Пьер Лоти

Начнем с рассуждений, которые обычно предшествуют анализу произведений и траектории, описанной в литературе Пьером Лоти и Анатолем Франсом — представителями мелкой буржуазии в лоне анти-натуралистическо-го движения. Первый — сын главного секретаря мэрии Рошфора, Теодора Вийо, который, как пишет один из биографов, очень выгодно женился на Надин Тексье, имевшей среди своих предков «крупных собственников», «знатных вельмож», из рода Реноденов. Теодор Вийо, вынужденный рано начать зарабатывать на жизнь в качестве чиновника, рисовал миниатюры, играл на флейте и обожал писать, С будущей женой он познакомился «на одном из провинциальных вечеров, где молодые девушки под суровым присмотром своих матерей пели романсы, а молодые люди читали стихи». В этой паре стремление к культуре со стороны мужа соединяется с культурным капиталом жены: рождающийся в результате культурный сплав отражается на образовании, данном детям. Несмотря на ограниченный семейный бюджет, будущий Пьер Лоти начинает занятия под руководством частного воспитателя, на смену которому приходят «многие частные преподаватели», готовящие его в коллеж. Родители приглашают к нему учителей по музыке, терпят финансовые трудности, чтобы отправить Пьера закончить среднее образование в Париж (его старшая сестра Мария в подобных же условиях изучала в столице живопись). После не слишком блистательной учебы Лоти в 17-летнем возрасте поступает в мореходную школу. Тот факт, что по своему литературному кредо Лоти оказывается противником натурализма вовсе не означает, что он полностью разделял идеи писателей-психологов. Напротив, ясно видно, насколько все его литературные произведения соответствуют реализации в русле психологизма некоего социокультурного капитала, не совпадающего с существующими формами, получившими разработку и развитие со стороны его товарищей по литературному направлению. Так выбор сюжетов продиктован у Лоти его профессией морского офицера, которая периодически и на долгие месяцы держит его в стороне от признанных мест, где формируется в 1890-е годы писательская карьера (Париж — его литературные вечера, его салоны).

Этот пример позволяет понять, как экзотическая литература может быть порождена объективными факторами чужбины, факторами, аналогичными лежащим в основе написания сельских и региональных романов принципам. К социокультурному капиталу Лоти и его классовому этосу, образованному положением родителей, принадлежащих к средней буржуазии, должна быть отнесена манера проявления «психологии» в его романах. Отсутствие фамильярности по отношению к общим идеям, не позволяющее ему заниматься анализом «случаев», считающихся сложными, как это происходит, например, у Бурже, приводит в тому, что Лоти пытается сгладить то, что ему кажется недостаточным, путем увеличения в своих произведениях количества автобиографических исповедей. Кажется, есть основания сделать вывод, что его «искренность, как и искренность его современника Альфонса Доде является одновременно признаком его социальной мягкости и выражением его подчиненной позиции в литературном поле».

Начнем с рассуждений, которые обычно предшествуют анализу произведений и траектории, описанной в литературе Пьером Лоти и Анатолем Франсом — представителями мелкой буржуазии в лоне анти-натуралистическо-го движения. Первый — сын главного секретаря мэрии Рошфора, Теодора Вийо, который, как пишет один из биографов, очень выгодно женился на Надин Тексье, имевшей среди своих предков «крупных собственников», «знатных вельмож», из рода Реноденов. Теодор Вийо, вынужденный рано начать зарабатывать на жизнь в качестве чиновника, рисовал миниатюры, играл на флейте и обожал писать, С будущей женой он познакомился «на одном из провинциальных вечеров, где молодые девушки под суровым присмотром своих матерей пели романсы, а молодые люди читали стихи». В этой паре стремление к культуре со стороны мужа соединяется с культурным капиталом жены: рождающийся в результате культурный сплав отражается на образовании, данном детям. Несмотря на ограниченный семейный бюджет, будущий Пьер Лоти начинает занятия под руководством частного воспитателя, на смену которому приходят «многие частные преподаватели», готовящие его в коллеж. Родители приглашают к нему учителей по музыке, терпят финансовые трудности, чтобы отправить Пьера закончить среднее образование в Париж (его старшая сестра Мария в подобных же условиях изучала в столице живопись). После не слишком блистательной учебы Лоти в 17-летнем возрасте поступает в мореходную школу. Тот факт, что по своему литературному кредо Лоти оказывается противником натурализма вовсе не означает, что он полностью разделял идеи писателей-психологов. Напротив, ясно видно, насколько все его литературные произведения соответствуют реализации в русле психологизма некоего социокультурного капитала, не совпадающего с существующими формами, получившими разработку и развитие со стороны его товарищей по литературному направлению. Так выбор сюжетов продиктован у Лоти его профессией морского офицера, которая периодически и на долгие месяцы держит его в стороне от признанных мест, где формируется в 1890-е годы писательская карьера (Париж — его литературные вечера, его салоны).

Этот пример позволяет понять, как экзотическая литература может быть порождена объективными факторами чужбины, факторами, аналогичными лежащим в основе написания сельских и региональных романов принципам. К социокультурному капиталу Лоти и его классовому этосу, образованному положением родителей, принадлежащих к средней буржуазии, должна быть отнесена манера проявления «психологии» в его романах. Отсутствие фамильярности по отношению к общим идеям, не позволяющее ему заниматься анализом «случаев», считающихся сложными, как это происходит, например, у Бурже, приводит в тому, что Лоти пытается сгладить то, что ему кажется недостаточным, путем увеличения в своих произведениях количества автобиографических исповедей. Кажется, есть основания сделать вывод, что его «искренность, как и искренность его современника Альфонса Доде является одновременно признаком его социальной мягкости и выражением его подчиненной позиции в литературном поле».