Свобода прессы

По этой теме накопилась обширная судебная практика. На сегодняшний день основным делом в ней является дело (Sunday Times v. United Kingdom) (1979 год). В этом деле Суд вынес решение, что публика имела право знать факты о случившемся, даже в том случае, если какие-либо вопросы все еще находились в рассмотрении местного суда. Это дело установило высокий уровень защиты свободы прессы, доказывая, что для демократического общества, чем больше источников информации, тем лучше. В настоящем деле, лицо, подавшее жалобу подготовило статью о научно-исследовательской работе и процессах тестирования фармацевтической компании перед выпуском на рынок транквилизатора Талидомид. Существовало подозрение, что это лекарство являлось причиной серьезных врожденных дефектов в младенцах, матери которых принимали его во время беременности. (Эта информация была собрана отдельно от газет.) Некоторые из семей заключили миро вые сделки с этой компанией, другие все еще находились в процессе переговоров или только подали судебные иски, когда компания получила предварительную копию газетной статьи. В это время компания добилась судебного запрета на ее публикацию. При апелляционном рассмотрении судебный запрет остался в силе, так как местные суды пришли к решению, что публикация этой статьи явилась бы выражением неуважения к суду, так как дела, относящиеся к этой проблеме находились в текущем судопроизводстве. Когда это дела было передано в Европейский Суд по правам чело века, последний постановил, что судебный запрет нарушил право газеты на свободу выражения своего мнения гарантируемое в Статье 10(1). Суд решил, что основной целью закона о неуважении к суду являлась защита власти и независимости судов. Суд постановил, что такое ограничение было законно, в соответствии со Статьей 20(2), но было необходимо одновременно принять во внимание другой правовой вопрос: был ли запрет на публикацию статьи «необходим в демократическом обществе»? В данном случае Суд постановил, что Великобритания не смогла доказать, что судебный запрет против публикации был необходим из-за «насущной общественной необходимости» а также, что такая мера «соответствовала преследуемой законной цели». Гомиен пишет: «Суд выделил ряд факторов, которые представляли значение для принятия такого решения, например, охват и неограниченный характер судебного запрета, умеренный тон самой статьи, ставшей предметом разбирательства, продолжительность и медлительность процесса судопроизводства и переговоров по мировым сделкам, а также широкое публичное обсуждение предмета данной статьи. Суд также рассмотрел аргументацию правительства, которое заявило, что оно установило равновесие между свободой выражения и справедливым отправлением правосудия, и постановил следующее:

«Общепризнанно, что суды не работают в безвоздушном пространстве При том, что они являются местом урегулирования разногласий, это не означает, что не может быть предварительного обсуждения этих разногласий в других местах, будь то в специализированных журналах, в общей прессе или среди общественности в целом. Более того, хотя средства массовой информации не должны переступать границы, установленные в интересах справедливого обеспечения правосудия, им надлежит распространять информацию и идеи как в отношении вопросов, которые рассматриваются в судах, так и в отношении других областей общественного интереса. Таким образом перед средствами массовой информации стоит задача распространять такую информацию и идеи, а общественность имеет право их получать».

Суд постановил, что семьи, ставшие жертвами трагедии с Талидомидом

«Были жизненно заинтересованы в том, чтобы знать обо всех лежащих в основе этой трагедии фактах и возможных различных путях решения. Они могли лишаться такой исключительной для них важности информации лишь в том случае, если было бы совершен но определенно установлено, что ее распространение создавало бы угрозу «авторитету суда».

В своих комментариях по делу Sunday Times, Робертсон и Меррилз отмечают, что в обосновании своего решения Суд «придал очень веское значение свободе прессы и понятию о том, что пресса является жизненно важным составным элементом демократического общества. Он также опирался на необходимость строгого толкования ограничений для гарантируемых Конвенцией прав и свобод. Это явно усиливает доводы в пользу свободы публикации. Если свобода выражения является основным принципом, а отправление правосудия ограниченным исключением, то всякое ограничение свободы выражения должно быть иметь очень веские причины. Меньшинство судей, хотя, с одной стороны вопрос, свободы выражения был для них важен, основную задачу Суда они видели в установлении баланса между конкурентными и соотносимыми целями. Обнаружив, что обсуждаемый судебный запрет был ограничен как в предметном содержании, так и по длительности, они пришли к заключению, что как справедливо пропорциональная ответная мера, он соответствовал требованиям Конвенции».

Другое важное дело о свободе выражения (Lingens v. Austria) (1986 год) было связано с клеветой. В данном деле редактор журнала опубликовал две статьи остро критиковавших австрийского канцлера и поднимавших вопрос о его соответствии занимаемой должности. В ответ на это канцлер возбудил два иска за клевету против редактора и в обоих случаях выиграл. Когда редактор пере дал это дело на рассмотрение Европейского Суда по правам человека, утверждая, что его права на свободу выражения своего мнения в соответствии со Статьей 10 были нарушены, Суд с ним согласился.

«Свобода печати...предоставляет публике одно из лучших средств узнавать и оценивать идеи и действия политических лидеров В более широком смысле, свободное проведение политических обсуждений является основой концепции демократического общества, которое занимает главенствующее место во всей Конвенции.

Пределы приемлемой критики в отношении политического деятеля намного шире, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего, политический деятель неизбежно и сознательно ставит себя в положение, дающее журналистам и общественности право пристального изучать и критиковать каждое свое слово и действие. Статья 10(2) гарантирует защиту репутации других лиц, в том числе и политических деятелей, но в этом случае требования такой защиты должны быть соотнесены с интересами открытого обсуждения политических вопросов».

Далее, Суд рассмотрел австрийское законодательство о клевете, возлагающее бремя доказывания на плечи обвиняемого при установлении правдивости его заявлений. Суд -заявил:

«Необходимо установить четкое различие между фактами и оценочными мнениями. Наличие фактов можно доказать, тогда как правда, заключенная в существующем мнении не доказуема...[по австрийскому законодательству. Журналисты в подобных делах не могут избежать приговора... если они не в состоянии доказать правдивость своих заявлений...а правдивость оценочных мнений доказать невозможно и таким образом нарушается само право на свободу выражения своего мнения, которая является важнейшей частью права, гарантируемого в Статье 10 Конвенции».

Суд указал, что применение австрийским правительством санкций к журналисту за критику по адресу высокопоставленного политического деятеля:

«Было равнозначно своего рода цензуре, с целью лишить его желания выступать с критикой .. в будущем ... В контексте политических обсуждений подобный приговор рискует оттолкнуть журналистов от внесения их вклада при открытом обсуждении вопросов, влияющих на жизнь общества. Вместе с тем санкция такого рода может помешать прессе в осуществлении роли поставщика информации и охранника общественных интересов».

Дела Sunday Times и Lingens наглядно показывают, что Комиссия и Суд часто предоставляют высокую степень защиты средствам массовой информации в соответствии со Статьей 10. Многие из решений Суда подчеркивают важную роль средств массовой информации в демократическом обществе, особенно в содействии общественным обсуждениям проблем, поддерживая транспарентносгь политической системы и возлагая на плечи общественных деятелей ответственность за их действия.

Дело Lingens также поднимает важный вопрос о том, какие ограничения существуют для защиты репутации других лиц в соответствии со Статьей 10(2) Термин «репутация» поднимает вечный вопрос о нахождении баланса между добрым именем отдельного лица и правами общества на свободу выражения. Прецедентное право сосредотачивается на двух вопросах, свободе выражения своего мнения и широте рамок усмотрения.

В деле Lingens Венский журналист и редактор журнала напечатал две статьи, остро критиковавшие Австрийского канцлера Бруно Крейски. Крейски подал выигравший иск за клевету против журналиста, который был приговорен к тюремному заключению и штрафу. Однако Суд, рассматривая дело в соответствии со Статьей 10, сослался на принципы относящиеся к свободе выражения, установленные в предшествующих делах, и отверг утверждения правительства. что лицо, подавшее заявление, могла быть признано виновным по Статье 10(2). Суд постановил, что политические деятели по понятным причинам могут находиться под более пристальным общественным рассмотрением, чем частные лица, и что люди, же лающие избегать критики не должны участвовать в политике. В дополнение к этому, Суд отверг аргументы, что основной зада чей прессы является передача фактической информации и, что мнение журналиста не пользуется таким же высоким уровнем правовой защиты.