§  5.   МОТИВ   В НЕОКОНЧЕННОЙ   ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Постановка вопроса об исследовании мотива в не­оконченной преступной деятельности вызвана двумя соображениями: во-первых, недостаточной разработан­ностью этого вопроса в юридической литературе и, во-вторых, встречающимися в судебной практике опорными решениями. при .квалификации содеянного, когда прес­тупление не завершено либо содержание волевого акта при его выполнении изменилось.

Мотивация поведения — постоянно изменяющаяся, динамическая категория. Она лишь условно может быть представлена в состоянии покоя. .Часть побуждений лич­ности в процессе ее деятельности усиливается, получает высшую степень напряжения и по мере осознания пере­ходит в мотивы конкретных, целенаправленных волевых действий (действительные, ведущие мотивы), другие за­тухают, превращаясь в побочные или недействительные мотивы. Несколько мотивов иногда действуют в одном и том же направлении, а могут действовать в разных, даже диаметрально 'противоположных направлениях. Если че­ловек руководствуется сразу несколькими мотивами и они однозначны, решимость действовать определенным образом укрепляется; при коллизии мотивов возникают сомнения в правильности принимаемого или уже приня-

S  Заказ 6523         Щ

того решения. Если мотивы противоречат друг другу в момент принятия решения, наступает замешательство, решение не принимается вовсе либо откладывается на другой раз. Чаще всего это вызывается воздействием противоположных мотивов, достигающих одинаковой степени напряженности, когда нет четкой определеннос­ти в их избрании. Аналогичное состояние может быть вызвано и неполнотой осознания побуждений и перспек­тив— неготовностью субъекта действовать в желаемом направлении.

Основные и побочные мотивы могут меняться места­ми, замещаться новыми, которые прежде сознанием <не охватывались. Изменение мотивов возможно и в момент выполнения решения. Тогда изменяется направленность действий и принимается новое решение. Это может вы­разиться в перерастании одного преступления в другое, в усложнении совершаемых действий (постановке до­полнительных целей, устранении препятствий к соверше­нию преступления, обеспечении его сокрытия и т. п.), а также в отказе от совершения преступления.

Отказ от намерений совершить преступление возни­кает в связи с избирательностью поведения в результа­те оценки предстоящих действий с точки зрения их социальной значимости и возможных общественно опасных последствий. Мотивы отказа от совершения преступления можно условно назвать контрмотивами действий.

Изменение содержания мотивов зависит от многих факторов внешнего и внутреннего (психологического) порядка: а) условий совершения преступления и появле­ния новых, ранее не предвиденных обстоятельств, зат­рудняющих или, напротив, облегающих достижение преступного результата; б) изменения ранее поставлен­ной цели и намерений; в) осмысления субъектом проис­ходящих событий, возможных последствий совершения преступления и связанных с этим переживаний; г) со­циально-психологических особенностей субъекта (нали­чия преступных навыков и привычек, опыта совершения правонарушений, от его темперамента, развитости эмоцио­нальной и волевой сфер, характера и т п ).

Теоретический и практический интерес представляют вопросы об изменении мотивации совершаемых действий при добровольном отказе и деятельном раскаянии. Не-

114

обходимо напомнить в связи с этим, что стадии развития преступной деятельности присущи преступлениям, совер­шаемым только с прямым умыслом. В преступлениях, со­вершаемых с косвенным умыслом и по неосторожности, они отсутствуют, так как, не желая какого-либо резуль­тата, нельзя пи готовиться к нему, ни покушаться на его достижение. Стадии исключаются также при внезапно возникшем и аффектированном умыслах, когда принятие решения действовать и само действие не имеют значи­тельного разрыва во времени. Покушение невозможно при неконкретизированном (неопределенном) и альтер­нативном умыслах.

При неопределенном умысле намерения виновного, хотя и вызываются определенными мотивами, не нахо­дят четкого выражения в постановке конкретной цели и преступник мысленно соглашается с любым результатом, который может наступить от его действий. Ответствен­ность в этом случае возможна за фактически наступив­шие последствия, т. е за то преступление, которое было окончено. Так же решается вопрос об ответственности и при альтернативном умысле, когда цель совершения прес­тупления выступает в сознании виновного в виде не­скольких желаемых результатов—любого из них, с кото­рыми он мысленно соглашается. Мотивационная сфера в данном случае осложняется альтернативой намерений, но содержание мотивов в общем виде совпадает с целя­ми субъекта и с результатом, который фактически насту­пает. Избранный вариант совершения преступления со­ответствует ранее принятому решению, и виновному вме­няется тот общественно опасный результат, который фактически наступил.

Возможность покушения на преступление при нали­чии прямого умысла в ряде случаев ограниченна по объ­ективным признакам. В формальных преступлениях, где сами действия образуют состав оконченного преступле­ния, покушение, по общему правилу, исключено Однако в некоторых из них, например при измене Родине (ст. 64 УК РСФСР), возможно и покушение—при не­удавшейся попытке перехода государственной границы с изменническими намерениями и т. п. Не исключен здесь и добровольный отказ от уже начатых преступных дей­ствий Покушение возможно и в некоторых других фор­мальных преступлениях, состоящих из нескольких дейст-

8*            115

вий (например, при спекуляции) или из одного про­должительного действия (например, при заведомо лож­ном доносе, направлением по почте, но не дошедшем до адресата).

Известно, что приготовление к преступлению еще не ставит под угрозу причинения вреда правоохраняемые интересы (объект преступления); в то же время дейст­вия субъекта могут содержать признаки иного окончен­ного преступления (например, незаконного хранения оружия при приготовлении к совершению убийства). В основе такого оконченного преступления лежат мотивы и цели преступления, на совершение которого был направлен умысел. В отличие от приготовления при по­кушении объект основного преступления ставится под непосредственную угрозу причинения вреда, однако же­лаемые последствия еще не наступают. И приготовление, и покушение как уголовно наказуемые деяния характе­ризуются ненаступлением преступного результата по не­зависящим от виновного причинам. Именно этот признак исключает освобождение от уголовной ответственности и наказания, свидетельствуя о вынужденном отказе от совершения преступления, когда преступная деятель­ность прерывается внешними факторами. Несовпадение цели и фактически наступившего результата обусловли­вается прежде всего этими обстоятельствами. При этом ответственность за приготовление или покушение на соответствующее преступление наступает в зависимости от направленности умысла, когда волевые усилия при конкретизированном умысле не достигли цели, которую субъект перед собой ставил. Изменение характера совер­шаемых действий может быть вызвано субъективными причинами, когда в ходе развития самого волевого акта у субъекта возникают мотивы и цели, изменяющие их направленность.

Изложенные соображения являются отправными при рассмотрении вопроса об изменении содержания воле­вого акта применительно к стадиям умышленного прес­тупления и о правовой оценке добровольного отказа от совершения преступления и деятельного раскаяния.

Общепризнано, что добровольный отказ, исключаю­щий уголовную ответственность, возможен при приготов­лении к преступлению в любом случае. Ответственность наступает только тогда, когда в действиях      виновного

116

есть признаки иного преступления, представляющего значительную общественную опасность. Добровольный отказ обеспечивает отсутствие общественно опасных последствий, устраняет угрозу причинения вреда объекту посягательства. Исключение уголовной ответственности при добровольном отказе требует строго определенных условий: 1) он должен быть окончательным; 2) при на­личии объективных обстоятельств, не препятствующих завершению преступления (т. е. не быть вынужденным); 3) добровольно отказавшийся должен сознавать возмож­ность продолжения начатого преступления и его завер­шения; 4) добровольный отказ должен явиться свобод­ным волеизъявлением субъекта, хотя инициатива может исходить и от других лиц (в виде совета, убеждения, просьбы и т. п.). Отсутствие любого из названных приз­наков не дает возможности признания отказа доброволь­ным.

Следует отметить, что внешние факторы могут ока­зать в какой-то мере непосредственное воздействие на сознание и волю лица, отказавшегося от преступления, но их значение не следует переоценивать. При добро­вольном отказе они лишь стимулируют мотивы от­каза. В других случаях отказа внешние обстоятельства вынуждают субъекта отказаться от намерений, при­водят его к выводу о невозможности достижения постав­ленной цели.

Когда лицо приостанавливает осуществление намере­ний в силу внешних обстоятельств либо откладывает их на будущее (отложение намерений и действий), отказ не может быть признан добровольным, так же как и отказ от повторения действия, если содеянное ранее привело уже к определенному преступному результату, выразив­шемуся, например, в покушении на преступление. Как в том, так и в другом случае воля лица продолжает оста­ваться преступной, направленной на совершение ранее задуманного преступления, либо находит свое частичное воплощение  в  содеянном.

Совершение каких-либо активных действий не являет­ся обязательным при добровольном отказе, хотя они и могут иметь место. По существу это воздержание от про­должения активных волевых действий, направленных на осуществление ранее поставленной преступной цели.

Добровольный отказ возможен не только при приго-

117

товлении к преступлению, но и в случаях неоконченного покушения, когда преступник не совершает всех дейст­вий, которые он первоначально намеревался совершить для достижения поставленной цели. При неоконченном покушении субъект еще может изменить ход развития событий, приняв решение о невыполнении тех действий, которые могли повлечь общественно опасные последст­вия, и добровольно отказаться от реального причинения вреда объекту посягательства. Уголовная ответствен­ность в таком случае наступает, если в действиях субъ­екта есть признаки состава иного преступления.

Противоречиво решается вопрос о возможности доб­ровольного отказа при оконченном покушении. Некото­рые криминалисты такую возможность полностью от­рицают1, другие считают, что такой отказ иногда возмо­жен, если между моментом совершения действий, направ­ленных на достижение преступного результата, и дейст­вительным его наступлением имеется еще некоторый бо­лее или менее значительный промежуток в развитии при­чинной связи. В этих случаях добровольный отказ дол­жен выражаться в активных действиях, направленных на предотвращение наступления преступного результа­та2. Б юридической литературе высказано также мне­ние, что доброволыный отказ при оконченном покушении возможен только в тех ограниченных случаях, когда ви­новный выполнил все действия, которые считал необхо­димыми для завершения преступления, но развитие при­чинной связи, вызванной этими действиями, еще не за­кончилось и преступный результат не наступил3.

Представляется, что вопрос о возможности добро­вольного отказа при оконченном покушении должен ре­шаться на другой основе: во-первых, в зависимости     от

1              См.  Н.  В.   Л я с с,  Стадия   совершения   преступления,    «Курс

советского уголовного  права.    Часть    Общая»,  т.   I,  изд-во    ЛГУ,

1968, стр. 574;  Я- М. Брайнин, Ответственность за приготовление к

преступлению и за  покушение на  преступление.  Уголовное законо­

дательство УССР, М.,  1971, стр. 40.

2              См. А. А. П и о н т к о в с к и й, Учение о преступлении по со­

ветскому уголовному праву, М.,  1961, стр.  525;  его   же,    Добро­

вольный отказ от приготовления или покушения,  «Курс советского

уголовного права», т. 2, М.,  1970, стр. 435.

3              См.   Н.   Д.   Дурманов,   Стадии   совершения   преступления

по советскому уголовному  праву, М.,  1959, стр.   198—199.

118

отсутствия или наличия реальных общественно опасных последствий в результате действий субъекта (так как невозможно отказаться от того, что уже совершено) и, во-вторых, от осознания покушавшимся фактической возможности доведения преступления до конца за счет совершения дополнительных действий, способных причи­нить вред объекту посягательства, и воздержания от такого рода действий по своей воле.

Таким образом, объективные признаки содеянного (действие, последствия, причинная связь между ними и т. п.) не могут рассматриваться изолированно от субъ­ективных признаков. Добровольный отказ должен соп­ровождаться изменением характера направленности на­мерений, обусловленным осознанным стремлением не совершать действий, причиняющих общественно опасный результат. Предотвращение виновным более тяжких последствий, чем те, которые уже наступили, свидетель­ствует о деятельном раскаянии, а не о добровольном от­казе.

Существо спора среди криминалистов о возможности добровольного отказа при оконченном покушении сво­дится к выяснению того, следует ли при отказе от завер­шения преступления привлекать к уголовной ответствен­ности за покушение на него или лицо должно нести от­ветственность по фактически наступившему результату, как это решается при добровольном отказе от приготов­ления к преступлению.

Известно, что различие между покушением и окон­ченным преступлением заключается фактически только в одном признаке, характеризующем последствия соде­янного, предусмотренные законом. При покушении таких последствий нет, тогда как все остальные признаки, в том числе субъективные, имеются налицо. При окончен­ном покушении преступник совершает все действия, ко­торые он считает необходимыми для достижения цели, и они, как правило, являются вполне достаточными для наступления результата. В некоторых преступлениях для их окончания необходимо совершить последовательно по крайней мере два действия, и в этих случаях при их не­полноте добровольный отказ оказывается возможным. Например, при изнасиловании (ст. 117) добровольный отказ возможен, если к потерпевшей было применено насилие с целью совершения полового акта, но фактиче-

119

ски он не был совершен. Таким образом, даже совершив оконченное покушение на изнасилование, субъект может не довести преступление до конца. При этом достаточно, чтобы субъект отказался от совершения полового акта, и никаких активных действий от него не требуется. В тех преступлениях, для окончания которых достаточно од­ного действия, добровольный отказ при оконченном покушении исключен (например, субъект стрелял с целью убийства, но промахнулся). Отказ от повторения неудавшейся попытки совершить преступление никакого значения с точки зрения уголовной ответственности не имеет и не может расцениваться как добровольный. Если лицо отказывается от совершения преступления, удостоверившись в объективной невозможности его осу­ществления, то имеет место прерванное, а не добровольно оставленное покушение, и по существу это вынужденный отказ.

В качестве основной причины добровольного отказа от доведения преступления до конца выступают не внеш­ние обстоятельства, затрудняющие преступную деятель­ность, а проявление внутренней воли (воздержание от продолжения преступления), обусловленное определен­ными мотивами, сформировавшимися после принятия ре­шения о совершении преступления и ведущими к изме­нению поведения. Такими мотивами могут быть: жалость сострадание, раскаяние, страх перед ответственностью, желание исправиться, трусость, малодушие и т. п. Их можно условно назвать контрмотивами начатого прес­тупления. Отказ признается добровольным независимо от того, какого рода мотивы привели к нему. Так, Су­дебная коллегия Верховного Суда СССР по делу А. ука­зала: «Добровольный отказ от доведения преступления до конца есть полный отказ лица от уже начатого прес­тупления по тем или иным мотивам при наличии созна­ния фактической возможности его завершения и отсут­ствии каких-либо объективных причин, которые бы ли­цо, совершающее это деяние, .не было бы в состоянии преодолеть. Мотивы же, в силу которых покушавшийся на совершение преступления решил отказаться от доведе­ния до конца преступления, не имеют значения для приз­нания  добровольного  отказа»1.

1 «Бюллетень Верховного Суда СССР»  1963 г. № 5, стр. 26.

120

Однако именно мотивы нередко позволяют судить, являлся ли отказ от совершения преступления добро­вольным или вынужденным. Например, если в качестве мотива выступает осознание фактической невозможности совершить преступление или его невыгодности (незначи­тельная стоимость имущества, обнаруженного вором при совершении хищения, и другие подобные обстоятельст­ва, появление непредвиденных объективных препятст­вий к совершению преступления), то это не может быть признано добровольным отказом.

Контрмотивы, регулирующие отказ от совершения преступления, замещая так называемый преступный мо­тив, становясь на его место, проявляются вовне не толь­ко при добровольном отказе, но и при деятельном рас­каянии.

Мотивы деятельного раскаяния отличаются от мо­тивов добровольного отказа только по форме выра­жения. По своему содержанию как те, так и другие мо­тивы совпадают и характеризуются общественно полез­ной направленностью. В отличие от добровольного отка­за деятельное раскаяние не устраняет общественной опасности содеянного. Это запоздалая попытка предот­вратить то, что фактически произошло. Деятельное рас­каяние наступает в результате внутренней оценки уже совершенных преступных действий, вслед за выполнени­ем решения. В то же время деятельное раскаяние характеризуется не только воздержанием от преступ­ных действий (внутренней волей), но и активными дей­ствиями, направленными на то, чтобы загладить вред либо предотвратить наступление более тяжких последст­вий (т. е. связано с внешним проявлением воли).

Деятельное раскаяние при оконченном покушении весьма близко к устранению причиненного вреда или восстановлению нарушенного права при оконченном преступлении. Как то, так и другое не устраняет уголов­ной ответственности, а лишь смягчает ее. При деятель­ном раскаянии изменить ход развития событий и харак­тер содеянного субъект уже не в состоянии и результат может не наступить только по независящим от него при­чинам.

В неоконченном преступлении степень общественной опасности могущих наступить последствий зависит от вида и характера совершаемого преступления, при этом

121

бконченное покушение по своему содержанию может приближаться как к неоконченному покушению, так и к оконченному преступлению. Существенную роль в дан­ном случае играют и субъективные, и объективные фак­торы: степень реализации умысла, момент появления контрмотивов, изменяющих направленность воли и совершаемых действий, обстоятельства совершения прес­тупления и т. п.

Для квалификации преступных действий важное зна­чение имеет правильность установления доминирующего мотива, приведшего в конечном счете к наступлению об­щественно опасного результата. Вопрос об установлении доминирующего мотива иногда бывает сложным, так как ко времени изменения мотивов и замещения одного ве­дущего мотива другим могут оказаться выполненными состав иного оконченного преступления или оконченное покушение на него, а субъект, изменив мотив, соверша­ет другое преступление, обусловленное этим новым мо­тивом. Определенная трудность в оценке содеянного объясняется и тем обстоятельством, что стадии совер­шения преступления иногда сливаются друг с другом и это  затрудняет их различие.