Гомосексуализм

Одним из вопросов, стоящих перед правовыми системами в странах центральной и восточной Европы, является отношение к проблемам, связанным с гомосексуализмом. Робертсон и Меррилз пишут: «Вопрос о том, является ли наказание за гомосексуализм нарушением Статьи 8, рассматривался несколько раз. В одном из ранних решений, Комиссия постановила, определение гомосексуализма как уголовного правонарушения в законодательстве Германии, являлось нарушением права на личную жизнь, но могло быть оправдано по Статье 8(2) как необходимая мера для защиты здоровья и нравственности. Однако впоследствии в деле Dudgeon Комиссия пришла к решению, что подобное законодательство в Ирландии было не оправданно и передало дело в Суд, который пришел к такому же заключению. Вскоре после этого подобное законодательство было оспорено в Ирландской республике в деле Morris, и опять было принято решение о нарушении Конвенции. Так как основания для вынесенных решений в данных делах представляются соответствующими друг другу, то теперь можно считать установленным, что криминализация гомосексуализма противоречит Статье 8».

Статьи 8-11: Основания для ограничения осуществления прав

(См. Статьи 8-11, параграф 2, и Статью 2 Протокола № 4, а также Статьи 17 и 18). Как указано выше, в этих Статьях права и свободы перечислены в первом параграфе, после чего следуют основания для их ограничения Такой на первый взгляд противоречивый метод составления правового документа используется для достижения равновесия между правами отдельных лиц и более широкими интересами государства. Несколько западных демократий используют другой подход, когда права ясно установлены в билле или уставе о правах, и суды через прецедентное право и прецеденты определяют их параметры. Некоторые из новых независимых государств Центральной и Восточной Европы выразили озабоченность тем, что ограничивающие положения хорошо известные по предыдущей Российской конституции легко использовать для ограничения личных прав и свобод. Как и можно было ожидать, этот аргумент послужил причиной долгих дискуссий в Комиссии и в Суде, и эти обсуждения скорее всего продолжатся, когда больше стран Центральной и Восточной Европы вступят в Совет Европы.

Ввиду широты ограничительных оговорок Комиссия добивалась узкого толкования их значения в деле, (Sunday Times v. United Kingdom) (1979 год), явившемся вехой в судебной практике. В этом деле Суд написал:

«Строгое толкование означает, что ни один из критериев, кроме указанных в ограничительной оговорке, не может служить основанием для каких-либо ограничений, а сами такие критерии, не должны толковаться шире, чем их обычное значение».

«Строгое толкование» требует, чтобы какие-либо ограничения прав и свобод были предусмотрены законом и «необходимы в демократическом обществе». При рассмотрении дел, в которых государство ссылается на одно или несколько ограничительных положений настоящей Статьи, Комиссия и Суд определяют, «соответствовали ли действия государства закону». Если действия государства не соответствуют такому правовому критерию, то Комиссия и Суд устанавливают нарушение и рассмотрение прекращается. Если же критерии законности были соблюдены, то Комиссия и Суд рассмотрят действия государства с точки зрения «необходимости в демократическом обществе» для достижения каких-либо целей, указанных в соответствующей статье, например, охраны общественного порядка, в целях государственной безопасности или для охраны здоровья или нравственности».