1. Социально-теоретические предпосылки становления социологии

На развитие социальных наук, имеющих своим предметом изучения общественную жизнь, влияет прежде всего наличие общественных потребностей в разрешении тех или иных проблем, возникающих в социальной системе, а также теоретико-методологических предпосылок, обеспечивающих необходимый уровень их научного анализа.

Применительно к формированию социологии эти предпосылки своими корнями уходят в эпоху Просвещения и исторические события Великой французской революции, ставшей во многом поворотным пунктом развития человеческой цивилизации.

Эпоха Просвещения породила плеяду блестящих мыслителей:

Монтескье (1689—1755), Вольтер (1694—1778), Руссо (1712— 1778), Гельвеций (1715—1771), Тюрго (1727—1781), Кондорсе (1743—1794) и ряд других, произведения которых с социально-политической и духовной точек зрения стали идейным основанием не только разрушения здания феодализма и его социальных институтов, но и во многом теоретической базой будущей науки социологии. Особую роль сыграл здесь, в частности, Шарль Луи Монтескье (1689—1755), труд которого «Дух законов» (1748 г.) некоторые исследователи склонны рассматривать как социологический, ^а его самого как одного из основоположников социологической доктрины.1 Как писал виднейший русский социолог, автор первого русского учебника по социологии Н.Кареев: «Мы не можем не признать, что, если кто-либо имеет право на имя социолога, когда не было еще социологии, то это право принадлежит конечно Монтескье».2

В этом есть смысл, поскольку Монтескье задается целью понять историю, превратить бесконечное многообразие обычаев, нравов, привычек, идей, различных социально-политических институтов и т. д. в осмысленный порядок. Или, говоря другими словами, он пытается за цепью событий, которые кажутся случайными, увидеть глубинные причины, которым эти события подвластны. Такой подход к фактам свойственен именно социологии.

Особое внимание в своих научных изысканиях Мо-'и'ск-)е уделил политическим проблемам общественной жизш-., '/• :-:дусь мы с полным правом можем говорить о нем как об одном из основоположников такой сферы социологического знания, как политическая социология. С социологической точки зрения особого внимания заслуживает идея, связанная с установлением принципа разделения властей и трех видов правления (демократия, аристократия, деспотия), которые впоследствии были положены в основу политического устройства буржуазно-демократических государств.

С именем Монтескье во многом связано возникновеы', г и формирование социологической теории, вошедшей в историю социологии под .наименованием «географический детерминизм». Монтескье широко изучал влияние климата, географической среды, численности населения на различные аспекты социально-политической и экономической жизни людей. Так, он ставил в зависимость характер политического режима от размеров территории, занимаемой обществом. Монтескье считал, например, что «республика, по своей природе, требует небольшой террритории», «монархическое государство должно быть средней величины», а «обширные размеры империи», по его мнению, — «предпосылка для деспотического управления».

Однако Монтескье скорее предчувствовал будущую науку об обществе, чем осознавал ее необходимость. Во всяком случае, он не представлял еще себе, что над существующими социальными науками должна возникнуть новая наука, которая имела бы своим предметом, не отдельные стороны общественной жизни, а ее общие основания.

Стремление понять и осмыслить характер общественного устройства, пути и принципы, на которых строится здание человеческого общежития, было свойственно мыслителям, философам еще на заре духовного развития человечества. В философском и политическом плане это было сделано достаточно четко и глубоко в Античной Греции, прежде всего Аристотелем (384— 322 гг. до н. э.) в работе «Политика», которая является прообразом всех последующих произведений подобного рода.3 Следует отметить, что предметом исследования и науки, созданной великим греческим философом, было не общество, а государство, то есть общество, рассмотренное как государство, а следовательно, лишь с одной стороны своего бытия. Понятно, что явления государственной жизни далеко не исчерпывают содержание общественной жизни в широком смысле этого понятия. Поэтому политическая наука, созданная Аристотелем, не может претендовать на значение общего учения об обществе. Собственно и разграничение понятий «государство» и «общество» произошло намного позднее.

Обращаясь к истории социальных наук, нельзя не сказать, что каждый крупный мыслитель в рамках своей философской и социально-политической теории так или иначе пытался отразить пути и принципы общественного развития, свое видение положения и роли человека в социальной системе: таким образом дать более или менее общую картину общественного бытия.

Нельзя не отметить в этой связи и того факта, что первоначально социальные и политические науки должны были служить главным образом руководством для правителей и государственных деятелей.

К примеру, само название такой науки как политическая экономия, то есть государственное домостроительство, указывает на то, что исходной целью этой науки было не просто теоретическое исследование народного хозяйства. Хотя, как мы увидим далее, в деле возникновения и развития наук (в частности, социологии) играла роль и чистая любознательность, отвлеченное желание знать и понимать окружающую нас социальную действительность. ,

Кам уже отмечалось, и в практическом, „и теоретическом планах особая потребность познания социально-политических условий жизни возникла в связи с крушением рационалистических теорий XVIII века, последовавшим после трагических событий и результатов французской революции. Именно тогда встал вопрос о необходимости общей реформы учения об обществе и поиске новых методов изучения общественной жизни. Многие обратили свои взоры на принципы и методы исследований, которые были отработаны в естественных науках.

Одним из первых, кто встал на точку зрения примата естественнонаучных принципов в познании общественной жизни, был Клод Анри де Сен-Симон (1768—1825) — философ, один из родоначальников концепции, вошедшей в социальную науку под названием «утопический социализм». Вместе с ним работал Огюст Конт (1798—1857) с 1817 по 1824 г. в качестве личного секретаря, который и считается основателем социологии, ему же принадлежит и приоритет введения в научный обиход самого термина «социология».

В 1822 г. они составили «План научных работ, необходимых для реорганизации общества», где проводилась мысль о необходимости создания науки об обществе, которая базировалась бы на объективных наблюдениях и разрабатывалась в соответствии с методами естественных наук, в частности физики. Первоначально новая наука об обществе и называлась «социальная физика» — название, в своей сущности передававшее основной замысел «позитивного» метода познания — открытие объективных законов общественного развитая, столь же необходимых и непреложных, как «закон тяготения». Таким образом, социология явилась результатом стремлений заменить в изучении общества прежний спекулятивный, чисто абстрактный метод научным, образцы которого представляют собой отрасли естествознания.

Позднее, в 1839 г. Конт весьма неохотно сменил термин «социальная физика» на термин «социология». Это было вызвано тем, что родоначальник новейшей статистики бельгийский математик и физик А.Кетле свел «социальную физику» в своем труде «Социальная физика или опыт исследования развития человеческих способностей» лишь к статистическому исследованию общественной жизни, а в понимании Конта социология должна быть не описательной, а теоретической наукой.

К формированию социологии как самостоятельной науки приводило не только развитие частных общественных наук (политики, юриспруденции, политической экономии) и естественнонаучных методов познания, но и внесение в историю философского начала. Общее направление мысли в XVIII веке заставляло передовых историков задаваться вопросом о применении законов к исторической жизни человечества. Особенно было важным стремление уловить закономерность в общем ходе истории, которая уже тогда начинала рассматриваться как постепенное совершенствование человеческого рода. И в этом плане в качестве непосредственных предшественников Конта следует назвать его соотечественников: А.Р.Тюрго (1727—1781) — экономиста, социального философа и политического деятеля и Ж.А.Кондорсе (1743— 1794) — историка и философа-просветителя, утвердивших в европейском социальном мышлении идею прогресса, причем прогресса, совершающегося в противоречивой форме «неравенства прогресса народов».4

История человечества, как ее понимали Кондорсе и Тюрго, основывалась на принципе развития, собственно на нем Конт и построил свою идею социальной динамики. В целом, возникновение социологии как новой науки об обществе и стремление Сен-Симона и Конта обосновать свою «социальную физику» было симптомом общего недовольства спекулятивной философией после того социального испытания, какому она подверглась во время революции. Ужасы французской революции и ее неуспех ставились в вину принципам и идеям рационалистической философии XVIII века. Сен-Симон и Конт, занимавшиеся преимущественно точными науками, стали на точку зрения научной реакции на политическую умозрительность философии XVIII века.

Вопросы, связанные с исследованием социальных и теоретических предпосылок возникновения социологии, представляют собой важную сферу социологического знания. Именно здесь и прослеживается преемственность и взаимосвязь многих социогу-манитарных дисциплин (философии, истории, теории права и государства и др.), а также причинная обусловленность тех или иных теоретических положений, взглядов, идей характером общественной жизни людей, их практическими потребностями в совершенствовании различных социальных институтов. Понятно, что ^каждый мыслитель—«дитя» своего времени и несет не только открытия, но и заблуждения и ошибки своего времени. Переосмысление этих открытий, равно как и ошибок и заблуждений, является неотъемлемой частью нашего познания и прогресса в науке.

2. История социологии как предмет изучения

История социологии представляет естественный, необходимый и важнейший источник развития социологического знания. Она является не просто «музейным собранием», куда мы заглядываем ради любопытства или просто для установления хронологической последовательности возникновения тех или иных концепций, взглядов, проблем и т. д. Сам подход к изучению истории социологии, теоретические вопросы «историографии» выступают сложной научно-методологической проблемой, которая не имеет однозначного решения.5

Как оценивать вклад того или иного мыслителя в общую систему социологической науки, в какой связи находятся современные представления с историческим прошлым, как их логически обобщать, да и вообще, как использовать «прошлое» социологическое знание в современных условиях? Эти и многие другие вопросы неизбежно возникают, когда мы обращаемся к анализу того, что мы называем историей социологии. Да и где в социологии кончается история и начинается современность? Как показывает развитие социологии, в ней происходит постоянная актуализация как теоретико-методологических установок, так и отдельных проблем, поставленных мыслителями «прошлого».

Нельзя не заметить и той достаточно общей особенности, которая присуща социогуманитарным наукам: в них новые открытия и знания не перечеркивают (в отличие, например, от естественных наук) полностью предшествующего знания и не сдают его в архив. «Старые» знания практически всегда находятся в живой ткани qoapeMeHHocTH. Они расширяют наш кругозор, и невозможно себе представит нормальное развитие социогуманитарных наук, лишенных своего исторического прошлого.

История социологии — это не просто абстрактное, отвлеченное, сугубо космополитическое знание, которое не имеет своей национальной почвы. При всем «интернационализме» социологической науки она так или иначе «привязана» к национальной почве, традициям народа, его культуре. Познавая историю социологии, мы можем понять культуру того или иного народа, специфику его социального мышления и социальных институтов. Тем самым мы раздвигаем горизонты своего собственного, национального видения мира. История социологии — это самосознание социологии, ее рефлексия на саму себя, отражение ее глубины или поверхностности, целостности или разобщенности.

К сожалению, приходится констатировать, что не только «эмпирически настроенные социологи», «прикладники», но и очень многие теоретики и методологи социологии подчас интересуются лишь современным состоянием социологии, ее «новейшими достижениями» (видимо, не зная, что новое есть нередко хорошо забытое старое). Не лучше ли просто познакомиться с «последними» результатами социологических исследований, разработок и мыслей, не углубляясь в ее историю?

Известен классический ответ Гегеля на аналогичный вопрос в связи с историей философии. «Голый результат, — говорил он, — это труп, оставивший позади себя то, что сообщало результату новую жизнь; путь к нему, напряженные искания, стремление к цели —тенденцию».

Как справедливо утверждает по этому поводу известный историк социологии Ю. Давыдов, раньше этот аргумент не требовал никаких пояснений, а теперь требует. Ибо современная жизнь заставляет сегодня «работать» в социологии именно результат — некий набор понятий и способов их прикладной «утилизации». И им в защиту активного изучения истории социологии приводится образный и вместе с тем очень весомый способ доказательства.

Зачем нам знать, как изобретен выключатель, когда нам надо просто включить свет? Ведь достаточно нажать кнопку. Совершенно верно. Но это—до тех пор, пока выключатель нормально функционирует. До первой поломки. А как быть, когда он начинает давать сбои или вообще перестает работать? Тут приходится его разбирать, выясняя, где возникла поломка. А уже это — первый шаг на пути к выяснению того, как достигается результат, которым мы так беспроблемно и бездумно пользовались. Как он был достигнут? А это уже его история. И чем серьезнее поломка, тем глубже должны мы забраться в механизм возникновения утилизованного нами «результата», то есть углубиться в его историю.

То же самое в социологии — здесь «голый результат» удовлетворяет нас до тех пор, пока с ним нет проблем. Но как только возникает проблема — очевидные противоречия, логическая неувязка и т.д., приходится разбирать механизм, которым мы пользовались. А он состоит из теоретических понятий, «развинтить» которые мы не можем иначе, как обратившись к тому, как они возникали. Возникли же они историческим путем, как инструмент теоретического решения эмпирических (жизненных) проблем. И сами эти проблемы, и их теоретические решения находятся в исторической связи. Чем глубже проблема, тем дальше в историю приходится забираться — туда, где складывались основополагающие понятия социологии, ее теоретическая база.

Можно сказать, что наука движется импульсами — отталкиваясь от «наличных», то есть исторических «данных», понятий и именно ими она пользуется при решении сегодняшних актуальных проблем. Каждая практическая трудность, стоящая сегодня в обществе, неизбежно выступает и как теоретическая. Последняя раскрывается как историческая проблема — проблема истории конструирования и возникновения понятий, используемых нами сегодня. В теперешних противоречиях теории с эмпирией история ^социологии предстает как активный ее участник, фактически она присутствует в каждом из исторически сложившихся социологических понятий, которые мы используем сегодня как простой инструмент теоретического упорядочения действительности, понимания общих тенденций, скрывающихся за индивидуальными фактами и отдельными практическими проблемами.6

К истории мы вынуждены обращаться уже при решении первого вопроса — что такое социология, каков предмет ее исследования? И эти вопросы далеко не из легких.

. Таким образом можно убедиться, сколь тесно современные теоретические проблемы социологии зависят от их исторической постановки и решения. Приступая к написанию истории социологии, не .обойтись без решения вопроса о ее предмете, ибо без этого невЪзможно решить, какое историческое знание следует, а какое не следует относить к истории социологии.

Как представляется, в самом общем виде, это решение должно быть таким, чтобы в нем одновременно учитывалось многообразие толкований предмета социологии, так или иначе повлиявших на ее историческое развитие. Этим отличается решение вопроса о предмете истории социологии от его решения в теории социологии. Теоретик социологии может себе позволить определить предмет таким образом, что «вне социологии» может оказаться целый ряд существовавших или существующих школ, направлений или отдельных фигур. Избежать такого риска историк социологии может, дополнив «чисто» теоретический подход к определению предмета социологии «конвенциональным», аппелируя прежде всего к представлениям, распространенным в «научном сообществе» социологов, учитывая многообразие представлений о социологии, то есть факт существования тех или иных концепций, школ или направлений, признаваемых большинством «сообщества социологов» в прошлом или настоящем, выступает в конечном счете в качестве решающего для истории социологии. Ибо само причисление их к социологии — это также факт ее истории, свидетельствующий о ее состоянии и уровне развития, который не может не учитывать исследователь, выстраивая логику истории социологии.

Итак, с чего начинать историю социологи, с какого периода ее датировать? И как бы нам не хотелось дать однозначный ответ и наметить точку отсчета становления социологии, а, следовательно, и ее историю, здесь также необходимы некоторые пояснения, которые раскрывают существо поставленного вопроса.

Обратимся к гюжению о взаимозависимости толкования предмета социологи и представления о предмете ее истории. Можно с определенностью сказать, чем уже и конкретнее определен предмет социологии, тем более краткой оказывается ее история. Например, определение предмета социологии как науки, изучающей поведение людей, оставляет ее в пределах XX века и отсекает практически от всей предыдущей социально-исторической мысли.

С другой стороны, чем шире и неопределеннее представляется этот предмет, тем дальше вглубь веков уходит начало истории социологии (например, к IV веку до н. э. в связи с работой Аристотеля «Политика»),

Дело осложняется еще и тем, что социологическое знание долгое время накапливалось и развивалось в составе самых разнообразных социогуманитарных наук: философии истории, правоведении и теории государства, истории и политэкономии и др. Кроме того, в процессе развития социологии в ней неоднократно менялись представления о ее предмете и критериях научности социологического знания. И как уже отмечалось, с появлением новых представлений старые не исчезали целиком и полностью. Они вступали, как свидетельствует история, во взаимодействие с новыми и сохраняли свое влияние на последующее развитие теории социологии.

И последнее: как бы не проводили разграничительную линию, связанную с начальной точкой отсчета, рождением социологии в качестве самостоятельной науки, есть дисциплина, с которой она всегда находится в тесной связи, это социальная философия. Дело в том, что социальная философия (философия истории) сыграла историческую роль в деле возникновения и развития социологии, именно в ее лоне долгое время «вызревала» новая наука об обществе, и даже после того как социология в лице О. Конта провозгласила свою независимость от философии и объявила себя подлинной наукой об обществе, она (социальная философия) продолжала играть свою роль в формировании социологического знания. Собственно, как увидим ниже, и контов-скую социологию можно в значительной степени все еще считать социальной философией. Более того, даже в период, когда в социологии получили широкое применение эмпирические методы (20—30-е гг. XX столетия) и произошел раскол ее на «эмпирическую» и «теоретическую» сферы, теоретическая социология оставалась и остается тесно связанной с социальной философией. Многие плодотворные идеи и 'научные импульсы теоретическая социология, а через нее эмпирическая, продолжает получать как раз из области социальной философии.

Исходя из целей данной работы, а также определенной традиции будем выстраивать логику исторического развития западной социологии от О. Конта, заложившего идеи будущего развития социологии, причем одного из основных ее направлений — позитивизма. Именно на позициях позитивизма социология добилась своего признания и инстиТуционализации, он также долгое время монопольно определял ее теоретико-методологические принципы, методику и технику социологических исследований.7

Чтобы было ясно, в чем суть позитивистского подхода, отметим, что социология, с данной точки зрения, должна строиться как научная дисциплина по образцу и подобию естественных наук. Хотя существует немало разновидностей позитивизма в социологии, сторонники их единодушны в отношении трех фундаментальных предпосылок, на которых основывается подход в целом:

1. Социальные явления, с точки зрения любой аналитической задачи, качественно те же, что и природные явления.

2. Методы анализа, разрабатываемые в естественных науках, применимы и в социологическом исследовании.

3. Задача социологии состоит в выработке системы в высшей степени обобщенных, эмпирически обоснованных теоретических положений, которые должны стать основой для прогнозирования социальных явлений.

3. Контовский проект науки об обществе

Уже отмечалось, что стремление создать новую науку об обществе, предпринятое Сен-Симоном и О. Контом, было одним из симптомов недовольства общественной мыслью (философией) XVIII века после того практического испытания, какому она подверглась во время Великой французской революции. Эта революция одних напугала, других глубоко разочаровала. Все • ужасы революции и ее неуспех приписывались именно идеям рационалистической философии, на которых основывалась эта революция. И если одни противопоставляли рационализму старые религиозные верования и богословские воззрения, то другие, и, в частности, А. Сен-Симон и О. Конт, искали выходы в научном исследовании реальных явлений.

В то же время нельзя не отметить одно важное обстоятельство, наложившее отпечаток на характер вновь создаваемой науки об обществе. Дело в том, что и на Сен-Симоне и Конте сказывалось влияние религиозно-мистических идей, которые получили в то время широкое распространение и были направлены также против рационализма и рассудочности духа XVIII века. В этом отношении и Сен-Симон и Конт создавали в известном смысле новые «религии человечества».

Так О. Конт хотя и поставил целью своей позитивной философии вывести человечество из состояния умственной анархии, и средством для этого должно было служить научное знание, в то же время его идеалом было возвращение к тому господству духовного авторитета в обществе, какое наблюдалось в средневековом католицизме. В этом отношении на О. Конта оказали заметное влияние идеи Жозефа де-Местра (1754—1821). Взгляд Конта на средневековый католицизм был ему подсказан знаменитой книгой Ж. де-Местра «О папе» (1819 г.).

Есть другой, не менее важный аспект, который определил контовский подход к пониманию сути общественной жизни и который также являлся своеобразной реакцией на политическую метафизику XVIII века. В чем он состоит? Рационалистическая философия XVIII века рассматривала общество как продукт сознательного творчества человека, своего рода произведение искусства. Самым ярким выразителем такого взгляда в XVIII веке был Ж. Ж. Руссо. По Руссо, происхождение государства — это плод договора людей. Мыслители XVIII века в институте права и религии видели также нечто, сознательно придуманное людьми. Революция 1789 года должна была как раз перестроить общество и государство по идеям тогдашней философии. Ясно, что реакционно настроенные мыслители отвергали эту точку зрения, как [Опасную в политическом отношении. Они отвергали взгляд на общество и государство как на искуственное произведение, признав его революционным. Но парадокс состоял в том, что, воспитываясь под влиянием того же рационализма, они уже не могли всецело встать на теологическую точку зрения относительно происхождения общества и, естественно, должны были искать объяснение общественных явлений не в одной только воле Божией. Общий вывод, к которому пришли духовные оппоненты философии рационализма:

общественные явления не суть дело рук человеческих, а чисто естественные явления, возникающие и развивающиеся подобно организму.

В социологии О.Конта эти «новые» взгляды на общество нашли также свое отражение. Основатель позитивной философии видел в обществе не произведение искусства, а естественное явление, склоняясь при этом к мысли, что общество следует понимать по аналогии с организмом. Признание общества частью органической природы, с другой стороны, приводило к идее закономерности общественного развития. В свою очередь это устранило мысль о каком бы то ни было произволе человека, способном прервать закономерную преемственность социальных явлений. В этом плане О. Конта можно рассматривать и как одного из предшественников эволюционно-органической парадигмы8 в социологии, идеи, которая в том или ином аспекте определила развитие этой науки на длительную перспективу. Более того, эволюционно-органиЧеская парадигма сохраняет свою актуальность и в современных социальных теориях.

Закон трех фазисов умственного развития человечества. В своем понимании закономерностей развития природы и общества О. Конт исходил из закона о трех состояниях нашего знания.

По Конту, наше знание проходит последовательно через три разные теоретические состояния: а) теологическое или фиктивное;

б) метафизическое или абстрактное; в) научное или позитивное. Отсюда — три рода философий или общих систем взглядов на совокупность явлений, которые, по его мнению, взаимно исключают друг друга.

На первой ступени человеческий ум объясняет мир и совершающиеся вокруг него процессы «прямым и постоянным действием сверхъестественных сил». На второй ступени они заменяются «отвлеченными силами, различного рода абстракциями, воплощенными в разных сущностях мира». Что. касается третьей стадии, позитивной, то Конт характеризует ее тем, что «человеческий ум, признав невозможность достигнуть абсолютных знаний, отказывается от решения вопроса о происхождении и назначении Вселенной, равно как от познания внутренних причин явлений», чтобы заниматься лишь «открытием, путем соединения рассуждений и наблюдений действительных законов этих явлений, то есть неизменных отношений последовательности и сходства между ними».

По Конту и новая наука «социология» должна быть позитивной наукой. Суть позитивной науки заключается в том, чтобы рассматривать все явления как подчиненные неизменным естественным законам, сведенным, по возможности, к меньшему числу, признавая невозможность познания так называемых первых и конечных причин. Как он считал, до сих пор научно изучались лишь явления астрономические, физические, химические и биологические, и единственный пробел, который необходимо устранить, чтобы завершить позитивную философию — это научно понять общественные явления, создать «общественную физику».

О. Конт прямо писал, что только тогда (то есть с созданием «социальной физики») философская система современности достигнет полного единства во всех своих частях и что именно чисто научная социальная физика может послужить «прочным основанием для общественного переустройства», которое должно положить конец кризису, переживаемому столь долгое время самыми цивилизованными нациями.

Из закона о трех умственных состояниях Конт хотел сделать принцип самой социологии, при помощи которого можно было бы объяснить всю историю развития человечества, что впоследствии подвергалось основательной критике со стороны представителей многих социологических школ и направлений. Вместе с тем нельзя сбрасывать со счетов, что для истории науки эта формула Конта является весьма важной и плодотворной. Ибо стремление отойти от теологических, метафизических подходов к научному исследованию, обосновать общественную науку из данных опыта и наблюдений, а также пользоваться лишь научными способами объяснения, безусловно, заслуживает положительной оценки. Конт не только определил требования, которым должна отвечать новая наука (социальная физика по первоначальной идее), но и сделал попытку указать ее место среди других наук.

Прежде всего он разделил всю сферу знаний на науки теоретические и практические, поместив социологию в число первых. Однако науки, в собственном смысле слова, Конт разделил на два разряда: абстрактные и конкретные. Абстрактные науки, по Конту, имеют своей целью открытие законов, которые управляют разными классами явлений. Науки конкретные (частные, описательные — как их именует Конт) состоят в приложении этих законов к действительной истории различных существующих предметов. Причем абстрактные науки являются, по его мысли, основными, а конкретные — второстепенными. Социологию он считал наукой абстрактной, общей, подобно физике. Правда, он отмечал, что не все отрасли знания с одинаковой быстротой достигают положительной ступени и здесь наблюдается известный порядок. У Конта получился ряд наук, расположенных по убывающей общности и возрастающей сложности: математика, астрономия, физика, биология и социальная физика (социология). Здесь следует прежде всего обратить внимание на то, какое место было определено Контом социологии. Социология получает свое непосредственное обоснование в биологии. И другой важный момент для последующего развития социологии: О.Конт отрицал самостоятельность психологии, полагая, что для изучения психических явлений достаточно одной физиологии мозга. А главное, Конт рассматривал социальную физику как подотдел органической физики, занимающийся «феноменами организованных тел», поэтому общество подводилось под одну категорию с организмом, а практически нередко рассматривалось прямо, как организм.

Что означает применение «позитивного метода» к познанию общественной жизни? Первое, что бросается в глаза, это господство натурализма, то есть развитие общества, его понимание подчиняется тем же законам, что и природа. Поэтому у Конта социология выступала как часть естествознания, хотя он, конечно, делал различие между природой и обществом.

Большое значение в познании общественной жизни Конт придавал сравнительному методу. Он считал, что сопоставление жизни народов, живущих одновременно в разных местах земного шара, но не зависящих друг от друга, является важным средством социологического обобщения, ибо это позволяет охватить самые различные ступени общественного развития, начиная с обитателей Огненной Земли и кончая самыми цивилизованными народами Западной Европы.

В то же время, по Конту, сравнительный метод можно успешно использовать только подчиняя его определенной теории развития человечества. Отсюда наиболее важным и специфическим методом социологии Конт считал не сравнительный, а исторический метод, говоря его словами, «исторического сравнения различных последовательных состояний человечества». Как он учил, нужно сначала изучить прошлое состояние общества, а затем уже выводить из него последующее «современное».

. В своем понимании закономерностей исторического развития человечества, составляющего основу социологического учения, он опирался, прежде всего, на работы двух авторов: Монтескье «Дух законов» и Кондорсе «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума». Если у первого автора он извлекает идею, которую можно выразить известной формулой: «Законы — суть необходимые отношения, вытекающие из природы вещей», то у второго он берет идею о том, что «прогресс разума человека есть причина изменения общества». В итоге, соединяя идеи Монтескье, касающиеся проблем детерминизма, с идеями Кондорсе о неизбежности прогресса .человеческого разума, Конт формулирует свой основной социологический замысел: общественные явления строго подчинены детерминизму, принимающему форму неминуемого изменения общества под давлением прогресса разума человека.

Для Конта неизбежный (неотвратимый) прогресс ума есть главный аспект истории человечества. Как он писал в первой лекции «Курса позитивной философии», «идеи управляют миром и переворачивают его», или «весь общественный механизм покоится, в конечном счете, на мнениях...» Следует отметить, что Конт не ставит проблему, каково отношение между прогрессом человеческого разума и преобразованиями в экономике или политике и вообще другими общественными процессами. Он практически все сводит к состоянию разума.

Возникает законный вопрос: если история науки, история человеческого разума едины и они с неизбежностью формируют единую историю, то как это согласуется с фактом исторического разнообразия народов? Историческое разнообразие народов Конт достаточно детально объясняет и анализирует через три движущие силы: расу, климат и политическую деятельность.

Расу он связывает с преобладанием в каждой из них определенных склонностей. Так, по его мнению, черная раса имеет естественную склонность к эмоциональности. Это обстоятельство представлялось ему моральным превосходством. Разные народы не развивались одинаково, ибо с самого начала не отличались одинаковыми дарованиями. Последний момент он связывает в значительной степени с климатом (Средиземнуморье — благоприятная окружающая среда — способствует развитию цивилизации и во многом определяет превосходство европейцев), хотя это, по Конту, и далеко от того, чтобы понять и дать полное объяснение этого феномена. Термином «климат» Конт обозначает совокупность естественных условий, в которых оказался каждый народ. Отсюда каждое общество должно было преодолеть большие или меньшие препятствия, что и позволяет уяснить разнообразие исторической эволюции.

При рассмотрении роли политической деятельности Конт стре милея прежде всего лишить политиков и общественных реформаторов ошибочных представлений, что они в состоянии изменить неотвратимый ход истории. Ярким примером этого является его критика политической деятельности Наполеона. Наполеон, по мнению Конта, не понял духа своего времени или, говоря сегодняшним языком, смысла истории. Он предпринял тщетную попытку реставрации военного режима. Он бросил Францию на завоевание Европы, увеличил число конфликтов, направил против Французской революции народы Европы, а в конечном счете из этого заблуждения ничего не вышло. Вывод Конта: сколь бы ни был велик монарх, он, ошибаясь в определении характера своей эпохи, в конце концов исчезнет бесследно. Вообще, Конт был очень суров по отношению к Наполеону, считая его человеком, почти посторонним для Франции, представителем отсталой (военной) цивилизации.

Теория, которая утверждала неспособность людей изменить ход событий (а таковой была теория Конта), безусловно, была направлена против общественных реформаторов, утопистов и различного рода революционеров, то есть против всех, кто полагает, что можно изменить ход истории либо путем планирования нового общества, либо посредством насилия.

Теория индустриального общества О. Конта. Следуя закону смены состояний общественного развития человечества, по Конту, вместе с теологическим мышлением исчезает феодальная структура или монархическая организация (исчезают жрецы и воины), и их место в современном обществе будут занимать ученые и промышленники. Это современное общество вслед за Сен-Симоном он назвал «индустриальным». Собственно, конец XVIII — начало XIX веков — это период развития промышленного производства и формирования индустриального (капиталистического) общества, которое отличалось рядом особенностей. Что это за особенности, без которых нельзя понять тогдашнюю историю, как и смысл концепции индустриального общества Конта?

1. Промышленность базируется на научной организации труда и нацелена, в отличие от традиционного производства, на максимальную отдачу.

2. Благодаря применению науки в организации труда человечество колоссально раскрывает свои ресурсы.

3. Промышленное производство концентрирует рабочих, в результате чего появляется новый общественный феномен — рабочий класс.

4. Концентрация рабочих, рост их числа приводит к противоречию между пролетариями и предпринимателями или капиталистами.

5. В результате научного характера труда растет не только богатство, но и множатся социально-экономические кризисы, связанные с перепроизводством, следствием которых становится бедность среди изобилия.

6. Экономическая система, основанная на промышленности и научной организации труда, характеризуется свободой товарооб­мена и погоней за прибылью со стороны предпринимателей.

В зависимости от определения важности каждой из этих особенностей формировались различные политические течения: либерализм и социализм.

Так, социалисты решающее значение, безусловно,»придавали четвертой и пятой особенностям, то есть противоречию, конфликту между трудом и капиталом и обнищанию значительной части населения. Кризисное состояние производства рассматривалось как вечное и неизбежное следствие капитализма. Как известно, именно на этом строил К. Маркс свою теорию капитализма и социалистической революции.

Теоретики-либералы придавали важнейшее значение свободе товарообмена и конкуренции, принимая это за основу экономи­ческого прогресса.

Конт же придавал решающее значение трем первым аспектам: научной организации труда, непрерывному росту богатства и концентрации рабочих на фабриках. Четвертая особенность, а именно — противоречие между рабочими и предпринимателями, имело для него второстепенное значение. Конфликт и противоречия он рассматривал как результат плохой организации индустриаль­ного общества. Эта организация может быть улучшена путем реформ. Кризисы же, по его мнению, явления эпизодические и поверхностные.

Социально-политические воззрения Конта в значительной сте­пени имеют • консервативно-охранительный смысл и изложены в «Системе позитивной политики». Его позитивная политика была своеобразной альтернативой социализму, хотя здесь много и реверансов в его сторону. Так, он заявлял, что понимает «бла­городные чувства» коммунистов и одновременно упрекал их в утопичности, в том, что они игнорируют историческую непрерыв­ность, «игнорируют естественную организацию современной про­мышленности, поскольку коммунисты хотят устранить руководи­телей, то есть владельцев собственности».

В своей реформаторской программе Конт отстаивал сохранение частной собственности. Он считал, что для народа не важно, в чьих руках находятся капиталы, лишь бы употребление их было выгодно ему. Его принцип общественного устройства выражался в краткой форме: «Любовь как принцип, порядок как основание, прогресс как цель». Его идеал общественного устройства — уста­новление гармонии и солидарности всех классов и слоев общества.

Что касается либерализма, то в нем Конт усматривал не суть нового общества, а нечто патологическое и считал, что свободная конкуренция, за что ратовали либералы,' не может создать ста­бильной организации.

В целом контовская теория индустриального общества была направлена и против либеральных экономистов, и против соци алистов, считая м тех    .ругих метафизиками, которые пытаются абстрактно определите функционирование социальной системы. Хотя его симпатии бь'ли более на стороне либералов, ибо он, как и либералы, не видел существенного противоречия интересов пролетариев и предпринимателей, считая, что рост производства отвечает интересам всех. Отсюда, по Конту, закон индустриального общества — рост богатств, утверждающий или предполагающий окончательное согласование интересов. Причем он исходит не из социалистического и не из либерального толкования индустри­ального общества, а скорее из теории организации, делая ставку на эффективную организацию производства и отводя основную роль «инженерам-организаторам», «политехникам-организаторам».

Вместе с тем его теория эффективной организации «сдобрена» значительной долей морализаторства, которое в принципе проти­воречит замыслам его позитивной философии. По Конту, обще­ственный прогресс, успех производства зависят скорее от мо­ральных, нежели от политических средств. Он прямо писал, что «тиранические приемы (прямой намек на революцию — И. Г.) принесут гораздо меньше результатов, чем всеобщее осуждение средствами позитивной морали всякого слишком эгоистического употребления богатств». Действенность такого внушения, по Конту, продемонстрировал католицизм во времена его преобладающего влияния. Высшие классы должны почувствовать великие моральные обязанности, которые неотделимы от их положения. И вообще, промышленные отношения должны быть устроены не на основе гнетущего антагонизма, а в соответствии с моральными законами всеобщей гармонии.

Итак, Конт — не реформатор, он — противник всех доктри­неров и теоретиков (социалистов) его времени, которые выступали за обобществление частной собственности. Он прежде всего организатор, верящий в добродетель частной собственности и в тех, у кого сконцентрированы богатства. Во всяком обществе, подчеркивает он, командует лишь небольшое количество людей и хорошо, если те, кто командует, имеют необходимую эконо­мическую и общественную власть. Однако Здесь нельзя не отметить и другой стороны этой проблемы, которую развивал и обосновывал Конт, а именно, идею о том, что жизнь людей не определяется только их местом в экономической и социальной иерархии. Кроме мирского порядка, где, по Конту, властвует закон могущества, существует духовный порядок — порядок моральных добродетелей. Этот духовный порядок Конт рассматривал и трактовал не как потусторонний порядок, а как порядок на земле, заменяющий светскую иерархию силы и материального богатства духовным богатством морального свойства. Каждый должен задаваться выс­шей целью — стать первым не в иерархии власти, а в иерархии добродетелей.

Это смещение позитивного анализа общественной жизни в сторону моральную делало его учение своеобразной светской религией человечества. Исследователи (Творчества Конта (например, Р. Арон) отмечают, что поскольку реформаторский замысел Конта сосредотачивался в основном "на созидании силы духа, ту такая интерпретация индустриального общества не имела почти никакого значения для развития экономических и социальных учений. Вместе с тем для современного мира в определенном плане учение Конта сегодня ближе, чем многие другие учения. Дело в том, что он в своих взглядах на развитие индустриального общества поднялся над спорами между либералами и социалистами, этими доктринами рынка и апологетами плана и основные идеи Конта по проблемам свободного труда и применения науки в промышленности, организации производства достаточно созвучны современной концепции индустриального общества. Его учение •' об индустриальном обществе было главным образом направлено на реформу мирской организации общества посредством силы духа. И эта реформа должна стать делом ученых и философов, занявших в индустриальном обществе место священников.

В чем суть контовской «силы духа» и какая возлагается на него роль в индустриальном обществе? Сила духа (мораль) призвана, по Конту, управлять эмоциями людей, объединять их во имя общего труда, освящать права тех, кто правит, умерять произвол или эгоизм тех, в чьих руках сила, то есть выполнять фактически роль священников и церкви, которую они выполняли в теологическую эпоху.9

Учение О. Конта о социальной статике и социальной динамике. Одной из центральных мыслей социологии О. Конта является деление этой науки на две части: социальную статику и социальную динамику, которые являются главными понятиями его социологии. Оба эти понятия заимствуются из биологии. Как он .отмечал, в биологии мы делаем различение между точкой зрения чисто анатомической, относящейся к идее организации и точкой зрения физиологической, в собственном смысле непосредственно присущей идее жизни. В социологии, по его мнению, разделение должно происходить аналогичным способом. Социальная статика и динамика — это как бы анатомия и физиология общественного организма, причем первая изучает явления общественного строения, вторая — процессы общественной жизни, ее развитие. Статическому и динамическому состоянию общества у Конта соответствуют понятия «порядок» и «прогресс». Задачей статической социологии Конт считал изучение взаимодействий, которые происходят постоянно между различными частями общественной системы. По его мнению, отдельные социальные элементы не имеют безусловного и независимого существования, а тесно связаны между собой. В этом отношении принцип солидарности и гармонии общественных явлений, взятых одновременно, составляет основной закон социальной статики.

Социальная динамика Конта, над которой он больше всего работал, имеет более историко-философский, нежели социологический характер. Основную идею социальной динамики он видел в постепенном развитии, эволюции человечества.

Как явствует из его социальной динамики, «умственное развитие является преобладающим принципом развития человечества». Или, как он отмечал, «история человеческого ума выступает естественною и постоянною руководительницею всего исторического изучения человечества». Таким образом, закон трех фазисов умственного развития (миросозерцания) становится у Конта главным, самым общим и основным законом всей эволюции человечества.

Ясно, как ни велико общественное значение типов миросозерцания, из них невозможно понять всю полноту язлеп^й социальной жизни. Причем, саму историю миросозерцания Конт представляет так, как будто в ней все дело сводится лишь к одному объяснению явлений природы. А это лишь одна из сторон умственной истории человечества, которая является лишь одной из сторон общего культурного и социального развития человечества. Нельзя не отметить и то, что сам факт умственного развития является фактом психологическим, а не социологическим. Вместе с тем Конт утверждал, что «совокупность материального развития должна неизбежно идти по пути не только аналогичному, но и совершенно соответствующему тому пути, по которому идет умственное развитие».

Рассматривая социологические воззрения Конта, нельзя не остановится на одной из центральных проблем социологии — проблеме взаимоотношений личности и общества. Проблема личности и общества красной нитью проходит через всю историю общественной мысли. Предметом острых дискуссий и разногласий она стала и в только что нарождающейся науке — социологии. Следует отметить одно обстоятельство, определившее подход Конта к решению данного вопроса, а вернее — определившее его резкий антииндивидуализм. Дело в том, что научная реакция против политической метафизики, философских спекуляций XVIII века по поводу принципов общественного и государственного устройства, которая подготовила почву для развития положительной науки об обществе (социальной физики), была в то же время и реакцией против индивидуализма.

В целом мыслители стояли на стороне двух взаимоисключающих формул: 1 — «человек делает самого себя и делает общество»; 2 — «общество само себя делает и делает человека». Именно вторая тенденция определяла воззрение Конта, который считал, что не может быть общества, если ты провозглашаешь суверенитет каждого индивидуального разума и в «реорганизованном обществе будут существовать лишь обязанности». Право личности, как отмечал Конт, это «безнравственное и анархическое понятие». Вообще, как следует из его логики, индивидуальный человек есть простая абстракция, реально только общество.

Антииндивидуализм Конта особенно усилился в более поздний период его научного творчества. Так, основатель социологии прямо заявлял: «Люди — суть не только отдельные существа, а органы Великого Существа». Он считал, что индивидуалистическая доктрина XVIII века только разъединяет людей и, как следствие, должна быть заменена принципом общительности (солидарности), который их сближает.

Идеологию общительности (солидарности), единения людей, как уже отмечалось, Конт заимствовал в средневековом католицизме. По логике вещей, позитивная философия Конта должна практически только завершить дело, которое было начато идеологией католицизма. На позитивном этапе развития человеческого познания роль духовенства переходит ученым.

Попытка соединить несоединимое: идеологию католицизма (в научной обработке) и принципы новой позитивной науки (социологии) привели к тому, что Конт был враждебно принят как со стороны консервативных мыслителей, ориентированных на прошлое, так и либерально настроенных представителей социальных наук. Первые отвергали основателя позитивизма за вольнодумство, атеизм и известный прогрессивизм (эволюционизм), а вторые — за то, что он изгонял свободу из человеческого общества, был одним из идейных вдохновителей борьбы против индивидуализма.

Несмотря на теоретический характер социология Конта была ориентирована на практические потребности общественной жизни. Сам Конт мечтал о реорганизации общества, которую считал возможной' при условии хорошего знания законов, управляющих общественными явлениями, и лишь такую науку он считал вполне достигшей положительной ступени.

Таким образом, основатель позитивной философии верил в возможность изменения социальных процессов путем человеческой деятельности. Управление он рассматривал как искусство пользования научной теорией для практических целей.

Признавая за социологией право быть теоретической основой практического воздействия на общество, Конт тем самым допускал возможность этого воздействия со стороны человека на общественное развитие. Хотя это в общем и противоречило исходной позиции понимания общества как организма. Допуская возможность воздействия человека на ход общественной .жизни, он указывал на ту цель, какую человек при этом должен ставить, то есть речь идет фактически о формировании общественного идеала. Социологию, как науку о законах общественной жизни, Конт во второй период своей деятельности дополнил политикой, понимаемой как учение о правильных принципах общественного устройства. Отсюда «научный позитивизм» у Конта все более склонялся к субъективному методу, где процесс добывания истины сводился к одному источнику, а именно — собственному разуму. Последнее, безусловно, противоречило его первоначальному замыслу позитивного метода, который должен опираться прежде всего на опыт и наблюдения.

Социологическая концепция Конта, особенно по меркам современной социологии, ориентированной в значительной степени на прагматическое использование знаний, не свободна от многих недостатков.

Во-первых, его замысел создать положительную науку, базирующуюся *на наблюдении и опытном знании, так и остался замыслом. Конт предложил лишь проект "будущей социологии, но не науку, которой ни ему, ни его ближайшим преемникам так и не удалось создать.

Неудивительно, что в 1881 г. в книге «Социология» (вышедшей на французском языке) наш известный социолог Е. Де Роберти прямо утверждал, что «социальной науке только еще предстоит искать правильный путь». Эту же идею высказывает в своей работе «Основы социологии» (1885 г.) Л. Гумплович. По его мнению, пока «руководителем этой науки являются блуждающие огни общих аналогий». Конт только ярко описал задачу этой науки, и она прошла хотя и важную, но еще только первоначальную и подготовительную фазу своего развития.

Во-вторых, особую критику вызывает (и на это обращали внимание уже его современники) его учение о закономерностях общественного развития, которое сводилось лишь к умственному развитию человечества и практически не связано с социально-экономической структурой.

В-третьих, по «меркам научной социологии» его религиозный мессианизм, который пронизывал практически все «позитивное учение», никак не вписывается в структуру современного знания.

У Конта мы сталкиваемся с парадоксом. С одной стороны, ориентация на создание «новой науки» об обществе, базирующейся на естественнонаучной модели, а с другой — способ построения и связанное с ним содержание новой научной дисциплины настолько отличались от принципов классического естествознания, что контовскую социологию с большим трудом (если это вообще возможно) можно подвести под естественнонаучный тип.

Контовской социологии предстояло парадоксальное существование науки, не имеющей своего предмета, а только еще ищущей его. Таково было «родимое пятно» социологической традиции, заложенной Контом, под знаком которого предстояло развиваться дисциплине, именующей себя социологией. Кроме того, консер-ватино-охранительные моменты его политических идей также не соответствуют в целом либерально-демократическому духу социологии. И, наконец, к этому следует добавить и явный антииндивидуализм социологической концепции Конта.

Вместе с тем Конт сумел довольно полно синтезировать основные социально-философские идеи и практические потреб^-ности своего времени. Критикуя умозрительный, чисто абстрактный подход к изучению общественной жизни, апеллируя к положи-тельному, опытному знанию и историко-сравнительному методу исследования, признавая эволюционный характер социальных процессов и их закономерность, обращая внимание на изучение структуры общественной жизни, он оказал сильное влияние на формирование социологии как самостоятельной сферы научного знания. Все это позволило Конту занять прочное место в истории социологии.

4. Социологические воззрения Г. Спенсера

При жизни Конта его идеи не оказали заметного влияния. Позитивизм во Франции существовал не столько как социально-философское, сколько как сектантско-религиозное течение. Признание Конта пришло из Англии, со стороны Дж. Стюарта Милля (1806—1873). Именно в Англии социология нашла свою вторую родину. Поскольку дух позитивизма с его ориентацией на методы точных наук как нельзя лучше «вписывался» в традиции английского эмпиризма.

Конечно, перенесение контовской социологии на английскую почву требовало известных изменений ряда положений его теории. Идеи О. Конта, выросшие из сен-симонизма, были пропитаны духом социального мессианства, чуждого трезвому английскому рассудку. О. Конт мечтал о переустройстве общества в духе своих морально-религиозных принципов, английское же общество середины XIX века было вполне удовлетворено существующими порядками.

Есть принципиальная разница, которая лежит в основе подхода к пониманию закономерностей общественного развития во французской и английской социологии — английская социология, связанная с традиционными представлениями принципов жизни, была отчетливо индивидуалистической. Общество для нее — это прежде всего совокупность индивидов, и только понимание природы самрго индивида дает ключ к изучению социального целого. Это немаловажное различие, поскольку на нем базировалась методология исследований. Так, если Конт начинает исследование общества как системы, то Милль, напротив, стремится свести социальное, то есть общее к индивидуальному. Общество для него — лишь простое объединение индивидов, а социальные законы без остатка сводятся к «законам индивидуальной человеческой природы». По Миллю, соединяясь в общество, люди не превращаются в нечто другое, обладающее другими свойствами. Как он прямо заявляет: «В общественной жизни люди обладают лишь такими свойствами, которые вытекают из законов природы отдельного человека и могут быть к ним сведены».10

Наиболее полно и широко идеи, связанные с натуралистической (органической) концепцией представлены и развиты в трудах английского социолога Герберта Спенсера (1820—1903). Г.Спенсер разделял основной взгляд Конта, по которому социология, непосредственно примыкая к биологии, составляет с ней «физику организованных тел» и рассматривает общество как своего рода организм. Правда, Спенсер помещает между биологией и социологией психологию, но это не оказало заметного влияния на его представление об обществе. Спенсер был несогласен с идеей Конта о том, что весь социальный механизм покоится на мнениях и что идеи управляют миром, вносят в мир перевороты. «Мир, — по Спенсеру, — управляется и изменяется через чувства, для которых идеи служат только руководителями. Социальный организм покоится в конце концов не на мнениях, но почти всецело на характерах». Таким образом, можем отметить, что Спенсер, как и Конт, стоит за психологическое объяснение «социального механизма», хотя это и не вяжется с его аналогией общества с биологическим организмом. Попытка объяснить явления, происходящие в общественной жизни, биологическими аналогиями во многом связана с теорией Дарвина. Появившись в середине XIX века, она оказала сильное влияние на социологию, породив различные биологизаторские социологические концепции, в том числе и социал-дарвинистские. Суть последних состояла в том, что их авторы переносили на общество и доводили до логического конца принципы естественного отбора и борьбы за существование, видя в них универсальную модель эволюционного процесса.

Особенно ценным для изучения общества, понимания происхождения многих социальных институтов явилось применение эволюционной теории. Эволюционный подход к обществу важен тем, что каждое явление изучается в его развитии. Переворот, совершенный в биологии эволюционной теорией Дарвина и воспринятый многими социологами, значительно усилил историко-сравнительный метод изучения культурных и социальных форм жизни.

Первый социологический труд Спенсера «Социальная статика» вышел в 1850 г. В 60—90-е годы Спенсер, создавая систему синтетической философии, пытался объединить все теоретические науки того времени. В эти годы были написаны: «Основные начала», «Основания биологии», «Основания психологии», «Основания этики», «Основания социологии». «Основания социологии» были предварены самостоятельной книгой «Социология как предмет изучения» (1873 г., рус. пер. 1896 г.).

Свои социологические воззрения Спенсер, подобно Конту, выводил путем дедукции из философских принципов. Хотя Спенсер относился к Конту весьма критично, " но все же считал, что французский мыслитель в понимании социальных явлений значительно превосходил все прежние подходы и называл его философию «замыслом, полным величия».

Центральное понятие всей мировоззренческой концепции Спенсера — эволюционизм. По его определению эволюция — это интеграция материи, именно эволюция переводит материю из- неопределенной, бессвязной однородности в определенную связанную однородность, то есть социальное целое, где, однако, это целое — общество — не может и не должно поглощать отдельную личность. Отсюда существенным измерением социального прогресса Спенсер считает переход от общества, в котором личность целиком подчинена социальному целому, к такому состоянию, при котором социальный организм или общество «служит» составляющим его индивидам. Как он писал: «...Идеалом, к которому мы идем, является общество, в котором управление будет доведено до возможно меньших пределов, а свобода достигнет по возможности наибольшей широты».

Основное различие социальных структур, по Спенсеру, состоит в том, является ли сотрудничество людей в достижении общей цели добровольным или принудительным. Он делит общество на два типа: «военное» и «промышленное», которым и соответствуют эти два типа отношений людей.

«I Спенсер не дал формального определения социологии и ее отношения к другим общественным наукам. В целом он видел в социологии науку о «надорганическом» развитии, которая одновременно описывает этот процесс и формулирует его законы. Причем он нисколько не сомневается в необходимости социологии как самостоятельной науки — науки, свободной от различных, в том числе и классовых, предрассудков.

Его труд «Основания социологии» (1877 г.) был одним из первых в плане построения целостной социологической системы на этнографическом материале. Он пытается теоретически реконструировать физическую, интеллектуальную и особенно религиозную жизнь первобытного человека, выяснить происхождение его основных идей и представлений.

Большое внимание Спенсер' уделил уточнению и разработке понятийного аппарата социологии. Так он анализирует понятия общества, социального роста, социальной структуры, социальных функций различных систем и органов общественной жизни. Можно сказать, что он заложил фундамент формирования понятийной системы социологии, а также структурно-функционального метода. В значительной степени этому способствовали аналогии человеческого общества с биологическим организмом, которые он проводил. Безусловно, он делал различие между биологическим организмом и процессами общественной жизни. Главный смысл различия Спенсер видел в том, что в живом организме элементы существуют ради целого, в обществе — наоборот. Как он отмечал:

«Общество существует для блага его членов, а не члены существуют для блага общества».

На громадном этнографическом материале английский мыслитель последовательно рассматривает эволюцию семейных отношений: первобытные половые отношения, формы семьи, положение женщин и детей; эволюцию обрядовых учреждений и обычаев, политических учреждений: государство, представительные учреждения, суд и т .д. Не обошел своим вниманием Спенсер религиозные учреждения, промышленность и ее структуру. Таким образом, социология у Спенсера выступает как всеобъемлющая наука, включающая общую теорию исторического развития (эволюцию).

Вообще, первая часть его «Оснований социологии» посвящена главным образом исследованию первобытного человека, причем по большей части его духовной стороне, анализу чувств и верований, которым он придавал большое социологическое значение в определении характера общественной жизни. То есть речь практически идет об описании первобытной культуры человечества, первобытном мировоззрении, где как и в других частях своего произведения он пользовался исключительно сравнительно-историческим методом и что не имело ни малейшего отношения к вопросу о том, является ли общество организмом, или же чем-то отличным от него.

Органические аналогии получают у Спенсера применение, когда он рассматривает политические учреждения, которые собственно говоря и являются у него настоящим социальным организмом. Хотя и здесь многое не нуждается в органических аналогиях и, в частности, определение и- переход от «военного» общества к индустриальному.

Анализ спенсеровских «Оснований социологии» показывает, что он подчас чисто внешним образом соединяет взгляды, навеянные органической аналогией с результатами сравнительного изучения, этнографическими и историческими данными, .которые рассматриваются с эволюционной точки зрения. Это дает основание сказать, что в действительности социология Спенсера, ее содержание и смысл характеризуются не столько органической аналогией, сколько применением к изучению общественных явлений сравнительного метода. Именно он является у Спенсера исходной базой развития его социологической концепции.

Каковы общие черты спенсеровской социологии?

Во-первых, это широкое использование историко-сравнитель-ного метода в исследовании и обосновании своих социологических взглядов. Данный метод вообще является характерной особенностью социологии второй половины XIX — начала XX века. И здесь не обошлось без издержек. Как писал по этому поводу Н. Кареев: «...Литература сравнительного изучения первоначальных социальных форм до такой степени разрослась и получила такое важное значение для социологии, что многие на этом основании стали думать, будто главным предметом этой науки являются первобытная культура и быт современных дикарей. По существу дела социология вовсе не описательная наука, и сравнительное изучение в ней играет'роль средства, а не цели. Самая цель такого изучения состоит не только в том, чтобы теоретически понять происхождение общественных форм, но и в том, чтобы установит законы их развития».'2

Во-вторых, трактовка общества как организма, под которую он пытался подвести определенные логические основания. Так, одна из глав его работы «Основания социологии» прямо называется «Общество есть организм». Спенсер достаточно детально приводит в качестве аргументации данного подхода целый ряд аналогий (сходств) между биологическим и социальным организмами, например: 1) общество как биологический организм в отличие от неорганической материи, на протяжении большей части своего существования растет, увеличивается в объеме (превращение маленьких государств в империи); 2) по мере роста общества его структура усложняется так же, как усложняется структура организма в процессе биологической эволюции; 3) как в биологических, так и в социальных организмах прогрессивная структура сопровождается аналогичной дифференциацией функций, что в свою очередь сопровождается усилением их взаимодействия и т. д.

В-третьих, без чего невозможно представит социологическую концепцию Г. Спенсера, — идея закономерной эволюции общественной жизни. Согласно данной идее, процесс социальных изменений совершается по естественным законам независимо от желаний людей. Поэтому, как он считал, эволюция * совершается сама собой, и для того, чтобы она приводила к своим естественным результатам со стороны человека не требуется никакого вмешательства.

Спенсер и в социально-политической теории, и в жизни последовательно проводил этот основополагающий постулат. Отстаивая принцип естественной эволюции общества, Спенсер выступал не только против идей социальной революции, но и против каких бы то ни было социальных реформ. Доводя до логического конца эту идею, он считал, что не нужно заботиться о вдовах, сиротах, больных. По Спенсеру, если они достаточно жизнеспособны, они живут, и это хорошо, что они должны жить. Если же они недостаточно приспособлены для жизни, они умирают, и это самое лучшее, что они могут сделать. Он выступал против законов о помощи бедным и вообще против всякого вмешательства государства в общественную жизнь. Подчеркивая естественный медленный характер эволюции, Спенсер считал, что социальная жизнь стремится к равновесию. В своем понимании характера общественной жизни и ее социально-политического устройства Он, прежде всего, индивидуалист. И если у Конта социальное целое предшествует индивиду и последний не является даже самостоятельной ячейкой общества, то у Спенсера, напротив общество — лишь .агрегат индивидов. Спенсер считал недопустимын растворение индивида в социальном организме. «Следует всегда помнить, —писал он, —что как бы ни 'были велики усилия направленные к благосостоянию политического агрегата, все притязания политического агрегата сами по себе ничто, и что они становятся чем-нибудь лишь в той мере, в какой они воплощаю в себе притязания составляющих этот агрегат единиц».13

Нельзя не отметить и того важного момента, что английский мыслитель не сомневался в реальности процесса эволюции. Объективным критерием этого процесса он считал степень дифференцированности и интегрированности того или иного явления. Идея выделить объективный критерий перехода от низшего к высшему, безусловно, имела положительный смысл, поскольку развитие любой системы предполагает дифференциацию ее элементов и одновременно их интеграцию в определенной структуре.

Главный фактор общественного развития он видел в разделении труда, которое, по Спенсеру, приводит к высшему типу общественного устройства — «индустриальному обществу». В этом отношении Спенсер повторяет общую схему развития общества, высказанную Сен-Симоном и Контом. Однако представление Спенсера о путях и стадиях развития общества гораздо богаче контовской «социальной динамики», ибо они основаны на теоретическом обобщении очень большого социоэтнографического материала. Здесь Спенсер долгое время был непревзойден. Он наглядно показывал, как под влиянием конкретных социоприродных условий, а именно: расовых особенностей, исторических предпосылок, специфических обычаев и т. д. разнообразятся формы отдельных обществ и их социальные структуры.

Спенсер скрупулезно прослеживает эволюцию от простых обществ к более сложным и приводит мысль об усилении дифференциации и интеграции социальных функций в процессе общественного развития. Всякое развитое общество, по Спенсеру, имеет три системы органов: производительную, распределительную и регулятивную. Регулятивная в лице государства обеспечивает подчинение составных частей целому. В качестве специфических частей общества он выделял учреждения (социальные институты): домашние, обрядовые, политические, церковные, профессиональные и промышленные. Все они являются продуктом медленной 'эволюции.

Всякое учреждение (социальный институт) складывается как 'устойчивая структура «социальных действий», которые, по Спен-'серу, составляют первичный* материал для социологических исследований. Учреждениям, имеющим древнюю историю, он отдавал подчас большее предпочтение в деле регуляции и устройства ^общественной жизни и влияния на поведение людей. Так, по 'Спенсеру, социальный контроль за повседневным поведением ''людей осуществляется «церемониальными институтами» (церемония — «благоговение», «культовый обряд», «порядок»), которые 'старше, чем государство и церковь и, по его мнению, эффективнее, 'чем они, выполняют функции контроля. «Церемонии» регулируют 'общение, символизируя положение субъектов, вступающих в отношения и культивируя «чувство субординации».

Общество, как уже отмечалось, Спенсер разделяет на два основных типа: военное и промышленное (индустриальное).

 «Военный» тип общества характеризуется сильным централизованным контролем и иерархическим порядком власти. Вся жизнь здесь прежде всего подчинена дисциплине, церковь похожа на военную организацию. Индивид в таком обществе принудительно подчинен социальному целому.

В индустриальном обществе преобладающими являются промышленность и торговля, в нем появляется политическая свобода, а социальная организация становится более гибкой. А главное — власть рассматривается в этом обществе как выражение воли индивидов, и их соединение становится добровольным. Вместе с тем, он подчеркивал, что отдельные черты военного типа присутствуют и в промышленном обществе. В качестве примера он приводит современную ему Францию, где существовали строгий надзор за печатью, запрещение сборищ, военное единообразие воспитания, официальное руководство изящными искусствами и т. п.

Более широкую картину различий по целому ряду параметров между двумя типами обществ можно увидеть на приведенной схеме:14

В истории социологии придается большое значение теории Спенсера о закономй ой эволюции от военного общества, основанного на принуди.эльной кооперации, к индустриальному, базирующемуся на добровольной кооперации. Он в целом дал реальную картину исторического процесса, отражающую переход от общества с преобладанием натурального хозяйства и жестокой иерархической системой к обществу, основанному на товарном производстве и разделении труда. Его подход оказал большое влияние на развитие последующих социологических теорий и, в частности, теорию Дюркгейма (на его идею «механической» и «органической» солидарности). В современной социологии идея деления обществ на «традиционные» и «индустриальные» является отправной точкой теории развития общественных систем.

С политической точки зрения, а этот аспект формирования социологии никак нельзя сбрасывать со счетов, Спенсера можно рассматривать как одного из ведущих идеологов либерализма.

Либерализм в переводе с латинского (liberalis) — касающийся, присущий свободному человеку. Либерализм можно рассматривать с двух сторон: 1) как образ мышления и деятельности, умонастроение, для которого характерны независимость по отношению к традициям, привычкам, догмам, стремление к активному самоопределению в мире; 2) как совокупность идейно-политических учений, политических и экономических программ, которые ставили своей целью ликвидацию или смягчение различных форм государственного и общественного принуждения по отношению к индивиду. Идеология либерализма восходит к буржуазно-демократическим революциям XVII—XVIII веков. Широкое распространение она получила в XIX веке в Европе, когда возникли либеральные партии с соответствующими программами. В мировоззренческом смысле либерализму соответствует свобода от групповых, классовых, националистических и т.д. предрассудков, а отсюда космополитизм, терпимость, гуманизм, а главное — утверждение самоценности личности. Либерализм основывается на признании приоритета прав человека, разделении законодательной и исполнительной власти, свободе выбора занятий и, что особенно характерно для XIX века, свободе конкуренции — незыблемом устое общества.

В системе политических взглядов Спенсера немаловажную роль занимают его идеи, связанные с теорией государства. Исходной точкой рассуждения Спенсера является мысль о том, что общество создается составляющими его единицами и что природа общества определяется природой последних, то есть, по Спенсеру, каков характер индивидов, таков и характер общества.

Спенсер был убежден, что пока масса граждан не воспитала себе верований (идеологии), которые соответствуют социальной организации (типу государственного устройства), эта организация не может существовать. Он писал: «Никакие хитро придуманные учреждения не могут иметь силы сами по себе... Важно только одно — характер людей, к которым применяются эти учреждения». Продолжая свою мысль, он отмечал, что всякий раз, когда не достает гармонии между характером людей и социальными учреждениями, везде, где эти учреждения введены насильственно: будь то путем революции или преждевременными реформами, — результатом этого является дезорганизация общества.

Интересна, очень точна и справедлива мысль Спенсера о том, что «ошибаются те, кто думает, что мудрый и добрый правитель может быть избран народом, в котором нет ни доброты, ни ума». Государство, по Спенсеру, существует лишь для охранения и удовлетворения интересов граждан. Спенсер, как идеолог либерализма, предостерегал от чрезмерной веры в силу и справедливость государственной власти. А главная его мысль — «несправедливо жертвовать благосостоянием граждан ради воображаемого блага государства».

Он очень скептически относился к представителям власти, парламенту, государственным чиновникам. Как он писал, правительство есть ничто иное, как простое собрание людей среди которых лишь «некоторые талантливы, большинство же не выходит из обыкновенного уровня, а многие положительно тупоумны». Вследствие этого, по Спенсеру, «разумное меньшинство в конституционном правлении весьма часто вытесняется бездумным большинством, ...то есть масса посредственностей всегда господствует и те немногие, обладающие здравым умом, вынуждены высказывать те взгляды, которые доступны большинству».

Не менее скептически он относился к законам правительства и законотворчеству: ' «Закон, приложенный к столь сложному механизму, как общество, редко или даже почти никогда не производит того прямого эффекта, которого ожидали и непременно производит косвенный эффект».

Взгляды Спенсера на государство и личность основывались на идее справедливости, где он различал два элемента:

1. Признание за всяким человеком права на свободную деятельность и на пользование ее результатами.

2. Признание известных ограничений этой свободы, необходимых благодаря присутствию других людей, имеющих те же права.

Одностороннее преувеличение одного из этих двух факторов, по мнению Спенсера, является причиной ложных этических и социальных теорий. Уже в своей первой книге «Социальная статика»15 он призывал «признавать полную свободу для каждого, ограничивая ее только равною свободою всех».

Как не парадоксально, но многие считали Спенсера реакционером и противником либералов. У Спенсера были свои причины выступать против либералов. Вот что он писал: «Я не хочу быть причислен к тем, кого сейчас называют либералами. Тогда, когда это слово вошло в употребление, либералами называли тех, кто стоял за расширение свободы личности по отношению к государству. В то время как сейчас либералы последовательно расширяют власть государства и ограничивают свободу личности». А это, по Спенсеру, неизбежно ведет назад к военному (тоталитарному, говоря современным языком) типу общества. По его мнению, это происходит вследствие отсутствия у парламентариев элементарных знаний по социальным вопросам и их абсолютной веры в силу принимаемых законов, которые могут явиться причиной многих бед для народа. По мысли Спенсера, великим суеверием нашего времени является вера в божественное право парламентов и их законов. Это показано им со всей убедительностью в работе «Личность против государства».16

Его вывод из анализа законодательной практики английского парламента (один из очерков книги так и называется — «Грехи законодателей»): «некомпетентный законодатель постоянно увеличивает человеческие страдания, пытаясь их уменьшить».

Правительственные учреждения по его язвительному и образному замечанию напоминают перевернутый фильтр: «вы заливаете чистую воду, а оттуда бежит грязная». Как считает Спенсер, законы подчас превращаюся в идолов и при авторитарном правлении всегда существует опасность для личности в случае неуважительного высказывания о политическом законе.

Спенсер был непримиримым противником социализма. Он отрицал его как с точки зрения справедливости, так и с точки зрения пользы. В своей работе «От свободы к рабству» (1891 г.) он писал, что «ничто, кроме медленного совершенствования человеческой природы посредством организации социальной жизни, не может произвести благоприятной перемены. А мое отрицание социализма основывается на убеждении, что социализм остановит развитие высокоразвитого государства и повернет вспять развитие менее развитого».

Спенсер был убежден, что социализм в любой форме подразумевает рабство. Характерной чертой рабства он считал труд по принуждению. Степень рабства зависит от того, сколько раб должен отдать и сколько он может оставит себе, а кто его господин — личность или общество, принципиального значения не имеет. Если человек должен отдавать весь свой труд обществу и получать из общего достояния лишь ту часть, которую общество ему назначит, он раб общества. Именно в книге «Личность против государства» Спенсер пытается предостеречь человечество от грозящей ему опасности.

Анализируя социально-политическую ситуацию конца XIX века Спенсер с горечью и чувством собственного бессилия признает, что «социализм неизбежен, но будет величайшим несчастьем, которое когда-либо переживал мир, поскольку кончит он самой резкой формой деспотизма».

Спенсер утверждал, что «человечество может пойти прямо только исчерпав все возможные кривые пути». Этот мрачный взгляд тем не менее не поколебал веру Спенсера в окончательное торжество социального прогресса человечества. Он был убежден, что социалистический переворот пройдет и человечество продолжит свой путь на основе принципов равной свободы для всех. Книга, вернее четыре очерка, объединенных под общим заглавием «Личность против государства», выступала своеобразным предостережением и 'протестом против «грядущего рабства», как он называл коммунизм.

В те годы лишь немногие до конца поняли значение его статей, а его небольшую по объему книгу посчитали антикоммунистической. Более того, очень многие либерально мыслящие люди считали ее реакционной, поскольку Спенсер выступал и против либералов, которых назвал мнимыми защитниками интересов простых людей. Идеи Спенсера оказали громадное влияние на социологию и общественно-политическую мысль 1880—90-х годов, хотя влияние это было и противоречивым. Буржуазно-радикальных мыслителей привлекала уверенность Спенсера в неодолимости социальной эволюции, признание закономерностей всего существующего, строгость и научность выводов. Нельзя не учитывать, что в это время в философии и социальных науках процветал откровенный идеализм, было сильно влияние клерикализма, а в историографии господствовал подход, сводящий исторические процессы к отдельным событиям и деятельности великих людей. Поэтому его идеи имели прогрессивное значение.

5. Социал-дарвинизм в социологии:

кризис «натурализма» и «органицизма».

На базе спенсеровской социологии развилась мощная ветвь органистической школы. Ее отдельные представители, несмотря на общность исходной позиции «общество — биологический организм», придерживались самых различных социально-политических взглядов. Говоря о натурализме в социологии, нельзя не отметить, что аналогии «организм — общество» некоторые последователи Спенсера подчас доводили до абсурда и пытались найти в биологическом организме прообразы практически всех социальных явлений, предметов домашнего обихода, орудий труда и т. д. Так в работах ненецкого экономиста А. Шеффле (1831— 1903) «Структура и жизнь социального тела» в 4-х томах (1875— 1878) и «Основы социологии» (1906 г.) встречаем такие курьезные и произвольные аналогии: здания и дороги — скелет социального тела, экономика — питание, техническое оборудование мускульная система и т. п. Правда, заимствуя многие идеи и понятия у Конта и Спенсера, Шеффле не был позитивистом в полном значении этого понятия. Он большое значение придавал анализу внутреннего психологического опыта. Без его помощи, как считал Шеффле, нельзя понять сознательную деятельность индивидов, мотивы их поступков и т. д.

К плеяде органицистов можно с полным правом отнести французских социологов А.Эспинаса (1844—1912), А.Фуллье (1836—1912), Р. Вормса (1869—1920) и ряд других.

Слабость органицизма, натурализма в целом в социологии обуславливалась не только тем, что его представители пользовались аналогиями между обществом и организмом, а тем, что эти аналогии фактически подчас подменяли конкретный анализ общества и мало что давали в теоретическом и практическом отношениях. Нельзя не отметить и того, что, фиксируя внимание на «равновесии», «плавной» эволюции общества, многие социо-логи-органицисты упускали или просто игнорировали противоречивый характер социально-экономического и политического развития. Поэтому в органицизме наряду с идеями, подчеркивающими структурно-функциональное единство социальной системы и зависимость ее составных частей от целого, широкое распространение получает и теория .конфликта. Представители этого направления прежде всего фиксируют внимание на противоречиях общественной жизни, столкновениях интересов и борьбе различных социальных групп. Но конкретный анализ проблем и противоречий, существующих в обществе, подменялся здесь биологическими аналогиями, почерпнутыми из дарвинистских идей «естественного отбора» и «борьбы за существование».

Работа Ч. Дарвина «Происхождение видов», вышедшая в 1853г. и совершившая целый переворот в биологии, оказала огромное влияние на мировоззрение вообще и, в частности, на многие отрасли знания. В числе наук, испытавших на себе влияние идей Дарвина, была и социология.

Социал-дарвинистская социология, как и органистическая школа, не представляла из себя ни .в социально-политическом, ни в теоретическом планах какого-то единого направления.

Здесь можно выделить крайнее направление, тяготеющее по своим принципам к идеологии расизма: Ж. Габино, X. Чемберлен, О. Аммон и др. Другие, наиболее известные представители социал-дарвинизма Л. Гумплович, А. Смолл, У. Семнер — хотя и переносили механически биологические законы на общество, но видели в них скорее общую модель эволюционного процесса. В этом направлении отчетливо прослеживается попытка соединения биологизма с психологизмом. Так большое значение придается групповым отношениям, социальным нормам, фактам духовной психологической жизни, регулирующим и объясняющим социальную деятельность, т.е. тем факторам, которые явно или подспудно лежали в основании органистического направления в социологии и, прежде всего, в работах Г.Спенсера начинали приобретать если не доминирующее, то во всяком случае важное теоретическое положение в общей системе социологических взглядов. Именно они во многом «расчистили» путь к формированию следующих этапов и школ в социологии.

Одним из известных представителей социал-дарвинизма являлся австрийский социолог Людвиг Гумплович (1838—1909). По своей профессии Гумплович — теоретик права и государства, что и обусловило его концепцию: общество он рассматривает исключительно с политической точки зрения. Его основные работы: «Раса и государство» (1875 г.), «Расовая борьба» (1883 г.), «Основы социологии» (1885г.), «Социология и политика» (1892 г.), а так же «Социологическая идея государства» (1892 г.).

По Гумпловичу, государство есть не что иное, как организация господства меньшинства над большинством, причем, с течением времени этнические группы заменяются социальными классами. В отличие от Спенсера, основным элементом общества Гумплович признает социальную, группу, а не личность. Борьба социальных групп выступает у него основным двигателем истории. В этом плане его идеи напоминают марксистскую концепцию. Однако это лишь внешнее .сходство, и между марксизмом и взглядами Гумпловича существуют явные различия. Марксизм исходит ^з экономического принципа понимания общественной жизни и своим идеалом рассматривает социалистическое устройство. У Гумпловича же преобладает политическая точка зрения, и он является противником не только социализма, но и правового государства. По Гумпловичу, государство не может быть ничем иным, кроме как организацией господства меньшинства над большинством, а само право, • как он считал, имеет значение лишь для упорядочения неравенства. Он вообще не допускал того, что когда-нибудь прекратится классовая борьба. Для него она являлась естественным и основным законом.- Такой подход Гумплович называл реалистическим и находил, что всякое другое представление на этот счет является ненаучным и содержит вредный оптимизм. Немаловажным моментом в его взглядах является то, что он одним из первых пыталЬя освободить социологию от изучения несоциальных причин развития общественных процессов, вводя идею «социального детерминизма» и, конечно, его нельзя ставить на одну доску с авторами, переносящими полностью принцип «естественного* отбора» и «борьбы за существование» в социологию.

К социал-дарвинистам можно отнести американских социологов А. Смолла (1854—1926) и У. Сэмнера (1840—1910). Наиболее известными работами данных авторов являются: «Общая социо-логия»(1905 г.) и «Обычаи»(1906 г.).

Вкратце взгляды Смолла сводятся к следующему: чтобы существовать, люди должны постоянно приспосабливаться к природным условиям. Географическая среда и биологическая природа человека порождают у него определенные потребности, принимающие в общественной жизни форму интересов.

Понятие интереса, считал Смолл, играет в социологии такую же большую роль, как в физике понятие атома. По его мнению, интерес — это последний первичный момент, к которому мы можем свести человеческие действия. Он писал: «Весь жизненный процесс, ...рассматриваемый в его социальной фазе, является в последнем счете процессом развития, приспособления и удовлетворения интересов».

Со свойственной почти всем социологам этого периода любовью к классификациям, Смолл подразделяет все интересы на шесть групп: интересы, относящиеся к здоровью, благосостоянию, общению, познанию, красоте и справедливости. Комбинация этих различных интересов дает, по мнению Смолла, ключ к пониманию индивидуума. Он не противопоставлял понятия «индивид» и «общество» друг другу, а рассматривал их в тесной связи. Общество для него — необходимое условие деятельности индивидов, а личность — центр психологических импульсов, которые полностью осознаются только в обществе.

Социальное развитие, по Смоллу, совершается в непрерывной реакции между тремя главными факторами; природой, индивидом и учреждениями. Заимствовав у социал-дарвинизма идею конфликта интересов и зависимость общественного развития от природной среды, Смолл вместе с тем придает большое значение внутреннему психологическому миру человека, который он назвал «субъективной средой». Ряд идей Смолла впоследствии получили свое развитие в теориях социальной психологии. С точки зрения развития социологии особенно важным является его убеждение, что социология должна давать практические рекомендации в \ форме «социальной технологии», призванной способствовать совершенствованию социальных институтов, ибо, как он считал, более совершенные институты (учреждения) дают и более совершенных индивидов.

По своим политическим взглядам Смолл был либералом. Он критиковал развитие монополистических тенденций в капитализме. Призывал ограничить право наследования, выступал против громадных состояний, призывал повысить роль трудящихся в экономике и политике и т. д. Хотя Смолл отнюдь не разделял многих идей философии марксизма, он чрезвычайно высоко оценивал роль К.Маркса. '«Маркс, — писал он, — был одним из немногих действительно великих мыслителей в истории общественной науки.... Я не думаю, что Маркс прибавил к обществоведению какую-то единственную формулу, которая останется окончательной в том виде, как он выразил. Несмотря на зто, я уверенно предсказываю, что в окончательном суждении истории Маркс займет в общественной науке место, аналогичное тому, которое Галилей занимает в естествознании».

Наиболее влиятельным социал-дарвинистом в США был Уильям Сэмнер (1840—1910), который своеобразно синтезировал в своих трудах идеи протестантской этики и принцип естественного отбора. Наиболее ярко социал-дарвинизм Сэмнера проявился в его сочинениях 70—90-х годов. Как уверял Сэмнер, социальная эволюция происходит совершенно автоматически, независимо от воли и желания людей. Поэтому, по его мнению, «величайшее безумие, на которое может быть способен человек, — это сидеть с бумагой и карандашом, составляя проект нового социального мира». Борьба за существование и выживание — естественный закон природы, который не только невозможно, но и не нужно изменять.

Убеждая в естественности существующих : порядков, Сэмнер доказывал, что капитализм — это «единственно здоровая экономическая система», а миллионеры — «продукт естественного отбора». Важнейшая работа Сэмнера — «Обычаи» (1906 г.). Она во многом является контрастной его первым произведениям, хотя элементы социал-дарвинизма присутствуют и в этой работе. Она сыграла важную роль в развитии социологии, ибо здесь он пытается объяснить происхождение и развитие некоторых важнейших групповых привычек и социальных форм жизни людей.

Каков ход его рассуждений? Руководствуясь инстинктами, человек в своей борьбе за существование методом проб и ошибок выработал определенные, наиболее целесообразные "формы поведения. В результате повторения эти формы поведения закреп- ' ляются, порождая у индивидов привычки, а у социальных групп — обычаи. Причем, по Сэмнеру, обычаи складываются первоначально в сознании и поступках сильнейших членов группы, а затем, благодаря подражанию, распространяются на всю группу и становятся обязательными нормами группового поведения. Затем, освященные религиозными и иными табу, обычаи приобретают значение нравов, которые пронизывают весь образ мышления группы, подчиняя себе отдельного индивида.

Наиболее важные обычаи, лежащие в основе групповой солидарности, объективируются в общественных учреждениях (социальных институтах), имеющих не только теоретическую основу, но и определенную структуру, которая поддерживает идеи и дает средства (через аппарат) для претворения их в мир фактов и действий.

Можно сказать, что Сэмнер одним из первых в социологии поставил вопрос о происхождении и роли обычаев и других форм стандартизированного социального поведения. Правда, Спенсер и многие другие исследователи уделяли большое внимание обычаям и нравам различных обществ, но этот подход носил у них преимущественно генетический описательный характер, в» то время как Сэмнер задался целью выяснить их функциональные связи друг с другом и с социальной структурой. Он во многом заложил начало социологического анализа социальных норм и их роли в общественной жизни. Важное значение имела и его попытка изучения внутригрупповых и межгрупповых отношений в обеспечении конформизма в обществе.

Итак, последователи органистической (биолого-эволюционной) школы, обратившись к биологии, восприняли у нее понятие организма как функциональной системы, состоящей из дифференцированных единиц и имеющей определенную структуру. Однако сравнение общества с биологическим организмом, которое вначале применялось в качестве метода объяснения сложных процессов посредством более простых, нередко переростало в отождествление с ним.

Вместе с тем, отождествление общества с организмом породило механическое перенесение на все человечество дарвинистского закона борьбы за существование. Как писал в этой связи известный русский социолог Л. Мечников: «Происхождение видов» английского натуралиста есть знаменитейшее философское событие нашего времени«, социал-дарвинизм же является «паразитом на научной дарвинской биологии»."

Существенным недостатком натуралистической социологии является определенный фатализм, который вытекает из отсутствия в ее концепциях активно-сознательного, субъективного начала исторического развития.

Развитие цивилизации по законам истории не есть нечто фатальное, не подлежащее изменению со стороны человека, ибо в исторический процесс в качестве важнейшего фактора в-ходит сознательная деятельность людей.

На развитие социальных наук, имеющих своим предметом изучения общественную жизнь, влияет прежде всего наличие общественных потребностей в разрешении тех или иных проблем, возникающих в социальной системе, а также теоретико-методологических предпосылок, обеспечивающих необходимый уровень их научного анализа.

Применительно к формированию социологии эти предпосылки своими корнями уходят в эпоху Просвещения и исторические события Великой французской революции, ставшей во многом поворотным пунктом развития человеческой цивилизации.

Эпоха Просвещения породила плеяду блестящих мыслителей:

Монтескье (1689—1755), Вольтер (1694—1778), Руссо (1712— 1778), Гельвеций (1715—1771), Тюрго (1727—1781), Кондорсе (1743—1794) и ряд других, произведения которых с социально-политической и духовной точек зрения стали идейным основанием не только разрушения здания феодализма и его социальных институтов, но и во многом теоретической базой будущей науки социологии. Особую роль сыграл здесь, в частности, Шарль Луи Монтескье (1689—1755), труд которого «Дух законов» (1748 г.) некоторые исследователи склонны рассматривать как социологический, ^а его самого как одного из основоположников социологической доктрины.1 Как писал виднейший русский социолог, автор первого русского учебника по социологии Н.Кареев: «Мы не можем не признать, что, если кто-либо имеет право на имя социолога, когда не было еще социологии, то это право принадлежит конечно Монтескье».2

В этом есть смысл, поскольку Монтескье задается целью понять историю, превратить бесконечное многообразие обычаев, нравов, привычек, идей, различных социально-политических институтов и т. д. в осмысленный порядок. Или, говоря другими словами, он пытается за цепью событий, которые кажутся случайными, увидеть глубинные причины, которым эти события подвластны. Такой подход к фактам свойственен именно социологии.

Особое внимание в своих научных изысканиях Мо-'и'ск-)е уделил политическим проблемам общественной жизш-., '/• :-:дусь мы с полным правом можем говорить о нем как об одном из основоположников такой сферы социологического знания, как политическая социология. С социологической точки зрения особого внимания заслуживает идея, связанная с установлением принципа разделения властей и трех видов правления (демократия, аристократия, деспотия), которые впоследствии были положены в основу политического устройства буржуазно-демократических государств.

С именем Монтескье во многом связано возникновеы', г и формирование социологической теории, вошедшей в историю социологии под .наименованием «географический детерминизм». Монтескье широко изучал влияние климата, географической среды, численности населения на различные аспекты социально-политической и экономической жизни людей. Так, он ставил в зависимость характер политического режима от размеров территории, занимаемой обществом. Монтескье считал, например, что «республика, по своей природе, требует небольшой террритории», «монархическое государство должно быть средней величины», а «обширные размеры империи», по его мнению, — «предпосылка для деспотического управления».

Однако Монтескье скорее предчувствовал будущую науку об обществе, чем осознавал ее необходимость. Во всяком случае, он не представлял еще себе, что над существующими социальными науками должна возникнуть новая наука, которая имела бы своим предметом, не отдельные стороны общественной жизни, а ее общие основания.

Стремление понять и осмыслить характер общественного устройства, пути и принципы, на которых строится здание человеческого общежития, было свойственно мыслителям, философам еще на заре духовного развития человечества. В философском и политическом плане это было сделано достаточно четко и глубоко в Античной Греции, прежде всего Аристотелем (384— 322 гг. до н. э.) в работе «Политика», которая является прообразом всех последующих произведений подобного рода.3 Следует отметить, что предметом исследования и науки, созданной великим греческим философом, было не общество, а государство, то есть общество, рассмотренное как государство, а следовательно, лишь с одной стороны своего бытия. Понятно, что явления государственной жизни далеко не исчерпывают содержание общественной жизни в широком смысле этого понятия. Поэтому политическая наука, созданная Аристотелем, не может претендовать на значение общего учения об обществе. Собственно и разграничение понятий «государство» и «общество» произошло намного позднее.

Обращаясь к истории социальных наук, нельзя не сказать, что каждый крупный мыслитель в рамках своей философской и социально-политической теории так или иначе пытался отразить пути и принципы общественного развития, свое видение положения и роли человека в социальной системе: таким образом дать более или менее общую картину общественного бытия.

Нельзя не отметить в этой связи и того факта, что первоначально социальные и политические науки должны были служить главным образом руководством для правителей и государственных деятелей.

К примеру, само название такой науки как политическая экономия, то есть государственное домостроительство, указывает на то, что исходной целью этой науки было не просто теоретическое исследование народного хозяйства. Хотя, как мы увидим далее, в деле возникновения и развития наук (в частности, социологии) играла роль и чистая любознательность, отвлеченное желание знать и понимать окружающую нас социальную действительность. ,

Кам уже отмечалось, и в практическом, „и теоретическом планах особая потребность познания социально-политических условий жизни возникла в связи с крушением рационалистических теорий XVIII века, последовавшим после трагических событий и результатов французской революции. Именно тогда встал вопрос о необходимости общей реформы учения об обществе и поиске новых методов изучения общественной жизни. Многие обратили свои взоры на принципы и методы исследований, которые были отработаны в естественных науках.

Одним из первых, кто встал на точку зрения примата естественнонаучных принципов в познании общественной жизни, был Клод Анри де Сен-Симон (1768—1825) — философ, один из родоначальников концепции, вошедшей в социальную науку под названием «утопический социализм». Вместе с ним работал Огюст Конт (1798—1857) с 1817 по 1824 г. в качестве личного секретаря, который и считается основателем социологии, ему же принадлежит и приоритет введения в научный обиход самого термина «социология».

В 1822 г. они составили «План научных работ, необходимых для реорганизации общества», где проводилась мысль о необходимости создания науки об обществе, которая базировалась бы на объективных наблюдениях и разрабатывалась в соответствии с методами естественных наук, в частности физики. Первоначально новая наука об обществе и называлась «социальная физика» — название, в своей сущности передававшее основной замысел «позитивного» метода познания — открытие объективных законов общественного развитая, столь же необходимых и непреложных, как «закон тяготения». Таким образом, социология явилась результатом стремлений заменить в изучении общества прежний спекулятивный, чисто абстрактный метод научным, образцы которого представляют собой отрасли естествознания.

Позднее, в 1839 г. Конт весьма неохотно сменил термин «социальная физика» на термин «социология». Это было вызвано тем, что родоначальник новейшей статистики бельгийский математик и физик А.Кетле свел «социальную физику» в своем труде «Социальная физика или опыт исследования развития человеческих способностей» лишь к статистическому исследованию общественной жизни, а в понимании Конта социология должна быть не описательной, а теоретической наукой.

К формированию социологии как самостоятельной науки приводило не только развитие частных общественных наук (политики, юриспруденции, политической экономии) и естественнонаучных методов познания, но и внесение в историю философского начала. Общее направление мысли в XVIII веке заставляло передовых историков задаваться вопросом о применении законов к исторической жизни человечества. Особенно было важным стремление уловить закономерность в общем ходе истории, которая уже тогда начинала рассматриваться как постепенное совершенствование человеческого рода. И в этом плане в качестве непосредственных предшественников Конта следует назвать его соотечественников: А.Р.Тюрго (1727—1781) — экономиста, социального философа и политического деятеля и Ж.А.Кондорсе (1743— 1794) — историка и философа-просветителя, утвердивших в европейском социальном мышлении идею прогресса, причем прогресса, совершающегося в противоречивой форме «неравенства прогресса народов».4

История человечества, как ее понимали Кондорсе и Тюрго, основывалась на принципе развития, собственно на нем Конт и построил свою идею социальной динамики. В целом, возникновение социологии как новой науки об обществе и стремление Сен-Симона и Конта обосновать свою «социальную физику» было симптомом общего недовольства спекулятивной философией после того социального испытания, какому она подверглась во время революции. Ужасы французской революции и ее неуспех ставились в вину принципам и идеям рационалистической философии XVIII века. Сен-Симон и Конт, занимавшиеся преимущественно точными науками, стали на точку зрения научной реакции на политическую умозрительность философии XVIII века.

Вопросы, связанные с исследованием социальных и теоретических предпосылок возникновения социологии, представляют собой важную сферу социологического знания. Именно здесь и прослеживается преемственность и взаимосвязь многих социогу-манитарных дисциплин (философии, истории, теории права и государства и др.), а также причинная обусловленность тех или иных теоретических положений, взглядов, идей характером общественной жизни людей, их практическими потребностями в совершенствовании различных социальных институтов. Понятно, что ^каждый мыслитель—«дитя» своего времени и несет не только открытия, но и заблуждения и ошибки своего времени. Переосмысление этих открытий, равно как и ошибок и заблуждений, является неотъемлемой частью нашего познания и прогресса в науке.

2. История социологии как предмет изучения

История социологии представляет естественный, необходимый и важнейший источник развития социологического знания. Она является не просто «музейным собранием», куда мы заглядываем ради любопытства или просто для установления хронологической последовательности возникновения тех или иных концепций, взглядов, проблем и т. д. Сам подход к изучению истории социологии, теоретические вопросы «историографии» выступают сложной научно-методологической проблемой, которая не имеет однозначного решения.5

Как оценивать вклад того или иного мыслителя в общую систему социологической науки, в какой связи находятся современные представления с историческим прошлым, как их логически обобщать, да и вообще, как использовать «прошлое» социологическое знание в современных условиях? Эти и многие другие вопросы неизбежно возникают, когда мы обращаемся к анализу того, что мы называем историей социологии. Да и где в социологии кончается история и начинается современность? Как показывает развитие социологии, в ней происходит постоянная актуализация как теоретико-методологических установок, так и отдельных проблем, поставленных мыслителями «прошлого».

Нельзя не заметить и той достаточно общей особенности, которая присуща социогуманитарным наукам: в них новые открытия и знания не перечеркивают (в отличие, например, от естественных наук) полностью предшествующего знания и не сдают его в архив. «Старые» знания практически всегда находятся в живой ткани qoapeMeHHocTH. Они расширяют наш кругозор, и невозможно себе представит нормальное развитие социогуманитарных наук, лишенных своего исторического прошлого.

История социологии — это не просто абстрактное, отвлеченное, сугубо космополитическое знание, которое не имеет своей национальной почвы. При всем «интернационализме» социологической науки она так или иначе «привязана» к национальной почве, традициям народа, его культуре. Познавая историю социологии, мы можем понять культуру того или иного народа, специфику его социального мышления и социальных институтов. Тем самым мы раздвигаем горизонты своего собственного, национального видения мира. История социологии — это самосознание социологии, ее рефлексия на саму себя, отражение ее глубины или поверхностности, целостности или разобщенности.

К сожалению, приходится констатировать, что не только «эмпирически настроенные социологи», «прикладники», но и очень многие теоретики и методологи социологии подчас интересуются лишь современным состоянием социологии, ее «новейшими достижениями» (видимо, не зная, что новое есть нередко хорошо забытое старое). Не лучше ли просто познакомиться с «последними» результатами социологических исследований, разработок и мыслей, не углубляясь в ее историю?

Известен классический ответ Гегеля на аналогичный вопрос в связи с историей философии. «Голый результат, — говорил он, — это труп, оставивший позади себя то, что сообщало результату новую жизнь; путь к нему, напряженные искания, стремление к цели —тенденцию».

Как справедливо утверждает по этому поводу известный историк социологии Ю. Давыдов, раньше этот аргумент не требовал никаких пояснений, а теперь требует. Ибо современная жизнь заставляет сегодня «работать» в социологии именно результат — некий набор понятий и способов их прикладной «утилизации». И им в защиту активного изучения истории социологии приводится образный и вместе с тем очень весомый способ доказательства.

Зачем нам знать, как изобретен выключатель, когда нам надо просто включить свет? Ведь достаточно нажать кнопку. Совершенно верно. Но это—до тех пор, пока выключатель нормально функционирует. До первой поломки. А как быть, когда он начинает давать сбои или вообще перестает работать? Тут приходится его разбирать, выясняя, где возникла поломка. А уже это — первый шаг на пути к выяснению того, как достигается результат, которым мы так беспроблемно и бездумно пользовались. Как он был достигнут? А это уже его история. И чем серьезнее поломка, тем глубже должны мы забраться в механизм возникновения утилизованного нами «результата», то есть углубиться в его историю.

То же самое в социологии — здесь «голый результат» удовлетворяет нас до тех пор, пока с ним нет проблем. Но как только возникает проблема — очевидные противоречия, логическая неувязка и т.д., приходится разбирать механизм, которым мы пользовались. А он состоит из теоретических понятий, «развинтить» которые мы не можем иначе, как обратившись к тому, как они возникали. Возникли же они историческим путем, как инструмент теоретического решения эмпирических (жизненных) проблем. И сами эти проблемы, и их теоретические решения находятся в исторической связи. Чем глубже проблема, тем дальше в историю приходится забираться — туда, где складывались основополагающие понятия социологии, ее теоретическая база.

Можно сказать, что наука движется импульсами — отталкиваясь от «наличных», то есть исторических «данных», понятий и именно ими она пользуется при решении сегодняшних актуальных проблем. Каждая практическая трудность, стоящая сегодня в обществе, неизбежно выступает и как теоретическая. Последняя раскрывается как историческая проблема — проблема истории конструирования и возникновения понятий, используемых нами сегодня. В теперешних противоречиях теории с эмпирией история ^социологии предстает как активный ее участник, фактически она присутствует в каждом из исторически сложившихся социологических понятий, которые мы используем сегодня как простой инструмент теоретического упорядочения действительности, понимания общих тенденций, скрывающихся за индивидуальными фактами и отдельными практическими проблемами.6

К истории мы вынуждены обращаться уже при решении первого вопроса — что такое социология, каков предмет ее исследования? И эти вопросы далеко не из легких.

. Таким образом можно убедиться, сколь тесно современные теоретические проблемы социологии зависят от их исторической постановки и решения. Приступая к написанию истории социологии, не .обойтись без решения вопроса о ее предмете, ибо без этого невЪзможно решить, какое историческое знание следует, а какое не следует относить к истории социологии.

Как представляется, в самом общем виде, это решение должно быть таким, чтобы в нем одновременно учитывалось многообразие толкований предмета социологии, так или иначе повлиявших на ее историческое развитие. Этим отличается решение вопроса о предмете истории социологии от его решения в теории социологии. Теоретик социологии может себе позволить определить предмет таким образом, что «вне социологии» может оказаться целый ряд существовавших или существующих школ, направлений или отдельных фигур. Избежать такого риска историк социологии может, дополнив «чисто» теоретический подход к определению предмета социологии «конвенциональным», аппелируя прежде всего к представлениям, распространенным в «научном сообществе» социологов, учитывая многообразие представлений о социологии, то есть факт существования тех или иных концепций, школ или направлений, признаваемых большинством «сообщества социологов» в прошлом или настоящем, выступает в конечном счете в качестве решающего для истории социологии. Ибо само причисление их к социологии — это также факт ее истории, свидетельствующий о ее состоянии и уровне развития, который не может не учитывать исследователь, выстраивая логику истории социологии.

Итак, с чего начинать историю социологи, с какого периода ее датировать? И как бы нам не хотелось дать однозначный ответ и наметить точку отсчета становления социологии, а, следовательно, и ее историю, здесь также необходимы некоторые пояснения, которые раскрывают существо поставленного вопроса.

Обратимся к гюжению о взаимозависимости толкования предмета социологи и представления о предмете ее истории. Можно с определенностью сказать, чем уже и конкретнее определен предмет социологии, тем более краткой оказывается ее история. Например, определение предмета социологии как науки, изучающей поведение людей, оставляет ее в пределах XX века и отсекает практически от всей предыдущей социально-исторической мысли.

С другой стороны, чем шире и неопределеннее представляется этот предмет, тем дальше вглубь веков уходит начало истории социологии (например, к IV веку до н. э. в связи с работой Аристотеля «Политика»),

Дело осложняется еще и тем, что социологическое знание долгое время накапливалось и развивалось в составе самых разнообразных социогуманитарных наук: философии истории, правоведении и теории государства, истории и политэкономии и др. Кроме того, в процессе развития социологии в ней неоднократно менялись представления о ее предмете и критериях научности социологического знания. И как уже отмечалось, с появлением новых представлений старые не исчезали целиком и полностью. Они вступали, как свидетельствует история, во взаимодействие с новыми и сохраняли свое влияние на последующее развитие теории социологии.

И последнее: как бы не проводили разграничительную линию, связанную с начальной точкой отсчета, рождением социологии в качестве самостоятельной науки, есть дисциплина, с которой она всегда находится в тесной связи, это социальная философия. Дело в том, что социальная философия (философия истории) сыграла историческую роль в деле возникновения и развития социологии, именно в ее лоне долгое время «вызревала» новая наука об обществе, и даже после того как социология в лице О. Конта провозгласила свою независимость от философии и объявила себя подлинной наукой об обществе, она (социальная философия) продолжала играть свою роль в формировании социологического знания. Собственно, как увидим ниже, и контов-скую социологию можно в значительной степени все еще считать социальной философией. Более того, даже в период, когда в социологии получили широкое применение эмпирические методы (20—30-е гг. XX столетия) и произошел раскол ее на «эмпирическую» и «теоретическую» сферы, теоретическая социология оставалась и остается тесно связанной с социальной философией. Многие плодотворные идеи и 'научные импульсы теоретическая социология, а через нее эмпирическая, продолжает получать как раз из области социальной философии.

Исходя из целей данной работы, а также определенной традиции будем выстраивать логику исторического развития западной социологии от О. Конта, заложившего идеи будущего развития социологии, причем одного из основных ее направлений — позитивизма. Именно на позициях позитивизма социология добилась своего признания и инстиТуционализации, он также долгое время монопольно определял ее теоретико-методологические принципы, методику и технику социологических исследований.7

Чтобы было ясно, в чем суть позитивистского подхода, отметим, что социология, с данной точки зрения, должна строиться как научная дисциплина по образцу и подобию естественных наук. Хотя существует немало разновидностей позитивизма в социологии, сторонники их единодушны в отношении трех фундаментальных предпосылок, на которых основывается подход в целом:

1. Социальные явления, с точки зрения любой аналитической задачи, качественно те же, что и природные явления.

2. Методы анализа, разрабатываемые в естественных науках, применимы и в социологическом исследовании.

3. Задача социологии состоит в выработке системы в высшей степени обобщенных, эмпирически обоснованных теоретических положений, которые должны стать основой для прогнозирования социальных явлений.

3. Контовский проект науки об обществе

Уже отмечалось, что стремление создать новую науку об обществе, предпринятое Сен-Симоном и О. Контом, было одним из симптомов недовольства общественной мыслью (философией) XVIII века после того практического испытания, какому она подверглась во время Великой французской революции. Эта революция одних напугала, других глубоко разочаровала. Все • ужасы революции и ее неуспех приписывались именно идеям рационалистической философии, на которых основывалась эта революция. И если одни противопоставляли рационализму старые религиозные верования и богословские воззрения, то другие, и, в частности, А. Сен-Симон и О. Конт, искали выходы в научном исследовании реальных явлений.

В то же время нельзя не отметить одно важное обстоятельство, наложившее отпечаток на характер вновь создаваемой науки об обществе. Дело в том, что и на Сен-Симоне и Конте сказывалось влияние религиозно-мистических идей, которые получили в то время широкое распространение и были направлены также против рационализма и рассудочности духа XVIII века. В этом отношении и Сен-Симон и Конт создавали в известном смысле новые «религии человечества».

Так О. Конт хотя и поставил целью своей позитивной философии вывести человечество из состояния умственной анархии, и средством для этого должно было служить научное знание, в то же время его идеалом было возвращение к тому господству духовного авторитета в обществе, какое наблюдалось в средневековом католицизме. В этом отношении на О. Конта оказали заметное влияние идеи Жозефа де-Местра (1754—1821). Взгляд Конта на средневековый католицизм был ему подсказан знаменитой книгой Ж. де-Местра «О папе» (1819 г.).

Есть другой, не менее важный аспект, который определил контовский подход к пониманию сути общественной жизни и который также являлся своеобразной реакцией на политическую метафизику XVIII века. В чем он состоит? Рационалистическая философия XVIII века рассматривала общество как продукт сознательного творчества человека, своего рода произведение искусства. Самым ярким выразителем такого взгляда в XVIII веке был Ж. Ж. Руссо. По Руссо, происхождение государства — это плод договора людей. Мыслители XVIII века в институте права и религии видели также нечто, сознательно придуманное людьми. Революция 1789 года должна была как раз перестроить общество и государство по идеям тогдашней философии. Ясно, что реакционно настроенные мыслители отвергали эту точку зрения, как [Опасную в политическом отношении. Они отвергали взгляд на общество и государство как на искуственное произведение, признав его революционным. Но парадокс состоял в том, что, воспитываясь под влиянием того же рационализма, они уже не могли всецело встать на теологическую точку зрения относительно происхождения общества и, естественно, должны были искать объяснение общественных явлений не в одной только воле Божией. Общий вывод, к которому пришли духовные оппоненты философии рационализма:

общественные явления не суть дело рук человеческих, а чисто естественные явления, возникающие и развивающиеся подобно организму.

В социологии О.Конта эти «новые» взгляды на общество нашли также свое отражение. Основатель позитивной философии видел в обществе не произведение искусства, а естественное явление, склоняясь при этом к мысли, что общество следует понимать по аналогии с организмом. Признание общества частью органической природы, с другой стороны, приводило к идее закономерности общественного развития. В свою очередь это устранило мысль о каком бы то ни было произволе человека, способном прервать закономерную преемственность социальных явлений. В этом плане О. Конта можно рассматривать и как одного из предшественников эволюционно-органической парадигмы8 в социологии, идеи, которая в том или ином аспекте определила развитие этой науки на длительную перспективу. Более того, эволюционно-органиЧеская парадигма сохраняет свою актуальность и в современных социальных теориях.

Закон трех фазисов умственного развития человечества. В своем понимании закономерностей развития природы и общества О. Конт исходил из закона о трех состояниях нашего знания.

По Конту, наше знание проходит последовательно через три разные теоретические состояния: а) теологическое или фиктивное;

б) метафизическое или абстрактное; в) научное или позитивное. Отсюда — три рода философий или общих систем взглядов на совокупность явлений, которые, по его мнению, взаимно исключают друг друга.

На первой ступени человеческий ум объясняет мир и совершающиеся вокруг него процессы «прямым и постоянным действием сверхъестественных сил». На второй ступени они заменяются «отвлеченными силами, различного рода абстракциями, воплощенными в разных сущностях мира». Что. касается третьей стадии, позитивной, то Конт характеризует ее тем, что «человеческий ум, признав невозможность достигнуть абсолютных знаний, отказывается от решения вопроса о происхождении и назначении Вселенной, равно как от познания внутренних причин явлений», чтобы заниматься лишь «открытием, путем соединения рассуждений и наблюдений действительных законов этих явлений, то есть неизменных отношений последовательности и сходства между ними».

По Конту и новая наука «социология» должна быть позитивной наукой. Суть позитивной науки заключается в том, чтобы рассматривать все явления как подчиненные неизменным естественным законам, сведенным, по возможности, к меньшему числу, признавая невозможность познания так называемых первых и конечных причин. Как он считал, до сих пор научно изучались лишь явления астрономические, физические, химические и биологические, и единственный пробел, который необходимо устранить, чтобы завершить позитивную философию — это научно понять общественные явления, создать «общественную физику».

О. Конт прямо писал, что только тогда (то есть с созданием «социальной физики») философская система современности достигнет полного единства во всех своих частях и что именно чисто научная социальная физика может послужить «прочным основанием для общественного переустройства», которое должно положить конец кризису, переживаемому столь долгое время самыми цивилизованными нациями.

Из закона о трех умственных состояниях Конт хотел сделать принцип самой социологии, при помощи которого можно было бы объяснить всю историю развития человечества, что впоследствии подвергалось основательной критике со стороны представителей многих социологических школ и направлений. Вместе с тем нельзя сбрасывать со счетов, что для истории науки эта формула Конта является весьма важной и плодотворной. Ибо стремление отойти от теологических, метафизических подходов к научному исследованию, обосновать общественную науку из данных опыта и наблюдений, а также пользоваться лишь научными способами объяснения, безусловно, заслуживает положительной оценки. Конт не только определил требования, которым должна отвечать новая наука (социальная физика по первоначальной идее), но и сделал попытку указать ее место среди других наук.

Прежде всего он разделил всю сферу знаний на науки теоретические и практические, поместив социологию в число первых. Однако науки, в собственном смысле слова, Конт разделил на два разряда: абстрактные и конкретные. Абстрактные науки, по Конту, имеют своей целью открытие законов, которые управляют разными классами явлений. Науки конкретные (частные, описательные — как их именует Конт) состоят в приложении этих законов к действительной истории различных существующих предметов. Причем абстрактные науки являются, по его мысли, основными, а конкретные — второстепенными. Социологию он считал наукой абстрактной, общей, подобно физике. Правда, он отмечал, что не все отрасли знания с одинаковой быстротой достигают положительной ступени и здесь наблюдается известный порядок. У Конта получился ряд наук, расположенных по убывающей общности и возрастающей сложности: математика, астрономия, физика, биология и социальная физика (социология). Здесь следует прежде всего обратить внимание на то, какое место было определено Контом социологии. Социология получает свое непосредственное обоснование в биологии. И другой важный момент для последующего развития социологии: О.Конт отрицал самостоятельность психологии, полагая, что для изучения психических явлений достаточно одной физиологии мозга. А главное, Конт рассматривал социальную физику как подотдел органической физики, занимающийся «феноменами организованных тел», поэтому общество подводилось под одну категорию с организмом, а практически нередко рассматривалось прямо, как организм.

Что означает применение «позитивного метода» к познанию общественной жизни? Первое, что бросается в глаза, это господство натурализма, то есть развитие общества, его понимание подчиняется тем же законам, что и природа. Поэтому у Конта социология выступала как часть естествознания, хотя он, конечно, делал различие между природой и обществом.

Большое значение в познании общественной жизни Конт придавал сравнительному методу. Он считал, что сопоставление жизни народов, живущих одновременно в разных местах земного шара, но не зависящих друг от друга, является важным средством социологического обобщения, ибо это позволяет охватить самые различные ступени общественного развития, начиная с обитателей Огненной Земли и кончая самыми цивилизованными народами Западной Европы.

В то же время, по Конту, сравнительный метод можно успешно использовать только подчиняя его определенной теории развития человечества. Отсюда наиболее важным и специфическим методом социологии Конт считал не сравнительный, а исторический метод, говоря его словами, «исторического сравнения различных последовательных состояний человечества». Как он учил, нужно сначала изучить прошлое состояние общества, а затем уже выводить из него последующее «современное».

. В своем понимании закономерностей исторического развития человечества, составляющего основу социологического учения, он опирался, прежде всего, на работы двух авторов: Монтескье «Дух законов» и Кондорсе «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума». Если у первого автора он извлекает идею, которую можно выразить известной формулой: «Законы — суть необходимые отношения, вытекающие из природы вещей», то у второго он берет идею о том, что «прогресс разума человека есть причина изменения общества». В итоге, соединяя идеи Монтескье, касающиеся проблем детерминизма, с идеями Кондорсе о неизбежности прогресса .человеческого разума, Конт формулирует свой основной социологический замысел: общественные явления строго подчинены детерминизму, принимающему форму неминуемого изменения общества под давлением прогресса разума человека.

Для Конта неизбежный (неотвратимый) прогресс ума есть главный аспект истории человечества. Как он писал в первой лекции «Курса позитивной философии», «идеи управляют миром и переворачивают его», или «весь общественный механизм покоится, в конечном счете, на мнениях...» Следует отметить, что Конт не ставит проблему, каково отношение между прогрессом человеческого разума и преобразованиями в экономике или политике и вообще другими общественными процессами. Он практически все сводит к состоянию разума.

Возникает законный вопрос: если история науки, история человеческого разума едины и они с неизбежностью формируют единую историю, то как это согласуется с фактом исторического разнообразия народов? Историческое разнообразие народов Конт достаточно детально объясняет и анализирует через три движущие силы: расу, климат и политическую деятельность.

Расу он связывает с преобладанием в каждой из них определенных склонностей. Так, по его мнению, черная раса имеет естественную склонность к эмоциональности. Это обстоятельство представлялось ему моральным превосходством. Разные народы не развивались одинаково, ибо с самого начала не отличались одинаковыми дарованиями. Последний момент он связывает в значительной степени с климатом (Средиземнуморье — благоприятная окружающая среда — способствует развитию цивилизации и во многом определяет превосходство европейцев), хотя это, по Конту, и далеко от того, чтобы понять и дать полное объяснение этого феномена. Термином «климат» Конт обозначает совокупность естественных условий, в которых оказался каждый народ. Отсюда каждое общество должно было преодолеть большие или меньшие препятствия, что и позволяет уяснить разнообразие исторической эволюции.

При рассмотрении роли политической деятельности Конт стре милея прежде всего лишить политиков и общественных реформаторов ошибочных представлений, что они в состоянии изменить неотвратимый ход истории. Ярким примером этого является его критика политической деятельности Наполеона. Наполеон, по мнению Конта, не понял духа своего времени или, говоря сегодняшним языком, смысла истории. Он предпринял тщетную попытку реставрации военного режима. Он бросил Францию на завоевание Европы, увеличил число конфликтов, направил против Французской революции народы Европы, а в конечном счете из этого заблуждения ничего не вышло. Вывод Конта: сколь бы ни был велик монарх, он, ошибаясь в определении характера своей эпохи, в конце концов исчезнет бесследно. Вообще, Конт был очень суров по отношению к Наполеону, считая его человеком, почти посторонним для Франции, представителем отсталой (военной) цивилизации.

Теория, которая утверждала неспособность людей изменить ход событий (а таковой была теория Конта), безусловно, была направлена против общественных реформаторов, утопистов и различного рода революционеров, то есть против всех, кто полагает, что можно изменить ход истории либо путем планирования нового общества, либо посредством насилия.

Теория индустриального общества О. Конта. Следуя закону смены состояний общественного развития человечества, по Конту, вместе с теологическим мышлением исчезает феодальная структура или монархическая организация (исчезают жрецы и воины), и их место в современном обществе будут занимать ученые и промышленники. Это современное общество вслед за Сен-Симоном он назвал «индустриальным». Собственно, конец XVIII — начало XIX веков — это период развития промышленного производства и формирования индустриального (капиталистического) общества, которое отличалось рядом особенностей. Что это за особенности, без которых нельзя понять тогдашнюю историю, как и смысл концепции индустриального общества Конта?

1. Промышленность базируется на научной организации труда и нацелена, в отличие от традиционного производства, на максимальную отдачу.

2. Благодаря применению науки в организации труда человечество колоссально раскрывает свои ресурсы.

3. Промышленное производство концентрирует рабочих, в результате чего появляется новый общественный феномен — рабочий класс.

4. Концентрация рабочих, рост их числа приводит к противоречию между пролетариями и предпринимателями или капиталистами.

5. В результате научного характера труда растет не только богатство, но и множатся социально-экономические кризисы, связанные с перепроизводством, следствием которых становится бедность среди изобилия.

6. Экономическая система, основанная на промышленности и научной организации труда, характеризуется свободой товарооб­мена и погоней за прибылью со стороны предпринимателей.

В зависимости от определения важности каждой из этих особенностей формировались различные политические течения: либерализм и социализм.

Так, социалисты решающее значение, безусловно,»придавали четвертой и пятой особенностям, то есть противоречию, конфликту между трудом и капиталом и обнищанию значительной части населения. Кризисное состояние производства рассматривалось как вечное и неизбежное следствие капитализма. Как известно, именно на этом строил К. Маркс свою теорию капитализма и социалистической революции.

Теоретики-либералы придавали важнейшее значение свободе товарообмена и конкуренции, принимая это за основу экономи­ческого прогресса.

Конт же придавал решающее значение трем первым аспектам: научной организации труда, непрерывному росту богатства и концентрации рабочих на фабриках. Четвертая особенность, а именно — противоречие между рабочими и предпринимателями, имело для него второстепенное значение. Конфликт и противоречия он рассматривал как результат плохой организации индустриаль­ного общества. Эта организация может быть улучшена путем реформ. Кризисы же, по его мнению, явления эпизодические и поверхностные.

Социально-политические воззрения Конта в значительной сте­пени имеют • консервативно-охранительный смысл и изложены в «Системе позитивной политики». Его позитивная политика была своеобразной альтернативой социализму, хотя здесь много и реверансов в его сторону. Так, он заявлял, что понимает «бла­городные чувства» коммунистов и одновременно упрекал их в утопичности, в том, что они игнорируют историческую непрерыв­ность, «игнорируют естественную организацию современной про­мышленности, поскольку коммунисты хотят устранить руководи­телей, то есть владельцев собственности».

В своей реформаторской программе Конт отстаивал сохранение частной собственности. Он считал, что для народа не важно, в чьих руках находятся капиталы, лишь бы употребление их было выгодно ему. Его принцип общественного устройства выражался в краткой форме: «Любовь как принцип, порядок как основание, прогресс как цель». Его идеал общественного устройства — уста­новление гармонии и солидарности всех классов и слоев общества.

Что касается либерализма, то в нем Конт усматривал не суть нового общества, а нечто патологическое и считал, что свободная конкуренция, за что ратовали либералы,' не может создать ста­бильной организации.

В целом контовская теория индустриального общества была направлена и против либеральных экономистов, и против соци алистов, считая м тех    .ругих метафизиками, которые пытаются абстрактно определите функционирование социальной системы. Хотя его симпатии бь'ли более на стороне либералов, ибо он, как и либералы, не видел существенного противоречия интересов пролетариев и предпринимателей, считая, что рост производства отвечает интересам всех. Отсюда, по Конту, закон индустриального общества — рост богатств, утверждающий или предполагающий окончательное согласование интересов. Причем он исходит не из социалистического и не из либерального толкования индустри­ального общества, а скорее из теории организации, делая ставку на эффективную организацию производства и отводя основную роль «инженерам-организаторам», «политехникам-организаторам».

Вместе с тем его теория эффективной организации «сдобрена» значительной долей морализаторства, которое в принципе проти­воречит замыслам его позитивной философии. По Конту, обще­ственный прогресс, успех производства зависят скорее от мо­ральных, нежели от политических средств. Он прямо писал, что «тиранические приемы (прямой намек на революцию — И. Г.) принесут гораздо меньше результатов, чем всеобщее осуждение средствами позитивной морали всякого слишком эгоистического употребления богатств». Действенность такого внушения, по Конту, продемонстрировал католицизм во времена его преобладающего влияния. Высшие классы должны почувствовать великие моральные обязанности, которые неотделимы от их положения. И вообще, промышленные отношения должны быть устроены не на основе гнетущего антагонизма, а в соответствии с моральными законами всеобщей гармонии.

Итак, Конт — не реформатор, он — противник всех доктри­неров и теоретиков (социалистов) его времени, которые выступали за обобществление частной собственности. Он прежде всего организатор, верящий в добродетель частной собственности и в тех, у кого сконцентрированы богатства. Во всяком обществе, подчеркивает он, командует лишь небольшое количество людей и хорошо, если те, кто командует, имеют необходимую эконо­мическую и общественную власть. Однако Здесь нельзя не отметить и другой стороны этой проблемы, которую развивал и обосновывал Конт, а именно, идею о том, что жизнь людей не определяется только их местом в экономической и социальной иерархии. Кроме мирского порядка, где, по Конту, властвует закон могущества, существует духовный порядок — порядок моральных добродетелей. Этот духовный порядок Конт рассматривал и трактовал не как потусторонний порядок, а как порядок на земле, заменяющий светскую иерархию силы и материального богатства духовным богатством морального свойства. Каждый должен задаваться выс­шей целью — стать первым не в иерархии власти, а в иерархии добродетелей.

Это смещение позитивного анализа общественной жизни в сторону моральную делало его учение своеобразной светской религией человечества. Исследователи (Творчества Конта (например, Р. Арон) отмечают, что поскольку реформаторский замысел Конта сосредотачивался в основном "на созидании силы духа, ту такая интерпретация индустриального общества не имела почти никакого значения для развития экономических и социальных учений. Вместе с тем для современного мира в определенном плане учение Конта сегодня ближе, чем многие другие учения. Дело в том, что он в своих взглядах на развитие индустриального общества поднялся над спорами между либералами и социалистами, этими доктринами рынка и апологетами плана и основные идеи Конта по проблемам свободного труда и применения науки в промышленности, организации производства достаточно созвучны современной концепции индустриального общества. Его учение •' об индустриальном обществе было главным образом направлено на реформу мирской организации общества посредством силы духа. И эта реформа должна стать делом ученых и философов, занявших в индустриальном обществе место священников.

В чем суть контовской «силы духа» и какая возлагается на него роль в индустриальном обществе? Сила духа (мораль) призвана, по Конту, управлять эмоциями людей, объединять их во имя общего труда, освящать права тех, кто правит, умерять произвол или эгоизм тех, в чьих руках сила, то есть выполнять фактически роль священников и церкви, которую они выполняли в теологическую эпоху.9

Учение О. Конта о социальной статике и социальной динамике. Одной из центральных мыслей социологии О. Конта является деление этой науки на две части: социальную статику и социальную динамику, которые являются главными понятиями его социологии. Оба эти понятия заимствуются из биологии. Как он .отмечал, в биологии мы делаем различение между точкой зрения чисто анатомической, относящейся к идее организации и точкой зрения физиологической, в собственном смысле непосредственно присущей идее жизни. В социологии, по его мнению, разделение должно происходить аналогичным способом. Социальная статика и динамика — это как бы анатомия и физиология общественного организма, причем первая изучает явления общественного строения, вторая — процессы общественной жизни, ее развитие. Статическому и динамическому состоянию общества у Конта соответствуют понятия «порядок» и «прогресс». Задачей статической социологии Конт считал изучение взаимодействий, которые происходят постоянно между различными частями общественной системы. По его мнению, отдельные социальные элементы не имеют безусловного и независимого существования, а тесно связаны между собой. В этом отношении принцип солидарности и гармонии общественных явлений, взятых одновременно, составляет основной закон социальной статики.

Социальная динамика Конта, над которой он больше всего работал, имеет более историко-философский, нежели социологический характер. Основную идею социальной динамики он видел в постепенном развитии, эволюции человечества.

Как явствует из его социальной динамики, «умственное развитие является преобладающим принципом развития человечества». Или, как он отмечал, «история человеческого ума выступает естественною и постоянною руководительницею всего исторического изучения человечества». Таким образом, закон трех фазисов умственного развития (миросозерцания) становится у Конта главным, самым общим и основным законом всей эволюции человечества.

Ясно, как ни велико общественное значение типов миросозерцания, из них невозможно понять всю полноту язлеп^й социальной жизни. Причем, саму историю миросозерцания Конт представляет так, как будто в ней все дело сводится лишь к одному объяснению явлений природы. А это лишь одна из сторон умственной истории человечества, которая является лишь одной из сторон общего культурного и социального развития человечества. Нельзя не отметить и то, что сам факт умственного развития является фактом психологическим, а не социологическим. Вместе с тем Конт утверждал, что «совокупность материального развития должна неизбежно идти по пути не только аналогичному, но и совершенно соответствующему тому пути, по которому идет умственное развитие».

Рассматривая социологические воззрения Конта, нельзя не остановится на одной из центральных проблем социологии — проблеме взаимоотношений личности и общества. Проблема личности и общества красной нитью проходит через всю историю общественной мысли. Предметом острых дискуссий и разногласий она стала и в только что нарождающейся науке — социологии. Следует отметить одно обстоятельство, определившее подход Конта к решению данного вопроса, а вернее — определившее его резкий антииндивидуализм. Дело в том, что научная реакция против политической метафизики, философских спекуляций XVIII века по поводу принципов общественного и государственного устройства, которая подготовила почву для развития положительной науки об обществе (социальной физики), была в то же время и реакцией против индивидуализма.

В целом мыслители стояли на стороне двух взаимоисключающих формул: 1 — «человек делает самого себя и делает общество»; 2 — «общество само себя делает и делает человека». Именно вторая тенденция определяла воззрение Конта, который считал, что не может быть общества, если ты провозглашаешь суверенитет каждого индивидуального разума и в «реорганизованном обществе будут существовать лишь обязанности». Право личности, как отмечал Конт, это «безнравственное и анархическое понятие». Вообще, как следует из его логики, индивидуальный человек есть простая абстракция, реально только общество.

Антииндивидуализм Конта особенно усилился в более поздний период его научного творчества. Так, основатель социологии прямо заявлял: «Люди — суть не только отдельные существа, а органы Великого Существа». Он считал, что индивидуалистическая доктрина XVIII века только разъединяет людей и, как следствие, должна быть заменена принципом общительности (солидарности), который их сближает.

Идеологию общительности (солидарности), единения людей, как уже отмечалось, Конт заимствовал в средневековом католицизме. По логике вещей, позитивная философия Конта должна практически только завершить дело, которое было начато идеологией католицизма. На позитивном этапе развития человеческого познания роль духовенства переходит ученым.

Попытка соединить несоединимое: идеологию католицизма (в научной обработке) и принципы новой позитивной науки (социологии) привели к тому, что Конт был враждебно принят как со стороны консервативных мыслителей, ориентированных на прошлое, так и либерально настроенных представителей социальных наук. Первые отвергали основателя позитивизма за вольнодумство, атеизм и известный прогрессивизм (эволюционизм), а вторые — за то, что он изгонял свободу из человеческого общества, был одним из идейных вдохновителей борьбы против индивидуализма.

Несмотря на теоретический характер социология Конта была ориентирована на практические потребности общественной жизни. Сам Конт мечтал о реорганизации общества, которую считал возможной' при условии хорошего знания законов, управляющих общественными явлениями, и лишь такую науку он считал вполне достигшей положительной ступени.

Таким образом, основатель позитивной философии верил в возможность изменения социальных процессов путем человеческой деятельности. Управление он рассматривал как искусство пользования научной теорией для практических целей.

Признавая за социологией право быть теоретической основой практического воздействия на общество, Конт тем самым допускал возможность этого воздействия со стороны человека на общественное развитие. Хотя это в общем и противоречило исходной позиции понимания общества как организма. Допуская возможность воздействия человека на ход общественной .жизни, он указывал на ту цель, какую человек при этом должен ставить, то есть речь идет фактически о формировании общественного идеала. Социологию, как науку о законах общественной жизни, Конт во второй период своей деятельности дополнил политикой, понимаемой как учение о правильных принципах общественного устройства. Отсюда «научный позитивизм» у Конта все более склонялся к субъективному методу, где процесс добывания истины сводился к одному источнику, а именно — собственному разуму. Последнее, безусловно, противоречило его первоначальному замыслу позитивного метода, который должен опираться прежде всего на опыт и наблюдения.

Социологическая концепция Конта, особенно по меркам современной социологии, ориентированной в значительной степени на прагматическое использование знаний, не свободна от многих недостатков.

Во-первых, его замысел создать положительную науку, базирующуюся *на наблюдении и опытном знании, так и остался замыслом. Конт предложил лишь проект "будущей социологии, но не науку, которой ни ему, ни его ближайшим преемникам так и не удалось создать.

Неудивительно, что в 1881 г. в книге «Социология» (вышедшей на французском языке) наш известный социолог Е. Де Роберти прямо утверждал, что «социальной науке только еще предстоит искать правильный путь». Эту же идею высказывает в своей работе «Основы социологии» (1885 г.) Л. Гумплович. По его мнению, пока «руководителем этой науки являются блуждающие огни общих аналогий». Конт только ярко описал задачу этой науки, и она прошла хотя и важную, но еще только первоначальную и подготовительную фазу своего развития.

Во-вторых, особую критику вызывает (и на это обращали внимание уже его современники) его учение о закономерностях общественного развития, которое сводилось лишь к умственному развитию человечества и практически не связано с социально-экономической структурой.

В-третьих, по «меркам научной социологии» его религиозный мессианизм, который пронизывал практически все «позитивное учение», никак не вписывается в структуру современного знания.

У Конта мы сталкиваемся с парадоксом. С одной стороны, ориентация на создание «новой науки» об обществе, базирующейся на естественнонаучной модели, а с другой — способ построения и связанное с ним содержание новой научной дисциплины настолько отличались от принципов классического естествознания, что контовскую социологию с большим трудом (если это вообще возможно) можно подвести под естественнонаучный тип.

Контовской социологии предстояло парадоксальное существование науки, не имеющей своего предмета, а только еще ищущей его. Таково было «родимое пятно» социологической традиции, заложенной Контом, под знаком которого предстояло развиваться дисциплине, именующей себя социологией. Кроме того, консер-ватино-охранительные моменты его политических идей также не соответствуют в целом либерально-демократическому духу социологии. И, наконец, к этому следует добавить и явный антииндивидуализм социологической концепции Конта.

Вместе с тем Конт сумел довольно полно синтезировать основные социально-философские идеи и практические потреб^-ности своего времени. Критикуя умозрительный, чисто абстрактный подход к изучению общественной жизни, апеллируя к положи-тельному, опытному знанию и историко-сравнительному методу исследования, признавая эволюционный характер социальных процессов и их закономерность, обращая внимание на изучение структуры общественной жизни, он оказал сильное влияние на формирование социологии как самостоятельной сферы научного знания. Все это позволило Конту занять прочное место в истории социологии.

4. Социологические воззрения Г. Спенсера

При жизни Конта его идеи не оказали заметного влияния. Позитивизм во Франции существовал не столько как социально-философское, сколько как сектантско-религиозное течение. Признание Конта пришло из Англии, со стороны Дж. Стюарта Милля (1806—1873). Именно в Англии социология нашла свою вторую родину. Поскольку дух позитивизма с его ориентацией на методы точных наук как нельзя лучше «вписывался» в традиции английского эмпиризма.

Конечно, перенесение контовской социологии на английскую почву требовало известных изменений ряда положений его теории. Идеи О. Конта, выросшие из сен-симонизма, были пропитаны духом социального мессианства, чуждого трезвому английскому рассудку. О. Конт мечтал о переустройстве общества в духе своих морально-религиозных принципов, английское же общество середины XIX века было вполне удовлетворено существующими порядками.

Есть принципиальная разница, которая лежит в основе подхода к пониманию закономерностей общественного развития во французской и английской социологии — английская социология, связанная с традиционными представлениями принципов жизни, была отчетливо индивидуалистической. Общество для нее — это прежде всего совокупность индивидов, и только понимание природы самрго индивида дает ключ к изучению социального целого. Это немаловажное различие, поскольку на нем базировалась методология исследований. Так, если Конт начинает исследование общества как системы, то Милль, напротив, стремится свести социальное, то есть общее к индивидуальному. Общество для него — лишь простое объединение индивидов, а социальные законы без остатка сводятся к «законам индивидуальной человеческой природы». По Миллю, соединяясь в общество, люди не превращаются в нечто другое, обладающее другими свойствами. Как он прямо заявляет: «В общественной жизни люди обладают лишь такими свойствами, которые вытекают из законов природы отдельного человека и могут быть к ним сведены».10

Наиболее полно и широко идеи, связанные с натуралистической (органической) концепцией представлены и развиты в трудах английского социолога Герберта Спенсера (1820—1903). Г.Спенсер разделял основной взгляд Конта, по которому социология, непосредственно примыкая к биологии, составляет с ней «физику организованных тел» и рассматривает общество как своего рода организм. Правда, Спенсер помещает между биологией и социологией психологию, но это не оказало заметного влияния на его представление об обществе. Спенсер был несогласен с идеей Конта о том, что весь социальный механизм покоится на мнениях и что идеи управляют миром, вносят в мир перевороты. «Мир, — по Спенсеру, — управляется и изменяется через чувства, для которых идеи служат только руководителями. Социальный организм покоится в конце концов не на мнениях, но почти всецело на характерах». Таким образом, можем отметить, что Спенсер, как и Конт, стоит за психологическое объяснение «социального механизма», хотя это и не вяжется с его аналогией общества с биологическим организмом. Попытка объяснить явления, происходящие в общественной жизни, биологическими аналогиями во многом связана с теорией Дарвина. Появившись в середине XIX века, она оказала сильное влияние на социологию, породив различные биологизаторские социологические концепции, в том числе и социал-дарвинистские. Суть последних состояла в том, что их авторы переносили на общество и доводили до логического конца принципы естественного отбора и борьбы за существование, видя в них универсальную модель эволюционного процесса.

Особенно ценным для изучения общества, понимания происхождения многих социальных институтов явилось применение эволюционной теории. Эволюционный подход к обществу важен тем, что каждое явление изучается в его развитии. Переворот, совершенный в биологии эволюционной теорией Дарвина и воспринятый многими социологами, значительно усилил историко-сравнительный метод изучения культурных и социальных форм жизни.

Первый социологический труд Спенсера «Социальная статика» вышел в 1850 г. В 60—90-е годы Спенсер, создавая систему синтетической философии, пытался объединить все теоретические науки того времени. В эти годы были написаны: «Основные начала», «Основания биологии», «Основания психологии», «Основания этики», «Основания социологии». «Основания социологии» были предварены самостоятельной книгой «Социология как предмет изучения» (1873 г., рус. пер. 1896 г.).

Свои социологические воззрения Спенсер, подобно Конту, выводил путем дедукции из философских принципов. Хотя Спенсер относился к Конту весьма критично, " но все же считал, что французский мыслитель в понимании социальных явлений значительно превосходил все прежние подходы и называл его философию «замыслом, полным величия».

Центральное понятие всей мировоззренческой концепции Спенсера — эволюционизм. По его определению эволюция — это интеграция материи, именно эволюция переводит материю из- неопределенной, бессвязной однородности в определенную связанную однородность, то есть социальное целое, где, однако, это целое — общество — не может и не должно поглощать отдельную личность. Отсюда существенным измерением социального прогресса Спенсер считает переход от общества, в котором личность целиком подчинена социальному целому, к такому состоянию, при котором социальный организм или общество «служит» составляющим его индивидам. Как он писал: «...Идеалом, к которому мы идем, является общество, в котором управление будет доведено до возможно меньших пределов, а свобода достигнет по возможности наибольшей широты».

Основное различие социальных структур, по Спенсеру, состоит в том, является ли сотрудничество людей в достижении общей цели добровольным или принудительным. Он делит общество на два типа: «военное» и «промышленное», которым и соответствуют эти два типа отношений людей.

«I Спенсер не дал формального определения социологии и ее отношения к другим общественным наукам. В целом он видел в социологии науку о «надорганическом» развитии, которая одновременно описывает этот процесс и формулирует его законы. Причем он нисколько не сомневается в необходимости социологии как самостоятельной науки — науки, свободной от различных, в том числе и классовых, предрассудков.

Его труд «Основания социологии» (1877 г.) был одним из первых в плане построения целостной социологической системы на этнографическом материале. Он пытается теоретически реконструировать физическую, интеллектуальную и особенно религиозную жизнь первобытного человека, выяснить происхождение его основных идей и представлений.

Большое внимание Спенсер' уделил уточнению и разработке понятийного аппарата социологии. Так он анализирует понятия общества, социального роста, социальной структуры, социальных функций различных систем и органов общественной жизни. Можно сказать, что он заложил фундамент формирования понятийной системы социологии, а также структурно-функционального метода. В значительной степени этому способствовали аналогии человеческого общества с биологическим организмом, которые он проводил. Безусловно, он делал различие между биологическим организмом и процессами общественной жизни. Главный смысл различия Спенсер видел в том, что в живом организме элементы существуют ради целого, в обществе — наоборот. Как он отмечал:

«Общество существует для блага его членов, а не члены существуют для блага общества».

На громадном этнографическом материале английский мыслитель последовательно рассматривает эволюцию семейных отношений: первобытные половые отношения, формы семьи, положение женщин и детей; эволюцию обрядовых учреждений и обычаев, политических учреждений: государство, представительные учреждения, суд и т .д. Не обошел своим вниманием Спенсер религиозные учреждения, промышленность и ее структуру. Таким образом, социология у Спенсера выступает как всеобъемлющая наука, включающая общую теорию исторического развития (эволюцию).

Вообще, первая часть его «Оснований социологии» посвящена главным образом исследованию первобытного человека, причем по большей части его духовной стороне, анализу чувств и верований, которым он придавал большое социологическое значение в определении характера общественной жизни. То есть речь практически идет об описании первобытной культуры человечества, первобытном мировоззрении, где как и в других частях своего произведения он пользовался исключительно сравнительно-историческим методом и что не имело ни малейшего отношения к вопросу о том, является ли общество организмом, или же чем-то отличным от него.

Органические аналогии получают у Спенсера применение, когда он рассматривает политические учреждения, которые собственно говоря и являются у него настоящим социальным организмом. Хотя и здесь многое не нуждается в органических аналогиях и, в частности, определение и- переход от «военного» общества к индустриальному.

Анализ спенсеровских «Оснований социологии» показывает, что он подчас чисто внешним образом соединяет взгляды, навеянные органической аналогией с результатами сравнительного изучения, этнографическими и историческими данными, .которые рассматриваются с эволюционной точки зрения. Это дает основание сказать, что в действительности социология Спенсера, ее содержание и смысл характеризуются не столько органической аналогией, сколько применением к изучению общественных явлений сравнительного метода. Именно он является у Спенсера исходной базой развития его социологической концепции.

Каковы общие черты спенсеровской социологии?

Во-первых, это широкое использование историко-сравнитель-ного метода в исследовании и обосновании своих социологических взглядов. Данный метод вообще является характерной особенностью социологии второй половины XIX — начала XX века. И здесь не обошлось без издержек. Как писал по этому поводу Н. Кареев: «...Литература сравнительного изучения первоначальных социальных форм до такой степени разрослась и получила такое важное значение для социологии, что многие на этом основании стали думать, будто главным предметом этой науки являются первобытная культура и быт современных дикарей. По существу дела социология вовсе не описательная наука, и сравнительное изучение в ней играет'роль средства, а не цели. Самая цель такого изучения состоит не только в том, чтобы теоретически понять происхождение общественных форм, но и в том, чтобы установит законы их развития».'2

Во-вторых, трактовка общества как организма, под которую он пытался подвести определенные логические основания. Так, одна из глав его работы «Основания социологии» прямо называется «Общество есть организм». Спенсер достаточно детально приводит в качестве аргументации данного подхода целый ряд аналогий (сходств) между биологическим и социальным организмами, например: 1) общество как биологический организм в отличие от неорганической материи, на протяжении большей части своего существования растет, увеличивается в объеме (превращение маленьких государств в империи); 2) по мере роста общества его структура усложняется так же, как усложняется структура организма в процессе биологической эволюции; 3) как в биологических, так и в социальных организмах прогрессивная структура сопровождается аналогичной дифференциацией функций, что в свою очередь сопровождается усилением их взаимодействия и т. д.

В-третьих, без чего невозможно представит социологическую концепцию Г. Спенсера, — идея закономерной эволюции общественной жизни. Согласно данной идее, процесс социальных изменений совершается по естественным законам независимо от желаний людей. Поэтому, как он считал, эволюция * совершается сама собой, и для того, чтобы она приводила к своим естественным результатам со стороны человека не требуется никакого вмешательства.

Спенсер и в социально-политической теории, и в жизни последовательно проводил этот основополагающий постулат. Отстаивая принцип естественной эволюции общества, Спенсер выступал не только против идей социальной революции, но и против каких бы то ни было социальных реформ. Доводя до логического конца эту идею, он считал, что не нужно заботиться о вдовах, сиротах, больных. По Спенсеру, если они достаточно жизнеспособны, они живут, и это хорошо, что они должны жить. Если же они недостаточно приспособлены для жизни, они умирают, и это самое лучшее, что они могут сделать. Он выступал против законов о помощи бедным и вообще против всякого вмешательства государства в общественную жизнь. Подчеркивая естественный медленный характер эволюции, Спенсер считал, что социальная жизнь стремится к равновесию. В своем понимании характера общественной жизни и ее социально-политического устройства Он, прежде всего, индивидуалист. И если у Конта социальное целое предшествует индивиду и последний не является даже самостоятельной ячейкой общества, то у Спенсера, напротив общество — лишь .агрегат индивидов. Спенсер считал недопустимын растворение индивида в социальном организме. «Следует всегда помнить, —писал он, —что как бы ни 'были велики усилия направленные к благосостоянию политического агрегата, все притязания политического агрегата сами по себе ничто, и что они становятся чем-нибудь лишь в той мере, в какой они воплощаю в себе притязания составляющих этот агрегат единиц».13

Нельзя не отметить и того важного момента, что английский мыслитель не сомневался в реальности процесса эволюции. Объективным критерием этого процесса он считал степень дифференцированности и интегрированности того или иного явления. Идея выделить объективный критерий перехода от низшего к высшему, безусловно, имела положительный смысл, поскольку развитие любой системы предполагает дифференциацию ее элементов и одновременно их интеграцию в определенной структуре.

Главный фактор общественного развития он видел в разделении труда, которое, по Спенсеру, приводит к высшему типу общественного устройства — «индустриальному обществу». В этом отношении Спенсер повторяет общую схему развития общества, высказанную Сен-Симоном и Контом. Однако представление Спенсера о путях и стадиях развития общества гораздо богаче контовской «социальной динамики», ибо они основаны на теоретическом обобщении очень большого социоэтнографического материала. Здесь Спенсер долгое время был непревзойден. Он наглядно показывал, как под влиянием конкретных социоприродных условий, а именно: расовых особенностей, исторических предпосылок, специфических обычаев и т. д. разнообразятся формы отдельных обществ и их социальные структуры.

Спенсер скрупулезно прослеживает эволюцию от простых обществ к более сложным и приводит мысль об усилении дифференциации и интеграции социальных функций в процессе общественного развития. Всякое развитое общество, по Спенсеру, имеет три системы органов: производительную, распределительную и регулятивную. Регулятивная в лице государства обеспечивает подчинение составных частей целому. В качестве специфических частей общества он выделял учреждения (социальные институты): домашние, обрядовые, политические, церковные, профессиональные и промышленные. Все они являются продуктом медленной 'эволюции.

Всякое учреждение (социальный институт) складывается как 'устойчивая структура «социальных действий», которые, по Спен-'серу, составляют первичный* материал для социологических исследований. Учреждениям, имеющим древнюю историю, он отдавал подчас большее предпочтение в деле регуляции и устройства ^общественной жизни и влияния на поведение людей. Так, по 'Спенсеру, социальный контроль за повседневным поведением ''людей осуществляется «церемониальными институтами» (церемония — «благоговение», «культовый обряд», «порядок»), которые 'старше, чем государство и церковь и, по его мнению, эффективнее, 'чем они, выполняют функции контроля. «Церемонии» регулируют 'общение, символизируя положение субъектов, вступающих в отношения и культивируя «чувство субординации».

Общество, как уже отмечалось, Спенсер разделяет на два основных типа: военное и промышленное (индустриальное).

 «Военный» тип общества характеризуется сильным централизованным контролем и иерархическим порядком власти. Вся жизнь здесь прежде всего подчинена дисциплине, церковь похожа на военную организацию. Индивид в таком обществе принудительно подчинен социальному целому.

В индустриальном обществе преобладающими являются промышленность и торговля, в нем появляется политическая свобода, а социальная организация становится более гибкой. А главное — власть рассматривается в этом обществе как выражение воли индивидов, и их соединение становится добровольным. Вместе с тем, он подчеркивал, что отдельные черты военного типа присутствуют и в промышленном обществе. В качестве примера он приводит современную ему Францию, где существовали строгий надзор за печатью, запрещение сборищ, военное единообразие воспитания, официальное руководство изящными искусствами и т. п.

Более широкую картину различий по целому ряду параметров между двумя типами обществ можно увидеть на приведенной схеме:14

В истории социологии придается большое значение теории Спенсера о закономй ой эволюции от военного общества, основанного на принуди.эльной кооперации, к индустриальному, базирующемуся на добровольной кооперации. Он в целом дал реальную картину исторического процесса, отражающую переход от общества с преобладанием натурального хозяйства и жестокой иерархической системой к обществу, основанному на товарном производстве и разделении труда. Его подход оказал большое влияние на развитие последующих социологических теорий и, в частности, теорию Дюркгейма (на его идею «механической» и «органической» солидарности). В современной социологии идея деления обществ на «традиционные» и «индустриальные» является отправной точкой теории развития общественных систем.

С политической точки зрения, а этот аспект формирования социологии никак нельзя сбрасывать со счетов, Спенсера можно рассматривать как одного из ведущих идеологов либерализма.

Либерализм в переводе с латинского (liberalis) — касающийся, присущий свободному человеку. Либерализм можно рассматривать с двух сторон: 1) как образ мышления и деятельности, умонастроение, для которого характерны независимость по отношению к традициям, привычкам, догмам, стремление к активному самоопределению в мире; 2) как совокупность идейно-политических учений, политических и экономических программ, которые ставили своей целью ликвидацию или смягчение различных форм государственного и общественного принуждения по отношению к индивиду. Идеология либерализма восходит к буржуазно-демократическим революциям XVII—XVIII веков. Широкое распространение она получила в XIX веке в Европе, когда возникли либеральные партии с соответствующими программами. В мировоззренческом смысле либерализму соответствует свобода от групповых, классовых, националистических и т.д. предрассудков, а отсюда космополитизм, терпимость, гуманизм, а главное — утверждение самоценности личности. Либерализм основывается на признании приоритета прав человека, разделении законодательной и исполнительной власти, свободе выбора занятий и, что особенно характерно для XIX века, свободе конкуренции — незыблемом устое общества.

В системе политических взглядов Спенсера немаловажную роль занимают его идеи, связанные с теорией государства. Исходной точкой рассуждения Спенсера является мысль о том, что общество создается составляющими его единицами и что природа общества определяется природой последних, то есть, по Спенсеру, каков характер индивидов, таков и характер общества.

Спенсер был убежден, что пока масса граждан не воспитала себе верований (идеологии), которые соответствуют социальной организации (типу государственного устройства), эта организация не может существовать. Он писал: «Никакие хитро придуманные учреждения не могут иметь силы сами по себе... Важно только одно — характер людей, к которым применяются эти учреждения». Продолжая свою мысль, он отмечал, что всякий раз, когда не достает гармонии между характером людей и социальными учреждениями, везде, где эти учреждения введены насильственно: будь то путем революции или преждевременными реформами, — результатом этого является дезорганизация общества.

Интересна, очень точна и справедлива мысль Спенсера о том, что «ошибаются те, кто думает, что мудрый и добрый правитель может быть избран народом, в котором нет ни доброты, ни ума». Государство, по Спенсеру, существует лишь для охранения и удовлетворения интересов граждан. Спенсер, как идеолог либерализма, предостерегал от чрезмерной веры в силу и справедливость государственной власти. А главная его мысль — «несправедливо жертвовать благосостоянием граждан ради воображаемого блага государства».

Он очень скептически относился к представителям власти, парламенту, государственным чиновникам. Как он писал, правительство есть ничто иное, как простое собрание людей среди которых лишь «некоторые талантливы, большинство же не выходит из обыкновенного уровня, а многие положительно тупоумны». Вследствие этого, по Спенсеру, «разумное меньшинство в конституционном правлении весьма часто вытесняется бездумным большинством, ...то есть масса посредственностей всегда господствует и те немногие, обладающие здравым умом, вынуждены высказывать те взгляды, которые доступны большинству».

Не менее скептически он относился к законам правительства и законотворчеству: ' «Закон, приложенный к столь сложному механизму, как общество, редко или даже почти никогда не производит того прямого эффекта, которого ожидали и непременно производит косвенный эффект».

Взгляды Спенсера на государство и личность основывались на идее справедливости, где он различал два элемента:

1. Признание за всяким человеком права на свободную деятельность и на пользование ее результатами.

2. Признание известных ограничений этой свободы, необходимых благодаря присутствию других людей, имеющих те же права.

Одностороннее преувеличение одного из этих двух факторов, по мнению Спенсера, является причиной ложных этических и социальных теорий. Уже в своей первой книге «Социальная статика»15 он призывал «признавать полную свободу для каждого, ограничивая ее только равною свободою всех».

Как не парадоксально, но многие считали Спенсера реакционером и противником либералов. У Спенсера были свои причины выступать против либералов. Вот что он писал: «Я не хочу быть причислен к тем, кого сейчас называют либералами. Тогда, когда это слово вошло в употребление, либералами называли тех, кто стоял за расширение свободы личности по отношению к государству. В то время как сейчас либералы последовательно расширяют власть государства и ограничивают свободу личности». А это, по Спенсеру, неизбежно ведет назад к военному (тоталитарному, говоря современным языком) типу общества. По его мнению, это происходит вследствие отсутствия у парламентариев элементарных знаний по социальным вопросам и их абсолютной веры в силу принимаемых законов, которые могут явиться причиной многих бед для народа. По мысли Спенсера, великим суеверием нашего времени является вера в божественное право парламентов и их законов. Это показано им со всей убедительностью в работе «Личность против государства».16

Его вывод из анализа законодательной практики английского парламента (один из очерков книги так и называется — «Грехи законодателей»): «некомпетентный законодатель постоянно увеличивает человеческие страдания, пытаясь их уменьшить».

Правительственные учреждения по его язвительному и образному замечанию напоминают перевернутый фильтр: «вы заливаете чистую воду, а оттуда бежит грязная». Как считает Спенсер, законы подчас превращаюся в идолов и при авторитарном правлении всегда существует опасность для личности в случае неуважительного высказывания о политическом законе.

Спенсер был непримиримым противником социализма. Он отрицал его как с точки зрения справедливости, так и с точки зрения пользы. В своей работе «От свободы к рабству» (1891 г.) он писал, что «ничто, кроме медленного совершенствования человеческой природы посредством организации социальной жизни, не может произвести благоприятной перемены. А мое отрицание социализма основывается на убеждении, что социализм остановит развитие высокоразвитого государства и повернет вспять развитие менее развитого».

Спенсер был убежден, что социализм в любой форме подразумевает рабство. Характерной чертой рабства он считал труд по принуждению. Степень рабства зависит от того, сколько раб должен отдать и сколько он может оставит себе, а кто его господин — личность или общество, принципиального значения не имеет. Если человек должен отдавать весь свой труд обществу и получать из общего достояния лишь ту часть, которую общество ему назначит, он раб общества. Именно в книге «Личность против государства» Спенсер пытается предостеречь человечество от грозящей ему опасности.

Анализируя социально-политическую ситуацию конца XIX века Спенсер с горечью и чувством собственного бессилия признает, что «социализм неизбежен, но будет величайшим несчастьем, которое когда-либо переживал мир, поскольку кончит он самой резкой формой деспотизма».

Спенсер утверждал, что «человечество может пойти прямо только исчерпав все возможные кривые пути». Этот мрачный взгляд тем не менее не поколебал веру Спенсера в окончательное торжество социального прогресса человечества. Он был убежден, что социалистический переворот пройдет и человечество продолжит свой путь на основе принципов равной свободы для всех. Книга, вернее четыре очерка, объединенных под общим заглавием «Личность против государства», выступала своеобразным предостережением и 'протестом против «грядущего рабства», как он называл коммунизм.

В те годы лишь немногие до конца поняли значение его статей, а его небольшую по объему книгу посчитали антикоммунистической. Более того, очень многие либерально мыслящие люди считали ее реакционной, поскольку Спенсер выступал и против либералов, которых назвал мнимыми защитниками интересов простых людей. Идеи Спенсера оказали громадное влияние на социологию и общественно-политическую мысль 1880—90-х годов, хотя влияние это было и противоречивым. Буржуазно-радикальных мыслителей привлекала уверенность Спенсера в неодолимости социальной эволюции, признание закономерностей всего существующего, строгость и научность выводов. Нельзя не учитывать, что в это время в философии и социальных науках процветал откровенный идеализм, было сильно влияние клерикализма, а в историографии господствовал подход, сводящий исторические процессы к отдельным событиям и деятельности великих людей. Поэтому его идеи имели прогрессивное значение.

5. Социал-дарвинизм в социологии:

кризис «натурализма» и «органицизма».

На базе спенсеровской социологии развилась мощная ветвь органистической школы. Ее отдельные представители, несмотря на общность исходной позиции «общество — биологический организм», придерживались самых различных социально-политических взглядов. Говоря о натурализме в социологии, нельзя не отметить, что аналогии «организм — общество» некоторые последователи Спенсера подчас доводили до абсурда и пытались найти в биологическом организме прообразы практически всех социальных явлений, предметов домашнего обихода, орудий труда и т. д. Так в работах ненецкого экономиста А. Шеффле (1831— 1903) «Структура и жизнь социального тела» в 4-х томах (1875— 1878) и «Основы социологии» (1906 г.) встречаем такие курьезные и произвольные аналогии: здания и дороги — скелет социального тела, экономика — питание, техническое оборудование мускульная система и т. п. Правда, заимствуя многие идеи и понятия у Конта и Спенсера, Шеффле не был позитивистом в полном значении этого понятия. Он большое значение придавал анализу внутреннего психологического опыта. Без его помощи, как считал Шеффле, нельзя понять сознательную деятельность индивидов, мотивы их поступков и т. д.

К плеяде органицистов можно с полным правом отнести французских социологов А.Эспинаса (1844—1912), А.Фуллье (1836—1912), Р. Вормса (1869—1920) и ряд других.

Слабость органицизма, натурализма в целом в социологии обуславливалась не только тем, что его представители пользовались аналогиями между обществом и организмом, а тем, что эти аналогии фактически подчас подменяли конкретный анализ общества и мало что давали в теоретическом и практическом отношениях. Нельзя не отметить и того, что, фиксируя внимание на «равновесии», «плавной» эволюции общества, многие социо-логи-органицисты упускали или просто игнорировали противоречивый характер социально-экономического и политического развития. Поэтому в органицизме наряду с идеями, подчеркивающими структурно-функциональное единство социальной системы и зависимость ее составных частей от целого, широкое распространение получает и теория .конфликта. Представители этого направления прежде всего фиксируют внимание на противоречиях общественной жизни, столкновениях интересов и борьбе различных социальных групп. Но конкретный анализ проблем и противоречий, существующих в обществе, подменялся здесь биологическими аналогиями, почерпнутыми из дарвинистских идей «естественного отбора» и «борьбы за существование».

Работа Ч. Дарвина «Происхождение видов», вышедшая в 1853г. и совершившая целый переворот в биологии, оказала огромное влияние на мировоззрение вообще и, в частности, на многие отрасли знания. В числе наук, испытавших на себе влияние идей Дарвина, была и социология.

Социал-дарвинистская социология, как и органистическая школа, не представляла из себя ни .в социально-политическом, ни в теоретическом планах какого-то единого направления.

Здесь можно выделить крайнее направление, тяготеющее по своим принципам к идеологии расизма: Ж. Габино, X. Чемберлен, О. Аммон и др. Другие, наиболее известные представители социал-дарвинизма Л. Гумплович, А. Смолл, У. Семнер — хотя и переносили механически биологические законы на общество, но видели в них скорее общую модель эволюционного процесса. В этом направлении отчетливо прослеживается попытка соединения биологизма с психологизмом. Так большое значение придается групповым отношениям, социальным нормам, фактам духовной психологической жизни, регулирующим и объясняющим социальную деятельность, т.е. тем факторам, которые явно или подспудно лежали в основании органистического направления в социологии и, прежде всего, в работах Г.Спенсера начинали приобретать если не доминирующее, то во всяком случае важное теоретическое положение в общей системе социологических взглядов. Именно они во многом «расчистили» путь к формированию следующих этапов и школ в социологии.

Одним из известных представителей социал-дарвинизма являлся австрийский социолог Людвиг Гумплович (1838—1909). По своей профессии Гумплович — теоретик права и государства, что и обусловило его концепцию: общество он рассматривает исключительно с политической точки зрения. Его основные работы: «Раса и государство» (1875 г.), «Расовая борьба» (1883 г.), «Основы социологии» (1885г.), «Социология и политика» (1892 г.), а так же «Социологическая идея государства» (1892 г.).

По Гумпловичу, государство есть не что иное, как организация господства меньшинства над большинством, причем, с течением времени этнические группы заменяются социальными классами. В отличие от Спенсера, основным элементом общества Гумплович признает социальную, группу, а не личность. Борьба социальных групп выступает у него основным двигателем истории. В этом плане его идеи напоминают марксистскую концепцию. Однако это лишь внешнее .сходство, и между марксизмом и взглядами Гумпловича существуют явные различия. Марксизм исходит ^з экономического принципа понимания общественной жизни и своим идеалом рассматривает социалистическое устройство. У Гумпловича же преобладает политическая точка зрения, и он является противником не только социализма, но и правового государства. По Гумпловичу, государство не может быть ничем иным, кроме как организацией господства меньшинства над большинством, а само право, • как он считал, имеет значение лишь для упорядочения неравенства. Он вообще не допускал того, что когда-нибудь прекратится классовая борьба. Для него она являлась естественным и основным законом.- Такой подход Гумплович называл реалистическим и находил, что всякое другое представление на этот счет является ненаучным и содержит вредный оптимизм. Немаловажным моментом в его взглядах является то, что он одним из первых пыталЬя освободить социологию от изучения несоциальных причин развития общественных процессов, вводя идею «социального детерминизма» и, конечно, его нельзя ставить на одну доску с авторами, переносящими полностью принцип «естественного* отбора» и «борьбы за существование» в социологию.

К социал-дарвинистам можно отнести американских социологов А. Смолла (1854—1926) и У. Сэмнера (1840—1910). Наиболее известными работами данных авторов являются: «Общая социо-логия»(1905 г.) и «Обычаи»(1906 г.).

Вкратце взгляды Смолла сводятся к следующему: чтобы существовать, люди должны постоянно приспосабливаться к природным условиям. Географическая среда и биологическая природа человека порождают у него определенные потребности, принимающие в общественной жизни форму интересов.

Понятие интереса, считал Смолл, играет в социологии такую же большую роль, как в физике понятие атома. По его мнению, интерес — это последний первичный момент, к которому мы можем свести человеческие действия. Он писал: «Весь жизненный процесс, ...рассматриваемый в его социальной фазе, является в последнем счете процессом развития, приспособления и удовлетворения интересов».

Со свойственной почти всем социологам этого периода любовью к классификациям, Смолл подразделяет все интересы на шесть групп: интересы, относящиеся к здоровью, благосостоянию, общению, познанию, красоте и справедливости. Комбинация этих различных интересов дает, по мнению Смолла, ключ к пониманию индивидуума. Он не противопоставлял понятия «индивид» и «общество» друг другу, а рассматривал их в тесной связи. Общество для него — необходимое условие деятельности индивидов, а личность — центр психологических импульсов, которые полностью осознаются только в обществе.

Социальное развитие, по Смоллу, совершается в непрерывной реакции между тремя главными факторами; природой, индивидом и учреждениями. Заимствовав у социал-дарвинизма идею конфликта интересов и зависимость общественного развития от природной среды, Смолл вместе с тем придает большое значение внутреннему психологическому миру человека, который он назвал «субъективной средой». Ряд идей Смолла впоследствии получили свое развитие в теориях социальной психологии. С точки зрения развития социологии особенно важным является его убеждение, что социология должна давать практические рекомендации в \ форме «социальной технологии», призванной способствовать совершенствованию социальных институтов, ибо, как он считал, более совершенные институты (учреждения) дают и более совершенных индивидов.

По своим политическим взглядам Смолл был либералом. Он критиковал развитие монополистических тенденций в капитализме. Призывал ограничить право наследования, выступал против громадных состояний, призывал повысить роль трудящихся в экономике и политике и т. д. Хотя Смолл отнюдь не разделял многих идей философии марксизма, он чрезвычайно высоко оценивал роль К.Маркса. '«Маркс, — писал он, — был одним из немногих действительно великих мыслителей в истории общественной науки.... Я не думаю, что Маркс прибавил к обществоведению какую-то единственную формулу, которая останется окончательной в том виде, как он выразил. Несмотря на зто, я уверенно предсказываю, что в окончательном суждении истории Маркс займет в общественной науке место, аналогичное тому, которое Галилей занимает в естествознании».

Наиболее влиятельным социал-дарвинистом в США был Уильям Сэмнер (1840—1910), который своеобразно синтезировал в своих трудах идеи протестантской этики и принцип естественного отбора. Наиболее ярко социал-дарвинизм Сэмнера проявился в его сочинениях 70—90-х годов. Как уверял Сэмнер, социальная эволюция происходит совершенно автоматически, независимо от воли и желания людей. Поэтому, по его мнению, «величайшее безумие, на которое может быть способен человек, — это сидеть с бумагой и карандашом, составляя проект нового социального мира». Борьба за существование и выживание — естественный закон природы, который не только невозможно, но и не нужно изменять.

Убеждая в естественности существующих : порядков, Сэмнер доказывал, что капитализм — это «единственно здоровая экономическая система», а миллионеры — «продукт естественного отбора». Важнейшая работа Сэмнера — «Обычаи» (1906 г.). Она во многом является контрастной его первым произведениям, хотя элементы социал-дарвинизма присутствуют и в этой работе. Она сыграла важную роль в развитии социологии, ибо здесь он пытается объяснить происхождение и развитие некоторых важнейших групповых привычек и социальных форм жизни людей.

Каков ход его рассуждений? Руководствуясь инстинктами, человек в своей борьбе за существование методом проб и ошибок выработал определенные, наиболее целесообразные "формы поведения. В результате повторения эти формы поведения закреп- ' ляются, порождая у индивидов привычки, а у социальных групп — обычаи. Причем, по Сэмнеру, обычаи складываются первоначально в сознании и поступках сильнейших членов группы, а затем, благодаря подражанию, распространяются на всю группу и становятся обязательными нормами группового поведения. Затем, освященные религиозными и иными табу, обычаи приобретают значение нравов, которые пронизывают весь образ мышления группы, подчиняя себе отдельного индивида.

Наиболее важные обычаи, лежащие в основе групповой солидарности, объективируются в общественных учреждениях (социальных институтах), имеющих не только теоретическую основу, но и определенную структуру, которая поддерживает идеи и дает средства (через аппарат) для претворения их в мир фактов и действий.

Можно сказать, что Сэмнер одним из первых в социологии поставил вопрос о происхождении и роли обычаев и других форм стандартизированного социального поведения. Правда, Спенсер и многие другие исследователи уделяли большое внимание обычаям и нравам различных обществ, но этот подход носил у них преимущественно генетический описательный характер, в» то время как Сэмнер задался целью выяснить их функциональные связи друг с другом и с социальной структурой. Он во многом заложил начало социологического анализа социальных норм и их роли в общественной жизни. Важное значение имела и его попытка изучения внутригрупповых и межгрупповых отношений в обеспечении конформизма в обществе.

Итак, последователи органистической (биолого-эволюционной) школы, обратившись к биологии, восприняли у нее понятие организма как функциональной системы, состоящей из дифференцированных единиц и имеющей определенную структуру. Однако сравнение общества с биологическим организмом, которое вначале применялось в качестве метода объяснения сложных процессов посредством более простых, нередко переростало в отождествление с ним.

Вместе с тем, отождествление общества с организмом породило механическое перенесение на все человечество дарвинистского закона борьбы за существование. Как писал в этой связи известный русский социолог Л. Мечников: «Происхождение видов» английского натуралиста есть знаменитейшее философское событие нашего времени«, социал-дарвинизм же является «паразитом на научной дарвинской биологии»."

Существенным недостатком натуралистической социологии является определенный фатализм, который вытекает из отсутствия в ее концепциях активно-сознательного, субъективного начала исторического развития.

Развитие цивилизации по законам истории не есть нечто фатальное, не подлежащее изменению со стороны человека, ибо в исторический процесс в качестве важнейшего фактора в-ходит сознательная деятельность людей.