Свобода и достоинство ключ к пониманию современного мира

Дейрдра Н. Макклоски

Промышленную революцию и наш современный мир поро­дило изменение в оценке людьми рынка и инноваций. Одна­ко в традиционных исторических концепциях для вопроса об отношении к торговле и инновациям, для либеральной мыс­ли места не нашлось. Старая материалистическая версия гла­сит: причины Промышленной революции носят материаль­ный характер. Это инвестиции и грабеж, рост накоплений и империализм. Все мы это слышали: «Европа разбогатела благодаря колониям», «Соединенные Штаты были построе­ны на костях рабов», «Китай богатеет благодаря торговле».

Но что, если предпосылкой Промышленной револю­ции стали изменения в образе мысли людей, и особенно в их отношении друг к другу? Представим, что паровозы и компь­ютеры появились не благодаря растущим корпусам завод­ских цехов или нещадной эксплуатации африканцев, а пото­му, что изобретатели стали пользоваться уважением.

Экономисты и историки начинают осознавать: что­бы привести в действие маховик Промышленной револю­ции, требовалось нечто большее, чем грабеж покоренных народов и первоначальное накопление капитала, — необ­ходимо было радикальное изменение в восприятии коммер­ции и инноваций на Западе. Люди обрели пристрастие к «со­зидательному разрушению» — замене старых идей новыми. Это как в музыке: новая рок-группа приносит с собой новую идею, и если достаточно людей добровольно примут ее, эта идея заменяет прежние. Если люди считают, что но­вая музыка лучше старой, последняя «разрушается» в ходе созидательного творческого процесса. Аналогичным обра­зом электрические лампочки вытеснили керосиновые лам­пы, а компьютеры — пишущие машинки. И все это проис­ходит нам во благо.

Подлинная история выглядит так: до того как голланд­цы в начале XVII века и англичане в начале XVIII изменили свой образ мысли, добиться почета можно было двумя спосо­бами —будучи воином или священником, в замке или в церк­ви. Людей, просто зарабатывавших на жизнь куплей-прода- жей или изобретавших что-то новое, презирали, считая их погрязшими в грехе мошенниками. В XIII веке тюремщик от­ветил на мольбы богача о пощаде такими словами: «Будет вам, мессир Арно Тессьер, вы купались в таком богатстве! Как же вы можете быть без греха?»

В 1800 году среднедушевой суточный доход во всех странах мира составлял, в пересчете на нынешние деньги, от до 5 долларов. Примем за среднюю величину цифру 3 долла­ра. А теперь представьте, что в сегодняшних Рио, Афинах или Йоханнесбурге вам нужно прожить день на 3 доллара. (Неко­торым, увы, и сейчас приходится делать это на практике.) Вам не хватит и на чашку капучино в Starbucks. Подобная ни­щета была ужасна тогда и ужасна сегодня.

Затем что-то изменилось — сначала в Голландии, по­том в Англии. Период революций и Реформации в Европе — с 1517-го по 1789 год — наделил правом голоса простых лю­дей, а не только епископов и баронов. Европейцы, а затем и жители других регионов мира начали восхищаться пред­принимателями вроде Бена Франклина, Эндрю Карнеги и Билла Гейтса. Представителей среднего класса стали счи­тать добропорядочными гражданами, дали им возможность творить добро и попутно богатеть. Люди «подписали конт­ракт» со средним классом, который с тех пор действует в раз­богатевших странах вроде Британии, Швеции или Гонконга. Его условия таковы: «Не мешайте нам придумывать что-то новое и зарабатывать на этих инновациях кучу денег—в ко­нечном итоге мы обогатим и вас».

Так и произошло. Начиная с электрической дуги Фран­клина и паровой машины Уатта в XVIII веке процесс иннова­ций на Западе, много веков отстававшем от Китая и Индии, набирал обороты, достигнув в XIX и особенно XX столетии го­ловокружительной скорости.

[ СВОБОДА И ДОСТОИНСТВО ] 37

Достаточно было впервые в истории человечества на­делить свободой и достоинством средний класс—и вот резуль­тат: паровой двигатель, ткацкий станок, конвейер, симфони­ческие оркестры, железные дороги, аболиционизм, паровой штамповочный пресс, дешевая бумага, всеобщая грамот­ность, дешевая сталь, дешевое стекло, современная высшая школа, современные газеты, очистка воды, железобетон, женское движение, электрическое освещение, лифт, автомо­биль, отпуска в Йеллоустоуне, пластмасса, полмиллиона но­вых книг, выходящих ежегодно только на английском, гибрид- ные зерновые, пенициллин, самолет, чистый воздух в городах, гражданские права, операции на сердце и компьютер.

В итоге впервые в истории простые люди, и особенно бедняки, обрели невиданное благосостояние — вспомните условия «контракта» со средним классом. Сегодня самые бед­ные 5% населения США имеют столько же кондиционеров и автомобилей, сколько самые богатые 5% жителей Индии.

На наших глазах то же самое происходит в Китае и Ин­дии — странах, где живет 40% населения планеты. Главное событие современности в сфере экономики—не «великая ре­цессия» 2007-2009 годов, при всей ее болезненности, а то, что Китай (в 1978 году) и Индия (в 1991-м) взяли на вооружение либеральные экономические идеи и принцип «созидательно­го разрушения». Теперь в этих странах производство товаров и услуг на душу населения каждые 20 лет увеличивается в че­тыре раза.

Сегодня в тех многочисленных странах, где средне­му классу обеспечиваются свобода и достоинство, люди в среднем зарабатывают и тратят по 100 долларов в день. Вспомним: 200 лет назад в пересчете на нынешние цены эта цифра составляла 3 доллара. При этом мы не учитываем гро­мадное повышение качества многих товаров и услуг — от электрического освещения до антибиотиков. По самым ос­торожным оценкам, уровень материального благосостоя­ния молодых людей в Японии, Норвегии и Италии сейчас примерно в 30 раз выше, чем у их прапрапрапрадедов. Все другие «прорывы» последних столетий—демократизация, освобождение женщин, повышение средней продолжитель­ности жизни и уровня образования, духовное развитие, революция в искусстве — также прочно связаны с «осново­полагающим фактом» новой и новейшей истории: ростом на 2900% в области обеспечения продовольствием, образо­вания и путешествий.

Этот «основополагающий факт» настолько масштабен и беспрецедентен, что его нельзя связать с такими «буднич­ными» причинами, как развитие торговли, эксплуатация, инвестиции и колониальные захваты. Именно подобные «рутинные» явления так хорошо умеют объяснять экономис­ты. Однако все они имели место—ив больших масштабах — и в Китае, Османской империи, Древнем Риме и Южной Азии. Рабство было распространено на Ближнем Восто­ке, торговля — в Индии, китайские императоры тратили огромные средства на строительство каналов, а римские цезари — на прокладку дорог. Но «основополагающий факт» в этих странах не стал реальностью. Значит, в тради­ционных объяснениях экономического порядка кроются серьезные изъяны.

Иными словами, попытки объяснить современный мир исключительно в рамках экономического материализ­ма — будь то исторический материализм левых или эконо­мические теории правых — ошибочны. Ключ к разгадке — идеи человеческого достоинства и свободы. Как выразился специалист по экономической истории Джоэл Макир, «эко­номические изменения в любую эпоху зависят от мышления людей куда больше, чем полагают большинство экономис­тов». Гигантские перемены материального плана были не причиной, а следствием. Причиной же того благосостояния и свободы, которыми мы пользуемся сейчас, стали идеи — «риторика».

Дейрдра Н. Макклоски

Промышленную революцию и наш современный мир поро­дило изменение в оценке людьми рынка и инноваций. Одна­ко в традиционных исторических концепциях для вопроса об отношении к торговле и инновациям, для либеральной мыс­ли места не нашлось. Старая материалистическая версия гла­сит: причины Промышленной революции носят материаль­ный характер. Это инвестиции и грабеж, рост накоплений и империализм. Все мы это слышали: «Европа разбогатела благодаря колониям», «Соединенные Штаты были построе­ны на костях рабов», «Китай богатеет благодаря торговле».

Но что, если предпосылкой Промышленной револю­ции стали изменения в образе мысли людей, и особенно в их отношении друг к другу? Представим, что паровозы и компь­ютеры появились не благодаря растущим корпусам завод­ских цехов или нещадной эксплуатации африканцев, а пото­му, что изобретатели стали пользоваться уважением.

Экономисты и историки начинают осознавать: что­бы привести в действие маховик Промышленной револю­ции, требовалось нечто большее, чем грабеж покоренных народов и первоначальное накопление капитала, — необ­ходимо было радикальное изменение в восприятии коммер­ции и инноваций на Западе. Люди обрели пристрастие к «со­зидательному разрушению» — замене старых идей новыми. Это как в музыке: новая рок-группа приносит с собой новую идею, и если достаточно людей добровольно примут ее, эта идея заменяет прежние. Если люди считают, что но­вая музыка лучше старой, последняя «разрушается» в ходе созидательного творческого процесса. Аналогичным обра­зом электрические лампочки вытеснили керосиновые лам­пы, а компьютеры — пишущие машинки. И все это проис­ходит нам во благо.

Подлинная история выглядит так: до того как голланд­цы в начале XVII века и англичане в начале XVIII изменили свой образ мысли, добиться почета можно было двумя спосо­бами —будучи воином или священником, в замке или в церк­ви. Людей, просто зарабатывавших на жизнь куплей-прода- жей или изобретавших что-то новое, презирали, считая их погрязшими в грехе мошенниками. В XIII веке тюремщик от­ветил на мольбы богача о пощаде такими словами: «Будет вам, мессир Арно Тессьер, вы купались в таком богатстве! Как же вы можете быть без греха?»

В 1800 году среднедушевой суточный доход во всех странах мира составлял, в пересчете на нынешние деньги, от до 5 долларов. Примем за среднюю величину цифру 3 долла­ра. А теперь представьте, что в сегодняшних Рио, Афинах или Йоханнесбурге вам нужно прожить день на 3 доллара. (Неко­торым, увы, и сейчас приходится делать это на практике.) Вам не хватит и на чашку капучино в Starbucks. Подобная ни­щета была ужасна тогда и ужасна сегодня.

Затем что-то изменилось — сначала в Голландии, по­том в Англии. Период революций и Реформации в Европе — с 1517-го по 1789 год — наделил правом голоса простых лю­дей, а не только епископов и баронов. Европейцы, а затем и жители других регионов мира начали восхищаться пред­принимателями вроде Бена Франклина, Эндрю Карнеги и Билла Гейтса. Представителей среднего класса стали счи­тать добропорядочными гражданами, дали им возможность творить добро и попутно богатеть. Люди «подписали конт­ракт» со средним классом, который с тех пор действует в раз­богатевших странах вроде Британии, Швеции или Гонконга. Его условия таковы: «Не мешайте нам придумывать что-то новое и зарабатывать на этих инновациях кучу денег—в ко­нечном итоге мы обогатим и вас».

Так и произошло. Начиная с электрической дуги Фран­клина и паровой машины Уатта в XVIII веке процесс иннова­ций на Западе, много веков отстававшем от Китая и Индии, набирал обороты, достигнув в XIX и особенно XX столетии го­ловокружительной скорости.

[ СВОБОДА И ДОСТОИНСТВО ] 37

Достаточно было впервые в истории человечества на­делить свободой и достоинством средний класс—и вот резуль­тат: паровой двигатель, ткацкий станок, конвейер, симфони­ческие оркестры, железные дороги, аболиционизм, паровой штамповочный пресс, дешевая бумага, всеобщая грамот­ность, дешевая сталь, дешевое стекло, современная высшая школа, современные газеты, очистка воды, железобетон, женское движение, электрическое освещение, лифт, автомо­биль, отпуска в Йеллоустоуне, пластмасса, полмиллиона но­вых книг, выходящих ежегодно только на английском, гибрид- ные зерновые, пенициллин, самолет, чистый воздух в городах, гражданские права, операции на сердце и компьютер.

В итоге впервые в истории простые люди, и особенно бедняки, обрели невиданное благосостояние — вспомните условия «контракта» со средним классом. Сегодня самые бед­ные 5% населения США имеют столько же кондиционеров и автомобилей, сколько самые богатые 5% жителей Индии.

На наших глазах то же самое происходит в Китае и Ин­дии — странах, где живет 40% населения планеты. Главное событие современности в сфере экономики—не «великая ре­цессия» 2007-2009 годов, при всей ее болезненности, а то, что Китай (в 1978 году) и Индия (в 1991-м) взяли на вооружение либеральные экономические идеи и принцип «созидательно­го разрушения». Теперь в этих странах производство товаров и услуг на душу населения каждые 20 лет увеличивается в че­тыре раза.

Сегодня в тех многочисленных странах, где средне­му классу обеспечиваются свобода и достоинство, люди в среднем зарабатывают и тратят по 100 долларов в день. Вспомним: 200 лет назад в пересчете на нынешние цены эта цифра составляла 3 доллара. При этом мы не учитываем гро­мадное повышение качества многих товаров и услуг — от электрического освещения до антибиотиков. По самым ос­торожным оценкам, уровень материального благосостоя­ния молодых людей в Японии, Норвегии и Италии сейчас примерно в 30 раз выше, чем у их прапрапрапрадедов. Все другие «прорывы» последних столетий—демократизация, освобождение женщин, повышение средней продолжитель­ности жизни и уровня образования, духовное развитие, революция в искусстве — также прочно связаны с «осново­полагающим фактом» новой и новейшей истории: ростом на 2900% в области обеспечения продовольствием, образо­вания и путешествий.

Этот «основополагающий факт» настолько масштабен и беспрецедентен, что его нельзя связать с такими «буднич­ными» причинами, как развитие торговли, эксплуатация, инвестиции и колониальные захваты. Именно подобные «рутинные» явления так хорошо умеют объяснять экономис­ты. Однако все они имели место—ив больших масштабах — и в Китае, Османской империи, Древнем Риме и Южной Азии. Рабство было распространено на Ближнем Восто­ке, торговля — в Индии, китайские императоры тратили огромные средства на строительство каналов, а римские цезари — на прокладку дорог. Но «основополагающий факт» в этих странах не стал реальностью. Значит, в тради­ционных объяснениях экономического порядка кроются серьезные изъяны.

Иными словами, попытки объяснить современный мир исключительно в рамках экономического материализ­ма — будь то исторический материализм левых или эконо­мические теории правых — ошибочны. Ключ к разгадке — идеи человеческого достоинства и свободы. Как выразился специалист по экономической истории Джоэл Макир, «эко­номические изменения в любую эпоху зависят от мышления людей куда больше, чем полагают большинство экономис­тов». Гигантские перемены материального плана были не причиной, а следствием. Причиной же того благосостояния и свободы, которыми мы пользуемся сейчас, стали идеи — «риторика».