III

Для полного раскрытия понятия «источника повышенной опасности» необходимо тщательно изучить тот примерный перечень случаев, который законодатель привел в самой ст. 404 ГК.

Этот перечень заключается, как известно, словами «и тому подобное». Очевидно, что признаки подобия, а значит, и основания повышенной ответственности можно распознать только после изучения того, что дано законодателем, как несомненно входящее в группу «источников повышенной опасности». Правда, при таких исходных позициях список «источников повышенной опасности» ст. 404 ГК нельзя будет безгранично и произвольно расширять. Но нам кажется несомненным, что смысл норм ГК о повышенной ответственности состоит вовсе не в том, чтобы специальный случай ответственности превратить в общий случай ответственности.

В своей статье «источник повышенной опасности» 1 Н. Топоров стоял на ошибочной позиции по вопросу о принципе ответственности за внедоговорный вред. Топоров, как и некоторые другие

1 «Рабочий суд» 1926 г. № 19 (Ленинград), стр. 1175 и ел.

авторы того времени, считал, что буржуазные законодательства строят ответственность всегда якобы на начале вины, а советский законодатель от этого начала якобы раз и навсегда отказался. Что наше советское социалистическое понимание вины иное, чем понимание вины у буржуазных юристов, что в буржуазном праве «начало причинения» применяется достаточно широко и от того буржуазное право не становится менее буржуазным, — все это выпало из поля зрения Н. Топорова.

Но Н. Топоров первый сделал попытку дать классификацию «источников повышенной опасности», исходя из примерного перечня ст. 404 ГК.

Н. Топоров распределяет все случаи повышенной ответственности на три группы и для каждой группы устанавливает основание, по которому применена, по его мнению, повышенная ответственность.

В первой группе — двигатель, приводимый в действие силой паров, электричества и т. п. Основание же повышенной ответственности здесь, по мнению Топорова, в том, что энергия хотя в известной мере и подчиняется руководству человека, но «подчинение ее всецело — никогда не достигается вполне (так, остановка движущегося поезда или трамвая или работающей машины требует всегда известного периода времени)».

Ко второй группе Н. Топоров отнес торговцев горючими материалами и держателей диких животных. Н. Топоров обосновывает здесь повышенную ответственность тем, что «используемые человеком силы, будучи выпущены из-под власти человека, с трудом могут быть им подчинены».

В третьей группе схемы Топорова находятся работы с большими тяжестями, значительно превышающими силы человека: поскольку человек не может остановить движение тяжелых масс, раз они уже приведены в движение, ответственность и в этом случае должна быть повышена.

Разумеется, Топоров прав, усматривая повышенную ответственность железных дорог и трамвая в их движении, в применении механических двигателей, а не в использовании рельсового пути, на чем настаивали составители дореволюционного Проекта Гражданского уложения 1.

В классификации Топорова есть непоследовательность: в то время как две первые группы охватывают случаи, упомянутые в ст. 404 ГК, последняя, третья группа является уже результатом расширительного толкования: о «повышенной опасности» операций с тяжестями в законе, как известно, нет упоминания.

Но не в этом основной порок схемы, созданной Топоровым. При ближайшем рассмотрении оказывается, что основания повы-

1 Статья 1195 Проекта Гражданского Уложения так и говорила: «Если кому-либо будет причинена смерть или телесное повреждение на рельсовом пути, независимо от рода двигательной силы...» (см. издание Проекта 1914 года, под ред. В. Герценберга и И.Перетерского).

шенной ответственности, выдвигаемые Топоровым для первых двух групп случаев, значительно шире, нежели обосновываемые ими случаи ответственности. В связи с этим оказывается также, что действие ст. 404 ГК пришлось бы, следуя критериям Топорова, распространить и на такие случаи причинения вреда, которые никогда в судебной практике не рассматриваются в качестве проявления действия «источников повышенной опасности».

В первой группе Топорова повышение ответственности зависит от неполного подчинения энергии руководству человека, в частности от трудностей торможения. Согласившись с этим, придется применять повышенную ответственность почти всегда. Мгновенно остановить мчащуюся тройку лошадей так же невозможно, как невозможно мгновенно остановить работающий мотор. Тем не менее к случаям причинения вреда конным транспортом ст. 404 ГК не применяется, а к случаям причинения вреда действием мотора — всегда применяется. Всякий вред причиняется действием, всякое действие есть движение в определенной его форме, всякое движение обладает известной инерцией, — следовательно, ст. 404 ГК должна применяться всегда, ко всем случаям причинения вреда действием. Таков логический вывод из тезиса Топорова. Непригодность этого вывода в смысле несоответствия его закону и нашей судебной практике представляется бесспорной.

Во второй группе, как мы видели, Топоров подчеркивает трудность восстановления господства над энергией, вырвавшейся из-под власти человека. Это характеризует иногда поведение диких животных, которых, например, бывает трудно загнать обратно в клетку. Но едва ли это характерно для всех случаев причинения вреда теми же животными. Нанеся вредоносный удар, иное животное часто само и очень быстро приходит в спокойное состояние. Тем более, этот признак не является существенным для случаев взрыва, где катастрофа не устраняется даже при моментальном тушении возникшего пожара: взрывная волна уже успевает произвести свои разрушения.

Признак, выдвигаемый для характеристики второй группы случаев, — также более широк, чем этого хотел бы Топоров. Непонятно, почему пользование примусом, керосинкой и, тем более, пистолетом, ружьем не должно рассматриваться, с точки зрения Топорова, как «источник повышенной опасности». После возникновения пожара, после взрыва или выстрела точно так же не удается восстановить утраченное господство над освободившейся энергией, как и в случаях, которые имел в виду Топоров. Но ст. 404 ГК к этим приведенным нами случаям причинения вреда нашей судебной практикой все же не применяется.

Н. Топоров не дает практически пригодного критерия для нахождения случаев повышенной ответственности за пределами перечня, приведенного в самой ст. 404 ГК.

По делу Одинцовой и Новосельской и др. стоял вопрос — не является ли «источником повышенной опасности» хранение в доме бензина, керосина в больших количествах или готовка пищи в кладовой, где хранились горючие вещества. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР в своем определении по этому делу указала: «Сурхан-Дарьинский областной суд разрешил дело в соответствии с указаниями, данными Судебной коллегией, и поскольку данных о том, что пожар возник по вине ответчиков не установлено, суд имел основания для отказа в иске» 1. Ссылка на момент вины, как на основание ответственности, свидетельствовала, конечно, о применении ст. 403, а вовсе не 404 ГК.

Судебная практика применяет ст. 403 ГК, а не ст. 404 ГК и в тех случаях, когда дело идет о возмещении 1Вреда, причиненного пожаром, возникшим от электронагревательных приборов, от взрыва газа на кухне и т. д.

Все это свидетельствует о несостоятельности построения Топорова: оно не объясняет смысла, действительно вложенного ст. 404 ГК в понятие «источника повышенной опасности.