§ 2. Интеллектуальный и волевой моменты в косвенном умысле

Положение о том, что в содержании умысла всегда сочетаются интеллектуальный и волевой моменты, имеет силу и по отношению к эвентуальному умыслу. И в отношении эвентуального умысла необходима проанализировать отдельно интеллектуальный и волевой моменты, в нем заключающиеся. При совершении преступления с эвентуальным умыслом в психике виновного происходят определенные процессы и в сознании и в воле. Задача исследования заключается в том, чтобы эти процессы установить и проанализировать.

1 В. Лифшиц, цит. статья, стр. 45.

250

А.   Сознание   при   косвенном   умысле

При анализе интеллектуального момента в психике виновного, совершающего преступление с эвентуальным умыслом, необходимо раздельно рассмотреть сознание его в отношении совершаемых им действий и других объективных обстоятельств (обстановка, время и место совершения преступления и др.), с одной стороны, в в отношении последствий его действий — с другой.

Как и при совершении преступления с прямым умыслом, в сознании лица, намеревающегося совершить преступление с эвентуальным умыслом, как правило {кроме случаев внезапно возникшего умысла), происходит известный более или менее" длительный процесс обдумывания, взвешивания, оценки отдельных благ, которые субъект получит от преступления, с одной стороны, и возможных неприятных последствий преступления — с другой. В результате этого процесса субъект или приходит к отрицательному решению, или к решимости совершить преступление.

Совершая преступление с эвентуальным умыслом, виновный сознает объективную реальность, сознает все совершаемое им, представляет себе фактические и юридические обстоятельства совершения преступления. Совершая поджог с целью мести, виновный сознает, что дом принадлежит его врагу, что он совершает действия, которые вызывают огонь, что огонь распространяется на поджигаемый дом, что поджог — это действие противоправное, что в доме находится ребенок и т. д. В то же время виновный сознает, что в результате его действий дом сгорит, что может сгореть или неизбежно сгорит и ребенок, что в случае обнаружения поджога виновный будет привлечен к ответственности как за поджог, так и за убийство ребенка. Он знает, далее, что ему после совершения преступления придется симулировать пожар от случайной причины или даже придется заведомо ложно обвинить кого-либо в поджоге и т. д.

При исследовании этих психических процессов, происходящих в сознании субъекта, совершающего преступление с эвентуальным умыслом, внимание исследователей проблемы вины привлекают следующие вопросы:

1. Совершающий преступление с эвентуальным умыслом  сознает,  что он может достигнуть  желаемой  цели

251

лишь при условии совершения им таких действий, которые связаны или с возможностью или с неизбежностью наступления определенных ненужных ему (не волимых им) общественно-опасных последствий. Характерным для эвентуального умысла является, что для виновного эти последствия нежелательны, что они являются для него не самоцелью, а лишь вероятным или неизбежным побочным результатом его действий (гибель людей, находившихся в подожженном доме).*В психике лица, совершающего преступление с эвентуальным умыслом, должно иметься сознание связи между желаемым им результатом (получение определенной суммы денег, удовлетворение чувства мести в отношении определенного лица и др.) и совершаемым им преступлением (поджог дома, ранение другого человека и т. д.). -

Желаемая цель, ради достижении которой совершается преступление, может быть не только преступной, но и непреступной (например, цель лица — пустить ракету для фейерверка; лицо сознает, что ракета может вызвать пожар, но тем не менее идет на это и пускает ракету). Учебник Общей части уголовного права ВИЮН правильно указывает, что «Эвентуальный умысел на совершение данного преступления имеет место в тех случаях, когда лицо преследует какие-либо другие преступные цели или когда оно, осуществляя какие-нибудь сами по себе непреступные намерения, вместе с тем сознательно допускает возможность наступления данного преступного результата»К Но в том и другом случае в психике виновного имеется сознание, что достижение желательного для него результата может наступить лишь при условии вероятности или неизбежности наступления нежелательных для него преступных результатов.

М. М. Исаев утверждает, что психическое состояние в виде эвентуального умысла «возможно и тогда, когда виновный и не преследует каких-либо иных преступных целей и когда преступные последствия его действий не являются «побочным» их продуктом» 2. Иными словами, по мнению М. Исаева, возможно положение, когда лицо

1 Уголовное право. Общая часть, 1948 г., стр. 340. '2 М. М. Исае в, Вопросы уголовного права и уголовного процесса в Судебной практике Верховного суда СССР, 1948 г., стр. 61.

252

совершает преступление с эвентуальным умыслом вне зависимости от какой-либо преступной или непреступной дели. Утверждение М. Исаева сводится, таким образом, к тому, что существуют безмотивные преступления, совершаемые притом с эвентуальным умыслом.

Свое утверждение М. Исаев основывает на анализе дела Сажина, по которому было вынесено 17 сентября 1946 г. постановление Пленума Верховного суда СССР. Обстоятельства дела Сажина, которые дали М. М. Исаеву основание выставить свое утверждение, изложены в постановлении Пленума следующим образом: «Сажин и осужденный с ним по данному же делу Оселков 18 марта 1946 г., находясь в нетрезвом состоянии, вышли на перрон вокзала ст. Пермь-Ill и направились к пригородному поезду. При этом Оселков допустил ряд хулиганских действий и в частности сорвал головной убор у одной гражданки, направлявшейся на посадку к поезду, и схватил ее за грудь. Один из пассажиров вступился за эту гражданку, между ним и Оселковым началась драка, в результате которой Оселков, получив удар бидоном по голове, упал. Сажин, заметив Оселков а лежащим на земле, выхватил пистолет системы «Браунинг» и стал наносить им удары по голове гражданину, дравшемуся с Оселковым, и при этом произвел три выстрела, которыми были убиты Назаров и Нифонтов, находившиеся в это время в тамбуре вагона № 2238 поезда № 112. Произведя затем еще один выстрел в воздух, Сажин пытался скрыться, но был задержан» !.

Можно ли при наличии таких обстоятельств утверждать, что у Сажина не было никакой цели, никаких мотивов для выстрелов? Для такого утверждения, повиди-мому, нет оснований. У Сажина при стрельбе, как видно из дела, могли быть разные мотивы и цели: хулиганские соображения, как и у его соучастника, Оселков а, желание недопустить ничьей помощи гражданину, дравшемуся с Оселковым, желание запугать этого гражданина и тем помочь Оселкову и др. Преследуя одну из этих целей, Са-жии и произвел выстрелы, хотя и сознавал, что от выстрелов могут пострадать другие люди. Он не остановился даже перед выстрелами, лишь  бы добиться своей  цели.

1 См. постановление Пленума Верховного суда СССР от 27 сентября 1946 г.; —М. М. Исаев, там же, стр. 57 — 60.

253

I.

Таким образом, дело Сажина отнюдь не подтверждает вывода М. М. Исаева и не колеблет положения, что для эвентуального умысла характерно наличие у виновного определенной цели, которой он может достигнуть лишь путем вероятности или неизбежности определенных не-желаемых им преступных последствий.

2. В советской юридической литературе при анализе эвентуального умысла обычно утверждается, что виновный сознает возможность или вероятность наступления побочных преступных последствий своего деяния '. Не является в этом отношении исключением, несмотря на некоторое различие в терминологии и А. Трай-нин. Он говорит, что «у субъекта при эвентуальном умысле нет уверенности, что этот преступный результат наступит»2. Однако формула «нет уверенности» по своему содержанию равнозначаща сознанию возможности.

Анализируя утверждение, что при эвентуальном умысле у виновного имеется лишь сознание возможности (или вероятности) наступления преступных последствий, , следует внести в это утверждение некоторый корректив. Действительно, в ряде случаев у лица, действующего с эвентуальным умыслом, отношение к нежелаемым побочным последствиям выражается в сознании лишь возможности (вероятности) наступления этих последствий. Виновный рассчитывает на то, что преступные последствия могут и не наступить (например, люди, находящиеся в поджигаемом доме, могут спастись). Давший беременной женщине опасное для здоровья или жизни средство для совершения аборта рассчитывает, что средство это может и не причинить вреда. Наступление вреда для него представляется только возможным,  вероятным.

Возможны также случаи, когда виновный, действовавший с эвентуальным умыслом, надеялся на ненаступление нежелаемых последствий, но надеялся на это не на осно-

1   Уголовное право.   Общая   часть, 1948  г.,  стр. 34;  Герцен-зон,  Уголовное  право.   Часть   Общая, стр. 338, учебник для юридических  школ,  1940  г.,  стр. 53, изд. 1043 г., стр. 47; изд.   1947  г., стр.  23.  М.  Ш а р гор од с кий,   Проблемы  общей   части уголовного  права   в  практике Верховного   суда СССР, «Советская юстиция», 1941 г., № 16, стр. 10.

2  А.   Трайнин,   Уголовное   право.   Часть   Общая,   1929   г., стр. 266.                                               F

254

ваши каких-либо данных, позволяющих рассчитывать на благоприятный исход, а действуя «на авось», на счастье. В таких случаях виновный действует не преступно самонадеянно, так как при самонадеянности виновный, хотя и легкомысленно, но все же рассчитывает на ненаступление преступных результатов, а с эвентуальным умыслом, так как виновный не исключает вовсе наступления преступных результатов.

Возможны, однако, наряду с такими случаями и случаи, когда виновный сознает неизбежность (необходимость) наступления нежелаемых последствий. Поджигатель может сознавать, что в поджигаемом доме находится инвалид, неспособный передвигаться, что во время поджога никого другого в доме нет, что инвалиду этому помощи ждать неоткуда и что, следовательно, он н е и з б е ж и о  погибнет во время пожара.

В опубликованных постановлениях и определениях Верховного суда СССР по делам о преступлениях, совершенных с эвентуальным умыслом, речь идет только о сознании возможности наступления преступных последствий. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР в определении от 14 июля 1947 г. по делу Дьяченко указала: «Стрелял Дьяченко для того, чтобы напугать Харитонова и заставить его уйти. Стреляя, он не имел цели лишить жизни потерпевшего. Он не имел и цели причинить ему какое-либо телесное повреждение. Однако, та обстановка, в которой были произведены выстрелы Дьяченко, свидетельствует о том, что у него было сознание возможности (курсив мой. — Б. У.) причинения какого-либо вреда личности Харитонова (выстрелы производились ночью, в ту сторону, где находился Харитонов). Следует признать, что Дьяченко предвидел возможность (курсив мой. — Б. У.) ранения потерпевшего и сознательно это допускал, т. е. причинил телесное повреждение с эвентуальным умыслом» '.

Но наличие в отдельных конкретных делах сознания при эвентуальном умысле лишь возможности наступления преступных последствий не исключает также случаев, когда последствия будут сознаваться как неизбежные, необходимые. Можно поэтому согласиться с форму-

1 «Судебная практика Верховного суда СССР», 1947 г., вып. VI1J, стр. 21.

255

/

лировкой М. Исаева: «Для наличия умысла вообще, для косвенного умысла в частности вовсе не требуется, чтобы виновный предвидел неизбежность наступления результата. Совершенно достаточно предвидения возможности его наступления» '. Иными словами при эвентуальном умысле достаточно сознания возможности наступления нежелаемых последствий, но вовсе не исключается и сознание неизбежности   наступления   таких   последствий2.

Б. Воля  при  косвенном умысле

Вопрос о волевом моменте при эвентуальном умысле является более сложным, чем вопрос о воле при прямом умысле. Вопрос ставится так: желает ли (волит) виновный при эвентуальном умысле ненужные ему или даже определенно не желаемые для него преступные последствия своего деяния или же он их не желает (не волит)?

В действительности дело обстоит так: при эвентуальном умысле у виновного имеется воля, направленная на совершение деяния и на наступление желаемых виновным последствий, и отсутствует воля на наступление последствий, не желательных для виновного. В отношении этих последствий у виновного имеется сознание их неизбежности или вероятности (в зависимости от обстоятельств дела), — сознание, неспособное изменить волю на совершение преступления. Иными словами, при эвентуальном умысле в психике виновного имеется воля и сознание в отношении желаемых последствий и только сознание — в отношении последствий нежелаемых, причем сознание нежелаемых последствий и ответственности за

1  М. М. Исаев, Вопросы уголовного права к уголовного процесса в судебной практике Верховного суда СССР, 1948 г., стр. 63.

2  А. А. Лнонтковский  утверждает,   что «при умысле эвентуальном предвидение последствий своих действий мо^ет выражаться лишь в предвидении вероятности, возможности их наступления. Когда лицо предвидит  неизбежность  наступления  последствии  своих  действий, нельзя говорить, что   оно их не желает,  а лишь   сознательно допускает» (Уголовное право, Общая часть, 1948 г., стр. 340). Для этого утверждения  нельзя  найти  основания  ни в   законе, пи в практике. Пример сознания неизбежности наступления нежелаемых последствий приведен выше. Вопрос о грани  между  прямым и косвенным умыслом решается по психическому отношению, а именно по направлению воли (желал или не желал). Возможно, что виновный соглашался на наступление не желаемых им  последствий,  когда он сознавал и неизбежность их наступления.

256

них может вступать в конфликт с волей виновного, направленной на желаемые последствия.

Это положение находится в соответствии с господствующими среди советских криминалистов взглядами на эвентуальный умысел. Ни одна из имеющихся работ в советской литературе (учебников, статей) не усматривает при эвентуальном умысле наличия у виновного воли в отношении нежелаемых последствий, хотя в большинстве работ соответствующие формулировки недостаточно четки и полны '.

Особенностью эвентуального умысла является, далее, то, что отсутствие воли, направленной на наступление нежелаемых последствий, не в состоянии парализовать волю, направленную на достижение последствий желаемых. Вся воля лица, действующего с эвентуальным умыслом, направлена на желаемые последствия. Было бы внутренним противоречием утверждать, что его воля направлена и на нежелательные для него последствия, так как желать (волить) нежелаемое — это психологическая бессмыслица. Вменяемое лицо не может желать (волить) нежелательных, грозящих ему тяжелыми последствиями, результатов своих действий.

Как выше уже указывалось, вопреки часто встречающемуся взгляду, что эвентуальный умысел свидетельствует о меньшей опасности виновного, чем умысел прямой, надо констатировать, что воля на совершение преступления при эвентуальном умысле может быть даже более интенсивной, более упорной и непреклонной и, следовательно, более общественно-опасной, чем воля лица, действующего с прямым умыслом.

Эта интенсивность преступной воли может проявиться в стремлении любой ценой, даже ценой причинения тяже-

1 Так, на стр. 195 2-го издания учебника Общей части уголовного права для юридических институтов говорилось почему-то об отсутствии при эвентуальном умысле «непосредственного желания» (почему непосредственного?). В учебнике Общей части уголовного права А. Герце из она речь идет только о сознательном допущении последствий и ничего не сказано о нежелании их наступления (стр. 337 и 338); в учебнике для юридических школ изд. 1940 г. авторы в приводимом примере эвентуального умысла говорят, что виновный «прямо не желал» (а косвенно?) наступления последствий (стр. 53). Учебник для юридических школ 1947 г., как и учебник А. А. Герцепзона, говорит только о «сознательном допущении возможности наступления» последствий и не упоминает  об  отсутствии  желания (стр. 82).

17   Зак. 5568.   Б.  С.   Утевский.

257

лейшего вреда интересам государства или отдельных лиц, добиться наступления желаемых последствий. При эвентуальном умысле виновный решается на преступление, несмотря па наличие сильнейших контрмотивов, выступающих в его психике против решимости совершить преступление. Его не в состоянии удержать от совершения преступления даже такой, часто столь мощный, контрмотив, как представление о возможности или неизбежности уголовной ответственности за наступление нежелаемых последствий.

Все это может свидетельствовать об особой силе и интенсивности преступной воли виновного. Это говорит о том, что лицо', действующее с эвентуальным умыслом, в гораздо большей степени приносит .в жертву своим личным интересам интересы государства и1 других людей, чем лицо, действующее с прямым умыслом. Общественная характеристика лица, действующего с эвентуальным умыслом, может быть поэтому особо отрицательной.

Советские криминалисты уделили много внимания содержанию волевого процесса у виновного при эвентуальном умысле.

В работах многих советских криминалистов можно встретить указание на нежелание виновным наступления тех преступных последствий, в отношении которых у него имеется не прямой, а эвентуальный умысел. Наряду с этим отношение виновного к этим нежелательным последствиям часто характеризуется как «безразличное». Так, например, в учебнике Общей части уголовного права ВИЮЫ можно встретить такое утверждение: «Отсутствие желания наступления последствий своих действий может выражаться или в безразличном к ним отношении или даже в нежелании их наступления» '. В подобных утверждениях содержатся две ошибки: смешение понятий нежелания и безразличия и. неправильное представление о возможности при эвентуальном умысле безразличного отношения виновного к нежелаемым преступным послед-ствиям деяния.

Не приходится доказывать, что нежелание и безразличие — это не тождественные психологические переживания. То нежелание, которое имеет место в психике лица

1 Уголовное право.   Общая   часть,   1948   г., стр. 342.

258

при эвентуальном умысле, — это не есть некое пассивное состояние, лишенное каких-либо переживаний. Сознание виновным возможности или неизбежности наступления нежелательных преступных последствий связано с сознанием им же возможности или, в некоторых случаях, неизбежности уголовной ответственности.

Нежелание наступления преступных последствий — это активное переживание, связанное с отрицательным отношением к этим последствиям и к возможной или неизбежной ответственности за них.

Сознание возможности наступления нежелательных последствий — это весьма сильное активное психологическое переживание, вступающее в конфликт с желанием совершения преступления и, хотя и терпящее поражение в этом конфликте, но тем не менее продолжающее жить в психике виновного и после появления у него решимости па совершение преступления.

Совершенно иной характер имело бы безразличное отношение к нежелательным для виновного последствиям. Безразличие как психологическое переживание характеризуется тем, что сознание и воля не реагируют на то или иное событие. Сознание и воля при безразличии пассивны. Событие, к которому лицо относится безразлично, проходят мимо его психики, не вызывая в ней никаких переживаний. Если нежелание может сопровождаться резким отрицательным переживанием по отношению к событию, то безразличие несовместимо с таким переживанием. Можно было бы, таким образом, говорить либо о нежелании при эвентуальном умысле наступления последствий, либо о безразличном к ним отношении. Нельзя совмещать то и другое.

Возможно ли, таким образом, вообще при эвентуальном умысле безразличное отношение виновного к предвидимым нежелательным преступным последствиям?

Оценка отношения виновного к преступным последствиям своих действий как безразличного встречалась еще в первых Комментариях к УК РСФСР 1922 г., где можно было встретить то же положение ]. В дальнейшем это положение    было    некритически    повторено   во    многих

* УК РСФСР. Практический комментарий; под р*Д- М. Гернета и А. Трайшша, 1924 г., стр. 25.                               ■■       '       '

17*

259

учебниках уголовного права, п брошюрах й других работах '.

Утверждение, что при эвентуальном умысле виновный безразлично относится к нежелательным преступным последствиям своего действия, встречает серьезные возражения. Безразличное отношение человека к предвидимым им нежелаемым для него, заведомо для него преступным, т. е. наказуемым, последствиям при эвентуальном умысле психологически немыслимо. Если сознание вероятности или даже неизбежности нежелательного преступного результата не удержало лицо от совершения преступления, то из этого вовсе еще не следует, что лицо это относится к таким последствиям безразлично. Да и как может вменяемый человек безразлично относиться к преступному результату? Можно безразлично относиться к незначительным обыденным явлениям, но нельзя себе представить, чтобы вменяемый человек, сознающий, что за причинение нежелательных ему последствий он может подвергнуться наказанию, возможно суровому, мог безразлично к этому относиться.

Нельзя поэтому утверждать, что возможно безразличное отношение вменяемого человека к событиям, грозящим ему тяжелыми последствиями. По этим соображениям надо признать, что характерным признаком психических переживаний лица, действующего с эвентуальным умыслом, является не безразличное отношение к нежелательным преступным последствиям, а носящее активный характер, более или менее сильно переживаемое отрицательное к ним отношение.

Признание отношения виновного при эвентуальном умысле к нежелаемым для него последствиям его действий «безразличным» сочетается обычно с характеристикой того же отношения как «допущение, виновным нежелательных последствий». Иногда «безразличие» и «до-

1 А. Л. II и онтк о в ский, Уголовное право РСФСР. Часть Общая, стр. 135, говорит о «безразличном индифферентном к ним (последствиям. — £. У.) отношении или даже о прямом нежелании их наступления. Также в его работе «Советское уголовное право», 1929 г., стр. 242; также во всех четырех изданиях учебника Общей части уголовного права ВИ1ОН (стр. 274, 195, 149, 342). Также М. Д. Ш a pro p од с кий, Вина и наказание в советском уголовном праве, 1945 г., стр. 8; М. Исаев в книге «Вопросы уголовного приза, военно-уголовного права и уголовного процесса в судебной практике Верховного суда СССР», 1947 г., стр. 37.

260                                              '                        '''■>, \

лущение» фигурируют как синонимы в определении эвентуального умысла. Например, М. Д. Шаргородский указывает, что при эвентуальном умысле субъект «наступления результата не желает, по предвидит возможность его наступления и сознательно допускает эту возможность, относясь к результату безразлично» '. О «допущении» последствий субъектом, действующим с эвентуальным умыслом, говорят и другие советские криминалисты— Л. Трайиин, А. Пионтковский, М. Исаев и др.

Такое же определение отношения лица, действующего с эвентуальным умыслом к нежелаемым последствиям своего деяния, встречается и в судебной практике. Так, например, Пленум Верховного суда СССР в постановлении 27 сентября 1946 г. по делу Сажина, говоря об эвентуальном умысле, указал, что «закон определяет этот вид умысла как сознательное допущение наступления последствий своих действий, общественно-опасный характер которых он предвидел».

Характеристика отношения виновного к нежелаемым последствиям, как «допущение» им этих последствий, вызывает возражения.'Для действующего с эвентуальным умыслом характерно не столько допущение им преступных последствий, сколько то обстоятельство1, что он, зная о возможности или даже неизбежности их наступления, не отказывается от своего, деяния, соглашается на их наступление, приносит эти последствия, часто тяжкие и притом ему ненужные, в жертву своим преступным интересам. Общественная отрицательная характеристика лица, действующего . с эвентуальным умыслом, определяется именно этим его антиобщественным поведением, его согла-

1 М.Д. Ш а р го'р о д с ки й, цит. соч., стр. 8. О «допущении» виновным последствий своих действий при эвентуальном умысле говорят также: учебник «Уголовное право. Общая часть», М, 1948 г., стр. 342; учебник уголовного права для юридических школ, 1947 г., стр. 82; М. Шнейдср, Формы виновности по советскому уголовному праву, «Социалистическая законность», 1947 г., № 3, стр. 19. В постановлении Пленума Верховного суда СССР по делу Рогова от 27 декабря 1946 г. о подсудимом говорится: «Он сознавал всю общественную опасность своего поведения и все же безразлично относился к последствиям своих действий, сознательно допуская в числе этих последствий и смерть кого-либо из присутствующих» («Судебная практика Верховного суда СССР», 1946 г., вып. X (XXXIV), стр. 16). Как видно, здесь «безразличное» отношение к последствиям отождествляется с «допущением» последствий, что, однако, не одно и то же.

201

сисм пожертвовать чужими личными или государственными интересами ради достижения своих личных интересов.- Нежелание виновного отказаться от своего преступного намерения, несмотря на возможность, не говоря уже о неизбежности наступления таких антиобщественных и вообще ненужных ему последствий, составляет морально-политическую и юридическую характеристику лица, действующего с эвентуальным умыслом.

Требовать от виновного при эвентуальном умысле волевого отношения к последствиям в форме «допущения» — это значит затруднять возможность квалификации отношения лица к последствиям своего деяния как эвентуального умысла, и открывать лазейку для неосновательного смягчения вины обвиняемых в таких преступлениях.

Формула «допускает» дает возможность врагу народа, продавшему из корыстных соображений секретные документы или планы агенту иностранной разведки, ссылаться на то, что он не допускал возможности причинения своими действиями ущерба внешней безопасности, так как не был вполне уверен в этом и что следовательно он действовал неосторожно. На самом деле такой враг народа не мог не сознавать (и это именно является решающим), что в руках иностранной разведки проданные им документы и планы могут быть или неизбежно будут направлены против интересов внешней безопасности СССР, и, несмотря на это, он согласился с наступлением таких последствий.

Эвентуальный умысел в советском уголовном праве представляется нам, имеется в тех случаях, когда в и-нобный не может не сознавать, что его действия могут привести или неизбежно приведут к последствиям, вредным для основ советского строя или для охраняемых советским государством интересов, и, несмотря на это сознание, соглашается па наступление  указанных  последствий.

Такое определение, кажется нам, подчеркивает то обстоятельство, что совершающий преступление с эвентуальным умыслом сознательно приносит в жертву своим личным интересам интересы советского строя и другие охраняемые Советским государством интересы. Оно содержит признаки, отличающие эвентуальный умысел как

262

понятие советского социалистического уголовного права от понятия эвентуального умысла в буржуазном уголовном праве. Оно содержит тем самым и морально-политическую оценку поведения гражданина, действующего с эвентуальным умыслом. Вместе с тем в предлагаемом определении выступают с необходимой определенностью наличие сознания и отсутствие воли в отношении последствий и избегаются термины неточные, способные создать неправильное представление об эвентуальном умысле г. советском уголовном праве1.

:■■ тг;

1 В постановлении Высшего военного суда Польской народной республики говорится, что «умышленно действует lie только тот, кто своими действиями желает препятствовать нормальной деятельности предприятия или учреждения общего пользования (прямой умысел), но также и тот, кто предвидит, что своими действиями будет препятствовать нормальной деятельности предприятия или учреждения и соглашается на это»— «Военное обозрение права», 1949 г., № 1,