6.

Прежде всего, это новая логика транснациональных инвестиций (ТН). Сейчас ТН производят больше импорта, чем экспорта из-за высокой степени кооперационных связей со страной, где создана ТН. Это добавляет к дефициту текущего счета принимающей страны. В Польше почти 40% импорта не финансируется экспортом. 70% этого дефицита уходит корнями в кооперационные поставки ТН, ввозящих запчасти из ЕС. В итоге инвестиции иностранного капитала не вызывают цепной реакции модернизации, а основываются в основном на простой сборке. Вопреки продаже к 2000 г. собственности на более чем 16,5 млрд $ иностранным инвесторам, доля современных технологий в польской экономике не растет. В 1989 г. она составляла 13,6 %, в 2000 г. 13,9. Это вызвано отсутствием цепной реакции, а также практикой ТН обрывать кооперацию прежних польских владельцев с относительно современными местными предприятиями и вводить собственные кооперативные связи с западными фирмами.

Во вторых, наблюдается особая функционализация патологии. Дефицит текущего счета (связанный с отмеченными новыми практиками ТН) балансируется массивным притоком спекулятивного портфельного инвестирования. Он возможен благодаря высокому уровню процента, делающему краткосрочные инвестиции привлекательными вопреки растущей угрозе финансового кризиса в Польше. Действительно, процент прибыли в Польше – 12-15 над уровнем инфляции – самый высокий в мире. Не удивляет, что Польша (с Мексикой и Венгрией, следующих этому же образцу, но на более высоком технологическом уровне и не со столь избыточной коммерциализацией общественных фондов)- самая привлекательная площадка для спекуляции во всем мире. Столь высокий процент не только делает слишком дорогим производственные вложения, но и ведет к сверх-дорогому злотому (на 117-20%), что убивает экспорт. Одно из побочных явлений  также рисковые займы фирм в инобанках. Таков заколдованный круг: недостаток инвестиций добавляет безработицы, а потом ускоряет эрозию местного спроса, добавляя к спаду. Все это добавляет к кризису. А сам кризис делает снижение процента прибыли слишком рискованным. В ту же сторону работают возможности быстрого ухода портфельных инвестиций, которые нужны для равновесия все более хрупкой финансовой ситуации. Заколдованный круг вызван фактом, что высокий процент прибыли, с одной стороны, делает нынешнюю долговую ловушку более актуальной, но, с другой, дот недавнего времени позволял жить с долгами из-за притока портфельного капитала.

Третий механизм, добавляющей к нынешнему кризису посткоммунистической системы в Польше, результат двойного разрыва между макро и микро уровнями. С одной стороны, мы имеем разрыв рациональности, где макро уровень (с его монетарными и фискальными мероприятиями) нацелен на стабилизацию (понимаемую одномерно – в терминах уровня инфляции), когда предприятия на микро уровне борются за выживание, С другой стороны это – институциональный разрыв с финансовыми средствами (и институтами рынка капитала) сконцентрированы в центре при отсутствии обеих на местном уровне. Это не только добавляет к искусственно длинной цепи циркуляции денег с вытекающими районами выплат, но также означает в будущем проблемы с поглощением структурных фондов из ЕС, которые требуют высокой способности к децентрализации для мобилизации местных фондов. Продажа Финансовых услуг добавила к отмеченному разрыву, так как зарубежные покупатели закрывали местные отделения банков

Цена перемен в механизмах, описанная выше, очень высока. Это не только из-за вторичного укрепления (уже отмеченная "функционализация патологии"), но также из-за экономических интересов политического класса. Следует также помнить о финансовых и правовых затратах на уход от слишком сильной коммерциализации общественных фондов. Перемена также затруднена особой "невидимостью" системы. Эта система не может быть понята в неолиберальном образе мыслей и парадигме контрольных характеристик официального дискурса при посткоммунизме.

Прежде всего, это новая логика транснациональных инвестиций (ТН). Сейчас ТН производят больше импорта, чем экспорта из-за высокой степени кооперационных связей со страной, где создана ТН. Это добавляет к дефициту текущего счета принимающей страны. В Польше почти 40% импорта не финансируется экспортом. 70% этого дефицита уходит корнями в кооперационные поставки ТН, ввозящих запчасти из ЕС. В итоге инвестиции иностранного капитала не вызывают цепной реакции модернизации, а основываются в основном на простой сборке. Вопреки продаже к 2000 г. собственности на более чем 16,5 млрд $ иностранным инвесторам, доля современных технологий в польской экономике не растет. В 1989 г. она составляла 13,6 %, в 2000 г. 13,9. Это вызвано отсутствием цепной реакции, а также практикой ТН обрывать кооперацию прежних польских владельцев с относительно современными местными предприятиями и вводить собственные кооперативные связи с западными фирмами.

Во вторых, наблюдается особая функционализация патологии. Дефицит текущего счета (связанный с отмеченными новыми практиками ТН) балансируется массивным притоком спекулятивного портфельного инвестирования. Он возможен благодаря высокому уровню процента, делающему краткосрочные инвестиции привлекательными вопреки растущей угрозе финансового кризиса в Польше. Действительно, процент прибыли в Польше – 12-15 над уровнем инфляции – самый высокий в мире. Не удивляет, что Польша (с Мексикой и Венгрией, следующих этому же образцу, но на более высоком технологическом уровне и не со столь избыточной коммерциализацией общественных фондов)- самая привлекательная площадка для спекуляции во всем мире. Столь высокий процент не только делает слишком дорогим производственные вложения, но и ведет к сверх-дорогому злотому (на 117-20%), что убивает экспорт. Одно из побочных явлений  также рисковые займы фирм в инобанках. Таков заколдованный круг: недостаток инвестиций добавляет безработицы, а потом ускоряет эрозию местного спроса, добавляя к спаду. Все это добавляет к кризису. А сам кризис делает снижение процента прибыли слишком рискованным. В ту же сторону работают возможности быстрого ухода портфельных инвестиций, которые нужны для равновесия все более хрупкой финансовой ситуации. Заколдованный круг вызван фактом, что высокий процент прибыли, с одной стороны, делает нынешнюю долговую ловушку более актуальной, но, с другой, дот недавнего времени позволял жить с долгами из-за притока портфельного капитала.

Третий механизм, добавляющей к нынешнему кризису посткоммунистической системы в Польше, результат двойного разрыва между макро и микро уровнями. С одной стороны, мы имеем разрыв рациональности, где макро уровень (с его монетарными и фискальными мероприятиями) нацелен на стабилизацию (понимаемую одномерно – в терминах уровня инфляции), когда предприятия на микро уровне борются за выживание, С другой стороны это – институциональный разрыв с финансовыми средствами (и институтами рынка капитала) сконцентрированы в центре при отсутствии обеих на местном уровне. Это не только добавляет к искусственно длинной цепи циркуляции денег с вытекающими районами выплат, но также означает в будущем проблемы с поглощением структурных фондов из ЕС, которые требуют высокой способности к децентрализации для мобилизации местных фондов. Продажа Финансовых услуг добавила к отмеченному разрыву, так как зарубежные покупатели закрывали местные отделения банков

Цена перемен в механизмах, описанная выше, очень высока. Это не только из-за вторичного укрепления (уже отмеченная "функционализация патологии"), но также из-за экономических интересов политического класса. Следует также помнить о финансовых и правовых затратах на уход от слишком сильной коммерциализации общественных фондов. Перемена также затруднена особой "невидимостью" системы. Эта система не может быть понята в неолиберальном образе мыслей и парадигме контрольных характеристик официального дискурса при посткоммунизме.