Начала кредитного благоустройства. Государство и кредит

Из исторического очерка развития нашей кредитной системы видно, что свобода кредита, исключавшая всякое вмешательство государства в систему устройства кредита и господствовавшая у нас до прошлого века, дала результаты чисто отрицательного свойства. С Анны Иоанновны государство берет в свои руки кредитное благоустройство и мало помалу возникает стройная система государственных кредитных учреждений. Этой системе положен конец в 1859 г. и снова возникает принцип свободы кредита, государственные кредитные учреждения ликвидируются, возникает система частного кредита - взаимного и акционерного, основанного на принципах промышленной свободы в применении к кредитному хозяйству. Но в последнее время замечается поворот к старым идеям и государство начинает принимать более деятельное участие в устройстве кредита; с одной стороны организуются самим государством кредитные учреждения, а с другой частный кредит подчиняется государственной регламентации и контролю. Необходимость регламентации и контроля была вызвана тем, что предоставленные самим себе банки превратились в орудие мошенничества. Так, городские банки по нормальному уставу 1862 г. были совершенно изъяты от правительственного контроля, отчеты их не подвергались никакой вне городского общества контрольной поверке. На деле эта кредитная автономия привела к тому, что городские общественные банки превратились в семейные или кружковые банки, контроль городских дум оказался фиктивным, возникла масса злоупотреблений, тяжело отзывавшихся на экономическом положении городов. Все это не могло не привести к сознанию ложности начала банковой автономии. И действительно, по самому существу своему, это начало совершенно фальшивое. Кредитное хозяйство, будучи частным, в тоже время находится в теснейшей связи со всем общественным хозяйством; злоупотребления в первом приносят вред целому обществу. Если государства признают безусловно необходимым регламентировать, напр., частное лесоводство, по его связи с экономическим бытом страны, то тем более необходимо регламентировать частное кредитное хозяйство, связь которого с экономическим бытом страны несравненно большая. То, что по самой сущности своей имеет не только частное, но и общегосударственное значение, не может быть вне государственного контроля и влияния. С другой стороны, также не может быть вне государственного влияния и контроля все то, чем легко и удобно причинять вред другим. Государство не может не контролировать торговли ядами и т. п. веществами. Тем более оно не должно не контролировать банков, злоупотребления в котором могут причинят еще больший вред для страны, чем злоупотребления в пользовании ядами.

Возврат к организации государственных кредитных учреждений был вызван у нас сознанием недостаточности частного кредита для осуществления многих задач народного благосостояния. Такова, напр., задача противодействия уменьшению крестьянских наделов, вызвавшая учреждение государственного крестьянского банка. Необходимость непосредственного участия государства в хозяйстве часто возникает не только в видах противодействия вредным сторонам частного хозяйства, но также и вследствие недостаточности последнего для достижения определенных целей народного благосостояния. Такой кредит в некоторых своих формах имеет не только важное чисто хозяйственное значение, но вместе с тем и не менее важное воспитательное значение. Таковы, напр., сберегательные кассы, приучающие к бережливости. Частный кредит задается обыкновенно целями извлечения выгоды и не имеет в виду таких общегосударственных задач, как развитие в населении бережливости, хотя, конечно, косвенным путем в известной мере приводит к этому. Вот почему даже в таких странах, как Англия, государство берет в свои руки дело организации сберегательных касс. В Англии сберегательные кассы существуют в виде пенни-банков, почтовых сберегательных банков, военных и школьных касс. - Пеннибанки это "кошелек бедняка-мальчика". Большинство вкладов не превышают 6 пенсов (15 коп. ), причем вклады более одного шиллинга (28 коп. ) не принимаются. Пенни банки приносят 2 ?% в год. Вкладчики главным образом состоят из мальчиков и самых беднейших разрядов рабочих. С 1838 г. вменено в обязанность почтмейстерам принимать и пересылать бесплатно мелкие деньги с целью сбережения их. Так возникли почтовые сберегательные кассы. После билля Гладстона об этих кассах в 1866 г. они чрезвычайно расширились и сбережения доходят до 25 мил. ф. стерлингов. Почтовые банки открыты ежедневно от 9 ч. утра до 6 ч. вечера, а по субботам до 9 ч. Вклады не менее одного шиллинга и не свыше 30 ф. на год. На первый вклад выдается книжка, в которую записываются последующие вклады. Деньги переводятся бесплатно из одного места в другое и выдаются где угодно вкладчику. Чиновники конторы ежедневно сводят счеты и отсылают отчет в лондонское почтовое управление, в котором ведется алфавитный список почтовых контор и вкладчиков. Вклады, получаемые конторами, высылаются в лондонское управление, имеющее значение центральной сберегательной кассы, обращающее полученные вклады на покупку государственных процентных бумаг. - Подобные же кассы в Англии существуют при училищах и военных ведомствах, хотя имеют меньшее значение, чем почтовые кассы. Школьные кассы лучше развиты во Франции. Здесь мысль о школьных кассах получила применение с 1832 г. Школа имеет непосредственное сношение с общею сберегательною кассою и ученические сбережения, достигшие одного франка, передает в эту кассу. Единовременный взнос в школьную кассу не может быть выше 5 франков. В школе имеется книга, куда записываются приносимые учениками вклады и на вклады выдаются особые листы; когда накопится сумма в один франк, то ученику выдается уже обыкновенная книжка сберегательной кассы, в которую записываются полные франки. Кредит в руках государства может быть прекрасным орудием благотворительности. Это было понято нашею церковью, содержавшей на проценты с жертвуемых капиталов разные благотворительные учреждения. Эта же мысль была положена в основание бывших кредитных учреждений воспитательного дома и в кредитных операциях приказов общественного призрения. С распространением частных банков прибыли от кредитных операций сделались источником частного обогащения, вместо того, чтобы служить средством общественной благотворительности. Между тем этим источником вряд ли основательно игнорировать. Мало преувеличения в следующем расчете о том, какое значение имели бы у нас сберегательные кассы: "Нет ничего невозможного допустить, что при нормальных условиях всякий житель империи в среднем выводе в состоянии будет сберечь один рубль в год, тогда 100 мил. жителей сберегут 100 мил. рублей. Эти миллионы, обращенные в процентные бумаги, принесут ежегодно 5 мил. процентов; процентами воспользуется страна и финансовые средства ее ежегодно будут возвышаться в размере этих 5 м. рублей. Но если при этом допустить, что народ постоянно в состоянии будет сберегать по 1 р. в год, то вывод получится еще более благоприятный; и если мы в конце концов допустим, что у нас, как и в Запад. Европе, каждый житель сбережет всего на всего 6 р. 72 к., тогда полное количество наших сбережений выразится в 672, 000, 000 руб. Эти миллионы извлекут из за границы наши же собственные процентные бумаги и государство получит возможность уменьшать высылку туда миллионов процентов. Обратное получение из за границы процентных бумаг даст им движение внутри государства и поднимет наше экономическое благосостояние. Это благосостояние, в связи с приобретенною обществом привычкою свои собственные капиталы сохранять у себя, в своей стране, должно возвышаться постоянно и непрерывно, по мере нарастания из года в год внутреннего капитала и по мере обращения его на туземное производство". (А. Мудров. Очерки мелкого нар. кредита, стр. 46-47). Наконец, в руках государства кредит может быть могущественнейшим орудием общеэкономической политики. Так частный поземельный кредит несомненно содействует мобилизации поземельной собственности. Для частного банка безразлично то, кто владеет землей; в случае несостоятельности должника банк продает имение; выданная ссуда лишь облегчает переход имений из рук в руки, при безразличном отношении банка к тому, кто владеет землей. Иначе относился к мобилизации земли наш государственный поземельный кредит. Как мы видели, уже в первое время учреждения его государство заботилось о том, чтобы имения сохранить в фамилиях должников. И в последующее время это стремление было проводимо более или менее последовательно. Наш государственный кредит до 1859 г. не был чисто вещным кредитом, так как переходы обремененных долгами имений возможны были не иначе, как с разрешения кредитных учреждений, чего не требуется при вещном кредите, когда долг обеспечивается исключительно имуществом и для банка безразлично то, кто владеет этим имуществом. Для государства это не безразлично, так как усиление мобилизации земли препятствует развитию сельскохозяйственной культуры и, следовательно, противоречит интересам народного благосостояния. Государству также не безразличен личный состав землевладения потому, что этот состав может иметь громадное значение в деятельности, направлений к объединению всех частей государства. Государственный поземельный банк таким образом не может быть замешен ни в каком случае частными банками, Государство может в некоторых случаях направлять в своих видах деятельность частных банков. Так было сделано у нас при учреждении в 1860 г. общества взаимного поземельного кредита. Этому обществу была дана субсидия в 5 мил. рублей с тем, чтобы из этой суммы выдаваемы были ссуды для приобретения имений в западных губерниях лицам, имеющим право на льготы по закону 5 Марта 1864 года. Но опыт доказал, что деятельность частных учреждений в данном случае должна быть признана безусловно неудовлетворительной. Только государственное учреждение может строго систематически заботиться об осуществлении государственных задач. Концессия осуществления их частным учреждениям, подобно вотчинной юстиции, откупной системе сбора податей и т. п. не может быть названа удовлетворительною системою. Государственные кредитные учреждения должны существовать, если государство не отказывается от дела государственного благоустройства.