§ 3. НАРУШЕНИЕ НОРМЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ И ПРИРОДА НЕОСТОРОЖНОЙ ВИНЫ

1. Основной вывод, вытекающий из предшествующего изложения, можно сформулировать следующим образом: возможность предвидения общественно опасных последствий деяния при отсуствии такого предвидения является существенным моментом, обосновывающим социально-этический упрек при неосторожности.

Между тем границы возможности предвидеть общественно опасные последствия изменчивы и зависят от ряда обстоятельств. Разные люди обладают различной способностью предвидения общественно опасных последствий своего поведения. В сфере возможности предвидения могут оказаться и такие общественно опасные последствия, предвидение и предотвращение Которых правопорядок не требует. Можно ли такие последствия вменять субъекту в неосторожную вину? ■:....-.

5- М. Угрехедидзе , 6©

При решении этого вопроса следует исходить из тезиса а формальной определенности правовых требований, отличающихся этим от требований морали. Как отмечалось в нашей литературе, «...нравственные нормы... выражены в виде общих критериев, позволяющих оценить поступки людей с точки зрения принятых в данной среде представлений о добре и зле, ^спра-ведливости и т. д.»50. Для права, напротив, характерна «определенность его содержания, которая в единстве со своей внешней формой выступает как формальная определенность»51.

Особенно большое значение формальная определенность имеет для уголовного права, запрещающего нарушение наиболее существенных интересов социалистического общества и устанавливающего за нарушение этих интересов наиболее жесткую меру воздействия—наказание. Благодаря формальной определенности правовых требований, каждый гражданин имеет возможность знать, что требуется от него правопорядком. Именно благодаря этой формальной определенности правовых требований, уголовная ответственность может покоиться на началах социалистичес-ского демократизма, ею обеспечивается равенство граждан перед уголовным законом. Отсюда понятно, что требования уголовного права в отношении предвидения общественно опасных последствий поступка должны быть равными для всех, не должны меняться в зависимости от индивидуальных свойств лица.

Мораль может отрицательно оценивать и осуждать лицо, которое не использовало максимума присущих ему духовных способностей и не предусмотрело опасность, которую оно в случае полного напряжения своего интеллекта и сверхнормальной внимательности могло бы предусмотреть. Однако «...такое же требование не может и не должно предъявлять право, в особенности уголовное право, с нарушением запретов и велений которого связано государственное принуждение в виде наказания. ...Это обрекло бы граждан на полную бездеятельность и привело бы к подавлению творческой инициативы»52. Отсюда — и известное расхождение в объеме между

50 С. С. Алексеев, Социальная ценность права в советском обществе, М., 197,1, стр. 90. -

51 Там же, стр. 89.

52 В, Г. М а к а ш в и л и, Уголовная ответственность за неосторожность. М., 1957, стр. 144. Иллюстрируя приведенную выше мысль на конкретном примере, Ф. Ю. Бердичевский пишет: «Представим себе медсестру, опыт и способности которой позволяют ей лучше разобраться в характере заболевания, которое не сумел установить врач. Если она не реализовала имевшуюся у нее возможность, аморальность такого поступка очевидна, чего нельзя сказать о ее вине на основе норм уголовного права, которое

требованиями морали и правопорядка53 и, следовательно, между моральной виной и юридической виной: первая предполагает активность психики вопреки требованиям морали, вторая — нарушение требований собственно правопорядка.

Из этого следует, что невнимательность, халатность и подобные им формы отрицательного психического отношения к социальным благам, не находящимся под непосредственной охраной правопорядка, хотя и заслуживают морального осуждения, но не могут быть предметом правового воздействия. Наоборот, нормы предосторожности, будучи формой выражения требований правопорядка, выступают в весьма важном своем качестве: они очерчивают границы юридического понятия неосто-рожнои вины .

Таким образом, неосторожность как форма юридической вины необходимо предполагает нарушение нормы предусмотрительности и заботливости. Тем самым при построении понятия неосторожности становится очевидной необходимость использования еще одного признака — долженствования предвидения, который является нормативно-объективным по своей природе. Признак этот весьма важный, ибо он служит объективным критерием ответственности за неосторожность и наряду с возможностью предвидения (субъективный критерий) определяет гра-• ницы ответственности.

2. В законодательном определении неосторожной вины специально указывается на нормативно-объективный признак неосторожности. Статья 9 Основ для установления неосторожности требует, чтобы лицо должно было и могло предвидеть причиненное им вредное последствие. Правда, в указанной статье прямо не упоминается о нарушени нормы предосторожности, но долженствование предвидения—это понятие, которое в теории и практике трактуется именно как определенная норма (масштаб)

не возлагает на нее подобной юридической обязанности» (Ф. Ю. Б е р д и-чевский. Уголовная ответственность медицинского персонала за нарушение профессиональных обязанностей, М., 1970, стр. 49).

53 Подробно об единстве и различии советского уголовного права и коммунистической нравственности см. Н. Ф. Кузнецова, Уголовное право и мораль, М., 1967, стр. 5-34; В общетеоретическом плане см. О. С. Иоффе, М. Д. Ш ар гор о дский, Вопросы теории права, М., 1961, стр. 106—.120; С. С. Алексеев, Цит. работа, стр. 197—216.

54 Всесторонний анализ норм предосторожности и значения их нарушения см. В. Г. Макашвили, Указ. соч., стр. 119—130, 143—144; К. Л ют о в, Профессинална непредпазливост| Jf наказателн6№фаво на Народна республика България, София, «Наука и изкуство», 1958, стр. 121.

должной предусмотрительности, требующая от граждан с о-о т в е т с т в у ю щ е г о данной конкретной ситуации напряжения психофизических сил для предвидения и пре-дотвращения вредных последствий.

Таким образом, признание уголовным законом юридического значения норм предосторожности в определенной форме содержится в общем определении понятия неосторожности и, казалось бы, этого вполне достаточно. Между тем в Особенной части уголовных кодексов, как правило, прямо указывается, ка-'кие нормы предосторожности должны быть нарушены, для того чтобы индивид был признан виновным в допущенной им неосторожности. Видимо, это объясняется общим стремлением законодателя, где и насколько это возможно, конкретизировать содержание признаков состава преступления с тем, чтобы сделать смысл нормы более доступным, понятным как для право-применяющих органов, так и для граждан.

Кроме того, по тем или иным соображениям иногда законодатель специально выделяет в качестве уголовно наказуемого нарушение лишь определенной группы норм предосторожности. Так, ст. 86 УК ГССР (ст. 85 УК РСФСР) предусматривает ответственность за «...нарушение работником железнодорожного, водного или воздушного транспорта правил безопасности Сдвижения и эксплуатации транспорта, повлекшее несчастные • случаи с людьми, крушение, аварию или иные тяжкие последствия...» Аналогичная норма содержится в ст. 241 УК ГССР (ст. 211 УК РСФСР), устанавливающей ответственность за подобные последствия, причиненные в результате нарушения ■правил безопасности движения автомототранспорта или городского электротранспорта. Нетрудно заметить, что одно из последствий, предусмотренных указанными статьями — несчастные случаи с людьми (смерть, увечье), — может быть причинено в результате нарушения и общих норм предосторожности в бытовых отношениях. Между тем транспортные средства являются источником повышенной опасности и предполагают большую вероятность наступления значительного вреда. (Поэтому случаи причинения смерти или увечья людям в результате нарушения (Норм предосторожности при управлении транспортом законодатель специально выделил как особо опасную форму неосторожности, предупреждая тем самым граждан, что при пользовании транспортными средствами следует быть особенно осторожными. Более строгие санкции, предусмотренные для таких случаев, вполне подтверждают это положение.

Иногда деликты неосторожности в законе описываются без конкретного упоминания тех или иных специальных норм предосторожности. К числу таких деликатов относятся убийство

до неосторожности (ст. 108 УК ГССР, ст. 106 УК РСФСР),, неосторожное тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение (ст. 115 УК ГССР, ст. 114 УК РСФСР) и др. Однако это не значит, что нарушение нормы предосторожности не является необходимым признаком соответствующих составов. Из общего законодательного определения понятия неосторожности непосредственно следует, что нарушение нормы предосторожности — органический элемент всякого неосторожного деликта. Если, несмотря на это, закон не всегда упоминает норму, то следует предполагать, что закон имеет в виду нарушение так называемых житейских норм предосторожности, которые ввиду их многочисленности и разнообразия не поддаются ни исчерпывающему учету, ни более или менее дробной классификации. Эти житейские нормы предосторожности, могут выражаться в таких общеобязательных нормативных требованиях, как: не класть лекарство в легкодоступное для малолетнего место, не бросать камни или тяжелые предметы туда, где могут находиться люди и др.

Все изложенное говорит о том, что при расследовании или рассмотрении уголовных дел о неосторожности судебно-след-ственные органы обязаны точно установить, была л>и в данном конкретном случае нарушена соответствующая норма предосторожности, и если да, то в чем это нарушение выразилось. К сожалению, в судебной практике все еще встречаются необоснованные с этой точки зрения приговоры и определения.

Приговором Промышленного районного народного суда г. Орджоникидзе Бигаев был осужден по ч. 2 ст. 211 УК РСФСР.

Бигаев возил гравий в г. Орджоникидзе на грузовой автомашине, в кабине которой сидели рабочие карьера Рязанцев и Жуков. На одной из улиц Бигаев остановил машину, чтобы высадить своих пассажиров. Материалами дела установлено, что как только Рязанцев и Жуков сошли с машины, Рязанцев захлопнул дверцу кабины и сказал Бигаеву: «Езжай». Но до того, как машина тронулась, у Рязанцева из сумки высыпалась картошка. Рязанцев полез под машину, чтобы собрать картошку,однако Бигаев этого не видел и никто его об этом не предупредил. Машина двинулась и задним колашм задавила Рязанцева.

После того, как Бигаеву сказали «езжай», он не был обязан проверять, что происходило под машиной. Никакой нормы предосторожности Бигаев не нарушал. Уже на этом основании народному суду следовало его оправдать. Однако Судебная коллегия Верховного Суда Северо-Оеетинской АССР приговор оставила без изменения. Только после протеста заместителя Прокурора РСФСР Судебная коллегия но уголавным делам Верхов-

ного Суда РСФСР приговор народного суда и кассационное определение в отно**1611™ Бигаева отменила и дело прекратила за отсутствием в ег<? Действиях состава преступления55.

3. Таким обра2»ом> только такая невнимательность в отношении социальных **нтеРесов, которая выразилась в нарушении норм предосторожн**сти может обосновать уголовную ответственность за неостоРожность- Однако всякое ля нарушение нормы предосторожнос'*'и м°жет служить признаком, окончательно определяющим юр1*<дические Рамки неосторожной вины. Поскольку вопрос ста#ятся применительно к уголовному праву, дать однозначный о'Гвет на него не представляется возможным.

Дело в том, что в уголовном праве вина всегда рассматривается в строгом взаимодействии с составом преступления. Признание виновней всегда предполагает, что .виновно совершено запрещенное уголовным законом определенное общественно опасное деяние. При этом виной субъекта должны охватываться объективные признаки противоправного (в уголовно-правовом смысле) Деяния.

Между тем cocf звы неосторожных деликтов .в уголовном законодательстве конструируются по-разному. . В действующем ^*,.™„о . .выделить три

нрпсторожньтх делЙ^ОВ-Д0—_характеру и объему объектиинд-й стороны/аУ)н,еостооЗЗШЬ1е деликты так называемой абстрактной опасностиСформалв|11Ь1е составы), для которых достаточно, чтобы индивид совершЯл определенное запрещенное деяние, обладающее вообще опасНЬМИ свойствами; (6J/ неостддджнъге делик-ты конкретной QlnaicJtQCrH' Для которых необходимо, чтобы своим противоправным поРеДенивм индивид создавал реальную угрозу для определенных ггРаВ1°01ХРанябмых интересов и£в)? неосторож-н^е___мщкг^пдяч0ёШШ- (собственно материальные составы),

н^е___мщкг^пдяч0 рьные составы),

которые предполагав11 реальное повреждение охраняемых правом объектов.

С точки зрения обоснования неосторожности для каждого из перечисленных тЯпов деликтов нарушение нормы предосторожности имеет разАичное значение. Поэтому остановимся на каждом из них.

Си 4.^Неосторож1НР'е.,3&ликть1 абстрактной .опасности г.чцттятт.-я 'Оконченными р мо!^еНФ'~сс'вДВЩе2!и^заг1рещенного деяния- Так,

Окнченными р мо!^ДВЩ2!^рщенного деяния- Так, ст. 3 Закона об уголовной ответственности за воинские преступления устанавливает уголовную ответственноть за «неисполнение приказа начальника--->:> Для этого состава реальное причинение вреда правоохраняемым интересам или хотя бы постав-

55 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1967, № 5, стр. 8—9; См. также «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1970, № 6, стр. П.

их в опасность не является конститутивным признаком. Этот признак находится за рамками состава преступления и не участвует в обосновании ответственности. В соответствии с этим, даже в случае наступления определенных последствий, для установления ответственности не подлежит доказыванию вина в отношении последствий; наступившие последствия учитываются лишь при определении размера наказания. И хотя «обязанность предвидения общественно опасных последствий» как признак неосторожной вины обычно и предполагает наличие определенных последствий, тем не менее вопрос о том, какие последствия входили в «обязанность предвидения» в данном случае теряет всякий смысл, ибо сам по себе факт нарушения этой обязанности полностью совпадает по своему содержанию с осу-гвлением объективной стороны состава.

)5. Врддос__об_ ответственности за неосторожные _ деликты конкретной опасности будет решаться в зависимости от того, при'чйсляю"тСЯ ли' такие деликты к составам^материальным^или

формальным"'"" ~".......

■f! По мнению некоторых советских криминалистов, так как в деликтах конкретной опасности отсутствует необходимый для материальных составов признак реализации вредного последствия, эти составы относятся к формальным5^ Однако_хо здание конкретной опасности для определенного правоохраняемого объекта нельзя приравнивать к той опасности, которая в формальных составах выражается лишь в опасных свойствах деяния в его родовом проявлении. Создание конкретной опасности «...предполагает наличие в да иное время, в данной конкретной обстановке (разрядка наша. — М.У.) условий, которые при своем закономерном развитии могли привести к осуществлению определенного вреда...»57. Такие условия нельзя считать ничего не значащими, равными нулю в мире действительности — в своей совокупности они составляют определенную ступень развития этой действительности, момент ее ста-

зе См. Н. Д. Д у р м а н о в, Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву, М., 1955, стр. 40; А. С. Михлин, Понятие и виды последствий преступления, Вопросы уголовного права и процесса, ВИЮН, М., 1958, стр. 69—71; Его же, Последствия преступления, М., 1969, стр. 31-35; И.И.Горелик, Ответственность за доставление в опасность по советскому уголовному праву, Минск, 1964, стр. 15. Такого же мнения, однако без какой-либо аргументации придерживается И. Г. Фи-лановский (см. его книгу Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению, Л., Г970, стр. 147 (Примечание).

57 Т. В. Церетели, Деликты создания опасности, «Советское государство и право», 1970, № 8, стр. 59.

давления. Из такого понимания конкретной опасности следует вывод, что в деликтах конкретной опасности имеется в виду вызванное преступным деянием определенное изменение во внешнем мире, которое направлено ж реализации повреждения правоохраняемого объекта. Именно поэтому в диспозициях уголовного закона, как правило, упоминается конкретная опасность как самостоятельный признак объективной стороны. Так, в ст. 146 УК ГССР (ст. 140 УК РСФСР) говорится о «нарушении должностным лицом правил по технике безопасности, .промышленной санитарии или иных правил охраны труда, если это нарушение создавало опасность для жизни или здоровья рабочих и служащих...» В этой статье совершенно ясно сказано, что нарушение определенных правил только тогда образует преступление, если оно создавало опасность вре-д а. Эту же мысль закон иногда выражает словами: «могло повлечь тяжкие последствия» (ст- 248 УК ГССР, ст. 217 УК РСФСР), «создавало угрозу наступления... последствий» (ст. 86 УК ГССР, ст. 85 УК РСФСР) и т. п. Тем самым признается, что между нарушением определенных правил и опасностью (угрозой, возможностью) наступления. тяжких^Тоследстви'й

должн.а..__существовать причинная_связь, которую суд должен

установить58. Сл^е^щвательно^деликты конкретной опасности яв-л я от т гя_ ^j^xt.РИЗДЬДЫМИ тгтяп гцд»__, ибо только последние предполагают причинную связь между деянием и определенным изменением во внешнем мире в качестве конститутивного элемента.

Jq) 6. „Если, деликты создания конкретной опасности относятся по своей природе к материальным составам, то, естественно, вопрос о значении нарушения норм предусмотрительности для обоснования неосторожности должен быть решен в отношении этих деликтов так же, как он решается применительно к неосторожным деликтсШ^эеального причинения вреда60. Объединение этих двух типов неосторожных~дё"лйктов в одну группу материальных составов позволяет нам поставить вопрос следующим образом: достаточно ли для обоснования момента противоправ-

58 См. Т. В. Церетели, Причинная связь в уголовном праве, М.,. 1963, стр. 68-69.

59 См.-Т. В. Церетели, Указ работа; В. Н. Кудрявцев, Объективная сторона преступления, М., 1960, стр. 170; L. Viski, Rechtswid-

rigkeit bei den GefahrdunesdeliJsten, «Acta Juridica...» 1868. т. 10, (3-4) s. 276-281.

60 Тем не менее, радя удобства, чтобы не повторяться, мы будем рассматривать примеры, главным образом неосторожного причинения, а вытекающие из этого выводы полностью охватят деликты конкретной опасности.

ности при результативных (материальных) составах неосторожности установление того, что лицо нарушило норму предосторожности (при возможности избежать этого), или же, кроме того, требуется выяснение каких-либо дополнительных моментов?

Предположим, что реализация предусмотренного материальным составом общественно опасного результата непосредственно последовала за нарушением нормы предосторожности, однако установлено, что результат наступил бы с необходимостью и при соблюдении соответствующей нормы предусмотрительности. В терминах каузальности это означало бы отсутствие причинной связи между противодолжной непредусмотрительностью и вредным результатом, ибо явление только тогда можно признать причиной результата, если оно служило необходимым условием (conditio sine qua поп) последнего, условием, без которого результат при данных обстоятельствах не мог наступить. Поскольку причинная .связь является необходимым элементом всякого материального состава, в том числе и неосторожного, то в приведенном случае ответственность за неосторожность отпадает.

Однако следует отметить, что требование причинной связи в материальных деликтах неосторожности предполагает известную специфику, на которой следует особо остановиться. Иначе невозможно раскрыть природу и юридическое значение факта противодолжной непредусмотрительности для обоснования неосторожности.

Когда для ответственности за неосторожность требуется причинная связь, тем самым требуется установить, было ли вызвано наступившее вредное последствие (или опасность вреда) именно нарушением нормы предосторожности (противодолжной непредусмотрительностью), т. е. речь идет не об обусловленности вреда (или опасности) вообще поведением субъекта, а о причинной связи между противодолжной непредусмотрительностью и последствием (опасностью). Такой подход к исследованию вопроса о причинной связи при неосторожности вполне оправдан и имеет серьезные основания.

Так, управление транспортным средством или хирургическая операция — в целом полезные и дозволенные виды деятельности. Более того, в какой-то мере они составляют социальную необходимость, ибо современная жизнь немыслима без транспорта и хирургических операций. Между тем при определенных условиях вышеуказанные виды деятельности таят в себе реальную и неоправданную угрозу наступления вреда. Например, управление автомашиной с неисправными тормозами чрезвычайно опасно. В то же время общество не может отказаться от полез-

7а

:ных форм деятельности только по тем мотивам, что при определенных условиях они способны нанести вред. Поэтому на основе изучения и обобщения тех условий, при которых социально полезные действия могут нанести вред, вырабатываются соответствующие нормы предосторожности. Функция этих норм— поставить полезные в целом действия в определенные рамки и определить тем самым обязательные границы безопасного поведения. Каждый гражданин социалистического общества обязан осуществлять свою деятельность только в пределах указанных границ. В соответствии с этим предметом уголовно-правового запрета является не вся в целом полезная деятельность, а осу* яцествление ее опасным способом или в опасных условиях1'1. Одним словом, уголовное право запрещает заниматься какой бы чо ни было деятельностью с нарушением норм предосторожности. Если эта деятельность не сопряжена с нарушением норм предосторожности, то уголовное право ею не интересуется. Именно поэтому уголовное право не реагирует на те вредные последствия, которые возникли не в результате нарушения норм предусмотрительности, а независимо от этого.

Развитая здесь мысль целиком и полностью покоится на принципе уголовной ответственности лишь за противоправные деяния и косвенно вытекает из законодательного определения неосторожности.

Приговором народного суда района имени 26 Комиссаров г. Тбилиси от 28 января 1971 г. Б. был осужден по ч. 2 ст. 131 УК ГССР. Б. был признан виновным в том, что, работая районным врачом, с опозданием явился к больной С, ошибочно поставил диагноз и не госпитализировал ее. Через несколько дней Б., не посетив С. повторно и не убедившись в ее выздоровлении, выписал ее на работу. Болезнь С. осложнилась, и через день после этого она скончалась от некрозного нефроза.

Факт нарушения профессиональных обязанностей со стороны врача Б. должным образом был установлен в приговоре народного суда. Однако остался нерешенным один из центральных вопросов: была ли вызвана смерть С. ошибочным диагнозом врача и другими профессиональными нарушениями. Иными словами, народный суд не исследовал причинную связь между смертью С. и нарушениями со стороны Б. норм предосторожно-

61 Иначе понимал структуру неосторожного преступления Э. Я. Не-

мировский. «...При неосторожных деликтах, — писал он, — совершаемое

действие часто принадлежит к числу дозволенных...» (Э. Я. Немиров-

■ский. Основные начала уголовного права. Одесса, 1917, стр. 343). Кри-

■тику этого взгляда см. В. Г. М а к а ш в и л и, Цит. соч., стр. 120.

сти, требующими в этих случаях проявления определенной предусмотрительности. С. раньше никогда не жаловалась на болезнь почек. Она скончалась через 5 дней после ощущения болезни. В объяснении специалистов было высказано предположение, что такое быстрое развитие болезни могло последовать и в результате отравления. Все эти обстоятельства возлагали на суд обязанность особо тщательно исследовать причинную связь. Поэтому Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда ГССР вполне обоснованно отменила приговор и вернула дело на доследование. В определении коллегии сказано, что «при предварительном расследовании недостаточно было исследовано, находится ли смерть С. в причинной связи с фактом ненадлежащего выполнения со стороны Б. его профессиональных обязанностей». В определении указывается также, что «решающее значение следовало придать выяснению того, протекала бы болезнь точно так же, если бы Б. принял надлежащие медицинские меры».

7. Итак, мы видим, что простое сосуществование факта нарушения нормы предосторожности с вредным последствием еще не предрешает вопроса о вменении этого последствия в неосторожную вину. Необходимо установить, что нарушение нормы предосторожности обусловило наступление общественно опасного последствия. Выяснение этого момента в судебно-следствен-ной практике нередко осложняется существованием некоторых привходящих обстоятельств. Можно выделить следующие основные группы случаев «с осложненной причиной связью» (мы условно употребляем этот термин), в которых вероятность ошибок при обосновании ответственности за неосторожность особенно велика:

а) Случаи так называемой вины потерпев-^f. Эти случаи особенно часто встречаются в судебной прак-

62 Суждения советских криминалистов об уголовно-правовом значении «вины потерпевшего» излагаются в следующих работах: Т. В. Церетели, Причинная связь в уголовном праве, М., 1963, стр. 220; П. Д а-гел.ь, «Вина потерпевшего» в уголовном праве, «Советская юстиция», 1967, № 6, стр. 10; Н. Кузнецова, Уголовное значение «вины потерпевшего», «Советская юстиция», 1967, № 17, стр. 16 и др. В последнее время вопросы «вины потерпевшего» иногда обсуждаются и в судебной практике, однако преимущественно в плане виновности обвиняемого (см., например, постановление Пленума Верховного Суда СССР по делу Карапетя-ка, «Бюллетень Верховного суда СССР», 1965, № 3, стр. 26), либо в плане индивидуализации наказания (см. постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 30 марта 1963 г. № 15 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации автомототранспорта или городского электротранспорта»,

тике. Например, Aim трамвая развивает недозволенную по правилам дорожного движения (п. 74) скорость — 70 км а час. Неуспевший сойти с трамвая пассажир придерживает закрывающуюся дверь, прыгает с площадки движущегося вагона, попадает под колеса и погибает. По заключению эксперта и по обстоятельствам дела установлено, что даже при дозволенной скорости движения трамвая — 60 км в час — такой результат все же с необходимостью наступил бы. Хотя в подобных случаях факт нарушения правил предосторожности налицо, тем не менее, этого недостаточно для отвественности за неосторожность, ибо между указанным нарушением и наступившим результатом нет причинной связи.

б) С л у ч аи в м е ш а т...е.А_ь..с т в а......в.......ход событий

д е й с т_в_и й третьих ли тт и jjj_jj н р. шних сил. Наиболее типичным из этих случаев является смерть пешехода, когда после сильного удара машины, он попадает под колеса другого транспортного средства, двигавшегося с нарушением правил (автомобиль с неисправными тормозами). По отношению к действиям шофера, ехавшего с неисправными тормозами, эффект удара первой автомашины выступает как привступив-шее обстоятельство, как некоторая внешняя сила В этих случаях, если установлено, что удар первой машины был смертельным, т. е. смерть наступила бы с необходимостью, если бы даже машина с неисправными тормозами не наехала на сбитого пешехода, ответственность второго шофера, ехавшего с неисправными тормозами, отпадает, так как причиной смерти пешехода является действие первого шофера.

в) О_лучаи влияния на ход событии__о с р-

_ дотерпевш е г_д б

Эти

случаи чаще всего можно встретить в судебной практике по уголовным делам в связи с врачебными правонарушениями. Например, при анестезировании пациента для оперирования, вместо» требуемого новокаина врач вспрыскивает кокаин. Пациент умирает. После морфологического изучения трупа выявляется, что организм был сверхчувствителен в отношении всяких анестети-

Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР, М., 1967, стр. 72). Между тем при «вине потерпевшего» имеется в виду, строго говоря, не «вина» в уголовно-правовом смысле, а обусловленность вреда действиями потерпевшего. Поэтому, казалось бы особое внимание следовало уделить правильному применению этой категории при исследовании причинной связи между противоправными действиями предполагаемого преступника и наступившим вредным результатом.

63 См. Т. В. Церетели, Причинная связь в уголовном праве, М,. 1963, стр. 229. ■

■ческих и наркотических средств и ввиду такой аномальной конституции (кстати сказать, встречающейся чрезвычайно редко) больной неизбежно погиб бы даже при инъекции новокаина. И в этом случае противодолжная непредусмотрительность врача не является необходимым звеном в причинной цепи явлений, приведших к смерти больного. Такой же вывод можно было бы сделать и по приведенному выше делу Б. (см. стр. 74 — 75), если бы было установлено, что ввиду особых свойств организма больная С. неизбежно погибла бы даже при отсутствии профессиональных нарушений со стороны врача,

г ) ЈAUiJi!..Ji215i__н. суэ_м_а__пр_е_д_о_с_т_о_р_о ж ногти

н е _м_о ж е т вдло_дди ть обезвреживающую функ-рю. Такие случаи, хотя и редко, могут встречаться в совершенно различных областях деятельности людей, преимущественно в профессиональной. Так, в шерстяной и кожевенной промышленности требуется обязательная дезинфекция сырья. Однако, если сырье заражено такими бациллами, которые не погибают при современных способах дезинфекции, оплошность лица, забывшего сделать дезинфекцию, нельзя считать причиной заражения и заболевания работников производства. Также должен решаться вопрос, если окажется, что норма техники безопасности не соответствует современным технологическим процессам производства и не способна поэтому предотвратить вред.

Таким образом, при рассмотрении случаев, подобных приведенным выше, решение вопроса об уголовной ответственности за неосторожность требует тщательного анализа в плане каузальности. В частности, необходимо однозначно ответить на следующий вопрос: находится наступивший вредный результат в причинной связи с нарушением нормы предусмотрительности или нет. Для решения этого вопроса применяется метод так называемого мысленного исключения64. Если окажется, что при должной предусмотрительности с необходимостью (неизбежно) отпал бы и вредный результат, это значит, что нарушение нормы предосторожности явилось необходимым условием (причиной) наступившего результата, т. е. в данный конкретный момент и при данных конкретных обстоятельствах такое нарушение имело причиняющий характер. Если же, наоборот, будет установлено, что даже при должной предусмотрительности вредный результат наступил бы с необходимостью (неизбежно), то следует признать, что нарушение нормы предосторожности не было необходимым условием (причиной) наступив-

М См. Т. В. Церетели, Причинная связь в уголовном праве, М., 1963, стр. 179; В. Г. Макашвили, Уголовная ответственность за неосторожность, М., 1.957, стр. 138.

шего последствия, т. е. такое нарушение в данном конкретном случае не обладало причиняющей силой. Соответственно с этил, вопрос об уголовной ответственности за неосторожность снимается уже на стадии исследования каузальности.

8. Как в советской, так и в зарубежной юридической литературе встречаются попытки иначе решить данный вопрос: при этом допускается с нашей точки зрения необоснованное расширение уголовной ответственности за неосторожность.

Так, Ф. Ю. Бердичевский считает, что в результативных деликтах, совершенных путем бездействия, объективным основанием уголовной ответственности является «вероятностная причинная связь», а не обычная причинная связь между противоправным бездействием и вредным результатом. При этом понятие вероятностной причинной связи (заимствованное им из философских источников65) автор употребляет в смысле в е-роятности причинения. «Познание статистических закономерностей, — пишет он, — и вытекающих из них вероятностных причинных связей необходимо во всех областях человеческой практики, в том числе и в медицинской деятельности. Поэтому, какой бы ни была величина вероятности благоприятного исхода лечения больного при соответствующем врачебном вмешательстве, отсутствие последнего всегда следует рассматривать как причину неблагоприятного исхода лечения, а значит, как достаточную объективную предпосылку для ответственности за такой результат»66. (Разрядка наша.—М. У.).

Как видим, в начале автор говорит о вероятностной причинной связи, а дальше — о вероятности исхода. ставя тем самым знак равенства между каузально детерминированным исходом и вероятностью такого исхода. Но в таком случае получается, что даже вероятность неблагоприятного исхода может служить «достаточной объективной предпосылкой для ответственности за результат». Неприемлемость такого вывода очевидна: ведь для признания человека виновным необходимо, чтобы вредное последствие и объективно, и субъективно было связано с данным лицом, т. е. чтобы именно это лицо было под-

65 О противоречивости и бесплодности понятия вероятностной причинности см. И. В. Кузнецов, Категория причинности и ее познавательное значение, Теория познания и современная наука, М., 1967, стр. 54.

66 Ф. Ю. Бердичевский, Вероятностная причинная связь в уголовном праве, Вопросы борьбы с преступностью, М., 1969, вып. 10, стр. 51—52; Его же, Уголовная ответственность медицинского персонала за нарушение профессиональных обязанностей, М. 1970, стр. 68.

линным «автором» преступления. Основанием ответственности-по советскому уголовному праву признается состав преступления, и суд не вправе считать человека виновным, если им не осуществлены все элементы результативного деликта, в том чис-ле — общественно опасное последствие. Согласно принципу in dubio pro reo, всякое сомнение в реальном причинении вреда должно быть истолковано в пользу обвиняемого.

Правда, Ф. Ю. Бердичевский особо не упоминает случаев неосторожности, но его суждения касаются результативных деликтов, выполненных путем бездействия, а эти преступления могут быть совершены и по неосторожности. Из этого логически следует возможность ответственности за неосторожность даже при отсутствии причинной связи между нарушением нормы предосторожности и последствием. Наши возражения против такого решения вопроса прежде всего основаны на том, что теория «вероятностной причинной связи» не может правильно решить вопрос об ответственности за неосторожную вину.

Примерно к таким же выводам, как Ф. Ю. Бердичевокий, в буржуазной литературе приходит известный немецкий криминалист К. Роксин, который рассматривает сферу неосторожных деликтов. Правда, он исходит из совершенно иных методологических предпосылок.

Исходным пунктом и методологической основой взглядов К. Роксина служит, как он сам заявляет, «принцип повышения риска». «Как можно узнать, обосновывается или нет неосторожное убийство нарушением заботливости, сопутствующим причинению смерти?» — спрашивает К, Роксин. Чтобы ответить на этот вопрос, он предлагает «...проверить, какое поведение, по принципу допустимого риска, не следовало бы вменять действующему лицу как нарушение обязанности»67. Если, отмечает К. Роксин, в конкретном случае шанс наступления результата из противоправного поступка лица превышает дозволенный риск, то выполняющее состав нарушение обязанности наличествует. Если же, напротив, противоречащее заботливости действие не превышает дозволенного риска, тогда нельзя говорить о нарушении обязанности заботливости, лежащей в основе соответствующего состава, и, следовательно, нельзя говорить о неосторожности68.

Возникает вопрос, почему увеличение вероятности наступления вреда (повышение риска) должно играть решающую роль, когда дело касается результативного деликта и не доказано, что

67 С. Roxin, Pflichtwidrigkeit und Erfolg bei fahrlassigen Delikten. „Zeifschrift fur die gesamte Strafrechtsw ssenschaft", 1962, H. 3 (B 74), S. 431.

68 См. там же, стр. 432; См. также, „Zeitschrift fur die gesamte Straf-rechtswissenschaft", 1966, H 1/2 (Band 78), S. 215—216. (рецензия К. Роксина на книгу К. Ульзенхеймера). 79'

при правомерном поведении вредный исход был бы предотвращен с необходимостью? К. Роксин пытается ответить на этот вопрос путем уяснения ratio legis: если бы закон не считался с повышением риска, то он не требовал бы, чтобы граждане действовали в пределах дозволенного риска, установленных нормами предосторожности, а вообще запретил бы то или иное деяние. Но так как закон не делает этого ради обеспечения необходимой свободы действия граждан, то следует признать, что требование соблюдать нормы предосторожности имеет в виду предотвратить само повышение риска. Соответственно, нарушение нормы предосторожности с повышением риска способно обосновать состав и тем самым становится достаточным объективным основанием для обвинения в неосторожности69.

Если бы закон имел своей целью преследовать само повышение риска, не лишая в то же время граждан необходимой свободы действия, то он мог бы сделать это путем конструирования неосторожного деликта конкретной опасности, при которой специальное доказывание превышения дозволенного риска как раз и требуется. Однако, если закон не делает этого и конструирует состав как результативный, это значит, что превышению дозволенного риска законодатель не придает уголовно-правового значения; нарушение нормы предосторожности наказуемо лишь постольку, поскольку оно реализовалось в последствии70. Стало быть, уже по той простой причине, что повышение риска не является составообосновывающим элементом, оно не может служить критерием для разграничения наказуемых случаев от ненаказуемых. Иное решение вопроса с процессуальной точки зрения означало бы, что доказательственное значение придается факту, который не имеет отношения (ирелевантен) к предмету доказывания. В этом случае пришлось бы наказывать человека на основе презумпции виновности, недопустимой в уголовном судопроизводстве.

Такие термины, как, например, «причинение вероятностной смерти»71, к которым К. Роксин вынужден иногда обращаться, также указывают на то, что расширение уголовной ответственности за неосторожность, по его конструкции, происходит за счет вменения в вину лишь презюмированных (вероятных), а не достоверных фактов.

9. Все предыдущие суждения были связаны с обоснованием того положения, что установление в материальных деликтах на-

69 См. С. Roxin, Pflichtwidrigkeit und Erfolg..., S. 433—434; Его-же, Рецензия на книгу К. Ульзенхеймера, стр. 218.

70 К- Ulsenheimer, Das Verhaltnis zwischen Pflichtwidrigkeit und Erfolg bei den Fahrlassigkeitsdelikten, Bonn, 1965, S. 145.

71 См. С, Roxin, Рецензия на книгу К. Ульзенхеймера, стр. 218.

80 .

рушения нормы предосторожности при сопутствующем вредном результате требует установления реально причиняющего характера этого нарушения в отношении последствия. Однако дальнейшее исследование вопроса показывает, что для вменения в неосторожную вину вредного результата этого недостаточно.

Обратимся к анализу конкретного дела, известного в уголовно-правовой литературе как «случай с аптекарем».

При выдаче лекарства аптекарь забывает приклеить к флакону этикетку с соответствующей надписью. Больной берет лекарство и хранит его в «аптечке» (в специальном шкафчике для медикаментов). Перед принятием лекарства он заметил, что флакон без этикетки. Усомнившись в правильности выдачи лекарства, он собирается отнести его обратно в аптеку для проверки, а флакон временно кладет на низкий столик. Флакон незаметно достает трехлетний ребенок, пьет содержащуюся в нем жидкость и отравляется72.

В этом случае имеются все объективные предпосылки для ответственности за неосторожность, которые обсуждались выше. Забыв приклеить этикетку, аптекаръ нарушил к о р м j предосторожности; наступило также вредное последствие — отравился ребенок; можно обосновать и п р и-чинную связь: если бы аптекарь не проявил противодолж-ную непредусмотрительность, больному не пришлось бы возвращать лекарство, он не поставил бы его на доступном для ребенка месте и последний не выпил бы его. И тем не менее смерть не может быть вменена аптекарю.

Дело в том, что случившееся не относится к таким изменениям во внешнем мире, на предотвращение которых была рассчитана нарушенная норма предосторожности. Всякая специальная норма предосторожности учитывает лишь определенные возможные ситуации и служит предотвращению лишь соответствующих этой ситуации последствий. Когда закон связывает уголовную ответственность с нарушением какой-либо нормы предосторожности, тем самым в материальных деликтах он предполагает только такую ситуацию и последствия, обезвреживание которых входило в функцию данной конкретной нормы предосторожности. Поэтому всякие другие ситуации и связанные с ними последствия остаются за рамками состава преступления.

Приложим это положение к «случаю с аптекарем». Правило, требующее прикрепления этикетки к флакону с лекарством, рассчитано на грамотных людей и служит тому, чтобы они не

72 В модифицированном виде этот пример мы заимствовали у Уильям -

са. См. G. Williams, Causation in the Law, „Cambridge Law Journal", 1S61 № 4, p. 64—65.

6. M. Угрехелидзе ■ 81

путали выданное им лекарство с другими внешне сходными медикаментами. В случае с аптекарем имело место такое нетипичное течение явлений, которое не учитывалось нормой предосторожности. В функцию нормы, требующей прикрепления этикетки, не входит обезвреживание такой ситуации, когда с лекарством имеют дело еще малолетние дети. Поэтому наступившее последствие не укладывается в рамки состава неосторожного убийства.

Следует отметить, что такое решение вопроса не только вполне согласуется с общим духом и принципами советского уголовного законодательства, но иногда даже прямо требуется законом. Так, по п. «Уст. 273 УК ГССР (п. в ст. 19 Закона об уголовной ответственности за воинские преступления) нарушение уставных правил сторожевой или патрульной службы наказывается лишь в том случае, если это вызвало такие последствия, «...для предупреждения которых (разрядка наша. — М. У.) назначен сторожевой караул (пост) или патруль». Подобным же образом сформулированы п. д) ст. 273 и п. в) 'Ст. 276 УК ГССР ('Соответственно — п. д) ст. 19 и п. в) ст. 22 Закона).

Итак, «конкретная обезвреживающая функция» нарушенной нормы предосторожности является еще одним важным моментом, который требует учета при определении круга вредных последствий, подлежащих вменению в неосторожную вину. Этим исчерпываются основные требования, предъявляемые к нарушению нормы предосторожности как признаку, обосновывающему уголовно-правовую неосторожность.

10. В заключение можно сделатыследующий общий вывод. Нарушение специальной (профессиональной) или общеобязательной (бытовой) нормы предосторожности является необходимым моментом для обоснования неосторожности как формы уголовно-правовой вины. Это одинаково касается деликтов как формальных, так и материальных. Между тем в материальных деликтах неосторожности требуется, кроме того, чтобы нарушение нормы предосторожности носило реально причиняющий характер в отношении наступившего вредного результата, а последний в свою очередь должен относиться к таким изменениям во внешнем мире, на обезвреживание которых была рассчитана нарушенная норма предосторожности.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 18 Главы: < 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. >

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

§ 3. НАРУШЕНИЕ НОРМЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ И ПРИРОДА НЕОСТОРОЖНОЙ ВИНЫ