Глава XXX ТОЛКОВАНИЕ НОРМАТИВНЫХ ЮРИДИЧЕСКИХ АКТОВ

1. Понятие толкования (интерпретации). Это дея­тельность по установлению содержания нормативных правовых предписаний в целях их практической реализации.

Суть толкования состоит в том, чтобы познать, выявить и тем самым установить тот смысл, то содержание, которое заключено в нормативных юридических предписаниях.

Вместе с тем толкование (интерпретация) — это не само по себе «установление», т. е. познание, а деятельность по установ­лению действительного содержания нормативных предписаний. Она складывается из двух основных элементов: а) уяснения содержания нормативного предписания и б)  его разъяснения *.

«Уяснение» — первый и обязательный элемент толкования, выражающий его познавательную функцию. Здесь лицо познает, раскрывает содержание нормативного предписания «для себя». В полной же мере значение толкования как деятельности про­является в «разъяснении», т. е. когда лицо в той или иной форме внешне выражает свое понимание содержания нормативного правового предписания, определенным образом интерпретирует его.

Такой характер толкования в праве обусловлен тем, что нормативные предписания интерпретируются в целях их практи­ческой реализации2. А это не только определяет объем позна-

1              А.   Ф.  Черданцев  отмечает,  что  термин  «толкозание   (интерпретация)»

имеет четыре основных значения: процесс познания; результат познавательной

деятельности; соотношение между текстом нормативного документа и резуль­

татом  толкования;   разъяснение   (А.   Ф.  Черданцев.   Вопросы  толкования

советского права. Свердловск, 1972, стр. 28—29). В настоящей главе термин

«толкование» употребляется в  смысле деятельности, т. е.  в смысле, объеди­

няющем главные из приведенных значений и прежде всего уяснение (процесс

познания) и разъяснение.

2              Конечно,  толкование  нормативных  предписаний осуществляется и. при-

теоретическом   исследовании  права,  его  институтов,  норм.   Однако  значение

И   Заказ 62           ИИ*

ния и особенности его содержания, но и приводит к тому, что сам процесс познания выражается в виде деятельности, а его результаты так или иначе проявляются вовне, т. е. выступают в виде разъяснения 3.

Каковы основания, вызывающие неабхашшпгть толкования^. Эти основания кроются в самом предмете толкования — нор­мативных юридических предписаниях. Последние представляют собой государственные веления, формально выраженные и за­крепленные в нормативных юридических актах. Следовательно, для того, чтобы практически реализовать нормы права, необхо­димо «раскрытие» содержания права. Необходимо как раз потому, что оно выражено в определенной форме — в норма­тивных юридических актах. Значит, нужно как бы «проникнуть внутрь» формы права. Это и достигается путем толкования нормативных актов.

Необходимость толкования предопределяют оба аспекта внешней формы права, а именно: и форма внешнего докумен­тального выражения содержания правовых предписаний, и фор­ма особого (нормативного, специально юридического) изложе­ния этого содержания.

1ИН1

Щс.

1)             Обусловленность   толкования   внешним   документальным

выражением правовых предписаний в нормативном акте. Необ­

ходимость   толкования   правового   акта   продиктована   прежде

всего теми же причинами, которые   обусловливают   необходи­

мость уяснения любой словесно выраженной человеческой речи.

В частности, уяснение любого письменного документа требует

определенной мыслительной деятельности, связанной с понима­

нием слов, предложений, их логической связи и т. д. В указан­

ном отношении необходимость толкования имеет универсальный

характер;  толкование  широко  используется   в литературоведе­

нии, истории, этнографии и других науках, имеющих дело с доку­

ментами и иными формами человеческой речи.

2)             Обусловленность    толкования   особым   (нормативным,

специальнаРюридическим)  изложением правовых   предписаний

толкования как специальной деятельности (а не обычного теоретического исследования) оно имеет лишь постольку, поскольку интерпретация норма­тивных предписаний рассчитана на обеспечение нужд юридической практики, т. е. в конечном счете на установление содержания предписаний в целях их реализации.

3 Н. Н. Вопленко включает в понятие толкования, кроме разъяснения и уяснения, «третий элемент» — акт толкования (Н. Н. Вопленко. Акты тол­кования норм советского социалистического права. Автореферат кандидатской диссертации. Саратов, 1972, стр. 7). Вряд ли такое добавление необходимо: акт толкования представляет собой лишь внешнюю форму разъяснения.

162

I

в нормативном акте. Так как в нормативном акте государствен­ная воля изложена на языке права, то для обеспечения реаль­ного действия юридических норм нужен, условно говоря, «обрат­ный перевод». Воля, содержащаяся в нормативном правовом акте, выражается с использованием средств и приемов юриди­ческой техники — терминологии, юридических конструкций, си­стемы отсылок, норм различного вида и т. д. Полное и точное уяснение содержания правовых актов нуждается в использова­нии юридических знаний; требует в ряде случаев разъяснения смысла отдельных терминов, своеобразия отдельных норм и др,

Специально следует указать на общий характер травил пове­дения, норм, содержащихся в нормативных актах. Общие пра­вила поведения (в особенности сформулированные при помощи абстрактного приема изложения) охватывают обширный круг фактических обстоятельств. Их понимание, усвоение требуют подчас значительных интеллектуальных усилий. Необходимость толкования возрастает в связи с тем, что в нормативных актах законодатель, совершенствуя приемы и стиль изложения, во все большей степени использует краткие формулировки4.

Основания, вызывающие необходимость толкования, носят, так сказать, естественный характер. При уяснении любого нор­мативного акта интерпретатор имеет дело с документальной, языковологической формой выражения воли законодателя, кото­рая получает юридическое изложение.

Кроме этих «естественных» оснований, толкование обуслов­лено в ряде случаев известным несовершенством документаль­ного выражения и юридического изложения воли законодателя. При выработке правовых актов не всегда удается достигнуть вполне совершенной формы изложения, ясного и точного стиля, понятного языка. Отсюда — определенные неясности некоторых формулировок, расплывчатые, а иногда и двусмысленные выра­жения, термины, Встречаются в правовых актах известные про­тиворечия, вызванные дефектами в юридической технике/

Данное основание толкования в общем не имеет необходи­мого характера. Развитие юридической науки, всемерный подъем

4 Ряд приведенных выше выражений не следует понимать буквально. Законодатель в социалистических странах, конечно же, не «зашифровывает» свою волю, не «прячет» ее. Напротив, он стремится с максимальной доходчи­востью донести ее до всего населения. Все дело лишь в том, что в целях юридической точности и ясности законодатель вынужден использовать сред­ства и приемы юридической техники, особые правовые документально-словес­ные формы изложения и выражения своей воли. А это с неизбежностью пред^ определяет необходимость толкования нормативных юридических предписаний.

163

Л*

юридической культуры, улучшение качества работы правотвор­

ческих органов могут существенно сократить количество неясных

формулировок, противоречий в актах и др. Однако в современ­

ных условиях в практической работе приходится считаться

с тем, что еще существуют отдельные несовершенства формы

нормативных актов.           ^—---      ""-"

Изложенное по вопросу об основаниях, предопределяющих необходимость толкования, позволяет ответить и на другой вопрос — о его значении и месте в механизме правового регули­рования.

Толкование является необходимым (хотя и не основным) элементом механизма правового регулирования. Его значение состоит главным образом в том, чтобы обеспечить действие нор­мативной основы механизма правового регулирования в усло­виях строгой социалистической законности.

Толкование нормативных актов завершает процесс регла­ментации общественных отношений.

Правовая регламентация общественных отношений осущест­вляется при помощи юридических норм, а в необходимых случаях также при помощи индивидуальных предписаний. Но реально регламентация общественных отношений оказывается завершенной лишь тогда, когда участники отношений уяснили содержание юридических норм. Существенное значение имеют здесь и акты, в которых разъясняются нормы и которые дей­ствуют вместе с нормативными актами.

Разъяснение, когда оно выражено в особых (интерпрета­ционных) актах, призвано содействовать единообразному пони­манию нормативных правовых актов, обеспечить на будущее повсеместно правильное уяснение их содержания. Специальное разъяснение нормативных актов направлено, как и сами норма­тивные акты, на обеспечение надлежащей регламентации обще­ственных отношений; оно вносит в правовую материю некото-рь^новые моменты.

чЩфезультате толкования нормативные юридические предпи­сания становятся готовыми к реализации, к практическому осу-ществлению.

Своеобразие толкования состоит в том, что это — деятель­ность, которая, реально завершая процесс регламентации обще­ственных отношений, в то же время является одним из началь­ных элементов процесса реализации юридических норм.

Толкование нормативных правовых актов способствует устра­нению (точнее: смягчению) недостатков в их форме. Непра­вильное или  неполное использование средств  и  приемов юри-

164

дической техники, недостатки в стиле правовых актов могут быть «поправлены» путем толкования. В этом смысле толкова­ние является своеобразным продолжением юридической техни­ки, обеспечивающим выполнение одних и тех же задач — пол­ноту и точность выражения воли, содержащейся в актах. Вот почему средства и приемы выработки нормативных правовых актов, с одной стороны, а также средства и приемы толкова­ния— с другой, иногда рассматриваются в единстве, т. е. как единая «юридическая техника».

Толкование по своему главному содержанию представляет собой мыслительную, интеллектуальную деятельность, которая является одним из моментов научного познания права. Поэтому при толковании используется весь арсенал человеческих зна­ний, способных помочь интерпретатору в его работе.

Одной из основ (предпосылок) толкования является социа­листическое правосознание. Чем выше уровень правосознания людей, тем правильнее истолковывается содержание норматив­ных актов. Особо существенное значение при толковании имеют профессиональное и научное правосознание, выступающее в качестве надежного и эффективного инструмента, обеспечиваю­щего правильное и быстрое установление содержания правовых предписаний.

Решающее значение при толковании имеет глубокая фило­софская, политическая подготовка лиц, применяющих юридиче­ские нормы. Прочное овладение знаниями диалектического и исторического материализма, политической экономии, теории научного коммунизма, теории политической организации обще­ства — это необходимая основа для точного и правильного выявления воли народа, выраженной и закрепленной в норма­тивных актах социалистического государства.

Существенная роль при толковании принадлежит специаль­ной юридической подготовке, прочному овладению данными юридических наук, высокой юридической культурой. Чем выше правовая подготовка юристов, чем шире распространяются юри­дические знания среди трудящихся масс, тем больше гарантий того, что в процессе реализации права фактическое поведение людей будет точно соответствовать воле народа, выраженной и закрепленной в нормативных актах.

В юридической науке и на практике вырабатываются опре­деленные приемы, способы толкования, которые опираются также на данные неюридических отраслей знаний, в том числе языкознания, филологии, истории и т. д. На практике, в процессе применения норм права, эти приемы и выражают использование

165

научных знаний для обеспечения толкования нормативных актов. Овладение искусством толкования является одной из важ­нейших задач юридического образования. Роль интерпретатора не сводится к роли автомата, механически истолковывающего нормативные акты. «Толкование — активная творческая и кро­потливая деятельность, своего рода искусство, где необходима активное применение интерпретатором своих знаний и опыта»5. Один из секретов высококачественной работы юриста и состоит в такой подготовке, которая вооружает его знаниями, необходи­мыми для быстрого и точного толкования нормативных актов.

Вопросы толкования относятся к числу тех общетеоретических проблем, которые имеют непосредственно практическое значение. Поэтому весьма от­радно, что в последние годы советская юридическая литература сконцентри­ровала внимание не только на общих вопросах толкования, но и на разра­ботке приемов и правил, полезных для практической работы. Среди книг,, посвященных рассматриваемой проблеме, следует, в частности, указать на монографию П. Е. Недбайло «Применение советских правовых норм» (Госюр-йздат, 1960), в которой четвертая глава отведена толкованию, монографию А. С. Пиголкина «Толкование нормативных актов в СССР» (Госюриздат, 1962), а также работы А. Ф. Черданцева «Вопросы толкования советского права» (Свердловск, 1972) и В. В. Лазарева «Применение советского права» (изд. Казанского университета, 1972, гл. 3) G.

Вместе с тем ряд вопросов толкования нуждается в дальнейшей разра­ботке. Наряду с более широким использованием достижений современной (нормативной) логики представляется в высшей степени важным «увязать» проблематику толкования с новыми фундаментальными выводами нашей юри­дической науки, в том числе выводами, касающимися применения права и внешней формы права (различая при этом форму документального выраже­ния. и1 форму нормативного, специально-юридического изложения правовых предписаний в законах и других источниках права).

У некоторых авторов толкование правовых актов анализируется при­мерно в том же плане, в каком вообще возможно говорить о толковании письменных документов (обосновывается необходимость толкования извест­ным несовершенством языка; в качестве приемов толкования указываются грамматический, логический и другие, имеющие в принципе общий характер,

5 А. С. Пиголкин. Толкование нормативных актов в СССР. Госюриздат,.

1962, стр. 35.

*Ш| Большое внимание вопросам толкования уделили и другие ученые-юри-

стьтСм., в частности, из советских авторов: Н. Г. Александров. Правой законность   в   период   развернутого   строительства   коммунизма.   Госюриздат„

1961, стр. 174—182; Л. С. Я в и ч. Проблемы правового регулирования совет­ских общественных отношений. Госюриздат, 1961, стр. 139—147; А. С. Ш л я-почников. Толкование уголовного закона. Госюриздат, 1960; Я. М. Б р а й-нин. Уголовный закон и его применение. «Юридическая литература», 1967 и др.; из авторов зарубежных социалистических стран: И. Сабо. Толкование норм права. Будапешт, 1960 (на венгерском языке); его же. Социалистиче­ское право. «Прогресс», 1964, стр. 238—265; Басил Захариев. Т'лкуване на правато. София, 1959; J. Wroblewski. Zagadnienia teorii wykladn prarwa ludowego Warszawa, 1959.

166

и т. д.)- Конечно, при толковании любых письменных документов есть общие вопросы, которым принадлежит существенное значение и в юридической науке. Однако толкование правовых актов отличается и своеобразными чер­тами. Последние же определяются, в частности, тем, что воля в правовых актах не только выражена документально, но и юридически оформлена, т. е. изложена с помощью средств и приемов юридической техники, в соответствии с особенностями стиля правовых актов. Поэтому одна из задач юридической науки состоит в том, чтобы, рассматривая вопросы толкования, не упускать из поля зрения указанные своеобразные черты. Отсюда и вытекает необходи­мость решения некоторых специальных проблем (например, официального и неофициального толкования), особого подхода при рассмотрении приемов тол­кования и др. 7.

2. «Двойная» природа толкования. Толкование и применение права. Основные функции толкования связаны с внешней фор­мой права, необходимостью проникновения «через нее» (точнее: посредством нее) к содержанию правовых предписаний, к пони­манию воли законодателя.

В этой плоскости толкование имеет в процессе правового регулирования общее, универсальное значение. В каждом слу­чае реализации юридических норм субъекты так или иначе «усваивают» их содержание. Такого рода интерпретация может происходить и вне процесса правового регулирования (в ходе научного исследования права, правового обучения, ознакомле­ния граждан с законодательством) 8.

Вместе с тем нельзя упускать из поля зрения, что толкова­ние одновременно следует рассматривать в качестве началь­ного звена процесса реализации правовых предписаний. Правда, при непосредственной реализации (соблюдении, исполнении, использовании) природа толкования по-прежнему связана толь­ко с внешней формой права.

Существенные особенности приобретает толкование в слу­чаях, когда оно является элементом применения права. Приме­нение права — такая специфическая государственно-властная деятельность, которая призвана оказывать существенное воздей­ствие на процесс правового регулирования. Когда толкование входит в состав применения црава, это неизбежно, как говорит­ся, «накладывает на нее   печать».   Здесь   происходит   то,   что

7              Следует также учитывать, что в толковании нуждаются и индивидуаль­

ные акты  (в частности, приговоры и решения судов). Поэтому есть все осно­

вания рассматривать толкование также и с более широких позиций, т. е. при­

менительно к правовым актам в целом.

8              В. В. Лазарев. Применение советского права. Изд. Казанского уни­

верситета,  1972,  стр.  67;  Н.  Н.  Вопленко.  Акты толкования  норм совет­

ского социалистического права. Автореферат кандидатской диссертации. Сара­

тов, 1972, стр. 8—9.

167

свойственно каждому случаю включения явления в определен­ную «систему»,— оно приобретает интегративные качества, при­сущие системе в целом. Вот почему толкование, осуществляемое в процессе применения права, связано не только с внешней формой права, но и со спецификой государственно-властной правоприменительной деятельности 9.

Таким образом, рассматривая теоретические и практические вопросы толкования, необходимо каждый раз учитывать, что перед нами —• «просто» толкование (природа которого обуслов­лена внешней формой права) или же правоприменительное толкование (природа которого связана, кроме того, с приме­нением) 10.

Ряд особенностей правоприменительного толкования будет отмечен в дальнейшем изложении. Сейчас же представляется необходимым указать на следующее.

В эксплуататорском обществе правоприменительное толко­вание приобретает особое политическое значение. Оно призва­но обеспечить классовую направленность эксплуататорского права — «истолковать» нормы права в угоду классу эксплуата­торов. Ярко и наглядно классовая направленность правоприме­нительного толкования проявляется в буржуазном обществе, когда путем толкования сводится на нет прогрессивное содер­жание законов, принимаемых в буржуазном обществе в качестве «уступки» рабочему классу, трудящимся. В. И. Ленин писал: «...есть тысячи буржуазных адвокатов и чиновников... умеющих истолковывать законы так, что рабочему и среднему крестьяни­ну никогда не прорваться через проволочные заграждения этих законов» п.

В социалистическом обществе «не существует особого политического толкования в отличие от юридического толкова­ния советских законов» 12. В условиях строгой социалистической

9              Надо  полагать,   что   не   менее   существенные   особенности   приобретает

толкование, если оно включается в другую «систему»—правотворческую дея­

тельность. Помимо прочего, эти особенности проявляются в легальном и  ау­

тентическом толковании (п. 7 настоящей главы).

10            П. С. Элькинд справедливо указывает на то, что «не следует... смеши­

ть толкование норм уголовно-процессуального  права как условие их непо-

:дственного применения с уяснением таких норм вне органической связи с их применением или хотя бы и в такой связи, но не органами (лицами), их непосредственно применяющими» (П. С. Элькинд. Толкование и приме­нение норм уголовно-процессуального права. «Юридическая литература», 1967, стр. 57).

11            В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 37, стр. 285.

12            П. Е. Н е д б а й л о. Применение советских правовых норм. Госюриздат,

1960, стр. 331.

168

законности толкование, в том числе и правоприменительное, должно обеспечить установление действительной воли, содержа­щейся в нормативном правовом акте. Политическое значение толкования в социалистическом обществе неотделимо от его юридической роли. Но именно потому, что юридическая роль применения права является значительной (она состоит, в част­ности, в индивидуальной поднормативной регламентации), правоприменительное толкование имеет более глубокое право­вое значение.

Если в отношении «просто» толкования правильно говорить об интерпретации того или иного конкретного нормативного акта (правовых предписаний), то правоприменительное толко­вание представляет собой толкование права. В процессе приме­нения юридически важно не только точно интерпретировать то или иное формально закрепленное правовое положение, но и истолковывать «право в целом» — его смысл, его принципы, социально-политическое содержание и т. д. Только такое (более глубокое) толкование права может служить в соответствии с требованиями социалистической законности основой для инди­видуального поднормативного регулирования, конкретизации юридических норм, аналогии права, субсидиарного применения.

Таким образом, специфические правовые аспекты толкова­ния опираются на две главные предпосылки: во-первых, на то, что воля законодателя получает нормативное, специально-юри­дическое изложение, и, во-вторых, на то, что толкование нередко выступает в качестве элемента правоприменительного процесса.

3. Принципы толкования. Статические и динамические мо­менты в толковании. Главным и определяющим принципом тол­кования является принцип строжайшей законности, рассматри­ваемый в единстве с началом социалистической партийности13.

Принцип законности означает, что толкование должно быть подчинено задаче выявления действительной воли, содержащей­ся в нормативном акте.

Толкование представляет собой деятельность, связанную с познанием права. А процесс познания всегда строится в соот­ветствии с началами партийности. Это значит, что при толкова­нии права интерпретатор должен исходить из марксистско-ленин-

13 Под несколько иным углом зрения характеризует принципы толкования К. И. Комиссаров. По его мнению, «в качестве таковых можно было бы ука­зать принцип единства политического и юридического содержания закона, принцип законности и принцип использования всех приемов толкования в диалектической взаимосвязи» (К. И. Комиссаров. Задачи судебного над­зора  в  сфере  гражданского  судопроизводства.  Свердловск,   1971,  стр.   152).

169

ской теории, интересов социалистического общества, интересов трудящихся. И такой подход полностью соответствует принципу строжайшей законности, ибо интересы социалистического обще­ства и трудящихся определяют содержание социалистического права, закрепленную в нем государственную волю народа, руко­водимого рабочим классом.

Принцип законности имеет две стороны, выражается в двух других частных принципах толкования.

а)             Установлению   подлежит   только   государственная   воля

(воля законодателя), которая объективно выражена и закреп­

лена в нормативных актах. Иными словами, предметом толко­

вания является лишь объективированная в нормативных актах

воля законодателя, а не то, что законодатель, по мнению интер­

претатора, думал, предполагал.  Какие-либо предположения по

отношению к воле законодателя   недопустимы 14.   Истолкована

должно быть то, что реально выражено и закреплено в норма­

тивных актах.

Иногда выдвигается такая дилемма: что подлежит толкова* нию — «воля законодателя» или «воля закона»? Для социали­стической правовой науки такого противопоставления не суще­ствует. При толковании должна быть установлена воля законо­дателя, но лишь та, которая выступает в качестве «воли закона»,, т. е. воля, внешне, объективно выраженная в нормативных актах 15.

Это значит, во-первых, что должна быть установлена реаль­ная воля, именно та, которую законодатель вложил при приня­тии нормативного акта (а не предполагаемая воля). Во-вторых,, воля, выраженная в правовом акте, приобретает в то же время* так сказать, «относительно самостоятельное» существование. В частности, «смысл и содержание закона перестают быть зави­симыми от воли и желания лиц, его составивших. Органы, при­меняющие закон, исходят из его действительного содержания» 16.

б)            Толкование осуществляется   в   отношении   нормативных:

актов   как   элементов   действующего   права,   причем   в   связи

с конкретными фактами   действительности   сегодняшнего   дня,

В практической работе по применению права толкование пред­

ставляет   собой   не   деятельность   по   установлению   «вообще»

смысла нормы,  а выяснение ее содержания как элемента дей-

ствующей системы права в связи с конкретными фактами. Поэтому, не изменяя и не корректируя в процессе толкования волю законодателя, необходимо видеть ее реальное содержание таким, каким оно раскрывается в соответствии с действующим правом применительно к фактам сегодняшнего дня. Это значит, в частности, что в ряде случаев нельзя ограничиваться только буквальными формулировками, не замечать за устаревшими выражениями действительную сферу действия данных норм п т. д.

Указанные две стороны принципа законности под несколько иным углом зрения могут быть охарактеризованы в качестве соотношения статических и динамических моментов в толко­вании17. Статический момент — это неизменность воли зако­нодателя на всем протяжении действия нормативного акта; ди­намический — максимальная адекватность, соответствие этой воли фактам и условиям сегодняшнего дня.

Толкование в условиях законности не может быть «только статическим» или «только динамическим». Оно неизбежно -включает оба указанных момента.

Соотношение же этих двух моментов зависит прежде всего от конкретных социально-исторических условий. История разви­тия социалистического права показала, что в условиях станов­ления социалистической правовой системы, острой классовой борьбы толкование носило в основном динамический характер: оно было призвано обеспечить выявление воли законодателя в соответствии с особенностями данной революционной ситуации. Когда же социалистическая правовая система сформировалась, страна приступила к мирной созидательной работе, доминирую­щее значение в толковании приобрели статические моменты. Вот почему в истории советского права наблюдается движение от «приспосабливающегося» к толкованию стабильному, опре­деленному» 18.

На соотношение статических и динамических моментов вли­яет также природа толкования.

Если рассматривать толкование только с точки зрения его функций, связанных с внешней формой права, то в современных условиях абсолютно преобладающее значение в нем имеют ста­тические моменты. Никакой иной задачи, кроме как выявления действительной воли законодателя, толкование в этой плоско-

14            Р. С. Рез. Толкование гражданскоправовых нормативных актов. Авто*

реферат кандидатской диссертации. Изд-во ЛГУ, 1958, стр. 4.

15            П. Е. Недбайло, указ. соч., стр. 331 и след.

16            М.  И.  Ковалев.  О технике  уголовного законодательства. «Правове­

дение», 1962, № 3, стр. 142.

170

17 А.   Ф.   Ч е р д а н ц е в.   Вопросы  толкования   советского   права.   Сверд­ловск, 1972, стр. 4—25. )8 Там  же, стр. 23.

171

сти не выполняет. (Хотя, разумеется, и здесь толкование долж­но проводиться в соответствии с «духом» действующего права, в связи с конкретными фактами действительности сегодняшнего дня).

Удельный вес динамических моментов возрастает в толко­вании, осуществляемом в процессе применения права.

В юридической литературе высказывались положения о том, что при толковании достигаются «конкретизация и детализа­ция» юридических норм 19 или даже их «приспособление» к но­вой обстановке20.

В отношении толкования «вообще» (т. е. рассматриваемом в плоскости внешней формы права) такого рода положения нельзя признать правильными. Вполне справедливы высказан­ные по этому вопросу критические соображения в литературе21.

В ходе же правоприменительного толкования неизбежна вы­работка в рамках юридической практики не только конкрети­зирующих суждений, но и правоположений, а также специфиче­ских, конкретизирующих норм правоприменения. И правополо-жения, и нормы правоприменения-—это результат именно тол­кования, но толкования, осуществляемого правоприменительны­ми органами. Правоприменительный орган исходит при этом из смысла и принципов действующего права, его «духа», опыта государственно-властного применения правовых предписаний, индивидуального поднормативного регулирования. В пределах социалистической законности (и более того — во имя начал за­конности) такое правоприменительное толкование обеспечивает выявление действительной воли законодателя в связи с конкрет­ными фактами действительности сегодняшнего дня22.

4. Толкование как познание. Процесс толкования. Толкова­ние по главному своему содержанию — это один из видов чело­веческого познания, т. е. сложного процесса чувственного восприятия и абстрактного мышления, основанного на практике и проверяемого ею,— процесса, в результате которого происхо­дит переход  от  незнания  к  знанию,  воспроизводится действи-

19            П. Е. Н е д б а й л о, указ. соч., стр. 489.

20            А. В. Пиголкин. Толкование нормативных актов в СССР. Госюриз:-

дат, 1962, стр. 18—19.

21            См. рецензию П. С. Дагель    и    П. Ф. Елисейкина    на    указ.    работу

А. С. Пиголкина («Советское государство и право», 1964, № 7, стр. 154).

22            В. А. Туманов подчеркивает: «...диалектика жизни такова, что стабиль­

ность правопорядка всегда предполагает определенный элемент изменяемости,

приспособления действующего права к общественному развитию»   (В. А. Ту­

манов. Буржуазная правовая идеология. К критике учений о праве. «Наука»,

1971, стр. 299).

172

тельная, истинная картина объективного мира. Познание, осу­ществляемое при толковании, является особым видом человече­ской познавательной деятельности, отличающимся как от тео­ретического, так и от бытового, житейского познания.

Человеческое познание может быть трех основных видов: а) теоретическим, когда осуществляется систематическое и все­стороннее познание сущности явлений, их закономерностей и т. д.; б) специальным, когда на основе известной суммы специ­альных знаний производится познание фактов для решения оп­ределенных практических задач, например, врачебная диагно­стика; в) бытовым, житейским, когда люди познают окружаю­щий мир в ходе повседневной жизни.

Конечно, все эти виды познания (когда предметом его явля­ются правовые нормы) могут быть охарактеризованы как тол­кование права. Как правило, толкование представляет собой один из моментов научного познания права. Оно является част­но-научным приемом, входящим в принципе в состав специаль­но-юридического (формально-догматического) метода. Но все же толкование как особое юридическое явление, включающееся в механизм правового регулирования, должно быть по своей ос­нове отнесено к специальному познанию.

В отличие от теоретического познания, толкование ограни­чено сравнительно узкими задачами — установить действитель­ную волю законодателя для практической реализации права. Своеобразие толкования как специального познания особо ярко проявляется в случаях, когда оно выступает в качестве элемен­та применения права. Здесь толкование вообще является сос­тавной частью юридического познания (другая часть юридиче­ского познания — установление фактических обстоятельств юри­дического дела).

Специальный характер познания, свойственный толкованию, проявляется, помимо прочего, в том, что оно осуществляет­ся при помощи особых способов, которые основаны на своеоб­разии предмета познания (права) и обеспечивают достижение задач в познании, необходимых для реализации юридических норм.

Толкование как один из моментов научного познания исхо­дит из марксистско-ленинской теории отражения. Оно основы­вается на общелогических законах, на диалектическом и исто­рическом материализме. Но поскольку при толковании (так же, как и при врачебной диагностике) вовсе не ставится зада­ча всестороннего познания права, его сущности, свойств, зако­номерностей и т.  д., постольку диалектическая логика  исполь-

173

зуется при толковании главным образом через способы толкова­ния, в которых она проявляется 23.

Существенное значение при толковании принадлежит зако­нам и правилам формальной логики. Это объясняется особен­ностями самого права, требованиями социалистической закон­ности. Дело в том, что при реализации црава «норма берется такой, какая она есть»24. Законы формальной логики (законы тождества, исключенного третьего, достаточного основания) в большинстве случаев обеспечивают уяснение смысла норматив­ного акта. Но и здесь законы и правила формальной логики применяются по большей части не сами по себе: они «прони­кают» во все способы толкования и прежде всего в граммати­ческое толкование. По сути дела, «законы логики и грамматики используются при всех приемах толкования...»25. Вместе с тем иногда для уяснения нормы необходимо специально использо­вать законы и правила формальной логики (логическое толко­вание).

Особенности толкования как вида познания обусловлены не только тем, что оно относится к специальному познанию, но и своеобразием объекта познания — права, спецификой его доку­ментального выражения, юридического изложения.

При толковании мысль интерпретатора идет от анализа буквального текста к исследованию социально-политического (экономического) содержания нормативного акта. Как правиль­но подмечено в литературе, «толкование юридических норм представляет собой в известном смысле процесс обратный тому, который осуществляется законодателем при принятии закона... Толкуя юридическую норму, мы идем от грамматического ана­лиза текста закона к анализу, основанному на логике челове­ческого мышления, а от него к анализу тех условий экономиче­ского и политического порядка, которые обусловили издание и действие данного закона»26.

23            А. Ф. Черданцев пишет: «...диалектика толкования как метода познания

содержания норм  права  проявляется в  совокупности способов толкования  и

больше ни в чем проявляться не может» (А. Ф. Черданцев. Вопросы тол­

кования советского права. Свердловск, 1972, стр. 74). В такой категорической

форме приведенное суждение вряд ли справедливо. Толкование (в особенности

толкование,  осуществляемое  в  процессе  применения  права)   в  ряде  случаев

должно все же непосредственно опираться на диалектическую логику.

24            П. Е. Н е д б а й л о. Применение советских правовых норм. Госюриздат

1960чстр. 420.       '

25            А.  С.  Пиголкин.  Толкование  нормативных  актов  в  СССР.   Госюр­

издат, 1962, стр. 47.

26            Л.   С,  Яви ч.   Проблемы  правового   регулирования  советских  общест­

венных отношений. Госюриздат, 1961, стр. 145.

174

Толкование нередко напоминает своего рода «вскрышные работы». Интерпретатор слой за слоем вскрывает то, что выра­жено и юридически изложено в нормативном акте.

Условно процесс толкования включает три главных ступе­ни (слоя):

а)             анализ  буквального   текста, т.  е. «буквы» нормативного

акта,    внешнего    документального    выражения воли законода­

теля;

б)            «догматический»    анализ, т. е. «юридического    духа» за­

кона, выраженного в юридическом изложении, в специфическом

правовом содержании данных норм;

в)             социально-политический анализ, т. е. глубинного — соци­

ально-политического,   экономического   содержания   интерпрети­

руемых нормативных предписаний.

Нетрудно заметить, что эти главные ступени процесса тол­кования соответствуют особенностям содержания и формы пра­ва. В процессе толкования интерпретатор идет от внешней фор­мы (документального выражения и юридического изложения) к внутренней форме, а от них — к содержанию права: специаль­но юридическому и социально-политическому (классово-воле­вому).

К каждой ступени толкования «привязаны» свои способы (п. 5).

В результате использования различных способов иногда можно получить неодинаковые выводы. Сопоставление резуль­татов, полученных в процессе толкования (их совокупность), в конечном счете позволяет найти правильное решение. С этой точки зрения и должны различаться (но не противопоставлять­ся!) «буква» и «дух» закона. «Буква» — это результат толкова­ния, полученный в итоге анализа буквального текста. «Дух» — это его действительное содержание, выявленное в результате применения всех способов толкования.

Первой и безусловно обязательной ступенью толкования является анализ буквального текста. На практике этот анализ во многих случаях бывает вполне достаточным для того, что­бы уяснить смысл нормативного акта. Но и здесь не следует иг­норировать все другие способы толкования: они призваны под­твердить, упрочить полученные выводы, К тому же и при ана­лизе буквального текста сразу же могут подключаться и все другие способы. Они тем «незаметнее» («автоматически») про­являются, чем выше достигнутый интерпретатором уровень об­щеобразовательной и политической подготовки, юридической культуры.

175

5. Способы толкования. Это относительно обособленные со­вокупности приемов, которые в соответствии с особенностями права позволяют раскрыть содержание правовых предписаний в целях их реализации.

Необходимо четко различать «способ» и «прием» толкова­ния. Прием — это отдельное мыслительное действие. Способ же — это совокупность однородных приемов, образующих отно­сительно самостоятельный, обособленный канал специального познания правовых предписаний27.

Каждый самостоятельный способ толкования обусловлен двумя факторами. Во-первых, каждый из них вытекает из осо­бенностей права как объекта специального познания28. И, во-вторых, в соответствии с этим каждый из них имеет особое со­держание: позволяет использовать для установления воли за­конодателя особую область знаний, понятий, правил (филоло­гии, логики, специальных юридических знаний, истории и др.)-

Каковы же способы толкования?

Для ответа на этот вопрос необходимо вспомнить основные «проявления» правовых предписаний — то, в чем реально опо­средствуется право, главные моменты, через которые выражается их жизнь и, следовательно, через которые осуществляется по­знание права. К их числу относятся: а) словесный, «граммати­чески организованный» текст нормативного акта, б) логическая структура мысли, в которой заключена воля законодателя, в) специально-юридические средства и формы изложения воли законодателя, г) связь данного предписания с другими, его ме­сто в структуре права, д) обстоятельства, выражающие социаль­но-политическое содержание правовых предписаний29.

27            На   необходимость  разграничения   «способов   и  приемов»   обоснованно

указано А.  Ф. Черданцевым   (А.  Ф. Черданцев.  Вопросы толкования  со­

ветского права. Свердловск, 1972, стр. 78).

28            А. Ф. Черданцев, указ. соч., стр. 76.

29            А. Ф. Черданцев пишет: «...мы можем отметить четыре формы «жизни»

опосредствования и связи  норм  права:  язык, систему права, обстоятельства

генезиса и функционирования норм права. Других внешних форм существо­

вания и связей права нет» («Вопросы толкования советского права», стр. 81).

Но почему же «нет»? А логическая структура мысли законодателя?  Это же

не язык и не система права, а иной, вполне самостоятельный момент жизни

правового  предписания. А юридические средства,  особые  формы  изложения

воли законодателя? Если формой существования и связей норм права являет­

ся   его   система,   то   почему   же   такую   характеристику   не   может   получить

«микроструктура»  юридических  норм,  в  том  числе  нормативное  построение,

юридические  конструкции?   Думается,  что  положения   автора   приобрели  бы

большую убедительность, если бы он связал их с выводами советской юриди­

ческой науки о содержании и форме права   (в том числе о внешней форме

выражения  и  внешней  форме юридического  изложения  воли  законодателя).

176

Такое подразделение «моментов жизни» правовых предпи­саний полностью соответствует особенностям формы и содер­жания в праве: внешней форме выражения воли законодателя («а» и «б»), внешней форме изложения («в»), внутренней фор­ме («г»), классово-волевое и специально-юридическое содержа­ние права («д»).

Соответствуют указанные «моменты» и главным ступеням познания права, ступеням процесса толкования.

Таким образом, основными способами толкования являются:

грамматический (филологический),

логический,

специально-юридический,

систематический,

историко-политический.

Весьма примечательно, что каждый из этих способов являет­ся особым каналом, по которому в процесс толкования вклю­чаются специальные знания тех или иных наук — филологии, ло­гики, юридической науки и т. д.

Грамматическое (филологическое) толкова­ние. Это исследование словесного текста нормативного акта, основанное на данных филологии объективных законов языка (грамматики, лексики, семантики).

Здесь используется ряд приемов. Прежде всего это уяснение значения отдельных слов. Словам закона необходимо придавать тот смысл, какой они имеют в литературном словоупотреблении, учитывая в то же время изменение смысла слов с течением времени. Главное при этом понимать слова так, как понимал их законодатель.

Следующий прием — уяснение смысла предложений в целом. Для этого сопоставляются грамматические формы слов, уста­навливаются связи между словами, определяется грамматиче­ская и смысловая структура предложений.

Существенное значение при определении смысла предложе­ний играют знаки препинания, соединительные и разъедини­тельные союзы и т. д. Кроме того, иногда требуется специально выделить то слово (или группу слов), на котором законодатель сделал логическое ударение.

. Из многих примеров, подтверждающих значение граммати­ческого толкования, можно привести следующий. Грамматиче­ский анализ текста ст. 113 УК РСФСР, устанавливающей уго­ловную ответственность за истязание, позволяет правильно решить практически важный вопрос о том, является ли признак систематичности обязательным только для такой формы истяза-

177

12 Заказ 62

ния, которая выражается в нанесении побоев, или же он не­обходим при совершении всяких иных действий, носящих ха­рактер истязания. Действительно, в ст. 113 говорится: «Система­тическое нанесение побоев или иные действия, носящие характер истязания...» (курсив мой.— С. А.). Наличие разъединительного-союза «или», а также употребление термина «систематичность» в единственном числе, а термина «иные действия» — во множе­ственном со всей убедительностью позволяют сделать вывод,, согласно которому требование систематичности относится толь­ко к нанесению побоев30.

Логическое толкование. Это исследование логиче­ской структуры отдельных положений нормативного акта, осно­ванное на непосредственном использовании законов и правил логики. Предметом анализа являются здесь не сами по себе слова, а обозначаемые ими понятия и их соотношение между собой.

Как уже отмечалось, в большинстве случаев законы и прави­ла логики, без которых вообще невозможно правильное мыш­ление, выражаются в других способах толкования. При логиче­ском же толковании законы и правила логики используются непосредственно, самостоятельно, обособленно от грамматиче­ского и иных способов. Иногда, например, для точного выясне-' ния смысла нормы необходимо применить также логические приемы, как «доведение до абсурда» (reductio od absur-dum) и т. д.31.

Особо часто логическое толкование применяется в случаях, когда из нескольких возможных вариантов, вытекающих из нор­мативного акта, необходимо устранить неправильные (логически несостоятельные) варианты.

Так, например, при уяснении понятия «источника повышен­ной опасности» (ст. 90 Основ гражданского законодательства) можно наряду с другими способами  толкования  нормативного

30            Приемы грамматического толкования,  а  также  многочисленные приме­

ры, подтверждающие необходимость их соблюдения, подробно описаны в ли­

тературе (см., в частности: П. Е. Нед б аи л о. Применение советских право­

вых норм.  Госюриздат,  1960, стр. 364—379;  А.  С.  Шляпочников. Толко­

вание уголовного закона. Госюриздат, 1960, стр. 155—173; А. С. П и г о л к и н.

Толкование   нормативных   актов   в   СССР.    Госюриздат,    1962,   стр.   53—75;

А.   Ф.   Ч е р д а н ц е в.   Вопросы   толкования   советского   права.   Свердловск,

1972 и др. авторы).

31            При  толковании   нормативных  юридических   предписаний  применяются

и особые логические приемы. Одним из них является толкование по аналогии

(А.   Ф.   Ч е р д а н ц е в.   Вопросы   толкования   советского   права.   Свердловск»

стр. 140 и след.).

178

материала и научного исследования использовать первый из указанных выше логических приемов («доведение до абсурда»). Что означает формулировка закона «деятельность, связанная с повышенной опасностью для окружающих»? Владельцы авто­мобилей, несомненно, входят в число владельцев такого рода «источников». Отсюда возникает предположение: не следует ли рассматривать подобным «источником» все транспортные сред­ства? Ведь все они могут представлять определенную и в известных условиях даже «повышенную» опасность для окру­жающих! Тогда продолжим мысль, доведем ее до логического конца. Владелец велосипеда? Владелец лошади? Владелец руч­ной тележки? Ну, а тогда почему же не владелец тачки, носи­лок и пр.? Доведя мысль до явно нелепого вывода — абсурда, приходим к заключению, что указанный вариант толкования не может быть признан правильным. Значит, дело не просто в транс­портных средствах, а, как показано в литературе, в «величине причиняющей силы» 32.

Специально-юридическое толкование. Это исследование технико-юридических средств и способов изложе­ния воли законодателя, основанное на специальных знаниях юридической науки и прежде всего юридической техники.

Специально-юридическое толкование включает ряд приемов.

Прежде всего это «нормативное» толкование, т. е. такое уяснение воли законодателя, при котором она раскрывается леред интерпретатором в качестве нормативного предписания, а затем — и в качестве логической нормы. Ведь одной из глав­ных мыслительных операций при толковании является реконст­руирование нормативного предписания на основе правового текста, в частности «перевод описательного предложения в нор­мативное»33. Такое реконструирование оказывается тем более необходимым, потому что юридические нормы зачастую «не вы­ражены в тексте явно и непосредственно»34.

Далее, к специально-юридическому относится, условно гово­ря, «конструктивное» толкование, т. е. уяснение соответствую­щих юридических конструкций. Юридические конструкции — это не нечто внешнее к содержанию юридических норм, а способ организации этого содержания — структура, без которой содер­жание теряет какую-либо определенность. Уяснение юридической

32            А.  А.   Собчак.   Гражданскоправовая   ответственность  за   причинение

вреда   действием   источника   повышенной   опасности.   Автореферат   кандидат­

ской диссертации. 1964, стр. 8—9.

33            А. Ф. Черданцев, указ. соч., стр. 34.

34            Там же, стр. 33.

179

12*

конструкции—-нередко решающее в понимании содержания норм права. Например, при толковании норм договорного права пер­востепенное значение принадлежит тому, какова конструкция данного договора — консенсуальный он или реальный,— куп­ля-продажа или дарение и т. д.

Специально-юридическое толкование выражается, далее, в определении отраслевой принадлежности данных норм (т. е. с раскрытием той отраслевой типизации нормативных предписа­ний, которую придал им законодатель). Оно охватывает также расшифровку юридических презумпций, фикций и т. д.

Своеобразное место в рамках специально-юридического ана­лиза занимает терминологическое толкование. Уяснение терми­нов в определенной степени относится к грамматическому толко­ванию (оно в общем-то состоит в установлении значения дан­ного слова, термина). Но все дело в том, что в юридической терминологии находят выражение юридические понятия — то или иное нормативное построение воли законодателя, юридиче­ские конструкции, отраслевая типизация и т. д. Например, в ст. 35 Основ гражданского законодательства предусматривает­ся, что «исполнение обязательств может обеспечиваться соглас­но закону или договору неустойкой (штрафом, пеней), залогом и поручительством». В каждом из содержащихся в данном нор­мативном положении терминов — «неустойка», «штраф», «пеня», «залог», «поручительство» — заложен такой специфический смысл, который выражает своеобразные, подчас весьма слож­ные юридические конструкции, особое построение нормативного материала.

Юридическая практика свидетельствует о том, что грамматический (фило­логический) и логический анализ во многих случаях в процессе толкования оказывается недостаточным, не позволяющим раскрыть все тонкости юриди­ческой материи. Лишь при непосредственном использовании знаний об юри­дическом инструментарии, т. е. специально-юридическом анализе, удается в полной мере выявить содержание нормативных предписаний.

В качестве примера можно указать на тонкий (хотя и не бесспорный) юридический анализ условий ответственности за причинение вреда, приведен­ный в одной из журнальных статей профессором В.  К-  Райхером.

При определении условий гражданской ответственности за причинение вреда многие авторы указывают в качестве особого условия на противоправ­ность. Это мнение, как полагает В. К. Райхер, основано на применении ло­гического приема «от противного» при толковании ч. 4 ст. 88 Основ, устанав­ливающей, что «вред, причиненный правомерными действиями, подлежит воз­мещению лишь в случаях, предусмотренных законом». И действительно, если не идти дальше требований формальной логики, другого вывода сделать нель­зя. Коль скоро за правомерное причинение вреда ответственность исключает­ся, значит, неправомерность — условие гражданской ответственности. Но в том-то и дело, что понятие «правомерные действия» дает юридическая наука,

180

причем правомерность может означать как «управомоченность», так и «неза-прещенность». «Но тогда,— пишет В. К. Райхер,—- неприемлемо и толкова­ние «от противного», на котором основывается приведенное выше мнение» 35.

Первостепенное значение приобретает специально-юридиче­ский анализ при правоприменительном толковании, В частности.. правовая квалификация обстоятельств дела, их ^юридическая оценка оказываются невозможной, если в процессе толкование не раскрыто при помощи знаний об юридическом инструмента­рии правовое своеобразие нормативных  предписаний36.

Значит, не только данные филологии, законы и правила ло­гики являются средствами познания, осуществляемого при тол­ковании. Такую же роль играют и юридические понятия, кате­гории, конструкции. Отсюда следует, что юридическая наука «служит» толкованию всем своим содержанием, всем арсеналом понятий категорий, конструкций (а не только путем разработки специальных вопросов толкования).

В результате специально-юридического толкования положе­ния нормативного акта, так сказать, «сбрасывают» с себя юри­дические оболочки и происходит обратный перевод воли законо­дателя с юридического языка.

Систематическое толкование. Это исследование нормы в ее связи с другими нормами, исследование, основанное на данных юридической науки о системности права. По сути дела, систематическое толкование является продолжением спе­циально-юридического анализа. Необходимость систематическо­го толкования обусловлена не только единством воли законода­теля в пределах данной7 страны, но и системностью права, существующей в нем «специализацией» между нормами. Отдель­ная норма выступает в качестве регулятора общественных отно­шений лишь в системе норм. Поэтому для понимания смысла нормативного акта, юридических конструкций, отраслевой при­надлежности и т. д. нужно брать данную норму в ее связи с дру­гими нормами.

При систематическом толковании существенное значение при­надлежит установлению связи между регулятивными и охрани­тельными нормами, между близкими, «родственными» по содер­жанию нормами и т. д. В ряде случаев крайне важно установить

35            В. К. Райхер. Вопросы ответственности за причинение вреда  («Пра­

воведение», 1971, № 5, стр. 57).

36            Убедительные  примеры  специально-юридического  толкования   приводит

В. В. Лазарев  (см. его: Применение советского права. Изд. Казанского уни­

верситета, 1972, стр. 74—75, 84).

Ш

тот раздел (главу), в котором помещена данная норма, так как самим фактом отнесения нормы к определенной группе законо­датель указывает на ее природу, особенности содержания, свое­образие юридической конструкции (какой вид преступления, вид и тип договора и др.) 37.

Историко-политическое толкова ние. • Это ис­следование социально-политического (экономического) содержа­ния и значения нормы, основанное на использовании знаний общественных наук. Этим завершается анализ воли законодате­ля. Историко-политическое толкование опирается на данные диа­лектического и исторического материализма, политической эко­номии, теории научного коммунизма, теоретических наук, изучающих политическую организацию общества, государство, право и др.

При историко-политическом толковании особо существенное значение принадлежит таким приемам: уяснению цели издания данного нормативного акта; анализу социально-политической обстановки и причин, обусловивших его издание (целевое тол­кование); сопоставлению толкуемого акта с общими принципа­ми права, отрасли права, правового института. Последний из указанных приемов вплотную смыкается со специально-юриди­ческим анализом. Здесь также необходимо непосредственное использование данных юридической науки, относящихся к спе­циально-юридическому содержанию права (т. е. к тому, что вы­ражается формулой «возведенное в закон»).

При историко-политическом толковании исследуется прежде всего сам нормативный акт (включая его преамбулу, вводные положения и др.), а также документы политического характе­ра— соответствующие партийные решения и документы, доклад о проекте нормативного акта и материалы обсуждения в право­творческом органе и др.

Немаловажная роль при историко-политическом толковании принадлежит также сопоставлению изданного акта с ранее дей­ствовавшим актом, практикой его применения.

Например, для правильного понимания характера и назна­чения двухлетнего срока, необходимого согласно новому зако­нодательству для объявления умершими граждан, пропавшими

37 П. Е. Недбайло пишет: «...смысл правовой нормы зависит от места,

занимаемого ею в правовом акте, подобно частям действующего механизма,

смысл и назначение которых определяются не ими самими как таковыми, а

местом, которое они занимают в механизме в целях обеспечения его дейст­

вия» (П. Е. Недбайло. Применение советских правовых норм. Госюриздат,

1960, стр. 380).      Р

182

без вести в связи с военными действиями (ч. 3 ст. 10 Основ; гражданского законодательства), нужно не только сравнить но­вые нормативные положения со старыми (ст. 12 ГК РСФСР 1922 года), но проанализировать практику применения послед­них в период Великой Отечественной войны. Точно так же глу­бокое уяснение смысла ч. 6 ст. 14 Основ, предусматривающей последствия недействительности противозаконных сделок, может быть достигнуто на основе изучения практики применения ранее действовавшей ст. 147 ГК РСФСР 1922 года.

Таковы основные способы толкований, позволяющих рас­крыть содержание нормативных юридических предписаний в це­лях их реализации.

Принципиально важно при этом добиться комплексного (си­стемного) применения всех способов, достижения с их помощью единых результатов.

Необходимость комплексного применения способов возрас­тает при толковании, осуществляемом при применении права. Более того, в . процессе правоприменительной деятельности (в особенности в случаях, когда осуществляется индивидуаль­ное регулирование) толкование права не ограничивается интер­претацией только лишь конкретных, строго определенных нор­мативных предписаний. Здесь необходимо именно толкование права. А потому в процессе последнего требуется учет более широкого круга факторов, обстоятельств — тех из них, которые в соответствии с требованиями социалистической законности ле­жат в основе индивидуального регулирования.

Вот почему правоприменительное толкование нуждается в особом способе интерпретации, который именуется функцио­нальным. Это такой способ, который выражается в исследова­нии факторов и обстоятельств, оказавших влияние на правовое регулирование, его функционирование. Такое толкование, на^> пример, необходимо при раскрытии смысла оценочных понятий («крупный ущерб», «производственная необходимость» и т. д.).. Оно базируется на дополнительных критериях, в частности на критериях морали, политики, «аргументах практики» и др.38.

По мере углубления в содержание нормативных актов по­вышается  значение  в  толковании диалектической  логики.  Она:

38 А. Ф. Черданцев, впервые в советской литературе подробно проанали­зировавший функциональное толкование, поставил его в «один ряд» с другими способами — логическим, систематическим и др. Думается, это неточно. Функ­циональное толкование касается факторов и обстоятельств, необходимых лишь при индивидуальном поднормативном регулировании, т. е. при правопримени­тельном толковании.

183

позволяет осмысленно подойти к нормам права, не допускает казуистики, препятствует такому формалистическому подходу, когда буква закона считается незыблемой даже вопреки подлин­ному смыслу нормативного акта, принципам социалистического права.

В последние годы приемы толкования нормативных актов получили в со­ветской литературе довольно подробные разработки. Важнейшие из них в этой области принадлежат П. Е. Недбайло зэ и А. С. Пиголкину 40, А. Ф. Чер-данцеву41, а также некоторым другим авторам 42. Работы указанных авторов могут принести значительную пользу всем, кто поставил перед собой задачу овладеть искусством толкования.

По вопросам толкования между советскими учеными существуют и разно­гласия. Некоторые из них носят несущественный, подчас терминологический характер (так, грамматическое толкование отдельные авторы называют «сло­весным», а другие — «филологическим»). Иногда выделяется в самостоятель­ный вид толкование по цели (телеологическое толкование), а систематическое толкование понимается как раскрытие содержания норм на основе общих принципов права и т. д. Для решения этих и ряда подобных вопросов необ­ходимо,   проводить  различия  между  «приемами»   и   «способами»  толкования.

Есть также дискуссионные вопросы и более существенного порядка.

Так, по мнению А. С. Пиголкина, нет оснований для выделения в само­стоятельный вид логического толкования. Обосновывая этот взгляд (его ра­нее в общей форме высказывал И. Е. Фарбер43), автор приводит ряд пра­вильных соображений, указывая, в частности, на то, что процесс уяснения нормы всегда есть логический процесс и поэтому нет такого приема толкова­ния, который не был бы логическим44. А. С. Пиголкин не замечает, однако, того, что в ряде случаев необходимо специальное применение законов и пра­вил логики, что и дает основание для выделения логического толкования.

Нуждается в особом обсуждении вопрос о специально-юридическом толко­вании. К сожалению, способы толкования в юридической науке иногда рас­сматриваются без учета того, что перед интерпретатором — нормативные юри­дические акты, выработанные с применением средств и приемов юридической техники. Какой же способ толкования нужно использовать для того, чтобы «расшифровать» нормативный акт вот с этой, специально-юридической сто­роны? Быть может, грамматическое и логическое толкование? К такому мне­нию и склоняются отдельные авторы, полагающие, в частности, что в рамках грамматического толкования происходит раскрытие специальных юридических терминов. Однако совершенно очевидно, что законы и правила филологии здесь   бессильны.   Ну,   а   главное   состоит   в   том,   что   юридические   термины

являются лишь носителями сложного юридического инструментария, который-может быть раскрыт лишь при помощи юридических понятий.

По мнению А. Ф. Черданцева, исследование технико-юридических средств «еще не исследование содержания норм права, не интерпретация их, а нечто другое»45. Он полагает, в частности, что юридические конструкции служат лишь «каркасом, на который нанизывается знание о содержании норм пра­ва...» 46. Эти соображения, на мой взгляд, не учитывают того решающего об­стоятельства, что воля законодателя получает не только словесно-докумен­тальное выражение, но и особое, специально-юридическое, нормативное изло­жение. Технико-юридические средства представляют собой не «нечто другое» по отношению к содержанию юридических норм, а средство организации этого содержания (без которого содержание лишается какой-либо определенности). Да и на практике толкование правовых предписаний состоит прежде всего в уяснении особенностей данных юридических конструкций, особенностей нор­мативного построения, отраслевой принадлежности и т. д., т. е. всего того, что выражено в технико-юридических средствах.

И еще одно замечание. Если при характеристике способов толкования не идти дальше «традиционной номенклатуры», то создается парадоксальная ситуация. При толковании нормативных юридических актов «участвуют» и грамматика, и филология, и логика, и история, а юридическая наука остается,, по сути дела, в стороне (включаясь по ограниченному кругу вопросов лишь при систематическом и частично при историко-политическом толковании). В этом случае отсутствует канал, по которому при толковании может быть использовано все богатство специальных юридических знаний. Не случайно. у авторов, отстаивающих подобные взгляды, характеристика способов толко­вания оказывается обедненной, в значительной степени лишенной того свое­образного, что свойственно юридическому содержанию норм права, специфи­ке   нормативного,   специально-юридического   изложения   воли   законодателя47.

6. Результаты толкования. Буквальное, распространительное и ограничительное толкования. Толкование приводит к раскры­тию содержания нормативного акта, такому пониманию юриди­ческих норм, которое позволяет обеспечить их полную и точную реализацию (применение).

Результатом толкования должны быть полная ясность и определенность смысла нормативного акта.

Ясность смысла — это понятность содержания нормативного акта для интерпретатора, отсутствие каких-либо сомнений в тех выводах, которые сделаны в результате толкования.

39            П. Е. Недбайло. Применение советских правовых норм. Госюриздат,

I960, стр. 364—433.

40            А. С. Пиголкин, указ. соч., стр. 37—96.

41            А.   Ф.   Черданцев.   Вопросы   толкования   советского   права.   Сверд­

ловск, 1972, стр. 64 и след.

42            А.  С.  Шляпочников.  Толкование  уголовного  закона.   Госюриздат,

1960, стр. 150—227.

43            И.  Е.  Фарбер.  Сущность  и  способы  применения  советского  закона.

Автореферат кандидатской диссертации. М., 1951, стр. 13—14.

44            А.  С.   Пиголкин.  Толкование  нормативных   актов   в  СССР.   Госюр­

издат, 1962, стр. 41 и след.

184

45            А. Ф. Черданцев, указ. соч., стр. 82.

46            Т а м  же, стр. 83.

47            Примечательно также, что обедненным в указанном случае оказывается

и предмет толкования — право, его особенности и свойства.  Вот почему, на­

пример, А. Ф. Черданцев при освещении предмета толкования упустил из поля

зрения важные стороны юридического инструментария, юридической техники —

нормативное изложение, презумпции, юридические конструкции. Последние он

вынужден  был  рассматривать  в  основном  в  качестве  инструмента  познания

и соответственно    отнести    не   к    предмету,    а    к    содержанию    толкования «

(А.   Ф.   Черданцев.   Основные   проблемы   теории   толкования   советского

права.  Автореферат докторской диссертации.  Свердловск,  1972,  стр.   10—19).

185

Определенность смысла — это его точность, безоговорочность, ■отсутствие каких-либо параллельных решений; результатом толкования не может быть вывод «и то, и другое», «и да, и нет»—здесь полностью действует логический закон исключен­ного третьего. К. Маркс отмечал «Ius знает только: или-или»48.

Результат толкования не должен выходить за пределы тол­куемых норм. Вместе с тем он выражает новое знание — конкре­тизирующие суждения о нормах49. В результате же правопри­менительного толкования в правовую материю могут быть при­внесены некоторые новые моменты, выражающие конкретизацию нормативных предписаний. Таковы вырабатываемые в ходе юри­дической (судебной) практики правоположения и подзаконные правила правоприменения, содержащиеся в интерпретационных актах центральных юрисдикционных органов.

Результаты толкования могут быть рассмотрены с точки зре­ния их соотношения с выводами, которые непосредственно вы­текают из буквального текста («буквы») нормативного акта. С этих позиций результаты толкования подразделяются на виды по объему — соответствуют ли они буквальному тексту (бук­вальное толкование) или шире буквального текста (распростра­нительное толкование), или уже его (ограничительное толко­вание).

Как правило, в социалистическом обществе толкование яв­ляется буквальным. «Буква» и «дух» нормативного акта, его текстуальное выражение и действительный смысл полностью со­ответствуют друг другу. Это значит, что применение после грам­матического (филологического) анализа всех иных способов толкования приводит к таким же выводам, какие вытекают из буквального текста. Буквальный (в основной своей массе) ха­рактер толкования позволяет в условиях социализма строго и последовательно проводить начала социалистической законно­сти, не допускать каких-либо отступлений от воли законодате­ля, выраженной и закрепленной в нормативных актах.

48            К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 14, стр. 649.

49            Н. Н. Вопленко обращает внимание на то, что «любое логическое раз­

витие  ранее сформулированного положения  предполагает  привлечение  поня­

тий,  определений,   методов  сравнения,  противопоставления  и  т.  д.  Другими

словами, речь идет о таких операциях, которые в процессе познания и объяс­

нения   привносят  элемент  новизны   в   понимание   рассматриваемого   вопроса.

При отсутствии этого всякое уяснение, комментирование и разъяснение утра­

тили бы смысл»  (Н. Н. Вопленко. Акты толкования норм советского со­

циалистического   права.   Автореферат   кандидатской   диссертации.   Саратов,

1972, стр. 13).

186

Распространительное и ограничительное толкования являют­ся исключениями; они представляют собой редкие случаи.

Распространительное — это толкование, при котором его результат (т. е. действительное содержание норм) шире, чем буквальный текст. Так, нередко термин «закон» употребляется для обозначения не актов высшей юридической силы, а вообще нормативных актов или, во всяком случае, актов общего харак­тера (ст. 112 Конституции СССР, нормативные положения ГК республик о сделках и др.). В результате логического, система­тического и специально-юридического анализа удается устано­вить, что соответствующие нормативные положения нужно тол­ковать распространительно, т. е. шире, чем буквальный смысл слова «закон». В качестве еще одного примера распространи­тельного толкования можно указать на толкование ст. 4 Основ гражданского судопроизводства. Согласно указанной статье «судам подведомственны дела по спорам, возникающим из граж­данских, семейных, трудовых и колхозных правоотношений, если хотя бы одной из сторон в споре является гражданин или кол­хоз...». Но что значит «колхоз»? Относятся ли к данной катего­рии субъектов также межколхозные организации? При букваль­ном толковании, казалось бы, нет. Однако, применив все спосо­бы толкования, следует прийти к выводу, что и понятие «кол­хоз» нужно толковать распространительно. Такого распростра­нительного толкования понятия «колхоз» последовательно при­держивается судебная и арбитражная практика.

Ограничительное — это толкование, при котором его резуль­тат (т. е. действительное содержание нормы) уже, чем букваль­ный текст.

Так, в силу ст. 174 УК РСФСР лица, добровольно заявившие о даче ими кому-либо взятки, освобождаются от уголовной от­ветственности. По содержанию этой статьи Пленум Верховного Суда СССР дал разъяснение ограничительного характера, со­гласно которому освобождение от ответственности может иметь место лишь в тех случаях, когда лицо заявило о даче взятки, хотя и независимо от мотивов такого заявления, но не в связи с тем, что об этом факте стало известно органам власти.

Таким образом, при распространительном и ограничитель­ном толкованиях (как и при толковании буквальном) устанав­ливается действительная воля законодателя. Указанные разно­видности толкования не следует понимать так, что здесь проис­ходит распространение нормы на новый круг отношений или же исключение отношений, охватываемых нормой, из-под ее дей­ствия. Это обстоятельство важно подчеркнуть тем более потому,,

18Г

*что выражение «толкование по объему» может создать впечат­ление о том, что путем толкования «расширяется» или «огра­ничивается» действительное содержание норм, их объем. Вовсе нет! Как и вообще при толковании, в данных случаях задача состоит лишь в том, чтобы раскрыть действительное содержа­ние нормативного акта. «Объем» воли законодателя определяет­ся не применительно к регулируемым общественным отноше­ниям, а применительно к буквальному тексту (действительный смысл, содержание нормы шире или уже по сравнению с бук­вальным текстом) 50.

Именно этим распространительное толкование отличается от аналогии закона (применения к определенным фактам сход­ного нормативного акта). При распространительном толковании данные факты охватываются смыслом нормативного акта; зако­нодатель их «имел в виду», хотя воля законодателя и не нашла точного и ясного выражения в тексте. При аналогии же закона определенные факты не охватываются ни буквальным текстом, ни смыслом нормативного акта; законодатель их «не имел в виду» (зачастую также в силу неправильного или недостаточно­го применения средств юридической техники). Здесь происходит распространение нормативного акта на новый круг обществен­ных отношений, что возможно только при определенных усло­виях в процессе применения права (раздел четвертый) 51.

Распространительное и ограничительное толкования в прин­ципе допустимы во всех отраслях социалистического права.

В то же время некоторые нормативные акты таковы по свое­му характеру, по направленности, выраженной в них воли зако­нодателя, что они не могут толковаться распространительно и ■ограничительно. Нормативные акты (нормы), устанавливающие определенные изъятия и ограничения по сравнению с общими нормами, в принципе не подлежат распространительному толко­ванию в той части, которая касается изъятий и ограничений. Ему не подлежат также нормы, устанавливающие более строгую юри-

50            Я   М.  Брайнин. Уголовный закон и его  применение.  «Юридическая

.литература», 1967, стр. 233—234.

51            Аналогия закона (а также субсидиарное применение и аналогия права)

выполняет задачи во многом сходные с задачами толкования. Они направле­

ны, в частности, яа то, чтобы устранить отрицательные последствия неправиль­

ного или недостаточного использования средств юридической техники, касаю­

щейся главным образом юридических конструкций. Но решаются эти задачи

иным путем, нежели при толковании. Аналогия в праве связана с творчески­ми элементами в деятельности правоприменительных органов, характеризует одну из особенностей правоприменительной деятельности. Поэтому она рас­сматривается в следующем разделе курса.

Л 88

дическую ответственность. Напротив, права и свободы граждан, а также нормативные акты, смягчающие юридическую ответ­ственность, законы об амнистии и другие не могут толковаться ограничительно.

Распространительное и ограничительное толкования свойст­венны толкованию «как таковому» (т. е. независимо от того, вхо­дит ли оно в правоприменительный процесс). Вместе с тем сле­дует иметь в виду, что в рамках применения права распростра­нительное и ограничительное толкования являются начальной ступенькой к конкретизации юридических норм. Вырабатывае­мые в юридической практике правоположения и правила право­применения нередко базируются на распространительной или ограничительной интерпретации правоприменительным органом тех или иных нормативных положений52.

7. Разъяснение нормативных актов. Толкование как акт спе­циального познания, включающееся в процесс правового регу­лирования, неизбежно получает определенное внешнее выраже­ние. С этой стороны (т. е. со стороны определенных форм выра­жается вовне)  оно выступает также и в качестве разъяснения.

В условиях эксплуататорского общества разъяснение норма­тивных актов может расходиться с их действительным смыслом: в ряде случаев органы эксплуататорского государства, предста­вители буржуазной юридической науки и официальной пропа­ганды дают неправильную интерпретацию нормативных актов, в частности ранее принятых относительно-прогрессивных зако­нов53. В социалистическом обществе разъяснение нормативных актов неотделимо от уяснения, от установленного интерпретато­ром подлинного смысла нормативного акта.

Разъяснить нормативный юридический акт или его отдель­ные положения принципиально могут все субъекты. Но значение такого разъяснения неодинаково.

Разъяснение может быть: 1) официальным, когда оно носит властно-обязательный, категорический характер, и 2) неофи­циальным, когда разъяснение лишено властной юридической силы.

Официальное толкование. Это властно-обязатель­ное разъяснение,   содержащееся   в   актах   специально   уполно-

52            По  мнению Н.  Н.  Вопленко, толкование и конкретизация  соотносятся

как средство и цель (Н. Н. Вопленко. Официальное толкование и конкре­

тизация  советских  правовых  норм.  «Вопросы  теории  государства  и  права».

Вып. 2, Саратов, 1971, стр. 175, 178).

53            Ю.  Г. Т к а ч е н к о. Нормы социалистического права и их применение.

М, 1955, стр. 328.

моченных на то органов (государственных, а иногда — по упол-номочению государства — общественных). Оно является толко­ванием, которое входит в состав применения права или даже правотворчества. Официальное толкование дается в форме тех актов, которые издает данный орган. В соответствии с этим определяется их юридическая сила; официальное толкование имеет силу того акта-документа, в котором оно выражено54. Причем оно может быть выражено в виде самостоятельных или смешанных актов, содержащих наряду с разъяснением само­стоятельные  нормы  права  или   индивидуальные   веления.

Официальное толкование подразделяется на нормативное и казуальное (индивидуальное).

А. Нормативное толкование — это разъяснение, которое, как и норма права, обладает общим действием — распространяется на неопределенный круг лиц и в принципе на неограниченное количество случаев («неисчерпаемость» разъяснения). Оно не­отделимо от самой нормы, не может независимо от нее приме­няться и в принципе разделяет его судьбу.

Нормативное толкование выражается в виде конкретизирую­щих нормативных предписаний. Иными словами, будучи резуль­татом толкования юридических норм, эти предписания «сами» яв­ляются нормами, общими правилами55. Вместе с тем юридиче­ская природа таких правил неодинакова. В одних случаях они выступают в качестве продукта правотворческой деятельности компетентных органов и, стало быть, являются конкретизирую­щими юридическими нормами, в других — только выражают юридическую практику и могут быть охарактеризованы в виде специфических правовых явлений — норм правоприменения (гл.26).

Нормативное толкование, как правило, применяется в слу­чаях, когда толкуемые акты недостаточно совершенны по своей форме, имеют неясные места, неточности, а также при необхо­димости уточнить или усовершенствовать практику применения данных актов. Оно призвано обеспечить эффективность норма­тивной регламентации общественных отношений, единообразие в понимании и применении юридических норм.

К нормативному толкованию относятся:

а) Аутентическое толкование — разъяснение, исходящее от того же самого органа, который издал толкуемый акт. Оно осно-

54            П..Е. Н е д б а й л о. Применение советских правовых норм. Госюриздат,

1960, стр. 346.

55            П. Е. Н е д б а й л о, указ. соч., стр. 488; И м р е   Сабо. Социалистиче­

ское право. «Прогресс», 1964, стр. 262 и след.

190

вано на правотворческих функциях данного органа; издав нор­мативный акт, правотворческий орган вправе в любое время дать необходимые с его точки зрения разъяснения. Следова­тельно, все правотворческие органы могут быть субъектами .аутентического толкования.

Аутентическое толкование обладает такой же юридической силой, как и сам толкуемый акт, вместе с которым он и дейст­вует.

б) Подзаконное легальное толкование-рязъяг.нрнир. исходя­щее отТсбмпетентных правотворческих органов в отношении нор­мативных актов, изданных иными органами. Эта разновидность нормативного толкования также имеет правотворческую приро­ду. Оно может носить только подзаконный характер, причем его юридическая сила должна строго соответствовать правотворче­ской компетенции интерпретатора.

В практическом отношении главное место принадлежит ле­гальному толкованию со сторны органов, которые вправе изда­вать общие подзаконные нормативные акты.

Здесь выделяется прежде всего толкование законов соот­ветствующими Президиумами Верховных Советов (в СССР это право предусмотрено в п. «в» ст. 49 Конституции СССР). Тол­кование, производимое президиумами — аутентическое и ле­гальное •— оформляется в виде особых указов, а в последнее время — также и в виде постановлений56.

На практике важное место занимает и другая разновидность легального толкования. Это толкование законов со стороны Совета Министров СССР, толкование нормативных актов Гос­планом СССР, Министерством финансов СССР, Государствен­ным комитетом по вопросам труда и заработной платы и др. Например, Государственный комитет по вопросам труда и зара­ботной платы и Секретариат ВЦСПС в разъяснении от 29 авгу­ста 1963 г. дали толкование п. 21 Положения о порядке рас­смотрения трудовых споров, утвержденного Президиумом Вер­ховного Совета СССР 31 января 1957 г.57. Характерно, что в связи с изданием указанного разъяснения  Пленум  Верховного

56            Толкование законов  президиумами   иногда   относят не к  легальному,

я к аутентическому толкованию (А. С. Пиголкин. Толкование нормативных

актов   в   СССР.   Госюриздат,   1962,  стр.   127—128).  Едва  ли  это  правильно.

Президиум, действительно, между сессиями частично выполняет функции Вер­

ховного Совета. Но при толковании законов он выполняет свои функции, пре­

дусмотренные в конституции, по отношению к актам, которые он не издавал.

57            «Бюллетень   Государственного   комитета   Совета   Министров   СССР   па

вопросам труда и заработной платы», 1963, № 10.

191

Суда СССР постановлением от 18 декабря 1963 г. признал утра­тившим силу один из пунктов своего ранее принятого постанов­ления, в котором давалось иное толкование указанного выше Положения58.

в) Правоприменительное нормативное толкование — разъяс­нение юридических норм, содержащееся в постановлениях Пле­нумов Верховных Судов. На основе обобщения юридической практики центральные органы юрисдикции вырабатывают «вре­менные» конкретизирующие правила, призванные обеспечить правильное применение юридических норм. Эти правила в отли­чие от конкретизирующих норм аутентического и легального толкования не являются результатом правотворчества; они функционируют в рамках применения права.

Б. Казуальное (индивидуальное) толкование — разъяснение нормативного акта, обязательное только для данного конкретно­го случая59.

Если нормативное толкование неотделимо от толкуемой нор­мы, то рассматриваемая разновидность официального толкова­ния неотделима от данного случая (казуса). Оно дается только применительно к данному делу и не имеет какого-либо общеобя­зательного значения60, при решении же других дел может иг­рать роль правоположения, «образца», примера, помогающего раскрыть смысл юридической нормы, а не роль общего катего­рического разъяснения.

Казуальное толкование может быть выражено в специаль­ных указаниях разъясняющего характера, которые содержатся в актах надзора юрисдикционных и административных органов. Так, в постановлениях (определениях) судов второй и надзор­ной инстанций нередко прямо разъясняется смысл применяемых нормативных актов. В то же время казуальное толкование не сводится только к прямым разъяснениям; оно может быть дано и в «скрытом виде» — в самом решении юрисдикционных и ад-

58            «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1964, № 1.

59            Некоторые авторы казуальное толкование называют «судебным». Такое

наименование недостаточно точно. И дело не только в том, что индивидуаль­

ное разъяснение может быть дано любым правоприменительным органам, но и

в том, что толкование, производимое судами и иными правоприменительными

органами, имеет различную юридическую  природу:   оно  может  быть как ка­

зуальным, так и нормативным.

60            Значительно  большее юридическое значение актам  казуального толко­

вания придает В.  В. Лазарев   (см. его:  Применение советского права. Изд.

Казанского университета, 1972, стр. 98 и след.).

!92

министративных органов по конкретным делам61. Именно таким путем в юридической практике складываются определенные пра­воположения. Поэтому важнейшей основой для толкования нор­мативных актов служат не только акты судебного и админист­ративного надзора, где можно найти прямые разъяснения, но и все ^орисдикционные решения, т, е, вся судебная и иная прак­тика применения норм социалистического права62.

Неоф ициальное толкование. Это толкование, не имеющее формального, юридически-обязательного значения,, лишенное властной юридической силы («авторитета власти»). Влияние неофициального толкования на правовое регулирова­ние зависит главным образом от его правильности и убедитель­ности (компетентности). Здесь нет «авторитета власти», но есть «власть авторитета». Некоторые разновидности неофициального разъяснения сами по себе оказывают существенное влияние на практику применения норм социалистического права.

Неофициальное толкование, как и всякое другое, выражает специальное познание права. По этому признаку оно должно быть отграничено от того, что может быть названо обыденньим толкованием — уяснением юридических норм в житейской прак­тике, в повседневной жизни.

Подъем социалистической культуры, активное участие тру­дящихся в политической жизни страны, житейский опыт и здра­вый смысл, а также доступность социалистического законода-; тельства — все это позволяет большинству граждан правильно уяснять и при необходимости правильно разъяснять норматив­ные акты.

Обыденное толкование не представляет собой какого-либо специфического правового явления: оно является составной частью массового правосознания.

Компетентным является прежде всего толкование, котррЬе исходит от «сведущих людей», т. е. людей, вооруженных поли-

61            М. Д. Шаргородскии. Уголовный закон. Юриздат,  1947, стр. 175;:

А.   С.  Шляпочников.  Толкование уголовного  закона,   Госюриздат,   I960,.

стр.  145; Л. С. Я вич. Проблемы правового регулирования советских обще*

ствевных отношений. Госюриздат, 1961, стр. 141.

62            По мнению А. С. Пиголкина, «говорить о казуальном толковании мож­

но лишь там, где ставится специальная цель разъяснить смысл правовой нор­

мы...»  (А. С. П и г о л к и н. Толкование нормативных актов в СССР. Госюр­

издат, 1962, стр. 151). Такое понимание казуального толкования не учитывает

разнообразия форм разъяснения нормативных актов. Оно объективно приво­

дит к тому, что ограничивается значение судебной и административной прак­

тики в  той ее  части,  где  правоприменительные  акты не  содержат прямых

разъяснений.       .

13 Заказ 62            193

тическими знаниями, опытом применения социалистического права, овладевших практикой, и которое непосредственно опи­рается на практический опыт.

Компетентным является, в частности, толкование норматив­ных актов, производимое общественными и государственными деятелями, а также толкование, осуществляемое юристами — должностными лицами (прокурорами и судьями на приемах граждан, консультантами в судах и арбитражах и т. д.), работ­никами юридической службы и адвокатами, редакциями юриди­ческих журналов в специальных консультациях и обзорах и др.

Особой разновидностью компетентного толкования является доктринальное. Это толкование, даваемое научными работника­ми, преподавателями, квалифицированными практиками непо­средственно в результате теоретического анализа права, т. е. в связи с обоснованием и применением теоретических концепций («доктрин») 63.

Компетентное и, в частности, доктринальное толкование, хотя и не является юридически обязательным, оказывает сущест­венное влияние на практику реализации норм социалистическо­го права. В особенности следует указать на значение доктри-нального толкования. Глубокие и проверенные теоретические выводы, основанные на познании закономерностей права, обоб­щающие опыт законодательства и применения юридических норм, служат надежным компасом для правильного понимания нормативных актов.

В то же время «власть авторитета», свойственная указанным разновидностям неофициального толкования, требует того, что­бы компетентное толкование было во всех случаях в достаточ­ной степени обоснованным, убедительным. Поспешные, непроду­манные разъяснения и консультации, а тем более научные реко­мендации в силу своего авторитета могут иной раз без допол­нительной проверки браться на «вооружение» юридическими работниками и, следовательно, отрицательно влиять на практи-

63 По мнению В. В. Лазарева, доктринальное толкование, не обладая юри­дической силой, имеет «юридическое значение» (см. его: Применение совет­ского права. Изд. Казанского университета, 1972, стр. 93 и след.). Думается, однако, что понятие «юридическое значение» страдает неопределенностью. Такой подход, в сущности, стирает грань между официальным и неофициаль­ным разъяснением. Не случайно поэтому автор признает существование не­официального нормативного толкования (там же, стр. 98). Между тем, если и допустимо признавать некоторые неофициальные разъяснения (например, научные комментарии к кодексу) «нормативными», то эта «нормативность» совсем иного порядка, нежели нормативность официального толкования.

194

ку реализации норм социалистического права, на работу право­применительных органов.

8. Интерпретационные акты. Это акты-документы, которые содержат конкретизирующие нормативные предписания, выра­жающие разъяснение юридических норм.

Характерная особенность интерпретационных актов состоит в том, что они действуют в единстве с теми нормативными юри­дическими актами, в которых содержатся толкуемые юридиче­ские нормы. Они находятся от них в зависимости и в принципе, как уже говорилось, разделяют их судьбу 64.

В этом отношении все интерпретационные акты (в том числе акты аутентического и легального толкования) образуют одно­родную подсистему правовых актов65, всецело зависимую от главной подсистемы — нормативных юридических актов, кото­рую интерпретационные акты призваны обслуживать.

В то же время правовая природа интерпретационных актов неодинакова. Здесь  следует  различать  два  основных  случая:

а) Интерпретационные акты правотворчества. Это норма­тивные юридические акты, изданные в порядке аутентического или легального толкования (интерпретационные указы и поста­новления Президиума Верховного Совета СССР и Президиумов союзных республик, разъяснения Государственного Комитета Совета Министров СССР по вопросам труда и заработной пла­ты и др.).

Эти интерпретационные акты имеют «двойную» юридическую природу: будучи органической частью системы (подсистемы) интерпретационных актов, они в то же время являются резуль­татом правотворческой деятельности компетентных органов. В этой второй плоскости они представляют собой источники права,  содержащие  конкретизирующие   юридические   нормы ^

64            Иногда акты, содержащие разъяснение определенных юридических норм

(например, разъяснения Пленума Верховного Суда СССР), могут сохранить

свою силу и после отмены толкуемых норм. Это может быть в тех случаях,

когда разъяснения касаются правовых положений, которые сохранились и во

вновь принятых нормативных актах.

65            Н.  Н.   Вопленко  указывает  на  полиструктурность  и   многоуровневый

состав системы  (подсистемы) интерпретационных актов  (см. его: Акты тол­

кования норм советского социалистического права. Автореферат кандидатской

диссертации. Саратов, 1972, стр. 10).

66            В литературе уже высказывалась мысль о том, что аутентическое тол­

кование  выражается  в  издании  нового закона   (М.  Д.  Шаргородский.

Уголовный закон. Юриздат,  1948, стр.  171), что интерпретация имеет право­

творческую природу (Н. Н, Вопленко. Официальное толкование и конкре­

тизация  советских правовых  норм.  «Вопросы  теории  государства  и  права»,

вып. 2, Саратов, 1971, стр. 174—178).

13*

195

(сохраняя одновременно свои «интерпретационные» качества, в частности зависимый характер от толкуемых норм).

б) Интерпретационные акты правоприменения. Это специфи­ческие правовые акты, содержащие правила применения норм права (постановления Пленума Верховного Суда СССР и союз­ных республик).

Вот это уже особый вид правовых актов, отличающийся от нормативных юридических актов (актов правотворчества). Дан­ная разновидность интерпретационных актов не является резуль­татом правотворческой деятельности компетентных органов, а представляет собой своеобразную форму юридической практи­ки, обобщения опыта применения юридических норм.

Таким образом, при рассмотрении соотношения норматив­ных и интерпретационных правовых актов необходим дифферен­цированный подход. Акты аутентического и легального толкова­ний» будучи интерпретационными, в то же время являются «настоящими» актами правотворчества (только всецело зави­симыми, привязанными к актам, содержащим толкуемые нормы).

«Чистую» же разновидность интерпретационных актов, не перекрещивающуюся с актами правотворчества, образуют акты правоприменительного нормативного толкования. Они-то и яв­ляются интерпретационными в строгом, узком смысле: функция разъяснения является для них единственной и, следовательно, только она определяет их юридическую природу.

'....По мнению А. С. Пиголкина, нормативное разъяснение оформляется в виде специальных актов; но последние, по его мнению, не могут рассматри­ваться в качестве самостоятельного вида актов67. Автор прав, когда утверж* ■$a:ef, что интерпретационный акт разделяет судьбу нормативного и по своим существенным главным чертам сходен с ним»63. Более того, акты аутентиче­ского и легального толкования вообще являются актами правотворчества.

Однако мои возражения А. С. Пиголкину оказались все же не полностью Сйятыми (как мне представилось в книге «Социальная ценность права в со­ветском обществе», стр. 141).

г Ряд интерпретационных актов, действительно, по своей правотворческой

природе не отличается от нормативных юридических актов. Но все же пра­

вовые акты, выполняющие интерпретационную функцию, образуют «третье

звено» системы правовых актов. Они вплотную примыкают к нормативным

юридическим актам, имеют с ними ряд родственных черт, частично перекре­

щиваются, но с ними не сливаются.              ■-.,...

■■■■-■- Выделение интерпретационных актов в качестве особой разновидности

служит основанием к тому, чтобы еще раз обратить внимание на необходи-

" ' ■■ ■■■''в7 A. G. Пиголкин. Толкование нормативных актов в СССР. Госюриз-дйт/1962, стр; 125.

68 Т а м  же, стр. 121.

196          '

мость формулирования обобщающей категории — «правовой акт». Норматив­ные, интерпретационные и индивидуальные акты образуют подсистемы единой системы правовых форм. Место каждой из этих подсистем, их субординация, взаимозависимости обусловлены свойствами тех активных элементов правовой материи (юридических норм, конкретизирующих предписаний, правоположений и правил правоприменения; индивидуальных велений), которые они закреп­ляют и выражают. Не вдаваясь в более подробную характеристику струк­турных и функциональных связей в системе правовых актов и тем более в особенности структуры и функций активных элементов правовой материи — а такой анализ в теоретическом отношении весьма перспективен,— принципи­ально все же важно подчеркнуть, что ядром, стержнем правовой реальности (правовой формы) являются юридические нормы.

Таким образом, детальное освещение интерпретационных актов приводит (в процессе последующей широкой разработки проблемы правовых актов, их системы) к более глубокому пониманию всех элементов правовой реаль­ности. А это в свою очередь должно быть учтено при формулировании обще­го понятия права, правовой формы. О некоторых возможных вариантах та­кой, более развернутой трактовки понятия правовой формы общественного регулирования уже говорилось в первом томе км>

Замечу еще, что во всех случаях интерпретационные акты, как уже гово­рилось, имеют значение самостоятельных правовых явлений, которые вносят в правовую материю некоторые новые моменты. Едва ли прав поэтому А. С. Пиголкин, когда утверждает, что разъяснение является частью толкуе­мой нормы69. Нормативное разъяснение «подключается» к толкуемому нор­мативному акту, неотделимо от него, но не входит в состав самой нормы права70. Они представляют хотя и зависимый, но все же особый элемент правовой реальности.

69            А. С. Пиголкин, указ. соч., стр. 121.

70            Об  особенностях  и  разновидностях  интерпретационных  норм  и   актов

см.: А. Ф. Черданцев. Основные проблемы теории толкования советского

права.  Автореферат  докторской  диссертации.   Свердловск,   1972,   стр.  29—33.

Автор, в частности, пишет: «Интерпретационные нормативные акты явля­ются особой формой выражения норм права. Ее особенности состоят в сле­дующем:

а)             с ее помощью не устанавливаются новые нормы права, не отменяют­

ся или не изменяются действующие нормы права;

б)            в интерпретационном нормативном акте содержатся предписания   (ин­

терпретационные нормы)  о том, как следует понимать и применять действу­

ющее законодательство (нормы о нормах);

в)             положения,  заключенные в  указанных  актах, как правило,  отражают

и выражают какую-либо одну сторону, элемент содержания толкуемой нор­

мы.  Все содержание  нормы  находит выражение  в  совокупности  интерпрета­

ционных положений;

г)             интерпретационные   положения   формально   адресуются   органам,   при­

меняющим  право,  а  не  субъектам,  действия  которых  непосредственно  регу­

лируются интерпретируемой нормой;

д)             интерпретационные   акты — это   подзаконные    акты.    Их    содержание

не может выходить за рамки толкуемых норм;

197

е) интерпретационные акты не должны браться в качестве юридической основы решения дел. Субъект, решающий дело, должен ссылаться на закон как юридическое основание решения.

Положения интерпретационного акта могут использоваться лишь как один из аргументов в пользу того или иного понимания закона, той или иной юридической квалификации факта» (стр. 32—33).

Раздел четвертый

ПРИМЕНЕНИЕ ПРАВА