§ 14. Обязательства родовые и альтернативные

А. Родовые обязательства

1. Родовым называется такое обязательство, содержание которого (т. е. то, что должно быть исполнено должником) опре­делено родовыми признаками, другими словами, признаками, характеризующими целую группу предметов, принадлежащих к одному и тому же роду, к одной и той же категории (например, обязательство поставить известное количество стандартных ящи­ков известного размера и т. д.). В этом—противоположность родового обязательства конкретному или индивидуальному обя­зательству, имеющему содержанием совершенно конкретный пред­мет, определенный индивидуально, т. е. присущими ему особыми признаками.

•Индивидуализация или конкретизация содержания обязатель­ства и, вместе с тем, предмета исполнения может быть сделана различными способами; точным наименованием (например, обяза­тельство передать картину такого-то художника с таким-то на­званием), указанием места нахождения вещи, подлежащей пере­даче, и т. д. По индивидуальному обязательству только указанный в договоре конкретный предмет и может быть предметом испол­нения; никакой другой предмет, хотя бы он был совершенно одно­роден и равноценен с данным, не может (без согласия кредитора) быть предоставлен во исполнение индивидуального обязательства. Родовое обязательство также рано или поздно сведется к предо­ставлению конкретного содержания; нельзя передать вещь, при­надлежащую лишь к определенной категории, но не конкретную, а вещь «вообще»; предмет исполнения всегда—конкретная вещь, конкретная работа, конкретная услуга и т. п. Отличительная черта

8*

индивидуального обязательства заключается в том, что оно с са­мого начала содержит конкретный предмет исполнения, который так именно и мыслится сторонами; никаких дополнительных дей­ствий по конкретизации содержания обязательства здесь не тре­буется: в качестве содержания обязательства выступает с самого начала право требовать (и обязанность исполнить) вполне опре­деленное (а не только определимое) действие.

В противоположность этому, когда предмет обязательства определен родовыми признаками, при исполнении должник может предложить любой предмет, которому присущи те признаки, ко­торыми определено содержание обязательства. В этом смысле всякая вещь, которая принадлежит к данной категории, может заменить другую такую же (типичнейший пример—денежные знаки; по выражению Судебной коллегии Верховного суда СССР они обезличиваются). Таким образом, когда мы имеем родовое обязательство, то нет конкретной вещи, которую можно было бы мыслить в качестве предмета долга; можно сказать, что предметом долга является одна из вещей определенной катего­рии, но какая именно, заранее неизвестно.

Разумеется, предметом обязательства не может служить весь данный род вещей; например, нельзя обязаться поставить пшенич­ную муку вообще, как бы всю существующую на земном шаре муку. Поэтому родовое обязательство нуждается в количествен­ном ограничении путем указания числа, меры, веса. Один из таких количественных признаков вносит в родовое обязательство извест­ную конкретизацию '.

Нельзя говорить о родовом обязательстве, если его предметом служит хотя и такой предмет, который в деловой жизни принято обозначать только родовыми признаками (например, велосипед, стандартный стол и т. п.), но этот предмет у лица, принимающего на себя обязательство его передать, — единственный. Это поло­жение предмета выделяет его из ряда однородных предметов, придает ему конкретность, делает его индивидуально опреде­ленным.

Право собственности имеет объектом всегда индивидуально определенную вещь. Если X. имеет стандартный стол, то этот его стол тем самым приобретает уже характер индивидуальной вещи. Не может быть такого положения, чтобы кто-нибудь имел на праве собственности «стол вообще», «стол как родовую категорию». Всякая вещь, поступая в имущество данного

' Если же оказалось бы в исключительном случае возможным сделать предметом обязательства весь данный род вещей,—это не было бы уже обязательством родовым1, это было бы обязательством, направленным на индивидуально определенный предмет; при таком обязательстве не прихо­дилось бы выбирать или отделять какие-то предметы из общего количества, нельзя было бы при исполнении заменять один предает другим и т. д.

собственника, тем самым индивидуализируется. Иначе обстоит дело с обязательствами. Действие, составляющее предмет обя­зательства, может быть обозначено так, что конкретизация пред­мета исполнения наступит лишь при исполнении, а само содержа­ние обязательства определено только родовыми признаками. Не­правильно поэтому делить вещи на индивидуальные и родовые:

всякая вещь сама по себе конкретна, индивидуальна; напротив, обязательства (по степени определенности его содержания) делятся на родовые и конкретные или индивидуальные.

2. Различие обязательств родовых и индивидуальных (конкрет­ных) имеет большое значение.

Самый распространенный и практически важный в обороте до­говор — это плановый договор поставки, по которому одно со циалистическое предприятие обязуется поставить те или иные предметы другому социалистическому предприятию. Этот договор может служить наглядным примером родового обязательства. В таком договоре обыкновенно указывается род поставляемого товара и его количество. Разумеется, определение рода товаров, в свою очередь, может быть то более, то менее конкретным. Мера, или степень конкретности обозначения, зависит прежде всего от самих сторон. Советская договорная практика выработала такие способы определения поставляемого товара, которые вносят боль­шую ясность в содержание договора и помогают избегать беско­нечных споров по поводу того, что именно обязан дать поставщик. Значение таких способов определения содержания договоров по­ставки имеют: стандарты, спецификации или кондиции, техниче­ские условия, образцы товаров, в известной мере—товарные марки.

3. Родовое обязательство потому и принадлежит к категории обязательств только определимых, что его предмет не вполне опре­делен, не отграничен с полной точностью от всех других; дано лишь указание, к какой общей категории он должен принадле­жать. Однако в пределах известной общей категории могут ока­заться вещи более высокого и менее высокого качества. Поэтому возникает вопрос, в каких пределах может должник проявить свою волю при конкретизации предмета исполнения, в частности в праве ли он предоставить кредитору наихудшие предметы дан­ной категории, и если нет, то до какой же границы признается за должником свободное усмотрение при выделении кредитору того или иного предмета.

По этому вопросу содержится в Гражданском кодексе РСФСР (и гражданских кодексах других союзных республик) ч. 1 ст. 108 следующего содержания: «Если предмет обязательства опреде­лен только родовыми признаками и право выбора не предоста­влено законом или договором одной из сторон или третьему лицу, должник обязан доставить предмет не ниже среднего качества»'.

Такая норма была довольно естественной в то время, когда составлялся Гражданский кодекс РСФСР: то было начало нэпа, когда наша промышленность только восстанавливалась, и по­этому приходилось удовлетворяться средним качеством.

Но в настоящее время, когда построено социалистическое об­щество, социалистическое хозяйство, когда социалистическая промышленность оснащена по последнему слову техники, когда борьба за качество приобрела важнейшее "значение в Советском государстве, норма ст. 108 ГК в отношении социалистических организаций становится уже неприемлемой. Родовые обязатель­ства в основной своей массе — это поставки, выполняемые социа­листическими предприятиями для других таких же предприятий. В то время, когда в социалистическом хозяйстве проводится такая установка, что производственные предприятия должны энергично и всемерно бороться за максимальное повышение качества вы­пускаемой продукции, было бы непоследовательным предоста­влять этим предприятиям право при исполнении договорных обя­зательств равняться на некоторое среднее качество поставляемых предметов. Поэтому в отношениях между социалистическими предприятиями, а равно между социалистическими предприятиями и гражданами должник по родовому обязательству не может считаться имеющим право доставить предмет только не ниже среднего качества; исходить следует из необходимости сдавать предметы, отвечающие стандарту, а если стандарта нет, то пред­меты возможно более высокого качества (применительно к отно­шениям между гражданами такие высокие требования предъявить невозможно).

В одной из категорий родовых обязательств вопрос о качестве предоставляемых должником предметов во всяком случае ре­шается иначе. Таким исключением является обязательство по договору займа. Здесь общее правило видоизменяется примени­тельно к специфическим особенностям данного правоотношения. В самом деле, заемное обязательство возникает посредством пере­дачи заимодавцем заемщику определенного количества вещей, определенных родовыми признаками, с тем, чтобы заемщик вер­нул равновеликое количество вещей того же рода. По характеру этого отношения естественно предъявить к заемщику требование вернуть вещи такого же качества, какого были переданные вещи при заключении договора (ст. 208 ГК); такое же правило при­меняется и при договоре хранения (так называемого иррегуляр­ного) , если стороны определяют вещи, сдаваемые на хранение, только родовыми признаками (числом, весом, мерой, сортом

и т. п.).

4. Родовой характер обязательства, с одной стороны, расши­ряет возможности должника. Поскольку предмет обязательства не получает конкретного, индивидуального обозначения, должник

имеет возможность вступать в обязательство, даже не имея ни одного из тех предметов, какие он обязывается предоставить кредитору: перед ним открыта возможность приобрести впослед­ствии предметы того рода, к какому относится содержание за­ключаемого обязательства, и исполнить обязательство. Но, с дру­гой стороны, этот характер обязательства делает положение должника более тяжелым. Во исполнение родового обязательства должник может предоставить тот или иной предмет, относящийся к данному роду. Поэтому только тогда, когда исчезнет весь род, все вещи данного рода, можно говорить о прекращении обяза­тельства, имеющего своим предметом вещи этого рода (напри­мер, прекращена выработка данных изделий, а старого запаса нет). Факт гибели всего запаса вещей, находившегося у должника, сам по себе не освобождает должника, хотя бы гибель наступила без всякой вины с его стороны; ибо он обязался предоставить не те именно вещи, какие у него были, а только определенное коли­чество вещей этого рода. Это положение выражается нередко так, что риск случайной гибели вещей, определенных родовыми при-. знаками, несет должник (или что вещи, определенные родовыми признаками, считаются не погибающими).

По иску Государственного Академического Большого театра к Тульской областной конторе Госбанка о 7000 руб., внесенных принадлежащим театру домом отдыха им. Поленова для зачисле­ния на расчетный счет театра, контора Госбанка сослалась на то, что денежная сумма, которую ищет театр, находилась в не­сгораемом шкафу Тарусского отделения Госбанка и была по­хищена захватившими Таруссу немецкими оккупантами. По этому поводу Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР отметила, что «в деле нет данных, которые могли бы слу­жить доказательством тому, что похищена бы^а именно та кон­кретная сумма, которая была внесена в Тарусское отделение Гос­банка СССР домом отдыха им. Поленова, к тому же этого и не требуется, так как поступающие от клиентуры денежные знаки обезличиваются банком, который рассчитывается ими по другим своим обязательствам. Следовательно, факт разграбления кладо­вых Тарусского отделения Госбанка СССР немецко-фашистскимн войсками сам по себе не мог оказать влияния на обязательства Госбанка СССР перед театром» (Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР за 1944 г., стр. 242).

Этот принцип выражен в ст. 119 ГК: «Во всяком случае невоз­можность исполнения не освобождает должника от ответствен­ности: 1) если предмет обязательства определен родовыми при­знаками и доставление имущества того же рода не стало объ­ективно невозможным». Вещи, отвечающие тем признакам, какие указаны в договоре, имеются в обороте: должник может их д6-

стать, весь вопрос сводится только к деньгам; если же у должника нет необходимых денежных средств, это еще не есть невозмож­ность исполнения. Такова основная мысль, заложенная в этом постановлении 1.

При применении изложенного принципа необходимо, однако, учитывать особенности социалистического хозяйства.

В советском социалистическом обороте договор является фор­мой сочетания плана и хозрасчета. Плановый характер деятель­ности советских предприятий не позволяет ставить дело так, что если, например, данная обувная фабрика обязана поставить тор­гующей организации 10 тыс. пар обуви, то при невозможности по­ставить это количество обуви своей продукции она должна при­обрести такую обувь в других предприятиях и сдать своему заказ­чику. Такое толкование договора противоречило бы принципам плановости и хозрасчетное™ отдельных предприятий. В подоб­ного рода отношениях для обеих сторон должно быть ясно, что поставщик, вступающий в обязательство, обязан сдать определен­ное количество вещей исключительно из собственной продукции (последней выработки или из запаса), т.е. здесь имеет место. та форма родовых обязательств, когда общее количество предме­тов, из состава которого должник обязан исполнить обязательство, является ограниченным (в данном случае—производством дан­ного предприятия).

5. Родовое обязательство отнюдь не является условным:

условная сделка характерна тем, что или возникновение правовых последствий (при отлагательных условиях) или сохранение в силе уже возникших последствий (при отменительных условиях) является неизвестным до наступления условия. Этого нет при родовом обязательстве; в этом случае имеется полная определен­ность не только в вопросе о существовании обязательства, но и в вопросе об основном содержании обязательства. Неопреде­ленность имеется лишь в том смысле, что неизвестны конкретные предметы, подлежащие передаче. Эта черта родового обязатель­ства отпадает, когда из общего круга предметов, отвечающих ука­занным в договоре признакам, необходимое количество предме­тов будет индивидуализировано в качестве предметов исполнения, когда обязательство сконцентрируется на конкретных, точно опре­деленных предметах. В чам должна выразиться такая концентра­ция или индивидуализация: достаточно ли, чтобы требуемое количество было отсчитано, измерено, взвешено и как-то вы­делено из общей массы вещей данного рода, так что предмет обязательства становится уже индивидуально определенным и конкретным, или этого мало, а необходимо, чтобы выделенные предметы были сданы, либо отправлены кредитору, — по этому

1 См. ч. II настоящей работы, § 46.

вопросу советское обязательственное право не содержит прямых постановлений. Однако в разделе о собственности есть указание (ст.ст. 66, 67 ГК), что право собственности приобретателя в отно­шении вещей, определенных родовыми признаками (числом, мерой, весом), возникает в момент их передачи; передачей же признается вручение вещей приобретателю, а также вручение (от­чужденных без обязательства доставки) вещей перевозчику или сдача их на почту для отправления приобретателю.

Таким образом, как только должник выделил определенный предмет данного рода и принял меры для вручения кредитору, обязательство конкретизировалось, специализировалось, и риск случайной гибели либо порчи предмета переходит на кредитора. Но наряду с этим положительным последствием для должника конкретизации предмета обязательства этот момент конкретиза­ции имеет для должника и некоторое отрицательное значение. Произведенной конкретизацией должник себя в некоторой мере стесняет. С этого момента он не имеет права заменить выделен­ные предметы другими; он должен предоставить именно их. Даже если кредитор допустит просрочку, должник не вправе распоря­диться выделенными предметами как-то иначе. Разумеется, не­обходимо учитывать конкретные особенности каждого случая:

если кредитор не имеет серьезной заинтересованности именно в выделенном предмете, нельзя признавать за ним права отказы­ваться от принятия другого, совершенно однородного и равно­ценного.

Интересы должника в достаточной мере ограждаются указан­ным выше ограничением права кредитора отказываться от пред­лагаемой вещи без серьезного основания и признанием за долж­ником права и после индивидуализации предмета исполнения за­менить этот предмет другим, если у кредитора нет серьез­ного, заслуживающего признания, интереса в том, чтобы не допускать такой замены.

6. Предыдущее изложение велось в предположении, что ро­довым характером обладает обязательство, имеющее содержанием право требовать (и обязанность) предоставления вещей. Но такой же характер может иметь обязательство, имеющее содержанием не передачу вещей, а совершение каких-то действий, оказание услуг и т. д. Например, можно договориться о том, что для ре­монта мебели артель пришлет двоих рабочих на такой-то день;

а можно договориться, что артель пришлет для этой цели опре­деленных лиц — А. -и Б., и т. п. Но, разумеется, чаще всего встре­чаются родовые обязательства, направленные на передачу вещей, определенных родовыми признаками. Поэтому законодательства обычно и регламентируют именно последнюю категорию обяза­тельств.

Б. Альтернативные обязательства

1. Встречаются обязательства, по которым на должнике лежит обязанность исполнить , не какое-либо определенное действие, а одно из двух или нескольких заранее указанных действий (альтернативно) —по своему выбору или по выбору кредитора. Примером альтернативного обязательства с правом выбора на стороне кредитора может служить соглашение о неустойке, при котором кредитору предоставляется право требовать по своему усмотрению или возмещения убытков, причиненных неисполнением обязательства, или уплаты неустойки (ст. 141 ГК), а также пре­доставляемое инструкцией Госарбитража при СНК СССР от 29 августа 1939 г. право покупателя требовать или уценки (умень­шения цены) товара, признанного актом госэкспертизы некаче­ственным, или исправления товара за счет поставщика.

Предмет исполнения определяется именно выбором одной из сторон, но не ставится в зависимость от какого-то обстоятельства:

в этом отличие альтернативного обязательства от условного. На­пример, Иванов обязывается передать Петрову кушетку, а в слу­чае, если бы Петров получил такую вещь в другом месте, — то диван; такое обязательство будет условным, но не альтерна­тивным.

Отдельные действия, входящие в содержание альтернативного обязательства, могут различаться по предмету, по месту испол­нения, по времени исполнения; эти отдельные предоставления могут быть и индивидуальными и родовыми.

Неточным было бы утверждение, что в альтернативном обяза­тельстве предметов обязательства два или несколько, а предмет исполнения один из них. Если смотреть так, что с самого начала все предусмотренные в обязательстве действия составляют пред­мет обязательства, а потом будет произведен выбор и обязатель­ство сосредоточится на этом единственном предоставлении, то альтернативное обязательство примет по существу характер обя­зательства с отменительным условием. Между тем, альтернативное обязательство, как уже отмечено, не является условным: здесь при установлении обязательства неизвестно, какое действие будет избрано (из числа возможных), но само обязательство существует безусловно. Предмет обязательства — один, но только еще не вполне определенный; пока определены только рамки, в пределах которых он может быть выбран.

Альтернативное обязательство—единое обязательство, с со­держанием определимым, но еще не определенным. Неполная определенность заключается в том, что обязательством предусма­тривается несколько возможных предметов исполнения, но какая из этих возможностей осуществится, неизвестно.

Гражданский кодекс упоминает об альтернативных обязатель­ствах в ч. 2 ст. 108: «Если предмет обязательства определен аль­тернативно, право выбора, при отсутствии в законе или договоре иных указаний, принадлежит должнику». Этим регламентация альтернативных обязательств в советском праве исчерпывается. Таким образом, различные частные вопросы, какие могут воз­никнуть при альтернативных обязательствах, подлежат разреше­нию на основе общих постановлений Гражданского кодекса об обязательствах и, в частности, о договорных обязательствах.

2. Небезынтересно сопоставить альтернативные обязательства с обязательствами родовыми. Между теми и другими имеется сходство в ряде отношений.

а) Как родовое, так и альтернативное обязательства предста­вляют собой одно единственное обязательство, несмотря на мно­жественность предметов, из числа которых может быть избран предмет исполнения. Это очевидно в отношении родового обяза­тельства: при покупке 3 кг картофеля это' количество может быть в данном магазине выделено (из общего количества) во множе­стве комбинаций, но, тем не менее, обязательство устанавли­вается только одно. Но совершенно то же самое и при альтерна­тивном обязательстве: если я покупаю у Х или диван или ку­шетку, то, несмотря на то, что обязательство охватывает два предмета, оно — едино. Родовые и альтернативные обязательства сходны между собою в том, что и в тех и в других содержание обязательства очерчено в более широких рамках, чем имеется в виду его исполнять: не требуется предоставление всего того, что охватывается содержанием обязательства.

б) В момент установления обязательства и в том и в другом случае^имеется только определимость содержания, но еще не пол­ная определенность. Эта относительная неопределенность опять-таки в обоих случаях должна в дальнейшем отпасть путем более специального, конкретного определения предмета предоставления.

в) И при родовом и при альтернативном обязательстве гибель части предметов, из числа которых должно быть произведено исполнение, не влечет за собой непременного прекращения обяза­тельства.

г) В обоих случаях, по крайней мере, для одного из контр­агентов безразлично, какие конкретные предметы будут служить предметом исполнения. Это не может вызвать сомнений в отноше­нии родового обязательства: покупая 1 кг риса определенного сорта, лицо не заинтересовано в том, из какого мешка ему отвесят это количество. Но по существу то же самое имеет место и при альтернативном обязательстве: пусть в приведенном выше при­мере лицу больше нравится кушетка, чем диван, но раз оно согласилось на то, что Х обязуется ему дать по своему выбору или кушетку или диван, оно этим показало, что в конечном итоге

ему все равно, какой из этих двух предметов Х даст. То же при­ходится признать в отношении продавца, если право выбора при­надлежит покупателю.

Несмотря, однако, на все эти черты сходства, неправильно было бы считать альтернативные и родовые обязательства одно­типными; и с принципиальной точки зрения и по практическим соображениям между теми и другими обязательствами необходимо провести отчетливую грань.

Отыскание этой границ разграничение тех и других обяза­тельств возможно произвести правильно лишь тогда, если подойти к этому с точки зрения характера хозяйственных отношений, оформляемых тем и другим типом обязательств, и целей, которые ставят себе стороны в обязательстве. Хозяйственные отношения, на основе которых устанавливается обязательство, интересы сто­рон, которым оно должно служить, приведут к тому, что в одном случае окажется более уместным и целесообразным альтернатив­ное обязательство, в другом — родовое.

Вступая в альтернативное обязательство, сторона, имеющая право выбора, выговаривает себе право в дальнейшем решить, какой из нескольких предметов ей потребовать или предоставить. Сторона, которой принадлежит право выбора, имеет право уста­новить окончательное содержание правоотношения. Сторона, имеющая право выбора, заинтересована в том, чтобы был пре­доставлен именно тот предмет, который она признает, осуществляя свое право выбора, наиболее отвечающим ее интересам и потреб­ностям. Эта возможность стороны, за которой оставлено право выбора, определить путем выбора предмет, наиболее для нее желательный, составляет характерную черту альтернативного обязательства.

В случае родового обязательства по общему правилу и для кредитора и для должника важны лишь некоторые признаки, из­вестные свойства предметов, но не их индивидуальность. В част­ности, для кредитора важно, чтобы предмет исполнения был из определенного комплекса (однородных предметов), но индивиду­альность предмета, какой именно предмет из состава этого ком­плекса будет предоставлен, значения не имеет. Можно сказать, что здесь вообще нет выбора, а только выделение вещи из опре­деленного комплекса.

Если альтернативное обязательство сопоставить с простым обязательством, направленным на конкретный индивидуальный предмет, то разница будет в том, что в последнем случае уже при самом возникновении обязательства сделан выбор, какой предмет должен быть предоставлен должником кредитору, тогда как при альтернативном обязательстве этот выбор осуществляется позднее, при исполнении; до этого момента связанность выражается в том,

что выбор может быть сделан только из числа предметов, пред­усмотренных в обязательстве.

Есть и более тонкое различие между альтернативным и родо­вым обязательством. Поскольку круг предметов, из числа кото­рых должно быть сделано предоставление, по общему правилу при родовом обязательстве шире, чем при альтернативном, то можно сказать, что при альтернативном обязательстве предмет определеннее, чем при родовом. Но если исходить из качествен­ной стороны дела, в смысле предназначения предмета обяза­тельства для обслуживания той или иной потребности, то ока­жется, что родовое обязательство эту сторону дела разрешает определеннее, чем альтернативное.

В соответствии, с этим можно сказать, что при альтернатив­ном обязательстве степень связанности стороны больше, чем при родовом обязательстве: при альтернативном  обязательстве имеется меньшее число возможностей, между которыми можно выбирать, чем при обязательстве родовом. Но зато значение вы­бора при альтернативном обязательстве больше, чем при родо­вом. Ибо в этом втором случае комплекс предметов, из числа которых должен быть предоставлен один или несколько, пред­ставляет собой единую категорию, причем не воля сторон сде­лала эту категорию единой, а однородность вещей. При альтер­нативном же обязательстве отдельные предметы могут не иметь между собой ничего общего; договор объединил их именно тем, что одной из сторон предоставлено право выбрать из числа этих разнородных предметов, вошедших в содержание обязательства, тот, который окажется более соответствующим потребностям стороны, имеющей право выбора.

При родовом обязательстве по существу имеет место (при исполнении) не выбор предмета (ибо все возможные предметы исполнения одинаковы), а только отделение или выделение из общей массы требуемого количества. При альтернативном обя­зательстве лицо, сообразуясь со своими потребностями, с каче­ствами и стоимостью отдельных, предметов и т. п., действительно осуществляет выбор, сосредоточивая его на том предмете, кото­рый лучше удовлетворяет его интерес.

3. Различение обязательств родовых и альтернативных имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Выше (§ 14, А, п. 3) было указано, что к родовым обязательствам при­меняется тот принцип, что предоставляемые вещи должны отве­чать известным требованиям относительно качества. К альтерна­тивному обязательству такая норма часто не применима, ибо здесь предмет исполнения составляет один из конкретных пред­метов, указанных в содержании обязательства и обозначенных притом по большей части индивидуальными признаками. Далее, в связи с тем, что при альтернативном обязательстве имеет место

подлинный выбор предмета, и этот выбор имеет немаловажное значение, приходится предусматривать те или иные меры против злоупотребления правом выбора (против неосуществления вы­бора), ибо это может затронуть интересы другой стороны. Эти меры могут, например, состоять в ограничении или даже лишении стороны предоставленного ей права выбора. При родовом обяза­тельстве нет подлинного выбора, ибо в конце концов безразлична индивидуальность предметов, которые будут выделены в качестве предметов исполнения, поэтому здесь не нужны подобного рода правила. Если должник никакого выбора не делает, наступает обычная просрочка с обычными ее последствиями.

Неодинаковые последствия связываются с частичной гибелью предметов из того общего количества, которое охватывается обя­зательством. Если обязательство родовое, то гибель части пред­метов, какими бы причинами она ни была вызвана, приведет к сокращению круга предметов, из числа которых должник обя­зан представить предмет исполнения. Причина гибели предметов будет иметь значение лишь для решения вопроса о том, не воз­никнет ли у собственника погибших предметов права на возме­щение их стоимости.  В случае альтернативного обязательства последствия наступают неодинаковые, в зависимости от двух моментов: а) кому — кредитору или должнику — принадлежит право выбора, б) какова причина гибели предмета. Если один из предметов, предусмотренных альтернативным обязательством, погибает по случайной причине, обязательство сосредоточивается на оставшемся (принято поэтому говорить, что риск случайной гибели одного из предметов альтернативного обязательства ле­жит на должника); если так же случайно погибнет и второй предмет, обязательство прекращается (в этом смысле риск слу­чайной гибели второго предмета ложится на кредитора). Если один из предметов погибает по вине кредитора, имеющего право выбора, за ним признается право или требовать передачи остав­шегося предмета, но с обязательством вознаградить за погибший предмет, или остановить свой выбор на погибшем предмете и та­ким образом ликвидировать обязательство. Если один из пред­метов погибает по вине должника, а право выбора принадлежит кредитору, последний вправе потребовать или оставшийся пред­мет или компенсацию за погибший. Если один из предметов погибает по вине должника, которому предоставлено и право выбора, то он вправе или передать кредитору оставшийся пред­мет или компенсировать за погибший предмет. Наконец, если предмет погибает по вине кредитора, а право выбора принад­лежит должнику, последний может или остановить выбор на по­гибшем предмете и этим прекратить обязательство, или передать кредитору оставшийся предмет, а с него взыскивать возмещение за погибший предмет (если предметов альтернативного обяза­

тельства не два, а больше — выражение «предоставить (требо­вать) оставшийся предмет» придется заменить словами: «один из оставшихся предметов»; принципиальных же изменений ни­каких не наступит).

4. Возможно одновременное сочетание и родового и альтерна­тивного характера обязательства. Это бывает тогда, когда со­держание обязательства определено альтернативно, причем каждый предмет обозначен только родовыми 'признаками. В этом случае сначала производится выбор между самими родо­выми категориями; в этой стадии дела применяются правила об альтернативных обязательствах. Как и при всяком альтернатив­ном обязательстве, право выбора принадлежит должнику, но норма и в этом специфическом случае имеет диспозитивный ха­рактер; по соглашению право выбора должника может быть чем-то обусловлено и, следовательно, ограничено или же предо­ставлено кредитору. Иногда сам закон передает право выбора кредитору: так, в случае соглашения о неустойке кредитор имеет право по своему усмотрению требовать или возмещения убыт­ков, причиненных неисполнением, или уплаты неустойки (ст. 141 ГК). Осуществляется выбор посредством заявления по адресу другой стороны. Применяются общие правила альтернативных обязательств и при решении вопроса о том, какое влияние ока­зывает на обязательство невозможность предоставления предмета одной из альтернативно указанных родовых категорий. Поскольку каждый из предметов определен родовыми признаками, невоз­можность предоставления из состава одного из двух родов ве­щей должна быть полная, чтобы обязательство сосредоточилось на другом роде. Само собой разумеется, что невозможность должна быть объективная, субъективной невозможности недоста­точно.                                         .<

После того, как обязательство, в результате выбора или не­возможности предоставления из одной родовой категории, сосредоточилось на другой родовой категории, применяются пра­вила о родовых обязательствах.

5. Если право выбора принадлежит должнику, а он не осу­ществляет его, кредитор не может взять выбор на себя; он дол­жен предъявлять иск альтернативно; альтернативно выносится и решение суда. Но если должник и после этого не осуществляет права выбора и приходится приступать к принудительному взы­сканию, тогда кредитор уже имеет право обратить взыскание на тот или другой предмет по своему выбору. Однако и тогда должнику не поздно использовать свое право: пока кредитором еще ничего не получено, должник может предложить ему другой предмет обязательства.                  •

Если право выбора принадлежит кредитору, а он его не осу­ществляет, несмотря на напоминание со стороны должника, кре-

дитор должен быть признан просрочившим. Неиспользование кредитором принадлежащего ему права выбора есть просрочка кредитора (ст. 122 ГК), ибо выбор это—лежащее на обязанно­сти кредитора предварительное действие, без которого должник не может приступить к исполнению обязательства. Должник мо­жет в этом случае потребовать от кредитора сделать выбор в определенный срок, который должник ему назначит. Если кре­дитор в продолжение этого срока не осуществит выбора, право выбора переходит к должнику.

Альтернативность прекращается, если осуществлено право выбора той стороной, которой оно принадлежит, а также невоз­можностью одного из двух предоставлений, предусмотренных в договоре.

По вопросу о значении выбора предмета при альтернативном! обязательстве возможны разные точки зрения. Можно рассма­тривать выбор как акт, превращающий альтернативное обяза­тельство в простое и вполне определенное. Эту точку зрения можно выразить формулой:-в результате выбора долг сосредо­точивается на избранном предмете. При этом понимании права выбора заявление управомоченного о выборе изменяет право­отношение.

Другая точка зрения может быть выражена следующим обра­зом: если право выбора принадлежит должнику, то можно счи­тать обязательство и до осуществления выбора окончательно образовавшимся, не подлежащим изменению путем заявления о выборе. Заявление имеет лишь то значение, что обязательство должно исполняться посредством того действия, которое указано в заявлении о выборе. При этой точке зрения одно заявление о выборе еще не прекращает альтернативности; только исполне­нием обязательства решается вопрос окончательно, одновре­менно прекращается и обязательство. При этой точке зрения не приходится собственно даже и говорить об особом праве выбора:

все сводится к тому, что должнику предоставляется освободиться от обязательства, исполнив одно из указанных в нем действий. Поэтому предпочтительнее первая точка зрения.

Заявление о выборе есть одностороннее волеизъявление, на­правленное другой стороне и (если оно состоялось надлежащим, действительным образом) не подлежащее отмене. Заявление о выборе может быть сделано в любой форме (следовательно, и молчаливо или посредством конклюдентного действия, напри­мер, путем предложения со стороны должника одного из пред­метов обязательства полностью или в части, и принятия этого предложения со стороны кредитора).

Заявление о выборе должно быть окончательным, не включать в себя ни условия, ни срока.

6. От альтернативного обязательства следует отличать так

называемое альтернативное управомочие (или факультативное обязательство). В этом случае предмет обязательства один, и, следовательно, имеется полная определенность обязательства. Но за должником оставлено право замены предмета исполнения;

должник может освободиться от обязательства, совершив, вза­мен предусмотренного договором, какое-то другое действие. От альтернативного обязательства такое альтернативное управомо­чие отличается единством предмета и вытекающей отсюда опре­деленностью содержания. От предоставления чего-либо в пога­шение обязательства взамен предмета долга альтернативное управомочие отличается тем, что предоставление вместо платежа предполагает обоюдное согласие сторон, а при альтернативном управомочии должник односторонне может предоставить не то, что составляет предмет (единственный) обязательства, а нечто другое (но также указанное в договоре, а не по произволу должника).

Из этого принципиального различия вытекает ряд производ­ных различий, поскольку при альтернативном уполномочии пред­мет обязательства — единый, не может быть речи о праве выбора, о значении заявления о желании представить такой-то предмет и т. п.: должник освобождается или исполнением первого (основ­ного) действия, или реальным использованием альтернативного управомочия, совершением второго действия, предусмотренного в договоре.

Далее, при альтернативном обязательстве, как указано выше, возникает ряд вопросов, если предоставление одного из предме­тов обязательства становится невозможным; при альтернативном уполномочии этот 'вопрос значительно упрощается: предмет обя­зательства — единый, и, следовательно, применяется общие нормы о невозможности; невозможность того действия, которое может быть заменой, не касается существования долга.