3

Анализ конституций и уставов субъектов Российской Федерации показывает, что по своему содержанию они отражают процесс болезненного пути России к созданию оптимальной модели федеративного устройства. По крайней мере, 60 из 89 конституций и уставов субъектов Федерации противоречат или не соответствуют федеральной Конституции.

В политико-правовом плане для этих противоречий характерны: борьба за суверенитет как определяющая черта взаимоотношений республик и федерального Центра; выраженная тенденция постепенного присвоения субъектами Федерации, особенно республиками, дополнительных полномочий и «вымывание» элементов суверенитета федерального Центра; политическое неравенство субъектов Федерации и др. Эти противоречия постепенно трансформировали Россию, ставшую не только многонациональной, а все более становящуюся «многогосударственной» страной. Это положение принципиально новое в политической практике и находит свое отражение в конституциях и уставах субъектов Федерации.

1. Прежде всего, это относится к регламентации в конституциях и уставах статуса субъектов Федерации, которая затрагивает конституционные принципы единого суверенитета Российской Федерации, природу отношений и связей субъектов с самой Федерацией, принципы верховенства Конституции России. В противоречие положениям Конституции Российской Федерации, которая не признает суверенитета за своими субъектами и устанавливает единство суверенитета России на всей ее территории (ст. 4 Конституции), в качестве основополагающего принципа федеративного устройства Российской Федерации конституции десяти республик (Татарстана, Тывы, Дагестана, Башкортостана и др.) прямо провозглашают эти субъекты Федерации суверенными государствами. Некоторые из республик, например Башкортостан, Бурятия, в своих новых конституциях, принятых уже после вступления в силу Конституции Российской Федерации 1993 г., вновь определили себя суверенными государствами. Другие, прямо не называя себя в новых конституциях суверенными, тем не менее закрепляют положения о суверенитете народа республики и его распространении на всю территорию (Коми, Ингушетия, Карелия и др.). На уровне ряда субъектов Федерации объем суверенитета трактуется с тенденцией выхода за рамки федеративных отношений и закрепления элементов конфедеративных связей. Так, Конституция Республики Башкортостан определяет отношения республики с Российской Федерацией как «договорные». Конституция Республики Тыва признает нахождение республики в составе Российской Федерации на основе федеративного договора и провозглашает право республики на самоопределение, вплоть до выхода из состава России путем референдума. Конституция Татарстана, по существу, не признает республику в составе Российской Федерации и провозглашает ее субъектом международного права, ассоциированного с Российской Федерацией на основании Договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения. В ряде конституций республик (Адыгеи, Бурятии, Башкортостана, Кабардино-Балкарии, Дагестана, Татарстана, Саха (Якутия), Тывы) содержатся положения о делегировании (добровольной передаче) полномочий в ведение Российской Федерации. Эти положения противоречат конституционной федеративной природе Российской Федерации, которая, в отличие от бывшего СССР, США и ФРГ, не является союзной федерацией или союзом государств; нормам ч.1 ст.3, ч.1 ст.4, ст.5, ст. ст. 71, 72, 76 Конституции РФ, в соответствии с которыми однозначно устанавливается принцип единства государственного суверенитета России, а предметы ведения и полномочия Российской Федерации определяются содержанием ее единого суверенитета, единством системы государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, равноправием субъектов Федерации во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти.

Определением своего суверенного статуса и созданием собственной модели в отношениях с Федерацией отличаются конституции таких республик, как Татарстан, Башкортостан, Саха (Якутия), Тыва, Ингушетия и, частично, Бурятия. В них замечается наибольший отход от принципов федеративного устройства России и закрепление элементов, более присущих типу конфедеративных отношений.

Положения конституций указанных республик противоречат нормам Конституции Российской Федерации, в силу которых суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию, а Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории (ч.ч. 1, 3 ст.4); федеративное устройство России основано на ее государственной целостности, единстве государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, равноправии и самоопределении народов в Российской Федерации (ч. 3 ст. 5); статус республики определяется Конституцией Российской Федерации и конституцией республики (ч.1 ст.66); статус субъекта Российской Федерации может быть изменен по взаимному согласию Федерации и ее субъекта в соответствии с федеральным конституционным законом (ч. 5 ст. 66).

Что касается ссылки в конституциях республик на Федеративный Договор как источник их суверенитета, то действующая Конституция РФ изъяла из оборота понятие «суверенные» в отношении республик, использованное в Федеративном Договоре и абзаце четвертом ч.1 раздела «Заключительные и переходные положения», установившем, что в случае несоответствия положениям Российской Федерации положений Федеративного Договора действует Конституция Российской Федерации. Ссылки на «договорные отношения» (Башкортостан), на «нахождение в составе России на основе федеративного договора» (Тыва), на «ассоциирование с Российской Федерацией на основании Договора» (Татарстан) лишены каких-либо юридических и политический оснований. Ни Федеративный договор, ни двусторонние договоры между органами государственной власти Российской Федерации и органами власти этих республик не были и не могли быть учредительными договорами. Таковыми в федеративном государстве считаются те договоры, которые становятся первоосновой объединяющихся независимых государств в новое государство. Однако даже в указанных случаях с принятием Конституции Федерации учредительный договор теряет свою юридическую силу и уступает место Конституции. Федеративный и иные двусторонние договоры по своему политико-юридическому существу являются компетенционно-разграничительными договорами, регулирующими внутрифедеральные отношения, связанные с разграничением компетенции органов государственной власти Федерации и ее субъектов. Таким образом, ни Федеративный договор, ни иные двусторонние договоры о разграничении прав и полномочий не влияют на сущностные политико-правовые основы юридической природы Российской Федерации, которая изначально является конституционной федерацией, обладающей едиными суверенитетом, территорией и верховным федеральным правом в лице Конституции, имеющей высшую юридическую силу, и федеральных законов, которые имеют прямое действие и верховенство на всей территории Российской Федерации.

2. Отход ряда субъектов Федерации от принципа единого суверенитета России и создание собственной модели отношений с ней породили множество противоречий, связанных с нарушением принципа верховенства Конституции Российской Федерации и федеральных законов. В конституциях и уставах субъектов в одностороннем порядке устанавливается право приостановления действия Конституции, законов и иных актов Российской Федерации, если они противоречат конституции, уставу или законам субъектов России (Якутия, Башкортостан, Тыва, Коми, Татарстан, Марий Эл) или суверенным правам и интересам субъекта Федерации (Дагестан, Ингушетия), приостановления актов федеральных органов исполнительной власти, противоречащих законодательству или интересам населения субъекта Федерации, высказанным на референдуме (Саратовская область). Указанные положения конституций республик и уставов регионов противоречат ч.ч. 1, 2 ст.4, ст.5, ч.1 ст.15, ч.ч. 1, 5 ст.66, в соответствии с которыми Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на территории Российской Федерации; Конституция России имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Федерации; законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции России и конституционному принципу верховенства общенационального федерального права в правовой системе государства.