2. ПОЛОЖЕНИЕ С СОБЛЮДЕНИЕМ ПРАВ ГРАЖДАН ПРИ АРЕСТЕ

Право арестованного на защиту в уголовном процессе США образует вся совокупность принадлежащих ему прав, осуществление которых дает возможность оспаривать выдвигаемое против него подозрение или обвинение в совершении преступления, доказывать свою непричастность к преступлению, невиновность, защищать другие законные интересы в деле (моральные, имущественные и т. д.). Право арестованного на защиту включает в себя и право иметь защитника, и право пользоваться установленными законом правовыми нормами, направленными на защиту прав личности в уголовном процессе.

В США основные положения, определяющие права граждан при аресте, и права, определяющие процессуальный статус обвиняемого (по нашему мнению, они во многом пересекаются), возведены в ранг конституционных принципов. Они сформулированы в Билле о правах 1791 года (первые десять поправок к Конституции США 1787 года). Прежде всего, это положения, вытекающие из содержания IV поправки, имеющие отношение к аресту.

1. Такая мера процессуального принуждения как арест должна осуществляться под контролем судебной власти и тем самым препятствовать сосредоточению в руках представителей исполнительной власти, (полиции) бесконтрольных полномочий в отношении личности и имущества граждан. Формой осуществления такого контроля является процедура выдачи судебного ордера.

2. Никто не должен принуждаться в уголовном деле быть свидетелем против самого себя. Это положение предусматривает важнейшую гарантию обеспечения права арестованного на защиту - привилегию против самообвинения (self-incrimination). В соответствии с этим правом арестованный может отказаться ответить на любой вопрос, если его ответ может быть использован в качестве доказательства против него в последующем уголовном процессе или вскрыть иные доказательства против него. Именно "привилегия против самообвинения" во многом определяет состязательный характер уголовной процедуры в США. Это понятие является по сути синонимом "презумпции невиновности", которая все больше становиться основой российского уголовного процесса.

3. Обвиняемый (арестованный) вправе знать, за что он арестовывается, требовать проведения процессуальных действий, которые могут его реабилитировать, а именно: право на очную ставку со свидетелями, показывающими против него. право на принудительный вызов свидетелей со своей стороны и на помощь адвоката для своей защиты в уголовном процессе.

В различных вариантах, с большей или меньшей полнотой, указанные положения Конституции США воспроизведены в конституциях отдельных штатов и в настоящее время эти конституционные положения служат надежной юридической базой для дальнейшей правовой регламентации статуса арестованного (обвиняемого) в стадии предварительного расследования.

В федеральном законодательстве есть положения, направленные на обеспечение соблюдения приведенных конституционных положений о правах граждан при аресте. Пункт "а" § 3501 раздела 18 Свода законов США устанавливает, что любые признания арестованного допустимы лишь при условии их добровольности. Пункт "с" того же параграфа устанавливает, что по общему правилу допустимыми являются признания, сделанные арестованным в полиции, если время между его арестом и доставлением к магистрату для первоначального обвинения не превышает шесть часов. Практически лишь в течение этого промежутка времени, включающего в себя сам арест, доставление в полицейский участок и регистрацию там арестованного, а также время, необходимое для транспортировки арестованного к магистрату, у полиции имеется возможность опросить задержанного.

Если его признание в совершении преступления произойдет за рамками указанного 6-часового задержания, то добровольность заявления будет поставлена под сомнение и нуждается в доказательственном подтверждении. Закон устанавливает одновременно возможность продления шестичасового срока задержания по объективным причинам (способ транспортировки, расстояние до ближайшего магистрата и т.д.).

Если арестованный сознается в совершении преступления в течение 6 часов и впоследствии на предварительном Кушаний дела подтверждает судье сделанное им признание, то никаких претензий по поводу опроса арестованного полицией у суда не возникает. Проблемы появляются, если ранее сознавшийся обвиняемый отрицает впоследствии свою вину и требует от обвинения доказать обратное иными средствами. В этой ситуации обвинитель для доказательства правильности и добровольности полученного ранее признания обвиняемого, если он все же решит его использовать, может вызвать в качестве свидетеля сотрудника. полиции, ранее проводившего опрос арестованного, который лично слышал признательные показания, или представить соответствующую запись, сделанную обвиняемым или подписанную им. Обвиняемый же в этом случае может сделать заявление судье, что его признание было получено в нарушении конституционно гарантируемых прав.

Ряд прав арестованного будет рассмотрен сквозь призму обязанностей полицейских, т.е. как это сформулировано в законе. Эти права - производные от обязанностей полицейского, представляют определенный интерес для всестороннего изучения процессуального положения арестованного.

Обязанность полиции зарегистрировать арестованного равна праву арестованного требовать этой регистрации.

Право арестованного на "привилегию против самообвинения" претерпевало неоднократные изменения. Нестабильно оно и сейчас. В 30-е годы этого столетия Верховный суд США принял решения по ряду дел, где обвиняемые были осуждены на основании собственных признаний, сделанных под пыткой. Так, по делу об убийстве трое арестованных были подвешены к дереву и полицейские избивали их до тех пор, пока, каждый не сознался в совершении убийства. Заодно им пообещали, что в случае изменения показаний все повторится. На следующий день арестованные подтвердили свои показания в присутствий свидетелей, что и легло в основу их последующего осуждения. Верховный суд США отменил приговор. В его решении указывалось: "Трудно себе представить методы более отвратительные и противоречащие самому духу правосудия, чем те, что были использованы для получения признаний"24. Подобных случаев в настоящее время почти не бывает. В отдельных ситуациях в связи со сделанным признанием арестованного ставится вопрос об использовании физического воздействия. Однако случаи, когда судам приходится выяснять, насколько добровольно сделаны признания „ не явились ли они результатом чересчур интенсивного опроса арестованного в полиции, лишающего его возможности выбора, довольно нередки.

В порядке отступления заметим, что применительно к уголовному процессу США укоренившийся в отечественной юридической литературе термин "полицейский допрос" (police interrogation) все реже встречается на страницах современной американской юридической литературы. Чаще он заменяется термином "опрос" (questioning), что, по нашему мнению, правильно, поскольку как законодателем, так и общим правом не урегулированы достаточно жесткие рамки этого следственного действия, присущего уголовно-процессуальному праву континентального типа. Целью диалога между полицейским и опрашиваемым лицом является получение таких его заявлений, которые помогли бы установить инкриминирующие доказательства, а в идеале - признание в совершении преступления. В настоящей работе, следуя дословному переводу, используются оба термина.

Возвращаясь к основному вопросу, добавим, что в таких случаях судам рекомендовано не только выяснить все, определившие признания обстоятельства, но и высказать, что делает признание добровольным или, наоборот, лишает его этого качества.

Характерным примером такого анализа может послужить дело Спано25 . Суть его заключалась в том, что юноша по имени Спано был заподозрен в умышленном убийстве. Был выдан ордер на его арест. Когда Спано еще находился на свободе, он позвонил своему приятелю полицейскому Бруно и сообщил ему, что собирается нанять адвоката и передать себя в руки правосудия. На следующий день в сопровождении адвоката Спано прибыл к атторнею. Совместно с ним сотрудники полиции попытаюсь заставить Спано заговорить, однако он, следуя совету Адвоката, молчал. Преимущественно ночной опрос длился более двух суток, во время которого Спано неоднократно просил установить связь со своим адвокатом, но получал отказ. Убедившись, что Спано не будет отвечать на их вопросы, полицейские разыскали Бруно и предложили ему поговорить со Спано, сообщив ему, что в связи с их дружбой и телефонным разговором Бруно скорее всего уволят из полиции. Только после третьей часовой беседы с Бруно (на третьи сутки содержания под стражей) Спано сознался в совершении преступления.

Подробным образом проанализировав всю ситуацию, Верховный суд США установил, что признания арестованного не являются добровольными и не могут быть допущены в качестве доказательств в судебное разбирательство, поскольку "воля арестованного была подавлена воздействием официальных лиц, утомлением и возбуждением ложного чувства жалости"26 .

Решения многих судов различных уровней с достаточной частотой отводят признания арестованных на том основании, что они были получены в результате столь продолжительного, интенсивного или вообще сомнительного полицейского опроса, что возникают серьезные сомнения, сознавал ли арестованный, о чем он говорит. В этих случаях речь идет о нарушениях надлежащей правовой процедуры.

Добровольность признания тесно связана с упоминавшейся выше привилегией против самообвинения. В широко известном и не раз описывавшемся в советской литературе деле Миранды Верховный суд США отменил приговор, осудивший его к длительному сроку тюремного заключения за ограбление одной женщины, а также за похищение и изнасилование другой. Миранда был арестован полицией потому, что обе потерпевшие указали на него, когда увидели его в ряду других лиц, выстроенных для опознания. Сотрудники полиции начали проведение опроса и опознание Миранды, не сделав полагающегося предупреждения и не проинформировав его о праве на защиту, т. е. не выполнив необходимых условий, свидетельствующих о добровольности признания.

Касаясь спорных вопросов, связанных с допустимостью признания обвиняемого как доказательства в суде, Верховный суд США, перенес центр тяжести своих предписаний с надлежащей правовой процедуры на привилегию против самообвинения. Разумеется, что право на защиту обвиняемого пересекается с правами арестованного. Для того, чтобы эта привилегия не нарушалась, были установлены правила, которым обязаны следовать сотрудники полиции при опросе любого задержанного лица. Лишь при соблюдении этих правил полученное сознание в содеянном может быть использовано в суде.

Основной причиной такого нововведения явились трудности, с которыми сталкивались суды при установлении реальной добровольности сделанных признаний. "Слишком часто, - пишет по этому поводу Л. Л. Уайнреб, - окончательное решение зависело от весьма сомнительного судейского усмотрения, с которым многие не соглашались"27 .

Особую озабоченность суда вызывает применение всевозможных психологических приемов, вынуждающих арестованных к признанию. Различные инструкции, разработанные полицейскими ведомствами, рекомендуют такие приемы, как длительная изоляция лица, выражение ложной симпатии или, наоборот, убежденности в его виновности, чередование хорошего отношения и враждебности, использование самых разнообразных способов обмана и откровенного надувательства. Обычной целью использования всего этого является подчинение арестованного воле опрашивающего лица, которому совершенно безразлично, каким образом он добьется желаемого результата. И даже когда "подобная тактика не используется, сама обстановка заточения в полицейском участке оказывает слишком сильное воздействие на арестованного, что не способствует реализации гарантий его права на привилегию против принудительного самообвинения.

Заключение Верховного суда сводилось к тому, что до тех пор, пока не будут предприняты шаги к устранению возможного давления на арестованных в полицейском участке не будет существовать уверенности в том, что его права, гарантированные Конституцией, не нарушены. В результате и было принято решение по делу Миранды, устанавливающее правила, носящие его имя28 .

Правила Миранды, установленные Верховным судом США, направлены на устранение незаконных методов ведения допроса арестованного, который определяется как "опрос сотрудниками правоприменительных органов, производимый после того, как лицо заключено под стражу или ей свобода иным образом ограничена"29 .

В самом общем виде эти правила заключаются в том, что перед тем, как задать любой первый вопрос, сотрудник полиции обязан предупредить задержанного, что;

1) он имеет право сохранять молчание;

2) все, что он скажет, может быть использовано как доказательство против него;

3) у него есть право на присутствие адвоката на допросе.

В любой момент, когда арестованный в ходе допроса не захочет далее отвечать на вопросы, или решит, что ему нужна консультация адвоката, допрос должен быть прекращен.

Если все необходимые предупреждения были сделаны, а лицо не возражает против беседы, полицейские имеют законное право провести опрос арестованного. При ознакомлении арестованного с правилами Миранды нельзя опускать какое-либо из требований или искажать его. В настоящее время практически все сотрудники полиции просто носят с собой карточку с распечаткой требований правил Миранды и должны предъявлять ее в необходимых случаях. Чаще всего арестованному предлагают подписать эту карточку с указанием даты и времени.

Несмотря на то, что правила Миранды были сформулированы Верховным судом США применительно к допросу арестованного в полицейском участке, их положения подлежат расширительному толкованию и распространяются на любое лицо, чья свобода так или иначе ограничена вмешательством государственной власти. Это явилось результатом анализа судебной практики по ряду уголовных дел. Это положение представляется важным исходным моментом, подчеркивающим особые расширенные права арестованных по сравнению с другими обвиняемыми, не арестованными. Такое разъяснение потребовалось, поскольку поначалу многие полицейские восприняли правила Миранды чересчур буквально. Возникла практика доставления арестованных в полицейский участок окружным маршрутом для того, чтобы в полицейском автомобиле проводить опрос арестованного, игнорируя правило Миранды.

Это не означает, что вообще в любом случае, прежде чем задать какой-либо вопрос, полицейский должен делать предупреждение о правах арестованного. Если, например, сотрудник полиции замечает какой-то непорядок в районе патрулирования и спрашивает окружающих, что происходит, то даже если он получит от кого-либо самоинкриминирующее заявление, оно в дальнейшем может быть использовано как доказательство в суде. Ведь лицо, сделавшее такое заявление, не находилось под арестом, а полицейский исполнял обычные обязанности по охране общественного порядка.

Но как только лицо задерживается, правила Миранды вступают в силу.

Одним из многочисленных толкований правил Миранды является, например, решение Верховного суда по делу Орозко30 .

Четверо полицейских ночью вошли в пансион, где находился подозреваемый в убийстве, совершенном накануне вечером, некий Орозко. Убедившись, что он спит в своей комнате, сотрудники полиции вошли туда и начали задавать Опросы. Он подтвердил, что находился в том месте, где было совершено убийство, что у него имеется пистолет, который в настоящее время спрятан в чулане пансиона. Баллистическая экспертиза подтвердила, что убийство было совершено из этого оружия.

Верховный суд установил, что ответы Орозко сотрудникам полиции не могут быть допущены в качестве доказательств, так как он с момента пробуждения находился под арестом, а правила Миранды ему разъяснены не были.

Фактическое удержание, ограничение права на передвижение со стороны полиции Верховный суд США признал арестом.

Реальность нахождения под стражей - обязательное условие применения правил Миранды. Например, сотрудник полиции вызвал к себе условно осужденного и предложил рассказать все, что ему известно об ограблении, в котором тот подозревался, пообещав, что потом он свободно уйдет домой, даже если его показания будут носить характер признания вины. Верховный суд США расценил такой допрос как правомерный и не нуждающийся в предварительном ознакомлении с правилами Миранды, поскольку опрашиваемое лицо не находилось под стражей31 .

Однако, даже если лицо находится под стражей, его можно не предупреждать о правилах Миранды до тех пор, пока не начался сам опрос. При этом, правда, следует знать, что косвенный опрос (например, в полицейском автомобиле, доставляющем арестованного в участок, сотрудники полиции начинают между собой обсуждать обстоятельства преступления, как бы побуждая задержанного присоединиться к ним) даже при получении самоинкриминирующего заявления арестованного не будет считаться законным. Верховный суд установил также, что "...под термином полицейский опрос в смысле применения правил Миранды понимаются не только прямо заданные вопросы, но также любые слова или действия сотрудников полиции (помимо естественно ассоциирующихся с арестом и заключением под стражу), которые с их точки зрения могут повлечь вытягивание самоинкриминирующего заявления из арестованного32

После соответствующих предупреждений о правилах Миранды полиция вправе произвести опрос арестованного, находящегося под стражей только в том случае, если он на это согласен. При этом возможен лишь опрос обо всех обстоятельствах дела. Если арестованный готов отвечать на вопросы только при определенных условиях, то полиция должна определить, идти на эти условия или воздержаться от опроса. Если условием выдвигается желание предварительной консультации с адвокатом либо присутствие адвоката при опросе, то оно должно быть принято. Как только арестованный высказывает пожелание проконсультироваться со своим адвокатом, опрос должен быть прекращен. При этом ссылки на невозможность связаться с адвокатом не допускаются.

Как было показано выше, конституционное право на помощь адвоката возникает одновременно с началом формального уголовного судопроизводства. Правила Миранды расширяют это конституционное право, допуская адвоката на досудебные стадии. При этом, с того момента, как адвокат появился, попытки полиции получить любую информацию непосредственно от арестованного или провести с ним какие-либо следственные действия в отсутствии защитника запрещены.

Правила Миранды, являющиеся одним из краеугольных камней прав граждан при аресте, с момента своего зарождения и до сегодняшнего дня подвергаются самым разнообразным нападкам. Само решение по делу Миранды, было принято Верховным судом США под председательством Эрла Уоррена при соотношении голосов 5 к 4. Один из возразивших против данного решения, судья Б. Уайт заявил, что это решение "вернет на улицы убийцу и насильника или Других преступников, которые вновь будут совершать преступления, как только им этого захочется"33 .

В октябре 1985 года тогдашний Генеральный Атторней США Эдвин Миз подчеркнул, что "решение по делу Миранды было ошибкой. Мы 175 лет прекрасно обходились без него. Оно лишь помогает виновным избегать наказания"34 . На протяжении всего времени нахождения на посту главы министерства юстиции США Миз активно боролся за отмену правил Миранды. Сам Верховный суд США в последние годы неоднократно отходил от им же самим сформулированных положений, оправдывая полицейские злоупотребления, а, следовательно и несоблюдение правил при аресте граждан. Одним из таких примеров может служить рассмотрение в 1985 году дела Бербина35 .

Полицией г. Крестона (штат Род Айленд) в 1977 году был арестован Бербин по обвинению в краже со взломом, на которого также пало подозрение в совершении нераскрытого убийства некоей Мери Джо Хики в городе Провиденс. Узнав об аресте Бербина, его сестра связалась с ведомством государственного защитника для назначения адвоката брату. После этого помощник государственного защитника позвонила в полицейский участок, представилась и заявила, что будет выступать в качестве адвоката Бербина. В полиции ей заявили, что в этот день Бербина допрашивать не будут. В то же время от нее скрыли, что Бербин подозревается в совершении убийства в Провиденсе и что полицейские из этого города уже прибыли в Крестон.

В свою очередь, Бербину вообще не сообщили о попытках его адвоката войти с ним в контакт. В течение часа после звонка адвоката полицейские неоднократно пытались получить признание от Бербина. После того, как ему сообщили о его правах согласно правилу Миранды, Бербин письменно отказался от защиты и признался в совершении убийства. Ни разу в ходе опроса он не затребовал себе адвоката.

Перед судебным разбирательством Бербин обратился в суд с ходатайством о признании своих показаний недействительными. Суд отклонил это ходатайство и признал его виновным в совершении убийства. Апелляционный суд штата Род-Айленд оставил это решение в силе. То же решение принял и федеральный окружной суд. Наконец, федеральный апелляционный суд аннулировал решения всех нижестоящих судов, постановил, что сокрытие полицейскими от адвоката арестованного их намерения произвести опрос последнего, а также оставление в неведении щербина ° звонке его адвоката являются нарушением права арестованного на защиту, в том числе и права на защиту от самооговора.

Верховный суд США большинством голосов (6 к 3) аннулировал решение апелляционного суда, мотивируя это тем, что сокрытие полицией звонка адвоката не явилось нарушение права на защиту, поскольку действия полицейских имели место в отсутствие арестованного и были ему совершенно не известны, то есть они не могли "повлиять на способность воспользоваться конституционным правом или сознательно отказаться от него"36 .

Суд установил, что так как взаимоотношения полиции и адвоката не влияют на принуждение, которое может испытывать задержанный, то они не подлежат урегулированию по правилу Миранды.

В заключении была подчеркнута опасность вмешательства федеральных властей в уголовные процедуры штатов и отмечено, что в деле Бербина поведение полицейских не было столь вопиюще несправедливым, чтобы "шокировать чувства людей в цивилизованном обществе37 .

Три члена Верховного суда США пытались оспорить это решение, которое, по их мнению, свелось к предпочтению уже полученного признания перед процессуальными гарантиями арестованного, что ведет в конечном счете, к полному отказу от самого правила Миранды.

Несмотря на аргументированные протесты меньшинства, решение большинства вступило в силу. В результате чересчур буквальное толкование судом поправки IV к Конституции о сознательном отказе от защиты повлекло за собой ограничительное использование правила Миранды вместо обстоятельного разбирательства нарушения прав арестованного путем недопущения возможности его контакта с адвокатом.

Таким образом, Верховный суд США при рассмотрении данного дела отказался расширить область применения правила Миранды. Он постановил, что признание арестован. него до предъявления ему обвинения, полученное после соответствующим образом оформленного отказа от использования своего права на защиту, может быть использовано в качестве обвинительного доказательства, несмотря на то, что в полиции могли скрыть от адвоката намерение опросить его клиента или не уведомить последнего о попытках адвоката встретиться с ним.

Хотя Верховный суд, принимая данное решение, формально руководствовался целью придать единообразие использованию правила Миранды, в действительности оно противоречит самому духу этого правила, так как служит юридическим оправданием обмана, на который идут официальные органы, и, таким образам, способствует продлению опросов арестованного в отсутствие адвоката или лишению полицией доступа адвоката к его клиенту.

Более того, Верховный суд США, мотивируя решение по делу Бербина интересами общества в сохранении признаний в совершенных преступлениях, по словам члена суда, оставшегося в меньшинстве - Дж. Стивенса, сошел с позиций подлинной законности, признав, что "гарантии свободы были принесены в жертву в результате давления со стороны не слишком порядочных людей"38 .

Вместе с тем, параллельно наблюдается и другая тенденция. Так, в 1988 года Верховный суд подтвердил (6 - 2) в связи с правилом Миранды запрещение производить опрос арестованного, заявившего о намерении воспользоваться услугами защитника, и по обстоятельствам иных дел, не связанных с теми, которые повлекут арест. Причем, это правило распространяется не только на полицейских, производящих арест, но и на возможно оказавшихся рядом сотрудников полиции и других юрисдикции39 .

В 1992 году Верховный суд вновь подтвердил необходимость точного соблюдения правила Миранды в смысле однозначного сообщения арестованному его требований. Подчеркнуто, что отступление от них дискредитирует полученное признание в совершении преступления40 .

В плане защиты прав граждан при аресте заслуживает внимания применяемая в уголовном процессе США процедура "Хабеас корпус", которая предполагает подачу арестованным жалобы об издании судом приказа "хабеас корпус" о защите неприкосновенности личности от неправомерного ареста. Согласно данной процедуре арестованный имеет право обжаловать свой арест в судебном порядке в пределах той же судебной системы - федеральной или штатной41 . Суд, в который подана жалоба, должен изучить материалы уголовного дела и решить, является ли пребывание под стражей законным, не явилось ли лишение свободы результатом каких-либо нарушений конституционных прав личности42 .

Формальных ограничений в сроках подачи жалобы по процедуре "Хабеас корпус" не существует. Жалоба рассматривается в суде первой инстанции судьей единолично.

Установление судом незаконности или необоснованности ареста имеет своим последствием издание судебного приказа об освобождении арестованного как лишенного свободы в нарушении закона. Любое решение судьи по данному вопросу может быть снова обжаловано в порядке апелляции во все вышестоящие судебные инстанции, поскольку право добиваться приказа "хабеас корпус" предусмотрено и федеральной конституцией.

Согласно Правилу 46 пункт (д) "Надзор за арестованным До суда" Федеральным правилам уголовного процесса для °кружных судов США предусматривается, что суд должен осуществлять надзор за содержанием арестованных (как обвиняемых, так и свидетелей) в данном округе до суда (т. е. до Рассмотрения дела в суде по существу) для исключения ненужного «задержания». (Использована терминология оригинала). Прокурор должен каждые две недели представлять отчет суду с поименным указанием каждого обвиняемого и свидетеля, находящихся под стражей до соглашения или суда в течение более 10 дней. По каждому указанному таким об. разом свидетелю прокурор должен сделать заявление о причинах, по которым этот свидетель не может быть освобожден с дачей или без дачи письменных показаний в соответствии с Правилом 15 (а). По каждому указанному таким образом обвиняемому прокурор должен сделать заявление о причинах, по которым этот обвиняемый все еще находится под стражей. Следует отметить два важных процессуальных момента, которое содержит указанное правило.

1. В уголовном процессе США законодательно предусмотрен арест свидетеля какой-либо стороны в целях его дальнейшего использования в суде и законодательно не предусмотрено освобождение его из-под ареста по истечении какого-либо максимального срока, но обжалование такого ареста возможно, согласно подаче жалобы по процедуре "Хабеас корпус". Согласно Правилу 15 ввиду интересов правосудия суд может приказать, с целью использованиям на суде будущего свидетеля какой-либо стороны, дать письменные показания и чтобы любые названные книги, листы, документы, записи и т. д. были им представленье в указанное время и в указанном месте. С этой целью свидетель в соответствии с § 3144 титула 18 Свода законов США может быть задержан по решению суда до того, как письменные показания им будут подписаны.

2. Судебная практика предусматривает, что «обвиняемый не может быть лишен права на присутствие защитника во время допроса в полиции (сразу после ареста без ордера), даже если против него не выдвинуто формальное обвинение»43 . Безусловным правом на помощь адвоката с момента ареста и следующего за ним первого допроса обладает лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления, за которое в качестве меры наказания может быть назначена смертная казнь.

Надлежащая правовая процедура требует, чтобы каждому обвиняемому было обеспечено право на помощь защитника по делам о фелониях, рассматриваемых в федеральных судах и судах штатов.

Арестованный, не имеющий возможности оплатить помощь защитника, имеет право на бесплатную ее помощь на всех дальнейших стадиях производства по делу.44 Он должен под присягой подтвердить отсутствие у него необходимых для защиты денежных средств. Если при последующей проверке будет установлена неправильность сообщенных сведений, давшее их лицо подлежит судебной ответственности за принесение ложной присяги.

НАРУШЕНИЕ ПРАВ АРЕСТОВАННОГО.

С точки зрения нарушения прав граждан при аресте представляет интерес то, что анализ причин производства многих арестов без ордера и достаточных оснований позволяет сделать вывод, что значительная доля этих арестов является результатом словесных стычек между полицейскими и гражданами, особенно "цветными". Так, при изучении арестов, связанных с обвинением в нарушении общественного порядка в Вашингтоне, было установлено, что пятая их часть производится исключительно в результате произнесения "нарушителями" несколько громких и непристойных слов по адресу полиции45 . Арест, следующий за словесной перебранкой, вызывает, как правило, сопротивление арестовываемого, что, в свою очередь приводит к обвинению в более тяжком правонарушении. В ряде судебных решений до 1968 года и в законодательстве отдельных штатов подчеркивалось, что сопротивление незаконному аресту является конституционным правом гражданина.

Так, в одном из решений Верховного суда штата Северная Каролина говорилось, что, согласно правилам общего права, арест без ордера является незаконным. Однако полицейский может произвести арест без оформления ордера в случаях, когда он имеет "базирующиеся на здравом смысле основания считать", что: а) совершена фелония, б) виновно конкретное лицо, в) это лицо может скрыться, если не будет немедленно арестовано. И далее; "Не требует доказывания то обстоятельство, что любой человек имеет право сопротивляться незаконному аресту, применяя при этом ту силу, которая по здравому смыслу представляется необходимой"46 . В штате Нью-Йорк также действовал закон, дававший арестовываемому право выразить протест по поводу ареста или даже применить "разумную силу", ибо сопротивление незаконному аресту не являлось преступлением. Однако в 1968 г. в штатах были приняты законы, в силу которых преступлением считается сопротивление любому аресту, законному или незаконному47 .

Таким образом, полицейский обладает правом остановить и задержать любого гражданина, подозревая его в совершении преступления. В зависимости от поведения задержанного и основательности подозрений полицейский может отпустить его или арестовать. Всякое сопротивление аресту является преступлением, причем вопрос о степени тяжести этого преступления решается в зависимости, по крайней мере, от трех факторов: характера полицейского, места столкновения и от того, с кем произошло это столкновение. В этом отношении показательно следующее утверждение: "Полиция может арестовать любого, кто ведет себя вызывающе по отношению к ней, но полицейские злоупотребления вероятнее всего в отношении людей принадлежащих к отверженной группе"48 .

Суть анализируемой проблемы с точки зрения соблюдения прав арестованного при производстве ареста без ордера - это, как правило, возможное злоупотребление полицейской властью. Если полицейский в ходе конфликта ударил человека, он иногда арестовывает его, чтобы дискредитировать его , как пострадавшего от действий полиции. После ареста полицейский стремиться представить поведение арестованного в происшедшем столкновении как преступное. При этом аресту нередко подвергаются не редко и те, кто в той или иной форме протестует против действий полиции.

Известны случаи, когда сотрудники полиции производили аресты для того, чтобы избежать понижения по службе. Среди полицейских, занимающихся борьбой с распространением наркотиков, проституцией существует своеобразное соревнование за высокие показатели произведенных арестов, цель которого - избежать обвинений в коррупции.

Производимые полицейскими незаконные аресты иногда преследуют цель вымогательства взяток у арестованных. За счет взяток, полученных за освобождение незаконно арестованных, обогащаются как рядовые полицейские, так и их начальники. Известный американский социолог Сатерленд писал, что "этот метод применяется при вымогательстве денег от ни в чем не повинных людей"49.

Закон требует, чтобы полицейский чиновник, арестовавший кого-либо без судебного ордера, "без излишнего промедления доставил арестованного к судье и подал ему жалобу с изложением фактических обстоятельств, подтверждающих совершение арестованным преступления»50.

Это расплывчатое требование закона предоставляет сотрудникам полиции время для того, чтобы добиться у обвиняемого до того, как он будет доставлен к судье, признания в совершении инкриминируемого ему преступления. Свидетелями злоупотреблений, допускаемых сотрудниками полиции в таких случаях, являются только обвиняемый и полицейские. Поэтому подобные злоупотребления обнаруживаются обычно косвенным путем. Так. в Нью-Йорке в 1994 г. было снято десять обвинений в убийстве в связи с тем, что обвинители были вынуждены признать явную невиновность обвиняемых, хотя они дали в полиции подробные признания51 .

Предполагается, что доставление в суд создает для арестованного возможность официально установить факт незаконного ареста. На самом же деле арестованный не всегда имеет возможность противостоять обвинению. Нью-Йоркская полиция, например, в наши дни, ежедневно задержывает сотни людей, которые затем доставляются в суд, где помещаются в общую камеру, расположенную за судебной комнатой, из которой их, после многочасового ожидания, грязных и несчастных, приводят в судебную комнату, чтобы судья мог посмотреть на них. Шансы на то, что такой арестованный будет осужден, всегда высоки, а эффективность его гражданских претензий к полиции, если он осужден практически равна нулю32 .

По сведениям, опубликованным в американском юридическом журнале, особенно мрачно положение арестованного в таком учреждении, как "ночной суд" города Нью-Йорка. В наши дни несколько подобных судов обслуживают весь город после того, как уголовные суды закрываются по истечении рабочего времени. После пяти часов вечера это единственная судебная сила, с помощью которой арестованного можно вызволить из полицейского участка. Разумеется, что функция адвоката перед таким судом, с точки зрения защиты прав арестованного клиента, минимальна. Единственное, чего можно добиться в этом суде, - это принятие судьей от арестованного признания виновности и установление суммы залога53 .

Из сказанного вытекает, что положения, направленные на защиту граждан при аресте, законодательно провозглашенные поправками IV, V и VI Конституции США, несмотря на всю их категоричность, оказываются нередко малодейственными, если полиция намерена их обойти. Причины такого положения подробно отмечались выше:

1. Рост преступности.

2. Связанный с ним настрой общественности на усиление репрессивных мер.

3. Корректировка судебной практики в сторону ослабления процессуальных гарантий прав личности, вынужденной считаться с таким мнением.