1.1 Труд и занятость в идеологии советского общества

            Начнем с реконструкции того, что еще совсем недавно - около десяти лет назад - официально считалось важным и входило в состав идеологических ценностей советского общества.

Идеология советского общества была трудоцентристской, труд в ней имел своего рода священный, сакральный смысл. В нормативных текстах декларировалась "всеобщность труда" в СССР, т.е. обязательность трудовой деятельности для каждого трудоспособного члена общества, недопустимость неучастия в труде и извлечения "нетрудовых доходов".

            Данная идеологическая норма была юридически зафиксирована и в последней советской Конституции 1977 года: "Обязанность и дело чести каждого способного к труду гражданина СССР - добросовестный труд в избранной им области общественно полезной деятельности, соблюдение трудовой дисциплины. Уклонение от общественно полезного труда несовместимо с принципами социалистического общества". [2]   Эта общая конституционная норма явилась основой для  конкретных нормативных актов, на основании которых могло осуществляться судебное преследование "тунеядцев". Наиболее известный случай подобного преследования - осуждение в Ленинграде "за тунеядство" поэта Иосифа Бродского, ставшего впоследствии лауреатом Нобелевской премии. К пяти годам ссылки в Архангельскую область "с обязательным привлечением к труду" Бродский был приговорен в 1964 году, а юридическим основанием для подобного решения суда явился Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 года о тунеядцах.

            Трудоцентристская ориентация особенно усиливалась в советском обществе в периоды  кампаний по борьбе с нетрудовыми доходами. Напомним, последняя из таких кампаний развернулась уже после 1985 года в связи с принятием специального "Указа об усилении борьбы с извлечением нетрудовых доходов", [3]   и в ходе нее под сомнение были поставлены даже такие, вполне невинные по социалистическим меркам формы извлечения дохода, как получение гражданами процентов (очень небольших) по вкладам в Сберегательном банке, выигрышей в лотереях, получение денег и имущества по наследству и т.п.

            Фундаментальным для рассматриваемой нормативной модели являлось также положение об общественной собственности на средства производства (которая, согласно теории, существовала в двух формах - общенародной и колхозно-кооперативной). В связи с этим труд приобретал "непосредственно-общественный" характер, а те, кто трудились, одновременно являлись и сохозяевами средств и продуктов производства. Частная же собственность на средства производства и основанное на ней частное предпринимательство объявлялись чуждыми социализму, и частное предпринимательство преследовалось как уголовное преступление.

            В итоге под запретом оказывались и наиболее пассивные (неучастие в труде), и наиболее активные (частное предпринимательство) варианты занятости. Единственно разрешенной формой занятости оставался наемный труд на государство или на коллективного собственника (за спиной которого, на самом деле, тоже стояло государство). Данный вид занятости  оказывался в то же время и обязательным, практически универсальным требованием к гражданам социалистического общества.

            Но идеологическая трактовка и этого единственно разрешенного вида занятости не соответствовала его реальному содержанию. Социалистическая  политэкономия объявляла трудящихся  сохозяевами общественной собственности, работающими на самих себя. Обычно при этом цитировалось высказывание В.И.Ленина о том, что при социализме "впервые после столетий труда на чужих, подневольной работы на эксплуататоров, является возможность работы на себя" [4] . И хотя функциями владения, распоряжения, использования собственности и извлечения из нее дохода большинство занятого населения наделено не было и потому, на самом деле, сохозяевами собственности не являлось, [5] все же из этой идеологической аксиомы делались выводы, касающиеся принципиальных вопросов занятости: рабочая сила лишалась свойства быть товаром, и соответственно отрицалось существование при социализме рынка труда.

            Человек не может продавать свою рабочую силу самому себе. Поэтому-то понятие купли-продажи рабочей силы и связанное с нею понятие наемного труда объявлялись неприменимыми к социалистическому обществу, где все якобы являются сохозяевами, а слова "найм" и "наемный труд" если и употреблялись, то не иначе, как с оговорками или в кавычках.

            (Вот типичные примеры подобных рассуждений, взятые из широко распространенных советских учебников по "политэкономии социализма": "Сообща владея средствами производства, работники не могут сами себе продавать рабочую силу" [6] ; "хозяева средств производства не могут покупать сами у себя способность к труду" [7] ; "владея средствами производства рабочий класс не может сам себе продавать рабочую силу. Следовательно, сохраняется лишь внешняя форма найма как выражение отношений работника к обществу, через которые реализуется право на труд". [8] )

            Примечательно, что в характерном для социалистической идеологии избегании понятия о найме, чем бы оно ни мотивировалось, выражено радикальное отличие ее от культуры капитализма, в которой понятие контракта является одним из ключевых при трактовке отношений между людьми, между человеком и организацией, между человеком и государством и т.п. [9]

            Начнем с реконструкции того, что еще совсем недавно - около десяти лет назад - официально считалось важным и входило в состав идеологических ценностей советского общества.

Идеология советского общества была трудоцентристской, труд в ней имел своего рода священный, сакральный смысл. В нормативных текстах декларировалась "всеобщность труда" в СССР, т.е. обязательность трудовой деятельности для каждого трудоспособного члена общества, недопустимость неучастия в труде и извлечения "нетрудовых доходов".

            Данная идеологическая норма была юридически зафиксирована и в последней советской Конституции 1977 года: "Обязанность и дело чести каждого способного к труду гражданина СССР - добросовестный труд в избранной им области общественно полезной деятельности, соблюдение трудовой дисциплины. Уклонение от общественно полезного труда несовместимо с принципами социалистического общества". [2]   Эта общая конституционная норма явилась основой для  конкретных нормативных актов, на основании которых могло осуществляться судебное преследование "тунеядцев". Наиболее известный случай подобного преследования - осуждение в Ленинграде "за тунеядство" поэта Иосифа Бродского, ставшего впоследствии лауреатом Нобелевской премии. К пяти годам ссылки в Архангельскую область "с обязательным привлечением к труду" Бродский был приговорен в 1964 году, а юридическим основанием для подобного решения суда явился Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 года о тунеядцах.

            Трудоцентристская ориентация особенно усиливалась в советском обществе в периоды  кампаний по борьбе с нетрудовыми доходами. Напомним, последняя из таких кампаний развернулась уже после 1985 года в связи с принятием специального "Указа об усилении борьбы с извлечением нетрудовых доходов", [3]   и в ходе нее под сомнение были поставлены даже такие, вполне невинные по социалистическим меркам формы извлечения дохода, как получение гражданами процентов (очень небольших) по вкладам в Сберегательном банке, выигрышей в лотереях, получение денег и имущества по наследству и т.п.

            Фундаментальным для рассматриваемой нормативной модели являлось также положение об общественной собственности на средства производства (которая, согласно теории, существовала в двух формах - общенародной и колхозно-кооперативной). В связи с этим труд приобретал "непосредственно-общественный" характер, а те, кто трудились, одновременно являлись и сохозяевами средств и продуктов производства. Частная же собственность на средства производства и основанное на ней частное предпринимательство объявлялись чуждыми социализму, и частное предпринимательство преследовалось как уголовное преступление.

            В итоге под запретом оказывались и наиболее пассивные (неучастие в труде), и наиболее активные (частное предпринимательство) варианты занятости. Единственно разрешенной формой занятости оставался наемный труд на государство или на коллективного собственника (за спиной которого, на самом деле, тоже стояло государство). Данный вид занятости  оказывался в то же время и обязательным, практически универсальным требованием к гражданам социалистического общества.

            Но идеологическая трактовка и этого единственно разрешенного вида занятости не соответствовала его реальному содержанию. Социалистическая  политэкономия объявляла трудящихся  сохозяевами общественной собственности, работающими на самих себя. Обычно при этом цитировалось высказывание В.И.Ленина о том, что при социализме "впервые после столетий труда на чужих, подневольной работы на эксплуататоров, является возможность работы на себя" [4] . И хотя функциями владения, распоряжения, использования собственности и извлечения из нее дохода большинство занятого населения наделено не было и потому, на самом деле, сохозяевами собственности не являлось, [5] все же из этой идеологической аксиомы делались выводы, касающиеся принципиальных вопросов занятости: рабочая сила лишалась свойства быть товаром, и соответственно отрицалось существование при социализме рынка труда.

            Человек не может продавать свою рабочую силу самому себе. Поэтому-то понятие купли-продажи рабочей силы и связанное с нею понятие наемного труда объявлялись неприменимыми к социалистическому обществу, где все якобы являются сохозяевами, а слова "найм" и "наемный труд" если и употреблялись, то не иначе, как с оговорками или в кавычках.

            (Вот типичные примеры подобных рассуждений, взятые из широко распространенных советских учебников по "политэкономии социализма": "Сообща владея средствами производства, работники не могут сами себе продавать рабочую силу" [6] ; "хозяева средств производства не могут покупать сами у себя способность к труду" [7] ; "владея средствами производства рабочий класс не может сам себе продавать рабочую силу. Следовательно, сохраняется лишь внешняя форма найма как выражение отношений работника к обществу, через которые реализуется право на труд". [8] )

            Примечательно, что в характерном для социалистической идеологии избегании понятия о найме, чем бы оно ни мотивировалось, выражено радикальное отличие ее от культуры капитализма, в которой понятие контракта является одним из ключевых при трактовке отношений между людьми, между человеком и организацией, между человеком и государством и т.п. [9]