжени Бертран также из многих фотографий выделила эту. Размноженный фоторобот передали в органы полиции, но до июня 1954 г. преступник разыскан не был. Лишь через несколько дней после публикации фоторобота в печати в полицию поступило сообщение о человеке, напоминающем фотопортрет, и 12 июля 1954 г. этот человек был арестован. Фамилия Вельтен, действительно, оказалась вымышленной. Подлинное имя преступника было Бернар Грош. Арестованный отрицал обвинение в убийстве, но при обыске у него в квартире нашли три пистолета. Судебно-баллистическая экспертиза дала заключение, что Бертран убита выстрелами из одного из них. Кроме того, был найден рецепт, выписанный на фамилию Вельтен. Так фоторобот помог разыскать опасного преступника.

Представляет интерес и второй случай, описанный П. Шабо. Фабула его связана также с убийством молодой женщины, которая на этот раз была задушена. Труп задушенной был обнаружен спрятанным в кустах близ дороги, ведущей из Амьена в Аббевилль. Убитой оказалась Джанет Маршалл, молодая английская учительница, совершавшая на велосипеде путешествие по Франции. Свидетелей убийства не было, но зато нашлись люди, наблюдавшие в окрестностях Амьена до

ill

и после убийства неизвестного человека на велосипеде. Заметили они и то, что велосипеды у него менялись. Одновременно в полицию поступили заявления об украденных велосипедах. Фотографией возможного преступника следственные власти,, как и в первом случае, не располагали. Оставалась надежда на фоторобот.

На основе описания личности подозреваемого свидетелями, как и в первом случае, был изготовлен составной его портрет,, который разослали в отделы полиции, а также в тюрьмы и психиатрические лечебницы. В конце концов сотрудник одной из тюрем опознал запечатленного на фотографии человека. Им оказался бывший заключенный этой тюрьмы Роберт Арвиль. Теперь розыск касался конкретного человека. Арвиль, обнаруженный в доме своей сестры, признался как в совершении убийства, так и в краже велосипедов. Без фоторобота и в этом случае преступление вряд ли смогли бы раскрыть.

Фоторобот нередко применяется и в нашей стране. Расскажем о поиске опасного преступника, злодеяния которого в начале 60-х годов волновали не только работников уголовного розыска, но и широкую общественность Москвы и других городов,– о поиске и задержании грабителя и убийцы Ионесяна. В этой, одной из крупнейших в послевоенные годы операции принимали участие сотрудники уголовного розыска, народные дружинники и просто граждане Москвы и других городов. Немалую роль в операции сыграл и фоторобот, составленный сразу же после первого убийства, совершенного Ионесяном в декабре 1963 г. в Москве.

Поимка преступника далась не легко. Он искусно заметал следы, переезжал из города в город, действовал при этом обдуманно и расчетливо. Так, например, после преступлений, совершенных в Иванове, Ионесян быстро покинул город. Опасаясь того, что на вокзале его могут задержать, он-vпешком дошел до ближайшей железнодорожной станции и только там сел на поезд. Когда, находясь в Москве, преступник почувствовал, что кольцо вокруг него сжимается, что час его задержания близок, он спасся бегством из Москвы, но и тут избрал не прямой путь, а заметая следы, петлял. Выехав из Москвы на такси, он пересел затем на автобус, на котором доехал до станции Голутвин. Отсюда на электропоезде поехал в Рязань. Пригородным поездом из Рязани добрался до Рузаевки и лишь здесь сел на поезд, идущий в Казань, где у него была назначена встреча с сообщницей. В Казани кольцо вокруг преступника сжалось окончательно: Ионесян и его сообщница были арестованы.

С помощью фоторобота удалось раскрыть немало преступлений как за рубежом, так и в СССР. Тем не менее оценка фоторобота не однозначна. Одни криминалисты твердо уверены в его пользе, другие в ней сомневаются. Более того, некоторые

ПЙ

зарубежные криминалисты утверждают, что фоторобот направляет розыск по ложному пути.

Сомнения в пользе фоторобота, а тем более его отрицание, не обоснованны, практика их опровергает. Фоторобот, безусловно, выполняет свои задачи, нужно лишь правильно им пользоваться. Эффективность его применения определяется прежде всего тем, насколько точно запомнил свидетель черты внешности описываемого им лица и насколько способен критически подойти к фотороботу, изготовленному на основе его показаний. Ошибается свидетель – ошибочным окажется и фоторобот, который в этом случае поведет следствие по ложному пути. Необходимо соблюдение и еще одного важного условия: при изготовлении фоторобота должны применяться правильные технические и тактические приемы.

Фоторобот был первой попыткой, направленной на усовершенствование и повышение эффективности розыска преступников с помощью составных фотопортретов. В последующие годы этот метод развивался и упрощался. Широкую рекламу за рубежом получил так называемый «Иденти-кит», разработанный в Америке чиновником ведомства шерифа в Лос-Анджелесе Макдональдом. Как и фоторобот, система «Иденти-кит» исходит из описания примет внешности человека, сделанного потерпевшим или свидетелем. На основе этого описания составляется портрет разыскиваемого лица. Техника его составления, однако, отличается существенными особенностями. «Иденти-кит» состоит более чем из пятисот пленок или пластинок, изготовленных из просвечивающего материала форматом 10X12,5 см. На каждой из них запечатлена какая-либо деталь или особенность черт лица, обозначаемая буквой или цифрой. Комбинируя их, можно получить наиболее приближенный портрет разыскиваемого лица. Стремясь к более полному отображению различных черт лица, составители «Иденти-кит» сделали в разных странах более 40 тыс. фотографий.

В зарубежной печати неоднократно описывались случаи розыска преступников с помощью портретов, составленных по методу «Иденти-кит». Так, например, в Калифорнии при помощи этого метода был установлен преступник, совершивший вооруженное нападение на магазин по продаже спиртных напитков. Шифр его портрета был передан по телетайпу в калифорнийскую службу судебной идентификации. В течение трех последующих суток преступника удалось разыскать.

Уже созданы конструкции электронного прибора, позволяющего автоматически составлять портрет разыскиваемого лица, что, естественно, способствует упрощению, а главное ускорению изготовления портрета.

В нашей стране наряду с фотороботом и другими методами получили применение разработанные советскими криминалистами идентификационные комплекты рисунков – «ИКР» и

ИЗ

 «ИКР-2», в которые входят прозрачные пленки, содержащие фрагменты (изображения) отдельных частей лица человека. Общее количество их с достаточной полнотой отражает все варианты, встречающиеся в жизни.

В случаях, когда при установлении личности по чертам внешности возникают споры, т. е. когда опознанное лицо категорически отрицает правильность опознания, следственные органы обращаются к помощи экспертизы. Правда, подобные экспертизы и в наше время не особенно частое явление, но еще реже встречались они в прошлом. В литературе сохранились сведения всего о двух таких экспертизах, произведенных в дореволюционной России К. Г. Прохоровым. Первая экспертиза была связана с исследованием личности некоего Кардино, задержанного в августе 1909 г. в Саратове по подозрению в том, что в действительности он является Александром Кара, совершившим в 1902 г. в Москве убийство матери и двух сестер и осужденным за это преступление на каторжные работы сроком на 12 лет. Не отбыв срока, Кара в 1905 г. совершил побег с каторги и в течение нескольких лет скрывался под чужими фамилиями в разных городах России и за границей. Так как задержанный отрицал, что он Кара, возникла необходимость идентификации его личности по имевшимся фотографическим карточкам, одна из которых (художественная) относилась к 1901 г., а две другие были выполнены в органах полиции по правилам сигналетической фотографии в 1902 и в 1909 гг. Пользуясь методом «словесного портрета», эксперт пришел к заключению, что на всех трех карточках изображено одно и то же лицо. Таким образом, личность Кара была идентифицирована.11

Вторую экспертизу, о которой сохранились сведения, К. Г. Прохоров произвел в 1916 г. в связи со спором о происхождении от банкира Джамгарова внебрачного сына артистки Мулэн (Варгиной). Как и в предыдущем случае, в основу экспертизы были положены признаки «словесного портрета».

Интересные сведения об одной из ранних экспертиз по чертам внешности, пооизводившейся в середине 20-х годов XX в., т. е. уже после Октябрьской революции, сообщил А. А. Саль-ков. При возвращении родителям детей из дворца монгольского ламы, у которого они воспитывались, произошла путаница. Пятилетний мальчик был взят одной из женщин, признавшей в нем своего сына. Однако, по заявлению другой женщины, указанный мальчик был ее сыном. Спор рассматривался в Верховном суде Монголии, который обратился за помощью к советскому антропологу С. А. Теплоухову. После тщательного исследования строения ушных раковин и других признаков

"Прохоров К. Сличение фотографических карточек преступников// Журнал Министерства юстиции. 1912. № 9. С. 85.

114

 «словесного портрета» эксперт пришел к выводу, что женщина, взявшая мальчика, действительно, ошиблась. По его заключению, мальчик являлся сыном второй женщины.12 Эти случаи интересны главным образом тем, что объектами экспертного исследования явились живые лица, а не фотографии.

Длительное время при экспертном отождествлении личности по фотоснимкам применялся метод так называемой «биологической симметрии», сущность которого заключалась в совмещении двух половинок разных фотографий, полученных в результате разреза снимков по центральной вертикали. Полученные таким путем части снимков совмещались друг с другом с тем условием, чтобы основная горизонталь, соединяющая зрачки, образовала непрерывную прямую линию. Одновременно практиковался способ деления исследуемых фотографических снимков (увеличенных или уменьшенных до одного масштаба) на квадраты. Включенные в квадраты на том и другом снимке признаки сравнивались между собой. Совпадение в аналогичных квадратах одноименных признаков считалось объективным доказательством для решения вопроса о тождестве.

Однако экспертная практика и экспериментальные исследования показали недостаточную надежность указанных методов. Самое незначительное изменение в положении фигуры, наклоне головы и т. д., а равным образом технические условия съемки {выдержка, освещение и др.) оказывают влияние на размещение признаков и меняют соотношения между ними.

Советские и зарубежные криминалисты продолжают поиски объективных методов оценки идентификационных признаков внешности человека. Экспериментально исследованы частота встречаемости отдельных признаков, взаимная их обусловленность и ряд других важных проблем. Результаты этих исследований уже сегодня значительно повышают качество идентификации личности по чертам внешности.13

Рассказ о словесном портрете не был бы завершен, если бы мы не остановились на вопросе об особых признаках, якобы свойственных внешности «преступного человека».

Согласно теории итальянского ученого Ч. Ломброзо, преступниками люди не становятся, а рождаются, поэтому в словесном портрете прирожденного преступника всегда будут -содержаться особые признаки. Мы не будем критиковать взгляды Ломброзо. Это хорошо сделано в специальной научной литературе, а расскажем об одной истории, приключившейся с самим итальянским ученым. Эта история произошла в 1888г., когда Ломброзо готовил труд «Женщина-преступница». Для

2     Судебно-медицинская экспертиза//Труды 2-го Всероссийского съезда судебно-медицинских экспертов. Ульяновск. 1926. С. 103–104.

3     В советской литературе разработка криминалистического учения о внешних чертах человека получила название «габитоскопия».

115

иллюстрации ему понадобились фотографии преступниц, и он обратился к начальнику парижской полиции Горону с просьбой доставить ему такие фотографии. Горон немедленно выполнил просьбу ученого. Как только книга вышла из печати, Ломброзо в знак признательности выслал один экземпляр начальнику парижской полиции. Просмотрев книгу, Горон с удовлетворением отметил, что Ломброзо широко использовал высланные ему фотографии. На пятидесяти страницах приводились пространные пояснения к ним, согласно которым одни фотографии воспроизвели типы преступниц по рождению, другие – типы алкоголичек и т. д. Книга показалась бы Горону необыкновенно интересной, если бы он неожиданно не заметил свою непростительную оплошность: фотографии, высланные Ломброзо, он достал не из левого ящика своего бюро, в котором хранились фотографии преступниц, а из правого, в котором помещались фотографии почтенных парижских торговок, приславших заявления о выдаче разрешения на торговлю. Горону пришлось извиниться за свою оплошность, а Ломброзо изъять из обращения книгу и выпустить новое ее издание с новыми иллюстрациями.

Обратимся теперь к другому методу идентификации личности человека – антропометрическому, появившемуся в последней четверти XIX в. Создатель словесного портрета Альфонс Бертильон начал его разрабатывать в 1879 г. Сущность метода состояла в измерениях различных частей человеческого тела. В 1882 г. этот метод был введен во Франции в повседневную полицейскую практику.

В начале января 1883 г. Бертильон располагал уже пятьюстами карточек, на которые были занесены результаты измерений преступников, в середине января их стало уже около тысячи, а в начале февраля более полутора тысяч. Эффект нового метода идентификации быстро сказался, уже в 1884 г. Бертиль-ону удалось с его помощью идентифицировать 300 лиц, имевших ранее судимости, но скрывавших их.

В литературе встречаются указания на то, что идея нового метода возникла у Бертильона в результате наблюдений за занятиями его отца Луи Бертильона, известного во Франции того времени врача и ученого-антрополога, одного из основателей антропологического общества в Париже. Вполне возможно, что так это и было. Но измерения как способ узнавания находили применение в народной практике задолго до создания Бертиль-оном антропометрического метода идентификации. Так, например, одно из племен, обитавших в прошлом на юге Аннама (современного Вьетнама), по свидетельству путешествовавшего по этой стране капитана Кюнета, с давних пор пользовалось для сохранения примет чужих людей, заходивших по какому-либо делу в их селения, приемами измерений. Они клали пришельцам между указательным и средним пальцами левой руки

116

бамбуковые палочки, на которых отмечалось нарезками расстояние от оснований пальцев до ногтей, а затем производились и другие измерения. Палочки сохранялись. При появлении в селении пришлых людей ими пользовались, чтобы установить, первый ли раз появились пришельцы или бывали в селении прежде, а если бывали, то с чем приходили, с добром или злом.14

Еще в 1860 г., т. е. за 19 лет до Бертильона, была предпринята попытка измерения заключенных в Лувенской тюрьме, которую предпринял директор тюрьмы Стивен. Измерялись рост, объем груди, размеры ушей, стопы и объем головы.

Упоминание о предшественниках Бертильона, разумеется, ни в коей мере не умаляет его заслуг. Разработанный им метод антропометрической идентификации быстро завоевал признание не только во Франции, но и в Италии, Бельгии, Португалии, Дании, Аргентине, Германии, Австрии и в других странах. Метод антропометрии получил признание и у «отца» криминалистики Г. Гросса, который с 1888 г. приступил к идентификации преступников путем измерений. В 1890 г. при сыскной полиции в Петербурге было создано первое в России антропометрическое бюро. Позднее так называемые «антропометрические станции» были созданы и в других городах России.

Антропометрический метод в течение ряда лет имел господствующее значение в практике идентификации личности, но господство его продолжалось недолго. Уже в конце XIX в., в соревнование с ним вступил метод дактилоскопической идентификации личности по пальцевым узорам. Некоторое время антропометрия и дактилоскопия применялись одновременно, но соревнование между ними все чаще выводило на первое место дактилоскопию.

Наиболее ярко недостатки антропометрического метода выявились в деле о краже знаменитой «Монны Лизы».

В понедельник 8 августа 1911 г. среди бела дня, на глазах многочисленного штата хранителей и служащих Лувра было похищено величайшее произведение Леонардо да Винчи. Лувр в этот день по традиции был закрыт для публики, по особому разрешению администрации в нем находились лишь известные художники и фотографы да несколько человек рабочих, ремонтировавших помещение. Один из рабочих, указывая на Джоконду, говорил другим: «Эта женщина–самая драгоценная: картина во всем Лувре». Слова были сказаны в 7 часов утра, а в 8 часов картины уже не было на ее обычном месте. Это сразу же было замечено одним из сторожей, но беспокойства не вызвало. Если бы картина была вырезана из рамы, рассуждал он, это говорило бы о краже. Но она унесена была вместе с рамой, значит ее взяли в находящуюся при музее фотографи-

14 Юридическая газета. 1893. № 45. С. 3.

117

ческую лабораторию, что бывало нередко. Когда находившиеся в музее художники обратили внимание на отсутствие «Джоконды», им говорили: «Взяли фотографировать, вот сделают снимок, и принесут обратно». Но прошли сутки, картину обратно не принесли. Чтобы выяснить причину задержки, во вторник утром хранители музея пошли в лабораторию и только тогда, узнав, что «Джоконду» сюда не приносили, подняли тревогу. Музей наполнился сыщиками и полицейскими. Начались поиски: тщательный осмотр всех помещений, всех уголков и закоулков Лувра результатов не дал. Картины не нашли, но на площадке одной из лестниц была обнаружена массивная рама «Джоконды». При внимательном осмотре рамы установили, что картина >была вынута без спешки, с большой осторожностью и аккуратностью и что преступник оставил след на стекле – отпечаток •большого пальца левой руки. Отпечаток сфотографировали, но и только. Во Франции того времени господствовал метод антропометрической идентификации по способу Бертильона. У всех, кто мог подозреваться в причастности к краже, полиция обмеряла голову, руки, ноги, туловище, но безуспешно: преступника не находили. Между тем сделать это было легко, достаточно было сравнить их отпечатки пальцев с оставленным на стекле рамы.

Поиски картины продолжались два года. Страницы газет заполнили всевозможные догадки о преступнике, похитившем «Джоконду». Писали, что это маньяк, которого свела с ума загадочная улыбка Джоконды, что картину, возможно, похитил немец, которого чуть не каждый день видели стоящим у картины, высказывались подозрения в том, что картину мог украсть один из агентов американского миллиардера Джона Моргана, владельца картинной галереи, оценивавшейся многими миллионами долларов. Вспомнили о двух интересных обстоятельствах, предшествовавших краже. В 1909 г. в Дании вышла книга анонимного автора под названием «Монна Лиза», в которой описывалась фантастическая кража этой картины. Подробности описанной и действительной кражи во многом совпадали, отличался лишь конец: в книге «Джоконда», украденная молодым художником, вошедшим в соглашение с префектом полиции, возвращалась на свое обычное место. Вспомнили и о том, что в 1910 г. из Америки в Лувр поступил телеграфный запрос–• не украдена ли «Джоконда»? Были сообщения о поимке преступника. В частности, одно из таких известий пришло из Португалии. В автомобиле двух путешественников нашли «Джоконду». Полиция и сыщики вздохнули, наконец, свободно. Репортеры бросились сразу же в Португалию. Но радость была преждевременной. Исследование находки показало, что это была лишь слабая копия подлинной Джоконды.

Нашлась картина, как уже говорилось, через два года, и случайно. Крупному флорентийскому антиквару Гери было

118

сделано предложение купить «Джоконду». Оно исходило от некоего Винченцо Леонарди, проживавшего в Париже. Вначале Гери принял предложение за шутку, но потом решил проверить, кто же является шутником и пригласил его к себе. К нему в контору явился одетый в черный костюм худощавый человек, примерно 30 лет, с черными маленькими усиками. Пришелец заявил, что он и есть Винченцо Леонарди. За картину он запросил 500 тыс. франков. Все еще не веря пришельцу, Гери тем не менее условился о встрече с ним на следующий день. Встреча состоялась в отеле «Триполи Италия». Антиквар привел с собой видного эксперта-искусствоведа, профессора Погги. Оба они не думали, что напали на след «Джоконды», но их сомнения скоро развеялись. Из деревянного чемодана, хранившегося под диваном, Леонардо извлек картину, завернутую в красную ткань. Когда Погги ее развернул, удивлению его не было границ, перед ним предстала прекрасная «Монна Лиза». Желая, однако, выиграть время, Погги заявил, что сделка крупная и поэтому картину следует исследовать в лаборатории. В этот же день Винченцо Леонарди был арестован. Его действительным именем было Винченцо Перуджио. Будучи по профессии маляром, в день кражи он находился в группе рабочих, ведущих ремонтные работы в Лувре.

История кражи, совершенной Винченцо Перуджио, похоронила антропометрическую идентификацию преступников. Через год после находки «Джоконды» скончался и А. Бертильон, создавший этот метод идентификации. Наступило (продолжающееся до сих пор) господство дактилоскопии.

Сегодня дактилоскопическая идентификация стоит на первом месте среди всех других методов отождествления личности. Свое название она получила от соединения двух греческих слов: дактилос – палец, скопео – смотрю. Следовательно, в буквальном переводе слово дактилоскопия означает пальцерас-смотрение. Что же можно увидеть, рассматривая палец человека? Ответ на этот вопрос дает строение кожи на конечных фалангах пальцев рук. Кожа у человека состоит из двух слоев: наружного, называемого эпидермисом, и соединительнотканного, называемого дермой. Под слоем дермы находится подкожная жировая клетчатка. В верхней части дермы располагаются так называемые сосочки, представляющие собой конусообразные возвышения. Выходя на поверхность кожи, сосочки в наружном ее слое образуют валики (гребешковые выступы), идущие рядами в определенных направлениях. В науке эти валики получили название папиллярных линий. Между валиками находятся углубления (бороздки), отделяющие один валик от другого.

Впервые научно описал папиллярные линии итальянский ученый М. Мальпиги в 1686 г., но он не классифицировал их. Эту задачу позднее решил знаменитый чешский ученый Я. Пур-

119

кинье. Однако созданная им классификация не выдержала проверки временем. Она оказалась слишком сложной для практического использования. В современной классификации чаще всего узоры делятся на три типа: дуговые, петлевые и завит-ковые. Мы не будем описывать особенности, характерные для каждого из этих типов, такие описания можно найти в учебниках криминалистики. Попытаемся ответить лишь на вопрос – почему пальцевые отпечатки стали средством идентификации .личности?

Если поверхность кожи на пальце покрыть тонким слоем какого-либо красящего вещества, например, типографской краской, а затем приложить палец к бумаге, то на ней образуется узор, воспроизводящий особенности строения папиллярных лилий на пальце. Такого рода отпечатками пользовались когда-то с целью удостоверения тех или иных документов. Например, в древнем китайском и японском семейном праве существовал обычай, обязывающий мужа при разводе с женой выдать ей документ, удостоверяющий тот из семи возможных поводов (неповиновение родителям, бесплодие, развратное поведение, проказа, ревность, болтливость, воровство), по которому состоялся развод. Если муж был неграмотным, то вместо подписи он ставил на документе отпечаток своего пальца.

Известный русский этнограф XIX в. С. В. Максимов утверждал, что подобный обычай существовал и в Древней Руси. Отсюда, по его словам, и идет сохранившееся до наших дней выражение «руку приложил». Возможно, объяснение этого выражения отвечает действительности, но в древних документах, хранящихся в наших архивах, пальцевых отпечатков не найдено.

Что же привлекло внимание людей к пальцевым отпечаткам, использовавшимся взамен подписи? Ответ на этот вопрос дают три замечательных свойства, которыми обладают узоры, •образуемые папиллярными линиями. Первое и самое замечательное – неповторимость. Строение узоров у каждого человека индивидуально. У двух людей, даже у близнецов, совокупность деталей в строении никогда не повторяется. В разное время и в разных странах появлялись время от времени сообщения, якобы опровергающие это положение. Ссылались при этом на случаи обнаружения у разных лиц одинаковых узоров. Досужие репортеры газет быстро разносили подобные сообщения как сенсацию. Однако всякий раз в результате тщательной проверки сообщения опровергались. Ни одного случая совпадения узоров в мировой практике до сих пор не установлено. Нужно лишь отметить, что при этом имеются в виду не типы узоров, а детали папиллярных линий, образующих узор. Строение их отличается неповторимым разнообразием. Криминалисты различают в папиллярных линиях крючки, мостики, глазки, вилки и другие элементы. Совокупность этих элементов (иден-

120

тификационных признаков) и создает комбинации, неповтори-.мые не только у разных людей, но и на разных пальцах одного человека.

Папиллярные узоры обладают вторым замечательным свойством – неизменяемостью. Формирование их происходит еще в утробный период развития человека и сохраняется до конца жизни. С возрастом меняются лишь размеры узора, рисунок же и составляющие его детали неизменны. Терпят неудачу и все лопытки искусственно уничтожить или видоизменить папиллярные линии, составляющие узор. До тех пор пока повреждения .не затрагивают глубоких слоев эпидермиса, узоры через короткое время восстанавливаются в своем первоначальном виде. Когда же грубо нарушаются глубокие слои эпидермиса, на пальцах возникают шрамы, которые сами по себе служат дополнительными признаками, индивидуализирующими узор. Восстанавливаемость узоров и составляет третье замечательное их свойство.

Теперь легко понять, почему наблюдательность людей еще в древности придавала отпечаткам пальцев удостоверительный характер.

Но если бы свойства пальцевых узоров сводились только к трем названным, криминалистическое значение их не было бы столь большим. Существует и еще одно важное свойство, сильно увеличивающее криминалистическое их значение. Оно заключается в способности узоров отпечатываться на тех предметах, к которым прикоснулся палец человека. Образование отпечатков происходит независимо от желания или нежелания человека, так как обусловлено физиологическими причинами. Поверхность кожи на пальцах рук всегда покрыта выделениями частиц пота и жира. Переходя при прикосновении на предмет, они и образуют на нем отпечатки, копирующие папиллярные узоры. Образуемые потожировыми выделениями отпечатки, как правило, бывают невидимыми (латентными). Для выявления их применяются особые приемы и специальные технические средства (порошки, пары йода и т. д.). В тех же случаях, когда палец запачкан каким-либо красящим веществом, например кровью, возникает окрашенный отпечаток.

Для целей идентификации личности в уголовных делах пальцевые отпечатки сравнительно широко начали применяться в конце прошлого века. Внедрение их в практику произошло, как мы уже указывали, не без борьбы с антропометрией, но превосходство дактилоскопии оказалось неоспоримым. Любопытно отметить, что эффективность дактилоскопии особенно ярко проявилась в деле некоего Шеффера, а применил ее в этом деле А. Бертильон. В Париже на улице Фобур Сент-Оноре 17 октября 1902 г. было совершено убийство некоего Рейдера, служившего лакеем у дантиста Алло. Из квартиры дантиста при этом были похищены ценные предметы искусства, хранившие-

121

ся в витрине. Чтобы взять их, преступнику пришлось разбить стекло. Участвовавший в осмотре места происшествия А. Бер-тильон взял осколки стекла в свою лабораторию и при исследовании обнаружил на них пальцевые отпечатки. Произведя их сравнение с отпечатками преступников, имевшимися в парижской полиции, Бертильон сумел установить преступника, совершившего убийство и ограбление. Им оказался приятель убитого лакея, некий Шеффер, в прошлом уже судившийся.

В России дактилоскопирование преступников было введено в 1906 г. Его введение правительство объясняло необходимостью усиления борьбы с бродяжничеством, с теми, кого называли тогда «Иванами, не помнящими родства». Однако не эта цель была главной. Правительство считало, что дактилоскопирование поможет ему расправляться с революционерами. Об этом говорит, в частности, тот факт, что первыми, к кому было применено дактилоскопирование, были не бродяги, а так называемые «политические преступники».

Через несколько лет отпечатки пальцев стали объектом криминалистической экспертизы. Впервые идентификация личности преступников с помощью дактилоскопической экспертизы была осуществлена в Варшаве и Одессе. В 1909 г. в Варшаве дактилоскопия помогла изобличить некоего Боронского в убийстве и ограблении, а в 1911 г. – Бабицкого, совершившего ряд квартирных краж в Одессе. В первом случае пальцевые отпечатки были обнаружены на папиросной коробке, в которой убитый хранил деньги, а во втором – отпечатки нашли на деревянной полированной коробке.

В 1912 г. дактилоскопия как метод идентификации личности получила применение в Петербургском окружном суде.

В наши дни едва ли кто сомневается в научном характере идентификации личности на основе дактилоскопии. Популярности дактилоскопии способствуют детективные кинофильмы, в которых постоянно фигурируют пальцевые отпечатки, оставленные преступником. Внимание к ним в кинофильмах и беллетристике может создать впечатление, что если отпечатков нет, преступление окажется безнаказанным. Такое представление ошибочно. Преступник может и не оставить отпечатков на месте преступления, надеть перчатки, уничтожить узоры посредством пересадки кожи и т. д., но это его не спасет. Следы остаются и в этих случаях. В зарубежной и советской литературе об этом рассказано. Недаром один остроумный француз заметил, что преступление только начинается в перчатках, а заканчивается оно в рукавицах, т. е. на работах в местах заключения. Случаи удаления папиллярных узоров путем пересадки кожи неоднократно встречались в США. К этому мучительному способу прибегали некоторые крупные американские гангстеры, но он не принес ожидавшегося ими эффекта. Вначале полицейские органы действительно были сбиты с толку. Пальцевые

122

•отпечатки находили, а узоров на них не было. Но растерянность была недолгой. Установив тех, кто прибегнул к хирургическим операциям с целью удаления узоров, полиция сравнительно легко находила преступников, так как круг подозреваемых в этих случаях ограничивался очень узкой группой лиц. Так роль удостоверения личности стали играть не только пальцевые отпечатки, содержащие узоры, но и отпечатки без узоров.