§ 50. Вопрос о выборе оснований требования (из договора или из правонарушения)

1. В нашей судебной практике долгое время не было четкого разграничения  договорной  ответственности  по ст. ст. 117—118 ГК и внедоговорной ответственности по ст. ст. 403—415 ГК. Это вытекало из того, что во многих случаях фактический состав дел дает повод как для предъявления требо­вания по ст. 117 ГК, так и для предъявления требований по ст. 403 ГК.

- Примером может 'служить дело № 76 1940 года по иску кол­хоза «Кзыл Пахтатор» к Мурадовым. Мурадовы получили от колхоза в пользование двух быков и во время их не возвратили;

быки пропали. Судебная коллегия Верховного суда СССР опре­делила: «поскольку Мурадовы причинили колхозу своими дей­ствиями материальный ущерб, не возвратив быков на ночь на скотный двор колхоза и не обеспечив их сохранности у себя во дворе, они обязаны в порядке ст. 403 ГК возместить этот вред» !. Судебная коллегия могла бы, однако, мотивировать свое реше­ние иначе: признать, что отношения колхоза и Мурадовых являются отношениями по договору имущественного найма и что Мурадовы обязаны возместить колхозу убыток по ст. ст. 117 и 174 ГК.

Другой пример: определение Судебной коллегии Верховного суда СССР по иску Исакадзе к Боржомской городской аптеке. Аптека продала истцу лекарства для лечения коров без надле­жащих наставлений и предупреждений о порядке пользования лекарствами; коровы в результате неправильного применения ле­карства погибли.

' См. Сборник постановлений Пленума и определении коллегий Верховного суда СЕСР за 1940 г, стр. 225, 226.

Судебная коллегия я здесь ставит вопрос об убытках по сг. 403 ГК, хотя были основания для применения ст. 117 ГК (ибо аптека нарушила свои обязательства продавца лекарства) 1.

В целом ряде решений ставится вопрос об ответственности лиц или учреждений за сохранность принятых ими на хранение вещей. В случае пропажи вещей суд присуждал хранителя к воз­мещению ущерба, ссылаясь при этом в некоторых делах на ст. 403 ГК, а в других — на ст. 117 ГК.

2. Возникает вопрос, можно ли в тех случаях, когда факти­ческий состав дела дает повод для предъявления требования как по ст. 117 ГК, так и по ст. 403 ГК, предоставить истцу возмож­ность предъявить любое из этих требований по своему выбору. При разрешении этого вопроса необходимо иметь в виду, что по­следствия договорной и внедоговорной ответственности хотя и имеют существенные черты сходства (принцип полного возме­щения действует в обоих случаях), но в некоторых отношениях различны:

а) по ст. 403 должник освобождается от ответственности (полностью или частично), если вред возник вследствие умысла или грубой неосторожности самого потерпевшего; легкая не­осторожность потерпевшего не влияет на ответственность причи-нителя; по ст. ст. 117—118 ГК должник (полностью или частично) освобождается, если докажет, что невозможность исполнения произошла вследствие умысла или неосторожности (хотя бы и легкой неосторожности);

б) к договорной ответственности не имеют применения ст. ст. 405, 406,411 ГК;

в) при договорной ответственности должник в виде о б-щегоправила отвечает «за чужую вину» на основаниях, из­ложенных в п. 2 ст. 119 ГК.

По обязательствам из причинения вреда Гражданский кодекс не устанавливает такого общего правила, а определяет такую от­ветственность лишь в специальных случаях (ст. 407 ГК).

Эти различия в регулировании последствий договорной и вне-договорной ответственности в значительной мере утратили бы практическое значение, если бы допустить описанный выше вы­бор оснований исков по усмотрению кредитора. Очевидно, что такой результат противоречил бы цели закона.

Допущение иска из внедоговорного основания при наличии полной возможности предъявить иск из договорного основания иногда приводит к неправильному выбору ответчика, как это видно, например, из определения Судебной коллегии 1945 года по иску артистов театра «Миниатюр» к Молотовскому обкому проф­союза рабочих леса и сплава («Судебная практика» 1945 г., вып. 1).

1 См. выше, стр. 313.

В июле 1943 года Молотовский обком союза рабочих леса и сплава заключил с директором театра «Миниатюр» соглашение, по которому театр принял на себя обязательство в течение лета 1943 года провести культурное обслуживание спектаклями и кон­цертами рабочих леса и сплава на реке Каме, а обком союза обязался предоставить для этого театру пловучий клуб-баржу с полным оборудованием и обслуживающим персоналом и, в частности, помещение для театра и проживания артистов.

Транспортно-экспедиционное обслуживание баржи было об­комом поручено такелажно-транспортной конторе «Камлессплав», которая для этого выделила судовую команду. По вине послед­ней в сентябре 1943 года на барже вспыхнул пожар, и все иму­щество театра и артистов сгорело.

Судебная коллегия Верховного суда СССР (1945 г.) опреде­лила, что хотя собственником баржи являлся обком союза, но в силу сложившихся между ним и такелажно-транспортной кон­торой фактических отношений, последняя непосредственно рас­поряжалась баржей и осуществляла техническую эксплоатацию баржи, как транспортного судна. Если в результате неправиль­ные действий или упущений экипажа на барже возник пожар, повлекший уничтожение имущества театра и артистов, обязан­ность возместить причиненный вред в силу ст. 403 ГК должна нести такелажно-транспортная контора, а не обком союза.

С решением этим нельзя согласиться. Между театром «Ми­ниатюр» и обкомом союза существовали договорные отношения, и ненадлежащее обслуживание артистов, причинившее пожар и гибель их имущества, является прежде всего нарушением этих договорных отношений. Поэтому надлежащим ответчиком в дан­ном деле являлся обком союза, с тем, что последний мог предъ­явить регрессный иск к такелажно-транспортной конторе. Сме­шение оснований ответственности привело к допущению прямого иска к такелажно-транспортной конторе и к полному выпадению из данного правоотношения обкома союза, заключившего договор с театром «Миниатюр» и тем взявшего на себя ответственность перед этим театром.

По всем изложенным основаниям мы не можем согласиться с проф. Е. А. Флейшиц, утверждающей, что в подобных случаях «нет основания отказывать кредитору в праве выбора между договорной 'и деликтной ответственностью должника» ', но пола­гаем, что, поскольку имеются предпосылки для требования по ст. 117 ГК, требование по ст. 403 ГК и ел. не может быть предъявлено2.

См. «Советское право в период Великой Отечественной войны», 1948, т. 1, стр. 141.

» См. М. М. Агарков—Сборник «Вопросы советского гражданского права», 1945, стр. 144 и ел.

3. В настоящее время смешение указанных оснований ответ-. ственности (договорной и внедоговорной), которое имело место в нашей судебной практике, должно отпасть ввиду постановле­ния Пленума Верховного суда СССР от 10 июня 1943 г. а судеб­ной практике по искам из причинения вреда (см. Сборник поста­новлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР за 1943 г., стр. 9 и ел.). Указав на то, что по правилам ст. ст. 403—415 ГК «суды иногда разрешают споры об убытках, причиненных работниками нанимателям при исполнении служеб­ных обязанностей (ст. ст. 83—836 КЗоТ), а также споры об убыт­ках, причиненных неисполнением обязательств (ст. 117 ГК)» и, / отметив некоторые из связанных с этим ошибок, Пленум Верхов­ного суда СССР «постановляет дать судам следующие указания: i 1. Правила ст. ст. 403—415 ГК РСФСР и соответствующих ста­тей гражданских кодексов других союзных республик должны ;

применяться судами лишь в тех случаях, когда взыскивается возмещение за вред, возникший ' вне договорных отношений. Если же причиненный истцу вред возник вследствие неисполнё- , ния обязательства, принятого на себя ответчиком по договору или возложенного на него в силу закона, то ответственность за вред -должна определяться или в соответствии с условиями договора, существующего между сторонами (ст. ст. 117—122 ГК РСФСР и соответствующие статьи гражданских кодексов других союз- ;

ных республик) или же по правилам того закона, который регу­лирует данное правоотношение».                             "