Что такое вопрос?

Однажды я прочитал примечательную фразу: "Знание того, что считать ответом, равносильно знанию ответа". Иначе говоря, если я знаю содержание ответа, то знаю содержание вопроса. Кажется, что все перевернуто с ног на голову. Ведь мы потому и задаем вопрос, что не знаем ответ, ибо если известен ответ, то зачем нужен вопрос. Так нам подсказывает здравый смысл. Однако в таком подходе заложен большой смысл, который по сути дела является основой вопросно-ответных отношений.

Имеются различные подходы к решению проблемы вопроса, характеризующие различную глубину ее знания и изучения. Наверно никто не будет спорить с тем, что вопрос это есть большая или меньшая совокупность знания. Иначе говоря, для того чтобы задать вопрос, исследователь должен уже иметь какое-то представление о том, что он хочет узнать посредством данного вопроса, т.е. вопрос это уже есть какое-то знание. И в самом деле, если мы спрашиваем, указывая на животное, "кто это?", а не "что это?", то это означает, что мы знаем по крайней мере, что данный объект есть одушевленное существо.

Можно сказать, и это без сомнения будет правильно, что вопрос - это своеобразная микротеория, определенная система знания, которая одной частью (вопросительной) описывает известное и в основном наше прошлое знание, а второй частью (ответной) охватывает некоторое незнание, т.е. то, что мы хотим узнать. Когда мы спрашиваем: "Колумб ли открыл Америку?", то здесь имеются известное (Америка открыта), неизвестное - (кто открыл Америку) и гипотетическое знание (предположение, что это сделал Колумб).

Когда в социологической литературе говорят о программе исследования, то понимают под этим прежде всего некоторое концептуальное видение проблемы исследования, которое может быть представлено как гипотетическое знание. Концептуальное знание нередко представляют как программный вопрос, но в равной степени это относится и к любому вопросу, в том числе и к анкетному. Различие между ними имеется только в уровне общности концептуального знания. Однако в социологической литературе программный и анкетный вопросы разделяют и весьма существенно. Анкетный вопрос понимается только как технический, инструментальный аппарат съема специальной информации и т.д. Это принципиально неверное положение.

Однако для того чтобы понять природу вопроса нам придется уйти от предмета самого вопроса и обратиться к природе субъектно-объектных отношений. Как представляется, природу вопроса, его сущность и содержание надо искать в природе межсубъектных отношений.

Что это значит? Все социальное бытие есть результат отношений людей, а в атомарном выражении - отношений между двумя конкретными индивидуумами. Для реализации себя как субъекта, как единичной системы бытия человек должен в обязательном порядке вступать в отношения с объектом или с другим человеком. Но вступить во взаимодействие с объектом означает отразить его сначала частично, а потом в целом в системе своего прошлого концептуального знания. Другого пути нет, ибо только таким путем любой объект, попавший в поле зрения, или правильнее сказать в поле деятельности субъекта, приобретает в сознании субъекта, человека свое содержательное значение. Например, если я попаду нечаянно или специально, лучше последнее, на какую-то космическую планету и, выйдя из корабля, замечу на горизонте или у себя под ногами что-то движущееся, то я сразу же заключу, что это - живое. Моя прошлая концепция, мое прошлое системное знание услужливо подсказывают, что все, что движется есть одушевленное живое существо. Объект попавший в поле моего зрения (или, вернее, действия) только с одним единственным признаком, что он движется, получил свое содержательное значение в концептуальной системе " живое - не живое".

Но как только я отнесся к некоторому объекту, который движется, как к живому, то, исходя из этого, я буду строить и свои отношения с ним. Иначе говоря, человек не только концептуально отражает объективный мир, объект, но и строит свои отношения с ним только концептуально, исходя из определенного представления о данном объекте. Все поступки, движения субъекта будут исходить и подчиняться только выработанной концепции представления о данном объекте, если, конечно, субъект пожелает или будет вынужден иметь с ним дело.

Таков первый этап установления отношений. Дальше начинают протекать довольно интересные процессы.

Вполне понятно, и мы сталкиваемся с этим постоянно, что человек может неверно понять объект, концептуально неправильно отразить его сущность. Прошлое знание субъекта может оказаться недостаточным для описания нового объекта и т.д. Движущийся объект на другой планете, принятый за живое существо, на самом деле может оказаться неживым движущимся существо, или того хуже - и то и другое.

Кстати говоря, совсем недавно ученые попали в точно такое же положение, когда пытались установить границы между живым и неживым, между растительным и животным миром. Неожиданно были обнаружены существа, которые сразу, исходя из старой концепции живого и неживого, растительного и животного мира, невозможно было отнести ни к тем ни к другим или, вернее, их можно было отнести и к тем и к другим. Здесь уже потребовалась новая концепция, чтобы достаточно удовлетворительно отразить сущность нового объекта. Как мне кажется, и до сегодняшнего дня такая концепция не представлена.

Но поскольку человек, в обязательном порядке, сначала пытается включить новый объект в старое концептуальное знание, то это знание принимает форму как возможно истинного знания, или концептуально-гипотетического знания. Мое представление об объекте может быть как верным. так и не верным только потому, что оно основано на прошлом знании. Таковым оно остается до тех пор, пока его подтвердит или не подтвердит практика, а в конкретном выражении - движение объекта, который проявляет все новые и новые признаки, каждый из которых находит свое концептуальное выражение в сознании субъекта. При полном наборе основных признаков данный объект или включается в известную концепцию, или же вырабатывается новая концепция.

Если субъект правильно понял объект, правильно концептуально его отразил в своем сознании, тогда его представления о движении объекта совпадают с реальными движениями объекта. Если субъект не правильно отразил сущность объекта, то движения последнего будут расходиться с представлениями субъекта. В свою очередь это означает, что субъект не может действовать по отношению к объекту. Не поняв сущность, характер движения объекта, субъект не может построить и свои действия. Например, если я не могу определиться по отношению к движущемуся объекту, является ли он живым или не живым, то естественно я не могу и определить характер своих действий по отношению к этому объекту.

Такое неопределенное состояние весьма неприятно для человека, поскольку не позволяет ему действовать. Стремление человека во чтобы-то ни стало концептуально определить объект есть отражение его природы и стремление к самоопределению и самосохранению себя как независимой системы. Но отражение должно быть правильным, адекватным, ибо только в этом случае человек может успешно построить траекторию своего движения по отношению к объекту. Однако понимая, что его концепция всегда является возможно истинной, концептуально-гипотетической, он всегда стремится проверить свою концепцию на истинность, а проверить ее, как я уже говорил, можно, только сопоставив ее с движением объекта.

Моя концепция может быть только возможно истинной, но движения объекта всегда истинны, поскольку они существуют и в силу этого выступают объективной реальностью.

Мы подошли к пониманию природы вопроса как формы выражения процесса перехода от возможно истинного знания к истинному. Каждый акт движения субъекта есть как бы вопрос к объекту "а правильно ли я тебя понял?", "а верно ли мое концептуальное представление о тебе (объекте) в целом и об отдельных актах твоего движения?". Но вопросом к объекту концепция субъекта становится только тогда, когда принимает форму конкретного видимого для объекта движения. Пока субъект не обнаружил свою концепцию, она является вопросом, так сказать, в скрытом виде. Только когда концепция принимает конкретные формы выражения, она приобретает открытую форму вопроса к объекту. Таким образом вопрос - это форма выражения специфического состояния процесса познания, а именно этап выработки концептуально-гипотетического знания, проявившегося в конкретном акте движения субъекта по отношению к объекту.

Социологический вопрос по принципу образования ничем не отличается от любого другого вопроса. Он так же есть концептуально-гипотетическое представление об объекте, например представление, как должен повести себя (ответить) респондент. "Скажите, пожалуйста, могут ли плохие отношения с руководителем быть причиной увольнения?" Так формулируя вопрос, говорю респонденту, что, по-моему как социолога мнению, плохие отношения с руководителем могут быть причиной увольнения. Социологический вопрос, как и любой другой, например в естественном разговорном языке, есть объективированная форма выражения концептуального знания.

Иначе говоря, вопрос может выражаться в виде каких-то поступков, конкретных действий человека. Если я, например  какому-нибудь чиновнику передаю маленький пакет с большими деньгами, то это действие означает вопрос, правильно ли я его понял, что он готов взять взятку, чтобы оказать мне услугу, которую он и так обязан делать. Если он благосклонно принял пакет, значит моя концепция о том, что он взяточник, будучи концептуально-гипотетической до свершения акта, стала истинной после свершения акта, т.е. получила подтверждение практикой. Но можно это требование в подтверждение истинности концепции представить вопросом "а вы не возьмете ли у меня энное количество денег, чтобы сделать для меня то, что вам и так полагается делать?" Если он ответит: "Да", значит моя концепция, что он взяточник, подтвердилась.

Отличие социологического вопроса от любого другого заключается в том, что мы имеем концептуальное представление не о единичном чиновнике, а об их части. Задавая вопрос чиновнику в социологической анкете "Бывает ли так, что Вы берете деньги за услуги?" и получая по преимуществу ответы: "Да", мы можем сказать, что довольно многие, а практически все кроме стесняющихся, являются взяточниками. Таким образом наша концепция, заложенная в вопросе, подтвердилась и стала истинной.

Однажды я прочитал примечательную фразу: "Знание того, что считать ответом, равносильно знанию ответа". Иначе говоря, если я знаю содержание ответа, то знаю содержание вопроса. Кажется, что все перевернуто с ног на голову. Ведь мы потому и задаем вопрос, что не знаем ответ, ибо если известен ответ, то зачем нужен вопрос. Так нам подсказывает здравый смысл. Однако в таком подходе заложен большой смысл, который по сути дела является основой вопросно-ответных отношений.

Имеются различные подходы к решению проблемы вопроса, характеризующие различную глубину ее знания и изучения. Наверно никто не будет спорить с тем, что вопрос это есть большая или меньшая совокупность знания. Иначе говоря, для того чтобы задать вопрос, исследователь должен уже иметь какое-то представление о том, что он хочет узнать посредством данного вопроса, т.е. вопрос это уже есть какое-то знание. И в самом деле, если мы спрашиваем, указывая на животное, "кто это?", а не "что это?", то это означает, что мы знаем по крайней мере, что данный объект есть одушевленное существо.

Можно сказать, и это без сомнения будет правильно, что вопрос - это своеобразная микротеория, определенная система знания, которая одной частью (вопросительной) описывает известное и в основном наше прошлое знание, а второй частью (ответной) охватывает некоторое незнание, т.е. то, что мы хотим узнать. Когда мы спрашиваем: "Колумб ли открыл Америку?", то здесь имеются известное (Америка открыта), неизвестное - (кто открыл Америку) и гипотетическое знание (предположение, что это сделал Колумб).

Когда в социологической литературе говорят о программе исследования, то понимают под этим прежде всего некоторое концептуальное видение проблемы исследования, которое может быть представлено как гипотетическое знание. Концептуальное знание нередко представляют как программный вопрос, но в равной степени это относится и к любому вопросу, в том числе и к анкетному. Различие между ними имеется только в уровне общности концептуального знания. Однако в социологической литературе программный и анкетный вопросы разделяют и весьма существенно. Анкетный вопрос понимается только как технический, инструментальный аппарат съема специальной информации и т.д. Это принципиально неверное положение.

Однако для того чтобы понять природу вопроса нам придется уйти от предмета самого вопроса и обратиться к природе субъектно-объектных отношений. Как представляется, природу вопроса, его сущность и содержание надо искать в природе межсубъектных отношений.

Что это значит? Все социальное бытие есть результат отношений людей, а в атомарном выражении - отношений между двумя конкретными индивидуумами. Для реализации себя как субъекта, как единичной системы бытия человек должен в обязательном порядке вступать в отношения с объектом или с другим человеком. Но вступить во взаимодействие с объектом означает отразить его сначала частично, а потом в целом в системе своего прошлого концептуального знания. Другого пути нет, ибо только таким путем любой объект, попавший в поле зрения, или правильнее сказать в поле деятельности субъекта, приобретает в сознании субъекта, человека свое содержательное значение. Например, если я попаду нечаянно или специально, лучше последнее, на какую-то космическую планету и, выйдя из корабля, замечу на горизонте или у себя под ногами что-то движущееся, то я сразу же заключу, что это - живое. Моя прошлая концепция, мое прошлое системное знание услужливо подсказывают, что все, что движется есть одушевленное живое существо. Объект попавший в поле моего зрения (или, вернее, действия) только с одним единственным признаком, что он движется, получил свое содержательное значение в концептуальной системе " живое - не живое".

Но как только я отнесся к некоторому объекту, который движется, как к живому, то, исходя из этого, я буду строить и свои отношения с ним. Иначе говоря, человек не только концептуально отражает объективный мир, объект, но и строит свои отношения с ним только концептуально, исходя из определенного представления о данном объекте. Все поступки, движения субъекта будут исходить и подчиняться только выработанной концепции представления о данном объекте, если, конечно, субъект пожелает или будет вынужден иметь с ним дело.

Таков первый этап установления отношений. Дальше начинают протекать довольно интересные процессы.

Вполне понятно, и мы сталкиваемся с этим постоянно, что человек может неверно понять объект, концептуально неправильно отразить его сущность. Прошлое знание субъекта может оказаться недостаточным для описания нового объекта и т.д. Движущийся объект на другой планете, принятый за живое существо, на самом деле может оказаться неживым движущимся существо, или того хуже - и то и другое.

Кстати говоря, совсем недавно ученые попали в точно такое же положение, когда пытались установить границы между живым и неживым, между растительным и животным миром. Неожиданно были обнаружены существа, которые сразу, исходя из старой концепции живого и неживого, растительного и животного мира, невозможно было отнести ни к тем ни к другим или, вернее, их можно было отнести и к тем и к другим. Здесь уже потребовалась новая концепция, чтобы достаточно удовлетворительно отразить сущность нового объекта. Как мне кажется, и до сегодняшнего дня такая концепция не представлена.

Но поскольку человек, в обязательном порядке, сначала пытается включить новый объект в старое концептуальное знание, то это знание принимает форму как возможно истинного знания, или концептуально-гипотетического знания. Мое представление об объекте может быть как верным. так и не верным только потому, что оно основано на прошлом знании. Таковым оно остается до тех пор, пока его подтвердит или не подтвердит практика, а в конкретном выражении - движение объекта, который проявляет все новые и новые признаки, каждый из которых находит свое концептуальное выражение в сознании субъекта. При полном наборе основных признаков данный объект или включается в известную концепцию, или же вырабатывается новая концепция.

Если субъект правильно понял объект, правильно концептуально его отразил в своем сознании, тогда его представления о движении объекта совпадают с реальными движениями объекта. Если субъект не правильно отразил сущность объекта, то движения последнего будут расходиться с представлениями субъекта. В свою очередь это означает, что субъект не может действовать по отношению к объекту. Не поняв сущность, характер движения объекта, субъект не может построить и свои действия. Например, если я не могу определиться по отношению к движущемуся объекту, является ли он живым или не живым, то естественно я не могу и определить характер своих действий по отношению к этому объекту.

Такое неопределенное состояние весьма неприятно для человека, поскольку не позволяет ему действовать. Стремление человека во чтобы-то ни стало концептуально определить объект есть отражение его природы и стремление к самоопределению и самосохранению себя как независимой системы. Но отражение должно быть правильным, адекватным, ибо только в этом случае человек может успешно построить траекторию своего движения по отношению к объекту. Однако понимая, что его концепция всегда является возможно истинной, концептуально-гипотетической, он всегда стремится проверить свою концепцию на истинность, а проверить ее, как я уже говорил, можно, только сопоставив ее с движением объекта.

Моя концепция может быть только возможно истинной, но движения объекта всегда истинны, поскольку они существуют и в силу этого выступают объективной реальностью.

Мы подошли к пониманию природы вопроса как формы выражения процесса перехода от возможно истинного знания к истинному. Каждый акт движения субъекта есть как бы вопрос к объекту "а правильно ли я тебя понял?", "а верно ли мое концептуальное представление о тебе (объекте) в целом и об отдельных актах твоего движения?". Но вопросом к объекту концепция субъекта становится только тогда, когда принимает форму конкретного видимого для объекта движения. Пока субъект не обнаружил свою концепцию, она является вопросом, так сказать, в скрытом виде. Только когда концепция принимает конкретные формы выражения, она приобретает открытую форму вопроса к объекту. Таким образом вопрос - это форма выражения специфического состояния процесса познания, а именно этап выработки концептуально-гипотетического знания, проявившегося в конкретном акте движения субъекта по отношению к объекту.

Социологический вопрос по принципу образования ничем не отличается от любого другого вопроса. Он так же есть концептуально-гипотетическое представление об объекте, например представление, как должен повести себя (ответить) респондент. "Скажите, пожалуйста, могут ли плохие отношения с руководителем быть причиной увольнения?" Так формулируя вопрос, говорю респонденту, что, по-моему как социолога мнению, плохие отношения с руководителем могут быть причиной увольнения. Социологический вопрос, как и любой другой, например в естественном разговорном языке, есть объективированная форма выражения концептуального знания.

Иначе говоря, вопрос может выражаться в виде каких-то поступков, конкретных действий человека. Если я, например  какому-нибудь чиновнику передаю маленький пакет с большими деньгами, то это действие означает вопрос, правильно ли я его понял, что он готов взять взятку, чтобы оказать мне услугу, которую он и так обязан делать. Если он благосклонно принял пакет, значит моя концепция о том, что он взяточник, будучи концептуально-гипотетической до свершения акта, стала истинной после свершения акта, т.е. получила подтверждение практикой. Но можно это требование в подтверждение истинности концепции представить вопросом "а вы не возьмете ли у меня энное количество денег, чтобы сделать для меня то, что вам и так полагается делать?" Если он ответит: "Да", значит моя концепция, что он взяточник, подтвердилась.

Отличие социологического вопроса от любого другого заключается в том, что мы имеем концептуальное представление не о единичном чиновнике, а об их части. Задавая вопрос чиновнику в социологической анкете "Бывает ли так, что Вы берете деньги за услуги?" и получая по преимуществу ответы: "Да", мы можем сказать, что довольно многие, а практически все кроме стесняющихся, являются взяточниками. Таким образом наша концепция, заложенная в вопросе, подтвердилась и стала истинной.