ЧЕЙ КОНФЛИКТ?

Казалось бы, чего проще — национальное разнообразие влечет раздробленность правительства, неспособность разных фракций договориться и эксплуатацию ловкими политиками этой неспособности. Однако экономическая политика плоха и в тех странах, где, несмотря на большую национальную разнородность, у власти находится одна этническая группировка. Дело в том, что возможность проводить «границы симпатий» у граждан по этническим линиям есть у политиков всегда. Этнические конфликты могут уходить корнями в глубь веков, но это не значит, что они сами по себе определяют политическое поведение индивида. Заставить гражданина видеть все в «национальном свете» — вот что пытаются сделать и диктаторы, управляющие по принципу «разделяй и властвуй», и демократические политики. Есть исследователи, которые считают, что даже разделение на хуту и тутси, приведшее в конце прошлого века к одному из самых кровавых конфликтов в африканской истории, было изначально чисто политическим — его придумали бельгийская колониальная администрация, чтобы облегчить управление колонией.

Гарвардские экономисты Эд Глейзер и Андрей Шлейфер описали общую тактику политиков, избиравшихся в мэры американских городов и в президенты африканских стран в XX веке50. Опираясь на одну этническую группу — на ирландцев в Бостоне или негров в Детройте, — они в буквальном смысле выдавливали другие национальности из своих городов, уменьшая таким образом число избирателей, которые поддерживали их оппонентов. Глейзер и Шлейфер назвали это «эффектом Керли», в честь бостонского мэра, прославившегося этой тактикой в первой половине XX века. Впрочем, эффект мог бы носить имя Колемана Янга, мэра Детройта, опиравшегося в политике на беднейших черных избирателей, или даже зимбабвийского президента Роберта Мугабе, с успехом выдавливавшего из своей страны белых фермеров. О том, что такая политика всякий раз приводила к экономическому упадку, можно, наверное, и не говорить.

В России в 2005 году на выборах в Мосгордуму партия «Родина» попыталась превратить экономический, по существу, конфликт — между москвичами и приезжими — в межнациональный. В марте 2006 года мэр Москвы Юрий Лужков после гибели 62 человек под обрушившейся крышей Басманного рынка обронил фразу «Ни один москвич не пострадал» — еще один пример риторики, направленной на превращение экономических противоречий в политические. У такой тактики, помимо очевидных политических преимуществ на местном уровне, есть и оборотная сторона. Чем сильнее звучит подобная риторика в одном округе или пропаганда ценностей титульной нации на федеральном уровне, тем легче местным политикам, которые опираются в своем «домене» на этническое меньшинство. О каких школах и дорогах может идти речь, когда «они против нас»?

В США политики не имеют возможности так открыто апеллировать к этническим чувствам, во всяком случае к разделу по линии белые — чернокожие. (Выступить с небольшой речью на испанском не повредит: это началось еще с Жаклин Кеннеди.) Однако талантливый политтехнолог найдет обходной путь. В 2000 году Джон Маккейн, сенатор от американского штата Аризона, имел хорошие шансы выиграть праймериз в Южной Каролине. Одна из групп поддержки его оппонента распространила листовку, в которой сообщалось, что «Джон Маккейн является отцом цветного ребенка». Эта информация была совершенно точной, иначе суд обязал бы авторов листовки отозвать ее.

Простой избиратель, конечно, понял суть дела так: у Маккейна есть внебрачный ребенок (плохо, но в данном контексте полбеды), да еще и от черной женщины (в штате — цитадели южного сопротивления во времена Гражданской войны это не все любят). Информированный избиратель знал, что Маккейны за несколько лет до этого удочерили вьетнамскую девочку, против чего, конечно, никто ничего бы не имел. Однако голоса тех, на кого подействовала листовка, решили дело — и техасский губернатор Буш, выиграв первичные выборы в Южной Каролине, стал основным претендентом в кандидаты от Республиканской партии.

Казалось бы, чего проще — национальное разнообразие влечет раздробленность правительства, неспособность разных фракций договориться и эксплуатацию ловкими политиками этой неспособности. Однако экономическая политика плоха и в тех странах, где, несмотря на большую национальную разнородность, у власти находится одна этническая группировка. Дело в том, что возможность проводить «границы симпатий» у граждан по этническим линиям есть у политиков всегда. Этнические конфликты могут уходить корнями в глубь веков, но это не значит, что они сами по себе определяют политическое поведение индивида. Заставить гражданина видеть все в «национальном свете» — вот что пытаются сделать и диктаторы, управляющие по принципу «разделяй и властвуй», и демократические политики. Есть исследователи, которые считают, что даже разделение на хуту и тутси, приведшее в конце прошлого века к одному из самых кровавых конфликтов в африканской истории, было изначально чисто политическим — его придумали бельгийская колониальная администрация, чтобы облегчить управление колонией.

Гарвардские экономисты Эд Глейзер и Андрей Шлейфер описали общую тактику политиков, избиравшихся в мэры американских городов и в президенты африканских стран в XX веке50. Опираясь на одну этническую группу — на ирландцев в Бостоне или негров в Детройте, — они в буквальном смысле выдавливали другие национальности из своих городов, уменьшая таким образом число избирателей, которые поддерживали их оппонентов. Глейзер и Шлейфер назвали это «эффектом Керли», в честь бостонского мэра, прославившегося этой тактикой в первой половине XX века. Впрочем, эффект мог бы носить имя Колемана Янга, мэра Детройта, опиравшегося в политике на беднейших черных избирателей, или даже зимбабвийского президента Роберта Мугабе, с успехом выдавливавшего из своей страны белых фермеров. О том, что такая политика всякий раз приводила к экономическому упадку, можно, наверное, и не говорить.

В России в 2005 году на выборах в Мосгордуму партия «Родина» попыталась превратить экономический, по существу, конфликт — между москвичами и приезжими — в межнациональный. В марте 2006 года мэр Москвы Юрий Лужков после гибели 62 человек под обрушившейся крышей Басманного рынка обронил фразу «Ни один москвич не пострадал» — еще один пример риторики, направленной на превращение экономических противоречий в политические. У такой тактики, помимо очевидных политических преимуществ на местном уровне, есть и оборотная сторона. Чем сильнее звучит подобная риторика в одном округе или пропаганда ценностей титульной нации на федеральном уровне, тем легче местным политикам, которые опираются в своем «домене» на этническое меньшинство. О каких школах и дорогах может идти речь, когда «они против нас»?

В США политики не имеют возможности так открыто апеллировать к этническим чувствам, во всяком случае к разделу по линии белые — чернокожие. (Выступить с небольшой речью на испанском не повредит: это началось еще с Жаклин Кеннеди.) Однако талантливый политтехнолог найдет обходной путь. В 2000 году Джон Маккейн, сенатор от американского штата Аризона, имел хорошие шансы выиграть праймериз в Южной Каролине. Одна из групп поддержки его оппонента распространила листовку, в которой сообщалось, что «Джон Маккейн является отцом цветного ребенка». Эта информация была совершенно точной, иначе суд обязал бы авторов листовки отозвать ее.

Простой избиратель, конечно, понял суть дела так: у Маккейна есть внебрачный ребенок (плохо, но в данном контексте полбеды), да еще и от черной женщины (в штате — цитадели южного сопротивления во времена Гражданской войны это не все любят). Информированный избиратель знал, что Маккейны за несколько лет до этого удочерили вьетнамскую девочку, против чего, конечно, никто ничего бы не имел. Однако голоса тех, на кого подействовала листовка, решили дело — и техасский губернатор Буш, выиграв первичные выборы в Южной Каролине, стал основным претендентом в кандидаты от Республиканской партии.