Глава 2

СКАЗКА О ТОМ, КАК ТРУДОЛЮБИЕ

УНИЧТОЖИЛО ПЛОДОРОДИЕ

Что-то мало рационального зерна

в закромах родины!

Все новое—это хорошо, то есть добросовестно забытое

старое. Или хорошо скрываемое не наше. А часто—и наше.

Как получилось, что наша научная система земледелия вместе с

развивающейся механизацией и химизацией, неизменно

символизируя мировой прогресс и торжество науки, за какие-то сто лет под шумок почти полностью уничтожила—и даже не думает восстанавливать! -- все плодородные почвы страны, включая знаменитые русские черноземы? Между тем природа, избежавшая «улучшения» научной мыслью, занимается созданием плодородия почв. В природе почвы никогда не истощаются, хотя растительной массы производится в десятки и сотни раз больше, чем на наших лучших полях. И это—без всякого дополнительного труда, без привнесения вещества и энергии извне!

Кто-то нас здорово подставил, братцы. Если бы мы делали все так как надо, плодородие наших почв—конкретно на наших огородах—неизменно росло бы, и растения бы радовали мощью и урожаями.

Читая книги, мы повально, дважды в год копаем землю. Копаем ее всю, не давая себе труда заметить, что под овощами—не больше трети, ну максимум половины участка, остальное же трудолюбиво тяпается только для борьбы с сорняками, для перегрева, уплотнения и высушивания, чтобы больше поливать и пачкать ноги в дождливое время. А растения, несмотря на все ухищрения, ослаблены и болеют. Преклоняясь перед трудолюбием, я продолжаю искать ответы на вопрос: ну что мы делаем не так, настолько не так, что трудолюбие необходимо?!

Ответы на этот вопрос были найдены, детально разработаны и успешно применялись на практике еще в начале века. И, думаю, не только в России. Агроном Иван Евгеньевич Овсинский создал беспахотную систему земледелия, с помощью которой совершенно снял проблему засух (оказывается, и эта проблема создана искусственно!) и увеличил урожаи вдесятеро. В 20-е годы академик Василий Робертович Вильямс детально разработал «агробиологическое учение» о восстановлении плодородия почв. Он показал, что в бесструктурной (постоянно вспахиваемой или вскапываемой) почве отсутствуют условия для усвоения растениями питания, и выяснил, что структура почвы создается именно корнями растений. Павел Андреевич Костычев еще в конце прошлого века создал учение о накоплении перегноя (гумуса) в почвах и показал, что он создается микроорганизмами из остатков корней растений при наличии стабильной комковатой структуры+. Список авторитетов разумного земледелия можно продолжать и продолжать. Поразительно, насколько последовательно и глубоко проигнорированы их рекомендации современной агрономической наукой, а особенно практикой. Потому и дачи наши в незавидном состоянии. Но мы можем изменить эту ситуацию! Поэтому вот вам к сведению «краткий исторический очерк разумного почвоведения и земледелия»—вольное изложение главных идей упомянутых авторов с моими комментариями.

ОЧЕНЬ КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

Хватит повторять старые ошибки! Пора делать новые.

Убеждения, и научные в особенности, склонны к крайностям и холерическому непостоянству. Наука в основном так и «развивается»: вперед—назад, вверх—вниз, как маятник. Мыслим в одной плоскости: если не вперед, то обязательно назад. Если неверно это, то верным кажется только противоположное. Те, кто находит третий, верный путь, игнорируются. Этот вид глупости очень выгоден и имеет даже свою философскую базу. Например, закон отрицания отрицания. Или в довоенном учебнике логики нахожу: «Из двух высказываний одно верно, другое—нет, третьего быть не может». Классный перл? А мы верим, что наша неспособность думать—закон миропорядка!

Видя, что более перегнойные почвы более плодородны, ученые Европы полагали, что растения питаются перегноем (гумусом).

Но вот в 1840 году Либих публикует труд «Химия, применяемая в земледелии», где указывает на минеральную основу питания. Академия наук в Геттенгене объявляет конкурс исследований. С помощью солей калия+, фосфора+, азота+ и магния+ растения выращены на песке, и даже в воде. Гумусная теория разгромлена, Либих торжествует. Опыты Грандо позволяют ему заявить, что «...запас калия и фосфора в почве составляет вопрос жизни самого земледелия». Возникает идол минерального питания. Начинается производство удобрений. Их ввозят из Чили и США. Либих обнаруживает, что калий и фосфор преобладают в нижнем слое почвы. Думая, что корни находятся в основном в верхнем слое, земледельцы начинают глубоко пахать и оборачивать пласт. Расцветает индустрия пахотных орудий. Вскоре, однако, выясняется, что минералка часто не дает эффекта. Грандо начинает серьезные исследования и создает органо-минеральную теорию. Он находит, что плодородие зависит от отношения минеральных элементов к содержанию гумуса с его микробами. Обнаруживается, что азот, серу и другие элементы могут накапливать и переводить в усвояемую форму бактерии. Либих пал, гумус занял свое место. Но куда девать развитую уже промышленность пахотных орудий? И миллиардный бизнес минеральных туков? И земледельцы, вместо создания органической мульчи, стараются глубже запахивать навоз и смешивать с почвой. Без воздуха навоз не разлагается годами, не идет нитрификация+, питание не доступно корням, и это пытаются исправить, рассыпая удобрения. Полеводство становится дорогим удовольствием. Овсинский, Костычев,

Вильямс пытаются изменить ситуацию, но тщетно.

После революции питанием растений в России занимаются две школы: почвовед и земледел, академик В. Р. Вильямс и агрохимик, академик Д. Н. Прянишников. Они яростно спорят. Вильямс доказывает, что растения могут усваивать питание только в структурной, пронизанной корнями трав, насыщенной воздухом и микробами почве, и предлагает травопольную+ систему земледелия, восстанавливающую структуру и плодородие почв. Агрохимики игнорируют структуру и микробов, ратуя за обильное и сбалансированное минеральное удобрение почв. Вильямс с горечью повторяет: я не против удобрений, я только хочу кормить растения, а не почву. Травополье так и не введено в полной мере. Зато по производству туков мы обогнали весь мир! Результат: почвы приведены в полную негодность, сельское хозяйство в основном стало убыточным. И сейчас мы на своих огородах продолжаем копать, рыхлить, кормить почву, игнорируя растения, а производители техники, химикатов и удобрений продолжают получать свою прибыль. Как видите, наука и в мыслях не держала сделать растениеводство дешевым, а урожаи стабильными.

Дальнейшее изложение основ жизни почвы и питания растений весьма трудно сделать очень кратким и простым. Если вам это не очень интересно—просто откройте следующую главу.

НОВАЯ СИСТЕМА ЗЕМЛЕДЕЛИЯ И. Е. ОВСИНСКОГО

«Если бы мы захотели на погибель земледелию создать систему, затрудняющую извлечение питательных веществ из почвы, то нам не нужно было бы особенно трудиться над этой задачей: довольно было бы привести советы приверженцев глубокой вспашки, которые вопрос о бездействии питательных веществ в почве разрешили самым тщательным образом».

И. Е. Овсинский

Дорогие огородники! Трезво глядя на живую природу и наши поля, давайте уясним факт: плодородие наших почв создаем не мы. Мы, со всей нашей обработкой, рыхлением, поливами и удобрениями постоянно его разрушаем.

Плодородие почвы создают живые организмы. Они успешно заняты этим миллионы лет. Собственно, почва—их продукт. Плодородная почва—это «живая губка», сообщество сотен видов живности, постоянно воссоздающих свой дом и приспосабливающих его к своему дальнейшему процветанию.

Главные из них—корни растений. Они пронизывают почву миллионами канальцев и трубок, сжимают ее и формируют комковатую структуру.

Эти трубочки наполнены органическими остатками, которые служат пищей насекомым и бактериям. Сверху растения, отмирая, покрывают почву слоем органики, которой питаются микробы, насекомые и прочая живность. Главные из них—дождевые черви, изрывающие почву системой ходов и превращающие органику в бактериально-гумусный концентрат—биогумус. Благодаря стабильной, не нарушаемой столетиями структуре и мульче из органических остатков, почва активно дышит, обменивается с атмосферой газами, активно поглощает влагу из теплого воздуха в количестве, вдвое превышающем объем осадков. Мульча сохраняет постоянную влажность и температуру. В этих условиях активно работают бактерии, превращающие азот воздуха в усвояемую нитратную форму (нитрификаторы). Активная живность выделяет углекислый газ. Он опускается в нижние слои почвы и, превращаясь в углекислоту, растворяет минералы и освобождает калий, фосфор, серу, кальций, магний и другие элементы питания. При наличии влаги по капиллярам в структурной почве, а также по корням растений элементы поднимаются выше и питают поверхностные корни.

Глубокая пахота (копка) разрушает каналы, уничтожает покровный слой мульчи. Почва перестает дышать, всасывать воду из воздуха. После дождей она уплотняется. Воздух из нее выдавливается. Углекислый газ не вырабатывается, минералы не растворяются. В безвоздушных условиях бесструктурной почвы начинают работать бактерии, отнимающие кислород у химических соединений (анаэробы+), и все элементы питания переходят в неусвояемую форму. Почва быстро пересыхает, несмотря на рыхление. Растения голодают, несмотря на удобрения. Полив помогает плохо—бесструктурная почва не пропускает воду вглубь. Растения ослаблены, измотаны, измордованы таким уходом. Поэтому так болезненны и так страдают от вредителей. Вышеописанное есть суть плодородия. Выпалил одним махом, дальше расшифрую подробнее. Но главное ясно: налицо порочный круг. Нарушая жизнь почвы—внося навоз, копая по три раза, рыхля ежедневно, поливая и удобряя ежечасно, сдабривая новейшими стимуляторами, соблюдая лунные календари, гороскопы и сонники, согревая почву в руках, на груди и даже во рту! -- вы убиваете плодородие. Убиваете, пытаясь его спасти.

Труд Овсинского, преданный забвению, разыскал и опубликовал в своем журнале «Жизнь земная» (ныне—«Разумное земледелие») Юрий Иванович Слащинин, организатор неформального общества «Народный опыт»—спасибо ему!

ДЕЯТЕЛЬНАЯ САМОБЫТНОСТЬ РАСТЕНИЙ

Растения неимоверно чувствительны к пыткам,

которым подвергает их человек, и мстят ему за них—цветками и плодами.

И. Е. Овсинский

Из учебников мы знаем: все, что нужно растению—это наилучшие условия для роста. Кажется—аксиома+. Однако, часто бывает, что в хороших условиях растения не хотят плодоносить. Хлеба дают массу соломы и мало зерна; редиска, огурцы, томаты на питательной органике «прут в лопух», виноград выращивает массу бесплодных плетей, деревья страдают бесплодным гигантизмом. И наоборот—корнеплоды, лук, салат часто «уходят в стрелку», зацветают.

Этот «парадокс» разгадал Овсинский. Он отнесся к растению с истинным уважением: признал в нем существо, одаренное самопознанием, чувствительностью и «деятельной самобытностью»,

позволяющей всякий раз решать, как себя вести, чтобы лучше выжить. Подход Ивана Евгеньевича—настоящее партнерство.

«Нужно прежде всего указать, где именно может произойти столкновение между самобытностью растения и целью хозяина».

«В благоприятных условиях растение вовсе не стремится производить цветы, плоды и семена. Происходит это потому, что образование плода истощает силы растения и часто становится причиной его гибели... Поэтому растущие в хороших условиях и здоровые растения стремятся главным образом к развитию вегетативной+ массы... Единственно растения, находящиеся в дурных условиях, или существованию которых угрожает опасность, производят семена для того, чтобы этим... путем перенестись в лучшие условия быта». Действительно, даже на примере цветов видно, что здесь—или-или: удаляя цветки и плоды, можно усилить развитие побегов и веток, и наоборот.

«Недовольство своим положением, страдания—вот причина, по которой цветы цветут и производят плоды и семена. Мы, убежденные в том, что природа улыбается нам цветением, должны знать, что причиною этой улыбки есть боль.» «...Вследствие этого хозяин должен употребить известные средства, которыми можно заставить растения цвести и давать плоды, потому что без этого и самая лучшая обработка и удобрение будут ни к чему. ...Наоборот же, растения, возделываемые не ради семян, садовники стараются воспитывать в условиях по возможности самых благоприятных».

Итак, в хороших условиях растения мудро наращивают массу, а при угрозе жизни мудро дают плоды. Нам остается мудро этим пользоваться. Заметьте, не сказано: «нужно создавать плохие условия»! Нужно заставлять мстить. Мы же создаем такие условия, что у растения и мстить никаких сил не остается! Японцы получают в теплицах в среднем 120 кг томатов с куста. Вот это я понимаю—месть!

ЧЕМ ПИТАЮТСЯ РАСТЕНИЯ

В большей части случаев почва заключает в себе огромное количество питательных элементов... но все-таки тратятся громадные суммы на искусственные удобрения, и создается целая литература об удобрении почвы.

И. Е. Овсинский

Почва просто напичкана питанием. Однако элементы питания содержатся в ней в неусвояемом, нерастворенном или неокисленном+ состоянии. Но ведь в природе это все растворяется! Значит, можно создать и систему земледелия, переводящую недоступное в доступное. Ее и создал Овсинский. Но вернемся к источникам питания растений.

АТМОСФЕРА с ее осадками и пылью весьма близка почве по составу. Структурная почва получает из воздуха азот, кислород, углекислый газ и воду, а также нитраты+, аммиак+, метан+, сероводород+, йод, фосфор и пыль в количестве, уже достаточном для растений, живущих без почвы—лишайникам, орхидным, бромелиям+.

МИНЕРАЛЬНАЯ ОСНОВА—песок, глина и породы подпочвы—содержит все основные элементы: калий, фосфор, кальций, магний, хлор, серу; а также микроэлементы: бор, йод, цинк, алюминий, кремний, железо, марганец, кобальт, молибден и т. д. в количествах, в десятки и сотни раз превышающих вынос с урожаем. Нет в минералах только азота, но и его запасы в структурной почве огромны. Вот данные опытов, проводимых классиками тогдашней науки—Дэгереном, Шлесингом, Грандо, Колесовым, Вольни и др. Пересчитываю их данные на сотку.

АЗОТА нужно для урожая до 1,5 кг на сотку. Роса и осадки дают около 0,2 кг. На бесструктурной почве это—все. Структурная почва, накрытая перегнойной мульчой, имеет другие источники:

1) Перегнойный слой охлаждается быстрее—росы вдвое больше. Мелочь? 2) Под перегноем почва всегда влажная. Влажный перегной фиксирует вдвое, а влажный суглинок—в 20 раз больше азота, чем сухие. 3) То, о чем не написано в учебниках земледелия: в каналах и полостях структурной почвы днем осаждается подземная роса—вдвое больше воды, чем дают осадки. И с ней—до 0,6 кг азота. Уже достаточно! 4) При обилии микроорганизмов, при достатке влаги под мульчой идут активное накопление азота микробами и активная нитрификация+, которые дают до 15 кг азота на сотку. А надо—полтора!

Пахатная, бесструктурная почва лишена этих процессов, и мы сыпем селитру+ и мочевину+. Хай живе и процвитае производство минеральных туков!

КАЛИЯ необходимо около 1 кг на сотку. В разных почвах его

содержится 3-19 кг. Наши почвы—одни из богатейших.

ФОСФОРА нужно до 0,5 кг на сотку. В почвах -- 30--80 кг

фосфатов.

КАЛЬЦИЯ надо до 2,5 кг на сотку. В почвах -- 20--200 кг.

Другие элементы также содержатся в почвах в больших количествах. Их переход в раствор происходит под действием кислот: угольной и гуминовых, которые производятся микроорганизмами при наличии влаги, воздуха и органики.

Обратимся снова к Овсинскому:

«Очевидно, они (приверженцы пахоты) думают, что природа не знала, как распределить питание в почве, дала изобилие одних веществ и забыла о других, или же дала в неусвояемой форме, вследствие чего посредничество профессоров и фабрикантов удобрений сделалось необходимым. Они забывают, что в девственных степях и лесах, где человек не испортил почвы вспашкой, природа и без туков производит такую обильную растительность, какой ни один поклонник вспашки создать не в состоянии, хотя бы он удобрения употреблял целыми возами. Но если бы даже удобрения доставались земледельцу совершенно даром и если бы они всего лучше могли помогать растениям, то и в этом случае приверженцы вспашки оказались бы бессильны в борьбе с засухой, или же наоборот—вспаханная почва слишком намокает во время частых дождей, что может погубить урожай окончательно...»

ЧЕТЫРЕ УСЛОВИЯ ПЛОДОРОДИЯ

Если бы питательные вещества находились в легко усвояемом растениями виде, то получение обильных урожаев было бы легкой задачей. Достаточно было бы бросить в землю зерно, чтобы получить желаемый урожай.

И. Е. Овсинский

Для Ивана Евгеньевича задача получения урожая не была трудной. Он научился создавать условия, при которых питание в почве и приготавливается, и усваивается растениями. Вот они:

1. ПОСТОЯННАЯ ДОСТАТОЧНАЯ ВЛАЖНОСТЬ.

2. СИСТЕМА ВОЗДУШНЫХ ПОЛОСТЕЙ И КАНАЛОВ, СВЯЗАННАЯ С АТМОСФЕРОЙ.

3. ЛЕТОМ ПОЧВА ДОЛЖНА БЫТЬ ПОСТОЯННО ХОЛОДНЕЕ ВОЗДУХА.

4. ИЗБЫТОК УГОЛЬНОЙ КИСЛОТЫ И ДРУГИХ ОРГАНИЧЕСКИХ КИСЛОТ.

Рассмотрим, для чего все это нужно и как это достигается.

1. ВЛАЖНОСТЬ

Овсинский: а) никогда не пахал глубже, чем на 5 см и б) постоянно держал этот верхний слой в состоянии рыхлости. Результаты удивляли: «...В Бессарабии и в южных уездах Подольской губернии, где засуха причиняет ужасно много беспокойства, я всегда был доволен погодой, полевые работы никогда не прекращались, а земля была у меня постоянно настолько влажная, что можно было из нее лепить шарики.

Мульча, рыхлая от массы пожнивных остатков, надежно защищает почву от солнца. Это ясно. Но у нас и при постоянном рыхлении почва пересыхает. Дело в том, что под мульчой у Овсинского оставалась цельная, пронизанная миллионом канальцев, сохранившая вместе с тем капиллярность+ и хорошую теплопроводность почва. Именно при этих условиях происходит атмосферная ирригация—выпадение на стенках каналов и пустот росы, вплоть до глубоких слоев подпочвы.

Механизм подземной ирригации прост. Чем жарче воздух, тем больше он может содержать паров воды. На более холодных поверхностях эта вода конденсируется, оседает каплями. Почва «отпотевает», как холодный стакан в жару. Летним днем уже на глубине в 35 см разница температур 12оС, что гарантирует конденсацию. Структурная почва постоянно дышит, засасывает воздух благодаря «пульсации» объема корней, движениям живности и температурным колебаниям объема самой почвы. Теплый воздух, проникая все глубже, отдает все больше влаги. Кубометр воздуха может содержать до 100 г воды и половину ее отдавать почве. «При рациональной обработке в почве осаждается такая масса воды, что... при самой большой засухе под тонким сухим верхним слоем бывает грязь».

«Это дневное осаждение росы и есть дождь, образующийся у нас под ногами в самые горячие дни—понятно, только при рациональной обработке почвы».

Ночью—наоборот: верхний слой быстро остывает, и более теплый воздух поднимается из глубины. Достигнув холодной мульчи, он осаждает свою росу в ней, и вода опять остается растениям. Так природная почва работает как накопитель воды. В тени лесов, под лесной подстилкой ее собирается столько, что избыток образует ручьи и реки!

Именно во влажной среде процветают микроорганизмы, идет мощное связывание азота и нитрификация—переведение его в усвояемые нитраты. Именно тут живность выделяет много углекислого газа, нужного для растворения минералов. Корни имеют и влагу, и питание в избытке.

_

.source memo.wdx

.H 1 Умный огород

.H 2 н

2. ВОЗДУШНЫЕ КАНАЛЫ

Все усвояемые формы питательных элементов—кислородные соединения. Гуминовые кислоты в присутствии кислорода растворяют фосфаты и другие минералы вдесятеро быстрее, чем угольная кислота. Азотофиксаторы, вся почвенная живность, нитрификаторы—аэробы, то есть дышащие кислородом организмы. Все названное—это аэробные процессы.

Уже после Овсинского, в 20--30-е годы В. Р. Вильямс постоянно указывал на «антагонизм воды и пищи в бесструктурной почве». Паханная почва быстро оседает и клекнет после дождей. Вода полностью выдавливает из нее воздух. Все аэробные процессы прекращаются. И тут же начинают работать анаэробные бактерии: они не дышат кислородом, но используют его для питания—отнимают у химических соединений. И все соединения переходят в неусвояемые формы. Когда же почва, благодаря плотной капиллярности, высыхает, появляется кислород—тогда уже нет нужной влаги! И опять не идут аэробные процессы, и растения голодают.

Только в структурной и замульчированной почве есть одновременно и вода, и кислород, и мощно идут все аэробные процессы. Сохранить структуру можно, не вспахивая почву глубже, чем на 5 см, и постоянно разрыхляя верхний тонкий слой. Или укрывая почву рыхлым мульчирующим слоем: листвой, шелухой, соломой и т. д.

Каналы, оставшиеся от корней, играют и еще одну важную роль. Пользуясь ими, корни молодых растений легко и быстро, не встречая сопротивления, проникают на большую глубину, в подпочву—до 4 м, где сразу «цепляются» за влагу и подключаются к источнику минерального питания. Наш заботливо пестуемый пахотный слой—мизер в сравнении с этим. Поэтому для создания структуры самый эффективный способ—сидерация+.

3. ТЕМПЕРАТУРА ПОЧВЫ

Рыхлый, перегнойный верхний слой а) быстро нагревается солнцем, б) быстро остывает ночью, в) плохо проводит тепло. Иначе говоря, слой мульчи служит одеялом, обеспечивающим постоянную почвенную прохладу и выпадение дневной росы, а ночью защищающий от холода и конденсирующий в себе почвенные пары, стремящиеся наверх.

Но это не все. Нитрификаторы живут в верхнем слое почвы. Тонкий перегнойный слой, более темный, весной быстро прогревается и начинает нитрификацию, снабжая растения азотом. Вместе с тем, нижние слои прогреваются медленнее под его защитой и лучше всасывают влагу воздуха. Чтобы это усилить, Овсинский под зиму бороновал поля. Он указывал, что вспашка под зиму и вымораживание «острого пласта» только препятствует весенней нитрификации. А ведь азот нужен растениям в основном весной и в первой половине лета!

4. УГЛЕКИСЛЫЙ ГАЗ

Углекислый газ нужен растениям для фотосинтеза+, он же нужен в почве для растворения минералов. Чем его больше, тем лучше. Но он же тормозит нитрификацию—ведь нитрификаторы дышат кислородом!

В пахотной почве эта задача неразрешима. В природно-структурной, естественно, решена. В слое перегноя образуется много углекислого газа: микробы «выдыхают». Но поскольку есть канальцы, он стекает, как более тяжелый, вниз,

в подпочву, к своим любимым минералам—растворять.  А наверху без помех

продолжается бурная нитрификация.

О ПОСЕВЕ И ОРУДИЯХ ОВСИНСКОГО

Орудия эти (все, что тогда продавались.—авт.) ... должны бы фигурировать в музеях древности наряду с осмоленным колом древних народов, но мы, однако, не перестаем платить за них наши трудовые деньги.

И. Е. Овсинский

Для любопытных: Овсинский предпочитал английские орудия, а немецкие, знаменитые на весь мир, ругал с язвительностью. Но и английские переделывал на свой лад. Использовал только трехлемешной плужок Рансома, конный полольник (плоскорез, «подрезающий сорняки), девятилапый экстирпатор (культиватор со стрельчатыми лапами) и бороны. Пахал не глубже, чем на 5 см. Полольниками подрезал сорняки и рыхлил верхний слой. Культиватор регулировал так, чтобы лапы, подрезая верхний слой, создавали идеально ровную «подошву». Сошники сеялок доводил до ума, чтобы семена ложились на эту подошву ровно, не кучами, а поодиночке, с нужной густотой. В особых случаях, очень редко, пользовался катком.

Все прочие орудия Иван Евгеньевич считал «безусловно вредной забавой», пустой тратой средств.

Сеял полосами по 30 см шириной, и столько же—между полосами. В полосе свеклы—два ряда, бобов—три, пшеницы—шесть рядов. Самое важное—идеально ровная поверхность под мульчой. Она всегда влажная, и семена всходят без дождей все одновременно. Этого никогда не бывает при пахоте, а тем паче—при копке, и семена, оказавшись на разной глубине и в разной степени контакта с почвой, всходят неравномерно (рисунок...)

Взошедшее семечко быстро и надежно цепляется за капиллярную поверхность, что позволяет боронить всходы трижды—через два дня: Овсинский всегда ждал, пока растеньица поднимутся после бороны. При дожде боронил и еще. Так удерживал почву в постоянном накоплении влаги, и посевы быстро набирали силу. Постоянная рыхлость мульчи—главное правило ухода за посевами, и пока растения не притенили почву, делается два-три прохода полольниками. То же—после уборки урожая: на засоренные поля—плужки, на менее засоренные—культиваторы, на чистые от сорняков—бороны, после дождей—бороны, наконец последнее боронование—в зиму. И уже с осени в почве интенсивно готовится пища для растений на будущий год.

Обращаю ваше внимание на основной закон обработки почвы, на который многократно указывает и Вильямс: почва обрабатывается только в состоянии оптимальной влажности. Не мокрая, и не просохшая, а когда комочек в руке не распадается, но и ладошку не пачкает. Костычев указывает, что после дождя, к моменту рыхления корка должна просохнуть на 1,5--2,5 см, но не больше! Осенью и летом плужки должны идти сразу после уборочных машин: почва пересыхает за день, а при ветре—за три часа. Обрабатывать же пересохшую или переувлажненную почву—значит убивать ее плодородие. Часто ли вы придерживаетесь этого правила?.. И удается ли вам сразу после любого дождя или полива рыхлить поверхностный слой? А если нет, то какой смысл в такой обработке?

Научившись умному земледелию, Овсинский был полон оптимизма: «Старая система обработки почвы затрудняет приготовление пищи для растений ... Формулы обработки и рецепты удобрений давно уже стали анахронизмом (это—в 1899 году!), и приверженцы старой системы, портя землю своей обработкой, стараются свою ошибку замаскировать удобрением и известкованием. Поступают они в данном случае так, как врач, одной рукой дающий отраву, другою же—противоядие, утверждая при этом, что вся эта операция полезна для его пациента».

«Мелкая, двухдюймовая вспашка, гарантирующая выветривание+ почвы, в особенности при употреблении, от времени до времени, полольника, есть именно тот таинственный деятель, который снял с измученных плеч земледельцев ужасное бремя засухи. Теперь я не только спокойно, но с некоторым удовольствием встречаю этот ужасный бич земледелия. Растения у нас надежно взойдут и будут расти без дождя, нитрификация и охлаждение газов будут происходить самым энергичным образом, а хорошая погода только облегчает нам работу на поле, чему дождь часто становится препятствием».

Трудно в это поверить! У нас есть разумная система, от которой каждый может отталкиваться, создавая умный огород. Так и слышу вопрос: почему же эта система не стала всеобщей?! Почему мы до сих пор копаем и пашем в ущерб себе?

ПОЧЕМУ МЫ КОПАЕМ?

...Крем «Лореаль». Ваша кожа будет делаться все мягче, пока в один из дней вас вдруг не зароют глубоко-глубоко...

Ответ до обидного прост: потому, что есть те, кому это очень даже не в ущерб. Они и управляют наукой и культурой. В нашем случае развитие земледелия определили торговцы сельхозтехникой и удобрениями. Они, наши спасители, помогали нам бороться с проблемами и обработки почв и питания растений. Но хитрость вот в чем: чтобы помогать решать проблемы, надо сначала их создать. Они создавали свою науку и просто игнорировали достижения успешных земледельцев. И их бизнес процветал. И процветает до сих пор.

Происходит только то, что кому-то выгодно. Мы живем в обществе торговли проблемами. В этом смысле наш мир выглядит весьма курьезно: постоянно кто-то создает проблемы, пугает остальных и предлагает помощь, и все послушно раскошеливаются. Трудно поверить, но почти все главные проблемы созданы искусственно. Медицине нужны болезни—и она создает их. Не верите? Тогда представьте, что всех нас передали в руки врачей. Какими мы станем, здоровыми или больными? А если нас передать в руки полиции, кем мы станем?.. Военным, чтобы жить, необходимы войны, и только поэтому они происходят. Психиатрам нужны безумцы, и поэтому наш мир не становится более разумным. Прессе нужны скандалы и конфликты, и она раздувает их, как только может, а не может—выдумывает. Давно созданы системы обучения и воспитания, делающие ребенка с детства полноправным членом общества, но чем тогда заниматься педагогам и напуганным родителям?

Всегда дешевле создать науку, чем потерять власть и производство. Нас гоняют, как белок в колесе: «решение» одной проблемы создает другие, и мы платим, платим и платим. «После гамбургера, мороженого и чипсов(!) не забудь Дирол-кидс!»—а также Мезим для желудка, Галстену для печени и бальзам Биттнера, после чего опять можно травить себя чипсами и покупать лекарства. А интересно, для чего нужен «Центр здоровых волос»? Скоро появится «Центр благоухающих подмышек», недалеко и до «Центра целебной водки». Млея от участия и заботы, мы уже не видим за новой «наукой» получателей прибыли. Но, главное, не замечаем, что именно мы им ее создаем!

Кому-то в нашей стране было выгодно оплачивать не качество, а количество. Не результат, а послушно отбытое время. Не достижения в здоровье, а больничные листы. Не успех, а верность науке. Не «деятельную самобытность», а веру в добрых помощников. Вот и расхлебываем теперь все это. Вот и болеем.

И копаем свои дачи, и сетуем на климат и на тяжелую жизнь. По вере нашей и воздается нам! Аминь.

СКАЗКА О ТОМ, КАК ТРУДОЛЮБИЕ

УНИЧТОЖИЛО ПЛОДОРОДИЕ

Что-то мало рационального зерна

в закромах родины!

Все новое—это хорошо, то есть добросовестно забытое

старое. Или хорошо скрываемое не наше. А часто—и наше.

Как получилось, что наша научная система земледелия вместе с

развивающейся механизацией и химизацией, неизменно

символизируя мировой прогресс и торжество науки, за какие-то сто лет под шумок почти полностью уничтожила—и даже не думает восстанавливать! -- все плодородные почвы страны, включая знаменитые русские черноземы? Между тем природа, избежавшая «улучшения» научной мыслью, занимается созданием плодородия почв. В природе почвы никогда не истощаются, хотя растительной массы производится в десятки и сотни раз больше, чем на наших лучших полях. И это—без всякого дополнительного труда, без привнесения вещества и энергии извне!

Кто-то нас здорово подставил, братцы. Если бы мы делали все так как надо, плодородие наших почв—конкретно на наших огородах—неизменно росло бы, и растения бы радовали мощью и урожаями.

Читая книги, мы повально, дважды в год копаем землю. Копаем ее всю, не давая себе труда заметить, что под овощами—не больше трети, ну максимум половины участка, остальное же трудолюбиво тяпается только для борьбы с сорняками, для перегрева, уплотнения и высушивания, чтобы больше поливать и пачкать ноги в дождливое время. А растения, несмотря на все ухищрения, ослаблены и болеют. Преклоняясь перед трудолюбием, я продолжаю искать ответы на вопрос: ну что мы делаем не так, настолько не так, что трудолюбие необходимо?!

Ответы на этот вопрос были найдены, детально разработаны и успешно применялись на практике еще в начале века. И, думаю, не только в России. Агроном Иван Евгеньевич Овсинский создал беспахотную систему земледелия, с помощью которой совершенно снял проблему засух (оказывается, и эта проблема создана искусственно!) и увеличил урожаи вдесятеро. В 20-е годы академик Василий Робертович Вильямс детально разработал «агробиологическое учение» о восстановлении плодородия почв. Он показал, что в бесструктурной (постоянно вспахиваемой или вскапываемой) почве отсутствуют условия для усвоения растениями питания, и выяснил, что структура почвы создается именно корнями растений. Павел Андреевич Костычев еще в конце прошлого века создал учение о накоплении перегноя (гумуса) в почвах и показал, что он создается микроорганизмами из остатков корней растений при наличии стабильной комковатой структуры+. Список авторитетов разумного земледелия можно продолжать и продолжать. Поразительно, насколько последовательно и глубоко проигнорированы их рекомендации современной агрономической наукой, а особенно практикой. Потому и дачи наши в незавидном состоянии. Но мы можем изменить эту ситуацию! Поэтому вот вам к сведению «краткий исторический очерк разумного почвоведения и земледелия»—вольное изложение главных идей упомянутых авторов с моими комментариями.

ОЧЕНЬ КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

Хватит повторять старые ошибки! Пора делать новые.

Убеждения, и научные в особенности, склонны к крайностям и холерическому непостоянству. Наука в основном так и «развивается»: вперед—назад, вверх—вниз, как маятник. Мыслим в одной плоскости: если не вперед, то обязательно назад. Если неверно это, то верным кажется только противоположное. Те, кто находит третий, верный путь, игнорируются. Этот вид глупости очень выгоден и имеет даже свою философскую базу. Например, закон отрицания отрицания. Или в довоенном учебнике логики нахожу: «Из двух высказываний одно верно, другое—нет, третьего быть не может». Классный перл? А мы верим, что наша неспособность думать—закон миропорядка!

Видя, что более перегнойные почвы более плодородны, ученые Европы полагали, что растения питаются перегноем (гумусом).

Но вот в 1840 году Либих публикует труд «Химия, применяемая в земледелии», где указывает на минеральную основу питания. Академия наук в Геттенгене объявляет конкурс исследований. С помощью солей калия+, фосфора+, азота+ и магния+ растения выращены на песке, и даже в воде. Гумусная теория разгромлена, Либих торжествует. Опыты Грандо позволяют ему заявить, что «...запас калия и фосфора в почве составляет вопрос жизни самого земледелия». Возникает идол минерального питания. Начинается производство удобрений. Их ввозят из Чили и США. Либих обнаруживает, что калий и фосфор преобладают в нижнем слое почвы. Думая, что корни находятся в основном в верхнем слое, земледельцы начинают глубоко пахать и оборачивать пласт. Расцветает индустрия пахотных орудий. Вскоре, однако, выясняется, что минералка часто не дает эффекта. Грандо начинает серьезные исследования и создает органо-минеральную теорию. Он находит, что плодородие зависит от отношения минеральных элементов к содержанию гумуса с его микробами. Обнаруживается, что азот, серу и другие элементы могут накапливать и переводить в усвояемую форму бактерии. Либих пал, гумус занял свое место. Но куда девать развитую уже промышленность пахотных орудий? И миллиардный бизнес минеральных туков? И земледельцы, вместо создания органической мульчи, стараются глубже запахивать навоз и смешивать с почвой. Без воздуха навоз не разлагается годами, не идет нитрификация+, питание не доступно корням, и это пытаются исправить, рассыпая удобрения. Полеводство становится дорогим удовольствием. Овсинский, Костычев,

Вильямс пытаются изменить ситуацию, но тщетно.

После революции питанием растений в России занимаются две школы: почвовед и земледел, академик В. Р. Вильямс и агрохимик, академик Д. Н. Прянишников. Они яростно спорят. Вильямс доказывает, что растения могут усваивать питание только в структурной, пронизанной корнями трав, насыщенной воздухом и микробами почве, и предлагает травопольную+ систему земледелия, восстанавливающую структуру и плодородие почв. Агрохимики игнорируют структуру и микробов, ратуя за обильное и сбалансированное минеральное удобрение почв. Вильямс с горечью повторяет: я не против удобрений, я только хочу кормить растения, а не почву. Травополье так и не введено в полной мере. Зато по производству туков мы обогнали весь мир! Результат: почвы приведены в полную негодность, сельское хозяйство в основном стало убыточным. И сейчас мы на своих огородах продолжаем копать, рыхлить, кормить почву, игнорируя растения, а производители техники, химикатов и удобрений продолжают получать свою прибыль. Как видите, наука и в мыслях не держала сделать растениеводство дешевым, а урожаи стабильными.

Дальнейшее изложение основ жизни почвы и питания растений весьма трудно сделать очень кратким и простым. Если вам это не очень интересно—просто откройте следующую главу.

НОВАЯ СИСТЕМА ЗЕМЛЕДЕЛИЯ И. Е. ОВСИНСКОГО

«Если бы мы захотели на погибель земледелию создать систему, затрудняющую извлечение питательных веществ из почвы, то нам не нужно было бы особенно трудиться над этой задачей: довольно было бы привести советы приверженцев глубокой вспашки, которые вопрос о бездействии питательных веществ в почве разрешили самым тщательным образом».

И. Е. Овсинский

Дорогие огородники! Трезво глядя на живую природу и наши поля, давайте уясним факт: плодородие наших почв создаем не мы. Мы, со всей нашей обработкой, рыхлением, поливами и удобрениями постоянно его разрушаем.

Плодородие почвы создают живые организмы. Они успешно заняты этим миллионы лет. Собственно, почва—их продукт. Плодородная почва—это «живая губка», сообщество сотен видов живности, постоянно воссоздающих свой дом и приспосабливающих его к своему дальнейшему процветанию.

Главные из них—корни растений. Они пронизывают почву миллионами канальцев и трубок, сжимают ее и формируют комковатую структуру.

Эти трубочки наполнены органическими остатками, которые служат пищей насекомым и бактериям. Сверху растения, отмирая, покрывают почву слоем органики, которой питаются микробы, насекомые и прочая живность. Главные из них—дождевые черви, изрывающие почву системой ходов и превращающие органику в бактериально-гумусный концентрат—биогумус. Благодаря стабильной, не нарушаемой столетиями структуре и мульче из органических остатков, почва активно дышит, обменивается с атмосферой газами, активно поглощает влагу из теплого воздуха в количестве, вдвое превышающем объем осадков. Мульча сохраняет постоянную влажность и температуру. В этих условиях активно работают бактерии, превращающие азот воздуха в усвояемую нитратную форму (нитрификаторы). Активная живность выделяет углекислый газ. Он опускается в нижние слои почвы и, превращаясь в углекислоту, растворяет минералы и освобождает калий, фосфор, серу, кальций, магний и другие элементы питания. При наличии влаги по капиллярам в структурной почве, а также по корням растений элементы поднимаются выше и питают поверхностные корни.

Глубокая пахота (копка) разрушает каналы, уничтожает покровный слой мульчи. Почва перестает дышать, всасывать воду из воздуха. После дождей она уплотняется. Воздух из нее выдавливается. Углекислый газ не вырабатывается, минералы не растворяются. В безвоздушных условиях бесструктурной почвы начинают работать бактерии, отнимающие кислород у химических соединений (анаэробы+), и все элементы питания переходят в неусвояемую форму. Почва быстро пересыхает, несмотря на рыхление. Растения голодают, несмотря на удобрения. Полив помогает плохо—бесструктурная почва не пропускает воду вглубь. Растения ослаблены, измотаны, измордованы таким уходом. Поэтому так болезненны и так страдают от вредителей. Вышеописанное есть суть плодородия. Выпалил одним махом, дальше расшифрую подробнее. Но главное ясно: налицо порочный круг. Нарушая жизнь почвы—внося навоз, копая по три раза, рыхля ежедневно, поливая и удобряя ежечасно, сдабривая новейшими стимуляторами, соблюдая лунные календари, гороскопы и сонники, согревая почву в руках, на груди и даже во рту! -- вы убиваете плодородие. Убиваете, пытаясь его спасти.

Труд Овсинского, преданный забвению, разыскал и опубликовал в своем журнале «Жизнь земная» (ныне—«Разумное земледелие») Юрий Иванович Слащинин, организатор неформального общества «Народный опыт»—спасибо ему!

ДЕЯТЕЛЬНАЯ САМОБЫТНОСТЬ РАСТЕНИЙ

Растения неимоверно чувствительны к пыткам,

которым подвергает их человек, и мстят ему за них—цветками и плодами.

И. Е. Овсинский

Из учебников мы знаем: все, что нужно растению—это наилучшие условия для роста. Кажется—аксиома+. Однако, часто бывает, что в хороших условиях растения не хотят плодоносить. Хлеба дают массу соломы и мало зерна; редиска, огурцы, томаты на питательной органике «прут в лопух», виноград выращивает массу бесплодных плетей, деревья страдают бесплодным гигантизмом. И наоборот—корнеплоды, лук, салат часто «уходят в стрелку», зацветают.

Этот «парадокс» разгадал Овсинский. Он отнесся к растению с истинным уважением: признал в нем существо, одаренное самопознанием, чувствительностью и «деятельной самобытностью»,

позволяющей всякий раз решать, как себя вести, чтобы лучше выжить. Подход Ивана Евгеньевича—настоящее партнерство.

«Нужно прежде всего указать, где именно может произойти столкновение между самобытностью растения и целью хозяина».

«В благоприятных условиях растение вовсе не стремится производить цветы, плоды и семена. Происходит это потому, что образование плода истощает силы растения и часто становится причиной его гибели... Поэтому растущие в хороших условиях и здоровые растения стремятся главным образом к развитию вегетативной+ массы... Единственно растения, находящиеся в дурных условиях, или существованию которых угрожает опасность, производят семена для того, чтобы этим... путем перенестись в лучшие условия быта». Действительно, даже на примере цветов видно, что здесь—или-или: удаляя цветки и плоды, можно усилить развитие побегов и веток, и наоборот.

«Недовольство своим положением, страдания—вот причина, по которой цветы цветут и производят плоды и семена. Мы, убежденные в том, что природа улыбается нам цветением, должны знать, что причиною этой улыбки есть боль.» «...Вследствие этого хозяин должен употребить известные средства, которыми можно заставить растения цвести и давать плоды, потому что без этого и самая лучшая обработка и удобрение будут ни к чему. ...Наоборот же, растения, возделываемые не ради семян, садовники стараются воспитывать в условиях по возможности самых благоприятных».

Итак, в хороших условиях растения мудро наращивают массу, а при угрозе жизни мудро дают плоды. Нам остается мудро этим пользоваться. Заметьте, не сказано: «нужно создавать плохие условия»! Нужно заставлять мстить. Мы же создаем такие условия, что у растения и мстить никаких сил не остается! Японцы получают в теплицах в среднем 120 кг томатов с куста. Вот это я понимаю—месть!

ЧЕМ ПИТАЮТСЯ РАСТЕНИЯ

В большей части случаев почва заключает в себе огромное количество питательных элементов... но все-таки тратятся громадные суммы на искусственные удобрения, и создается целая литература об удобрении почвы.

И. Е. Овсинский

Почва просто напичкана питанием. Однако элементы питания содержатся в ней в неусвояемом, нерастворенном или неокисленном+ состоянии. Но ведь в природе это все растворяется! Значит, можно создать и систему земледелия, переводящую недоступное в доступное. Ее и создал Овсинский. Но вернемся к источникам питания растений.

АТМОСФЕРА с ее осадками и пылью весьма близка почве по составу. Структурная почва получает из воздуха азот, кислород, углекислый газ и воду, а также нитраты+, аммиак+, метан+, сероводород+, йод, фосфор и пыль в количестве, уже достаточном для растений, живущих без почвы—лишайникам, орхидным, бромелиям+.

МИНЕРАЛЬНАЯ ОСНОВА—песок, глина и породы подпочвы—содержит все основные элементы: калий, фосфор, кальций, магний, хлор, серу; а также микроэлементы: бор, йод, цинк, алюминий, кремний, железо, марганец, кобальт, молибден и т. д. в количествах, в десятки и сотни раз превышающих вынос с урожаем. Нет в минералах только азота, но и его запасы в структурной почве огромны. Вот данные опытов, проводимых классиками тогдашней науки—Дэгереном, Шлесингом, Грандо, Колесовым, Вольни и др. Пересчитываю их данные на сотку.

АЗОТА нужно для урожая до 1,5 кг на сотку. Роса и осадки дают около 0,2 кг. На бесструктурной почве это—все. Структурная почва, накрытая перегнойной мульчой, имеет другие источники:

1) Перегнойный слой охлаждается быстрее—росы вдвое больше. Мелочь? 2) Под перегноем почва всегда влажная. Влажный перегной фиксирует вдвое, а влажный суглинок—в 20 раз больше азота, чем сухие. 3) То, о чем не написано в учебниках земледелия: в каналах и полостях структурной почвы днем осаждается подземная роса—вдвое больше воды, чем дают осадки. И с ней—до 0,6 кг азота. Уже достаточно! 4) При обилии микроорганизмов, при достатке влаги под мульчой идут активное накопление азота микробами и активная нитрификация+, которые дают до 15 кг азота на сотку. А надо—полтора!

Пахатная, бесструктурная почва лишена этих процессов, и мы сыпем селитру+ и мочевину+. Хай живе и процвитае производство минеральных туков!

КАЛИЯ необходимо около 1 кг на сотку. В разных почвах его

содержится 3-19 кг. Наши почвы—одни из богатейших.

ФОСФОРА нужно до 0,5 кг на сотку. В почвах -- 30--80 кг

фосфатов.

КАЛЬЦИЯ надо до 2,5 кг на сотку. В почвах -- 20--200 кг.

Другие элементы также содержатся в почвах в больших количествах. Их переход в раствор происходит под действием кислот: угольной и гуминовых, которые производятся микроорганизмами при наличии влаги, воздуха и органики.

Обратимся снова к Овсинскому:

«Очевидно, они (приверженцы пахоты) думают, что природа не знала, как распределить питание в почве, дала изобилие одних веществ и забыла о других, или же дала в неусвояемой форме, вследствие чего посредничество профессоров и фабрикантов удобрений сделалось необходимым. Они забывают, что в девственных степях и лесах, где человек не испортил почвы вспашкой, природа и без туков производит такую обильную растительность, какой ни один поклонник вспашки создать не в состоянии, хотя бы он удобрения употреблял целыми возами. Но если бы даже удобрения доставались земледельцу совершенно даром и если бы они всего лучше могли помогать растениям, то и в этом случае приверженцы вспашки оказались бы бессильны в борьбе с засухой, или же наоборот—вспаханная почва слишком намокает во время частых дождей, что может погубить урожай окончательно...»

ЧЕТЫРЕ УСЛОВИЯ ПЛОДОРОДИЯ

Если бы питательные вещества находились в легко усвояемом растениями виде, то получение обильных урожаев было бы легкой задачей. Достаточно было бы бросить в землю зерно, чтобы получить желаемый урожай.

И. Е. Овсинский

Для Ивана Евгеньевича задача получения урожая не была трудной. Он научился создавать условия, при которых питание в почве и приготавливается, и усваивается растениями. Вот они:

1. ПОСТОЯННАЯ ДОСТАТОЧНАЯ ВЛАЖНОСТЬ.

2. СИСТЕМА ВОЗДУШНЫХ ПОЛОСТЕЙ И КАНАЛОВ, СВЯЗАННАЯ С АТМОСФЕРОЙ.

3. ЛЕТОМ ПОЧВА ДОЛЖНА БЫТЬ ПОСТОЯННО ХОЛОДНЕЕ ВОЗДУХА.

4. ИЗБЫТОК УГОЛЬНОЙ КИСЛОТЫ И ДРУГИХ ОРГАНИЧЕСКИХ КИСЛОТ.

Рассмотрим, для чего все это нужно и как это достигается.

1. ВЛАЖНОСТЬ

Овсинский: а) никогда не пахал глубже, чем на 5 см и б) постоянно держал этот верхний слой в состоянии рыхлости. Результаты удивляли: «...В Бессарабии и в южных уездах Подольской губернии, где засуха причиняет ужасно много беспокойства, я всегда был доволен погодой, полевые работы никогда не прекращались, а земля была у меня постоянно настолько влажная, что можно было из нее лепить шарики.

Мульча, рыхлая от массы пожнивных остатков, надежно защищает почву от солнца. Это ясно. Но у нас и при постоянном рыхлении почва пересыхает. Дело в том, что под мульчой у Овсинского оставалась цельная, пронизанная миллионом канальцев, сохранившая вместе с тем капиллярность+ и хорошую теплопроводность почва. Именно при этих условиях происходит атмосферная ирригация—выпадение на стенках каналов и пустот росы, вплоть до глубоких слоев подпочвы.

Механизм подземной ирригации прост. Чем жарче воздух, тем больше он может содержать паров воды. На более холодных поверхностях эта вода конденсируется, оседает каплями. Почва «отпотевает», как холодный стакан в жару. Летним днем уже на глубине в 35 см разница температур 12оС, что гарантирует конденсацию. Структурная почва постоянно дышит, засасывает воздух благодаря «пульсации» объема корней, движениям живности и температурным колебаниям объема самой почвы. Теплый воздух, проникая все глубже, отдает все больше влаги. Кубометр воздуха может содержать до 100 г воды и половину ее отдавать почве. «При рациональной обработке в почве осаждается такая масса воды, что... при самой большой засухе под тонким сухим верхним слоем бывает грязь».

«Это дневное осаждение росы и есть дождь, образующийся у нас под ногами в самые горячие дни—понятно, только при рациональной обработке почвы».

Ночью—наоборот: верхний слой быстро остывает, и более теплый воздух поднимается из глубины. Достигнув холодной мульчи, он осаждает свою росу в ней, и вода опять остается растениям. Так природная почва работает как накопитель воды. В тени лесов, под лесной подстилкой ее собирается столько, что избыток образует ручьи и реки!

Именно во влажной среде процветают микроорганизмы, идет мощное связывание азота и нитрификация—переведение его в усвояемые нитраты. Именно тут живность выделяет много углекислого газа, нужного для растворения минералов. Корни имеют и влагу, и питание в избытке.

_

.source memo.wdx

.H 1 Умный огород

.H 2 н

2. ВОЗДУШНЫЕ КАНАЛЫ

Все усвояемые формы питательных элементов—кислородные соединения. Гуминовые кислоты в присутствии кислорода растворяют фосфаты и другие минералы вдесятеро быстрее, чем угольная кислота. Азотофиксаторы, вся почвенная живность, нитрификаторы—аэробы, то есть дышащие кислородом организмы. Все названное—это аэробные процессы.

Уже после Овсинского, в 20--30-е годы В. Р. Вильямс постоянно указывал на «антагонизм воды и пищи в бесструктурной почве». Паханная почва быстро оседает и клекнет после дождей. Вода полностью выдавливает из нее воздух. Все аэробные процессы прекращаются. И тут же начинают работать анаэробные бактерии: они не дышат кислородом, но используют его для питания—отнимают у химических соединений. И все соединения переходят в неусвояемые формы. Когда же почва, благодаря плотной капиллярности, высыхает, появляется кислород—тогда уже нет нужной влаги! И опять не идут аэробные процессы, и растения голодают.

Только в структурной и замульчированной почве есть одновременно и вода, и кислород, и мощно идут все аэробные процессы. Сохранить структуру можно, не вспахивая почву глубже, чем на 5 см, и постоянно разрыхляя верхний тонкий слой. Или укрывая почву рыхлым мульчирующим слоем: листвой, шелухой, соломой и т. д.

Каналы, оставшиеся от корней, играют и еще одну важную роль. Пользуясь ими, корни молодых растений легко и быстро, не встречая сопротивления, проникают на большую глубину, в подпочву—до 4 м, где сразу «цепляются» за влагу и подключаются к источнику минерального питания. Наш заботливо пестуемый пахотный слой—мизер в сравнении с этим. Поэтому для создания структуры самый эффективный способ—сидерация+.

3. ТЕМПЕРАТУРА ПОЧВЫ

Рыхлый, перегнойный верхний слой а) быстро нагревается солнцем, б) быстро остывает ночью, в) плохо проводит тепло. Иначе говоря, слой мульчи служит одеялом, обеспечивающим постоянную почвенную прохладу и выпадение дневной росы, а ночью защищающий от холода и конденсирующий в себе почвенные пары, стремящиеся наверх.

Но это не все. Нитрификаторы живут в верхнем слое почвы. Тонкий перегнойный слой, более темный, весной быстро прогревается и начинает нитрификацию, снабжая растения азотом. Вместе с тем, нижние слои прогреваются медленнее под его защитой и лучше всасывают влагу воздуха. Чтобы это усилить, Овсинский под зиму бороновал поля. Он указывал, что вспашка под зиму и вымораживание «острого пласта» только препятствует весенней нитрификации. А ведь азот нужен растениям в основном весной и в первой половине лета!

4. УГЛЕКИСЛЫЙ ГАЗ

Углекислый газ нужен растениям для фотосинтеза+, он же нужен в почве для растворения минералов. Чем его больше, тем лучше. Но он же тормозит нитрификацию—ведь нитрификаторы дышат кислородом!

В пахотной почве эта задача неразрешима. В природно-структурной, естественно, решена. В слое перегноя образуется много углекислого газа: микробы «выдыхают». Но поскольку есть канальцы, он стекает, как более тяжелый, вниз,

в подпочву, к своим любимым минералам—растворять.  А наверху без помех

продолжается бурная нитрификация.

О ПОСЕВЕ И ОРУДИЯХ ОВСИНСКОГО

Орудия эти (все, что тогда продавались.—авт.) ... должны бы фигурировать в музеях древности наряду с осмоленным колом древних народов, но мы, однако, не перестаем платить за них наши трудовые деньги.

И. Е. Овсинский

Для любопытных: Овсинский предпочитал английские орудия, а немецкие, знаменитые на весь мир, ругал с язвительностью. Но и английские переделывал на свой лад. Использовал только трехлемешной плужок Рансома, конный полольник (плоскорез, «подрезающий сорняки), девятилапый экстирпатор (культиватор со стрельчатыми лапами) и бороны. Пахал не глубже, чем на 5 см. Полольниками подрезал сорняки и рыхлил верхний слой. Культиватор регулировал так, чтобы лапы, подрезая верхний слой, создавали идеально ровную «подошву». Сошники сеялок доводил до ума, чтобы семена ложились на эту подошву ровно, не кучами, а поодиночке, с нужной густотой. В особых случаях, очень редко, пользовался катком.

Все прочие орудия Иван Евгеньевич считал «безусловно вредной забавой», пустой тратой средств.

Сеял полосами по 30 см шириной, и столько же—между полосами. В полосе свеклы—два ряда, бобов—три, пшеницы—шесть рядов. Самое важное—идеально ровная поверхность под мульчой. Она всегда влажная, и семена всходят без дождей все одновременно. Этого никогда не бывает при пахоте, а тем паче—при копке, и семена, оказавшись на разной глубине и в разной степени контакта с почвой, всходят неравномерно (рисунок...)

Взошедшее семечко быстро и надежно цепляется за капиллярную поверхность, что позволяет боронить всходы трижды—через два дня: Овсинский всегда ждал, пока растеньица поднимутся после бороны. При дожде боронил и еще. Так удерживал почву в постоянном накоплении влаги, и посевы быстро набирали силу. Постоянная рыхлость мульчи—главное правило ухода за посевами, и пока растения не притенили почву, делается два-три прохода полольниками. То же—после уборки урожая: на засоренные поля—плужки, на менее засоренные—культиваторы, на чистые от сорняков—бороны, после дождей—бороны, наконец последнее боронование—в зиму. И уже с осени в почве интенсивно готовится пища для растений на будущий год.

Обращаю ваше внимание на основной закон обработки почвы, на который многократно указывает и Вильямс: почва обрабатывается только в состоянии оптимальной влажности. Не мокрая, и не просохшая, а когда комочек в руке не распадается, но и ладошку не пачкает. Костычев указывает, что после дождя, к моменту рыхления корка должна просохнуть на 1,5--2,5 см, но не больше! Осенью и летом плужки должны идти сразу после уборочных машин: почва пересыхает за день, а при ветре—за три часа. Обрабатывать же пересохшую или переувлажненную почву—значит убивать ее плодородие. Часто ли вы придерживаетесь этого правила?.. И удается ли вам сразу после любого дождя или полива рыхлить поверхностный слой? А если нет, то какой смысл в такой обработке?

Научившись умному земледелию, Овсинский был полон оптимизма: «Старая система обработки почвы затрудняет приготовление пищи для растений ... Формулы обработки и рецепты удобрений давно уже стали анахронизмом (это—в 1899 году!), и приверженцы старой системы, портя землю своей обработкой, стараются свою ошибку замаскировать удобрением и известкованием. Поступают они в данном случае так, как врач, одной рукой дающий отраву, другою же—противоядие, утверждая при этом, что вся эта операция полезна для его пациента».

«Мелкая, двухдюймовая вспашка, гарантирующая выветривание+ почвы, в особенности при употреблении, от времени до времени, полольника, есть именно тот таинственный деятель, который снял с измученных плеч земледельцев ужасное бремя засухи. Теперь я не только спокойно, но с некоторым удовольствием встречаю этот ужасный бич земледелия. Растения у нас надежно взойдут и будут расти без дождя, нитрификация и охлаждение газов будут происходить самым энергичным образом, а хорошая погода только облегчает нам работу на поле, чему дождь часто становится препятствием».

Трудно в это поверить! У нас есть разумная система, от которой каждый может отталкиваться, создавая умный огород. Так и слышу вопрос: почему же эта система не стала всеобщей?! Почему мы до сих пор копаем и пашем в ущерб себе?

ПОЧЕМУ МЫ КОПАЕМ?

...Крем «Лореаль». Ваша кожа будет делаться все мягче, пока в один из дней вас вдруг не зароют глубоко-глубоко...

Ответ до обидного прост: потому, что есть те, кому это очень даже не в ущерб. Они и управляют наукой и культурой. В нашем случае развитие земледелия определили торговцы сельхозтехникой и удобрениями. Они, наши спасители, помогали нам бороться с проблемами и обработки почв и питания растений. Но хитрость вот в чем: чтобы помогать решать проблемы, надо сначала их создать. Они создавали свою науку и просто игнорировали достижения успешных земледельцев. И их бизнес процветал. И процветает до сих пор.

Происходит только то, что кому-то выгодно. Мы живем в обществе торговли проблемами. В этом смысле наш мир выглядит весьма курьезно: постоянно кто-то создает проблемы, пугает остальных и предлагает помощь, и все послушно раскошеливаются. Трудно поверить, но почти все главные проблемы созданы искусственно. Медицине нужны болезни—и она создает их. Не верите? Тогда представьте, что всех нас передали в руки врачей. Какими мы станем, здоровыми или больными? А если нас передать в руки полиции, кем мы станем?.. Военным, чтобы жить, необходимы войны, и только поэтому они происходят. Психиатрам нужны безумцы, и поэтому наш мир не становится более разумным. Прессе нужны скандалы и конфликты, и она раздувает их, как только может, а не может—выдумывает. Давно созданы системы обучения и воспитания, делающие ребенка с детства полноправным членом общества, но чем тогда заниматься педагогам и напуганным родителям?

Всегда дешевле создать науку, чем потерять власть и производство. Нас гоняют, как белок в колесе: «решение» одной проблемы создает другие, и мы платим, платим и платим. «После гамбургера, мороженого и чипсов(!) не забудь Дирол-кидс!»—а также Мезим для желудка, Галстену для печени и бальзам Биттнера, после чего опять можно травить себя чипсами и покупать лекарства. А интересно, для чего нужен «Центр здоровых волос»? Скоро появится «Центр благоухающих подмышек», недалеко и до «Центра целебной водки». Млея от участия и заботы, мы уже не видим за новой «наукой» получателей прибыли. Но, главное, не замечаем, что именно мы им ее создаем!

Кому-то в нашей стране было выгодно оплачивать не качество, а количество. Не результат, а послушно отбытое время. Не достижения в здоровье, а больничные листы. Не успех, а верность науке. Не «деятельную самобытность», а веру в добрых помощников. Вот и расхлебываем теперь все это. Вот и болеем.

И копаем свои дачи, и сетуем на климат и на тяжелую жизнь. По вере нашей и воздается нам! Аминь.