Кластеры трансформаций

Выявляя кластеры трансформаций последних десятилетий, получим следующие группы [см. 4]: a) Западная Германия, Япония, Италия после 1945 г. Здесь переход к демократии и рыночной экономике происходил при опеке, в том числе под руководством и при материальной помощи западных союзников. Это было "наложение", переход, навязанный извне и сверху; б) Испания, Португалия и Греция после 1974 г. В этих случаях мы имеем устранение политических диктатур в обществах, уже знавших демократию и рыночную экономику. Уроком для акторов и аналитиков недавних трансформаций должен был стать тот факт, что процесс трансформации до стадии консолидации длился здесь более 10 лет; в) В Латинской Америке во многих случаях трансформации не состоялись, были возвраты от диктатур к демократиям и обратно, был и регресс даже после долгих периодов экономического роста. В определенном смысле здесь тоже был "переход путем пакта согласия"; г) Развитие в некоторых странах Южной Азии, прежде всего, опровергают тезис о "зависимости" – "развитие слаборазвитости", то есть, когда причину слабого развития видят в проникновении капитализма. Вначале "четыре тигренка" показали возможность самодостаточного развития в рамках капиталистической мировой системы. Сегодня Таиланд, Малайзия и Индонезия, даже Пакистан и Индия относятся к растущим странам.

Во всем мире есть только две альтернативы трансформации по пути демократии и рыночной экономики. Первая, "рыночная социалистическая экономика" КНР. Это единственная коммунистическая страна, активно получающая капиталистические инвестиции, которые ведут к высоким темпам роста. Второе исключение и альтернатива трансформации – фундаменталистские страны ислама, стремящиеся к культурной независимости и политической экспансии и сопротивляющиеся западной цивилизации или адаптирующие ее – подобно богатым нефтяным странам – лишь для небольшого правящего класса.

Сравнивая трансформацию стран Восточной Европы с описанными случаями, мы сразу же обнаружим скопление специфических проблем [10]. Нет внешней силы в сочетании с материальной помощью Западных союзников, как было после 1945 г. Но наиболее значима одновременность требований демократии, роста и благосостояния, намного превышающих наличные возможности. Также присутствует эндемичная нехватка капитала и времени, - серьезная преграда для подъема собственных элит и предпринимателей, и, в то же время, стимул для старых кадров и мафиозных структур. В самых критических случаях, как в бывшей Югославии и в некоторых частях Советского Союза, национальный вопрос возникает вновь. И вместо стимула к росту мы получаем регресс ниже уровня национального единства, на что, в частности, одно время могли опереться страны Южной Америки и Южной Азии.

Насколько сложен процесс трансформации, можно хорошо изучить на весьма специфическом опыте Восточной Германии. Здесь бывшая социалистическая система нашла "готовое государство" (Р. Розе) и огромную помощь в виде трансфертов капитала и ноу-хау с Запада. И, тем не менее, здесь велики трудности перехода из-за разрушенных сетей, утраченных в массовом порядке статусов на рынке труда и в социальной иерархии и из-за особо негативного чувства бессилия.

Выявляя кластеры трансформаций последних десятилетий, получим следующие группы [см. 4]: a) Западная Германия, Япония, Италия после 1945 г. Здесь переход к демократии и рыночной экономике происходил при опеке, в том числе под руководством и при материальной помощи западных союзников. Это было "наложение", переход, навязанный извне и сверху; б) Испания, Португалия и Греция после 1974 г. В этих случаях мы имеем устранение политических диктатур в обществах, уже знавших демократию и рыночную экономику. Уроком для акторов и аналитиков недавних трансформаций должен был стать тот факт, что процесс трансформации до стадии консолидации длился здесь более 10 лет; в) В Латинской Америке во многих случаях трансформации не состоялись, были возвраты от диктатур к демократиям и обратно, был и регресс даже после долгих периодов экономического роста. В определенном смысле здесь тоже был "переход путем пакта согласия"; г) Развитие в некоторых странах Южной Азии, прежде всего, опровергают тезис о "зависимости" – "развитие слаборазвитости", то есть, когда причину слабого развития видят в проникновении капитализма. Вначале "четыре тигренка" показали возможность самодостаточного развития в рамках капиталистической мировой системы. Сегодня Таиланд, Малайзия и Индонезия, даже Пакистан и Индия относятся к растущим странам.

Во всем мире есть только две альтернативы трансформации по пути демократии и рыночной экономики. Первая, "рыночная социалистическая экономика" КНР. Это единственная коммунистическая страна, активно получающая капиталистические инвестиции, которые ведут к высоким темпам роста. Второе исключение и альтернатива трансформации – фундаменталистские страны ислама, стремящиеся к культурной независимости и политической экспансии и сопротивляющиеся западной цивилизации или адаптирующие ее – подобно богатым нефтяным странам – лишь для небольшого правящего класса.

Сравнивая трансформацию стран Восточной Европы с описанными случаями, мы сразу же обнаружим скопление специфических проблем [10]. Нет внешней силы в сочетании с материальной помощью Западных союзников, как было после 1945 г. Но наиболее значима одновременность требований демократии, роста и благосостояния, намного превышающих наличные возможности. Также присутствует эндемичная нехватка капитала и времени, - серьезная преграда для подъема собственных элит и предпринимателей, и, в то же время, стимул для старых кадров и мафиозных структур. В самых критических случаях, как в бывшей Югославии и в некоторых частях Советского Союза, национальный вопрос возникает вновь. И вместо стимула к росту мы получаем регресс ниже уровня национального единства, на что, в частности, одно время могли опереться страны Южной Америки и Южной Азии.

Насколько сложен процесс трансформации, можно хорошо изучить на весьма специфическом опыте Восточной Германии. Здесь бывшая социалистическая система нашла "готовое государство" (Р. Розе) и огромную помощь в виде трансфертов капитала и ноу-хау с Запада. И, тем не менее, здесь велики трудности перехода из-за разрушенных сетей, утраченных в массовом порядке статусов на рынке труда и в социальной иерархии и из-за особо негативного чувства бессилия.