Глобальный капитализм и справедливость

Джун Арунга

Мой опыт говорит о том, что подавляющее большинство — возможно до 90% — разногласий вызвано отсутствием ин­формации у одной из сторон. Особенно важное значение этот факт приобретает, когда люди перемещаются из одного куль­турного пространства в другое. Сегодня мы наблюдаем рез­кий рост торговли в Африке, между африканцами, — и это после долгого периода их изоляции друг от друга из-за про­текционизма, национализма и непонимания. Думаю, разви­тию торговли можно только порадоваться. Кое-кто воспри­нимает рост товарооборота с опасением; мне кажется, им просто не хватает информации.

Глобализация — это реальность, и, на мой взгляд, ее следует приветствовать. Она обеспечивает передачу навы­ков, доступ к технологиям из всех стран мира и многое дру­гое. Однако многие остаются за бортом этого процесса. Воз­никает вопрос: почему? В 2002 году мне довелось встретиться со шведским экономистом Юханом Норбергом, автором книги «В защиту глобального капитализма», и меня порази­ло, как он работает с информацией. Норберг не отвергал с ходу доводы оппонентов свободной торговли. Он выслуши­вал их, анализировал их точки зрения и проверял их данные. Именно интерес к реальным фактам сделал его сторонником капитализма.

Поразил меня и его неподдельный интерес к положе­нию самых незащищенных людей—бедняков. Норберг путе­шествует по миру и задает вопросы. Он не указывает людям, что те должны думать. Расспрашивая бедняков, получивших возможность заниматься торговлей—в качестве коммерсан­тов или сотрудников предприятий, участвующих в междуна­родной торговле, — он получал сведения, которые упускали из виду чиновники и власть имущие. Стала ваша жизнь лучше или хуже после того, как вы поступили на эту новую фабри­ку? Помогает вам первый в вашей жизни мобильный теле­фон? Увеличились или уменьшились ваши доходы? Как вы передвигаетесь: пешком, на велосипеде, на мотоцикле или на машине? Что вам больше нравится: ездить на мотоцикле или ходить пешком? Норберг настойчиво ищет факты из на­шей повседневной жизни. Он спрашивает людей, непосред­ственно связанных со свободной торговлей, что они о ней ду­мают и изменила ли она их жизнь к лучшему. Его интересуют не обобщения, а личные мнения.

Нам стоит задаться вопросом не только о том, что наше государство делает для нас, но и что оно делает с нами. Наши правительства причиняют нам зло: грабят нас, не дают зани­маться коммерцией, не позволяют беднякам выбиться из нищеты. Из-за отсутствия верховенства закона в странах с низкими среднедушевыми доходами местным инвесторам не позволено участвовать в конкурентной борьбе. Может быть, именно поэтому такие страны и остаются бедными — потому что их правительства не уважают собственный народ.

Правительства многих бедных стран стараются при­влечь «иностранных инвесторов», но не допускают на рынок собственных граждан. Обеспечение соотечественникам до­ступа к рынку и конкуренции не входит в их планы. У мест­ных жителей есть понимание специфики собственной стра­ны, то, что называется «местным знанием». Но правительства наших африканских стран не дают им участвовать в рыноч­ной деятельности, отдавая предпочтение иностранным и оте­чественным группам интересов.

К примеру, жесткие ограничения, душащие конкурен­цию в секторах услуг африканских стран — в частности, в банковском деле и водоснабжении, — игнорируют способ­ность их граждан с пользой применять «местное знание» со­ответствующих технологий, предпочтений потребителей и существующей инфраструктуры. Когда особые привилегии предоставляются «иностранным инвесторам», а местное на­селение отстраняют от участия в конкуренции, это не имеет ничего общего с подлинной глобализацией. Если «особые экономические зоны», создаваемые правительствами наших стран для привлечения «иностранных инвесторов» так хоро­ши, почему подавляющему большинству африканцев они не приносят никакой выгоды? Почему они считаются «особы­ми», привилегированными зонами, а не частью системы сво­бодной торговли, доступной для всех? Свобода торговли — это свобода участия в конкурентной борьбе за обслуживание людей, а не особые привилегии для местных элит, чурающих­ся конкуренции, и иностранных инвесторов, для которых всегда открыты двери в министерские кабинеты.

Когда транснациональные корпорации пользуются особым расположением наших правительств, а местным фирмам собственные власти блокируют доступ на рынок, это никакая не «свобода торговли». Свобода торговли предпола­гает равенство всех перед законом и право всех беспрепят­ственно участвовать в самом естественном из занятий: доб­ровольном обмене.

Процветание африканцам принесет не иностранная помощь или незаработанные деньги. Этого мы в Африке уже нахлебались досыта, и на тяжкую долю бедняков это ни­как не повлияло. Подобная «помощь» порождает корруп­цию и подрывает верховенство закона. Она привязывает­ся к приобретению услуг у определенных фирм из стран, предоставляющих помощь, что искажает коммерческие от- ношения. Но хуже всего другое — «помощь» отрывает правительства от собственных народов, поскольку те, кто оплачивает их счета, живут не в Африке, а в Париже, Вашинг­тоне или Брюсселе.

Процесс торговли может искажаться и сковываться местными элитами, имеющими «доступ к телу» министров — ну, вы знаете, как это делается. Он может искажаться предо­ставлением монопольных прав, отсечением конкурентов — отечественных и зарубежных. Кроме того, процесс торговли искажается и становится несвободным, когда иностранные элиты получают от наших правительств монопольные права за счет соглашений о «привязке» помощи, заключаемых при соучастии иностранных правительств: соглашений, носящих фиксированный характер, а значит, отсекающих местных и зарубежных конкурентов. Все эти формы регулирования ограничивают наш рынок и нашу свободу. Поскольку у нас нет свободы выбора, мы вынуждены приобретать товары  и услуги не самого высокого качества и не по самой выгод- ной цене. Несвобода мешает нам подняться с колен и за­крепляет нищету.

Но нас не просто лишают качественных и дешевых то­варов. Нас лишают возможности изобретать что-то новое, пользоваться плодами нашей мысли, улучшать свое положе­ние за счет нашей энергии и интеллекта. В долгосрочном пла­не это еще более тяжкое преступление, совершаемое против нас. Протекционизм и привилегии не просто закрепляют банкротство экономики — они парализуют наш ум, отвагу, силу характера, волю, решимость и веру в себя.

Что нам нужно—так это информация. Надо говорить с простыми людьми. Надо проверять факты. В большинстве случаев они не секретны, но мало кто дает себе труд с ними ознакомиться. Подавляющее большинство данных свиде­тельствует о том, что рыночная капиталистическая экономи­ка, свобода торговли и равноправие в рамках верховенства закона обеспечивают процветание большинству людей.

Нам нужен рыночный капитализм, создающий прос­тор для реализации нашего потенциала. В своей книге «За­гадка капитала» перуанский экономист Эрнандо де Сото по­казывает, как бедняки могут превратить «мертвый капитал» в «живой» и тем самым улучшить свое положение. Отсут­ствие капитала нельзя считать непреодолимым препятстви­ем. У нас в Африке капитала хоть отбавляй, но большую его часть нельзя использовать, чтобы улучшить нашу жизнь. Он «мертв». Чтобы оживить его и использовать во благо, нам сле­дует совершенствовать наши права собственности. Нам нуж­на собственность, то есть уважение к нашим правам. Нам нужно равенство всех перед законом. Нам нужен свободный рыночный капитализм.

Джун Арунга

Мой опыт говорит о том, что подавляющее большинство — возможно до 90% — разногласий вызвано отсутствием ин­формации у одной из сторон. Особенно важное значение этот факт приобретает, когда люди перемещаются из одного куль­турного пространства в другое. Сегодня мы наблюдаем рез­кий рост торговли в Африке, между африканцами, — и это после долгого периода их изоляции друг от друга из-за про­текционизма, национализма и непонимания. Думаю, разви­тию торговли можно только порадоваться. Кое-кто воспри­нимает рост товарооборота с опасением; мне кажется, им просто не хватает информации.

Глобализация — это реальность, и, на мой взгляд, ее следует приветствовать. Она обеспечивает передачу навы­ков, доступ к технологиям из всех стран мира и многое дру­гое. Однако многие остаются за бортом этого процесса. Воз­никает вопрос: почему? В 2002 году мне довелось встретиться со шведским экономистом Юханом Норбергом, автором книги «В защиту глобального капитализма», и меня порази­ло, как он работает с информацией. Норберг не отвергал с ходу доводы оппонентов свободной торговли. Он выслуши­вал их, анализировал их точки зрения и проверял их данные. Именно интерес к реальным фактам сделал его сторонником капитализма.

Поразил меня и его неподдельный интерес к положе­нию самых незащищенных людей—бедняков. Норберг путе­шествует по миру и задает вопросы. Он не указывает людям, что те должны думать. Расспрашивая бедняков, получивших возможность заниматься торговлей—в качестве коммерсан­тов или сотрудников предприятий, участвующих в междуна­родной торговле, — он получал сведения, которые упускали из виду чиновники и власть имущие. Стала ваша жизнь лучше или хуже после того, как вы поступили на эту новую фабри­ку? Помогает вам первый в вашей жизни мобильный теле­фон? Увеличились или уменьшились ваши доходы? Как вы передвигаетесь: пешком, на велосипеде, на мотоцикле или на машине? Что вам больше нравится: ездить на мотоцикле или ходить пешком? Норберг настойчиво ищет факты из на­шей повседневной жизни. Он спрашивает людей, непосред­ственно связанных со свободной торговлей, что они о ней ду­мают и изменила ли она их жизнь к лучшему. Его интересуют не обобщения, а личные мнения.

Нам стоит задаться вопросом не только о том, что наше государство делает для нас, но и что оно делает с нами. Наши правительства причиняют нам зло: грабят нас, не дают зани­маться коммерцией, не позволяют беднякам выбиться из нищеты. Из-за отсутствия верховенства закона в странах с низкими среднедушевыми доходами местным инвесторам не позволено участвовать в конкурентной борьбе. Может быть, именно поэтому такие страны и остаются бедными — потому что их правительства не уважают собственный народ.

Правительства многих бедных стран стараются при­влечь «иностранных инвесторов», но не допускают на рынок собственных граждан. Обеспечение соотечественникам до­ступа к рынку и конкуренции не входит в их планы. У мест­ных жителей есть понимание специфики собственной стра­ны, то, что называется «местным знанием». Но правительства наших африканских стран не дают им участвовать в рыноч­ной деятельности, отдавая предпочтение иностранным и оте­чественным группам интересов.

К примеру, жесткие ограничения, душащие конкурен­цию в секторах услуг африканских стран — в частности, в банковском деле и водоснабжении, — игнорируют способ­ность их граждан с пользой применять «местное знание» со­ответствующих технологий, предпочтений потребителей и существующей инфраструктуры. Когда особые привилегии предоставляются «иностранным инвесторам», а местное на­селение отстраняют от участия в конкуренции, это не имеет ничего общего с подлинной глобализацией. Если «особые экономические зоны», создаваемые правительствами наших стран для привлечения «иностранных инвесторов» так хоро­ши, почему подавляющему большинству африканцев они не приносят никакой выгоды? Почему они считаются «особы­ми», привилегированными зонами, а не частью системы сво­бодной торговли, доступной для всех? Свобода торговли — это свобода участия в конкурентной борьбе за обслуживание людей, а не особые привилегии для местных элит, чурающих­ся конкуренции, и иностранных инвесторов, для которых всегда открыты двери в министерские кабинеты.

Когда транснациональные корпорации пользуются особым расположением наших правительств, а местным фирмам собственные власти блокируют доступ на рынок, это никакая не «свобода торговли». Свобода торговли предпола­гает равенство всех перед законом и право всех беспрепят­ственно участвовать в самом естественном из занятий: доб­ровольном обмене.

Процветание африканцам принесет не иностранная помощь или незаработанные деньги. Этого мы в Африке уже нахлебались досыта, и на тяжкую долю бедняков это ни­как не повлияло. Подобная «помощь» порождает корруп­цию и подрывает верховенство закона. Она привязывает­ся к приобретению услуг у определенных фирм из стран, предоставляющих помощь, что искажает коммерческие от- ношения. Но хуже всего другое — «помощь» отрывает правительства от собственных народов, поскольку те, кто оплачивает их счета, живут не в Африке, а в Париже, Вашинг­тоне или Брюсселе.

Процесс торговли может искажаться и сковываться местными элитами, имеющими «доступ к телу» министров — ну, вы знаете, как это делается. Он может искажаться предо­ставлением монопольных прав, отсечением конкурентов — отечественных и зарубежных. Кроме того, процесс торговли искажается и становится несвободным, когда иностранные элиты получают от наших правительств монопольные права за счет соглашений о «привязке» помощи, заключаемых при соучастии иностранных правительств: соглашений, носящих фиксированный характер, а значит, отсекающих местных и зарубежных конкурентов. Все эти формы регулирования ограничивают наш рынок и нашу свободу. Поскольку у нас нет свободы выбора, мы вынуждены приобретать товары  и услуги не самого высокого качества и не по самой выгод- ной цене. Несвобода мешает нам подняться с колен и за­крепляет нищету.

Но нас не просто лишают качественных и дешевых то­варов. Нас лишают возможности изобретать что-то новое, пользоваться плодами нашей мысли, улучшать свое положе­ние за счет нашей энергии и интеллекта. В долгосрочном пла­не это еще более тяжкое преступление, совершаемое против нас. Протекционизм и привилегии не просто закрепляют банкротство экономики — они парализуют наш ум, отвагу, силу характера, волю, решимость и веру в себя.

Что нам нужно—так это информация. Надо говорить с простыми людьми. Надо проверять факты. В большинстве случаев они не секретны, но мало кто дает себе труд с ними ознакомиться. Подавляющее большинство данных свиде­тельствует о том, что рыночная капиталистическая экономи­ка, свобода торговли и равноправие в рамках верховенства закона обеспечивают процветание большинству людей.

Нам нужен рыночный капитализм, создающий прос­тор для реализации нашего потенциала. В своей книге «За­гадка капитала» перуанский экономист Эрнандо де Сото по­казывает, как бедняки могут превратить «мертвый капитал» в «живой» и тем самым улучшить свое положение. Отсут­ствие капитала нельзя считать непреодолимым препятстви­ем. У нас в Африке капитала хоть отбавляй, но большую его часть нельзя использовать, чтобы улучшить нашу жизнь. Он «мертв». Чтобы оживить его и использовать во благо, нам сле­дует совершенствовать наши права собственности. Нам нуж­на собственность, то есть уважение к нашим правам. Нам нужно равенство всех перед законом. Нам нужен свободный рыночный капитализм.