3. Мобилизация топливных ресурсов

В период интервенции и гражданской войны топливный вопрос — наряду с производством вооружения для фронта — постоянно стоял в центре всей военно-хозяйственной деятельности Советского государства.

В течение 1918—1919 гг. Донбасс являлся ареной военных действий, переходил из рук в руки и претерпел огромные разрушения. Длительное время были отрезаны от Советской России Кузнецкий каменноугольный бассейн, топливодобывающие районы Восточной Сибири. Подверглись значительным разрушениям угледобывающие бассейны Урала, были захвачены врагами кавказские нефтяные районы. В связи с этим возникли огромные трудности в снабжении страны топливом. А без топлива ни промышленность, ни железные дороги не могли работать.

Советское государство уделяло в этот период огромное внимание организации добычи и распределения топлива. Основными направлениями этой работы явились: мобилизация всех возможных ресурсов топлива; развитие добычи в Подмосковном каменноугольном бассейне, вовлечение в энергобаланс таких местных видов топлива, как торф и сланцы; развертывание заготовок дров; восстановление топливных баз по мере их освобождения от оккупантов и белогвардейцев. Несмотря на военные действия, Советское государство делало попытки к освоению новых районов добычи угля и нефти. При крайней ограниченности топливных ресурсов проводился строжайший режим экономии топлива, осуществлялось плановое снабжение основных потребителей.

В самый трудный период войны Советская страна располагала лишь одним источником угля — Подмосковным бассейном. Для усиления добычи в нем были проведены в значительном объеме разведочные работы; проложены подъездные железнодорожные пути; бассейн обеспечивался крепежным лесом, для доставки которого специально выделялись вагоны и гужевой транспорт. Советское правительство принимало меры для пополнения Подмосковного угольного бассейна рабочей силой, улучшения жилищно-бытовых условий шахтеров. Вопросы развития Подмосковного угольного бассейна неоднократно рассматривались в Совнаркоме и Совете Обороны.

Постановлением Совета Обороны от 17 марта 1919 г. был объявлен перевод подмосковной каменноугольной промышленности на военное положение⁷⁴³. Все лица, занятые на работе угледобывающих предприятий, были объявлены мобилизованными на военную службу. Большую роль в повышении угледобычи Подмосковного бассейна сыграла работа Комиссии ВЦИК в начале сентября 1919 г., обследовавшей Побединский район. Эта комиссия наметила ряд мер для поднятия производительности труда, укрепления трудовой дисциплины, устранения недостатков в организации заработной платы. Постановлением Совета Обороны от 15 сентября 1919 г. для шахтеров бассейна вводилось премирование продовольствием и мануфактурой за выполнение норм выработки. Кроме того, устанавливалась система премий за повышенную производительность труда. В Подмосковный бассейн в сентябре-октябре 1919 г. Московским комитетом партии была направлена большая группа рабочих-коммунистов для политического руководства. Сюда были посланы донецкие шахтеры, эвакуировавшиеся из захваченных врагом районов. В начале 1920 г. была введена для шахтеров сверхурочная работа — по 2 часа в сутки с оплатой этих часов в полуторном размере.

Все это способствовало постепенному улучшению работы Подмосковного бассейна, увеличению добычи угля. Если в 1919 г. здесь было добыто около 25 млн. пуд., то в 1920 г. — свыше 40 млн. пуд. угля.

После освобождения летом 1919 г. угольных районов Урала началась работа по их восстановлению. Необходимо было в короткий срок ликвидировать на шахтах последствия вражеской оккупации; привести в порядок энергетическое хозяйство и механизмы; укомплектовать шахты рабочими кадрами; улучшить положение шахтеров.

Об обеспечении уральских каменноугольных районов оборудованием свидетельствует доставка в Кизеловский бассейн агрегатов для электростанций, экскаваторов и других механизмов в Челябинский район. Совет Обороны обязал 15 ноября 1919 г. Главуголь «принять безотлагательные меры к доставке в Челябинск двадцати экскаваторов для всемерного усиления открытой разработки каменноугольных копей еще этой зимой»⁷⁴⁴. Совет Обороны неоднократно проверял, как выполнялось это постановление. Успешно проходило укомплектование уральских каменноугольных шахт рабочими. Только с 1 февраля по 1 мая 1920 г. на шахты Урала прибыло 10177 рабочих и 888 человек технического персонала.

Для улучшения материального положения шахтеров выделялись фонды продовольствия, одежды и обуви. Совет Обороны дал указание военным властям, продовольственникам и путейцам: «Во что бы то ни стало снабдить всех рабочих Урала, особенно Екатеринбургский район, Кизел и другие угольные районы полным запасом необходимого продовольствия»⁷⁴⁵.

Большую помощь в развитии угледобычи на Урале оказала 3-я армия Восточного фронта, преобразованная по предложению В. И. Ленина в январе 1920 г. в 1-ю революционную армию труда. Силы этой армии были использованы для хозяйственного подъема Урала и Тобольской губернии. Принятые партией и правительством меры обеспечили увеличение добычи угля на Урале: если во втором полугодии 1919 г. здесь было добыто 17,2 млн. пуд., то за этот же период 1920 г. — 27,6 млн. пуд. угля. Особенно значительными были успехи шахтеров Челябинского бассейна, отмеченные 7 мая 1920 г. специальным постановлением Совета Труда и Обороны⁷⁴⁶.

В конце 1919 г. был освобожден Кузнецкий угольный бассейн в Западной Сибири, который полтора года был отрезан от Советской страны. На 1920 г. намечалось добыть в Кузбассе 35 млн. пуд. угля. Фактическая добыча угля превысила плановое задание. Уже за первое полугодие 1920 г. Кузбасс дал свыше 25 млн. пуд. угля.

Развивалась добыча в Черемховском угольном бассейне Восточной Сибири, где в 1920 г. было добыто около 30 млн. пуд. угля. В письме черемховским углекопам 15 сентября 1920 г. Ленин отмечал, что беседа с их представителем «об энергичной работе на Сибирских копях и его сообщение о постепенном росте сознательной дисциплины трудящихся (которые трудятся отныне не на капиталистов, а на себя) доставили мне огромную радость»⁷⁴⁷.

Советское государство, несмотря на военные действия, принимало меры к развитию добычи угля и в других районах страны. Местные залежи угля разрабатывались в Брянском районе, в районе г. Ряжска, села Вереденского, в Елабужском совнархозе. Более 10 млн. пуд. угля было добыто в 1919 г. в Туркестане⁷⁴⁸.

Значительную роль в снабжении страны топливом в эти годы играли торф и сланцы. Из-за невозможности транспортировки на дальние расстояния эти виды топлива используются только на месте. Поэтому их доля была особенно заметной в тех районах, где они добывались — в Центральном и Северо-Западном районах.

Наряду с государственными разработками торфяников развивалась и местная добыча торфа отдельными предприятиями. В апреле 1920 г. Ленин говорил: «Одно из средств спасения в настоящий момент, это — срочная добыча и разработка торфа, что даст возможность пустить полным ходом все электрические станции и освободиться от полной зависимости от отдаленных от Центральной России угольных районов»⁷⁴⁹. За три года войны было добыто более 200 млн. пуд. торфа; добыча торфа с 58 млн. пуд. в 1918 г. возросла до 93 млн. пуд. в 1920 г.

Некоторым подспорьем в топливоснабжении явился новый вид топлива — сланцы. Разработка сланцев впервые в нашей стране началась весной 1919 г., когда вступил в эксплуатацию сланцевый рудник в Веймарне (около Ямбурга). Летом 1919 г. добыча сланцев проводилась и в Поволжье (Ундоры и Кашпур). В 1920 г. добыча сланцев составила 2,1 млн. пуд.

Ленин придавал развитию добычи сланцев большое значение. Он указывал на необходимость организовать использование сланцев на газовых заводах, перегонки их на нефть, использовании сланцев для электрификации.

При определении пункта для строительства сланцеперегонного завода Ленин рекомендовал учесть вопросы безопасности и интересы обороны страны. «Перегонный завод, — писал В. И. Ленин 24 марта 1920 г., — надо строить на Волге, ибо Веймарн очень близок к границе»⁷⁵⁰.

Советское государство организовало интенсивную заготовку дров, которые в этот период заняли главное место в топливоснабжении промышленности, транспорта, коммунального хозяйства городов. Об этом говорят следующие данные о структуре топливного баланса Советской страны за 1918—1920 гг. (в %):

Осенью 1919 г. топливные трудности обострились до крайности. В «Правде» 13 ноября 1919 г. было опубликовано письмо Центрального Комитета партии «На борьбу с топливным кризисом». Борьба за топливо была объявлена важнейшей очередной задачей партии и Советской власти, всех трудящихся. Центральный Комитет призвал «добиться революционного напряжения энергии для самой быстрой добычи и доставки наибольшего количества всяческого топлива, угля, сланца, торфа и так далее, а в первую очередь, дров, дров и дров»⁷⁵¹. Партийные организации возглавили эту борьбу. Повсеместно проводилась мобилизация коммунистов. Московский комитет РКП(б) 18 ноября 1919 г. дал указание районам выделить на топливный фронт 200 коммунистов. Это задание энергично проводилось в жизнь. Делегатское собрание большевиков Замоскворечья взяло обязательство направить на дровозаготовки 40 коммунистов вместо 25 по разверстке. Коммунисты командировались для организации топливного дела и на отдельные железные дороги.

Были разрешены самостоятельные дровозаготовки отдельными предприятиями, ведомствами, военными организациями.

Основным мероприятием по преодолению топливного голода явилось повсеместное проведение трудовой повинности по заготовке и вывозке топлива. Постановлением Совета Обороны 19 ноября 1919 г.⁷⁵² во многих местностях были введены следующие виды государственных повинностей: а) натуральная дровяная повинность; б) трудовая повинность по заготовке, погрузке и выгрузке всех видов топлива; в) гужевая повинность для подвоза топливных, военных, продовольственных и иных государственных грузов в города, к железным дорогам, пристаням и другим приемным пунктам. Были установлены трудовые нормы, выполнение которых считалось обязательным. На работах по заготовке, доставке, погрузке и выгрузке топлива вводилась сдельная система оплаты труда и устанавливались премии мануфактурой, солью и иными товарами и продуктами.

Для увеличения добычи топлива еще в декабре 1918 г. был приостановлен призыв в армию и в резервные рабочие части всех занятых в топливной промышленности — лесорубов и лесовозов, рабочих на торфяниках и углекопов. Чтобы обеспечить беспрерывную работу учреждений и предприятий по добыче и распределению топлива, Совет Обороны 27 июня 1919 г. объявил мобилизованными на военную службу всех топливных рабочих и служащих; они не могли самовольно оставлять работу и обязаны были «выполнять среднюю урочную норму выработки».

Трудовая и гужевая повинность сыграла огромную роль в увеличении объема заготовки и вывозки дров. Передовыми в заготовке дров были Тверская и Нижегородская губернии; в Тверской губернии за 1919/20 г. было заготовлено 327,7 тыс. и вывезено из леса 229,7 тыс. кубических саж. дров; в Нижегородской губернии к концу апреля 1920 г. было заготовлено 300 тыс. куб. саж.

Большую работу по заготовке дров выполнили военные организации. В декабре 1919 г. и январе 1920 г. на дровозаготовках было занято ежедневно около 50 тыс. красноармейцев. Количество топлива, заготовленного силами Красной Армии, увеличивалось из месяца в месяц; на 1 января 1920 г. было заготовлено 30 тыс. куб. саж. дров, на 1 февраля — 146 тыс. Всего за первую половину 1920 г. в порядке топливно-гужевой повинности было мобилизовано около 6 млн. человек и свыше 4 млн. подвод⁷⁵³.

Трудовая и гужевая повинность осуществлялась Советской властью при ожесточенном сопротивлении капиталистических элементов деревни. К врагам народа, пытавшимся сорвать заготовку и вывоз топлива, государство применяло суровые меры наказания. Советская власть решительно пресекала саботаж, воровство дров и другие вражеские действия на топливном фронте.

В результате проведенных партией и государством мероприятий и героического труда советских людей в условиях войны удалось систематически увеличивать объемы заготовок дров: в 1918/19 г. они составили 4,2 млн. куб. саженей, а в 1919/20 г. — уже 9,7 млн. куб. саженей⁷⁵⁴. Дровяное топливо сыграло в эти годы решающую роль в поддержании работы промышленности и транспорта, коммунального хозяйства.

Из-за недостатка топлива многие важные предприятия Москвы, Петрограда и других промышленных районов продолжительное время бездействовали. В их числе были Ижорский оборонный завод, Московский завод «Динамо», Мытищинский вагоностроительный завод.

С большими перебоями в 1919 г. снабжались топливом железные дороги. Во избежание остановки движения весной и летом 1919 г. для нужд железнодорожного транспорта реквизировалась половина запасов дров, заготовленных государственными фабриками и заводами, учреждениями. В связи с этим во многих районах топливоснабжение промышленности еще более обострилось.

Недостаток топливных ресурсов требовал строжайшей экономии в их расходовании. Поэтому Советское государство организовало учет и планомерное распределение всех видов топлива. Планы топливоснабжения устанавливались Советом Обороны. Распределение топлива было строго централизованным; им занимался Главный топливный комитет (Главтоп) и его губернские органы (губтопы). Специальным постановлением правительства было запрещено самовольное, без разрешения Главтопа и его органов, распределение всех без исключения видов топлива. Централизованное распределение устанавливалось и в отношении продуктов переработки нефти: керосина, смазочных масел, бензина и др. Самочинный захват топлива рассматривался как хищение военных грузов. Работы по погрузке, перевозке и выгрузке топлива приравнивались к военно-оперативным заданиям.

В эти годы Совету Обороны приходилось непосредственно заниматься вопросами снабжения топливом оборонных предприятий, железных дорог, электростанций, городов. У нас, говорил Ленин в мае 1919 г., «не бывает заседания Совета Народных Комиссаров или Совета Обороны, где бы мы не делили последние миллионы пудов угля или нефти…»⁷⁵⁵.

В труднейший период гражданской войны — в 1919 г. — особенно напряженным в военном хозяйстве был баланс нефтяного топлива. В течение полутора лет от Советской страны были отрезаны все нефтяные районы. Если в 1916 г. добыча нефти в России составляла свыше. 600 млн. пуд., то в 1919 г. Советское государство имело в своем распоряжении на целое полугодие всего лишь 18,4 млн. пуд. централизованных фондов нефтетоплива⁷⁵⁶. На 1 января 1920 г. общие запасы нефти и нефтепродуктов в стране составляли всего 1,2 млн. пуд.; потребность же только важнейших потребителей (оборонная промышленность, мельницы, флот) исчислялась в 3 млн. пуд.⁷⁵⁷ Это была голодная норма. Нефть предоставлялась лишь важнейшим электростанциям и предприятиям, обслуживавшим неотложные нужды городского хозяйства (так называемые предприятия водосвета), а также крупнейшим оружейным и патронным заводам, важным магистралям железных дорог, военному флоту.

Из скудных запасов жидкого топлива известная доля выделялась освобождаемым от вражеской оккупации районам. Так, в январе — марте 1919 г. на Украину было отправлено 60 цистерн керосина, 37 цистерн нефти и других нефтепродуктов. За тот же период для Белоруссии было выделено 116 цистерн керосина, 43 цистерны нефти и других нефтепродуктов.

Нефтяного топлива не хватало даже для нужд фронта. В ноябре 1918 г. на Южном фронте из-за отсутствия бензина не использовались броневики и самолеты. Поэтому весной 1919 г. по заданию Совета Обороны в срочном порядке на ряде нефтеперегонных заводов начали налаживаться работы по производству бензина (в Саратове, Ярославле, Нижнем Новгороде). В ноябре 1919 г. специальное совещание в военно-хозяйственном центре наметило меры по ускорению и усовершенствованию производства «химбензина и автогазолина».

Там, где можно было вместо жидкого топлива использовать твердое, осуществлялась переделка котлового хозяйства для сжигания каменного угля и дров.

В связи с крайне напряженным положением с жидким топливом были использованы все возможности для получения нефти из занятых вражескими войсками районов. Подпольная большевистская организация в Баку, руководимая А. И. Микояном, весной и летом 1919 г. развернула нелегальную перевозку бензина на лодках из Баку в Астрахань. Активное участие в этом деле принимал С. М. Киров, возглавлявший оборону волжской крепости — Астрахани.

В разгар войны, когда оккупанты захватили почти на два года основной нефтяной центр, были развернуты большие работы по разведке нефти в новых районах страны. В 1919—1920 гг. они проводились в Поволжье. В этот район были направлены геологи во главе с И. М. Губкиным. Разведочные работы, проведенные здесь, послужили основанием для блестящих прогнозов И. М. Губкина о богатых нефтью недрах Поволжья.

Проводилось изучение Ухтинского нефтеносного района. Первая советская экспедиция в этот район была снаряжена Нефтяным комитетом по указанию Ленина летом 1918 г. Она проделала там большую работу и вернулась в Москву с ценными сведениями. Однако работа этой экспедиции в 1919 г. была сорвана интервентами, захватившими Архангельск и другие районы Северного края. В сентябре 1919 г. Ленин потребовал от ВСНХ отчета о состоянии дела с ухтинской нефтью⁷⁵⁸. После освобождения Северного края от иностранных интервентов Ленин дал задание разыскать и обобщить печатные материалы и сведения об этом нефтеносном районе.

В конце 1919 г. был окончательно освобожден основной угольно-металлургический район страны — Донецкий бассейн. Началась работа по его восстановлению.

Ленин подчеркивал величайшее значение восстановления и развития угольной промышленности: «…без угольной промышленности никакая современная промышленность, никакие фабрики и заводы немыслимы. Уголь — это настоящий хлеб промышленности, без этого хлеба промышленность бездействует, без этого хлеба железнодорожный транспорт осужден на самое жалкое положение и никоим образом не может быть восстановлен…»⁷⁵⁹.

За время многократной и продолжительной оккупации угольной промышленности Донбасса был нанесен большой ущерб, который превышал 300 млн. руб., т.е. ²/₃ основного капитала, равнявшегося до войны 450 млн. руб. золотом⁷⁶⁰. Специальная комиссия, обследовавшая Донецкий бассейн в середине 1920 г., установила, что 39% шахт Донбасса были к этому времени остановлены; из 1604 шахт не работали 623 шахты, в том числе было затоплено 256 шахт, или 41%; остановлено из-за отсутствия рабочих — 180 шахт, или 29%. Оборудование угольных шахт за годы войны и интервенции было приведено в негодное для нормальной эксплуатации состояние. Сильно пострадали котловое оборудование, трубопроводы, насосы (свыше 1 тыс. котлов были полностью непригодны, около 1 тыс. котлов требовало капитального ремонта, из остальных более половины — мелкого ремонта)⁷⁶¹. Если в 1916 г. в Донбассе добывалось 140—150 млн. пуд. угля в месяц и вывозилось в другие районы не менее 120 млн. пуд., то в начале 1920 г. добыча составляла лишь 18 млн. пуд., а вывоз — не более 4—5 млн. пуд.

Советская власть провела в освобожденных районах национализацию всей крупной промышленности. В угольном Донбассе в начале 1920 г. в руки государства перешли крупные и средние шахты. Во второй половине 1920 г. была национализирована также часть мелких шахт; все они были переданы в ведение местных советов народного хозяйства.

Восстановление Донбасса было возложено государством на Украинскую трудовую армию. Угольная промышленность была переведена на военное положение. Для перевозки и подвоза угля было мобилизовано в трудовом порядке деревенское население. На шахтах вводилась твердая трудовая дисциплина, устанавливались обязательные нормы выработки, снабжение рабочих осуществлялось с учетом выполнения этих норм. Совет трудовой армии развернул массовую политическую работу среди шахтеров. Политотдел армии создавал и укреплял партийные организации, направлял работу местных Советов и профсоюзов Донбасса.

Трудовая армия помогала наладить снабжение шахтеров продовольствием, одеждой и обувью из фондов военного ведомства. В первую очередь и по повышенным нормам снабжались продовольствием и промышленными товарами забойщики, а затем другие подземные рабочие. На ежемесячную перевозку 450 тыс. пуд. хлеба для Донбасса было выделено несколько подвижных составов. Хотя к маю 1919 г. план хлебозаготовок был выполнен в целом по Украине лишь на 19,3%, горнозаводским предприятиям было отправлено 49% их нормы⁷⁶². На шахты Донбасса в срочном порядке доставлялся крепежный лес и т.д.

В результате государственных мероприятий по улучшению положения шахтеров и привлечению в Донбасс новых кадров из месяца в месяц пополнялись ряды донецких углекопов. Только с 15 апреля по октябрь 1920 г. в Донбасс было послано через органы учета и распределения рабочей силы при отделах труда местных Советов России и Украины 18 948 человек, в том числе 7341 забойщик и 8697 других подземных рабочих⁷⁶³. Численность рабочих угольного Донбасса с 80 тыс. человек в начале 1920 г. возросла до 118 тыс. человек в июне и до 130 тыс. человек в декабре 1920 г. Восстановление кадров шахтеров и увеличение их численности явились важнейшей предпосылкой возрождения и подъема советского Донбасса.

В первую очередь восстанавливались крупные национализированные шахты, которые были выделены в ударную группу предприятий каменноугольной промышленности. На ударных шахтах сосредоточивались годное оборудование, крепежные и другие материалы.

Совет трудовой армии наметил экстренные меры помощи крупным шахтам кадрами, материалами, деньгами. Одобряя программу мероприятий по восстановлению Донбасса, Ленин советовал также «измерять работу Укрсовтрударма ежедневно количеством подвезенного хлеба, угля, ремонтом паровозов»⁷⁶⁴, обеспечить строгую охрану запасов угля, а также крайне дефицитной в то время соли.

Восстановление и развитие Донбасса были предметом постоянной заботы партии и правительства. В Совете Труда и Обороны и в Совнаркоме систематически обсуждались вопросы о производстве, погрузке и вывозе донецкого топлива, рассматривались планы повышения добычи угля, снабжения Донбасса всем необходимым, принимались практические меры. Все это способствовало увеличению добычи и вывоза донецкого угля.

Как огромное достижение Советской власти Ленин на VIII Всероссийском съезде Советов отмечал тот факт, что добыча донецкого угля с 25 млн. пуд. в марте — апреле повысилась до 50 млн. пуд. в декабре 1920 г. За второе полугодие 1920 г. Донбасс дал более 162 млн. пуд. угля против 112,8 млн. пуд. в первую половину этого года. В целом за 1920 г. Донбасс дал угля 271,4 млн. пуд., что составило 17,9% от уровня 1913 г.

VIII Всероссийский съезд Советов подчеркнул громадное значение каменноугольной промышленности для восстановления всего народного хозяйства и призвал добиваться увеличения добычи угля для обеспечения промышленности топливом, создать все условия для развития каменноугольной промышленности. Съезд Советов предложил ВСНХ принять все меры к увеличению добычи угля в Донецком районе на 1921 г. не менее чем до 600 млн. пудов⁷⁶⁵.

К концу гражданской войны произошли значительные изменения в размещении угольной промышленности по сравнению с 1913 и 1916 гг. (см. таблицу).

Таблица

Удельный вес отдельных угольных бассейнов в общей добыче угля *

^{* Данные за 1913 г. приводятся по сб. «Промышленность СССР». Госстатиздат, 1957, стр. 42 (в границах до 17 сентября 1939 г.); за 1916—1920 гг. — «Итоги переписи забоев и оборудования угольной промышленности». М., ЦУНХУ Госплана СССР, 1936, стр. 41.}

Если до революции и в годы первой мировой войны основная масса угля (83—87%) добывалась в Донбассе, то в 1920 г. Донбасс давал лишь немногим более половины всего добываемого в РСФСР каменноугольного топлива. Зато вырос удельный вес угольных бассейнов, игравших в 1913 г. незначительную роль: в Подмосковном он достиг 7,3%, на Урале — 10,8, в Кузбассе — 10,2, в Восточной Сибири — 6,3 и бассейнах Дальнего Востока — 10,2% всего добываемого в стране угля.

Восстановительные работы осуществлялись и в нефтяных районах по мере их освобождения от оккупации.

В начале 1920 г. Красная Армия освободила Урало-Эмбенский нефтяной район, где было захвачено до 13 млн. пуд. нефти, 1 млн. пуд. керосина, 300 пуд. бензина.

Возник вопрос о транспортировке этого нефтетоплива в промышленные районы. До открытия навигации эмбенскую нефть можно было перебросить к станциям железных дорог лишь гужевым транспортом. Поэтому Главнефть наметил до навигации 500 тыс. пуд. нефти вывезти караванами верблюдов. Для организации гужевой перевозки нефти была введена трудовая и гужевая повинность местного населения с частичной оплатой ее продуктами.

Одновременно с налаживанием гужевой перевозки эмбенской нефти проводилась переброска по железной дороге запасов жидкого топлива из освобожденных районов Туркестанского фронта; велась также подготовка к перевозке эмбенской нефти водным путем. «Надо напрячь все силы, чтобы, не теряя ни часа, с максимальными предосторожностями перевезти всю нефть из Гурьева тотчас по открытии навигации»⁷⁶⁶, — указывал Ленин командованию Каспийской военной флотилии в феврале 1920 г.

В марте 1920 г. был освобожден Грозненский нефтяной район, где Советские войска захватили большие запасы нефтепродуктов: свыше 20 млн. пуд. нефти, до 15 млн. пуд. бензина и т.д. До конца 1920 г. грозненские нефтяники дали стране более 35 млн. пуд. нефти.

Наконец, в апреле 1920 г. был освобожден Баку — главная нефтяная база Советской страны. Ленин на другой день после освобождения Баку говорил: «…мы получили весть, что бакинский пролетариат взял власть в свои руки и сверг азербайджанское правительство. Это означает, что мы имеем теперь такую экономическую базу, которая может оживить всю нашу промышленность»⁷⁶⁷.

Интервенты и белогвардейцы причинили большой ущерб нефтяной промышленности Баку — разрушили оборудование, инструменты и ценные материалы (моторы, насосы, трубы, канаты, приводные ремни, станки и т.д.). Приостановка эксплуатации многих месторождений во время оккупации привела их к обводнению, грозившему катастрофой.

В 1919 г. число действующих скважин уменьшилось по сравнению с 1913 г. в 2,5 раза, объем бурения — в 14 раз, а объем нефтепереработки сократился в 22 раза.

В Бакинском районе к концу войны в эксплуатации находилось около 960 скважин вместо 3500, действовавших в 1913 г., в Грозненском районе — 100 скважин против 350—360 скважин, в Урало-Эмбенском районе эксплуатировалось летом 1920 г. всего 10—11 скважин, остальные бездействовали⁷⁶⁸. Резко сократились буровые работы. Если в 1913 г. на нефтепромыслах России было пробурено 277 тыс. м скважин, то проходка скважин в 1920 г. упала до 7 тыс. м⁷⁶⁹

В освобожденном Баку Советская власть провела национализацию нефтяной промышленности. Программа восстановления нефтяной промышленности Баку, разработанная в ноябре 1920 г. комиссией Центрального Комитета партии, предусматривала конкретные задания по увеличению добычи нефти, неотложные задачи технической реконструкции нефтяного хозяйства. Страна получила в 1920 г. свыше 160 млн. пуд. бакинской нефти.

В условиях транспортной разрухи потребовалась большая и напряженная работа по перевозке нефтетоплива в центральные промышленные районы. Были взяты на учет все вагоны-цистерны, осуществлено их перераспределение по отдельным районам в соответствии с планом перевозки нефтепродуктов. С апреля 1920 г. доклады о вывозе нефти рассматривались на каждом заседании Совета Труда и Обороны. Основная масса нефтяных грузов направлялась водным путем — по Каспийскому морю и Волге.

Советская страна начала преодолевать топливный голод. В сентябре 1920 г. Ленин отметил, что «если в прошлом году мы сидели на одних дровах, без угля и нефти, то теперь мы начали получать донецкий уголь и имеем уже свыше 100 млн. пудов нефти»⁷⁷⁰. Добыча нефти в Баку и Грозном в 1920 г. составила 231 млн. пудов, т.е. 42% от уровня 1913 г.⁷⁷¹

Организация топливного дела в период гражданской войны продемонстрировала преимущества планового руководства хозяйством страны. Благодаря планомерной организации добычи, заготовки, доставки и использования топлива Советская страна сумела, несмотря на временную потерю Донбасса, Баку и других угольных и нефтяных районов, поддерживать промышленное производство для фронта и работу транспорта, обеспечив тем самым условия для победы над врагом.

В период интервенции и гражданской войны топливный вопрос — наряду с производством вооружения для фронта — постоянно стоял в центре всей военно-хозяйственной деятельности Советского государства.

В течение 1918—1919 гг. Донбасс являлся ареной военных действий, переходил из рук в руки и претерпел огромные разрушения. Длительное время были отрезаны от Советской России Кузнецкий каменноугольный бассейн, топливодобывающие районы Восточной Сибири. Подверглись значительным разрушениям угледобывающие бассейны Урала, были захвачены врагами кавказские нефтяные районы. В связи с этим возникли огромные трудности в снабжении страны топливом. А без топлива ни промышленность, ни железные дороги не могли работать.

Советское государство уделяло в этот период огромное внимание организации добычи и распределения топлива. Основными направлениями этой работы явились: мобилизация всех возможных ресурсов топлива; развитие добычи в Подмосковном каменноугольном бассейне, вовлечение в энергобаланс таких местных видов топлива, как торф и сланцы; развертывание заготовок дров; восстановление топливных баз по мере их освобождения от оккупантов и белогвардейцев. Несмотря на военные действия, Советское государство делало попытки к освоению новых районов добычи угля и нефти. При крайней ограниченности топливных ресурсов проводился строжайший режим экономии топлива, осуществлялось плановое снабжение основных потребителей.

В самый трудный период войны Советская страна располагала лишь одним источником угля — Подмосковным бассейном. Для усиления добычи в нем были проведены в значительном объеме разведочные работы; проложены подъездные железнодорожные пути; бассейн обеспечивался крепежным лесом, для доставки которого специально выделялись вагоны и гужевой транспорт. Советское правительство принимало меры для пополнения Подмосковного угольного бассейна рабочей силой, улучшения жилищно-бытовых условий шахтеров. Вопросы развития Подмосковного угольного бассейна неоднократно рассматривались в Совнаркоме и Совете Обороны.

Постановлением Совета Обороны от 17 марта 1919 г. был объявлен перевод подмосковной каменноугольной промышленности на военное положение⁷⁴³. Все лица, занятые на работе угледобывающих предприятий, были объявлены мобилизованными на военную службу. Большую роль в повышении угледобычи Подмосковного бассейна сыграла работа Комиссии ВЦИК в начале сентября 1919 г., обследовавшей Побединский район. Эта комиссия наметила ряд мер для поднятия производительности труда, укрепления трудовой дисциплины, устранения недостатков в организации заработной платы. Постановлением Совета Обороны от 15 сентября 1919 г. для шахтеров бассейна вводилось премирование продовольствием и мануфактурой за выполнение норм выработки. Кроме того, устанавливалась система премий за повышенную производительность труда. В Подмосковный бассейн в сентябре-октябре 1919 г. Московским комитетом партии была направлена большая группа рабочих-коммунистов для политического руководства. Сюда были посланы донецкие шахтеры, эвакуировавшиеся из захваченных врагом районов. В начале 1920 г. была введена для шахтеров сверхурочная работа — по 2 часа в сутки с оплатой этих часов в полуторном размере.

Все это способствовало постепенному улучшению работы Подмосковного бассейна, увеличению добычи угля. Если в 1919 г. здесь было добыто около 25 млн. пуд., то в 1920 г. — свыше 40 млн. пуд. угля.

После освобождения летом 1919 г. угольных районов Урала началась работа по их восстановлению. Необходимо было в короткий срок ликвидировать на шахтах последствия вражеской оккупации; привести в порядок энергетическое хозяйство и механизмы; укомплектовать шахты рабочими кадрами; улучшить положение шахтеров.

Об обеспечении уральских каменноугольных районов оборудованием свидетельствует доставка в Кизеловский бассейн агрегатов для электростанций, экскаваторов и других механизмов в Челябинский район. Совет Обороны обязал 15 ноября 1919 г. Главуголь «принять безотлагательные меры к доставке в Челябинск двадцати экскаваторов для всемерного усиления открытой разработки каменноугольных копей еще этой зимой»⁷⁴⁴. Совет Обороны неоднократно проверял, как выполнялось это постановление. Успешно проходило укомплектование уральских каменноугольных шахт рабочими. Только с 1 февраля по 1 мая 1920 г. на шахты Урала прибыло 10177 рабочих и 888 человек технического персонала.

Для улучшения материального положения шахтеров выделялись фонды продовольствия, одежды и обуви. Совет Обороны дал указание военным властям, продовольственникам и путейцам: «Во что бы то ни стало снабдить всех рабочих Урала, особенно Екатеринбургский район, Кизел и другие угольные районы полным запасом необходимого продовольствия»⁷⁴⁵.

Большую помощь в развитии угледобычи на Урале оказала 3-я армия Восточного фронта, преобразованная по предложению В. И. Ленина в январе 1920 г. в 1-ю революционную армию труда. Силы этой армии были использованы для хозяйственного подъема Урала и Тобольской губернии. Принятые партией и правительством меры обеспечили увеличение добычи угля на Урале: если во втором полугодии 1919 г. здесь было добыто 17,2 млн. пуд., то за этот же период 1920 г. — 27,6 млн. пуд. угля. Особенно значительными были успехи шахтеров Челябинского бассейна, отмеченные 7 мая 1920 г. специальным постановлением Совета Труда и Обороны⁷⁴⁶.

В конце 1919 г. был освобожден Кузнецкий угольный бассейн в Западной Сибири, который полтора года был отрезан от Советской страны. На 1920 г. намечалось добыть в Кузбассе 35 млн. пуд. угля. Фактическая добыча угля превысила плановое задание. Уже за первое полугодие 1920 г. Кузбасс дал свыше 25 млн. пуд. угля.

Развивалась добыча в Черемховском угольном бассейне Восточной Сибири, где в 1920 г. было добыто около 30 млн. пуд. угля. В письме черемховским углекопам 15 сентября 1920 г. Ленин отмечал, что беседа с их представителем «об энергичной работе на Сибирских копях и его сообщение о постепенном росте сознательной дисциплины трудящихся (которые трудятся отныне не на капиталистов, а на себя) доставили мне огромную радость»⁷⁴⁷.

Советское государство, несмотря на военные действия, принимало меры к развитию добычи угля и в других районах страны. Местные залежи угля разрабатывались в Брянском районе, в районе г. Ряжска, села Вереденского, в Елабужском совнархозе. Более 10 млн. пуд. угля было добыто в 1919 г. в Туркестане⁷⁴⁸.

Значительную роль в снабжении страны топливом в эти годы играли торф и сланцы. Из-за невозможности транспортировки на дальние расстояния эти виды топлива используются только на месте. Поэтому их доля была особенно заметной в тех районах, где они добывались — в Центральном и Северо-Западном районах.

Наряду с государственными разработками торфяников развивалась и местная добыча торфа отдельными предприятиями. В апреле 1920 г. Ленин говорил: «Одно из средств спасения в настоящий момент, это — срочная добыча и разработка торфа, что даст возможность пустить полным ходом все электрические станции и освободиться от полной зависимости от отдаленных от Центральной России угольных районов»⁷⁴⁹. За три года войны было добыто более 200 млн. пуд. торфа; добыча торфа с 58 млн. пуд. в 1918 г. возросла до 93 млн. пуд. в 1920 г.

Некоторым подспорьем в топливоснабжении явился новый вид топлива — сланцы. Разработка сланцев впервые в нашей стране началась весной 1919 г., когда вступил в эксплуатацию сланцевый рудник в Веймарне (около Ямбурга). Летом 1919 г. добыча сланцев проводилась и в Поволжье (Ундоры и Кашпур). В 1920 г. добыча сланцев составила 2,1 млн. пуд.

Ленин придавал развитию добычи сланцев большое значение. Он указывал на необходимость организовать использование сланцев на газовых заводах, перегонки их на нефть, использовании сланцев для электрификации.

При определении пункта для строительства сланцеперегонного завода Ленин рекомендовал учесть вопросы безопасности и интересы обороны страны. «Перегонный завод, — писал В. И. Ленин 24 марта 1920 г., — надо строить на Волге, ибо Веймарн очень близок к границе»⁷⁵⁰.

Советское государство организовало интенсивную заготовку дров, которые в этот период заняли главное место в топливоснабжении промышленности, транспорта, коммунального хозяйства городов. Об этом говорят следующие данные о структуре топливного баланса Советской страны за 1918—1920 гг. (в %):

Осенью 1919 г. топливные трудности обострились до крайности. В «Правде» 13 ноября 1919 г. было опубликовано письмо Центрального Комитета партии «На борьбу с топливным кризисом». Борьба за топливо была объявлена важнейшей очередной задачей партии и Советской власти, всех трудящихся. Центральный Комитет призвал «добиться революционного напряжения энергии для самой быстрой добычи и доставки наибольшего количества всяческого топлива, угля, сланца, торфа и так далее, а в первую очередь, дров, дров и дров»⁷⁵¹. Партийные организации возглавили эту борьбу. Повсеместно проводилась мобилизация коммунистов. Московский комитет РКП(б) 18 ноября 1919 г. дал указание районам выделить на топливный фронт 200 коммунистов. Это задание энергично проводилось в жизнь. Делегатское собрание большевиков Замоскворечья взяло обязательство направить на дровозаготовки 40 коммунистов вместо 25 по разверстке. Коммунисты командировались для организации топливного дела и на отдельные железные дороги.

Были разрешены самостоятельные дровозаготовки отдельными предприятиями, ведомствами, военными организациями.

Основным мероприятием по преодолению топливного голода явилось повсеместное проведение трудовой повинности по заготовке и вывозке топлива. Постановлением Совета Обороны 19 ноября 1919 г.⁷⁵² во многих местностях были введены следующие виды государственных повинностей: а) натуральная дровяная повинность; б) трудовая повинность по заготовке, погрузке и выгрузке всех видов топлива; в) гужевая повинность для подвоза топливных, военных, продовольственных и иных государственных грузов в города, к железным дорогам, пристаням и другим приемным пунктам. Были установлены трудовые нормы, выполнение которых считалось обязательным. На работах по заготовке, доставке, погрузке и выгрузке топлива вводилась сдельная система оплаты труда и устанавливались премии мануфактурой, солью и иными товарами и продуктами.

Для увеличения добычи топлива еще в декабре 1918 г. был приостановлен призыв в армию и в резервные рабочие части всех занятых в топливной промышленности — лесорубов и лесовозов, рабочих на торфяниках и углекопов. Чтобы обеспечить беспрерывную работу учреждений и предприятий по добыче и распределению топлива, Совет Обороны 27 июня 1919 г. объявил мобилизованными на военную службу всех топливных рабочих и служащих; они не могли самовольно оставлять работу и обязаны были «выполнять среднюю урочную норму выработки».

Трудовая и гужевая повинность сыграла огромную роль в увеличении объема заготовки и вывозки дров. Передовыми в заготовке дров были Тверская и Нижегородская губернии; в Тверской губернии за 1919/20 г. было заготовлено 327,7 тыс. и вывезено из леса 229,7 тыс. кубических саж. дров; в Нижегородской губернии к концу апреля 1920 г. было заготовлено 300 тыс. куб. саж.

Большую работу по заготовке дров выполнили военные организации. В декабре 1919 г. и январе 1920 г. на дровозаготовках было занято ежедневно около 50 тыс. красноармейцев. Количество топлива, заготовленного силами Красной Армии, увеличивалось из месяца в месяц; на 1 января 1920 г. было заготовлено 30 тыс. куб. саж. дров, на 1 февраля — 146 тыс. Всего за первую половину 1920 г. в порядке топливно-гужевой повинности было мобилизовано около 6 млн. человек и свыше 4 млн. подвод⁷⁵³.

Трудовая и гужевая повинность осуществлялась Советской властью при ожесточенном сопротивлении капиталистических элементов деревни. К врагам народа, пытавшимся сорвать заготовку и вывоз топлива, государство применяло суровые меры наказания. Советская власть решительно пресекала саботаж, воровство дров и другие вражеские действия на топливном фронте.

В результате проведенных партией и государством мероприятий и героического труда советских людей в условиях войны удалось систематически увеличивать объемы заготовок дров: в 1918/19 г. они составили 4,2 млн. куб. саженей, а в 1919/20 г. — уже 9,7 млн. куб. саженей⁷⁵⁴. Дровяное топливо сыграло в эти годы решающую роль в поддержании работы промышленности и транспорта, коммунального хозяйства.

Из-за недостатка топлива многие важные предприятия Москвы, Петрограда и других промышленных районов продолжительное время бездействовали. В их числе были Ижорский оборонный завод, Московский завод «Динамо», Мытищинский вагоностроительный завод.

С большими перебоями в 1919 г. снабжались топливом железные дороги. Во избежание остановки движения весной и летом 1919 г. для нужд железнодорожного транспорта реквизировалась половина запасов дров, заготовленных государственными фабриками и заводами, учреждениями. В связи с этим во многих районах топливоснабжение промышленности еще более обострилось.

Недостаток топливных ресурсов требовал строжайшей экономии в их расходовании. Поэтому Советское государство организовало учет и планомерное распределение всех видов топлива. Планы топливоснабжения устанавливались Советом Обороны. Распределение топлива было строго централизованным; им занимался Главный топливный комитет (Главтоп) и его губернские органы (губтопы). Специальным постановлением правительства было запрещено самовольное, без разрешения Главтопа и его органов, распределение всех без исключения видов топлива. Централизованное распределение устанавливалось и в отношении продуктов переработки нефти: керосина, смазочных масел, бензина и др. Самочинный захват топлива рассматривался как хищение военных грузов. Работы по погрузке, перевозке и выгрузке топлива приравнивались к военно-оперативным заданиям.

В эти годы Совету Обороны приходилось непосредственно заниматься вопросами снабжения топливом оборонных предприятий, железных дорог, электростанций, городов. У нас, говорил Ленин в мае 1919 г., «не бывает заседания Совета Народных Комиссаров или Совета Обороны, где бы мы не делили последние миллионы пудов угля или нефти…»⁷⁵⁵.

В труднейший период гражданской войны — в 1919 г. — особенно напряженным в военном хозяйстве был баланс нефтяного топлива. В течение полутора лет от Советской страны были отрезаны все нефтяные районы. Если в 1916 г. добыча нефти в России составляла свыше. 600 млн. пуд., то в 1919 г. Советское государство имело в своем распоряжении на целое полугодие всего лишь 18,4 млн. пуд. централизованных фондов нефтетоплива⁷⁵⁶. На 1 января 1920 г. общие запасы нефти и нефтепродуктов в стране составляли всего 1,2 млн. пуд.; потребность же только важнейших потребителей (оборонная промышленность, мельницы, флот) исчислялась в 3 млн. пуд.⁷⁵⁷ Это была голодная норма. Нефть предоставлялась лишь важнейшим электростанциям и предприятиям, обслуживавшим неотложные нужды городского хозяйства (так называемые предприятия водосвета), а также крупнейшим оружейным и патронным заводам, важным магистралям железных дорог, военному флоту.

Из скудных запасов жидкого топлива известная доля выделялась освобождаемым от вражеской оккупации районам. Так, в январе — марте 1919 г. на Украину было отправлено 60 цистерн керосина, 37 цистерн нефти и других нефтепродуктов. За тот же период для Белоруссии было выделено 116 цистерн керосина, 43 цистерны нефти и других нефтепродуктов.

Нефтяного топлива не хватало даже для нужд фронта. В ноябре 1918 г. на Южном фронте из-за отсутствия бензина не использовались броневики и самолеты. Поэтому весной 1919 г. по заданию Совета Обороны в срочном порядке на ряде нефтеперегонных заводов начали налаживаться работы по производству бензина (в Саратове, Ярославле, Нижнем Новгороде). В ноябре 1919 г. специальное совещание в военно-хозяйственном центре наметило меры по ускорению и усовершенствованию производства «химбензина и автогазолина».

Там, где можно было вместо жидкого топлива использовать твердое, осуществлялась переделка котлового хозяйства для сжигания каменного угля и дров.

В связи с крайне напряженным положением с жидким топливом были использованы все возможности для получения нефти из занятых вражескими войсками районов. Подпольная большевистская организация в Баку, руководимая А. И. Микояном, весной и летом 1919 г. развернула нелегальную перевозку бензина на лодках из Баку в Астрахань. Активное участие в этом деле принимал С. М. Киров, возглавлявший оборону волжской крепости — Астрахани.

В разгар войны, когда оккупанты захватили почти на два года основной нефтяной центр, были развернуты большие работы по разведке нефти в новых районах страны. В 1919—1920 гг. они проводились в Поволжье. В этот район были направлены геологи во главе с И. М. Губкиным. Разведочные работы, проведенные здесь, послужили основанием для блестящих прогнозов И. М. Губкина о богатых нефтью недрах Поволжья.

Проводилось изучение Ухтинского нефтеносного района. Первая советская экспедиция в этот район была снаряжена Нефтяным комитетом по указанию Ленина летом 1918 г. Она проделала там большую работу и вернулась в Москву с ценными сведениями. Однако работа этой экспедиции в 1919 г. была сорвана интервентами, захватившими Архангельск и другие районы Северного края. В сентябре 1919 г. Ленин потребовал от ВСНХ отчета о состоянии дела с ухтинской нефтью⁷⁵⁸. После освобождения Северного края от иностранных интервентов Ленин дал задание разыскать и обобщить печатные материалы и сведения об этом нефтеносном районе.

В конце 1919 г. был окончательно освобожден основной угольно-металлургический район страны — Донецкий бассейн. Началась работа по его восстановлению.

Ленин подчеркивал величайшее значение восстановления и развития угольной промышленности: «…без угольной промышленности никакая современная промышленность, никакие фабрики и заводы немыслимы. Уголь — это настоящий хлеб промышленности, без этого хлеба промышленность бездействует, без этого хлеба железнодорожный транспорт осужден на самое жалкое положение и никоим образом не может быть восстановлен…»⁷⁵⁹.

За время многократной и продолжительной оккупации угольной промышленности Донбасса был нанесен большой ущерб, который превышал 300 млн. руб., т.е. ²/₃ основного капитала, равнявшегося до войны 450 млн. руб. золотом⁷⁶⁰. Специальная комиссия, обследовавшая Донецкий бассейн в середине 1920 г., установила, что 39% шахт Донбасса были к этому времени остановлены; из 1604 шахт не работали 623 шахты, в том числе было затоплено 256 шахт, или 41%; остановлено из-за отсутствия рабочих — 180 шахт, или 29%. Оборудование угольных шахт за годы войны и интервенции было приведено в негодное для нормальной эксплуатации состояние. Сильно пострадали котловое оборудование, трубопроводы, насосы (свыше 1 тыс. котлов были полностью непригодны, около 1 тыс. котлов требовало капитального ремонта, из остальных более половины — мелкого ремонта)⁷⁶¹. Если в 1916 г. в Донбассе добывалось 140—150 млн. пуд. угля в месяц и вывозилось в другие районы не менее 120 млн. пуд., то в начале 1920 г. добыча составляла лишь 18 млн. пуд., а вывоз — не более 4—5 млн. пуд.

Советская власть провела в освобожденных районах национализацию всей крупной промышленности. В угольном Донбассе в начале 1920 г. в руки государства перешли крупные и средние шахты. Во второй половине 1920 г. была национализирована также часть мелких шахт; все они были переданы в ведение местных советов народного хозяйства.

Восстановление Донбасса было возложено государством на Украинскую трудовую армию. Угольная промышленность была переведена на военное положение. Для перевозки и подвоза угля было мобилизовано в трудовом порядке деревенское население. На шахтах вводилась твердая трудовая дисциплина, устанавливались обязательные нормы выработки, снабжение рабочих осуществлялось с учетом выполнения этих норм. Совет трудовой армии развернул массовую политическую работу среди шахтеров. Политотдел армии создавал и укреплял партийные организации, направлял работу местных Советов и профсоюзов Донбасса.

Трудовая армия помогала наладить снабжение шахтеров продовольствием, одеждой и обувью из фондов военного ведомства. В первую очередь и по повышенным нормам снабжались продовольствием и промышленными товарами забойщики, а затем другие подземные рабочие. На ежемесячную перевозку 450 тыс. пуд. хлеба для Донбасса было выделено несколько подвижных составов. Хотя к маю 1919 г. план хлебозаготовок был выполнен в целом по Украине лишь на 19,3%, горнозаводским предприятиям было отправлено 49% их нормы⁷⁶². На шахты Донбасса в срочном порядке доставлялся крепежный лес и т.д.

В результате государственных мероприятий по улучшению положения шахтеров и привлечению в Донбасс новых кадров из месяца в месяц пополнялись ряды донецких углекопов. Только с 15 апреля по октябрь 1920 г. в Донбасс было послано через органы учета и распределения рабочей силы при отделах труда местных Советов России и Украины 18 948 человек, в том числе 7341 забойщик и 8697 других подземных рабочих⁷⁶³. Численность рабочих угольного Донбасса с 80 тыс. человек в начале 1920 г. возросла до 118 тыс. человек в июне и до 130 тыс. человек в декабре 1920 г. Восстановление кадров шахтеров и увеличение их численности явились важнейшей предпосылкой возрождения и подъема советского Донбасса.

В первую очередь восстанавливались крупные национализированные шахты, которые были выделены в ударную группу предприятий каменноугольной промышленности. На ударных шахтах сосредоточивались годное оборудование, крепежные и другие материалы.

Совет трудовой армии наметил экстренные меры помощи крупным шахтам кадрами, материалами, деньгами. Одобряя программу мероприятий по восстановлению Донбасса, Ленин советовал также «измерять работу Укрсовтрударма ежедневно количеством подвезенного хлеба, угля, ремонтом паровозов»⁷⁶⁴, обеспечить строгую охрану запасов угля, а также крайне дефицитной в то время соли.

Восстановление и развитие Донбасса были предметом постоянной заботы партии и правительства. В Совете Труда и Обороны и в Совнаркоме систематически обсуждались вопросы о производстве, погрузке и вывозе донецкого топлива, рассматривались планы повышения добычи угля, снабжения Донбасса всем необходимым, принимались практические меры. Все это способствовало увеличению добычи и вывоза донецкого угля.

Как огромное достижение Советской власти Ленин на VIII Всероссийском съезде Советов отмечал тот факт, что добыча донецкого угля с 25 млн. пуд. в марте — апреле повысилась до 50 млн. пуд. в декабре 1920 г. За второе полугодие 1920 г. Донбасс дал более 162 млн. пуд. угля против 112,8 млн. пуд. в первую половину этого года. В целом за 1920 г. Донбасс дал угля 271,4 млн. пуд., что составило 17,9% от уровня 1913 г.

VIII Всероссийский съезд Советов подчеркнул громадное значение каменноугольной промышленности для восстановления всего народного хозяйства и призвал добиваться увеличения добычи угля для обеспечения промышленности топливом, создать все условия для развития каменноугольной промышленности. Съезд Советов предложил ВСНХ принять все меры к увеличению добычи угля в Донецком районе на 1921 г. не менее чем до 600 млн. пудов⁷⁶⁵.

К концу гражданской войны произошли значительные изменения в размещении угольной промышленности по сравнению с 1913 и 1916 гг. (см. таблицу).

Таблица

Удельный вес отдельных угольных бассейнов в общей добыче угля *

^{* Данные за 1913 г. приводятся по сб. «Промышленность СССР». Госстатиздат, 1957, стр. 42 (в границах до 17 сентября 1939 г.); за 1916—1920 гг. — «Итоги переписи забоев и оборудования угольной промышленности». М., ЦУНХУ Госплана СССР, 1936, стр. 41.}

Если до революции и в годы первой мировой войны основная масса угля (83—87%) добывалась в Донбассе, то в 1920 г. Донбасс давал лишь немногим более половины всего добываемого в РСФСР каменноугольного топлива. Зато вырос удельный вес угольных бассейнов, игравших в 1913 г. незначительную роль: в Подмосковном он достиг 7,3%, на Урале — 10,8, в Кузбассе — 10,2, в Восточной Сибири — 6,3 и бассейнах Дальнего Востока — 10,2% всего добываемого в стране угля.

Восстановительные работы осуществлялись и в нефтяных районах по мере их освобождения от оккупации.

В начале 1920 г. Красная Армия освободила Урало-Эмбенский нефтяной район, где было захвачено до 13 млн. пуд. нефти, 1 млн. пуд. керосина, 300 пуд. бензина.

Возник вопрос о транспортировке этого нефтетоплива в промышленные районы. До открытия навигации эмбенскую нефть можно было перебросить к станциям железных дорог лишь гужевым транспортом. Поэтому Главнефть наметил до навигации 500 тыс. пуд. нефти вывезти караванами верблюдов. Для организации гужевой перевозки нефти была введена трудовая и гужевая повинность местного населения с частичной оплатой ее продуктами.

Одновременно с налаживанием гужевой перевозки эмбенской нефти проводилась переброска по железной дороге запасов жидкого топлива из освобожденных районов Туркестанского фронта; велась также подготовка к перевозке эмбенской нефти водным путем. «Надо напрячь все силы, чтобы, не теряя ни часа, с максимальными предосторожностями перевезти всю нефть из Гурьева тотчас по открытии навигации»⁷⁶⁶, — указывал Ленин командованию Каспийской военной флотилии в феврале 1920 г.

В марте 1920 г. был освобожден Грозненский нефтяной район, где Советские войска захватили большие запасы нефтепродуктов: свыше 20 млн. пуд. нефти, до 15 млн. пуд. бензина и т.д. До конца 1920 г. грозненские нефтяники дали стране более 35 млн. пуд. нефти.

Наконец, в апреле 1920 г. был освобожден Баку — главная нефтяная база Советской страны. Ленин на другой день после освобождения Баку говорил: «…мы получили весть, что бакинский пролетариат взял власть в свои руки и сверг азербайджанское правительство. Это означает, что мы имеем теперь такую экономическую базу, которая может оживить всю нашу промышленность»⁷⁶⁷.

Интервенты и белогвардейцы причинили большой ущерб нефтяной промышленности Баку — разрушили оборудование, инструменты и ценные материалы (моторы, насосы, трубы, канаты, приводные ремни, станки и т.д.). Приостановка эксплуатации многих месторождений во время оккупации привела их к обводнению, грозившему катастрофой.

В 1919 г. число действующих скважин уменьшилось по сравнению с 1913 г. в 2,5 раза, объем бурения — в 14 раз, а объем нефтепереработки сократился в 22 раза.

В Бакинском районе к концу войны в эксплуатации находилось около 960 скважин вместо 3500, действовавших в 1913 г., в Грозненском районе — 100 скважин против 350—360 скважин, в Урало-Эмбенском районе эксплуатировалось летом 1920 г. всего 10—11 скважин, остальные бездействовали⁷⁶⁸. Резко сократились буровые работы. Если в 1913 г. на нефтепромыслах России было пробурено 277 тыс. м скважин, то проходка скважин в 1920 г. упала до 7 тыс. м⁷⁶⁹

В освобожденном Баку Советская власть провела национализацию нефтяной промышленности. Программа восстановления нефтяной промышленности Баку, разработанная в ноябре 1920 г. комиссией Центрального Комитета партии, предусматривала конкретные задания по увеличению добычи нефти, неотложные задачи технической реконструкции нефтяного хозяйства. Страна получила в 1920 г. свыше 160 млн. пуд. бакинской нефти.

В условиях транспортной разрухи потребовалась большая и напряженная работа по перевозке нефтетоплива в центральные промышленные районы. Были взяты на учет все вагоны-цистерны, осуществлено их перераспределение по отдельным районам в соответствии с планом перевозки нефтепродуктов. С апреля 1920 г. доклады о вывозе нефти рассматривались на каждом заседании Совета Труда и Обороны. Основная масса нефтяных грузов направлялась водным путем — по Каспийскому морю и Волге.

Советская страна начала преодолевать топливный голод. В сентябре 1920 г. Ленин отметил, что «если в прошлом году мы сидели на одних дровах, без угля и нефти, то теперь мы начали получать донецкий уголь и имеем уже свыше 100 млн. пудов нефти»⁷⁷⁰. Добыча нефти в Баку и Грозном в 1920 г. составила 231 млн. пудов, т.е. 42% от уровня 1913 г.⁷⁷¹

Организация топливного дела в период гражданской войны продемонстрировала преимущества планового руководства хозяйством страны. Благодаря планомерной организации добычи, заготовки, доставки и использования топлива Советская страна сумела, несмотря на временную потерю Донбасса, Баку и других угольных и нефтяных районов, поддерживать промышленное производство для фронта и работу транспорта, обеспечив тем самым условия для победы над врагом.