§ 3. Теория «непреодолимой силы» в свете советской судебной практики

В предыдущих параграфах, один из которых был посвящен обзору советского законодательства (§ 1), а другой—обзору нашей гражданско-правовой литературы (§ 2), нам постоянно приходилось останавливаться на суждениях судебных и арбитражных органов по вопросу о смысле и значении понятия «непреодолимая сила».

Теперь необходимо обобщить эти суждения судебной и арбитражной практики, т. е. дать на основе материала советской судебной и арбитражной практики целостную характеристику понятия «непреодолимой силы» или — иными словами — дать теорию «непреодолимой силы» в советском праве.

Обобщение практики, претендующее на теоретическое значение, должно выйти за пределы того, что можно назвать сводкой судебной практики. Нельзя пожаловаться на то, что вопрос о «непреодолимой силе» является редким гостем на страницах судебных и арбитражных решений. Просмотрев сотни дел по искам о возмещении внедоговорного вреда, можно даже утверждать, что ссылки на действие «непреодолимой силы», обсуждение вопроса о «непреодолимой силе» встречаются достаточно часто. Однако едва ли на сотню случаев, в которых судебные арбитражные органы ставили вопрос о «непреодолимой силе», приходится даже одно дело, по которому известное событие было в решении признано «непреодолимой силой». Редкость таких случаев настолько заметна, что можно, пожалуй, сказать: в поле зрения судебных органов попадает значительно чаще не сама «непреодолимая сила», а ее тень.

Можно привести много суждений судебных и арбитражных органов, объясняющих, что такое-то и такое-то событие нельзя признать «непреодолимой силой» и почему нельзя признать.

Положительные же формулировки понятия «непреодолимой силы» встречаются лишь в виде редкого исключения.

Поэтому вывод о понятии «непреодолимой силы» в смысле, придаваемом ему нашей судебной практикой, приходится строить в значительной мере по негативному его отражению.

Это связано, разумеется, с известными трудностями. Частно-отрицательные суждения о «непреодолимой силе» в решениях судов и арбитражей по конкретным делам можно лишь с большими предосторожностями преобразовать в общеутвердительные формулировки. Нельзя упускать из виду, что суд или арбитраж, когда он отвергает за определенным событием значение «непре-

одолимой силы», всегда учитывает всю конкретную обстановку данного дела и в своих формулировках в первую очередь заботится о главном — об исчерпывающем обосновании ответственности, возлагаемой именно в данном случае. Попутно вытекающие из таких решений выводы о природе отвергаемого в них содействия «непреодолимой силы» далеко не всегда оказывались в центре внимания суда или арбитража.

Необходимо подчеркнуть, что судебная практика в вопросе «непреодолимой силы» претерпела несомненные изменения на протяжении трех минувших десятилетий. В практике более ранней, относящейся к 20-м годам и к началу 30-х годов, случаи признания «непреодолимой силы» встречаются несравненно чаще, чем в практике более поздней.

В 40-х годах судебные и арбитражные органы нередко решительно отвергают ссылки на действие «непреодолимой силы» именно в таких случаях, когда существование «непреодолимой силы» признавалось в судебной практике более ранней.

Сближение понятия «непреодолимой силы» с понятием объективного случая завершилось и стало очевидным именно в судебной практике более позднего времени.

Отбросив случайные колебания судебной практики, можно прийти к выводу, что отмеченные изменения зависят от тех коренных перемен, которые произошли в общественно-материальных условиях существования нашего государства. Хронология рубежей в линии судебной практики совпадает здесь в основном с теми границами во времени, которые показал товарищ Сталин для главных фаз развития Советского государства. «Первая фаза — это период от Октябрьской революции до ликвидации эксплуататорских классов» 1, а «вторая фаза — это период от ликвидации капиталистических элементов города и деревни до полной победы социалистической системы хозяйства и принятия новой Конституции» 2.

Сужение круга случаев, в которых признается действие «непреодолимой силы», приводит к установлению более строгого режима ответственности лиц, отвечающих вплоть до «непреодолимой силы», т. е. к расширению ответственности. В условиях построенного в СССР социализма (вторая главная фаза развития Советского государства) нужно констатировать между многими другими два таких мощных фактора, как гигантский рост числа и мощности механизированных предприятий всех типов и видов и огромное развитие защитных мер — мер по технике безопасности, направленных на предотвращение несчастных случаев. При этом развитие защитных мероприятий по понятным в социалистическом обществе причинам шло не только в ногу с внедрением механизации во все отрасли народного хозяйства, но даже и обгоняло технические индустриальные успехи.

1 Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 605.

2 Там же, стр. 605.

Естественным следствием этих материальных факторов общественного развития было повышение требований ко всем предприятиям, ко всем владельцам машин, эксплуатация которых признается «источником повышенной опасности». В понятии «непреодолимой силы» судебная практика во второй главкой фазе развития Советского государства подчеркивает уже не момент непреодолимости, как это имело место в решениях, относившихся к первой главной фазе развития СССР. Суды уже не удовлетворяются одним только указанием на относительность понятия «непреодолимой силы». Советская наука и техника безопасности, статистически предвидя объективные случайности, дала в руки нашему народному хозяйству такие мощные средства борьбы с непредвидимым в конкретном случае несчастьем, что положение можно характеризовать как поход социалистического государства против вредоносного объективного случая. Это именно и заставило судебные и арбитражные органы, которые обязаны учитывать живую, меняющуюся действительность, присмотреться к несколько окаменевшему представлению о «непреодолимой силе». В результате оказалось необходимым стереть с этого представления все следы субъективной беспомощности, которая сопряжена была с моментом «непреодолимости», даже с поправкой на относительность этого момента.

Так в новых условиях жизни страны и произошел переход судебной практики на новые рельсы в вопросе о границе повышенной гражданской ответственности. «Непреодолимая сила» понимается теперь только как действительно объективно-случайное для ответственного лица событие. Спешим сделать оговорку. Можно привести из старой практики решения, так сказать, забегающие вперед в объективной трактовке «непреодолимой силы». Эти решения и сейчас представляются вполне современными. В более новой практике найдется, вероятно, не одно решение, отстающее от новой общей линии, еще сцепленное со старыми образцами. Но для характеристики движения, — а речь идет о судебной практике, т. е. о действии, движении закона в судах, — нужно брать не старое, а новое, способное к развитию. Так учит нас марксистская диалектика. Поэтому, отказываясь от догматического затушевывания и «согласования» естественных противоречий развития судебной практики, мы различаем в ней два основных этапа. Представляя на следующих страницах ответы нашей практики на основные вопросы о понятии «непреодолимой силы», мы исходили из современного состояния этой практики. Старую практику в обобщении мы приводили только тогда, когда она носила в себе элементы, впоследствии развившиеся, а не отмершие в связи с изменением определяющих материальных общественных факторов.

Поскольку многие из использованных нами решений судов и арбитражей были уже рассмотрены в предшествующих частях

работы, здесь мы сочли более удобным для наглядности предпослать выводы их основаниям. Выводы из судебной практики даны в виде тезисов, а основания — самые решения или ссылки на них — в виде пояснений к тезисам. Ссылки сделаны, конечно, не на все имевшиеся в нашем распоряжении решения и определения, а только на те, которые лучше других представляли определенное направление практики.

Есть необходимость еще в одном предварительном замечании. Для того чтобы извлечь всесторонне обоснованные выводы из судебной практики, необходимо изучение многих тысяч дел. Автор имел в своем распоряжении только много сотен дел каждого типа. Поэтому как высказанные уже соображения о судебной практике по вопросу «непреодолимой силы», так и приводимые ниже тезисы правильно рассматривать как предварительные итоги известного этапа работы по обобщению судебной практики.

1

Судебная практика считает «непреодолимую силу» понятием единым для всего гражданского права — как для Гражданского кодекса, так и для других специальных законов и актов 1.

2

Судебная практика рассматривает «непреодолимую силу» как объективно, а не субъективно-случайный фактор.

1) «Крушение поезда не является стихийным бедствием, которое в силу ст. 404 ГК, освобождает дорогу от ответственности» 2.

Здесь подчеркнуто, что крушение поезда потому не признается «непреодолимой силой», что для дороги это событие не является объективным случаем. Формулировка эта, однако, клонится к отождествлению объективного случая только со «стихийными бедствиями» (см. судебную практику к тезису 3 об относительности понятия «непреодолимой силы»).

2) Оккупация неприятелем части территории рассматривается как «непреодолимая сила» для предъявления исков гражданами, которые живут на этой территории 3.

1 Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР № 1104 от 18 декабря 1943 г. По этому делу вражеская бомбардировка признана обстоятельством, освобождающим от ответственности в силу ст. 68 Устава железных дорог СССР, хотя в этой статье речь идет о явлении «стихийного характера» (Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР за 1943 г., М., 1948, стр. 231).

2 Определение ГКК Верховного суда РСФСР № 7432 — «Еженедельник советской юстиции» 1925 г. № 31.

Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР № 36/265 по иску Мельдерс к Зельтиш — «Судебная практика Верховного суда СССР» 1947 г., вып. V (XXXIX), стр. 13.

Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР № 36/800 по иску Валодис к Эзериньи — «Судебная практика Верховного суда СССР» 1947 г., вып. III (XXXVII), стр. 12.

3) Прорыв глины в угольную шахту в одном случае был признан «внешним влиянием», т. е. действием «непреодолимой силы» 1.

Объективно случайный характер «непреодолимой силы» здесь подчеркнут. Но в конкретном случае вызывает сомнение, можно ли считать обвал, сдвиги породы и тому подобные явления, тесно связанные с работой под землей, — причинно-случайными для шахты как подземного предприятия. Обвал породы в шахте вполне правильно, с нашей точки зрения, не был признан проявлением «непреодолимой силы» в определении той же Судебной коллегии в 1949 году по делу гр-на Б.

3

Судебная практика отвергает абсолютные критерии «непреодолимой силы» и придает ей относительный характер.

Однако эта относительность объективна,— она зависит от условий места и времени, а не от субъективных предпосылок.

Относительность понятия «непреодолимой силы» не переходит в релятивизм. В одном из судебных определений мы находим такое утверждение:

«Признание метели непреодолимой силой ничем не противоречит ни закону, ни самому понятию «непреодолимой силы» 2.

Здесь проглядывает стремление дать абсолютный критерий «непреодолимой силы». Эта тенденция была отвергнута Пленумом Верховного суда УССР, который указал:

«Метель не является в данном случае непреодолимой силой, потому что: а) переезд не был охраняем, хотя ежесуточно проезжало через переезд 800 подвод, б) движение на железнодорожном пути было вполне нормально, несмотря на метель» 3.

Общеизвестна формулировка относительности понятия «непреодолимой силы», данная Гражданской кассационной коллегией Верховного суда РСФСР:

«Препятствие, мешающее исполнению договора, становится «непреодолимой силой» не в силу внутренних, присущих ему свойств. То, что в одном месте, в одной обстановке является легко преодолимым, — в другом месте может стать непреодолимым. То, что один контрагент может преодолеть,— для другого невозможно» 4.

1 Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР 1946 г. по д. № Д1—96, приведено в диссертации Т. Б. Мальцман, 1948, стр. 94.

2 Определение ГКК Верховного суда УССР от 28 февраля 1927 г. по делу Заколюжного — сборник «Вопросы гражданского права и процесса в постановлениях Верховного суда УССР», 1928, стр. 147—148.

3 Постановление Пленума Верховного суда УССР по тому же делу от 9 августа 1927 г. (протокол № 19)—указ. сборник, стр. 147—148.

4 Сборник определений ГКК Верховного суда РСФСР за 1925 г. № 125.

В последнем предложении подчеркнут субъективный момент в «непреодолимости» (см. по этому поводу новейшую практику — тезис 4).

Смешение понятий «невиновности» и «непреодолимой силы» имело место в постановлении Пленума Верховного суда РСФСР от 15 декабря 1923 г. (протокол № 20): «Искры паровоза при тогдашних условиях транспорта обычно должны быть признаны стихийною непреодолимой силой» 1.

Однако в 1927 году Гражданская кассационная коллегия Верховного суда УССР не признала непреодолимой силой ни недостаточность уличного освещения, ни буксирование вагона трамвая на мокрых рельсах 2.

Государственный арбитраж при Совете Министров СССР не признал искр, вылетающих из трубы паровоза, проявлением «непреодолимой силы» (решение 1949 г.).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР в определении № 36/487 по иску Мироновой к химзаводу признала возможным удовлетворение иска о возмещении убытков, причиненных пожаром от искры паровоза 3.

Действие «непреодолимей силы» основательно отвергнуто здесь, поскольку вылетание искр из трубы паровоза не есть причинно-случайное явление для эксплуатации железной дороги 4.

4

«Непреодолимая сила» в понимании ее нашей судебной практикой совпадает с понятием объективного случая в отношении поведения того лица, на которое возлагается ответственность.

Понятие «непреодолимой силы» раскрывается анализом причинной связи событий. Впервые это обобщение судебной практики было сделано проф. Д. М. Генкиным. По мнению Д. М. Генкина, «понятие казуса — простого случая лежит в ряду понятия виновности как отрицательное понятие, как отсутствие какой-либо вины. Вместе с тем и вина и казус лежат в ряду необходимой причинности, непреодолимая же сила связана с понятием случайной причинности. Необходимо иметь в виду, что

1 Сборник разъяснений Верховного суда РСФСР, М., 1932, стр. 99.

2 Определение ГКК Верховного суда УССР от 5 декабря 1927 г. — «Вестник Советской юстиции» 1928 г. № 2, стр. 61.

3 «Судебная практика Верховного суда СССР» 1946 г., вып. VII (XXXI),стр. 27—28.

4 М. М. Тоболовская в своей диссертации «Вопросы договорной и внедоговорной ответственности в советском социалистическом гражданском праве» приводит определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР по делу Макарцева с заводом № 180 (дело № 36/575 1946 г.). В этом определении пожар от искры паровоза не только не был признан следствием содействия «непреодолимой силы», но прямым следствием виновной, ненадлежащей деятельности работников железной дороги при отоплении паровоза (автореферат этой диссертации издан Ленинградским юридическим институтом имени Калинина, Л., 1950).

благодаря развитию человеческого познания природы и активного воздействия человека на природу случайно-причинное может оказаться впоследствии необходимо-причинным, а в связи с этим то, что в свое время считалось непреодолимой силой, может быть в дальнейшем отнесено к понятию простого случая или даже к вине» 1.

К этой точке зрения присоединился и проф. Л. А. Лунц, который отмечает: «Когда мы говорим, что данный вред есть результат действия «непреодолимой силы», то мы здесь имеем в виду особого рода сочетание действия данного «источника повышенной опасности» и присоединившегося к этому действию другого фактора» 2.

В томе Курса советского гражданского права, издаваемого Всесоюзным институтом юридических наук, Л. А. Лунц приходит к заключению:

«... Различение «простого случая» и «непреодолимой силы» в конечном счете базируется на различении причинно-необходимых и причинно-случайных связей...3.

Проф. Е. А. Флейшиц, автор другого тома Курса советского гражданского права, также считает, что «для разрешения вопроса о сущности непреодолимой силы правильного пойти... путем, мысль о котором была высказана Д. М. Генкиным 4.

В последней по времени работе, посвященной «случаю» и «непреодолимой силе», В. А. Туманов высказывает взгляд на «непреодолимую силу», очень близко подходящий к только что приведенным. В. А. Туманов пишет: «Непреодолимая сила по советскому гражданскому праву это стихийное объективно случайное событие, причинившее вредоносный результат, который не обусловлен виновным поведением обязанного лица» 5.

К сожалению, рассуждения В. А. Туманова о природе «непреодолимой силы», сами по себе не вызывающие принципиальных возражений, серьезно ослабляются противоречием, в которое впадает этот автор. С одной стороны В. А. Туманов утверждает, что действие «непреодолимой силы» «должно быть объективно случайным для хода развития данного общественного отношения»6, а с другой находит, что «нельзя согласиться с раз-

1 «Советское государство и право» 1949 г. № 11 (обзор заседаний сектора гражданского права, сделанный А. И. Пергамент).

2 «Советское гражданское право», учебник для юридических вузов, 1950 т. I, стр. 444.

3 И. Б. Новицкий и Л. А. Лунц. Общее учение об обязательстве, М., 1950, стр. 356.

4 Проф. Е. А. Флейшиц, Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения, Курс советского гражданского права, ВИЮН 1951, стр. 147.

5 В. А. Туманов, «Случай» и «непреодолимая сила», автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук ВИЮН 1950, стр. 12.

6 В. А. Туманов, указанный автореферат, стр. 12.

граничением так называемых «причинно-случайных» и «причинно-необходимых» отношений» 1. Трудно себе представить, как эти положения могут уживаться друг с другом, как можно считать «непреодолимую силу» событием, стоящим в причинно-случайном отношении для данного общественного явления, если мы предварительно отказались различать причинно-необходимое событие от причинно-случайного для данного причинного ряда 2.

Нам представляется особенно ценным, что взамен весьма неопределенного понятия «внешнего события», которым нередко оперировали, чтобы «объяснить» существо вопроса о «непреодолимой силе», наши цивилисты остановились на четком понятии объективного случая в смысле, вкладываемом в него марксистско-ленинской философией.

Еще в 1947 году Я. И. Рапопорт совершенно справедливо возражал против понимания «непреодолимой силы» как «внешнего случая». Однако, не прибегая к философскому обобщению для определения понятия «непреодолимой силы», этот автор не мог пойти далее указания отдельных признаков искомого понятия 3.

Изучение судебной практики показывает, что суды употребляют выражение «непреодолимая сила» иногда в широком смысле обстоятельства, которое при известных условиях могло бы рассматриваться как основание для освобождения от ответственности.

Так, нередко можно встретить такие замечания в судебных решениях: «затопление водой подвального помещения вследствие наводнения могло бы считаться «непреодолимой силой», однако ответчик имел возможность вывезти хранимое имущество после начала наводнения, а потому не вправе теперь ссылаться на действие «непреодолимой силы»; или — «пожара от удара молнии ответчик избежать не мог имеющимися у него средствами, но нет основания признавать уважительной ссылку ответчика на «непреодолимую силу», поскольку ответчик не принимал мер к тушению пожара», и т. п.

В этих и подобных им случаях суд признавал, что при отсутствии вины лица, на которое возлагается ответственность, определенное событие можно было бы рассматривать как «непреодолимую силу».

Однако несравненно большее значение имеет другое, узкое значение выражения «непреодолимая сила» — в смысле обстоятельства, которое освобождает от ответственности в данном

1 В. А. Туманов, указанный автореферат, стр. 7.

2 Свои соображения о различении причинно-случайного и причинно-необходимого мы высказали в работе «Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении», ВИЮН, 1950, стр; 186—196.

Я. И. Рапопорт, К вопросу об основаниях ответственности железных дорог СССР за сохранность перевозимых грузов, «Научные записки Харьковского института советской торговли», вып. I, 1947, стр. 50.

случае. Только при таком условии можно проследить за причинной обусловленностью вредоносного результата. «Непреодолимой силой» в широком смысле слова может быть в сущности едва ли не каждое событие: ведь речь идет о событии, которое предположительно, при стечении известных обстоятельств, могло бы рассматриваться как основание, устраняющее ответственность. Поскольку выше показано, что «непреодолимая сила» — понятие относительное, а не абсолютное, нет особого интереса в том, чтобы узнать, что при соответствующей обстановке то или другое событие могло бы оказаться «непреодолимой силой» в узком или собственном смысле этого выражения.

Изучения заслуживают предпочтительно действительные, а не предположительные причинные связи. Если обратиться именно к этим случаям, то оказывается, что «непреодолимая сила» выступает всегда как одна из необходимых причин вредоносного результата. «Непреодолимая сила» как обстоятельство, освобождающее от обязанности по возмещению вреда, понимается нашими судами как особого рода необходимая причина, содействовавшая вредоносному результату наряду с другой причиной, за которую отвечает определенное лицо.

Судебная практика признает, что попадание бомбы, сброшенной неприятелем, хотя бы и во время работы на предприятии — есть объективный случай для предприятия 1.

Выбытие из строя механизма автомобиля при столкновении, напротив, не рассматривается судебной практикой как объективный случай.

При столкновении двух автомашин у одной из них был испорчен механизм управления, вследствие чего эта машина наехала на тротуар и сшибла прохожего. Ссылка на действие «непреодолимой силы» была отвергнута судом, хотя шофер наехавшей машины не был признан виновным в каких-либо упущениях 2.

5

Понятие «непреодолимой силы» не совпадает с событием, возникшим без вины ответственного лица.

Только некоторые обстоятельства, вызванные не по вине ответственного лица, вместе с тем оказываются и объективно-случайными. Однако все случаи «непреодолимой силы» лежат за пределами вины.

1 Бомба воздействовала на машину, причинившую вред. Ср. дело Лопатина (выше, стр. 130—131), где причинная связь с «источником повышенной опасности» отсутствовала.

2 Решение Московского городского суда от 30 июня 1949 г., утвержденное Верховным судом РСФСР.

Если должник мог и должен был исполнить обязательство другим путем, ссылка на невозможность исполнения ввиду действия «непреодолимой силы» не основательна 1.

Метелица помешала машинисту своевременно увидеть шедшую по полотну дороги истицу. «Надо считать, что со стороны дороги было сделано все, чтобы избегнуть несчастного случая, и от несения ответственности дорога должна быть освобождена», — говорилось в особом мнении члена суда по делу Головацкой к Правлению Южных ж. д. в связи с определением ГКК Верховного суда УССР от 17 октября 1927 г.2.

В этом рассуждении понятие «непреодолимой силы» сливается с понятием субъективного случая. Пленум Верховного суда УССР в постановлении от 29 ноября 1927 г. (протокол №25) правильно отверг эту точку зрения 3.

Таким образом, с точки зрения нашей судебной практики, «непреодолимая сила» — это объективный случай, но вместе с тем всегда также и «субъективный случай» («казус»).

Нельзя себе представить, как событие объективно-случайное (если оно действительно объективно-случайно), т. е. событие вообще конкретно-непредвидимое, может оказаться неслучайным для данного субъекта, т. е. субъективно предвидимым в своей конкретности (конкретности, достаточной в правовом смысле).

В одном из дел, разрешенных нашими судебными органами, было признано, что попадание вражеской бомбы и самое воздушное нападение врага на город, — обстоятельства объективно-случайные, для отдельного советского предприятия неотвратимые. Вред, наносимый вражескими действиями, — это вред, вместе с тем возникающий без вины советского предприятия. Следовательно, одновременно с объективным случаем здесь существует и случай для субъекта, т. е. случай субъективный.

Но из этого положения не следует, во-первых, что объективный случай — понятие абсолютное и, во-вторых, что объективный случай всегда имеет место, когда установлен случай в субъективном смысле.

С. точки зрения диалектического материализма, нельзя говорить о неизменно пребывающей объективной случайности, извечно противостоящей закономерной необходимости. Мы отметили, что налет вражеской авиации для советского

1 Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР 1542 г. № 532 по делу Шальского рыбзавода с колхозом «Прибой» — «Судебная практика Верховного суда СССР» 1942 г., вып. II, стр. 33. Определение той же Судебной коллегии 1942 г. № 36/1023—по делу Калинкина с артелью ВЭМ — «Судебная практика Верховного суда СССР» 1943 г., вып. III, стр. 26.

2 Сборник «Вопросы гражданского права и процесса в постановлениях Пленума Верховного суда УССР», 1928, стр. 147—148. См. там же, стр. 148.

предприятия — это объективный случай. Но для врага — это не случай вообще — ни в объективном, ни в субъективном смысле, — это умышленное вредоносное действие.

Если вражеская бомба попадает в здание, где советское предприятие хранит вещи своих клиентов, и вещи гибнут, то перед нами и субъективный и вместе с тем объективный случай. Но если работники указанного предприятия оставляют без надзора вещи клиентов и во время вражеского налета вещи исчезают, хотя здание предприятия не разрушено, то суд не допускает ссылки на объективный случай, его содействующее значение не существенно для права. Предприятие в таких условиях могло сохранить вещи клиентов, но не сохранило, т. е. виновно упустило сделать должное. Этим упущением снята ссылка на субъективный случай («казус»).

Поскольку доказана реальная возможность отвратить вред, не осуществленная по вине ответственного лица, причинное значение «объективного случая», который содействовал вреду, вовсе не учитывается правом, хотя бы объективный случай был одной из необходимых причин этого вреда. Впрочем, в таких положениях иногда можно установить и полное отсутствие причинной связи между вредоносным результатом и «объективным случаем», а иногда недостаточную причинную связь.

Если вина в причинении вреда обнаруживается, то практически бесполезен вопрос о действии «непреодолимой силы». Обнаружив виновность поведения ответственного лица в причинении вреда, мы тем самым уже сняли вопрос об объективном для этого лица случае. Среди обстоятельств дела, возможно, действовали и объективно-случайные для ответственного лица события (вражеская бомбардировка, землетрясение и т. д.). Возможно, что эти объективно-случайные обстоятельства содействовали возникновению вреда. Упомянутых объективно-случайных обстоятельств нельзя преодолеть, ибо их нельзя конкретно предвидеть. Если их можно было миновать, обойти, то, значит, эти «непреодолимые обстоятельства» не были «непреодолимой силой» в смысле закона.

В заключение сделаем еще одно замечание. Поведение человека в известных случаях может также быть признано «непреодолимой силой». Наша судебная практика вовсе не наделяет «непреодолимую силу» признаком грандиозности события в сравнении с силами человека или предприятия. Событие, скромное по своей энергии, может быть признано проявлением «непреодолимой силы» (попадание на излете осколка бомбы, которое не убило, а только легко ранило человека). Событие, действительно, гран-

1 Речь идет о реальной, но о субъективной возможности. Вообще, когда говорят о возможности предотвратить вред, ни о какой другой возможности, кроме субъективной, нельзя ставить вопрос. Требование предотвратить вред право предъявляет всегда только субъекту права.

диозное, может быть отвергнуто судом в качестве «непреодолимой силы» (наводнение, оползни, землетрясение, бомбардировка города врагом). Все дело в том, было ли событие объективным случаем для ответственного лица. Значит, и поведение другого лица при известных условиях может рассматриваться как действие «непреодолимой силы». Эти условия можно определить вкратце так: поведение другого лица должно быть объективно-случайным для ответственного лица. Но этот вывод имеет лишь весьма узкое практическое значение. Как мы видели (дело гр-на В.), виновное поведение шофера одной из столкнувшихся автомашин не было признано судом «непреодолимой силой» для владельца другой автомашины, шофер которой не допустил никаких упущений. Отказ нашей судебной практики признать человеческое поведение «непреодолимой силой» в этом случае (и в этом типе случаев) основан на том, что в столкновении двух машин на трассе нет признаков объективной случайности: трасса — это сфера предприятия, поведения владельца средств транспорта. Здесь возможен, как правило, только случай субъективный — невиновное причинение вреда.

Другое ограничение нашего вывода о значении поведения человека как объективно случайного фактора («непреодолимой силы») состоит в особых правилах нашего закона в отношении вины потерпевшего лица.

Наш закон (ст. 404 ГК, ст. 132 Кодекса торгового мореплавания СССР, ст. 78 Воздушного кодекса СССР) не допускает ссылки на вину потерпевшего вред лица в качестве «непреодолимой силы». Этот вопрос рассматривается нами в ч. 2 настоящей главы.