ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ И ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Развитие и стремительное распространение научно-технического прогресса являются не только реалией XX—XXI столетий, но сопровождали человечество на всех этапах его эволюции. Современное общественное состояние в экономически развитых странах учеными характеризуется как становление информационного общества. Нет сомнений, что в ближайшем будущем приобретет этот статус и Россия. Однако объективен и иной, неизбежно сопутствующий этому процесс, так называемая обратная сторона медали. По мере появления различных достижений науки и техники многие из них принимаются на вооружение преступного мира. Появление и

181

совершенствование компьютерной техники, внедрение ее во все сферы человеческой деятельности, особенно объединение компьютеров в сети, в том числе международные, сыграли наиболее существенную роль в деле технического вооружения преступности.

Опасность компьютерной преступности состоит еще и в том, что большинство совершаемых преступлений является проявлением профессиональной и организованной преступности, а сейчас еще и носящей транснациональный характер. Основная масса таких преступлений — групповая.

Таким образом, перед мировым сообществом встает еще одна глобальная проблема современности: проблема обеспечения информационной безопасности. 22 июля 2000 г. была принята Окинав-ская хартия глобального информационного общества (подписанная Президентом РФ), в которой ведущие страны в очередной раз подчеркнули важность принятия всех необходимых мер, направленных на создание безопасного и свободного от преступности мирового киберпространства. Отмечена необходимость поиска эффективных политических решений таких актуальных проблем, как например, несанкционированного доступа и компьютерных вирусов.

Значительное внимание проблемам информационной безопасности уделяется в РФ на национальном уровне. 17 декабря 1997 г. Указом Президента РФ № 1300 (в редакции Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24) утверждена Концепция национальной безопасности Российской Федерации, во втором разделе которой в качестве национальных интересов России в информационной сфере названы соблюдение конституционных прав и свобод граждан в области получения информации и пользования ею, развитие современных телекоммуникационных технологий, защита государственных информационных ресурсов от несанкционированного доступа.

Особое место в системе внутреннего законодательства РФ занимает утвержденная поручением Президента РФ 9 сентября 2000 г. (Пр-1894) Доктрина информационной безопасности Российской Федерации. Данная доктрина определяет информационную безопасность как состояние защищенности национальных интересов России в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства.

В качестве одного из основных внутренних источников угроз информационной безопасности РФ в доктрине рассматривается

182

неблагоприятная криминогенная обстановка в информационной сфере, рост числа компьютерных правонарушений и преступлений.

Среди основных методов обеспечения информационной безопасности России в доктрине на первое место выдвигаются правовые. В частности, «разработку и принятие нормативных правовых актов РФ, устанавливающих ответственность юридических и физических лиц за несанкционированный доступ к информации, ее противоправное копирование, искажение и противозаконное использование* и т. п. Среди организационно-технических методов правовому методу соответствует «усиление правоприменительной деятельности федеральных органов исполнительной власти, включая предупреждение и пресечение правонарушений в информационной сфере».

Законодательное закрепление вредоносных деяний в качестве преступных имеет если не первоочередное, то крайне важное значение в сфере обеспечения информационной безопасности. Определяя те или иные деяния в качестве преступных, законодатель позволяет государству в лице его правоохранительных и правоприменительных органов противодействовать подобным деяниям с применением самых серьезных мер правовой ответственности — ответственности уголовной. Значение уголовно-правовых запретов состоит еще и в том, что в сферу действия уголовно-правовой юрисдикции попадают самые опасные, самые вредоносные деяния, общественная опасность которых такова, что позволяет государству определить их в качестве уголовных. Это может служить ориентиром для иных отраслей права при введения иного рода запретов — административных, дисциплинарных и т. п. Связь уголовного права с иными отраслями права, в первую очередь административным, состоит в том, что многие административные правонарушения, многие гражданско-правовые, дисциплинарные (трудовые) деликты являются прообразом в будущем более опасных деяний — преступлений.

С правовой точки зрения о компьютерной преступности в России можно говорить только с 1 января 1997 г. — момента вступления в силу нового Уголовного кодекса РФ, 28 глава которого обозначила подобные деяния в качестве преступных. Однако в силу целого ряда объективных и субъективных причин, состоящих, в первую очередь, в сложности расследования и квалификации компьютерных преступлений, современная уголовная статистика пока не изобилует подобными деяниями. Это, естественно, не означает их пониженной общественной опасности. Наоборот, это

183

позволяет на сегодняшний день отнести данные преступления к наиболее латентным. Можно констатировать, что данные уголовной статистики России сегодня не отражают степень пораженно-сти общества этими преступлениями и порождают неправильную оценку их реальной общественной опасности. В России нет отлаженного механизма определения «цены преступности», в том числе и латентной компьютерной, которая с наглядностью демонстрировала бы ее опасность.

Появление нового Уголовного кодекса России, впервые в отечественном праве криминализировавшего компьютерные преступления, безусловно, является весьма насущным моментом, важность которого бесспорна. Однако само по себе законодательное закрепление данных моментов еще не способствует их пресечению. Уголовно-правовые нормы являются лишь законодательной базой, необходимым (в условиях правового государства), но не единственным условием. Основное значение состоит в их правильном и своевременном применении. В качестве главного принципа уголовной ответственности нужно признать ее неотвратимость. При этом, прежде чем рассматривать организационные и технические сложности (а многими учеными и практиками в комплексе причин и условий компьютерной преступности называются, в частности, безработица интеллектуальной элиты общества; возможность быстрого обогащения путем компьютерных хищений с незначительной вероятностью разоблачения ввиду высокой латентности компьютерных преступлений; недостаточная защищенность автоматизированных систем обработки данных; отставание технической оснащенности, профессионализма сотрудников правоохранительных органов от действий профессиональных компьютерных преступников; отсутствие обобщенной следственной и судебной практики расследования компьютерных преступлений; лояльное отношение общества к такого рода преступлениям ввиду использования лицами, их совершающими, интеллектуального способа обогащения и т. п.) следует в первую очередь оценить, насколько совершенно (а, следовательно, действенно), существующее уголовное законодательство.

К сожалению, определенную пробельность можно констатировать как в Общей части кодекса, так и в нормах о компьютерных преступлениях. Во-первых, УК РФ не содержит нормы, опре-

184

деляющей место совершения преступления. Это может быть как место совершения деяния, так и место наступления последствий, либо то место, в котором деяние окончено либо пресечено1. Если распространить по аналогии норму о времени совершения преступления, то местом совершения преступления надлежит считать место отдачи последней компьютерной команды, однако принцип законности российского законодательства (ч. 2 ст. 3 УК РФ) запрещает применение уголовного закона по аналогии. К тому же материальные составы, а к ним относится большинство составов 28 главы, считаются оконченными с момента наступления последствий. Общественную опасность преступления определяет не само деяние, а именно тот вред, который оно причинило или могло причинить. Поэтому место наступления последствий может быть определяющим. К тому же это согласуется со ст. 8 УК РФ, где говорится о составе преступления как о единственном основании уголовной ответственности.

Квалификация по УК России 1996 г. является более сложной по сравнению, например, с зарубежным законодательством, содержащим уголовно-правовые нормы в различных разделах УК с квалифицированными составами — «с использованием компьютера». Уголовный кодекс РФ не содержит четких правил квалификации преступлений2. Таким образом, возникает следующий вопрос: в случае, если совершается покушение на охраняемую законом информацию, ответственность за посягательство на которую охраняется иными статьями кодекса, нужно ли огра-

1 УК некоторых стран, например, содержит норму о месте совершения преступления. Так, в соответствии с УК Литвы «местом совершения преступления является место, в котором лицо действовало либо могло и обязано было действовать, либо место, в котором возникли предусмотренные уголовном законом последствия. Местом совершения преступления соучастников является место, в котором было совершено это преступление, а если соучастник действовал в другом месте — место его действия» (п. 2 ст. 4 УК ЛР). Что признавать местом совершения преступления в каждом конкретном случае, решают судебные органы. Аналогичное определение места совершения преступления содержит Уголовный кодекс ФРГ, пп.1 и 2 § 9.

2 Предложения о включении подобной главы в Общую часть УК РФ высказывались неоднократно. Последнее по времени предложение прозвучало на международной конференции «Уголовное право в XXI веке», прошедшей па базе юридического факультета МГУ 31 мая - 01 июня 2001 года и было высказано проф. Гаухманом Л. Д в своем докладе.

185

ничиваться составами главы 28, либо речь должна идти о квалификации по совокупности, либо вообще нужно говорить о составах иных глав? Долгое время в научной литературе и постепенно набирающей обороты практике господствовала точка зрения, в соответствии с которой квалифицировать содеянное в таких случаях нужно по соответствующим статьям Особенной части УК, предусматривающим ответственность за посягательство на иной объект (собственность, права граждан и т. п.). Компьютер же в данном случае рассматривался лишь в качестве средства, поэтому квалификации по совокупности со ст. 272, по мнению многих авторов, не требовалось. Представляется более правильной иная позиция, также существующая в научной доктрине, а в последнее время и на практике. В условиях отсутствия законодательного закрепления правил квалификации необходимо обратиться к правилам, сформулированным в доктрине уголовного права. Одним из таких правил является: «составляющие сложные составные деяния не могут выходить за пределы родового объекта посягательства и быть по категории с связанной с ней наказуемостью опаснее, нежели единое сложное преступление»1. Поэтому предпочтительней производить квалификацию подобных сложных деяний (например, хищения путем неправомерного внедрения в компьютерную сеть банка с модификацией информации либо нарушение прав граждан на тайну переписки опять-таки с использованием компьютерной сети) по совокупности соответствующих статей иных глав и статей главы 28 Особенной части УК РФ.

В итоге представляется необходимым дальнейшее усовершенствование правовой базы, особое место в системе которой занимает уголовное право, и практики ее применения. При этом в первую очередь необходимо достижение единства норм различных отраслей права, максимальное уменьшение их несбалансированности. Вполне логично, что в условиях политических, экономических и социальных реформ, в обществе, крайне далеком от процесса стабилизации, объясним и необходим процесс совершенствования отдельных новых положений закона, вызванных сложностями практики его применения.

1 Кузнецова Н. Ф. Квалификация сложных составов преступлепий//Уголовпое право. 2000. № 1. С. 26.

186

Г. К. Мишин, кандидат юридических наук докторант (Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, Москва)