V

В своем исследовании, подробно затронувшем вопрос о понятии «источника повышенной опасности», Т. Б. Мальцман не связывает понятия этого источника с моментом вины и заботливости. Это, несомненно, правильный шаг на пути к решению задачи о смысле ст. 404 ГК. Вместе с тем и момент «опасности» для окружающих учтен в предлагаемом новом построении. Т. Б. Мальцман совершенно обоснованно пытается извлечь из примерного перечня случаев, приведенного в ст. 404 ГК, нечто общее для всех случаев. Этим общим для всех видов деятельности элементом является, по ее мнению, то, что один, а иногда и несколько человек не могут абсолютно подчинить своему контролю то, что, ускользая из-под такого контроля, неминуемо причиняет вред тому, с кем оно приходит в соприкосновение.

1 «См. гл. первую настоящей работы.

2 «Гражданское право», учебник для юридических вузов, 1944, т. I, § 492, стр. 338.

Т. Б. Мальцман добавляет, что под абсолютным контролем деятельности следует понимать возможность немедленно, в любой операции, полностью устранить или необходимым образом изменить эту деятельность 1.

К этому взгляду приближается и проф. Е. А. Флейшиц, указывая, что «Под источником повышенной опасности понимаются свойства вещей или силы природы, которые при достигнутом уровне развития техники не поддаются полностью контролю человека, а не подчиняясь полностью контролю, создают высокую степень вероятности причинения вреда жизни и здоровью человека либо материальным благам» 2.

Вывод, сделанный Т. Б. Мальцман, несмотря на его явные преимущества перед всеми ранее рассмотренными, все же не может быть признан вполне удовлетворяющим.

Определение, даваемое Т. Б. Мальцман, охватывает, несомненно, многие случаи, которые являются деятельностью с повышенной опасностью в смысле ст. 404 ГК. Поезд на ходу, автомобиль в движении, любая машина, работающая с помощью какого-либо вида энергии, действительно не могут быть остановлены, заторможены мгновенно.

Плакаты ОРУД 3 часто обращают внимание граждан именно на это свойство движущихся средств транспорта. Водитель чаще всего потому лишен возможности избежать несчастного случая, что торможение не происходит мгновенно.

Такие случаи, где проявляется инерция несущейся массы, встречается часто в практике судов. Так, по делу гр-ки К. с управлением железной дороги (1949 г.) машинист паровоза показывал: «Я помню, что в метрах 15 вышел на линию ребенок. Я дал торможение, но невозможно было уже остановить». Но далеко не все вредоносные случаи на транспорте являются результатом невозможности быстро затормозить движение машин.

Под признаки, предлагаемые Т. Б. Мальцман, подходят вместе с тем очень многие действия, которые ни закон, ни судебная практика «источником повышенной опасности» не признают — и правильно не признают, хотя тройка лошадей, конькобежец, лыжник, велосипедист также не могут мгновенно остановиться.

По делу гр-ки П. (1948 г.) оказалось, что лошадь, испугавшись автомобиля, понесла, опрокинула экипаж. Истец получил при этом увечье. Конечно, здесь существенным было не то, что автомобиль нельзя было остановить немедленно, а то, что автомобиль испугал лошадь, что затем не удалось своевременно остановить вышедшую из-под контроля лошадь. Московский областной суд удовлетворил иск против владельца «источника

1 Научная сессия аспирантов ВИЮН 26—27 июня 1947 г., Тезисы докладов Т. Б. Мальцман «Понятие источника повышенной опасности», М., 1947.

2 Е. А. Флейшиц, Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения, 1951, стр. 132.

3 Отдел регулирования и управления движением.

повышенной опасности» — автомобиля — в соответствии со ст. 404 ГК. О солидарной ответственности владельца автомобиля и владельца лошади вопрос и не возникал.

Мы затрудняемся привести из практики судов РСФСР хотя бы одно решение, в котором ошибочно была бы применена ст. 404 ГК, когда вред был причинен бегущей лошадью, мчащимся велосипедистом, или портным, домашней хозяйкой, которые пользовались швейной машиной, примусом, электрическим утюгом и т. п.

Признак немедленного торможения или переключения энергии, который вначале представляется подходящим для отличения «источники повышенной опасности», при ближайшем рассмотрении оказывается малопригодным. Вместе с тем нам не известны случаи, когда судебные органы переходили бы со ст. 404 ГК на ст. 403 ГК после установления медленности движения средств транспорта — трамвая, автомобиля и т. д. Напротив, можно привести немало случаев, когда ст. 404 ГК применялась судебными органами, несмотря на медленность движения механизированного транспорта и, следовательно, несмотря на полную возможность остановить движение механизма в любой момент. По делу гр-ки Б. (1948 г.) картина несчастного случая вырисовывалась следующим образом: «С остановившегося трамвая, с передней площадки моторного вагона сошел гр-н П. По выходе с трамвая он поскользнулся на мостовой и упал под заднее левое колесо автомашины в момент отхода ее с места стоянки».

Народный суд иск удовлетворил, правильно руководствуясь ст. 404 ГК. Возможность немедленной остановки автомобиля не послужила препятствием для применения ст. 404 ГК.

По иску К. (1949 г). к Управлению железной дороги было установлено, что несчастный случай с потерпевшим произошел, когда он садился в вагон поезда. В вагоне было тесно: один из пассажиров проспал свою остановку, бросился к выходу, чтобы спрыгнуть на ходу. При этом он вытолкнул с площадки вагона несколько пассажиров, в том числе и потерпевшего К., который получил увечье. Из всех обстоятельств этого дела ясно, что скорость поезда в момент несчастного случая не превышала скорости телеги, которую шагом везет лошадь: у станционной платформы, только что тронувшись с места, поезд до остановки по тревоге передвинулся всего на 2 — 3 м. Тем не менее вопрос о ст. 404 ГК здесь был вне всякого сомнения у суда и вне спора сторон.

Известно, что при формировании составов маневренные паровозы обыкновенно движутся медленно и способны не только мгновенно останавливаться, но и давать задний ход. Тем не менее по делу гр-на Ю. (1949 г.) с Управлением железной дороги оказалось, что при маневре «был дан сигнал назад, а машинист вместо движения назад подал паровоз вперед, и буфером паровоза придавило правую руку потерпевшего. Применена была и здесь ст. 404 (и ст. 413) ГК, хотя движение паровоза было необы-

чайно медленным и торможение дало немедленный эффект, так что потерпевший получил лишь ушиб руки, который он мог получить, скажем, от удара дышлом конной упряжки.

К этой же категории нужно отнести и те случаи, в которых повреждение было причинено не движением поезда или паровоза в целом, а движением только отдельных частей локомотива. Здесь остановка механизмов, как правило, может быть осуществлена мгновенно, поэтому размер несчастья в таких случаях по большей части удается ограничить. И тем не менее к этим случаям суды неизменно применяют ст. 404 ГК.

Таким образом, например, сложилась обстановка в деле гр-на К. и в деле Д. с Управлением железной дороги (все дела 1949 г.).

Старший поездной кочегар К. получил повреждение в то время, как производил смазку кулисных щек с левой стороны паровоза, а гр-н Д. «слышал сигнал отправления, но не успел принять руку с контркривошипа, и рука была прижата..., в результате чего были оторваны три пальца». В обоих случаях торможение немедленно прекратило действие механизмов.

В противоположность только что приведенным можно указать на многочисленные случаи, когда трудно прекращаемая вредоносная деятельность не влечет за собой повышенной ответственности по правилам ст. 404 ГК.

Гражданско-правовые последствия несчастных случаев: от повреждения внутриквартирной электропроводки, от взрыва газовых трубопроводов, плит, примусов, пожаров от электроприборов, хранения керосина и т. п. — никогда не рассматриваются нашими судами по правилам ст. 404 ГК.

Не была применена ст. 404 ГК и в деле по иску коллектива театра «Миниатюр» к Молотовскому обкому Профсоюза рабочих леса и сплава. В этом деле шла речь о возмещении вреда, возникшего от пожара на барже. Пожар не удалось локализовать и своевременно потушить. Тем не менее Судебная коллегия Верховного суда СССР в своем определении от 17 апреля 1945 г. писала: «Обязанность возмещения причиненного вреда в силу ст. 403 ГК должна нести такелажно-транспортная контора, а не обком союза. То обстоятельство, что владельцем баржи является обком союза, для дела значения не имеет, так как вред в данном случае причинен не при эксплуатации баржи, как «источника повышенной опасности» (ст. 404 ГК) а вследствие неправильных действий должностных лиц такелажно-транспортной конторы, поставленных ею для управления баржей» 1.

В итоге оказывается, что признак трудности остановки движения, невозможности быстро обезвредить вырвавшуюся из-под контроля человека энергию в одних случаях действительно сопут-

1 Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 17 апреля 1945 г.—«Судебная практика Верховного суда СССР» 1945 г., вып. I (XVII).

ствует такой деятельности, которую закон и судебная практика считают «источником повышенной опасности». В других же случаях этот признак отсутствует, хотя повышенная ответственность за действие «источника повышенной опасности» все же применяется. Поскольку эти последние случаи достаточно многочисленны, рассматриваемый признак инерции не оказывает помощи ни в качестве начала, объясняющего границу между случаями ст. 403 и ст. 404 ГК, ни в качестве критерия, позволяющего устанавливать случаи повышенной ответственности 1.

Все сказанное выше по поводу определения «источника повышенной опасности», сделанного Т. Б. Мальцман, находит себе применение и в отношении формулировки Е. А. Флейшиц, цитированной выше. Ни одна из сил природы, которую использует для своих целей человек, не подчиняется человеку абсолютно. Между тем этот неоспоримый факт вовсе не делает обязательным применение ст. 404ТК во всех тех случаях, когда вред причинен энергией, выскользнувшей из-под контроля лица, эту энергию применявшего. Флейшиц присоединяет к признаку неполного контролирования человеком «свойств вещей или сил природы» дополнительное указание на создание «высокой степени вероятности причинения вреда» в таких случаях 2. Однако в определении Е. А. Флейшиц момент высокой вероятности причинения вреда выступает как момент, зависимый от невозможности осуществить полный контроль над свойствами вещей и силами природы. Поэтому этот дополнительный признак не оказывает существенной помощи: и при его использовании не удается объяснить, почему ст. 404 ГК не находит себе применения в тех случаях, когда из-под контроля выскользнула энергия, применяемая в быту, например, энергия газа, электричества, ядовитых лекарственных веществ и т. д. Говоря словами Е. А. Флейшиц, и в этих случаях можно было бы заявить, что «вероятность причинения вреда жизни и здоровью человека либо материальным благам» очень высока, если один из упомянутых видов энергии или свойств веществ окажется вне контроля человека. Очевидно, что без выявления определяющих причин несчастных случаев при деятельности определенного рода нельзя удовлетворительно разрешить вопрос о смысле выражения «источник повышенной опасности», употребленного в ст. 404 ГК.

1 Т. Б. Мальцман указала впоследствии, что «понятие «повышенной опасности» и «непреодолимой силы» не совпадают» (см. «Гражданское право», «Библиотека народного судьи», кн. 4, изд. 2-е, М., 1950, стр. 162).

Указание на это различие вполне правильно. «Повышенная опасность» — это предпосылка ответственности по ст. 404 ГК, а «непреодолимая сила» — это граница, предел ответственности за вред, причиненный «источником повышенной опасности».

Однако в этом указании, по нашему мнению, не содержится существенного признака для раскрытия самого понятия «повышенной опасности».

2 Е. А. Флейшиц, Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения, 1951, стр. 132.