2.4. Проблема семантического калькирования

Последнее утверждение требует одной очень важной оговорки. Дело в том, что

воспроизведение некоторой семантической деривации разными языками может

быть обусловлено не параллельным (независимым) семантическим развитием, а

заимствованием этого производного значения – т.е. результатом

с е м а н т и ч е с к о г о к а л ь к и р о в а н и я . При этом установление факта

калькирования – совершенно отдельная процедура, требующая применения

других (историко-филологических) методов анализа, что выходит за рамки нашей

задачи. (Блестящие образцы такой работы мы находим, например, в

исследованиях В.В. Виноградова по ｫистории словｻ.) Собственно

лингвистическими методами могут быть выявлены лишь случаи ｫподозритель-

ногоｻ сходства. Ср., например, сходную внутреннюю форму слова со значением

‘поезд’ в немецком, польском и чешском языках9, наводящую на мысль о

калькировании:

№ 10. [от ‘тянуть’] → ‘поезд’

нем. Zug

полｴск. pociąg

чешск. vlak

Другой пример: ｫсемиотическоеｻ значение у глагола говорить ‘означать’

(это говорит о его смелости), которое появилось в русском языке в начале ХIХ в. – возможно, под влиянием французского, где это значение (у глагола dire)

появилось значительно раньше (qu’est ce que ça veut dire?).

№11. ‘говорить’ → ‘означать’

русск. говорить

франц. dire

нем. sagen

греч. λέγω

Возможно, результатом калькирования является наличие у глагола со

значением ‘обнаруживать’ производного значения ‘придерживаться мнения’, ср.:

№12. ‘обнаруживать’ → ‘придерживаться мнения’:

русск. находить

франц. trouver

итал. trovare

англ. to find

нем. finden.

В следующем примере слово было заимствовано (в древнеанглийский из

старо-французского), очевидно, уже с присущей ему многозначностью:

№13. ‘пленный’ –> ‘плохой’:

лат. captivus (‘пленный’), итал. cattivo (‘плохой’)

лат. captivus (‘пленный’), франц. chétif (‘плохой’) [Будагов 1964]

др.-англ. caitiff (‘пленный’, ‘плохой’) [Kleparski 1986].

Впрочем, окончательно установить факт семантического калькирования

удается довольно редко. Это возможно лишь в случае, когда тому имеются какие-

то свидетельства – так, например, известно, что слово трогать в значении

‘воздействовать на чувства’ появилось впервые у А. П. Сумарокова под

воздействием франц. toucher (см. [Виноградов 1994: 810]). Однако достаточно

часто вопрос о том, является ли сходство семантической деривации результатом

независимого развития или семантического калькирования, остается без

окончательного ответа. Более того, для языков, которые в принципе находятся

между собой в постоянном контакте, граница между этими двумя явлениями до

некоторой степени стирается (подобно тому, как в тесном научном коллективе

порой трудно бывает установить, кто первый придумал некоторую ставшую

впоследствии популярной идею). Тем самым некоторое подозрение в

несамостоятельности той или иной семантической деривации имеется почти

всегда, и нет ни возможности, ни смысла такие случаи исключать из

рассмотрения: заимствование производного значения, если оно удерживается в

заимствовавшем языке, есть подтверждение ｫжизнеспособностиｻ

соответствующей семантической деривации. С другой стороны, бывает и так, что сам факт калькирования представляется практически бесспорным, однако его

направление не очевидно (ср. №12).

Последнее утверждение требует одной очень важной оговорки. Дело в том, что

воспроизведение некоторой семантической деривации разными языками может

быть обусловлено не параллельным (независимым) семантическим развитием, а

заимствованием этого производного значения – т.е. результатом

с е м а н т и ч е с к о г о к а л ь к и р о в а н и я . При этом установление факта

калькирования – совершенно отдельная процедура, требующая применения

других (историко-филологических) методов анализа, что выходит за рамки нашей

задачи. (Блестящие образцы такой работы мы находим, например, в

исследованиях В.В. Виноградова по ｫистории словｻ.) Собственно

лингвистическими методами могут быть выявлены лишь случаи ｫподозритель-

ногоｻ сходства. Ср., например, сходную внутреннюю форму слова со значением

‘поезд’ в немецком, польском и чешском языках9, наводящую на мысль о

калькировании:

№ 10. [от ‘тянуть’] → ‘поезд’

нем. Zug

полｴск. pociąg

чешск. vlak

Другой пример: ｫсемиотическоеｻ значение у глагола говорить ‘означать’

(это говорит о его смелости), которое появилось в русском языке в начале ХIХ в. – возможно, под влиянием французского, где это значение (у глагола dire)

появилось значительно раньше (qu’est ce que ça veut dire?).

№11. ‘говорить’ → ‘означать’

русск. говорить

франц. dire

нем. sagen

греч. λέγω

Возможно, результатом калькирования является наличие у глагола со

значением ‘обнаруживать’ производного значения ‘придерживаться мнения’, ср.:

№12. ‘обнаруживать’ → ‘придерживаться мнения’:

русск. находить

франц. trouver

итал. trovare

англ. to find

нем. finden.

В следующем примере слово было заимствовано (в древнеанглийский из

старо-французского), очевидно, уже с присущей ему многозначностью:

№13. ‘пленный’ –> ‘плохой’:

лат. captivus (‘пленный’), итал. cattivo (‘плохой’)

лат. captivus (‘пленный’), франц. chétif (‘плохой’) [Будагов 1964]

др.-англ. caitiff (‘пленный’, ‘плохой’) [Kleparski 1986].

Впрочем, окончательно установить факт семантического калькирования

удается довольно редко. Это возможно лишь в случае, когда тому имеются какие-

то свидетельства – так, например, известно, что слово трогать в значении

‘воздействовать на чувства’ появилось впервые у А. П. Сумарокова под

воздействием франц. toucher (см. [Виноградов 1994: 810]). Однако достаточно

часто вопрос о том, является ли сходство семантической деривации результатом

независимого развития или семантического калькирования, остается без

окончательного ответа. Более того, для языков, которые в принципе находятся

между собой в постоянном контакте, граница между этими двумя явлениями до

некоторой степени стирается (подобно тому, как в тесном научном коллективе

порой трудно бывает установить, кто первый придумал некоторую ставшую

впоследствии популярной идею). Тем самым некоторое подозрение в

несамостоятельности той или иной семантической деривации имеется почти

всегда, и нет ни возможности, ни смысла такие случаи исключать из

рассмотрения: заимствование производного значения, если оно удерживается в

заимствовавшем языке, есть подтверждение ｫжизнеспособностиｻ

соответствующей семантической деривации. С другой стороны, бывает и так, что сам факт калькирования представляется практически бесспорным, однако его

направление не очевидно (ср. №12).