4

В республиках на базе их конституций и двусторонних договоров постоянно набирал силу процесс присвоения суверенитета федерального центра и игнорирования принципа верховенства Конституции РФ, «национализации» национальных республик. Конституции Башкортостана, Якутии, Татарстана, Тывы не только умалчивают о верховенстве и прямом действии Конституции Российской Федерации на их территориях, но и вообще не упоминают в своих конституциях федеральную Конституцию России 1993 г. Помимо непризнания верховенства Конституции России и федеральных законов, в этих республиках преимущество отдается двусторонним договорам, заключенным с органами государственной власти Российской Федерации по разграничению предметов ведения. Не признавая Конституцию Российской Федерации учредительным актом федеративного государства, принятого народом России на референдуме, эти республики учредительными межгосударственными актами признают договоры об образовании союза между суверенными государствами со всеми вытекающими последствиями.

3. Нарушением суверенитета Российской Федерации и принципа верховенства Конституции РФ являются положения конституций и уставов субъектов Федерации, которые затрагивают сферы, составляющие исключительную компетенцию Российского государства. Таковы, например, положения Конституции Татарстана, которые закрепляют неприкосновенность границ республики и устанавливают порядок изменения ее границ с другими государствами по соглашению сторон; положения Конституции Республики Саха (Якутия), закрепляющие положения о том, что воздушное пространство и континентальный шельф на ее территории являются собственностью и неотъемлемым достоянием народа Республики Саха (Якутия); положения уставов Тульской области и г. Москвы, относящих к своей территории воздушное пространство в их границах. Эти положения противоречат нормам п. 3 ч.1 ст. 4, ч.ч. 1, 2 ст. 67, п. «н» ст.71 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которыми территория России включает в себя территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними; Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории; определяет статус и защиту государственной границы, обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе в порядке, определяемом федеральным законом и нормами международного права. Посягая на сферу исключительного ведения России, некоторые субъекты Федерации ввели в свои конституции и уставы определения, которые затрагивают статутные положения Российской Федерации как единого суверенного федеративного государства и прерогативы федеральных органов государственной власти. Это относится к закреплению всеми республиками, за исключением Ингушетии и Калмыкии, прав на определение порядка приобретения и прекращения права гражданства, права самостоятельно выступать участниками международных отношений, заключать международные договоры (Дагестан, Татарстан, Тыва, Башкортостан, Коми, Свердловская, Новгородская области, Краснодарский край и др.), права объявления военного положения и принятия решений по вопросам войны и мира (Тыва), принятия законов о воинской службе (Башкортостан, Саха (Якутия), Тыва), права на установление порядка введения чрезвычайного положения на территории субъекта Федерации (Башкортостан, Бурятия, Калмыкия, Карелия, Коми, Ингушетия, Тыва и др.), права дачи согласия на дислокацию на территории субъекта Федерации воинских формирований (Северная Осетия), провозглашение земли, ее недр и всех природных ресурсов, находящихся на территории субъекта Федерации, его собственностью (Ингушетия, Саха (Якутия), Тыва, Башкортостан, Дагестан) или собственностью народа субъекта Федерации (Адыгея, Алтай, Тыва, Бурятия, Читинская, Астраханская, Томская, Кемеровская, Омская области), право на финансовое, валютное и денежно-кредитное регулирование (Тюменская, Свердловская, Читинская области, Ямало-Ненецкий округ и др.), издание актов об амнистии (Татарстан, Башкортостан).

Нельзя оставить без внимания положения конституций и уставов, которые вторгаются в сферы исключительного или совместного ведения Российской Федерации или Федерации и ее субъектов по вопросам организации и деятельности органов государственной власти, судов, прокуратуры. В них устанавливаются права республик и регионов назначать и освобождать от должности глав местной администрации (Кабардино-Балкария); создавать территориальные структуры федеральных исполнительных органов и назначать в них должностных лиц (Астраханская область); устанавливать цензы оседлости для избрания глав субъектов Федерации (Кабардино-Балкария, Ингушетия, Алтай, Тыва, Брянская, Тверская, Вологодская, Читинская области) и языковой ценз для кандидатов на пост президента (Башкирия, Саха (Якутия), Бурятия,); устанавливать систему судебной власти и право избирать Верховный Суд, Высший Арбитражный Суд, назначать прокурора республики (Татарстан, Тыва, Саха (Якутия), Ингушетия, Башкортостан, Нижегородская, Пензенская области и др.); осуществлять помилование лиц, осужденных судами субъекта Федерации (Татарстан). В ряде республик право избирать суды является не просто конституционным установлением, которое не реализуется на практике. В Башкортостане, Татарстане и Тыве избрание судей всех судов, действующих на территории республик, осуществляется их представительными органами.

Эти положения конституций и уставов, принятые в противоречие федеральной Конституции, по существу, узурпируют многие из тех прав Российской Федерации, которые составляют суть ее государственного статуса. Многие из этих положений нарушают конституционный порядок и законодательные основы организации власти в центре и на местах, демонстрируют, с одной стороны, нежелание руководителей субъектов Федерации придерживаться порядка упорядоченной децентрализации власти, с другой – свою приверженность к незаконному созданию подчиненных себе структур власти с жесткой вертикалью. Подобная позиция администраций субъектов Федерации получила оценку в Постановлении Конституционного Суда РФ от 24 января 1997 г. № 1-П по делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 г. «О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике». Конституционный Суд указал, что органы исполнительной власти субъектов Федерации должны придерживаться во взаимоотношениях с нижестоящими органами принципов демократии, децентрализации, разделения властей и т.п. Это предполагает недопустимость непосредственного вмешательства вышестоящего органа в деятельность нижестоящего, осуществляемую в пределах его компетенции.

Тенденция нарушать конституционный порядок организации власти достаточно явно выражена в регулировании местного самоуправления. Многие субъекты Федерации, получив максимум от децентрализации власти и укрепления своего статуса, крайне неохотно идут на децентрализацию власти внутри собственной территории, тормозят передачу собственности и полномочий формирования бюджета на местах и с введением выборности нижнего слоя чиновничества, не подчиняющегося «верхам».

В конституциях и уставах ряда субъектов Федерации проявляется игнорирование положений Конституции РФ и федеральных законов о местном самоуправлении. В Конституции Республики Коми, например, понятие «местное самоуправление» вообще отсутствует; в Конституции Республики Ингушетии все органы, составляющие «местную власть», названы органами «местной власти и управления»; в Якутии и Башкортостане образуются местные органы государственной власти и местного самоуправления; в Удмуртии была сделана попытка прекратить действие федерального законодательства о местном самоуправлении и восстановить вертикаль государственных органов снизу доверху. Лишь благодаря решению Конституционного Суда РФ эта часть Закона Удмуртии была признана неконституционной и утратившей силу.