ЗДРАВСТВУЙТЕ!

Иногда мне свойственно чувство небезосновательной самовлюблшенности...

Я—Николай Курдюмов, для друзей и жены—Ник. Мой организм недавно отпраздновал сорокалетие, мне же самому не больше двадцати семи. В Тимирязевке мы с женой Татьяной учились в самом начале восьмидесятых и на всю катушку использовали имеющиеся еще тогда возможности путешествовать по горам и рекам, фотографировать, вникать в театральную и музыкальную жизнь, не расставаться с гитарой. Потом появились трое очаровательных детишек, и мы увлеклись педагогикой и оздоровительными системами. Будучи учителями, оказались в Азовской, в школе М. П. Щетинина. С тех пор тут и живем: дети школу заканчивают. И весьма успешно! С блеском. Сын—с серебрянным, средняя дочь—с золотым. Младшая по сему поводу в задумчивости.

Пережив беспросветно-безработный перестроечный период, я вспомнил о том, что научен хорошо обрезать деревья. Позже вдруг обнаружилось, что это нужно и востребовано. Потом стало ясно, что наука, книги и магазины—красивое желаемое, а дачи—весьма далекое от них действительное. Наконец выяснилось, что одичалость наших дач—вещь вовсе не обязательная, хоть и методично создаваемая наукой и культурой. Ко времени попалась система знаний Рона Хаббарда+ -- технологии повышения способностей, решения проблем и создания успеха. Открылись глаза на гигантскую разницу между тем, чего моы хотим, что делаем и тем, что получаем в результате. Так и возникла моя профессия—садовая «успехология». Мы с Таней и заняты ее освоением: я работаю с большими садами, она—с маленькими. Формировка садов—скорее моя профессия, а огородничество—скорее хобби, поскольку огородничаю я только в свободное время. Мечтаю стать настоящим садовником—в старину это были люди, способные вырастить все, от апельсина до редьки. А сейчас я—популяризатор. И очень озабочен, чтобы книга была доходчивой, и вы поняли бы все именно так, как я и сам понимаю. Даже лучше. Поэтому:

Иногда мне свойственно чувство небезосновательной самовлюблшенности...

Я—Николай Курдюмов, для друзей и жены—Ник. Мой организм недавно отпраздновал сорокалетие, мне же самому не больше двадцати семи. В Тимирязевке мы с женой Татьяной учились в самом начале восьмидесятых и на всю катушку использовали имеющиеся еще тогда возможности путешествовать по горам и рекам, фотографировать, вникать в театральную и музыкальную жизнь, не расставаться с гитарой. Потом появились трое очаровательных детишек, и мы увлеклись педагогикой и оздоровительными системами. Будучи учителями, оказались в Азовской, в школе М. П. Щетинина. С тех пор тут и живем: дети школу заканчивают. И весьма успешно! С блеском. Сын—с серебрянным, средняя дочь—с золотым. Младшая по сему поводу в задумчивости.

Пережив беспросветно-безработный перестроечный период, я вспомнил о том, что научен хорошо обрезать деревья. Позже вдруг обнаружилось, что это нужно и востребовано. Потом стало ясно, что наука, книги и магазины—красивое желаемое, а дачи—весьма далекое от них действительное. Наконец выяснилось, что одичалость наших дач—вещь вовсе не обязательная, хоть и методично создаваемая наукой и культурой. Ко времени попалась система знаний Рона Хаббарда+ -- технологии повышения способностей, решения проблем и создания успеха. Открылись глаза на гигантскую разницу между тем, чего моы хотим, что делаем и тем, что получаем в результате. Так и возникла моя профессия—садовая «успехология». Мы с Таней и заняты ее освоением: я работаю с большими садами, она—с маленькими. Формировка садов—скорее моя профессия, а огородничество—скорее хобби, поскольку огородничаю я только в свободное время. Мечтаю стать настоящим садовником—в старину это были люди, способные вырастить все, от апельсина до редьки. А сейчас я—популяризатор. И очень озабочен, чтобы книга была доходчивой, и вы поняли бы все именно так, как я и сам понимаю. Даже лучше. Поэтому: