ОГРАНИЧЕНИЯ ТЕОРИИ СОЦИАЛИЗАЦИИ

            Одна из центральных тем данной книги заключается в том, что теория социализации оказалась недостаточно адекватной для решения задачи по объяснению гендерной дифференциации. Теория социализации не является неверной, она слишком узка, чересчур ограничена. Сейчас нам известно, что существуют мощные, связанные с гендером феномены, которые не вписываются в традиционные рамки. Их нельзя осмыслить в категориях личностных особенностей, типизированных по половому признаку, или диспозиций, привитых каждому отдельному ребенку в процессе социализации. Скорее, они требуют от нас сдвинуть исследовательский фокус от индивида к диадам или большим социальным группам. Связанное с тем или иным полом поведение оборачивается всеохватывающей и всеобъемлющей функцией социального контекста, в котором оно происходит. Это походит на трюизм. Мы знаем, что все поведение есть функция контекста; всегда должны присутствовать соответствующие условия для совершения данного поведения. Тезис о том, что поведение контекстуально, предполагает, что оно подобно хамелеону, легко поддающемуся модификациям, разнящемуся в зависимости от культур и субкультур. Однако когда речь заходит о дифференциации мужского и женского поведения, мы выходим за пределы простого контекстуального релятивизма. Мы можем указать на специфический аспект контекста, который релевантен в широком смысле и воистину универсален для разных культур. Получается, что релевантное условие представляет собой гендерную композицию социальной пары или группы, в рамках которой индивид функционирует в любое время. Гендерный аспект поведения индивида вводится в игру гендером других. […]

            В этой книге речь идет о социальном поведении в социальных контекстах. Главный ее тезис заключается в том, что многие кажущиеся бесспорными поведенческие отличия между мужчинами и женщинами на самом деле обусловлены групповой и контекстуальной принадлежностью. Огромные массивы исследований по половым различиям в особенностях личности обнаружили весьма скромную дифференциацию между полами. Я приглашаю читателя рассмотреть возможность того, что большинство из проделанной работы в отношении индивидуальной поло-типизации, – например, приобретение “маскулинных”, а не “фемининных” черт, – может обернуться в высшей степени иррелевантным по отношению к гендерной дифференциации, зависящей от социального контекста. Эта дифференциация представляет собой влиятельный феномен, который нуждается в объяснении.  

            Вторая основная тема данной книги заключается в том, что гендерную дифференциацию можно понять лишь в контексте развития. Два пола различаются на одних стадиях развития и совпадают в других. За периодом гендерной сегрегации в детстве следует период, в котором возникают мощнейшие силы сексуального притяжения, сводящие оба пола вместе. Однако предшествующий период гендерной сегрегации создает гендерные различия в том, как относиться к другим. Эти различия обуславливают необходимость переговоров и обсуждений между людьми, вовлеченными в формирования новых – гетеросексуальных – отношений. Когда лица обоих полов приходят на рабочее место, они оказываются в контексте, который требует их адаптации друг к другу как сотрудникам, то есть возникает ситуация, в принципе отличающаяся от предшествующих контекстов, в которых  два пола противостояли друг другу. Есть еще одна важная фаза отношений между полами, которая вводится в действие в момент, когда рождаются дети. Четкие роли двух полов в воспроизводстве [репродукции] порождают прессинг к новым формам гендерной дифференциации, однако родительские роли должны обсуждаться в контексте существующих гетеросексуальных уз и продолжающейся тяги к общению с лицами одного с тобой пола – наследию детства. 

            Одна из центральных тем данной книги заключается в том, что теория социализации оказалась недостаточно адекватной для решения задачи по объяснению гендерной дифференциации. Теория социализации не является неверной, она слишком узка, чересчур ограничена. Сейчас нам известно, что существуют мощные, связанные с гендером феномены, которые не вписываются в традиционные рамки. Их нельзя осмыслить в категориях личностных особенностей, типизированных по половому признаку, или диспозиций, привитых каждому отдельному ребенку в процессе социализации. Скорее, они требуют от нас сдвинуть исследовательский фокус от индивида к диадам или большим социальным группам. Связанное с тем или иным полом поведение оборачивается всеохватывающей и всеобъемлющей функцией социального контекста, в котором оно происходит. Это походит на трюизм. Мы знаем, что все поведение есть функция контекста; всегда должны присутствовать соответствующие условия для совершения данного поведения. Тезис о том, что поведение контекстуально, предполагает, что оно подобно хамелеону, легко поддающемуся модификациям, разнящемуся в зависимости от культур и субкультур. Однако когда речь заходит о дифференциации мужского и женского поведения, мы выходим за пределы простого контекстуального релятивизма. Мы можем указать на специфический аспект контекста, который релевантен в широком смысле и воистину универсален для разных культур. Получается, что релевантное условие представляет собой гендерную композицию социальной пары или группы, в рамках которой индивид функционирует в любое время. Гендерный аспект поведения индивида вводится в игру гендером других. […]

            В этой книге речь идет о социальном поведении в социальных контекстах. Главный ее тезис заключается в том, что многие кажущиеся бесспорными поведенческие отличия между мужчинами и женщинами на самом деле обусловлены групповой и контекстуальной принадлежностью. Огромные массивы исследований по половым различиям в особенностях личности обнаружили весьма скромную дифференциацию между полами. Я приглашаю читателя рассмотреть возможность того, что большинство из проделанной работы в отношении индивидуальной поло-типизации, – например, приобретение “маскулинных”, а не “фемининных” черт, – может обернуться в высшей степени иррелевантным по отношению к гендерной дифференциации, зависящей от социального контекста. Эта дифференциация представляет собой влиятельный феномен, который нуждается в объяснении.  

            Вторая основная тема данной книги заключается в том, что гендерную дифференциацию можно понять лишь в контексте развития. Два пола различаются на одних стадиях развития и совпадают в других. За периодом гендерной сегрегации в детстве следует период, в котором возникают мощнейшие силы сексуального притяжения, сводящие оба пола вместе. Однако предшествующий период гендерной сегрегации создает гендерные различия в том, как относиться к другим. Эти различия обуславливают необходимость переговоров и обсуждений между людьми, вовлеченными в формирования новых – гетеросексуальных – отношений. Когда лица обоих полов приходят на рабочее место, они оказываются в контексте, который требует их адаптации друг к другу как сотрудникам, то есть возникает ситуация, в принципе отличающаяся от предшествующих контекстов, в которых  два пола противостояли друг другу. Есть еще одна важная фаза отношений между полами, которая вводится в действие в момент, когда рождаются дети. Четкие роли двух полов в воспроизводстве [репродукции] порождают прессинг к новым формам гендерной дифференциации, однако родительские роли должны обсуждаться в контексте существующих гетеросексуальных уз и продолжающейся тяги к общению с лицами одного с тобой пола – наследию детства.