Кораблева М. С. ЗАЩИТА ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ: НОВЫЕ АСПЕКТЫ

Переход к рынку вызвал кардинальные изменения в составе «действующих лиц» на сцене российской экономики. Положившее начало переходу к рыночной экономике признание частной собственности на средства производства как формы собственности, равноправной с государственной, возродило организационно-правовые формы юридических лиц корпоративного типа, наиболее подходящие для объединения усилий людей и их капиталов для коллективного участия в имущественных отношениях.

Среди коммерческих организаций, преследующих извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности. Гражданский кодекс РФ (далее ГК) выделяет 3 формы: хозяйственные общества, хозяйственные товарищества и производственные кооперативы, которые в имущественном обороте выступают как объединения лиц, основанные на их личном участии и (или) членстве в таком объединении.

Одним из критериев классификации коммерческих организаций и служит характер прав их участников на имущество созданного ими юридического лица. В п. 2 ст. 48 ГК РФ эти права названы обязательственными, что, на наш взгляд, не совсем точно. Участники обществ, товариществ, кооперативов утрачивают право собственности на передаваемое в виде вкладов (паевых взносов) юридическому лицу имущество. Взамен они получают обязательственные права требования: на часть доходов (дивиденд) и на ликвидационную квоту. Помимо названных прав, которым корреспондирует обязанность других лиц, учредители (члены, участники) товариществ, обществ, кооперативов имеют и различные другие права: 1) на участие в управлении делами кор

порации, за изъятиями, установленными законом1 (далее Закон), на получение информации о деятельности корпорации; 3) на контроль за ее коммерческой деятельностью (п. 1 ст. 67 ГК РФ), «которые по своей природе являются корпоративными, основанными на отношениях членства»2.

Законодательный перечень корпоративных прав не носит исчерпывающего характера, участники хозяйственного товарищества или общества могут иметь и другие права, предусмотренные учредительными документами товарищества или общества либо в уставе кооператива3. Как специальные законы, так и учредительные документы конкретных товариществ и обществ могут расширить этот перечень, но не вправе сузить его. Это необходимый минимум прав участников всякого товарищества или общества.

Законодатель, допустив участие в гражданском обороте юридических лиц корпоративного типа, основанных на отношении членства определенной (иногда довольно значительной) группы лиц, (например, в открытом акционерном обществе число акционеров не ограничивается), предусмотрел весьма широкую правовую охрану и действенную защиту как прав каждого конкретного участника («защита меньшинства») от неправомерных решений органов управления корпорацией («большинства»), от действий ее должностных лиц в своих интересах, так и прав самой корпорации от действий должностных лиц органов управления, причинивших убытки.

Последнее одно из подтвреждений принципа недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, провозглашенного новым Гражданским кодексом (п. 1 ст. 1). Тогда как в эпоху государственной собственности требования в суд о возмещении убытков, причиненных предприятию действиями его директора (например, при простое вагонов), предъявлялись в интересах государства прокурором (т. е. государственным органом) и само предприятие к собственному руководителю с иском не

1 См. п. 2 ст. 84 ГК РФ; п. 1 ст. 32 Закона об акционерных обществах // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 1.

2 Катанина Т.В. Хозяйственные товарищества и общества: правовое регулирование внутрифирменной деятельности. М.: Изд. группа Инфра М-Кодекс, 1995. С. 105. 3 См. абз. 2 п. 1 ст. 67; п. 2 ст. 108 ГК РФ. 77

обращалось, то сегодня прокурор в качестве надлежащего истца не рассматривается и суд может отказать ему в таком иске.

Как в самом ГК РФ, так и в ряде уже принятых, предусмотренных им законов (Закон об акционерных обществах, Закон о сельскохозяйственной кооперации), свое дальнейшее развитие получают и универсальные способы защиты применительно к защите корпоративных прав:

1) требование о признании недействительным решения общего собрания акционеров, решения Совета директоров (Наблюдательного совета)1;

2) требование о признании оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности: сделки, в совершении которой имелась заинтересованность2;

3) требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки: крупной сделки, заключенной в нарушение п. 1, 2 ст. 79 Закона; однородной по предмету деятельности сделки без согласия остальных участников полного товарищества от своего имени и в своих интересах; сделки, заключенной коммандитистом без доверенности3;

4) пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения:

- требование о прекращении полномочий на ведение дел полного товарищества, предоставленных одному или нескольким участникам4; об исключении участника из товарищества5, об исключении из кооператива6;

- обжалование в суд отказа от внесения записи в реестр акционеров общества7;

- требование о предоставлении акционеру информации о включении его в список акционеров, имеющих право на участие в общем собрании акционеров8;

1 См. п. 8 ст. 49; абз. 2 п. 5 ст. 53; абз. 2 п. 5 ст. 55 Закона об акционерных обществах.

2 См. п. 1 ст. 84 Закона об акционерных обществах.

3 См. п. 3 ст. 73 и п. 2 ст. 84 ГК РФ.

4 См. п. 2 ст. 72, п. 5 ст. 82 ГК РФ. См. там же.

6 См. п. 2 ст. 111 ГК РФ.

7 См. п. 2 ст. 45 Закона об акционерных обществах.

8 См. там же, абз. 2 п. 4 ст. 51.

78

- требование о выкупе голосующих акций акционерного общества1;

- требование уменьшения уставного капитала или ликвидации общества2;

5) взыскание неустойки:

- в размере 10 % годовых с невнесенной в установленный срок части вклада, если иное не установлено учредительным договором3;

- за неисполнение обязанности по оплате акций в установленный срок, если этот способ защиты предусмотрен в уставе акционерного общества4;

6) наиболее распространенный - возмещение убытков:

- возмещение расходов, вызванных подготовкой и проведением внеочередного общего собрания акционеров, лицам, требующим его созыва5;

- возмещение ущерба, причиненного АО аффилированным лицом общества в случае виновного непредставления в срок сведений о количестве и категории принадлежащих ему акций общества6

- требование учредителей (участников) юридического лица о возмещении убытков лицом, которое в силу закона или учредительных документов выступает от имени юридического лица, если убытки причинены АО их виновными действиями (бездействием) и иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами7;

- общество или акционер (акционеры), владеющий(ие) в совокупности не менее чем 1 % размещенных обыкновенных акций общества, вправе обратиться в суд с иском к члену Совета директоров (Наблюдательного совета) общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору). члену коллегиального исполнительного органа общества

1См. п. 1 ст. 75 Закона об акционерных обществах.

2 См. там же, п. 6 ст. 35.

3 См. п. 2 ст. 73 ГК РФ.

4 См. абз. 2 п. 4 ст. 34 Закона об акционерных обществах.

5 См. там же, абз. 2 п. 6 ст. 55.

6 См. там же, п. 3 ст. 93.

7 См. там же, п. 2 ст. 71.

79

(правления, дирекции), а равно к управляющей организации или управляющему о возмещении убытков, причиненных обществу, в случае, предусмотренном пунктом 2 ст. 71 ГК РФ.

В таком виде указанный способ защиты представляет собой юридическую конструкцию т. н. косвенного иска, благодаря которому расширены возможности акционеров, владеющих небольшими пакетами акций, влиять на деятельность руководства АО.

Такой иск предъявляется в защиту прав не отдельного акционера или группы, а акционерного общества в целом, которое по вине должностных лиц АО понесло убытки. Но поскольку после возмещения убытков возрастают курсовая стоимость акций общества, стоимость его активов, то в конечном итоге этот иск служит защите и корпоративных прав каждого конкретного акционера.

7) Представляется, что для защиты корпоративных прав допустим и такой способ защиты, как присуждение к исполнению обязанностей в натуре: требование о передаче товариществу всей приобретенной выгоды (в т. ч. и индивидуально-определенной вещи) по сделке однородной с предметом деятельности товарищества, совершенной одним из участников без согласия остальных в своих интересах1.

Кроме способов защиты корпоративных прав при их непосредственном нарушении, гражданское законодательство широко предусматривает и меры их охраны, когда нарушения корпоративного права нет, но оно возможно.

Среди таких мер можно назвать - ничтожность соглашения между участниками товарищества (по аналогии и кооператива):

- об отказе от права выйти из него2;

- об отказе, либо об ограничении полного товарища от ведения дел товарищества, от ознакомления со всей документацией по ведению дел3;

- об устранении кого-либо из участников товарищества от участия в прибыли или убытках4.

1 См. абз. 2 п. 3 ст. 73 ГК РФ.

2 См. п. 2 ст. 77 и п. 1 ст. 111 ГК РФ.

3 СМ.П.ЗСТ.71ГКРФ.

4 См. п. 1 ст. 74 ГК РФ.

80

В случае, если такое соглашение состоялось, то участник такой «корпорации» вправе обратиться в суд с требованием о применении последствий ничтожной сделки.

Защита корпоративных прав, да и сами эти права - новое явление в нашем праве, появившееся с принятием в 1988 г. Закона «О кооперации» и дальнейшее развитие получившее в новом ГК и во вступившем в силу с 01.01.96 г. Законе «Об акционерных обществах».

Судебно-арбитражная практика еще не богата такими спорами, может быть, в силу того, что все вопросы урегулируются внутри корпорации и участники не хотят «выносить сор из избы», ведь такого рода дела возникают только при скандале, когда есть конфликт интересов, кто-то кем-то обижен; либо еще сильно влияние административно-командного метода управления экономикой, сложно преодолеть психилогический барьер и предъявить иск к собственному руководителю. Здесь могут быть различные причины, и эти проблемы требуют отдельного исследования. На практике чаще всего такие споры имеют место, когда возник конфликт между учредителями (должностными лицами), т. е. в самом «ядре корпорации».

В качестве иллюстрации сошлемся на арбитражный спор, рассмотренный Арбитражным судом г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области (решение от 05.09.95 г. по делу № 5361/95/35), по которому истец «Фирма» просил суд признать недействительным решение общего собрания акционеров об исключении его из числа участников АОЗТ. Указанное решение было принято в связи с невыполнением участником своих обязательств по внесению взноса в уставный фонд АО в установленном порядке и сроки, а также на основании официального отказа Фирмы от покупки акций АОЗТ.

Общее собрание состоялось 04.03.95 г., судебное заседание 05.09.95 г., интересы ответчика представлял в суде третий по счету директор. Уже сама такая стремительная смена руководства о многом говорит. Истец своевременно путем перечисления через сберкассу внес установленный учредительным договором о создании и деятельности АОЗТ взнос, уведомил письменно об этом АОЗТ. И Фирма приобрела статус акционера. Все фактические обстоятельства дела были известны бывшему директору АОЗТ,

однако он не довел эту информацию до сведения акционеров, все участники общего собрания были введены в заблуждение о наличии такого акционера, как Фирма.

Поскольку Фирма не была извещена о дне созыва общего собрания, на котором было принято решение об ее исключении из участников АОЗТ, прямо нарушающее ее права как акционера, суд обоснованно признал недействительным решение общего собрания АОЗТ.

В развитых правопорядках, где уже сложилась достаточно обширная судебно-арбитражная практика разрешения корпоративных конфликтов (в частности в Германии, где Торговое уложение действует с 1897 г., Акционерный закон с 1965 г.), и мелкому акционеру предоставляется влиятельный правовой статус, все сильнее поддерживается мнение «о необходимости поиска компромисса между защитой мелких акционеров и интересами большинства и общества в целом»1. Так как этот статус, с одной стороны, считается существенным достижением в области защиты интересов меньшинства, с другой же стороны, вызывает критику как источник злоупотреблений и вымогательских исков.

В российском праве мелкому акционеру на защиту приходит такой способ, как требование признания недействительными актов, изданных органами управления юридических лиц, если эти акты не соответствуют закону или иным нормативным правовым актам и нарушают права и охраняемые законом интересы.

Совместный Пленум судов в своем постановлении от 01.07.96 г. № 6/82 обязал суды принимать такие иски, в частности, о признании недействительными решений собрания акционеров, правления и иных органов акционерного общества, нарушающих права акционеров, предусмотренные законодательством. Иллюстрацией может служить решение Заволжского районного суда г.Твери от 02.02.96 г. об обжаловании действий должностного лица. Акционер Т. обратился в суд с требованием признать выборы Совета директоров недействительными, т. к. были

1 Ульрих Зайберт. Законодательство ФРГ об обществах, основанных на объединении капиталов (АО и 000) // Основы немецкого торгового и хозяйственного права. М.: Изд-во «БЕК», 1995. С. 46.

2 См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1996. № 9. С. 9. 82

допущены нарушения действующего законодательства и порядок проведения голосования. В соответствии с п. 9.10 Указа Президента РФ «О государственной программе приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ» от 24.12.93 г. № 2284 Совет директоров избирается в количестве не менее 7 человек, причем в него должны входить не более 1/3 акционеров, работающих на предприятии. Поскольку в Совет директоров было избрано только 5 человек и был нарушен порядок голосования (акционеры голосовали всеми акциями за каждого из пяти кандидатов), суд обоснованно признал выборы противоречащими Указу Президента, жалобу акционера удовлетворил и обязал АООТ «Галант» провести выборы в Совет директоров в соответствии с требованиями законодательства.

В заключение мы проведем небольшой сравнительный анализ норм, позволяющих оспорить решение высшего органа управления АО - общего собрания акционеров по российскому и немецкому праву. Это п. 8 ст. 13 Закона РФ «Об акционерных обществах» (1996 г.) и § 241-249 (1 раздел, ч. 7 кн. 1 Акционерного закона от 1965 г.)1

Обе правовые системы предусматривают возможность отмены неправомерного решения общего собрания акционеров при помощи иска об оспариваний действительности соответствующего решения. Предъявить такой иск может любой акционер, владеющий хотя бы одной акцией. Немецкий закон более детально устанавливает как основания ничтожности (§ 241), основания оспаривания (§ 243), так и саму процедуру предъявления указанного иска (§ 246-247) и др.

По общему правилу, «решение общего собрания может быть оспорено посредством иска вследствие нарушения закона или устава» (§ 243-1).

По российскому закону по этим основаниям акционер вправе предъявить иск в двух случаях:

- если он не принимал участие в общем собрании и указанным решением нарушены его права и законные интересы;

1 Германское право. В 2-х частях. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 56. 83

- если он голосовал против принятия решения общим собранием и указанным решением нарушены его права и законные интересы.

Немецкий закон (п. 2 § 245) полномочия по оспариванию каждого не явившегося на общее собрание ограничивает тремя ситуациями:

- если он неправомерно не был допущен на общее собрание;

- если собрание было созвано ненадлежащим образом;

- если вопрос, по которому принимается решение, не был надлежаще опубликован.

Это является определенной преградой для необоснованных исков со стороны лиц, без уважительных причин не явившихся на собрание, а потом посчитавших себя чем-то ущемленными в правах и требующих судебной защиты, что, к сожалению, не содержит российский закон, беря под свою защиту любого акционера, как «добросовестно», так и «недобросовестно» осуществляющего свои корпоративные права.

В то же время немецкий закон шире определяет основания для оспаривания:

- оспаривание может основываться на том, что акционер посредством осуществления права голоса за себя или третье лицо пытался в ущерб обществу или другим акционерам приобрести особые выгоды, а решение способствовало такой цели (§ 243-2).

Представляется, что вполне оправданно немецкий закон устанавливает конкретный срок, в течение которого должен быть предъявлен иск об оспариваний («в течение месяца после принятия решения» - § 246-1). Наше законодательство специального (сокращенного) срока для оспаривания решения общего собрания акционеров не предусматривает, здесь действует общий трехгодичный срок исковой давности, что, на наш взгляд, на практике может привести к сложным проблемам, так как даже через один год признание недействительным решения общего собрания, как в приведенном выше примере, может послужить основанием и для признания сделок, заключенных акционерным обществом за этот период, недействительными. Иллюстрацией может служить арбитражный спор между АООТ «Галант» и АОЗТ «Вертязин», рассмотренный Арбитражным судом Тверской области (решение от 26.06.96 по делу № 986), где истец в обоснование исковых тре

бований ссылался также на решение суда о признании выборов Совета директоров недействительными.

Таким образом, правовая защита корпоративных прав участников хозяйственных товариществ и обществ приобретает все более существенное значение. Все более значительное число граждан и юридических лиц становятся участниками тех или иных «корпораций», основанных на членстве, будь то коммерческие организации либо некоммерческие. Все острее в практике будет вставать проблема «защиты меньшинства», что требует детального изучения возникающих коллизий.

Особого внимания требует и такой способ защиты гражданских прав, как самозащита, который в современном ГК РФ входит в перечень универсальных способов, предусмотренных статьей 12, и которому посвящена отдельная статья ГК РФ (ст. 14).

Сам термин «самозащита» употреблен в российском законодательстве впервые, такого способа защиты не знали ни гражданские кодексы РСФСР 1922 и 1964 гг., ни Основы 1991 г. К сожалению, и сейчас он не находит законодательного определения в отличие от ряда других современных законодательных актов в области гражданского права: ГК Казахстана (п. 3 ст. 9), ГК Кыр-гызстана (ст. 13), Модельного ГК СНГ (ст. 14), в которых самозащита определяется как «непосредственные фактические или юридические действия лица, право которого нарушено», либо как «непосредственные действия лица, права которого нарушаются». В российском ГК речь идет лишь о том, что «допускается самозащита гражданских прав». Аналогично сформулирована данная норма и в ГК Узбекистана (ст. 13).

Однако это не значит, что этот институт вообще был неизвестен отечественной науке гражданского права и не встречается в зарубежном законодательстве.

Упоминание о т. н. «наступательной самозащите» мы встречаем в комментарии к статье 1642 «Право удержания» проекта Гражданского уложения 1910 г. Такая разновидность мер самозащиты, как самовольное задержание и затем удержание чужого имущества с целью понудить должника к исполнению допускалась не иначе, как «по особому на каждый случай постановлению

закона, определяющему вместе с тем условия его осуществления»1.

Термин «самозащита» встречался в советской юридической научной и учебной литературе и раскрывался как «своеобразный способ защиты гражданских прав». Хочется подчеркнуть, что и тогда О.А. Красавчиков проводил различие между самозащитой и другими способами, которые назывались им «формы защиты гражданских прав»2

В.П. Грибанов под самозащитой гражданских прав понимал только совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личности или имущественных прав и интересов. К мерам самозащиты он относил необходимую оборону и крайнюю необходимость. Действия же юридического порядка, применяемые непосредственно самим управомоченным лицом, рассматриваются им под термином «юридические меры оперативного воздействия»3

Г.Я. Стоякин определял меры самозащиты как «предусмотренные законом односторонние действия юридического или юридико-фактического характера, применяемые управомоченным на их реализацию субъектом и направленные на пресечение действий третьих лиц, нарушающих его имущественные или неимущественные права»4.

В Германском гражданском уложении (ГГУ), принятом 100 лет назад, институту самозащиты изначально был посвящен отдельный б раздел «Ausuebung der Rechte. Selbstverteidigung. Selbsthiife» (Книга 1. § 227-231), причем проводится различие между самозащитой в форме необходимой обороны («Notwehr») и крайней необходимости («Notstand») и самопомощью («Selbsthiife»). Но эти нормы не являются исчерпывающими. Институт самозащиты в германском праве достаточно развит, ему

1 Гражданское Уложение. Проект / Под ред. И.М. Тютрюмова. Том второй. СПб., 1910. С. 236.

2 Советское гражданское право: Учебник / Под ред. О.А. Красавчикова. М.: Изд-во «Высшая школа», 1985. С. 95-98.

3 Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М.: Изд-во МГУ, 1972,

4 Стоякин Г.Я. Меры защиты в советском гражданском праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1973. С. 7. 86

посвящены следующие параграфы ГГУ: § 561, 859, 862, 904, 910, 962, которые детально регулируют самозащиту как в вещном, так и обязательственном праве.

Так, например, если у одного лица находится вещь, принадлежащая другому на праве собственности, и он собирается завтра уехать из страны и взять ее с собой, то последний по немецкому праву, используя «самопомощь» (§ 229 ГГУ), может забрать эту вещь сам даже с применением силы. Это называется «право кулака» - «Faustrecht». По § 229 ГТУ о самопомощи, например, квартиросъемщик может сломать замок и включить воду, которая была перекрыта хозяином дома за неоплату им своевременно счета за воду. Но к таким действиям можно прибегнуть только в том случае, если своевременно нельзя получить судебную помощь. «Das darf er aber nur dann, wenn er nicht rechtzeitig obrigkeitliche Hilfe eriangen kann»1.

Если по каким-то причинам помощь суда не может быть осуществлена своевременно, то в порядке исключения, согласно §229 ГГУ можно самому осуществить свои права. Теоретически это возможно, но на практике не встречается, «самопомощь» рассматривается в Германии только в целях образования.

Отсутствие на практике в современной Германии случаев, предусмотренных в ГГУ и подпадающих под понятие «самопомощи», скорее говорит об эффективности деятельности судебных органов в области защиты гражданских прав, о приоритете судебной защиты, о «мобильности» гражданского процесса в Германии, позволяющего получить судебную помощь практически в любой «день и час», даже в субботу и воскресенье. «Es gibt Eildienst». В Германии существует т. н. «срочная помощь» (в этих случаях судей и судебных исполнителей вызывают из дома, они обязаны прийти в суд и решить дело). Эта судебная помощь осуществляется в рамках т. н. «скоростного процесса» (gerichtliches Eilverfahren). Здесь нет обстоятельного рассмотрения дела, как правило, не заслушиваются свидетели; в какой-то степени этот процесс рискованный. «Es ist deshalb etwas riskant dieses Eilverfahren zunehmen, weil das Gericht die Fragen nur schnell pruefen kann».

1 Георг Шварц. Публичные лекции председателя Сената по гражданским делам Верховного Суда земли Рейландпфальц, Германия. 7-10 октября 1996 г. 87

Результатом этого процесса является специальное судебное распоряжение «об обеспечении притязания стороны» - «einstweilige Verfuegung», которое по своим целям близко к российским мерам по обеспечению иска: их непринятие «может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда (ст. 133, 134 ГПК РСФСР), но далеко не равнозначно по оперативности применения. Это распоряжение выносится очень быстро, уже через 2 часа оно может быть на руках у лица, чье право нарушено, и передано судебному исполнителю. И уже судебный исполнитель на основании этого судебного распоряжения либо задерживает лицо, либо налагает арест на имущество - в первом случае; либо сам срывает замок и включает воду - во втором случае. Такого рода распоряжения суда об обеспечении притязания стороны в «скоростном процессе» встречаются очень часто. Поэтому в Германии нет необходимости лицу, чье право нарушено, в подобных и аналогичных ситуациях прибегать к «самопомощи», к непосредственным действиям фактического порядка.

К сожалению, российское процессуальное право: ни ГПК РСФСР, ни АПК РФ судебных действий, аналогичных «скоростному процессу» в Германии, не предусматривают, что, на наш взгляд, значительно снижает оперативность и действенность процесса, но в то же время исключает и такой его элемент, как «риск». Так как это предварительный процесс - «ein vorlaeufiges Verfahren». Потом уже проводится настоящий, действительный процесс, где заслушиваются все стороны, свидетели, приводятся доказательства и т. п. Выясняется, например, в случае с отключением воды, имел ли хозяин дома право на то, чтобы перекрыть воду, или не имел. И если лицо, в обеспечение притязаний которого в «скоростном процессе» было вынесено распоряжение («einstweilige Verfuegung»), проиграет этот процесс, то оно обязано возместить другой стороне абсолютно весь ущерб, который возник вследствие этого.

Итак, характерными признаками самозащиты являются:

1) самозащита осуществляется, когда нарушение субъективного права уже произошло и продолжается, либо (в ряде случаев) против наличного посягательства на права и интересы управомо-ченного лица (например, необходимая оборона);

88

2) обстановка (обстоятельства места и времени) исключает в настоящий момент возможность обращения за защитой к государственным компетентным органам, либо, хотя и не исключает обращения за судебной защитой, лицо, права которого нарушены, «действуя своей волей и в своем интересе», выбирает более оперативные меры, «средства быстрого и чувствительного для нарушителя реагирования»1;

3) самозащита осуществляется прежде всего силами самого потерпевшего (субъекта, чье право нарушено), что, конечно, не исключает товарищеской взаимопомощи и содействия в осуществлении защиты (против посягательства) со стороны других граждан, либо участия юридических лиц;

4) самозащита не должна выходить за пределы действий, необходимых для пресечения нарушения, и должна быть соразмерна нарушению по своим способам (в противном случае она может превратиться в самоуправство или вылиться в превышение пределов необходимой обороны).

И сегодня, как нами уже рассматривалось выше, нет единства в научной среде в отношении самозащиты. И у законодателя и ученых разные точки зрения: что это - форма или способ защиты? ГК РФ вводит самозащиту в перечень универсальных способов защиты (ст. 12), в то же время ни в Модельном ГК СНГ, ни в ГК Казахстана ее в общем перечне нет. Она регулируется либо отдельной статьей, либо отдельным пунктом. А.П. Сергеев критически рассматривает способы защиты в ст. 12 ГК: «С данной их квалификацией в научном плане согласиться невозможно, т. к. здесь смешаны близкие, но отнюдь не совпадающие понятия -способ и форма защиты гражданских прав»2 В. В. Витрянский, наоборот, без каких-либо оговорок относит самозащиту права к способам, причем к тем, которые позволяют предупредить или пресечь нарушения права3 А как поступить в случае исправления недостатков своими средствами заказчиком (или третьими лица-

1 Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М.: Юридическая литература, 1984. С. 134.

2 Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М.: Изд-во «ТЕИС», 1996. С. 240-244.

3 См.: Витрянский В.В. Судебная защита гражданских прав. Автареф. дисс. ... докт. юрид. наук. М., 1996. С. 14-17. 89

ми) с возмещением понесенных им расходов (п. 1 ст. 364 ГК РСФСР, 1964 г., п. 1 ст. 737 ГК РФ)? Применение самозащиты в этом случае направлено на иной результат: восстановить нарушенное право и компенсировать потери , т. е. к другой группе по предложенной им классификации. Все это говорит о многообразии, различиях целей способов самозащиты.

И если даже абстрагироваться от этих терминов-названий, смысловая нагрузка которых сводится к разграничению, выделению каких-либо юридических категорий, то можно ли поставить самозащиту в один ряд с другими способами защиты, предусмотренными статьей 12 ГК? Одного ли уровня данные юридические категории? На наш взгляд - нет. Самозащита настолько специфична: вариабельна, правомерность ее границ строго не очерчена; оперативна в осуществлении: как в применении, так и в отказе от дальнейшего применения; упрощен механизм защиты; допускает участие сторонних субъектов, права которых ничем не ущемлены; отсутствует определенная обязательная процедура (за исключением случаев, предусмотренных в законе), что требует ее выделения из общего ряда способов защиты и отдельного, самостоятельного рассмотрения и изучения.

Уже в римском частном праве мы находим «следы» современной самозащиты. Оно выделяло «самоуправство», как первоначальную форму защиты прав, и государственную защиту прав. «Только постепенно от самоуправства переходят к защите прав через посредство органов государства как организованного аппарата господствующего класса»1. Следовательно, «самоуправство», т. е. осуществление заинтересованным лицом защиты частных прав путем расправы с нарушителем права, иными словами самостоятельными действиями фактического порядка (самозащита), в римском частном праве существовало и предполагало, «что насильственные действия могли предприниматься заинтересованными лицами, в своих интересах лишь в чрезвычайных случаях, как состояние необходимой обороны, когда самоуправство было лишь средством защиты против неправомерного нападения, направленного против лица или его имущества».

1 Римское частное право:Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. М.: Юристъ, 1996. С. 51-55. 90

Самоуправством в тесном смысле являлось и самовольное удовлетворение какого-либо требования. «Дозволено задержание беглого должника и арест захваченных им с собой денежных средств для удовлетворения претензий (Д.42.8.16)». Но в этом случае, как указывается в литературе, «самоуправство было допущено как исключение, единственное и последнее средство охраны интересов». Вообще же, действия по самоуправному взысканию были воспрещены декретами 389 г. Кредитор терял свое требование, если он пытался самовольно получить удовлетворение.

По-видимому, и это уходит корнями в римское право, стало традицией рассматривать «самоуправство», т. е. самовольное, с нарушением установленного законом порядка осуществление своего действительного или предполагаемого права, причинившее существенный вред гражданам либо государственным или общественным организациям, .как уголовно наказуемое деяние - преступление (либо административный проступок - в зависимости от «причинения» либо «не причинения» существенного вреда) - ст. 200 УК РСФСР, ст. 166 КоАП РСФСР. Осуществление гражданами принадлежащих им прав незаконным путем предполагало совокупность двух элементов: во-первых, в нарушение установленного в государстве порядка; во-вторых, помимо тех органов и лиц, которые уполномочены обеспечить реализацию законных прав граждан. Квалифицирующими признаками также являлись: наличие вредных последствий и умысел.

Уголовные кодексы некоторых прежних союзных республик (УК Киргизской ССР, Казахской ССР, Литовской ССР) в диспозиции статьи о самоуправстве указывали, что «одним из обязательных признаков самоуправства является оспаривание действительного или предполагаемого права другим лицом, государственным или общественным предприятием, учреждением, организацией»1.

Легализованы были лишь действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, если при этом не было допущено превышение пределов (ст. 13 У К РСФСР), и в состоянии крайней

1 Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / Под ред. Ю.Д. Северина. М.: Юридическая литература, 1985. С. 416. 91

необходимости, если опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред являлся менее значительным, чем предотвращенный вред (ст. 14 УК РСФСР). Вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, возмещению не подлежал (ст. 448 ГК РСФСР 1964 г.), либо причинивший вред в состоянии крайней необходимости мог быть освобожден от его возмещения (ч. 2 ст. 449 ГК РСФСР 1964 г.). Иное же осуществление своего действительного права, т. е. не в том порядке, который установлен законом или соответствующими правилами, признавалось самовольным и подвергалось уголовному преследованию.

Действовавшее гражданское законодательство советского периода знало ограниченное количество норм, позволявших субъекту права самостоятельно осуществить защиту своего права путем действий фактического или юридического порядка, без обращения к мерам государственного принуждения.

Как правило, способы «самозащиты» вытекали из обязательственных отношений: договора поставки, морской перевозки груза, подряда, найма помещения, комиссии, расчетных и кредитных отношений. Все их можно свести к нескольким способам;

- отказ стороны от исполнения обязательства в целом, те исключения из общего принципа недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства, которые были предусмотрены законом, отказ от оплаты и принятия ненадлежащего исполнения1;

- выполнение работ, не исполненных по обязательству кредитором за счет должника (проведение капитального ремонта2);

исправление своими средствами недостатков подрядных работ с возмещением понесенных необходимых расходов, недостатков поставленной продукции за счет поставщика3;

- реализация груза, сданного на хранение, продукции по своему усмотрению4;

1 См. ст. 159 ГК РСФСР 1922 г.; ч. 2 ст. 259, ч. 2 ст. 261, ч. 2 ст. 264 ГК РСФСР 1964 г.; ст. 142 КТМ СССР.

2 См. ст. 159 ГК РСФСР 1922 г.

3 См. ч. 3 ст. 261 и ч. 1 ст. 364 ГК РСФСР 1964 г.

4 См. ч. 3 ст. 157 КТМ СССР и ч. 2 ст. 430 ГК РСФСР 1964 г.

- изменение формы расчетов: перевод неисправного плательщика на аккредитивную форму расчетов1;

- удержание имущества, денежных средств должника2.

Но и здесь не было единства мнений. Статья 417 ГК РСФСР 1964 г. предоставляла комиссионеру право удержания причитающихся ему по договору комиссии сумм из всех средств, поступивших к нему за счет комитента. «Но это удержание сумм по существу является использованием зачета встречного однородного требования, а не самозащитой»3.

В юридической науке в рамках «Обязательственного права» было выработано понятие «близких к самозащите»4, т. н. «мер оперативного воздействия». В литературе иногда не совсем точно их называли «оперативными санкциями»5. Под мерами оперативного воздействия понимались юридические средства правоохранного характера, которые применяются к нарушителю гражданских прав и обязанностей непосредственно самим управомоченным лицом, как стороной в гражданском правоотношении, без обращения за защитой права к компетентным государственным или общественным органам.

Они «представляют собой основанные на законодательстве или соглашении сторон действия субъекта по одностороннему изменению условий обязательства или отказу от его исполнения в связи с допущенными контрагентом нарушениями обязанностей»6. В.П. Грибанов и А.Г. Быков показали, что меры оперативного воздействия представляют собой особые, специфичные способы правового реагирования на нарушения обязательств и что они должны отграничиваться от имущественной ответствен-

1 См. п. 75 Правил безналичных расчетов в народном хозяйстве № 2, утв. Госбанком СССР 30.09.87 г. // Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств. 1990. № 9-10.

2 См. ст. 275-с ГК РСФСР 1922 г.; ст. 417 ГК РСФСР 1964 г.; ч. 3 ст. 154 КТМ СССР.

3 Комментарий к ГК РФ, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.:

Юринформцентр, 1996. С. 35.

4 Там же.

5 Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. Свердловск, 1964. С. 59-60. 6 Пугинский Б.И. Указ. соч. С. 134.

93

НОСТИ1 Грибанов В.П. отмечает, что «меры оперативного воздействия» неразрывно связаны с обязательственными отношениями. Они представляют собой один из видов правовых гарантий, направленных на надлежащее исполнение обязательств путем предоставления управомоченной стороне права непосредственного оперативного воздействия на неисправного контрагента2.

Важное отличие мер оперативного воздействия от ответственности состоит в неимущественном содержании большинства их. «Имущественная ответственность сводится ко взысканию с правонарушителя в пользу потерпевшего определенной денежной суммы, которая не взыскивалась бы при надлежащем исполнении обязанностей»3 Оперативные меры в основном носят организационный характер, имея непосредственной целью преобразование структуры правооотношения (изменение последовательности исполнения, прекращение исполнения и т. п.). «Имущественные последствия наступают здесь лишь как попутный результат»4

Мерам оперативного воздействия, т. н. «делегированным санкциям», их правовой природе, необходимости их отграничения от мер имущественной ответственности большое внимание было уделено в работах следующих авторов: В.П. Грибанова, А.Г. Быкова, Б.И. Пугинского, Ю.Г. Басина.

Представляется, что указанные выше меры нельзя определять как санкции, ибо хотя они и являются реакцией на правонарушение, но не требуют использования государственного принуждения. Оперативное воздействие оказывается контрагентами друг на друга непосредственно, без обращения к юрисдикцион-ным органам, тогда как применение санкций не может существо-

1 См.: Грибанов В.П. Пределы применения мер оперативного характера при поставках продукции // Советская юстиция. 1968. № 7. С. 4; Быков А.Г. Роль гражданско-правовых санкций в осуществлении хозяйственного расчета: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1964. С. 4.

2 См.: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М.: Изд-во МГУ, 1972.

3 Басин Ю.Г., Диденко А.Г. Дисциплинарное значение оперативных санкций // Сов. государство и право. 1983. № 4. С. 52.

4 Басин Ю.Г., Диденко А.Г. Дисциплинарное значение оперативных санкций // Сов. государство и право. 1983. № 4. С. 52. 94

вать вне деятельности таких органов. Не меняет существа дела то обстоятельство, что отдельные меры реализуются через учреждения банка, поскольку последние лишь исполняют правомерные поручения заявителей.

По непосредственным целям оперативные меры сходны с некоторыми способами защиты гражданских прав. Они также призваны: во-первых, предупредить и пресечь действия, нарушающие право или создающие угрозу такого нарушения, например, перевод неисправного плательщика на аккредитивную форму расчетов1; во-вторых, удостоверить, подтвердить право, например, право на получение продукции без недостатков, подрядных работ2; и в-третьих, компенсировать расходы, например, реализация груза, проведение капитального ремонта в счет наемной платы, возложение расходов по исправлению недостатков на должника3.

Различия в том, что средства оперативного воздействия применяются субъектами не от имени государства, а от своего имени, в их действиях реализуются не государственные, а собственные хозрасчетные интересы. «В своем генезисе отдельные меры оперативного характера, по-видимому, представляют собой определенный этап развития средств правовой защиты, на котором применение последних поручается непосредственно стороне в обязательстве».

Гражданское законодательство давало исчерпывающий перечень возможности осуществления самозащиты прав, в том числе и прав, вытекающих из договорных отношений (и в соглашении сторон речь могла идти лишь о способах самозащиты, предусмотренных законом), иногда предусматривалась диспозитивность в применении самозащиты4. А все, что выходило за эти «границы», рассматривалось как самоуправство. Провозглашался принцип осуществления защиты только в установленном порядке,

1 См.: п. 75 Правил безналичных расчетов в народном хозяйстве № 2, утв. Госбанком СССР 30.09.87 г. // Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств. 1990. № 9-10.

2 См. ч. 3 ст. 261 и ч. 1 ст. 364 ГК РСФСР 1964 г.

3 См. ч. 3 ст. 157 КТМ СССР; ст. 159 ГК РСФСР 1922 г.; ч. 1 ст. 364 ГК РСФСР 1964 г.

4 См. ч. 2 ст. 259; ч. 1 ст. 364 ГК РСФСР 1964 г.

т. е. юрисдикционным органом. А назначение субъективного права на защиту «в социалистическом обществе в период строительства коммунизма» предполагало обращение за защитой к государству1. Самостоятельные действия граждан и юридических лиц фактического и юридического порядка допускались в строго ограниченных законом случаях, не поощрялись, а большей частью преследовались, как говорили - «инициатива наказуема».

С переходом России на демократический путь развития, с принятием Конституции 1993 г., ч. 2 ст. 45 которой гласит: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом», с развитием рыночной экономики, легализацией частной собственности, предпринимательской деятельности (т. е. частной инициативы), изменились и приоритеты гражданского законодательства. «Одним из его основных принципов провозглашен принцип свободного распоряжения каждым принадлежащими ему гражданскими правами»2. Им открывается Гражданский кодекс: «Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе», и он последовательно проводится как в первой, так и во второй частях3

Реализацией этого принципа, в частности, и явилось законодательное закрепление самозащиты (правда, в качестве одного из способов, а не форм защиты, что более соответствует ее особенностям), а также расположение ст. 14 ГК в общей части Кодекса, что позволяет рассматривать самозащиту не только как «способ» для защиты прав, вытекающих из обязательств.

И если в практике арбитражных судов дела такой категории еще редки, то в практике судов общей юрисдикции уже появились случаи самозащиты трудовых прав, поскольку с момента введения 1 части ГК РФ статья, содержащая норму о самозащите права, может быть применена по аналогии и к трудовым отношениям.

Решением Чертановского межмуниципального (народного) суда г. Москвы от 20.03.96 г., оставленного в силе определением Судебной коллегией по гражданским делам Мосгорсуда от

1 См. ч. 1 ст. 5; ч. 1 ст. 6 ГК РСФСР 1964 г.

2 Маковский А.Л., Хохлов С.А. Вступительная статья к ГК РФ. Часть 1. М.; Изд-во «ДЕ-ЮРЕ», 1995. С. 9.

3 См. п. 2 ст. 1 ГК РФ.

96

22.04.96 г., гр-н П. был восстановлен на работе и в его пользу была взыскана денежная сумма за время вынужденного прогула. Работодатель не выплачивал П. длительное время заработную плату, и работник, написав письменное заявление, в течение нескольких дней отсутствовал, т. к. выполнял другую работу. Суд пришел к выводу, что П. поступил законно, защищая свое право на оплачиваемый труд собственными действиями фактического порядка.

Современный российский законодатель не предусматривает исчерпывающего перечня мер (способов) самозащиты. Они могут быть на сегодняшний день и неизвестны действующему правопорядку и найти свое выражение с дальнейшим развитием экономики и права, в отличие от ГК Казахстана, где самозащита носит строго ограниченный характер и может осуществляться «в случаях, специально предусмотренных законодательными актами»1. Видимо, поэтому не дает и определения самозащиты, оставляя ответы на вопросы: можно ли рассматривать те или иные действия (бездействие), совершенными в порядке самозащиты, их правомерность в случае их оспаривания стороной? - на рассмотрение судебных органов в каждом конкретном случае. Делает лишь оговорку, что «способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения»2. Пленум Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ в своем совместном постановлении № 6/8 от 01.07.96 г. указывает, что «при разрешении споров, возникших в связи с защитой принадлежащих гражданам или юридическим лицам гражданских прав путем самозащиты (статьи 12 и 14), следует учитывать, что самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный»3.

Представляется это оправданным, ведь на практике все чаще возникают коллизии, когда достаточно сложно решить, в защите чьего права отдать приоритет: одного из учредителей 000 (общества с ограниченной ответственостью) при его выходе и

1 Пункт 3 ст. 9 ГК Республики Казахстан. 1995.

2 Пункт 2 ст. 14 ГК РФ.

3 Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1996. № 9. С. 9.

вьщеле его доли, либо банка, выдавшего этому же ООО кредит под залог движимого имущества и в счет погашения кредита обратившего взыскание на предмет залога путем действий фактического порядка (вывоз имущества по описи с согласия администрации ООО в соответствии с условиями договора о залоге)1. А если к этому моменту «выходящий учредитель» обратился за защитой своих прав в суд? И в обеспечение иска вынесено определение о наложении ареста на имущество общества, но еще не приведено в исполнение? И общество находится в «тяжелом финансовом положении?» Налицо «конфликт интересов» публичного порядка защиты и частного: самозащиты.

Указанный и аналогичные случаи должны найти законодательное регулирование в процессуальном законодательстве. Закон должен не только установить «границы» самозащиты в материальном плане, но и более строго и четко регламентировать сам порядок осуществления фактических и юридических действий в рамках самозащиты. Логично было бы дополнить ст. 14 ГК с учетом реалий сегодняшнего дня: «оперативного» судебного реагирования в силу требований процессуального законодательства (предъявление иска с соблюдением формы и содержания искового заявления, уплаты госпошлины и т. п.2) пунктом 3 следующего содержания: «В случае столкновения при защите гражданских прав интересов публичного и частного порядков приоритет отдается судебной защите гражданских прав».

Более того, следует считаться с тем, что и новый Уголовный кодекс РФ, вступивший в силу с 1 января 1997 г., не подверг декриминализации «самоуправство», а лишь внес существенные изменения в определение самого понятия. Сейчас самоуправство трактуется, как «самовольное, вопреки установленному законом или иным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред»3.

Объективная сторона рассматриваемого преступления включает в себя ряд квалифицирующих признаков:

1 См. п. 2 ст. 349 ГК РФ.

2 См, ст. 126, 127, 130 ГПК РСФСР.

3 Часть 1 ст. 330 УК РФ 1996 г.

1) оспаривание правомерности самоуправных действий гражданином или организацией, что является новеллой для российского кодекса;

2) нарушение установленного порядка, который может быть установлен как законом (Конституция РФ, Гражданский кодекс РФ и др.), так и иным правовым актом общего действия (указ Президента РФ, постановление Правительства РФ, приказ МВД РФ, нормативное постановление органа местного самоуправления).

Само же «нарушение» предполагает «совершение какого-либо действия либо (вопреки закону) бездействие в случаях, нарушающих установленный нормативным актом порядок (способ) приобретения или реализации прав, когда виновный был обязан действовать согласно правовому акту или договору (уклонение от перечисления денег, передачи иного имущества)»1.

И вот здесь возникает противоречие, коллизия. Современный законодатель говорит о «совершении каких-либо действий, правомерность которых оспаривается», вместо «осуществления своего действительного или предполагаемого права», что, конечно же, не исключает последнего2. Мнения ученых разделились.

«Самоуправство всегда выражается в активных действиях. Путем бездействия нельзя совершить самоуправство»3. А как квалифицировать действия, например, «покупателя», односторонне отказавшегося от исполнения договора поставки (принятия товара) в случае существенного нарушения договора «поставщиком» и не пославшего уведомление (бездействие), если при этом последнему причинен существенный вред4? Расширительное толкование ч. 1 ст. 330 нового УК РФ нам представляется в этом случае допустимым, хотя нельзя, по общему правилу, уголовный закон толковать расширительно. В противном случае только что, после долгих дебатов вступивший в силу Уголовный кодекс уже требует внесения в него изменений: «совершение каких-либо дей-

1 Комментарий к УК РФ. Особенная часть / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Ле-бедева. М.: Изд. группа Инфра-М-норма, 1996. С. 522-523.

2 См. ч. 1 ст. 330 УК РФ и ст. 200 УК РСФСР.

3 Комментарий к УК РФ / Отв. ред. В.И. Радченко. М.: Изд-во «Вердикт», 1996. С.578-579.

4 См. ст. 523 ГК РФ.

ствий» следует заменить на «совершение какого-либо деяния (действие или бездействие)»;

3) самовольность, т. е. виновный в самоуправстве действует без каких-либо полномочий со стороны надлежащих органов и лиц. И в этом «самоуправство» соприкасается с «самозащитой»;

4) наличие существенного вреда, что является оценочным понятием. Признание вреда существенным прежде всего зависит от оценки значимости ущерба потерпевшим физическим лицом или понесшим ущерб юридическим, от их фактического имущественного положения или финансового состояния, а также «от сложившейся к моменту совершения преступления судебной практики по соответствующей категории дел»1.

Только совокупность этих четырех признаков объективной стороны, а также прямой умысел по отношению к самовольным действиям (прямой или косвенный по отношению к причинению существенного вреда) позволяют квалифицировать деяние как преступление - «самоуправство» и отграничить его от «допускаемой законом самозащиты». На практике сделать это пока будет достаточно сложно, т. к. от господствующего десятилетиями принципа осуществления гражданами принадлежащих им субъективных прав в строго определенном порядке в один миг нельзя перейти к презумпции «разумности действий и добросовестности участников гражданских правоотношений»2.

Таким образом, самозащита - новый для законодательства РФ «способ» защиты гражданских прав. Для него характерна возможность защитить свои права без обращения к суду. Согласно ст. 14 ГК РФ самозащита допускается при наличии трех условий: «нарушение права, необходимость пресечь это нарушение и соразмерность принятых для пресечения нарушения мер характеру и содержанию правонарушения»3.

Анализируя действующее гражданское законодательство, можно выделить следующие меры, которые, на наш взгляд, отвечают признакам самозащиты:

1 Комментарий к УК РФ. Особенная часть / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М.: Изд. группа Инфра-М-норма, 1996. С. 522-523.

2 Пункт 3 ст. 10 ГК РФ.

3 Комментарий к ГК РФ, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1996. С. 35.

100

1) традиционно - это действия, совершенные в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости1,

2) сохраняют свое действие меры самозащиты, имеющиеся в морском праве2,

3) удержание имущества должника либо удовлетворение требований за счет стоимости удерживаемой вещи3;

4) односторонний отказ от исполнения договора поставки (либо одностороннее его изменение), подряда, отказ от оплаты товаров4;

5) приобретение товаров непосредственно лицом, чье право нарушено, с отнесением на нарушителя всех необходимых и разумных расходов на их приобретение5;

6) выполнение работ, услуг (исправление, устранение недостатков) непосредственно лицом, чье право нарушено, своими силами и средствами, но за счет нарушителя; либо по его поручению третьими лицами с возмещением понесенных необходимых расходов и других убытков6.

7) приостановление предпринимательской деятельности образовательного учреждения учредителем7.

Эти меры (способы) самозащиты находят законодательное закрепление. В то же время нормы гражданского права характеризуются диспозитивностью, поэтому стороны вправе ограничить друг друга в применении в отдельных случаях мер самозащиты, например: «правила настоящей статьи применяются, если договором не предусмотрено иное»8, «когда право заказчика устранять их предусмотрено в договоре подряда»9.

Способы «близкие к самозащите» достаточно многообразны, но, как нами уже подчеркивалось выше, могут быть и неизвестны действующему законодательству и уже в ближайшем бу-

1 См. п. 3 ст. 546, ст. 1066 и ст. 1067 ГК РФ.

2 См. ст. 142; ч. 3 ст. 154; ч. 3 ст. 157 и др. КТМ СССР.

3 См. ст. 359,712, п. 4 ст. 790, п. 2 ст. 899, п. 3 ст. 972, п. 2 ст. 996 ГК РФ.

4 См. ст. 523, п. 1 ст. 715, п. 2 ст. 520 ГК РФ.

5 См. п. 1 ст. 520 ГК РФ.

6 См. ст. 397, п. 1 ст. 503, п. 1 ст. 616, абз. 2 п. 1 ст. 693, п. 1 ст. 723 ГК РФ.

7 См. п. 5 ст. 47 Закона об образовании.

8 Пункт 3 ст. 359 ГК РФ.

9 Статья 723 ГК РФ.

101

дущем найдут самое широкое распространение именно в сфере предпринимательства в силу их оперативности, «экономической эффективности» в условиях рыночной экономики, связанной с риском, где прибыль предпринимателю не гарантирована. «Предприниматель рискует не только своим временем, трудом и деловой репутацией, но и вложенными средствами - своими собственными и своих компаньонов или акционеров»1

Более подробно мы остановимся на рассмотрении способов самозащиты, вытекающих из договора поставки, вида договора купли-продажи, наиболее широко применяемого в предпринимательской деятельности.

Часть II ГК РФ, нормы о договоре поставки значительно расширили возможности фактических и юридических действий управомоченного лица в случае нарушения его прав. Принцип свободы договора позволяет его сторонам своим соглашением изменить или расторгнуть договор. В то же время законом или соглашением сторон, связанньм с осуществлением предпринимательской деятельности, допускается односторонний отказ от исполнения договора полностью или частично в отступление от общего правила2. Прежде всего здесь речь идет о ст. 523 ГК РФ. Аналогичные нормы есть и Модельном ГК СНГ (ст. 515).

«Меры оперативного воздействия», т. е. одностороннее изменение стороной условий договора при его нарушении другой стороной и другие меры, которые ранее предусматривались Положениями о поставках, Н.И. Клейн называет «близкими к самозащите»3. Другие авторы и сегодня вообще стараются не прибегать к этому термину, предусмотренному Кодексом, по-прежнему определяя указанные правомочия покупателя (поставщика) как «специальные меры оперативного воздействия»4, термином, ко-

1 Казаков А.П., Карчевский П.А. Реферат-дайджест учебника: К. Мак-конелла, С. Брю «Экономикс: Принципы, проблемы и политика» М.:

Менеджер, 1993. С. 27.

2 См. ст. 310 и п. 1 ст. 450 ГК РФ.

3 Комментарий к ГК, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юрин-формценгр, 1996. С. 35.

4 Комментарий части 2 ГК РФ для предпринимателей. М.: Фонд «Правовая культура», 1996. С. 35-38.

102

торый выработан доктриной и неизвестен действующему законодательству.

Нам представляется вполне допустимым прямо назвать случаи, предусмотренные ст. 523 ГК РФ и отвечающие характерным признакам самозащиты, ее проявлениями (способами) при условии соблюдения порядка их реализации, предусмотренного п. 4 ст. 523 ГК РФ.

Какие же случаи для защиты субъективных прав по договору поставки допускаются в порядке самозащиты? Закон предусматривает 4 конкретных случая. Односторонний отказ от исполнения договора поставки (полностью или частично) или одностороннее его изменение допускаются:

- со стороны покупателя: 1) когда поставлены товары ненадлежащего качества с недостатками, которые не могут быть устранены в приемлемый для покупателя срок; 2) когда неоднократно нарушен срок поставки товаров, причем под неоднократностью нарушения судебно-арбитражная практика понимает «нарушение, допущенное не менее двух раз»1;

- со стороны поставщика: 3) когда неоднократно нарушен срок оплаты товаров; 4) когда неоднократно не выбраны товары.

В то же время, по общему правилу, действия, подпадающие под самозащиту, допускаются в случае существенного нарушения договора одной из сторон, каким «признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора»2. Указанные выше нарушения предполагаются существенными.

Однако, при наличии в ГК ряда норм, предоставляющих каждой из сторон право вследствие того или иного нарушения договора отказаться от его исполнения (полностью или частично), можно полагать, что перечень нарушений, упомянутых в ст. 523 ГК и предоставляющих право на односторонний отказ, не является исчерпывающим. Мы находим этому подтверждение в Модельном ГК СНГ: «Соглашением сторон могут быть предусмот-

1 Комментарий части 2 ГК РФ дня предпринимателей. М.: Фонд «Правовая культура», 1996. С. 35-38.

2 Абзац 4 п. 2 ст. 450 ГК РФ.

103

рены иные основания одностороннего отказа от исполнения договора поставки или одностороннего его изменения»1.

На наш взгляд, самозащита: право контрагента в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора поставки -также допускается: 5) когда покупатель не предоставил отгрузочную разнарядку в установленный срок при условии, что право и срок ее представления предусмотрены договором2; 6) когда в установленный договором поставки срок, а при его отсутствии в разумный срок после получения уведомления поставщика о готовности товаров покупатель (получатель) не произвел выборку товаров, при условии, что она предусмотрена договором3; 7) покупатель вправе односторонне отказаться от принятия товаров, поставка которых просрочена, при условии, что иное не предусмотрено в договоре4.

Таким образом, перед нами 7 вариантов осуществления самозащиты, именно гражданско-правовой защиты, для которой характерны: определенная степень принуждения, правовая инициатива, диспозитивность, взаимность. Стороны по договору поставки вправе по своей инициативе прибегнуть либо к этим способам, либо заменить их другими; они могут быть применены против каждой из них, как против поставщика, так и против покупателя. И в этом самозащита отличается от прежних «мер оперативного воздействия», применение которых в большинстве случаев носило «строго обязывающий» характер, что чуждо рыночной экономике («обязан отказаться от принятия и оплаты продукции», «обязан потребовать... и впредь до ее укомплектования и замены отказаться от ее оплаты»5).

Указанные выше проявления самозащиты: односторонний отказ от исполнения договора (либо одностороннее его изменение), его варианты имеют разную правовую природу. Одни из них (1-4) носят законный характер, предусмотрены в Кодексе;

другие (5-6) могут быть допущены к применению за нарушения, предусмотренные в договоре, либо если прямо в нем не запреще-

1Пункт 4ст. 515 ГК РФ.

2 См. п. 3 ст. 509 ГК РФ.

3 См. п. 2 ст. 515 ГК РФ.

4 См.п.З ст. 511 ГК РФ.

5 Часть 2 ст. 261 и ч. 2 ст. 264 ГК РСФСР 1964 г. 104

 ны (7), причем предполагается, что эти нарушения в силу договора являются для стороны существенными (установление специальной оговорки, например, о сроке). И в этом их различие. Общим же является то, что законом установлен единый порядок их осуществления, соблюдение которого позволяет говорить о правомерности (в рамках самозащиты), чтобы сразу отграничить их от уголовнонаказуемых1, с одной стороны, с другой - о явном (предусмотренном статьей Кодекса) соответствии способу и характеру нарушения. «Порядок» включает в себя обязанность: 1) одной стороны уведомления другой стороны об одностороннем отказе от исполнения договора полностью или частично2; 2) либо уведомления поставщиком о готовности товаров3; 3) либо представления покупателем отгрузочной разнарядки, т. е. уведомления поставщика о получателях4.

И если такого квалифицирующего признака «причинение существенного вреда» недостаточно для наличия состава преступления (например, правомерность самовольных действий не оспаривается стороной по договору поставки), то причинение (возможности) вреда «более значительного, чем предотвращенного» (может быть, и несущественного), даже при явном соответствии способу и характеру нарушения достаточно: 1) для признания судом (в случае оспаривания) защиты принадлежащих гражданам и юридическим лицам гражданских прав путем самозащиты -неправомерной; 2) для возникновения деликтного обязательства и возложения на лицо, причинившее вред, обязанности его возместить (глава 59 ГК РФ).

Согласия второй стороны на изменение или расторжение договора не требуется, т. к. отказ одной из сторон вызван нарушением договорных условий второй стороной. Не требуется в этих случаях и обращения в суд. В ряде случаев требуется только истечение определенного срока:

- до момента получения другой стороной уведомления об отказе (если иной срок в нем не указан), которое должно соответ-

1 См. ч. 1 ст. 330 УК РФ 1996 г.

2 См. п. 3 ст. 511, п. 4 ст. 523 ГК РФ.

3См. п. 2 ст. 515ГКРФ.

4 См. п. 3 ст. 509 ГК РФ.

105

ствовать определенным требованиям: письменная форма и подписано лицом, уполномоченным на заключение, изменение или расторжение договора1;

- установленного в договоре2;

- разумного срока после получения уведомления поставщика о готовности товаров3

Товары, поставленные до получения поставщиком уведомления об одностороннем отказе от исполнения договора, покупатель обязан принять и оплатить. Выполнение указанных выше действий и соблюдение сроков и составляют т. н. «установленный законом порядок», не выходящий за пределы действий, необходимых для пресечения нарушения, и позволяющий говорить о «соразмерности способов самозащиты».

Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что не во всех случаях неправомерная самозащита может быть квалифицирована как «самоуправство», как уголовно наказуемое деяние. Это пограничные, но не тождественные понятия.

Статья 14 ГК значительно расширяет возможности для правомерной самозащиты. Из нее вытекает, что для освобождения от ответственности за причинение вреда при самозащите достаточно соблюдения трех условий. Во-первых, лицо, самостоятельно защищающее свое право, является бесспорным его обладателем. Во-вторых, избранный лицом способ защиты должен быть соразмерен нарушению. В-третьих, способ самозащиты не может выходить за пределы действий, необходимых для его применения. Отсутствие хотя бы одного из этих условий порождает у лица, против которого применяется самозащита, право на возмещение причиненных убытков.

Статья 520 ГК РФ вводит неизвестную ранее законодательству о договоре поставки норму, предусматривающую права покупателя в случае неисполнения поставщиком обязательства в натуре: 1) недопоставки товаров по количеству; 2) невыполнения в срок требований о замене недоброкачественных товаров; 3) недоукомплектования товаров в установленный срок. Ранее по ГК РСФСР 1964 г., используя предусмотренный статьей 6 этого Ко-

1 См п. 3 ст. 515, п. 2.3 ст. 523 ГК РФ.

2 См. п. 3 ст. 509, п. 2 ст. 515 ГК РФ.

3См п. 2 ст. 515 ГК РФ.

106

декса способ защиты «присуждение к исполнению обязанности в натуре», покупатель, по общему правилу, вправе был требовать от поставщика исполнения обязательства в натуре, за исключением случаев, предусмотренных законом1. Однако фактически этот способ защиты не находил применения, т. к. «отсутствовал правовой механизм принуждения должника к исполнению обязательства в натуре»2. Плановый характер распределения поставляемых товаров лишал покупателя возможности приобрести недопостав-ленные или качественные товары взамен некачественных и некомплектных у других лиц. Только «если недостатки поставленной продукции могли быть устранены без возврата ее поставщику» закон давал право покупателю «устранить их своими средствами», (например, укомплектовать), «но за счет поставщика»3.

Сейчас же закон расширил возможности защиты путем непосредственных фактических действий управомоченного (покупателя), сохранив при этом возможность требования реального исполнения через суд, тем самым предоставил «покупателю по договору поставки» большую свободу выбора способов защиты, с одной стороны, с другой - «недисциплинированному» поставщику возможность избежать реальной поставки продукции, производство которой в силу изменения конъюнктуры рынка стало ему не выгодным (или по другим причинам она снята им с производства). Расширение принципа реального исполнения не свойственно рыночной экономике, основное преимущество которой заключается в постоянном стимулировании эффективности производства. «Рыночная система функционирует и корректируется автоматически в результате индивидуальных, децентрализованных решений, а не централизованных решений правительства»4.

С переходом к рыночной экономике у российского предпринимателя появилась как реальная возможность приобрести товары у других лиц при нарушении поставщиком обязанностей по договору поставки, так и правовая: «Если поставщик не поставил предусмотренное договором поставки количество товаров либо не

1 См. ст.191 и 221 ГК РСФСР 1964г.

2 Комментарий к ГК РФ, части второй / Отв.ред. О.Н. Садиков. М.: Изд. группа Инфра-М-Норма, 1996. С. 72-98.

3 Часть 3 ст. 261 ГК РСФСР 1964 г.

4 Козаков А.П., Карчевский П.А. Указ. соч. С. 46. 107

выполнил требования покупателя о замене недоброкачественных товаров или о доукомплектования товаров в установленный срок, покупатель вправе приобрести непоставленные товары у других лиц с отнесением на поставщика всех необходимых и разумных расходов на их приобретение»1. И здесь снова можно говорить о мерах, «близких к самозащите» нарушенных прав: непосредственное приобретение товаров, односторонний отказ от оплаты, которые в данный конкретный момент пресекают действия, нарушающие право: позволяют оперативно добиться восстановления, тем самым уменьшить риск получения больших убытков, а затем уже компенсировать потери («необходимые и разумные»), либо стимулировать поставщика к принятию «неотложных мер» (устранение недостатков, замена товара).

1 Пункт 1 ст. 520 ПС РФ.