§ 2. Общепризнанные принципы и нормы международного права как источники

уголовного права

Основой для признания принципов и норм международного права в качестве источников уголовного права в Российской Феде­рации служит положение ч. 2 ст. 1 УК РФ, согласно которому «на­стоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федера­ции и общепризнанных принципах и нормах международного права». Аналогичные предписания содержатся в ч. 1 ст. 2 УК Ук­раины, ч. 2 ст. 1 УК Азербайджана, ч. 2 ст. 1 УК Таджикистана, ч. 3 ст. 1 УК Беларуси, ч. 2 ст. 1 УК Казахстана. Некоторое отличие име­ет законодательная формулировка данного положения в УК Кыр­гызстана: «Уголовное законодательство Кыргызской Республики состоит из настоящего Кодекса, основанного на Конституции Кыр­гызской Республики и нормах, содержащихся в международных договорах и иных актах, ратифицированных Жогорку Кенешем Кыргызской Республики» (ч. 1 ст. 1).

В связи с данными положениями возникает несколько вопросов:

что из себя представляют принципы и нормы международно­

го права;

имеют ли они приоритет над национальными нормами права;

— каков механизм их взаимодействия с национальными право­выми нормами?

Рассуждая над первым вопросом, следует обратить внимание на некоторую несогласованность тестов Конституции РФ, Закона РФ «О международных договорах Российской Федерации» (1995 г.) и УК РФ. Конституция РФ в ч. 4 ст. 15 и Закон РФ «О международных договорах Российской Федерации» четко отграничивают принципы и нормы международного права и международные договоры РФ, в то время как УК РФ говорит лишь о принципах и нормах междуна­родного права. Как в этой связи соотносятся понятия «принцип ме­ждународного права», «норма международного права» и «междуна­родный договор»? Что из них может служить источником российского права и обладать приоритетом над национальным зако­ном?

Известно, что в числе источников международного права могут быть как писаные, так и неписаные источники (обычаи). При этом принципы и нормы международного права могут быть как зафикси­рованными в письменных актах, так и иметь характер обычая, в то время как международный договор является исключительно писа­ным актом. Однако в правовой литературе иногда принципы и номы международного права противопоставляются международным дого­ворам как неписаные нормы — писаным, при этом утверждается, что в УК РФ речь идет именно об обычных, неписаных междуна­родных нормах. В частности В. П. Коняхин указывает: «... в ч. 2 ст. 1 УК РФ речь идет только об общепризнанных принципах и нор­мах, то есть "неписаных" нормах обычного международного права, и ничего не говорится о ''писаных" нормах международных догово­ров, которые на современном этапе приобретают все более возрас­тающее значение».296 Полагаем, что для такого утверждения и про­тивопоставления нет достаточных оснований. Скорее, напротив, текст уголовного закона позволяет включить в содержание понятия «принципы» и «нормы международного права» как обычные, так и писаные нормы. Однако неписаные нормы международного права вряд ли могут служить источником российского национального пра­ва. Косвенное подтверждение этому содержит сама Конституция

298 Коняхин В. П. Международный договор как источник российского уголовного пра­ва // Уголовное право в XXI веке ... С. 154.

РФ, установившая, что приоритетом над национальными норматив­ными актами могут обладать только международные договоры, т. е., по сути, писаные источники. Не случайно в связи с этим Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О некоторых вопросах при­менения судами Конституции Российской Федерации при осуществ­лении правосудия» от 31 октября 1995 г. фактически дал ограничи­тельное толкование соответствующей нормы Конституции РФ и УК РФ, указав, что составной частью российской правовой системы яв­ляются «общепризнанные принципы и нормы международного пра­ва, закрепленные в международных пактах, конвенциях и иных до­кументах».297

Рассматривая теперь лишь писаные нормы международного права выяснить соотношение принципов и норм международного права не составляет труда. Следует признать верной позицию юри­стов, утверждающих, что «основополагающие документы междуна­родного права предполагают юридическое закрепление принципов в правовых нормах как международного, так и внутригосударственно­го характера. При этом сам "основополагающий принцип" становит­ся нормой, предписанной правилом поведения, неисполнение или нарушение которого влечет то или иное неблагоприятное последст­вие».298 Иными словами, «граница между "'нормой международного права" и ''принципом международного права" стирается, а принцип международного права для признания его источником уголовного права должен иметь нормативное оформление».

Таким образом, в качестве источника уголовного права могут выступать лишь нормы писаных международных документов, таких, как конвенции, пакты, договоры и др. При этом, говоря о нормах, не стоит упускать из виду, что ими могут быть признаны лишь обще­обязательные предписания, но не рекомендательные, иначе соответ­ствующее правило поведения утрачивает качество нормативности. В связи с этим уместно заметить очевидное преимущество законода­тельной формулировки УК Кыргызстана относительно того, что он основан на нормах международного права, ратифицированных выс­шим представительным органом республики.

Писаные нормы международного права могут содержать раз­личные предписания уголовно-правового характера: формулировать принципы правового регулирования, определять пределы действия национальных уголовных законов, устанавливать особенности от­ветственности отдельных категорий лиц, конструировать составы преступлений. При этом следует обратить внимание на то, что меж­дународные нормы уголовно-правового характера не сведены в еди­ный документ и могут находиться как в документах, посвященных противодействию (борьбе) отдельным видам преступлений, так и в документах более общего характера, посвященных правам человек, сотрудничеству государств и др. Иными словами, международные нормы, являющиеся источником национального уголовного права, не являются сугубо нормами международного уголовного права, они могут быть шире по охвату правового воздействия. По данным В. П. Коняхина, Российская Федерация сегодня участвует более чем в ста межгосударственных многосторонних и двусторонних догово­рах, содержащих нормы уголовно-правового характера, которые по­рой дублируют друг друга или включают в себя несогласованные положения.300 Принимая этот факт во внимание, следует, безуслов­но, согласиться с исследователем в необходимости безотлагательно­го проведения научной кодификации (правильнее сказать — систе­матизации) всего международного уголовного законодательства, которая должна быть максимально адаптирована к структуре дейст­вующего УК и в виде постатейных материалов к нему доведена до сведения каждого правоприменителя.301

Учитывая бессистемность международных норм уголовно-правового характера, ряд юристов утверждает о невозможности их приоритетного и прямого действия в отношении национального уго­ловного законодательства.302 Заметим, что кодификация правовых норм не является непременным условием их применения и не может служить аргументом в отказе международным нормам в приоритет­ном действии. Не вдаваясь снова в дискуссию о взаимоотношении

297          Сборник действующих постановлений ... С. 32.

298          Кибальник А. Г., Соломоненко И. Г., Шибкое О. Н. Указ. соч. С. 10.

299          Там же. С. 13.

^ Коняхин В. П. Указ. соч. С. 159.

301 Там же. — Следует признать, что частично эта проблема решена А. Г. Кибальни-ком (см.: Кибальник А. Г. Преступление и ответственность в международном уголов­ном праве. Ставрополь, 2002. С. 100-331). 02 Мальцев В. В. Принципы уголовного права ... С. 225.

6 Зак 4100

162

Глава HI

Источники уголовного права

163

303

норм международного и национального уголовного права , на­помним лишь, что нормы международного права, не устанавливаю­щие преступность деяний и имеющие преимущественно отношение к Общей части УК, обладают приоритетом в отношении националь­ного закона и могут действовать напрямую, без своего дублирования в нормах УК (В. П. Коняхин прямо называет такие нормы самоис­полнимыми304); нормы же, содержащие описание признаков соста­вов преступлений (несамоисполнимые нормы, нормы, «предусмат­ривающие уголовную ответственность»), в силу требований ч. 1 ст. 1 УК подлежат обязательному включению в УК РФ. Подобное понимание взаимоотношения норм международного и национально­го права, регулирующих уголовно-правовые отношения, подтвер­ждается специальными исследованиями, в рамках которых нормы международного права по характеру своего действия в уголовном праве подразделяются на имеющие непосредственное действие и

305

имеющие опосредованное действие.

Возможность непосредственного использования норм междуна­родного права при осуществлении правосудия признает и Верхов­ный Суд РФ, указавший, что «в силу п. 3 ст. 5 Федерального закона Российской Федерации "О международных договорах Российской Фе­дерации" положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосу­дарственных актов для применения, действуют в Российской Федера­ции непосредственно. В иных случаях наряду с международным дого­вором Российской Федерации следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления

306

положении указанного международного договора».

303

304          Коняхин В. П. Указ. соч. С. 155.

305          Кибальник А. Г., Соломоненко И. Г., Шибкое О. Н. Указ. соч. С. 16.

306          ,

Подробнее об этом см. § 2 главы II.

Сборник действующих постановлений ... С. 33.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что некоторые нормы международного права являются непосредственным, юриди­ческим источником отрасли уголовного права, в то время как другие (и их большинство) — носят, скорее всего, характер материального источника отрасли уголовного права, определяя содержание нацио­нальных уголовно-правовых норм.