2.3. Соотношение императивных норм прямого действия, принадлежащих к различным национальным правовым системам

Необходимо исходить из объективности существования национальных правовых систем, в нормативном элементе которых содержатся императивные нормы, имеющие особое значение для интересов каждого из государств. Соответственно, может возникнуть ситуация, когда на регулирование гражданско-правового отношения с иностранным элементом будут претендовать материальные нормы прямого действия, принадлежащие к различным правовым системам. При этом следует учитывать, что, в силу особой значимости указанных норм для интересов каждого государства, речь идет не о коллизионном регулировании соответствующих правоотношений с иностранным элементом, а о прямом (непосредственном) применении императивных норм, имеющих особое значение для интересов каждого государства.

Особенность рассматриваемого аспекта заключается в том, что в этом случае не действуют позитивные коллизионные правила правового регулирования указанных отношений. Вопрос решается судом на основе анализа связей гражданско-правовых отношений с иностранным элементом с национальными правовыми системами. В случае возникновения спорного вопроса судом, прежде всего, должен быть изучен вопрос о наличии соответствующих императивных правил lex fori, а также применимое, в силу объективно существующих связей указанного правоотношения, иностранное право, содержащее императивные нормы прямого действия.

Дальнейшее разрешение возникшей коллизии возможно на основе принципа тесной связи, являющегося общим принципом международного частного права. При этом должны учитываться, прежде всего, интересы собственного государства, так как указанные нормы, так или иначе, связаны с позитивной основой правового обеспечения его национальной безопасности.

Также в соответствии с ч. 2 ст. 1192 ГК РФ учитываются назначение, характер и последствия применения или неприменения императивных норм, имеющих особое значение, иностранной национальной правовой системы, тесно связанной с указанным правоотношением.

Вместе с тем применимость иностранных императивных норм должна оцениваться с точки зрения обеспечения интересов lex fori. Именно поэтому суд, будучи обязанным учитывать эти нормы (ч. 2 ст. 1192 ГК РФ), не обязан, а может принять их во внимание, т.е. применить или не применить (ч. 1 ст. 1192 ГК РФ). Указанный подход является практической реализацией принципа тесной связи, который выступает позитивным основанием для прямого, а не опосредованного действия императивных норм, имеющих особое значение.

Вопрос о соотношении императивных норм прямого действия различных национальных правовых систем особенно актуален в области военно-технического сотрудничества, так как именно в рамках национально-правового, а не международно-правового регулирования реализуются основополагающие интересы государств при обороте ПВН на мировом рынке. Рассмотрим ситуацию на конкретном примере.

В соответствии со ст. 6 Закона о ВТС перечень объектов гражданских прав, относящихся к российской продукции военного назначения, ограниченной в обороте и разрешенной к передаче инозаказчикам, определяется российским законодательством. В соответствии со ст. 18 Положения Китайской Народной Республики о контроле за экспортом военной продукции вопросы квалификации товаров в качестве ПВН и определения их оборотоспособности определяются на основе китайского права. Можно предположить ситуацию, когда поставленный в Китай товар по российскому праву будет относиться к продукции военного назначения, а по китайскому - нет. Причем соответствующие нормы обеих правовых систем носят императивный характер и имеют особое значение для интересов каждого из государств. Особенно это актуально в отношении поставок запасных частей к продукции военного назначения, идентификация которых носит неоднозначный характер. Соответственно, от применения императивных материальных норм той или иной правовой системы будет зависеть действие или исключение действия российской системы экспортного контроля. Суд каждого из государств при возникновении спорного вопроса будет исходить, прежде всего, из интересов своего государства, так как указанный интерес и определяет содержание принципа тесной связи с точки зрения этого государства.

Содержание принципа тесной связи при столкновении императивных норм прямого действия, принадлежащих к различным национальным правовым системам, не имеет позитивной основы. В каждом конкретном случае суду для определения применимости своих или иностранных императивных норм необходимо провести анализ соотношения реализуемых в соответствующих международных частных отношениях особых государственных интересов, а также насколько они обеспечиваются императивными нормами прямого действия*(71). Именно такой подход имеет в виду О.Н.Садиков, когда пишет: "...решение практических вопросов... может достигаться только в результате толкования соответствующих национальных норм. Иногда строго императивный характер таких предписаний ясно выражен в содержании и редакции таких норм, в иных случаях вывод может быть сделан на основе общепринятых приемов толкования"*(72). Рассмотренный случай еще раз подчеркивает основополагающее значение для международного частного права принципа тесной связи, который лежит в основе не только коллизионного, но и материального регулирования*(73).