Объективные составляющие успех карьеры

Чтобы объяснить, в чем заключаются социологические корни оппозиции «натуралистов» «психологам», недостаточно сравнить их социальное происхождение и образование (что литературоведы обычно и не делают): нужно еще соотнести выведенные дифференциальные характеристики с «полем объективных возможностей», в котором эти характеристики проявляются в форме литературной практики. С этой целью из целого ряда определений, характеризующих литературное поле между 1875 и 1890 гг., мы остановимся на трех моментах, которые представляются особенно значимыми в данном случае. В первую очередь следует отметить быстрое развитие жанра романа, что выражалось в росте количества названий, публикуемых ежегодно (в среднем 621 в 1876-1885 гг. против 246 в 1840-1875 гг.), и особенно ¾ в значительном увеличении тиражей: в 1882 г., через пять лет после первого появления, «Западня» Золя печатается более чем в 100 000 экземпляров. Такое количественное развитие, характерное для последних лет Второй империи и связанное с увеличением числа учащихся средних учебных заведений в ту эпоху, предстает как явление фундаментальное, которое формирует у писателей осознание своих задач: Брюнетьер пишет в начале своей карьеры о проблемах романа, т.к., по словам Виктора Жиро, он понял, что «поскольку никакой другой жанр не пользуется таким успехом и, как следствие, такой плодовитостью, как роман, то для того, чтобы научить понимать литературное произведение вообще, а также воздействовать на вкусы и мысли широкой публики следует возродить в сознании писателей и читателей подлинное понятие романического произведения».

Тем не менее, совпадающие признаки приводят к мысли о том, что эта ситуация воспринималась современниками с такой остротой именно потому, что контрастировала с беспрецедентной перенасыщенностью в поэзии: количество сборников стихов, указанных в библиографии Лорентца, достигает 93 в 1873 г., 128 в 1879 г., 225 в 1887 г. Столь внезапный рост, который резко отличается от относительной стабильности продукции в течение 20 предыдущих лет (предположительно в 1856 г. было опубликовано 69 сборников) соотносителен с увеличением количества кандидатов на поэтическое признание: 41 новый поэт появляется в библиографии между 1876 и 1885 гг., и 66 ¾ между 1885 и 1890 гг. Известно, что поэзия после 1880 года ориентируется в основном на академически выборы, и традиционный дух соревнования остается очень сильным (первый «Современный Парнас», вышедший в 1866 г., насчитывал 37 поэтов, четверо из которых стали членами Французской академии), поэтому можно считать, что приток новых поэтов после 1875 г. лишь усиливает расхождение, уже существовавшее ранее между карьерой ожидаемой и карьерой вероятной литераторов, вступивших на этот путь. К тому же увеличение тиражей не компенсирует усиления конкуренции: в последней трети XIX века тираж сборников ¾ несколько сотен, в лучшем случае ¾ несколько тысяч экземпляров, а время успешных изданий Ламартина казалось окончательно прошедшим.

Противоположная эволюция поэзии и романа в количественном отношении не сопровождается, однако, до 1885 г. никаким изменением в иерархии литературных жанров. В порядке легитимности роман продолжает оставаться на низшей ступени, а господствующую позицию, как и в эпоху романтизма, занимает поэзия, которая продолжает получать со школой Парнаса неоспоримое признание Академии между 1881 и 1886 годами. Следовательно, все происходит так, как если бы в годы, когда создается коалиция психологических романистов, продолжала существовать иерархическая структура, зависимая от прежних социальных условий производства символических благ. В этом заключается вторая основная характеристика литературного поля в 1880-е годы.

Описание дополним двумя именами, которые почти официально воплощают в это время большой интеллектуальный (и не только литературный) успех. Речь идет о Тэне и Ренане, членах Французской академии соответственно с 1878 г. и 1876 г. Ренан, кроме того, был назначен администратором Коллеж до Франс в 1883 г. (он был отстранен от этой должности во время Второй империи полсе скандала, связанного с его «Жизнью Иисуса»).

Как пишет Пьер-Анри Петибон, Тэн и Ренан «в этих 1880-1881 гг. …были мозгом Франции, и серьезное поколение, над которым они возвышались, наделяло их полными духовными полномочиями… Это, прежде всего ‘учителя’. Важность символического капитала, которым владели после 1880 г. эти две личности, является третьей основной характеристикой поля отношений, в котором действуют ‘психологи’».

Чтобы объяснить, в чем заключаются социологические корни оппозиции «натуралистов» «психологам», недостаточно сравнить их социальное происхождение и образование (что литературоведы обычно и не делают): нужно еще соотнести выведенные дифференциальные характеристики с «полем объективных возможностей», в котором эти характеристики проявляются в форме литературной практики. С этой целью из целого ряда определений, характеризующих литературное поле между 1875 и 1890 гг., мы остановимся на трех моментах, которые представляются особенно значимыми в данном случае. В первую очередь следует отметить быстрое развитие жанра романа, что выражалось в росте количества названий, публикуемых ежегодно (в среднем 621 в 1876-1885 гг. против 246 в 1840-1875 гг.), и особенно ¾ в значительном увеличении тиражей: в 1882 г., через пять лет после первого появления, «Западня» Золя печатается более чем в 100 000 экземпляров. Такое количественное развитие, характерное для последних лет Второй империи и связанное с увеличением числа учащихся средних учебных заведений в ту эпоху, предстает как явление фундаментальное, которое формирует у писателей осознание своих задач: Брюнетьер пишет в начале своей карьеры о проблемах романа, т.к., по словам Виктора Жиро, он понял, что «поскольку никакой другой жанр не пользуется таким успехом и, как следствие, такой плодовитостью, как роман, то для того, чтобы научить понимать литературное произведение вообще, а также воздействовать на вкусы и мысли широкой публики следует возродить в сознании писателей и читателей подлинное понятие романического произведения».

Тем не менее, совпадающие признаки приводят к мысли о том, что эта ситуация воспринималась современниками с такой остротой именно потому, что контрастировала с беспрецедентной перенасыщенностью в поэзии: количество сборников стихов, указанных в библиографии Лорентца, достигает 93 в 1873 г., 128 в 1879 г., 225 в 1887 г. Столь внезапный рост, который резко отличается от относительной стабильности продукции в течение 20 предыдущих лет (предположительно в 1856 г. было опубликовано 69 сборников) соотносителен с увеличением количества кандидатов на поэтическое признание: 41 новый поэт появляется в библиографии между 1876 и 1885 гг., и 66 ¾ между 1885 и 1890 гг. Известно, что поэзия после 1880 года ориентируется в основном на академически выборы, и традиционный дух соревнования остается очень сильным (первый «Современный Парнас», вышедший в 1866 г., насчитывал 37 поэтов, четверо из которых стали членами Французской академии), поэтому можно считать, что приток новых поэтов после 1875 г. лишь усиливает расхождение, уже существовавшее ранее между карьерой ожидаемой и карьерой вероятной литераторов, вступивших на этот путь. К тому же увеличение тиражей не компенсирует усиления конкуренции: в последней трети XIX века тираж сборников ¾ несколько сотен, в лучшем случае ¾ несколько тысяч экземпляров, а время успешных изданий Ламартина казалось окончательно прошедшим.

Противоположная эволюция поэзии и романа в количественном отношении не сопровождается, однако, до 1885 г. никаким изменением в иерархии литературных жанров. В порядке легитимности роман продолжает оставаться на низшей ступени, а господствующую позицию, как и в эпоху романтизма, занимает поэзия, которая продолжает получать со школой Парнаса неоспоримое признание Академии между 1881 и 1886 годами. Следовательно, все происходит так, как если бы в годы, когда создается коалиция психологических романистов, продолжала существовать иерархическая структура, зависимая от прежних социальных условий производства символических благ. В этом заключается вторая основная характеристика литературного поля в 1880-е годы.

Описание дополним двумя именами, которые почти официально воплощают в это время большой интеллектуальный (и не только литературный) успех. Речь идет о Тэне и Ренане, членах Французской академии соответственно с 1878 г. и 1876 г. Ренан, кроме того, был назначен администратором Коллеж до Франс в 1883 г. (он был отстранен от этой должности во время Второй империи полсе скандала, связанного с его «Жизнью Иисуса»).

Как пишет Пьер-Анри Петибон, Тэн и Ренан «в этих 1880-1881 гг. …были мозгом Франции, и серьезное поколение, над которым они возвышались, наделяло их полными духовными полномочиями… Это, прежде всего ‘учителя’. Важность символического капитала, которым владели после 1880 г. эти две личности, является третьей основной характеристикой поля отношений, в котором действуют ‘психологи’».