§ 9. Обязательства на основе актов планирования и регулирования народного хозяйства, оформляемые договорами

1. Среди обязательств социалистических организаций зани­мают самое большое, самое видное место обязательства, возни­кающие на основе актов планирования и регулирования народ­ного хозяйства. По общему правилу издаваемые управомочен-ными на то государственными органами акты планирования и регулирования народного хозяйства СССР не порождают обяза­тельственных отношений непосредственно; обязательства возни­кают из договоров, заключаемых на основе актов планирования. Надо заметить, однако, что и сами акты планирования имеют в этих случаях юридическое (и весьма важное) значение.

' Например, Эннекцерус в Курсе германского гражданского права (II, § 250) делит обязательства по основанию возникновения на следующие группы: обязательства из сделок; из недозволенных действии; из действии, хотя и не виновных, но обязывающих к возмещению вреда; из различных составов -^юридических Я фактических. Леонгард, Общая часть герман­ского обязательственного права, 1929, стр. 259—260, различает обязательства из сделок и «только из закона».

Достижение задач, предусмотренных статьей 11 Сталинской Конституции, предполагает реальность плана. План не может быть только программой деятельности, указывающей лишь общее направление этой деятельности, план должен иметь конкретное значение и строго проводиться в жизнь. В речи на совещании хозяйственников 23 июня 1931 г. («Новая обстановка — новые задачи хозяйственного строительства») товарищ Сталин гово­рил: «Было бы глупо думать, что производственный план сво­дится к перечню цифр и заданий. На самом деле производствен­ный план есть живая и практическая деятельность миллио­нов людей. Реальность нашего производственного плана — это миллионы трудящихся, творящие новую жизнь. Реальность на­шей программы — это живые люди, это мы с вами,. наша воля к труду, наша готовность работать по-новому, наша решимость выполнить план» '.^ Провести план в жизнь— значит осуществить на деле те конкретные задания, которые планом устанавливаются.

Достижение этой цели — проведение в жизнь народнохозяй­ственного плана—сочетается в советской стране с началом хоз-расчетности социалистических предприятий, а средством сочета­ния планового начала и хозрасчетности служит, как известно, договор.

Поэтому хозяйственная деятельность социалистических пред­приятий по общему правилу оформляется договорами. Исключи­тельно важное значение договора в деле обеспечения выполнения утвержденных Правительством народнохозяйственных планов и в деле снабжения народного хозяйства продукцией установлен­ного ассортимента и качества ярко подчеркнуто в постановлении Совета Министров СССР от 21 апреля 1949 г. «О заключении хозяйственных договоров» (СП СССР 1949 г. № 9, ст. 68). В тех отраслях народного хозяйства, где особенно важно обеспечить точное, своевременное и полное осуществление народнохозяй­ственного плана, на соответствующие хозорганы путем специаль­ных административных актов даже возлагается прямое обяза­тельство заключать договоры, 1»ричем в административных актах предуказываются и контрагенты и основные элементы содержа­ния будущих договоров. В этих частях плана административные акты планирования и регулирования народного хозяйства одно­временно и обязывают хозорганы заключить договоры и управо-мочивают их на это, поскольку при отсутствии соответствующего административного акта (наряда, фонда) хозорган не имеет права совершать договоры на сбыт данной .продукции и т. п. Но при исполнении этого обязательства социалистическое предприятие продолжает оставаться как хозрасчетная организация, самостоя-тельным в оперативном отношении. Отсюда вытекает право хоз-

органа самостоятельно определять в заключаемых договорах частные сроки исполнения, порядок сдачи-приемки товара и дру­гие вопросы, хотя и не основные, но все же весьма существенные для работы хозяйственного предприятия. Таким путем дости­гается действительная увязка планового начала с началом хоз-расчетности и обеспечивается реальность плана.

3. Главный случай обязательств заключить договор на осно­вании административного акта это — поставки фондируемой про­дукции (материалов, оборудования, топлива), когда договоры между хозорганами заключаются в обязательном порядке. Та­кой именно характер договоров, заключаемых в этих случаях, выражается, прежде всего, в том, что административным актом предопределяется, с 'каким хозорганом должен заключить договор данный хозорган. Постановлением Экономсовета при СНК СССР от 2 декабря 1938 г. «О порядке составления^ утверждения го­довых и квартальных балансов и планов снабжения народного хозяйства, материалами, оборудованием и топливом» (СП СССР 1938 г. № 56, ст. 316; СП СССР 1939 г. № 9, ст. 69) установлен следующий порядок. СНК (ныне — Совет Министров) СССР утверждает годовые и квартальные планы снабжения этими ви­дами продукции. На основании этих планов отдельное предприя­тие-потребитель получает определенный фонд, т. е. запланиро­ванное для него количество материалов, оборудования, топлива на данный плановый период. Фонду каждого предприятия-потре­бителя соответствует наряд предприятия-поставщика; этим наря­дом предприятию-поставщику предлагается сдать такое-то коли­чество продукции такому-то хозоргану. Таким образом, получается, чго в этой сфере отношений ни поставщик, ни покупатель не вы­бирают себе контрагентов; самим планом (актом планирования) предрешено, между какими хозорганами должен быть заключен договор в каждом отдельном случае. Далее, и фонд, и соот­ветствующий ему наряд являются обязательными для хозорга-нов, которым они даны. Фондодержатель не только имеет право (в пределах установленного срок<^ ' использовать предоставлен­ный ему фонд, но он и обязан его использовать. Равным образом, предприятие-поставщик обязано исполнить данный ему наряд. Таким образом, на хозорганах в этом случае лежит обязательство заключить договор, вытекающее из административного акта — акта планирования.  Объяснение этого явления заключается в значении для народного хозяйства социалистического общества

' До Великой Отечественной войны утверждались, на одни виды фон­дируемой продукции только годовые балансы и планы снабжения, на другие виды—также квартальные балансы и планы. В военные годы, в связи с быстро меняющимися условиями, перешли к квартальным (и даже месяч­ным) планам. С '1947 г. восстановлена практика годовых балансов и планов (с поквартальной разбивкой основных показателей плана).

утвержденного плана на определенный отрезок времени. Пла­ном установлено, что именно должно быть добыто и произведено за данный период и как это добытое и произведенное должно быть распределено, по каким каналам и для каких целей должно быть использовано. Если бы фондодержатель мог оставить фонд без использования или предприятие-поставщик могло отка­заться от сдачи ему продукции, несмотря на наличие фонда, то это означало бы, что в какой-то части народнохозяйственный план оказался бы измененным не теми планирующими органами, которые вправе такие вопросы ставить и разрешать, а совершенно случайно отдельными предприятиями, уклонившимися от заклю­чения между собой договора. Недопустимость такого нарушения плановой дисциплины самоочевидна. Но, конечно, обязывать поставщика к заключению договора на фондируемую продукцию можно лишь при наличии у покупателя выделенного в устано­вленном порядке фонда '.

Вопрос о юридической природе и значении предложения пла­нового органа заключить договор (и следовательно — о соотно­шении плана и договора) представляет большие трудности и ре­шается в нашей литературе неодинаково.

В работе проф. Н. Г. Александрова «К вопросу о роли до­говора и правовом регулировании общественных отношений»2 договоры в советском праве различаются трех видов. Первый вид составляют те договоры, которые служат основанием возник­новения обязательства, не определяя, однако, содержания возник­шего обязательства. Другую разновидность договоров соста­вляют договоры, которые не только служат основанием возникно­вения обязательства, но и определяют конкретные правомочия и обязанности сторон. Наконец, третий вид договоров составляют те, которые не могут считаться основанием возникновения право­отношения (обязательства), так как это правоотношение (обяза­тельство) уже вызвано к жизни другим юридическим фактом, а именно административным актом; на долю договора в подоб­ного рода случаях остается лишь конкретизация возникшего правоотношения.

Рассматриваемый случай обязательства, основывающегося на акте планирования народного хозяйства и подлежащего оформ­лению посредством договора, относится (при этой классифика­ции договоров) к третьей группе.

В такой конструкции этих обязательств есть та положительная и очень ценная сторона, что эта конструкция очень рельефно отображает ту тесную связь, которая существует между планом

' «Арбитраж», 1936, № 1, стр. 23.

2 Ученые записки Всесоюзного института юридических наук, вып.             VI, 1947, стр. 60 и ел.

5 Зак. 1779. Общее учение об обязательстве

и договором. Этот тезис является бесспорным; план и договор должны представлять одно неразрывное целое. Однако такая конструкция чрезмерно снижает роль договора. Это происходит от того, что неправильно рисуется в этом построении характер правоотношения (обязательства), порождаемого в данном слу­чае административным актом (плановым заданием). Плановое задание порождает обязательство заключить договор, создать условия, необходимые для выполнения будущего договора, но самого обязательства поставки не порождает. Это последнее воз­никает только из договора, который в данном случае не просто конкретизирует обязательство, возникшее из планового задания, но порождает новое обязательство (поставки), отличное от того обязательства, которое создана плановым заданием (обязатель­ства заключить договор).

Другая точка зрения, выраженная в нашей литературе, при­надлежит М. М. Агаркову и 3. И. Шкундину '. С этой точки зре­ния плановое задание, доведенное до непосредственных исполни­телей, и договор, заключенный на его основе, образуют единый сложный фактический состав, порождающий взаимные обязатель­ства сторон по поставке товаров. Задержка в заключении договора не снимает обязательства выполнить плановое задание; но лишь плановое задание вместе с договором влекут возникновение всей совокупности прав и обязанностей поставщика и покупателя по поставке товаров.

В основном, эта последняя конструкция представляется прием­лемой и требует лишь некоторого'уточнения в деталях.

Предложение планового органа само по себе еще не создает обязательства поставки в отношении какого-либо хозоргана. Юридическое значение акта планирования в данном случае сво­дится именно к тому, что этим актом устанавливается обязатель­ное для данного хозоргана плановое задание, устанавливается обязательство заключить договор. Это обязательство хозоргана, получившего задание, есть, прежде всего, обязательство по отно­шению к государству, в лице планового органа, т. е. обязательство не гражданского, а административного права, как общая обязан­ность подчиняться законным требованиям компетентных государ­ственных органов. Содержание этого обязательства составляет заключение договора. При нарушении этого обязательства насту­пает административная ответственность хозоргана, не подчинив­шегося указанию планового органа. Исполнение указания плано­вого органа приводит к заключению договора.

' М. М. А г а р к о в. Обязательство по   советскому гражданскому праву,

1940, стр. 121 и ел.; 3. И. Ш к ундин,        Обязательство поставки товаров в советском праве, 1948, стр. 162 и ел.

Но наряду с этим в данном отношении имеют место и элементы гражданско-правовые. Административный акт, обязывающий организацию-поставщика (перед государством) сдать известное количество фондируемой продукции такой-то организации-поку­пателю, адресуется и к этой последней организации. Устанавли­ваемый для этой организации определенный фонд не только создает для нее право получить определенное количество продук­ции, но и обязывает использовать предоставленный фонд. Таким образом, обязанность заключить договор ложится на обоих буду­щих контрагентов1. Обязанность (перед государством) как хозоргана-поставщика, так и хозоргана-покупателя заключить договор, приводит к тому, что и между собой эти хозорганы оказываются взаимно обязанными, и если один из них уклоняется от заключения договора, другой может обратиться в Арбитраж. с иском (в порядке преддоговорного спора об осязании другого хозоргана заключить договор, см. § 19). И этой точки зрения, действительно, держится и Государственный арбитраж. Госарби­траж неоднократно высказывался, что органы Госарбитража должны обязывать предприятие, указанное Наркоматом-постав­щиком для исполнения данной поставки фондируемой продукции, к заключению договора 2.

Юридическое значение наряда, поступающего к хозоргану и обязывающего его к заключению договора поставки, очень свое­образно. В частности, в корне неправильным было бы проводить аналогию между нарядом и предварительным договором, поскольку последний заключается в советской действительности только между гражданами и, притом, является, хотя и предвари­тельным, но все-таки договором.

Для характеристики наряда необходимо иметь в виду, что пока нет наряда у поставщика на сдачу известного количества про­дукции, он еще не знает, кому эта продукция предназначается;

следовательно, пока нет наряда, у поставщика нет ни права, ни обязанности заключить договор с тем или иным хозорганом. Когда один хозорган получает фонд, а другой хозорган — соот­ветствующий наряд, то возникают не только взаимные права и обязанности двух хозорганов; на них обоих лежит обязанность перед государством, заключающаяся в исполнении известной части народнохозяйственного плана. Поэтому не может быть речи о каком-либо соглашении сторон об освобождении друг друга от обязательства заключить договор: на хозоргане-поставщике лежит не зависящая от его воли обязанность сдать на основе

1 См., например, циркуляр СНК РСФСР Госарбитражу "Р"0"1^0^ от 5 марта 1935 г. № 634/409, «Бюллетень Госарбитража РСФСР», 1935, № 3, стр. 27; также «Арбитраж», 1938, № 13/14 (статья Ш к ундин а и

Граве).

2 «Арбитраж», 1937, № 13, стр. 16.

б*

предстоящего договора известное количество продукции такому-то хозоргану; и обратно, хозорган-покупатель имеет и право и обязанность получить известное количество продукции (исполь­зовать свой фонд). Стороны связаны не только в отношении друг друга, но и в отношении государства, а потому не вправе своим соглашением отменить обязательство заключить договор.

Содержание договора, заключаемого на основании планового задания, выраженного в акте планирования, в значительной мере зависит от содержания самого задания. Оно может свестись к про­стому распределению годового количества выпускаемой продук­ции между отдельными покупателями-хозорганами; а в некоторых случаях может быть снабжено различными оговорками и усло­виями, на которых должен быть заключен в конкретном случае договор. Во всяком случае соглашение сторон, хотя бы некоторые элементы договора были предрешены, здесь имеет место.

Арбитражной практикой установлено (на основании принципов государственного планирования социалистического народного хозяйства), что акт планирования, создающий для хозоргана обязанность заключить договор с другим определенным хозорга-ном, возлагает тем самым на них обязанность сделать все необ­ходимое для того, чтобы предстоящий договор мог действительно осуществиться. Задержка в заключении договора не должна срывать плана. Поэтому, если по какой-нибудь причине, в том числе, по вине одной из сторон, заключение договора задержи­вается, тем не менее стороны должны приступить к выполнению обязательств в соответствии с фондом и нарядом. Арбитраж до 1949 года взыскивал в таких случаях даже санкции за недо­поставку. Арбитраж выводил это заключение из обязательности для сторон выдаваемых им нарядов и фондов. В настоящее время эта практика признана противоречащей постановлению Совета Министров СССР от 21 апреля 1949 г. и впредь не должна иметь места. Необходимо, впрочем, несколько конкретизировать и уточ­нить характеристику и прежней (до 1949 г.) арбитражной прак­тики, а тем самым и значение обязательства заключить договор. Арбитраж обращал каждый раз внимание на то обстоятельство, находится ли спорный вопрос в действительной зависимости от договора, который обязаны заключить данные стороны, или этот вопрос явствует уже из того административного акта, которым установлено обязательство заключить договор. Так, если адми­нистративный акт предусматривал не только сдачу продукции, но и сроки сдачи, то хотя бы стороны и не оформили своих отноше­ний договором, Арбитраж взыскивал и санкции за несдачу про­дукции в срок. Но если спор касался такого вопроса, который не предусмотрен в административном акте, а должен быть урегули­рован сторонами в договоре, то при незаключении договора Арбитраж отказывал в исках, направленных на осуществление

или разрешение этих спорных вопросов (например, в деле Гос­арбитража при СНК СССР № 5/584 — 1939 г. удовлетворение иска зависело от соглашения сторон о проценте скидки при по­ставке бутанола с пониженным процентом разгонки спирта: ввиду незаключения сторонами договора в иске было отказано; по делу № 5/558 — 1939 г. было отказано по той же причине в иске о штрафе за неосновательный отказ от акцепта счета и т. д.).

4. Обязательства поставки фондируемой продукции являются основным, но не единственным примером обязательства заключить договор, вытекающего из административного акта.

Случай такого рода обязательства был предусмотрен еще декретом о трестах от 10 апреля 1923 г. Согласно этому закону, постановлениями СТО .через ВСНХ производилось занаряживание продукции треста (по ценам ниже рыночных, но не ниже себестои­мости плюс средняя прибыль). Занаряживание осуществлялось путем обязания трестов заключать договоры с госорганами, в интересах которых даны наряды (если тресту, отпускающему продукцию в порядке занаряживания, не будет произведен платеж в один из установленных по договору сроков, то тресту предо­ставлялось право отказаться от дальнейшей поставки и взыскать убытки на общих основаниях).

Такое же обязательство предусматривается и ст. 39 действую­щего Положения о государственных промышленных трестах от 29 июня 1927 г. (СЗ СССР 1927 г. № 39, ст. 392; ср. ст. 13 Поло­жения о торгах 1927 г.): наркомат (ныне—министерство), в ведении которого состоит трест, имеет право обязать трест заключить с государственным органом, в пользу которого дан наряд, соответствующий договор.

К этой же категории обязательств можно по внутренней структуре отношений отнести и отношения между железной доро­гой и хозорганом-грузоотправителем. Но этот случай обязатель­ства из акта планирования должен быть поставлен особо, ввиду того, что юридическая природа железнодорожной перевозки является в советской теории гражданского права спорной. Имеются сторонники той точки зрения, что в этом случае вообще никакого договора нет, — ни заключаемого по свободному согла­шению сторон, ни в силу предписания каких-либо органов власти, но что обязательства в этих случаях вытекают непосредственно из Устава железных дорог и плана перевозок, без оформления договорами. В подтверждение этой конструкции приводятся сле­дующие серьезные соображения'. По ст. 1 Устава железных дорог «основной обязанностью железных дорог является выпол­нение государственного плана грузовых и пассажирских пере-

' М. М. Агарков, Обязательство по советскому гражданскому праву, 1940, стр. 128 и ел.

возок». План перевозки грузов по железной дороге не только создает так же, как и всякий иной план, обязанность для соответ­ствующих хозорганов перед государством, но и устанавливает непосредственные обязанности железной дороги и грузоотправи­теля в отношении друг друга. Если Устав железных дорог говорит об обязательстве железной дороги подавать подвижной состав (в соответствии с планом) и об обязательстве клиента использо­вать этот состав, то, очевидно, тем самым устанавливается и обя­зательство перевозки, а следовательно, в заключении договора нет никакого смысла. Этот вывод, полагают сторонники этой точки зрения, становится особенно ясным, если вопрос о железно­дорожной перевозке грузов рассматривать не изолированно от обязательственных правоотношений в промышленности, а в связи с этими последними правоотношениями.

Однако что же мы находим в промышленности? Установление обязательств непосредственно из акта планирования, без офор­мления договорами, и до 1949 года допускалось лишь в исклю­чительных случаях, по особым постановлениям Правитель­ства СССР, с изданием же постановления Совета Министров СССР от 21 апреля 1949 г. бездоговорные обязательства сохранили совсем незначительную сферу применения. Как правило, в про­мышленности отношения сторон оформляются договорами. На основании наряда, данного одной стороне, и фонда — другой 'сто­роне, заключается договор, содержание которого в основном предопределено плановым заданием. Следует признать, что между этим случаем и железнодорожной перевозкой может быть проведена аналогия. Хозорган, получивший от своего министер­ства наряд на поставку, не вправе отказаться от заключения договора с фонд о держателем; да и основные элементы содержа­ния договора предрешаются актом планирования; однако никто не отрицает договорной природы отношений, складывающихся между хозорганами на почве поставки так называемой фондиро­ванной продукции. Таким образом, параллели с правоотноше­ниями в области промышленности никак не могут служить в каче­стве материала против договорной природы железнодорожных перевозок.

Как существование наряда на поставку фондируемой продук­ции не делает ненужным оформление отношений сторон догово­рами, а,- наоборот, предполагает непременную конкретизацию обязательств именно в форме договора, так и план железнодорож­ных перевозок конкретизируется и реализуется отдельными накладными, в форме которых заключаются договоры железно­дорожной перевозки. Нарушение одной из сторон обязательства заключить договор порождает штрафные последствия в пользу другой стороны. Как железная дорога, не давшая в установлен­ный срок планового количества подвижного состава, так и орга­

низация-грузоотправитель, не использовавшая  предоставлен­ного ей, в соответствии с планом, подвижного состава, платят друг другу штрафы, от которых освобождаются только при нали­чии исключительных, оправдывающих их обстоятельств (Устав железных дорог, ст. ст. 62—65). Эта взаимная ответственность по обязательству также лучше всего может быть понята при дого­ворной конструкции перевозок.

Среди обязательств, оформляемых договорами на основе актов планирования, надо упомянуть отношения по договорам контрак­тации и договорам машинно-тракторных станций с колхозами (хотя при этом необходимо иметь в виду, что оба эти договора имеют существенные особенности, не позволяющие ставить их в один ряд с гражданско-правовыми договорами).

Договоры контрактации заключаются заготовительными орга­низациями с колхозами, колхозными дворами, единоличными дворами (контрактантами) на основании плана заготовок. По такого рода договору контрактант принимает на себя обязатель­ство, во исполнение утвержденного плана, произвести определен­ное количество сельскохозяйственной продукции определенных родов и сдать эту продукцию контрактующей организации, а эта последняя принимает на себя обязательство принять и оплатить полученную продукцию, а также оказать контрактанту организа­ционное содействие и материально-техническую помощь (сред­ствами удобрения, семенами, предметами потребления и т. н.). Одновременно этим договором предусматривается, в интересах подъема сельского хозяйства, выполнение определенных агротех­нических мероприятий, причем из этой задачи вытекают обяза­тельства и для контрактующей организации (руководство, агро­техническая помощь) и для .контрактанта (необходимость выпол­нить определенный план агрокультурных мероприятий).

Договор контрактации вошел в советскую практику еще в период нэпа и сыграл большую роль в деле реконструкции сель­ского хозяйства; его применение в ту пору расширялось с каждым годом. В 1927 году товарищ Сталин охарактеризовал значение договора контрактации следующим образом: «...этот путь есть прямой подход к коллективизации сельского хозяйства» '.

С завершением процесса реорганизации сельского хозяйства контрактационный метод руководства колхозным сельским хозяй­ством и заготовок сельскохозяйственных продуктов уступает место другим методам. Область применения контрактации огра­ничивается. Постановлением' СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 19 января 1933 г. отменяется контрактационная система заготовок зерновых культур и устанавливаются для колхозов и единоличных хозяйств твердые обязательства (имеющие силу налога) по сдаче

' Сталин, Соч., т. 10. стр. 225.

зерна государству по установленным государственным ценам. В постановлении от 19 января 1933 г. (СЗ СССР 1933 г. № 4, ст. 25) указано, что это мероприятие проводится «в целях даль­нейшего подъема урожайности и расширения посевных площадей зерновых культур, а также в целях своевременного определения твердых обязательств колхозов и единоличных хозяйств по сдаче (продаже) зерна государству». В дальнейшем система контракта­ции отменена (постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 8 апреля 1940 г.,—СП СССР 1940 г. № 9, ст. 235) в отношении овощей, семян масличных культур, семян трав, в отношении сена;

по всем этим видам сельскохозяйственной продукции также стала проводиться система обязательных поставок государству. В 1942 году отменена контрактация махорки и табака. Контрак­тационные договоры обязательны к точному и безусловному исполнению; невыполнение контрактационных обязательств вле­чет за собой не только взыскание несданной продукции, но (по некоторым культурам ') также и штрафные санкции.

Типовой договор машинно-тракторной станции с колхозом утверждается Советом Министров СССР и имеет силу закона, обязательного к точному и безусловному исполнению как кол­хозом, так и МТС. Договор МТС с колхозом имеет основной задачей обеспечить определенную урожайность на колхозных полях. Для успешного достижения этой цели как МТС, так и кол­хоз принимают на себя ряд обязательств по выполнению плана сельскохозяйственных работ и повышению урожайности колхоз­ных полей (подробное изложение отношений между МТС и колхозом выходит за рамки обязательственного права).

Обязательство заключить договор может быть установлено и непосредственно законом. Так, по ст. 26 жилищного закона от 17 октября 1937 г. гражданам, проживающим в домах местных Советов, государственных учреждений, предприятий и обществен­ных организаций, а также в домах, принадлежащих отдельным гражданам, предоставлено преимущественное право на заключе­ние договора на занимаемое данным гражданином жилое поме­щение (п. «а» ст. 26). Тем самым жилищные управления, органы, ведающие жилыми помещениями предприятий, учреждений, орга­низаций, наконец, отдельные домовладельцы обязываются заклю­чать договоры с такими гражданами. То же самое вытекает и из п. «б» той же статьи, предоставляющего гражданам, выполняю­щим обязательства по договору и добросовестно относящимся к содержанию предоставленного в их пользование жилища, — преимущественное право возобновления договора по истечении

' Например, по кок-сагызу, постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) об уборке уоожая и заготовок сельскохозяйственной продукции 1942 г. (СП СССР 1942 г. № 7, ст. 108).

срока. Обязательство заключить договор в случаях, предусмотрен­ных ст. 26, возлагается только на одну сторону (наймодателя);

нанимателю принадлежит только право на заключение договора.

Возникает вопрос: можно ли в описанном случае вообще говорить о договорном отношении? Не следует ли так прямо и строить жилищное отношение, что гражданин, выполняющий обязательства по договору и добросовестно относящийся к зани­маемому помещению, имеет право на дальнейшее пользование помещением в силу нормы закона и что подлинного' договора в этих случаях нет? Такое утверждение было бы неправильным. Во-первых, закон не признает даже за названной категорией граждан безусловного права на продолжение пользования поме­щением (автоматическое продление договора найма как раз отме­нено законом 17 октября 1937 г.), а только дает преимуществен­ное право на возобновление договора; следовательно, могут быть (хотя и совершенно исключительные) случаи, когда продолжение пользования окажется невозможным; заключение договора или отказ в заключении конкретизирует и уточняет право гражданина (причем гражданину принадлежит право обратиться в суд с просьбой обязать жилищный орган именно к заключению дого­вора). Bo-втор'ых, хотя на практике, как известно, жилищные договоры нередко не оформляются, а если и заключается письмен­ный договор, то с совершенно' трафаретным содержанием, однако по закону не исключена возможность включения каких-либо спе­цифических оговорок в отдельный конкретный договор. Это пока­зывает, что некоторые элементы подлинной двусторонней сделки имеются и в данном случае, ' несмотря на то, что для одной стороны вопрос о заключении договора предрешен в силу воз­ложенного на нее самим законом обязательства заключить договор.