Введение

«Проявления гендерного неравенства препятствуют развитию – стало быть, повышение гендерного равенства должно стать частью любой стратегии, имеющей целью устойчивое развитие. Неравенство в правах, доступе к ресурсам, в выражении политических интересов, как правило, ставит в невыгодное положение женщин, однако, все эти факторы наносят ущерб и остальной части общества и задерживают развитие. Примечательно, что особенно высокую цену за гендерное неравенство приходится платить обществу в бедных странах» [1, с. 75]. Эти строки из материалов исследования, проведенного по инициативе Всемирного банка, к сожалению, полностью относятся и к России.

В связи с большими изменениями в структуре рабочей силы, возрастанием профессиональной, межотраслевой и иных видов трудовой мобильности в современной России приобрела особое значение проблема воспроизводства кадров высшей квалификации (кандидатов и докторов наук). Возможность (эфемерная или нет?) для России в обозримом будущем приблизиться по технологическому уровню к развитым странам мира во многом зависит от интеллектуального потенциала, воспроизводство которого осуществляют высшая школа и научные учреждения.

Шансы осуществления технологических прорывов зависят не столько от состояния отечественной промышленности, от масштабов и качества подготовки специалистов высшей квалификации в вузах, работы аспирантуры и докторантуры. В немалой степени они зависят от рационального использования образовательного потенциала в сфере экономики, управления и различных иных отраслях общественного производства, а также в сфере культуры, в чем мы традиционно не сильны. Сегодня особенно важно привлечь внимание к необходимости воспроизводства интеллектуального потенциала российского общества. Потери кадров специалистов высшей квалификации за годы реформ оказались столь велики, что речь надо вести о расширенной подготовке научно-педагогических кадров высшей квалификации и об устранении негативных последствий от ошибочных решений, обусловленных прежней кадровой политикой.

В России за период с 1990 по 1998 г. число организаций, выполняющих исследования и разработки, сократилось с 4646 до 4110 единиц. В 1998 г. в государственной собственности находилось 72,9% организаций, выполняющих исследования и разработки, в частной – 6,1%. Продолжается сокращение численности кадров, занятых научными исследованиями и технологическими разработками. За период 1991-1997 гг. она снизилась на 44,3%. Заметно сократилась численность высококвалифицированных научных работников, имеющих ученую степень кандидатов наук. Общее их число за период с 1991 по 1997 г. уменьшилось на 24% и составило чуть более 90 тыс. чел. В то же время численность докторов наук, выполняющих исследования и разработки, возросла за этот период более чем на 28%. В 1997 году было защищено почти в два раза больше докторских диссертаций, чем в 1992 г. [2, с. 120].

«Утечка умов» из России приобрела массовый характер. По оценкам профессора С. Егерева, численность постоянно проживающей за границей российской научной диаспоры составляет не менее 30 тыс. человек; число российских специалистов, работающих за рубежом по научным контрактам, доходит до 120 тыс. человек [3, с.113].

Рассматриваемый период в высшей школе был отмечен сильным ростом численности студентов  с 2,6 млн. человек в 1992 г. до 4,7 млн. - в 2000 г. Он в основном происходил за счет роста числа обучающихся в негосударственных вузах. При этом в государственных вузах численность и студентов и профессорско-преподавательского состава выросла существенно меньше: последних с 228 до 256 тыс. чел.. Из них кандидатов наук со 115,3 тыс. чел. до 122.4 тыс. чел. в 1999г., докторов наук с 15,7 тыс. чел. до 25,9 тыс. чел. [4, с.136-137]. Учитывая, что большинство профессорско-преподавательского персонала негосударственных вузов составляют совместители - преподаватели государственных вузов, то можно представить объем возросшей учебной нагрузки на профессорско-преподавательский состав российских вузов.

            На первый взгляд, проблема надуманная – несмотря на кризисное состояние экономики страны в последнее десятилетие и бедственное состояние высшей школы, вызванное бюджетным недофинансированием, последняя, тем не менее, развивалась хотя бы количественно. Осуществляется подготовка кадров высшей квалификации в то время как снижается число рабочих мест для специалистов высшей квалификации. Говорим о том, что специалисты высшей квалификации характеризуются наивысшей трудовой отдачей и спокойно расстаемся с научными работниками, уезжающими в поисках лучшей доли за рубеж интеллектуальными гастарбайтерами. Трудно увидеть в этих процессах логику, но таковы реалии нынешнего момента в жизни России.

Гендерный аспект проблемы воспроизводства рабочей силы высшей квалификации состоит в том, что женщины традиционно отодвигаются от высококвалифицированных и высокооплачиваемых видов профессиональной занятости. Это общая тенденция во всем мире, вызывающая озабоченность в тех странах, которые пытаются на деле обеспечить равноправие мужчин и женщин в различных сферах жизни общества. В развитых странах в последней четверти прошлого века наметились позитивные сдвиги: среди женщин, вовлеченных в сферу общественного производства, ускоренными, по сравнению с мужчинами, растет доля слабого пола, занятых высококвалифицированным трудом. В этих странах при переходе к постиндустриальному обществу обнаружилось, что «женщины как работники, профессионалы и предприниматели доминируют в информационном обществе. Если типичным промышленным работником был мужчина, то типичным информационным работником является женщина» [5, с.246-247]. Призыв участников IV-ой Европейской конференции по вопросам равноправия между женщинами и мужчинами (Стамбул, 13-14 ноября 1997 года) «…способствовать развитию навыков и умений женщин, особенно в сфере науки, технологий, информации и связи, а также в областях потенциального развития» стал удивительно быстро внедряться в практику женской занятости в странах золотого миллиарда [6, с.356}.

В России конец XX века характеризовался явными тенденциями к сдерживанию роста квалификационных показателей женского труда. По данным Госкомстата, в начале XXI века в России среди кандидатов наук женщины составляли 28%, среди докторов – 14%. Наличие ученых степеней и званий тесно связано с возможностями должностного роста в науке и системе высшего образования. Среди преподавателей и ассистентов государственных вузов женщины составляли 67%, среди доцентов в составе кафедр – 42%, среди заведующих кафедрами – 26%, среди ректоров – 5%. То есть при восхождении к высокостатусным позициям в системе высшего образования происходит интенсивный отсев женщин. Обратим внимание так же на проблему старения научно-педагогических кадров, которая имеет ярко выраженный гендерный аспект. В Нижегородском госуниверситете, например, почти 80% женщин-докторов наук старше 60 лет.

Перспективы выравнивания представительства женщин в группе высококвалифицированных специалистов не дают оснований даже для сдержанного оптимизма: хотя девушек больше в числе студентов (56%), в аспирантуре вузов женщины составляли 43%, в докторантуре – 36%. При этом, как известно, далеко не все оканчивают аспирантуру и докторантуру с представлением диссертации.

Среди многих мер по решению проблем расширенного воспроизводства кадров для науки и высшей школы одна из них, которую может и должна решать высшая школа как социальный институт демократического общества, видится на путях более широкого привлечения женщин в науку, создания соответствующих условий для научного роста и плодотворной научно-педагогической деятельности.

В настоящей статье рассмотрены представления студентов, аспирантов и научно-педагогических работников по гендерным проблемам воспроизводства кадров высшей квалификации в системе дополнительного послевузовского образования. Эмпирическая база исследования представлена результатами опросов 515 студентов 4‑х курсов государственных классических университетов городов Н. Новгорода, Саратова, Ульяновска, Ижевска и технического университета в Н. Новгороде, 347 аспирантов преимущественно второго и третьего годов обучения этих же вузов и 245 преподавателей – кандидатов и докторов наук – указанных вузов, проведенных в апреле-мае 2002 г. по проекту: «Активизация подготовки научных и научно-педагогических кадров высшей квалификации в Приволжском Федеральном округе. Научно-методические основы и информационно-аналитическое обеспечение» (научный руководитель проф. Максимов Г.А., отв. исполнитель социологической части проекта – зав. отделом ИС РАН Балабанов С.С. Кроме того, использованы данные опроса 2116 студентов 15 государственных вузов Нижегородской области в 1999-2000 учебном году по теме «Нижегородское студенчество на рубеже веков» (научный руководитель – профессор Саралиева З.Х.-М) [См. 9]. Опроса 157 преподавателей 9 вузов в европейской части России в 2001-2002 учебном году по проекту «Гендерные аспекты воспроизводства научно-педагогических кадров высшей школы в регионе» (научный руководитель - профессор Саралиева З.Х.-М ).

«Проявления гендерного неравенства препятствуют развитию – стало быть, повышение гендерного равенства должно стать частью любой стратегии, имеющей целью устойчивое развитие. Неравенство в правах, доступе к ресурсам, в выражении политических интересов, как правило, ставит в невыгодное положение женщин, однако, все эти факторы наносят ущерб и остальной части общества и задерживают развитие. Примечательно, что особенно высокую цену за гендерное неравенство приходится платить обществу в бедных странах» [1, с. 75]. Эти строки из материалов исследования, проведенного по инициативе Всемирного банка, к сожалению, полностью относятся и к России.

В связи с большими изменениями в структуре рабочей силы, возрастанием профессиональной, межотраслевой и иных видов трудовой мобильности в современной России приобрела особое значение проблема воспроизводства кадров высшей квалификации (кандидатов и докторов наук). Возможность (эфемерная или нет?) для России в обозримом будущем приблизиться по технологическому уровню к развитым странам мира во многом зависит от интеллектуального потенциала, воспроизводство которого осуществляют высшая школа и научные учреждения.

Шансы осуществления технологических прорывов зависят не столько от состояния отечественной промышленности, от масштабов и качества подготовки специалистов высшей квалификации в вузах, работы аспирантуры и докторантуры. В немалой степени они зависят от рационального использования образовательного потенциала в сфере экономики, управления и различных иных отраслях общественного производства, а также в сфере культуры, в чем мы традиционно не сильны. Сегодня особенно важно привлечь внимание к необходимости воспроизводства интеллектуального потенциала российского общества. Потери кадров специалистов высшей квалификации за годы реформ оказались столь велики, что речь надо вести о расширенной подготовке научно-педагогических кадров высшей квалификации и об устранении негативных последствий от ошибочных решений, обусловленных прежней кадровой политикой.

В России за период с 1990 по 1998 г. число организаций, выполняющих исследования и разработки, сократилось с 4646 до 4110 единиц. В 1998 г. в государственной собственности находилось 72,9% организаций, выполняющих исследования и разработки, в частной – 6,1%. Продолжается сокращение численности кадров, занятых научными исследованиями и технологическими разработками. За период 1991-1997 гг. она снизилась на 44,3%. Заметно сократилась численность высококвалифицированных научных работников, имеющих ученую степень кандидатов наук. Общее их число за период с 1991 по 1997 г. уменьшилось на 24% и составило чуть более 90 тыс. чел. В то же время численность докторов наук, выполняющих исследования и разработки, возросла за этот период более чем на 28%. В 1997 году было защищено почти в два раза больше докторских диссертаций, чем в 1992 г. [2, с. 120].

«Утечка умов» из России приобрела массовый характер. По оценкам профессора С. Егерева, численность постоянно проживающей за границей российской научной диаспоры составляет не менее 30 тыс. человек; число российских специалистов, работающих за рубежом по научным контрактам, доходит до 120 тыс. человек [3, с.113].

Рассматриваемый период в высшей школе был отмечен сильным ростом численности студентов  с 2,6 млн. человек в 1992 г. до 4,7 млн. - в 2000 г. Он в основном происходил за счет роста числа обучающихся в негосударственных вузах. При этом в государственных вузах численность и студентов и профессорско-преподавательского состава выросла существенно меньше: последних с 228 до 256 тыс. чел.. Из них кандидатов наук со 115,3 тыс. чел. до 122.4 тыс. чел. в 1999г., докторов наук с 15,7 тыс. чел. до 25,9 тыс. чел. [4, с.136-137]. Учитывая, что большинство профессорско-преподавательского персонала негосударственных вузов составляют совместители - преподаватели государственных вузов, то можно представить объем возросшей учебной нагрузки на профессорско-преподавательский состав российских вузов.

            На первый взгляд, проблема надуманная – несмотря на кризисное состояние экономики страны в последнее десятилетие и бедственное состояние высшей школы, вызванное бюджетным недофинансированием, последняя, тем не менее, развивалась хотя бы количественно. Осуществляется подготовка кадров высшей квалификации в то время как снижается число рабочих мест для специалистов высшей квалификации. Говорим о том, что специалисты высшей квалификации характеризуются наивысшей трудовой отдачей и спокойно расстаемся с научными работниками, уезжающими в поисках лучшей доли за рубеж интеллектуальными гастарбайтерами. Трудно увидеть в этих процессах логику, но таковы реалии нынешнего момента в жизни России.

Гендерный аспект проблемы воспроизводства рабочей силы высшей квалификации состоит в том, что женщины традиционно отодвигаются от высококвалифицированных и высокооплачиваемых видов профессиональной занятости. Это общая тенденция во всем мире, вызывающая озабоченность в тех странах, которые пытаются на деле обеспечить равноправие мужчин и женщин в различных сферах жизни общества. В развитых странах в последней четверти прошлого века наметились позитивные сдвиги: среди женщин, вовлеченных в сферу общественного производства, ускоренными, по сравнению с мужчинами, растет доля слабого пола, занятых высококвалифицированным трудом. В этих странах при переходе к постиндустриальному обществу обнаружилось, что «женщины как работники, профессионалы и предприниматели доминируют в информационном обществе. Если типичным промышленным работником был мужчина, то типичным информационным работником является женщина» [5, с.246-247]. Призыв участников IV-ой Европейской конференции по вопросам равноправия между женщинами и мужчинами (Стамбул, 13-14 ноября 1997 года) «…способствовать развитию навыков и умений женщин, особенно в сфере науки, технологий, информации и связи, а также в областях потенциального развития» стал удивительно быстро внедряться в практику женской занятости в странах золотого миллиарда [6, с.356}.

В России конец XX века характеризовался явными тенденциями к сдерживанию роста квалификационных показателей женского труда. По данным Госкомстата, в начале XXI века в России среди кандидатов наук женщины составляли 28%, среди докторов – 14%. Наличие ученых степеней и званий тесно связано с возможностями должностного роста в науке и системе высшего образования. Среди преподавателей и ассистентов государственных вузов женщины составляли 67%, среди доцентов в составе кафедр – 42%, среди заведующих кафедрами – 26%, среди ректоров – 5%. То есть при восхождении к высокостатусным позициям в системе высшего образования происходит интенсивный отсев женщин. Обратим внимание так же на проблему старения научно-педагогических кадров, которая имеет ярко выраженный гендерный аспект. В Нижегородском госуниверситете, например, почти 80% женщин-докторов наук старше 60 лет.

Перспективы выравнивания представительства женщин в группе высококвалифицированных специалистов не дают оснований даже для сдержанного оптимизма: хотя девушек больше в числе студентов (56%), в аспирантуре вузов женщины составляли 43%, в докторантуре – 36%. При этом, как известно, далеко не все оканчивают аспирантуру и докторантуру с представлением диссертации.

Среди многих мер по решению проблем расширенного воспроизводства кадров для науки и высшей школы одна из них, которую может и должна решать высшая школа как социальный институт демократического общества, видится на путях более широкого привлечения женщин в науку, создания соответствующих условий для научного роста и плодотворной научно-педагогической деятельности.

В настоящей статье рассмотрены представления студентов, аспирантов и научно-педагогических работников по гендерным проблемам воспроизводства кадров высшей квалификации в системе дополнительного послевузовского образования. Эмпирическая база исследования представлена результатами опросов 515 студентов 4‑х курсов государственных классических университетов городов Н. Новгорода, Саратова, Ульяновска, Ижевска и технического университета в Н. Новгороде, 347 аспирантов преимущественно второго и третьего годов обучения этих же вузов и 245 преподавателей – кандидатов и докторов наук – указанных вузов, проведенных в апреле-мае 2002 г. по проекту: «Активизация подготовки научных и научно-педагогических кадров высшей квалификации в Приволжском Федеральном округе. Научно-методические основы и информационно-аналитическое обеспечение» (научный руководитель проф. Максимов Г.А., отв. исполнитель социологической части проекта – зав. отделом ИС РАН Балабанов С.С. Кроме того, использованы данные опроса 2116 студентов 15 государственных вузов Нижегородской области в 1999-2000 учебном году по теме «Нижегородское студенчество на рубеже веков» (научный руководитель – профессор Саралиева З.Х.-М) [См. 9]. Опроса 157 преподавателей 9 вузов в европейской части России в 2001-2002 учебном году по проекту «Гендерные аспекты воспроизводства научно-педагогических кадров высшей школы в регионе» (научный руководитель - профессор Саралиева З.Х.-М ).