2. Коллективная самооборона

Укажем прежде всего вновь, что прилагательное «неотъемлемое» или «естественное*» применительно к субъективному праву государства на самооборону в межгосударственных отношениях юридически бессмысленно, так же как оно было бы бессмысленно и во внутригосударственном праве. Столь же юридически бессмысленны слова «неотъемлемое» или «естественное*, характеризующие коллективную самооборону государств.

Однако не имеет юридического смысла, по нашему убеждению, и само понятие «коллективная самооборона» в отличие от понятия «индивидуальная самооборонам.

Действительно, субъективное право государства на индивидуальную самооборону в межгосударственных отношениях в соответствии со ст. 51 Устава ООН возникает при наступлении юридического факта вооруженного на него нападения другого государства. Это предусмот-

40

ренная международным правом реальная юридическая ситуация, и потому анализу соответствующих положений Устава ООН был посвящен предыдущий параграф.

Какая же логически и, соответственно, юридически реальная ситуация может предусматриваться применительно к коллективной самообороне государств?

Допустим, что какое-либо государство более или менее одновременно совершило вооруженное нападение на два или несколько государств. Можно ли самооборону этих государств считать их коллективной самообороной? Естественно, нельзя. Каждое из них использует свое право на индивидуальную самооборону. Третьи государства, как было показано в первом параграфе, не могут оказывать вооруженную поддержку самообороняющимся государствам, ибо на них вооруженного нападения произведено не было. Поэтому коллективная самооборона с участием третьих государств также не является реально предусматриваемой ситуацией. Третьи государства могут быть призваны применить свои вооруженные силы против государства, совершившего вооруженное нападение, по решению Совета Безопасности, но какого-либо отношения к ст. 51 Устава ООН это, естественно, не имеет.

Поэтому в реальной действительности право на коллективную самооборону стало пониматься как право государств заключать соглашения о взаимной помощи в случае вооруженного нападения на одно из них или, чаще, в случае совершения против одного из них акта агрессии.

Могут ли государства заключать такие соглашения? В принципе, конечно, могут, так как международное право этому не препятствует, но при условии, что взаимная помощь возможна в любых формах, кроме оказания вооруженной помощи, т.е. вооруженного вмешательства в конфликт третьего государства.

Заметим при этом, что третьи государства применительно к вооруженному нападению в соответствии со ст. 51 Устава ООН присваивают себе право устанавливать факт вооруженного нападения на одного из участников соглашения, а применительно к акту вооруженной агрессии все участники соглашения присваивают себе прерогативы, принадлежащие только Совету Безопасности.

Можно, по-видимому, утверждать, что все это имеется в виду до принятия тех или иных мер Советом Безопасности или на случай его бездействия. Но какое, спрашивается, все это имеет отношение к Уставу ООН и к установленной им системе коллективной безопасности? Единственный разумный ответ на этот вопрос: указанные соглашения реально подрывают предусмотренную Уставом ООН систему коллективной безопасности.

41

Таков итог абстрактного рассмотрения вопроса о праве государств заключать соглашения о взаимной помощи в случае вооруженного нападения или акта агрессии против одного из них, якобы основывающиеся на их праве коллективной самообороны.

Однако в реальной действительности конкретные ситуации много хуже, поскольку соглашения о взаимной помощи были заключены с участием великих держав – постоянных членов Совета Безопасности.

Мы оставляем при этом в стороне двусторонние соглашения, заключенные тремя европейскими великими державами – СССР, Великобританией и Францией в ходе второй мировой войны и предусматривавшие их взаимные обязательства по предотвращению возрождения агрессивной политики и агрессии со стороны Германии. Вскоре, впрочем, они утратили свое значение и были денонсированы. Отвлечемся также от двусторонних соглашений между СССР и некоторыми другими восточноевропейскими странами, заключенных также в ходе второй мировой войны и непосредственно после ее окончания и предусматривавших взаимные обязательства в случае вооруженного нападения в будущем со стороны Германии и объединившегося с ней другого государства. Эти соглашения вскоре также утратили смысл, вс всяком случае после заключения в Варшаве Договора о дружбе, сотруд ничестве и взаимной помощи от 14 мая 1955г. между СССР и семью другими восточноевропейскими государствами и создания соответственно Организации Варшавского Договора (ОВД).

Хронологически этому предшествовало заключение Северо-Атлантического договора и создание Организации Северо-Атлантического Договора (НАТО). В дальнейшем западными державами были заключены соглашения о создании военно-политических союзов или блоков в других частях света.

По поводу этих блоков существует обширнейшая литература, особенно в отношении НАТО и ОВД. В ней прослеживается история создания этих блоков, приводятся аргументы в пользу правомерности ия создания или, наоборот, в пользу незаконности их существования, высказываются соображения о том, кто первый вступил на путь создания военно-политических блоков и, соответственно, кто виноват или больше виноват и т.д. Нас все это в данном случае мало интересует.

Мы рассматриваем создавшуюся ситуацию в плане ее взаимоотношения с всеобщей системой коллективной безопасности, предусмотренной Уставом ООН, и, в частности, с так называемым правом коллективной самообороны в соответствии со ст. 51 Устава ООН.

Выше автор высказал свое мнение о соглашениях между государствами, двусторонних или многосторонних, о взаимопомощи в случае вооруженного нападения или акта агрессии против одного из них. Рас-

42

сматривал такие соглашения вообще, т.е. абстрактно, автор пришел к выводу, что они безусловно подрывают систему коллективной безопасности в соответствии с Уставом ООН и действующим международным правом.

Более конкретно речь идет о военно-политических блоках с участием постоянных членов Совета Безопасности, в частности и в особенности о НАТО и ОВД, еще недавно противостоявших друг другу.

Какова же была реакция на создавшуюся ситуацию государств, не являющихся членами военно-политических блоков с участием великих держав? Прямо скажем: сугубо отрицательная, ибо в 1961 г. возникло Движение неприсоединения, или Движение неприсоединившихся стран, ныне насчитывающее более 100 государств-участников.

В числе основных принципов Движения неприсоединения: неучастие в многостороннем военном союзе «в контексте конфликтов великих держав»; неучастие в каких-либо военных соглашениях, «преднамеренно заключенных в контексте конфликтов между великими державами^ недопущение на своей территории существования иностранных военных баз в том же контексте.

Нам представляется, что этого вполне достаточно, чтобы вслед за Движением неприсоединения к военно-политическим блокам великих держав – постоянных членов Совета Безопасности считать, что блоковая политика «в контексте конфликтов великих держав» не только не соответствует предписаниям Устава ООН и международного права, но и в корне подрывает предусмотренную Уставом ООН систему коллективной безопасности.

Поэтому право на коллективную самооборону, лежащее в основе юридического оправдания существования военно-политических блоков великих держав, столь же иррационально и абсурдно, сколь и существовавшее в свое время право государств на войну, как якобы вытекавшее из присущего им свойства суверенности.

В свою очередь юридический анализ права государств на коллективную самооборону нам представляется бесперспективным и бессмысленным.

* *

*

Рассмотрение положений ст. 51 Устава ООН в контексте других положений Устава ООН, относящихся к поддержанию международного мира и безопасности, приводит нас к следующим основным выводам.

Во-первых, права государств на самооборону в их взаимоотношениях до принятия Устава ООН в юридическом смысле не существовало,

43

как его не существовало и во внутригосударственных взаимоотношениях до тех пор, пока внутригосударственное право не ввело соответствующую норму, регламентирующую возможность его использования.

Во-вторых, право государств на индивидуальную самооборону в известном смысле допустимо и рационально при условии, что оно используется и применяется только во взаимоотношениях между государствами, не являющимися постоянными членами Совета Безопасности, и в рамках положений ст. 51 Устава ООН.

В-третьих, право на коллективную самооборону в контексте Устава ООН и международного права явно иррационально.

В-четвертых, ссылки на неэффективность существующей системы коллективной безопасности бесперспективны, пока по общему соглашению государств не будет установлена какая-то иная универсальная система коллективной безопасности, например в условиях всеобщего и полного разоружения.

В предшествующей и настоящей главе мы старались избегать одностороннего политико-юридического подхода, в частности не искали правых и виноватых. Будем стремиться к этому и далее.

Ссылки на самооборону в международной практике государств не являются единственными в оправдание использования ими вооруженной силы в межгосударственных отношениях, вопреки запрету в соответствии с п. 4 ст. 2 Устава ООН и международным правом. Это обязывает нас продолжить исследование и рассмотреть основные такие ссылки в последующих главах.