Глава 11

К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
17 18 19 20 

 

 

Владимир Некрасов «АРБАТ-ПРЕСТИЖ»

     Гла­ва о том, ка­кой Вла­ди­мир Иль­ич не то­ро­пит­ся стать Ле­ни­ным; о том, чья кол­лек­ция нас­чи­ты­ва­ет бо­лее се­ми ты­сяч кар­тин; о том, в чьей рек­лам­ной кам­па­нии сни­ма­ют­ся об­на­жен­ные юно­ши и у ко­го я вы­зы­ваю сек­су­аль­ные же­ла­ния; о том, ко­му пред­ла­га­ли взят­ку в три мил­ли­она дол­ла­ров; о том, кто и как стол­к­нул­ся с кри­ми­на­лом; о том, у ко­го 16 те­лох­ра­ни­те­лей; о том, ка­кие ду­хи сей­час на пи­ке мо­ды, а так­же о том, кто ни­ког­да ими не поль­зу­ет­ся

    Владимир Иль­ич Нек­ра­сов ро­дил­ся в До­нец­ке на Ук­ра­ине. Воз­г­лав­ля­ет са­мую круп­ную в Рос­сии сеть пар­фю­мер­ных ма­га­зи­нов - 28 ог­ром­ных ма­га­зи­нов в Мос­к­ве и Сан­кт-Пе­тер­бур­ге. Мне труд­но на­зы­вать эти про­из­ве­де­ния ис­кус­ства ма­га­зи­на­ми. Од­наж­ды в при­ем­ной я встре­ти­лась с хо­зя­ином из­вес­т­ной пар­фю­мер­ной мар­ки «Cla­rins». Гос­по­дин Кур­тэн Крис­ти­ан Кла­рэнс, вы­хо­дя из ка­би­не­та Нек­ра­со­ва, ска­зал мне: «Вы зна­ете, я мно­го пу­те­шес­т­вую по ми­ру, но ниг­де, ни в од­ной сто­ли­це ми­ра, не встре­чал бо­лее кра­си­вых пар­фю­мер­ных ма­га­зи­нов».

    Владимир Иль­ич оола­да­ет утон­чен­ным эс­те­ти­чес­ким вку­сом, по­это­му ве­ли­ко­леп­ные кар­ти­ны и дру­гие про­из­ве­де­ния ис­кус­ства ук­ра­ша­ют боль­шую тор­го­вую пло­щадь его ма­га­зи­нов, за­ни­ма­ющих бо­лее 40 000 кв. мет­ров.

    Едва поз­на­ко­мив­шись, я ему пред­ло­жи­ла: «У вас есть прек­рас­ная воз­мож­ность стать Вла­ди­ми­ром Иль­ичом Ле­ни­ным, сто­ит толь­ко поп­ро­сить мо­ей ру­ки».

    Он сог­ла­сил­ся, что это бу­дет прек­рас­ный рек­лам­ный ход. Ав­то­ма­ти­чес­ки, по при­выч­ке, за­ве­ден­ной спе­ци­аль­но для на­пи­са­ния этой кни­ги, бро­си­ла взгляд на его за­пяс­тье - «Vac­he­ron Con­s­tan­tin», все усе­ян­ные брил­ли­ан­та­ми, да­же брас­лет.

    Я всег­да с удо­воль­с­т­ви­ем обе­даю с ним во вре­мя сво­их при­ез­дов в Мос­к­ву. Он жил в Па­ри­же и прек­рас­но го­во­рит по-фран­цуз­с­ки. И его лю­бовь к пар­фю­ме­рии, оче­вид­но, вдох­нов­ле­на Фран­ци­ей. Злые язы­ки ут­вер­ж­да­ют, что он не лю­бит блон­ди­нок. Но мне ка­жет­ся, что ме­ня он очень лю­бит, так как всег­да охот­но от­к­ли­ка­ет­ся на мои звон­ки. Я бы­ла у Вла­ди­ми­ра и до­ма, в его рос­кош­ной усадь­бе в цен­т­ре Мос­к­вы. Эта дво­рян­с­кая усадь­ба по­хо­жа на му­зей со­вет­с­ко­го ис­кус­ства. Там мно­го кра­си­вых ве­щей: по­су­да с со­вет­с­ки­ми сим­во­ла­ми, ва­зы с пор­т­ре­та­ми Ле­ни­на, кар­ти­ны со­вет­с­ко­го пе­ри­ода. Нек­ра­сов мно­го лет со­би­ра­ет жи­во­пись кон­ца XIX и на­ча­ла XX ве­ка, до 70-80-х го­дов прош­ло­го сто­ле­тия, но осо­бен­но он лю­бит 60-е го­ды - рас­ц­вет со­ци­алис­ти­чес­ко­го ре­ализ­ма в Со­вет­с­ком Со­юзе. В его кол­лек­ции уже око­ло се­ми ты­сяч кар­тин. Сре­ди лю­би­мых ху­дож­ни­ков - Зверь­ков, Са­ла­хов, Жи­лин­с­кий.

    Некрасов, в си­лу про­фес­си­ональ­ной не­об­хо­ди­мос­ти, ра­бо­та­ет толь­ко с инос­т­ран­ны­ми пар­т­не­ра­ми и, ка­жет­ся, луч­ше дру­гих зна­ет, как они к рос­сий­с­ко­му биз­не­су от­но­сят­ся.

    - Россия семь­де­сят лет бы­ла зак­ры­та для за­пад­ных биз­нес­ме­нов, - на­чал Вла­ди­мир, - они да­же не по­ни­ма­ли, что про­ис­хо­дит на на­шем рын­ке, и, кро­ме то­го, жур­на­лис­ты на За­па­де пи­са­ли толь­ко о не­га­ти­ве, ко­то­рый про­ис­хо­дит в Рос­сии, - ка­кие-то зах­ва­ты, убий­с­т­ва, не­по­нят­ные при­ва­ти­за­ции. За­пад­ный чи­та­тель ни­че­го не зна­ет. А Рос­сия - это не толь­ко ка­кие-то зах­ва­ты и ка­кие-то при­ва­ти­за­ции. Рос­сия - это еще и ог­ром­ное ко­ли­чес­т­во лю­дей, ко­то­рые прос­то пос­та­ви­ли биз­нес с ну­ля. Фран­цу­зы, и не толь­ко фран­цу­зы, при­вык­ли ис­поль­зо­вать че­ко­вые книж­ки, при­вык­ли поль­зо­вать­ся кре­дит­ны­ми кар­точ­ка­ми. В Рос­сии это­го не су­щес­т­во­ва­ло, по­это­му в ос­нов­ном ис­поль­зо­ва­ли на­лич­ные день­ги, а это всег­да зло. Ес­ли у те­бя мно­го на­лич­ных де­нег, ты ста­но­вишь­ся объ­ек­том прис­таль­но­го вни­ма­ния со сто­ро­ны кри­ми­наль­ных струк­тур, ко­то­рые су­щес­т­ву­ют не толь­ко в Рос­сии, они су­щес­т­ву­ют в каж­дой стра­не ми­ра. Аме­ри­ка бо­рет­ся пос­лед­ние сто лет с ма­фи­ей, и они не по­бе­ди­ли и не по­бе­дят, не по­то­му, что ма­фия бес­смер­т­на, а по той при­чи­не, что се­год­ня ма­фия из­ме­ни­лась, те­перь это не толь­ко ма­ли­но­вые пид­жа­ки и тол­с­тые зо­ло­тые це­пи, а это преж­де все­го вы­со­ко­пос­тав­лен­ные чи­нов­ни­ки, ши­кар­ные кос­тю­мы, кра­си­вые же­ны и дев­чон­ки 18-лет­ние, ко­то­рые ок­ру­жа­ют их в со­бо­ли­ных шу­бах, - то есть все из­ме­ни­лось.

    Французы, ког­да ру­га­ют свои мно­го­чис­лен­ные на­ло­ги, вор­чат, что при­хо­дит­ся пла­тить да­же за воз­дух, ко­то­рым ды­шишь. В Рос­сии, по рас­ска­зам Нек­ра­со­ва, есть бо­лее ори­ги­наль­ные спо­со­бы об­ло­жить тру­дя­щих­ся данью.

    - Самая мод­ная муль­ка, - зас­ме­ял­ся он, - на­зы­ва­ет­ся «биз­нес по-се­год­няш­не­му». При­хо­дит та­кая те­тень­ка, лет шес­ти­де­ся­ти, и го­во­рит, вы зна­ете, у нас есть рас­т­вор для уби­ва­ния крыс, а мы го­во­рим, ну очень хо­ро­шо, но у нас ма­га­зи­ны аб­со­лют­но но­вые, толь­ко что пос­т­ро­ен­ные, и крыс там прос­то ап­ри­ори не мо­жет быть ниг­де, по­то­му что вся сан­тех­ни­ка сде­ла­на так, что крыс не мо­жет быть. Я го­во­рю, мы про­да­ем по­ма­ду и кре­мы, кры­сы это не едят. То есть кры­сам нуж­ны ка­кие-то про­дук­ты или от­хо­ды. Она го­во­рит, не­важ­но, вы все рав­но обя­за­ны ку­пить. Мы го­во­рим, нет, нам не нуж­но, по­то­му что у нас нет крыс, а она го­во­рит, пос­лу­шай­те, есть раз­на­ряд­ка, каж­дая ус­пеш­ная ком­па­ния обя­за­на ку­пить пять лит­ров жид­кос­ти, уби­вать этих крыс, ина­че бу­дут сан­к­ции.

    Мило, лег­кий та­кой го­су­дар­с­т­вен­ный шан­таж, или да­же не го­су­дар­с­т­вен­ный, а тех лю­дей, ко­то­рые под­с­т­ра­ива­ют­ся под го­су­дар­с­т­вен­ную ма­ши­ну с целью под­за­ра­бо­тать на круп­ных биз­нес­ме­нах.

    Маленькие де­воч­ки, чи­та­ющие кни­гу, сей­час, на­вер­ное, ду­ма­ют, как это здо­ро­во - быть ди­рек­то­ром боль­шу­ще­го ма­га­зи­на кос­ме­ти­ки и брать всег­да все, что хо­чет­ся, из кра­си­вых ко­ро­бо­чек. Ан нет, ока­зы­ва­ет­ся, сам Нек­ра­сов, ес­ли ему что-ни­будь нуж­но в сво­их ма­га­зи­нах, всег­да по­ку­па­ет за день­ги. Бух­гал­те­рия стро­гая. Ну, хоть в оче­ре­дях не сто­ит, и то хо­ро­шо. Кста­ти, о бух­гал­те­рии.

    - В 2004 го­ду, - от­чи­ты­ва­ет­ся как пе­ред ак­ци­оне­ра­ми Нек­ра­сов, - ауди­то­ра­ми был под­т­вер­ж­ден то­ва­ро­обо­рот в двес­ти трид­цать че­ты­ре мил­ли­она дол­ла­ров в три­над­ца­ти ма­га­зи­нах. В пла­нах в 2008 го­ду сде­лать мил­ли­ард дол­ла­ров на про­да­же пар­фю­мер­но-кос­ме­ти­чес­ких из­де­лий. Мы ли­де­ры рын­ка, и по мно­гим мар­кам, осо­бен­но ка­те­го­рии люкс, мы мо­но­по­лис­ты, мы про­да­ем 50-70% все­го то­ва­ро­обо­ро­та кос­ме­ти­ки и пар­фю­ме­рии в Рос­сий­с­кой Фе­де­ра­ции.

    Я по­ин­те­ре­со­ва­лась, не по­ра ли изу­чать ки­тай­с­кий язык, на­ме­кая на то, что все ми­ро­вое про­из­вод­с­т­во плав­но пе­ре­ме­ща­ет­ся в Ки­тай.

    - Нет, - убеж­ден Нек­ра­сов, - мы тор­гу­ем толь­ко люк­сом, а он еще дол­го бу­дет про­из­во­дить­ся в Ев­ро­пе, упа­ков­ка мо­жет быть ки­тай­с­кой, но не со­дер­жи­мое.

    Владимир ка­кое-то вре­мя жил во Фран­ции, по­том при­ехал де­лать биз­нес в Рос­сии.

    - Я жил в Мос­к­ве, и так по­лу­чи­лось, что по­лю­бил од­ну дев­чон­ку и уехал ра­ди нее во Фран­цию. И во Фран­ции жил нес­коль­ко лет, а по­том все-та­ки не смог жить без Рос­сии и вер­нул­ся, и, в об­щем-то, об этом не жа­лею. Мне толь­ко, един­с­т­вен­ное, жал­ко, что моя лич­ная жизнь с ней не сло­жи­лась, но это уже, на­вер­ное, час­т­ная жизнь.

    Если Вла­ди­мир по­ду­мал, что нас не ин­те­ре­су­ет его час­т­ная жизнь, то он глу­бо­ко оши­бал­ся. К то­му же она вы­зы­ва­ет та­кое ко­ли­чес­т­во слу­хов. Я да­же пред­по­ло­жи­ла, что он сам их куль­ти­ви­ру­ет. Боль­ше все­го ку­лу­ар­ных раз­го­во­ров бы­ло о его пос­лед­ней рек­лам­ной кам­па­нии с ис­поль­зо­ва­ни­ем об­на­жен­ных юно­шей.

    - Чем боль­ше ты ин­те­ре­сен, тем боль­ше воз­ни­ка­ет слу­хов. И это, на­вер­ное, да­же хо­ро­шо. Я их не куль­ти­ви­рую, зна­ешь, мне все рав­но, по­то­му что я в этом не за­ин­те­ре­со­ван. Я жи­ву так, как я мо­гу, и на боль­шее не пре­тен­дую. Что ка­са­ет­ся го­лых маль­чи­ков, то это очень прос­то. У нас 93% по­ку­па­те­лей в се­ти - это жен­щи­ны, от двад­ца­ти трех до со­ро­ка пя­ти лет. Бы­ло бы, на­вер­ное, ни к че­му в жур­на­лах, ко­то­рые мы из­да­ем, ис­поль­зо­вать в ка­чес­т­ве рек­лам­ной мо­де­ли жен­щи­ну. Жен­щи­на в лю­бой жен­щи­не ви­дит кон­ку­рен­т­ку. Осо­бен­но ког­да смот­ришь на те­бя, ты кра­си­вая, уве­рен­ная в се­бе, ши­кар­но оде­тая. И те­бя, мо­жет, кто-то и не лю­бит, по­то­му что ну как те­бя лю­бить? Вот все у те­бя. Ты на­де­ва­ешь та­кие блуз­ки, что, ког­да смот­ришь на те­бя, воз­ни­ка­ет сек­су­аль­ное же­ла­ние… У ме­ня то­же воз­ни­ка­ет.

    Я то­роп­ли­во пред­ло­жи­ла это же­ла­ние за­га­сить и пе­рей­ти к раз­го­во­ру о на­ча­ле его биз­нес-карь­еры, о том, как и ког­да он по­чув­с­т­во­вал в се­бе ка­чес­т­ва ру­ко­во­ди­те­ля.

    - Еще в шко­ле, еще в ин­с­ти­ту­те, - с лег­кос­тью пе­рек­лю­чил­ся Вла­ди­мир на ме­нее ще­кот­ли­вую те­му, - пос­ле ин­с­ти­ту­та я ра­бо­тал и чув­с­т­во­вал, что мо­гу сде­лать боль­шее, что я мо­гу быть ли­де­ром. И это чув­с­т­во нель­зя при­об­рес­ти, оно, на­вер­ное, врож­ден­ное. Гос­подь Бог да­ет каж­до­му шанс быть дру­гим че­ло­ве­ком, толь­ко нуж­но пра­виль­но при­нять этот шанс, ведь мно­гие лю­ди ду­ма­ют, что день­ги, сла­ва, бо­гат­с­т­во и мо­гу­щес­т­во при­хо­дят со­вер­шен­но слу­чай­но и не­по­нят­но к ко­му, но ведь за каж­дым из этих слов сто­ит ог­ром­ная ра­бо­та.

    Я вспом­ни­ла лю­би­мое вы­ра­же­ние ди­рек­то­ра од­ной круп­ной ком­па­нии: «То­му, кто ска­жет, что мне по­вез­ло, я набью мор­ду». Я то­же не ве­рю в уда­чу, толь­ко в тя­же­лый кро­пот­ли­вый труд.

    - Мне не вез­ло в этой жиз­ни - ни­ког­да и ни в чем, - под­т­вер­дил мою мысль Нек­ра­сов, - я ра­бо­тал, я ра­бо­таю, я бу­ду ра­бо­тать, у ме­ня нет дру­го­го вы­хо­да. Я по­лу­чаю от это­го мак­си­маль­ное удо­воль­с­т­вие. Я ра­бо­таю не из-за де­нег. Ме­ня день­ги как день­ги не ин­те­ре­су­ют во­об­ще. Я ра­бо­таю, по­то­му что мне это нра­вит­ся. Я се­бя на пен­сии не ви­жу. Мне ка­жет­ся, я бу­ду ра­бо­тать до пос­лед­не­го дня.

    В на­шем ря­ду тру­до­го­ли­ков чув­с­т­ву­ет­ся но­вое по­пол­не­ние. Хо­тя ес­ли бы все нар­ко-и ал­ко­голь­но-за­ви­си­мые лю­ди прев­ра­ти­лись бы вдруг в тру­до­го­ли­ков, то от это­го всем ста­ло бы толь­ко луч­ше. Иног­да ка­жет­ся, что в та­ком дви­же­нии нет це­ли, весь смысл в про­цес­се.

    - Я не за­ду­мы­вал­ся о пи­ке сво­ей карь­еры, - за­явил мой со­бе­сед­ник, - по­то­му что все, что мож­но бы­ло ре­во­лю­ци­он­но­го внес­ти в про­да­жу пар­фю­мер­ных из­де­лий, я внес. Все, что нуж­но, в но­вый мер­чен­дай-зинг и фор­мат-ма­га­зи­ны - я внес. Я сде­лал ре­во­лю­ци­он­ное от­к­ры­тие на пар­фю­мер­ном рын­ке ми­ра. Та­ких ма­га­зи­нов, как «Арбат-прес­тиж», не су­щес­т­ву­ет ни в од­ной стра­не ми­ра, ни по объ­емам про­даж, ни по кон­цеп­ции, и это под­т­вер­ж­да­ют круп­ней­шие ми­ро­вые фаб­ри­ки. На­вер­ное, я уже сде­лал боль­ше, чем мог сде­лать. Се­год­ня я толь­ко струк­ту­ри­рую биз­нес, для то­го что­бы пос­т­ро­ить ог­ром­ную ком­па­нию с боль­ши­ми обо­ро­та­ми, для то­го что­бы быть нуж­нее лю­дям.

    Недавно ему пред­ла­га­ли взят­ку в два мил­ли­она дол­ла­ров, но не за то, что­бы что-то сде­лать, как обыч­но, а, на­обо­рот, за то, что­бы кое-че­го не сде­лать. Его про­си­ли не вы­хо­дить на ры­нок од­но­го рос­сий­с­ко­го го­ро­да в те­че­ние го­да. Он от­ка­зал­ся от взят­ки. Кон­ку­рен­ты под­ня­ли пред­ло­же­ние до трех мил­ли­онов. В ко­неч­ном ито­ге он по-цар­с­ки и де­нег не взял, и в этот го­род не ус­пел вый­ти. И на ста­ру­ху бы­ва­ет про­ру­ха.

    Спрашиваю, яв­ля­ет­ся ли он мил­ли­ар­де­ром.

    - Да, - от­ве­ча­ет, - я очень бо­га­тый че­ло­век.

    Исходя из то­го, что в на­шей стра­не бо­га­тых нас­лед­ни­ков не бы­ло, я по­ин­те­ре­со­ва­лась, с че­го он на­чи­нал.

    - Это бы­ла ком­па­ния по про­да­же пар­фю­мер­ных из­де­лий. Бух­гал­тер у ме­ня был по сов­мес­ти­тель­с­т­ву да­же не на пол­с­тав­ки, на чет­верть став­ки. Мы сня­ли ком­на­ту. Эта ком­на­та бы­ла де­сять мет­ров, в ней си­де­ло три че­ло­ве­ка, в том чис­ле и я. Мы взя­ли в арен­ду два сто­ла и че­ты­ре сту­ла, и эта жен­щи­на, ко­то­рая бы­ла бух­гал­те­ром, она к нам при­хо­ди­ла раз в не­де­лю. А се­год­ня у ме­ня ра­бо­та­ют ты­ся­ча во­семь­сот че­ло­век на со­ро­ка ты­ся­чах тор­го­вых пло­ща­дей. За 15 лет та­кой, ска­жем, ка­чес­т­вен­ный ры­вок. И ко­неч­но, ты по­ни­ма­ешь, для мно­гих лю­дей эти циф­ры, пять­сот мил­ли­онов дол­ла­ров или мил­ли­ард дол­ла­ров, - это, на­вер­ное, циф­ры боль­шие и не­по­нят­ные, а у ме­ня за каж­дой этой циф­рой сто­ит ги­ган­т­с­кий труд, ти­та­ни­чес­кий.

    Надо бы, вы­хо­дя, спро­сить у сек­ре­та­рей, ка­кой Нек­ра­сов ру­ко­во­ди­тель - дес­пот или де­мок­рат.

    - Я жес­т­кий, - из­бав­ля­ет он ме­ня от не­об­хо­ди­мос­ти ста­тис­ти­чес­ко­го оп­ро­са, - я на­ка­зы­ваю за то, что че­ло­век дол­жен был сде­лать и не сде­лал. Не сде­лал не по­то­му, что не смог, а ког­да он не до­де­лал, или не уви­дел, или неп­ра­виль­но сде­лал. Я мо­гу уво­лить за один день, но я всег­да зап­ла­чу ком­пен­са­цию это­му че­ло­ве­ку, ска­жу: «Спа­си­бо боль­шое за ваш труд, но нам с ва­ми в раз­ных лод­ках плыть», за­чем че­ло­ве­ка оби­жать или не ве­рить ему, луч­ше не ра­бо­тать с ним.

    После сот­ни ин­тер­вью с круп­ней­ши­ми пред­п­ри­ни­ма­те­ля­ми, ка­жет­ся, мож­но де­лать ста­тис­ти­чес­кие вы­во­ды и чи­тать лек­ции о за­ко­нах ус­пе­ха в биз­не­се. Один из та­ких вы­во­дов зак­лю­ча­ет­ся в том, что поч­ти все без ис­к­лю­че­ния круп­ные пред­п­ри­ни­ма­те­ли в на­ча­ле 90-х го­дов стол­к­ну­лись с кри­ми­на­лом.

    - Начало 90-х - это бы­ло страш­ное вре­мя, - под­т­вер­дил мои вы­во­ды Нек­ра­сов, - но я всег­да был за­ко­но­пос­луш­ным, всег­да ра­бо­тал с ми­ли­ци­ей и пла­тил офи­ци­аль­но по без­на­лич­но­му рас­че­ту за то; что они де­жу­ри­ли в офи­се, но это пос­ле то­го, как про­изош­ла од­на ис­то­рия. Де­ло бы­ло ле­том. Мы от­ра­бо­та­ли год в этой ма­лень­кой ком­на­ту­шеч­ке и при­со­еди­ни­ли к ней еще две, од­ну по­боль­ше, в трид­цать мет­ров, и од­ну по­мень­ше, в де­сять мет­ров. У ме­ня там по­явил­ся ка­би­не­тик ма­лень­кий, на­вер­ное, мет­ров семь, я там си­дел как на­чаль­ник. Мы уве­ли­чи­ли штат до шес­ти че­ло­век, и все ос­таль­ные си­де­ли в этих ком­на­тах. Не бы­ло ни де­жур­ных, ни ох­ра­ны. Мы да­же не зна­ли о том, что это нуж­но. У нас был под­пи­сан до­го­вор с от­де­ле­ни­ем ми­ли­ции о том, что мы им сда­ва­ли эти ком­на­ты на сиг­на­ли­за­цию, и о том, что ес­ли воз­ни­ка­ли ка­кие-то воп­ро­сы, нап­ри­мер, сиг­на­ли­за­ция сра­бо­та­ла, то они к нам при­ез­жа­ли. Нам ус­та­но­ви­ли кноп­ку не­мед­лен­но­го вы­зо­ва ми­ли­ции, но для то­го что­бы прос­то обе­зо­па­сить се­бя, хо­тя у нас ни­ког­да не бы­ло не­мыс­ли­мых на­лич­ных де­нег или че­го-то та­ко­го, что прив­ле­ка­ет прес­туп­ни­ков. И вот лет­ним днем я си­дел у се­бя, и в это вре­мя за­хо­дят че­ты­ре че­ло­ве­ка та­кой, кав­каз­с­кой, как сей­час го­во­рят, на­руж­нос­ти, кла­дут мне на стол че­ты­ре гра­на­ты и дос­та­ют два ав­то­ма­та. Я на это смот­рю и си­жу… У ме­ня та­кой ма­лень­кий сто­лик. И я смот­рю на это и ду­маю, бо­же мой, как в филь­ме, прос­то клас­си­ка жан­ра. А они го­во­рят: «Да­вай дэнь­ги! Мы те­бя бу­дем кры­ше­вать». Я от­ве­чаю: «Пос­лу­шай­те, по­жа­луй­с­та! Нам не нуж­ны ни ва­ша кры­ша, ни ва­ши вот эти вот гра­на­ты. Вот вы приш­ли, вы лю­ди вид­ные, под метр с чем-то рос­том, неб­ри­тые, вы хо­ти­те нас всех за­пу­гать. Но сей­час мы вы­зо­вем ми­ли­цию, что вы бу­де­те де­лать? Вы стре­лять не бу­де­те, по­бо­итесь, по­то­му что все рав­но най­дут. Они го­во­рят: «Ты бу­дешь пла­тить». Я го­во­рю: «Пла­тить? На­до знать, за что пла­тить. Вот вам пла­тить за что?» - «По­то­му, что мы дэр­жим этот ра­йон», - от­ве­ча­ют. Я го­во­рю: «Ну, на­вер­ное, вы дер­жи­те этот ра­йон, но ко мне это не име­ет ни­ка­ко­го от­но­ше­ния. Вы, на­вер­ное, дер­жи­те рын­ки. Вы, на­вер­ное, дер­жи­те па­лат­ки, ко­то­рые не пла­тят го­су­дар­с­т­ву на­лог, и по­это­му, на­вер­ное, вы на них и на­ез­жа­ете. А ко мне-то ка­кие пре­тен­зии?» В это вре­мя кто-то бе­жит по ко­ри­до­ру, вы­бе­га­ет пя­тый та­кой же, как и эти чет­ве­ро, и го­во­рит, мен­ты. И при­ез­жа­ет на­ряд ми­ли­ции, вна­ча­ле из трех че­ло­век, а по­том, ког­да ми­ли­ци­оне­ры по­ня­ли, что про­ис­хо­дит, они выз­ва­ли еще под­мо­гу, и при­еха­ло че­ло­век пят­над­цать с ав­то­ма­та­ми. Я спра­ши­ваю: «Ну что бу­дем де­лать?» - «Мы там щас, ти­па…» - «Вот это, ти­па, не на­до, вы что, бу­де­те взры­вать­ся? Но вы же не тер­ро­рис­ты, вы же день­ги хо­ти­те за­ра­ба­ты­вать, а день­ги и под­рыв - это раз­ные аб­со­лют­но воп­ро­сы». А он мне го­во­рит: «А ты что, не бо­ишь­ся?» Я ему: «Пос­лу­шай­те, по­че­му я дол­жен бо­ять­ся, бо­ять­ся на­до бы­ло, ес­ли бы по­до мной сто­ял боль­шой бо­чо­нок, на­би­тый день­га­ми». Од­ним сло­вом, при­шел со сто­ро­ны ми­ли­ции на­чаль­ник, мы этот воп­рос от­ре­гу­ли­ро­ва­ли, они их заб­ра­ли и увез­ли. Но пос­лед­с­т­вия бы­ли на сле­ду­ющий же день, по­то­му что за мной на­ча­ли сле­дить на ма­ши­нах та­кие же, как и те, вид­но, ре­бя­та ре­ши­ли про­дол­жить свое дав­ле­ние. Я не стал ло­мать се­бе го­ло­ву, а взял и тут же под­пи­сал до­го­вор с ми­ли­ци­ей, что­бы ми­ли­ци­оне­ра по­са­ди­ли на пост с ору­жи­ем, за­ве­ли сис­те­му про­пус­ков. И я тог­да впер­вые за­вел лич­ную ох­ра­ну, по­то­му что ду­мать о том, что ка­кие-то при­дур­ки вы­чис­ли­ли твой дом и бу­дут за то­бой сле­дить, а по­том за­хо­дить в подъ­езд и не знать, что те­бя ждет в подъ­ез­де, хо­ро­ше­го в этом ма­ло, и по­том, я же не эк­с­т­ре­мал. Ты зна­ешь, есть эк­с­т­ре­ма­лы, ко­то­рые лю­бят взять де­нег у ко­го-то, а по­том пря­тать­ся и ду­мать: най­дут или не най­дут.

    И, на­вер­ное, в па­мять о тех ми­лых вре­ме­нах у Вла­ди­ми­ра се­год­ня че­ты­ре ох­ран­ни­ка, вклю­чая во­ди­те­ля. А ес­ли учесть, что они ра­бо­та­ют сут­ки и трое су­ток от­ды­ха­ют, то все­го их шес­т­над­цать че­ло­век. (Пом­ни­те анек­дот про но­вых рус­ских: «Два но­вых рус­ских встре­ти­лись. «У те­бя сколь­ко ох­ран­ни­ков?» - «Один­над­цать». - «И у ме­ня один­над­цать, мо­жет, в фут­бол сыг­ра­ем?») Мно­го­ва­то для од­но­го. Осо­бен­но ес­ли пос­чи­тать их зар­п­ла­ту в год. Да, чуть не за­бы­ла, сто­ит до­ба­вить са­дов­ни­ка, по­ва­ра и офи­ци­ан­тов в усадь­бе. А ес­ли бы у Вла­ди­ми­ра бы­ли де­ти, приш­лось бы пер­со­нал уве­ли­чи­вать. Кста­ти, об от­сут­с­т­вии де­тей Нек­ра­сов жа­ле­ет.

    - Я лю­бил де­вуш­ку, - ра­зот­к­ро­вен­ни­чал­ся он, - и она бы­ла бе­ре­мен­ная, и ее ро­ди­те­ли не одоб­ря­ли, они бы­ли та­кие мо­ло­дые… Я ее ре­аль­но лю­бил, но ее ро­ди­те­ли, ког­да уз­на­ли, что она бе­ре­мен­на, на треть­ем ме­ся­це, ус­т­ро­или та­кой шан­таж… В об­щем, зас­та­ви­ли ее сде­лать аборт. Мы бы­ли с ней еще вмес­те год, но вот этот аборт что-то в нас над­ло­мил… это бы­ла дра­ма, как для нее, так и для ме­ня. Ей, мо­жет быть, бы­ло ху­же и боль­нее, чем мне, но и я не мог се­бе пред­с­та­вить, как ре­бен­ка уби­ли. Это ка­кой-то ужас для ме­ня был. И по­том мы рас­ста­лись. И вот по­том, с пер­вым офи­ци­аль­ным бра­ком, мы не пла­ни­ро­ва­ли ро­жать де­тей, по­то­му что бы­ли мо­ло­ды­ми и не хо­те­лось прос­то, и это пе­ре­нес­ли на чуть поз­же. А вот с треть­им бра­ком я очень хо­тел ре­бен­ка и очень хо­тел, что­бы она мне ро­ди­ла, и не­важ­но, маль­чи­ка или де­воч­ку. А она во­об­ще ни­ко­го не ро­ди­ла, она стро­ила карь­еру, ей хо­те­лось до­ка­зать, на­вер­ное, са­мой се­бе, что она ус­пеш­на…

    Чуть поз­же, на стра­ни­цах этой кни­ги, я рас­ска­жу вам о жен­щи­нах, ко­то­рые с ус­пе­хом умуд­ря­ют­ся со­еди­нять биз­нес и се­мей­ную жизнь.

    Узнав, что он ра­бо­та­ет да­же в вы­ход­ные, по­ин­те­ре­со­ва­лась, осоз­на­ет ли он свою за­ви­си­мость от ра­бо­ты.

    - Да, это не­дос­та­ток, с од­ной сто­ро­ны, а с дру­гой сто­ро­ны - дос­то­ин­с­т­во, по­то­му что я на ра­бо­те не ус­таю. Я иду на ра­бо­ту каж­дый день, как на боль­шой праз­д­ник.

    Тем бо­лее что здесь так хо­ро­шо пах­нет. Ин­те­ре­су­юсь, ка­ки­ми ду­ха­ми пред­по­чи­та­ет поль­зо­вать­ся пар­фю­мер­ный ко­роль.

    - Никакими. Ты зна­ешь, я так пе­ре­ню­хал­ся раз­ных ду­хов, что не поль­зу­юсь ни­чем, но это не зна­чит, что я не поль­зу­юсь де­зо­до­ран­та­ми. Но вот как аро­ма­том - нет, я не мо­гу.

    Главное, в ин­те­ре­сах его биз­не­са, что­бы об этом ник­то не уз­нал. Как и то, что са­мый ус­пеш­ный жен­с­кий пар­фюм, по мне­нию это­го боль­шо­го зна­то­ка, но­вые ду­хи Нар­цис­со Род­ри­ге­са. Пусть это бу­дет эк­с­к­лю­зив­ной ин­фор­ма­ци­ей для мо­их под­руг.

 

 

 

 

Владимир Некрасов «АРБАТ-ПРЕСТИЖ»

     Гла­ва о том, ка­кой Вла­ди­мир Иль­ич не то­ро­пит­ся стать Ле­ни­ным; о том, чья кол­лек­ция нас­чи­ты­ва­ет бо­лее се­ми ты­сяч кар­тин; о том, в чьей рек­лам­ной кам­па­нии сни­ма­ют­ся об­на­жен­ные юно­ши и у ко­го я вы­зы­ваю сек­су­аль­ные же­ла­ния; о том, ко­му пред­ла­га­ли взят­ку в три мил­ли­она дол­ла­ров; о том, кто и как стол­к­нул­ся с кри­ми­на­лом; о том, у ко­го 16 те­лох­ра­ни­те­лей; о том, ка­кие ду­хи сей­час на пи­ке мо­ды, а так­же о том, кто ни­ког­да ими не поль­зу­ет­ся

    Владимир Иль­ич Нек­ра­сов ро­дил­ся в До­нец­ке на Ук­ра­ине. Воз­г­лав­ля­ет са­мую круп­ную в Рос­сии сеть пар­фю­мер­ных ма­га­зи­нов - 28 ог­ром­ных ма­га­зи­нов в Мос­к­ве и Сан­кт-Пе­тер­бур­ге. Мне труд­но на­зы­вать эти про­из­ве­де­ния ис­кус­ства ма­га­зи­на­ми. Од­наж­ды в при­ем­ной я встре­ти­лась с хо­зя­ином из­вес­т­ной пар­фю­мер­ной мар­ки «Cla­rins». Гос­по­дин Кур­тэн Крис­ти­ан Кла­рэнс, вы­хо­дя из ка­би­не­та Нек­ра­со­ва, ска­зал мне: «Вы зна­ете, я мно­го пу­те­шес­т­вую по ми­ру, но ниг­де, ни в од­ной сто­ли­це ми­ра, не встре­чал бо­лее кра­си­вых пар­фю­мер­ных ма­га­зи­нов».

    Владимир Иль­ич оола­да­ет утон­чен­ным эс­те­ти­чес­ким вку­сом, по­это­му ве­ли­ко­леп­ные кар­ти­ны и дру­гие про­из­ве­де­ния ис­кус­ства ук­ра­ша­ют боль­шую тор­го­вую пло­щадь его ма­га­зи­нов, за­ни­ма­ющих бо­лее 40 000 кв. мет­ров.

    Едва поз­на­ко­мив­шись, я ему пред­ло­жи­ла: «У вас есть прек­рас­ная воз­мож­ность стать Вла­ди­ми­ром Иль­ичом Ле­ни­ным, сто­ит толь­ко поп­ро­сить мо­ей ру­ки».

    Он сог­ла­сил­ся, что это бу­дет прек­рас­ный рек­лам­ный ход. Ав­то­ма­ти­чес­ки, по при­выч­ке, за­ве­ден­ной спе­ци­аль­но для на­пи­са­ния этой кни­ги, бро­си­ла взгляд на его за­пяс­тье - «Vac­he­ron Con­s­tan­tin», все усе­ян­ные брил­ли­ан­та­ми, да­же брас­лет.

    Я всег­да с удо­воль­с­т­ви­ем обе­даю с ним во вре­мя сво­их при­ез­дов в Мос­к­ву. Он жил в Па­ри­же и прек­рас­но го­во­рит по-фран­цуз­с­ки. И его лю­бовь к пар­фю­ме­рии, оче­вид­но, вдох­нов­ле­на Фран­ци­ей. Злые язы­ки ут­вер­ж­да­ют, что он не лю­бит блон­ди­нок. Но мне ка­жет­ся, что ме­ня он очень лю­бит, так как всег­да охот­но от­к­ли­ка­ет­ся на мои звон­ки. Я бы­ла у Вла­ди­ми­ра и до­ма, в его рос­кош­ной усадь­бе в цен­т­ре Мос­к­вы. Эта дво­рян­с­кая усадь­ба по­хо­жа на му­зей со­вет­с­ко­го ис­кус­ства. Там мно­го кра­си­вых ве­щей: по­су­да с со­вет­с­ки­ми сим­во­ла­ми, ва­зы с пор­т­ре­та­ми Ле­ни­на, кар­ти­ны со­вет­с­ко­го пе­ри­ода. Нек­ра­сов мно­го лет со­би­ра­ет жи­во­пись кон­ца XIX и на­ча­ла XX ве­ка, до 70-80-х го­дов прош­ло­го сто­ле­тия, но осо­бен­но он лю­бит 60-е го­ды - рас­ц­вет со­ци­алис­ти­чес­ко­го ре­ализ­ма в Со­вет­с­ком Со­юзе. В его кол­лек­ции уже око­ло се­ми ты­сяч кар­тин. Сре­ди лю­би­мых ху­дож­ни­ков - Зверь­ков, Са­ла­хов, Жи­лин­с­кий.

    Некрасов, в си­лу про­фес­си­ональ­ной не­об­хо­ди­мос­ти, ра­бо­та­ет толь­ко с инос­т­ран­ны­ми пар­т­не­ра­ми и, ка­жет­ся, луч­ше дру­гих зна­ет, как они к рос­сий­с­ко­му биз­не­су от­но­сят­ся.

    - Россия семь­де­сят лет бы­ла зак­ры­та для за­пад­ных биз­нес­ме­нов, - на­чал Вла­ди­мир, - они да­же не по­ни­ма­ли, что про­ис­хо­дит на на­шем рын­ке, и, кро­ме то­го, жур­на­лис­ты на За­па­де пи­са­ли толь­ко о не­га­ти­ве, ко­то­рый про­ис­хо­дит в Рос­сии, - ка­кие-то зах­ва­ты, убий­с­т­ва, не­по­нят­ные при­ва­ти­за­ции. За­пад­ный чи­та­тель ни­че­го не зна­ет. А Рос­сия - это не толь­ко ка­кие-то зах­ва­ты и ка­кие-то при­ва­ти­за­ции. Рос­сия - это еще и ог­ром­ное ко­ли­чес­т­во лю­дей, ко­то­рые прос­то пос­та­ви­ли биз­нес с ну­ля. Фран­цу­зы, и не толь­ко фран­цу­зы, при­вык­ли ис­поль­зо­вать че­ко­вые книж­ки, при­вык­ли поль­зо­вать­ся кре­дит­ны­ми кар­точ­ка­ми. В Рос­сии это­го не су­щес­т­во­ва­ло, по­это­му в ос­нов­ном ис­поль­зо­ва­ли на­лич­ные день­ги, а это всег­да зло. Ес­ли у те­бя мно­го на­лич­ных де­нег, ты ста­но­вишь­ся объ­ек­том прис­таль­но­го вни­ма­ния со сто­ро­ны кри­ми­наль­ных струк­тур, ко­то­рые су­щес­т­ву­ют не толь­ко в Рос­сии, они су­щес­т­ву­ют в каж­дой стра­не ми­ра. Аме­ри­ка бо­рет­ся пос­лед­ние сто лет с ма­фи­ей, и они не по­бе­ди­ли и не по­бе­дят, не по­то­му, что ма­фия бес­смер­т­на, а по той при­чи­не, что се­год­ня ма­фия из­ме­ни­лась, те­перь это не толь­ко ма­ли­но­вые пид­жа­ки и тол­с­тые зо­ло­тые це­пи, а это преж­де все­го вы­со­ко­пос­тав­лен­ные чи­нов­ни­ки, ши­кар­ные кос­тю­мы, кра­си­вые же­ны и дев­чон­ки 18-лет­ние, ко­то­рые ок­ру­жа­ют их в со­бо­ли­ных шу­бах, - то есть все из­ме­ни­лось.

    Французы, ког­да ру­га­ют свои мно­го­чис­лен­ные на­ло­ги, вор­чат, что при­хо­дит­ся пла­тить да­же за воз­дух, ко­то­рым ды­шишь. В Рос­сии, по рас­ска­зам Нек­ра­со­ва, есть бо­лее ори­ги­наль­ные спо­со­бы об­ло­жить тру­дя­щих­ся данью.

    - Самая мод­ная муль­ка, - зас­ме­ял­ся он, - на­зы­ва­ет­ся «биз­нес по-се­год­няш­не­му». При­хо­дит та­кая те­тень­ка, лет шес­ти­де­ся­ти, и го­во­рит, вы зна­ете, у нас есть рас­т­вор для уби­ва­ния крыс, а мы го­во­рим, ну очень хо­ро­шо, но у нас ма­га­зи­ны аб­со­лют­но но­вые, толь­ко что пос­т­ро­ен­ные, и крыс там прос­то ап­ри­ори не мо­жет быть ниг­де, по­то­му что вся сан­тех­ни­ка сде­ла­на так, что крыс не мо­жет быть. Я го­во­рю, мы про­да­ем по­ма­ду и кре­мы, кры­сы это не едят. То есть кры­сам нуж­ны ка­кие-то про­дук­ты или от­хо­ды. Она го­во­рит, не­важ­но, вы все рав­но обя­за­ны ку­пить. Мы го­во­рим, нет, нам не нуж­но, по­то­му что у нас нет крыс, а она го­во­рит, пос­лу­шай­те, есть раз­на­ряд­ка, каж­дая ус­пеш­ная ком­па­ния обя­за­на ку­пить пять лит­ров жид­кос­ти, уби­вать этих крыс, ина­че бу­дут сан­к­ции.

    Мило, лег­кий та­кой го­су­дар­с­т­вен­ный шан­таж, или да­же не го­су­дар­с­т­вен­ный, а тех лю­дей, ко­то­рые под­с­т­ра­ива­ют­ся под го­су­дар­с­т­вен­ную ма­ши­ну с целью под­за­ра­бо­тать на круп­ных биз­нес­ме­нах.

    Маленькие де­воч­ки, чи­та­ющие кни­гу, сей­час, на­вер­ное, ду­ма­ют, как это здо­ро­во - быть ди­рек­то­ром боль­шу­ще­го ма­га­зи­на кос­ме­ти­ки и брать всег­да все, что хо­чет­ся, из кра­си­вых ко­ро­бо­чек. Ан нет, ока­зы­ва­ет­ся, сам Нек­ра­сов, ес­ли ему что-ни­будь нуж­но в сво­их ма­га­зи­нах, всег­да по­ку­па­ет за день­ги. Бух­гал­те­рия стро­гая. Ну, хоть в оче­ре­дях не сто­ит, и то хо­ро­шо. Кста­ти, о бух­гал­те­рии.

    - В 2004 го­ду, - от­чи­ты­ва­ет­ся как пе­ред ак­ци­оне­ра­ми Нек­ра­сов, - ауди­то­ра­ми был под­т­вер­ж­ден то­ва­ро­обо­рот в двес­ти трид­цать че­ты­ре мил­ли­она дол­ла­ров в три­над­ца­ти ма­га­зи­нах. В пла­нах в 2008 го­ду сде­лать мил­ли­ард дол­ла­ров на про­да­же пар­фю­мер­но-кос­ме­ти­чес­ких из­де­лий. Мы ли­де­ры рын­ка, и по мно­гим мар­кам, осо­бен­но ка­те­го­рии люкс, мы мо­но­по­лис­ты, мы про­да­ем 50-70% все­го то­ва­ро­обо­ро­та кос­ме­ти­ки и пар­фю­ме­рии в Рос­сий­с­кой Фе­де­ра­ции.

    Я по­ин­те­ре­со­ва­лась, не по­ра ли изу­чать ки­тай­с­кий язык, на­ме­кая на то, что все ми­ро­вое про­из­вод­с­т­во плав­но пе­ре­ме­ща­ет­ся в Ки­тай.

    - Нет, - убеж­ден Нек­ра­сов, - мы тор­гу­ем толь­ко люк­сом, а он еще дол­го бу­дет про­из­во­дить­ся в Ев­ро­пе, упа­ков­ка мо­жет быть ки­тай­с­кой, но не со­дер­жи­мое.

    Владимир ка­кое-то вре­мя жил во Фран­ции, по­том при­ехал де­лать биз­нес в Рос­сии.

    - Я жил в Мос­к­ве, и так по­лу­чи­лось, что по­лю­бил од­ну дев­чон­ку и уехал ра­ди нее во Фран­цию. И во Фран­ции жил нес­коль­ко лет, а по­том все-та­ки не смог жить без Рос­сии и вер­нул­ся, и, в об­щем-то, об этом не жа­лею. Мне толь­ко, един­с­т­вен­ное, жал­ко, что моя лич­ная жизнь с ней не сло­жи­лась, но это уже, на­вер­ное, час­т­ная жизнь.

    Если Вла­ди­мир по­ду­мал, что нас не ин­те­ре­су­ет его час­т­ная жизнь, то он глу­бо­ко оши­бал­ся. К то­му же она вы­зы­ва­ет та­кое ко­ли­чес­т­во слу­хов. Я да­же пред­по­ло­жи­ла, что он сам их куль­ти­ви­ру­ет. Боль­ше все­го ку­лу­ар­ных раз­го­во­ров бы­ло о его пос­лед­ней рек­лам­ной кам­па­нии с ис­поль­зо­ва­ни­ем об­на­жен­ных юно­шей.

    - Чем боль­ше ты ин­те­ре­сен, тем боль­ше воз­ни­ка­ет слу­хов. И это, на­вер­ное, да­же хо­ро­шо. Я их не куль­ти­ви­рую, зна­ешь, мне все рав­но, по­то­му что я в этом не за­ин­те­ре­со­ван. Я жи­ву так, как я мо­гу, и на боль­шее не пре­тен­дую. Что ка­са­ет­ся го­лых маль­чи­ков, то это очень прос­то. У нас 93% по­ку­па­те­лей в се­ти - это жен­щи­ны, от двад­ца­ти трех до со­ро­ка пя­ти лет. Бы­ло бы, на­вер­ное, ни к че­му в жур­на­лах, ко­то­рые мы из­да­ем, ис­поль­зо­вать в ка­чес­т­ве рек­лам­ной мо­де­ли жен­щи­ну. Жен­щи­на в лю­бой жен­щи­не ви­дит кон­ку­рен­т­ку. Осо­бен­но ког­да смот­ришь на те­бя, ты кра­си­вая, уве­рен­ная в се­бе, ши­кар­но оде­тая. И те­бя, мо­жет, кто-то и не лю­бит, по­то­му что ну как те­бя лю­бить? Вот все у те­бя. Ты на­де­ва­ешь та­кие блуз­ки, что, ког­да смот­ришь на те­бя, воз­ни­ка­ет сек­су­аль­ное же­ла­ние… У ме­ня то­же воз­ни­ка­ет.

    Я то­роп­ли­во пред­ло­жи­ла это же­ла­ние за­га­сить и пе­рей­ти к раз­го­во­ру о на­ча­ле его биз­нес-карь­еры, о том, как и ког­да он по­чув­с­т­во­вал в се­бе ка­чес­т­ва ру­ко­во­ди­те­ля.

    - Еще в шко­ле, еще в ин­с­ти­ту­те, - с лег­кос­тью пе­рек­лю­чил­ся Вла­ди­мир на ме­нее ще­кот­ли­вую те­му, - пос­ле ин­с­ти­ту­та я ра­бо­тал и чув­с­т­во­вал, что мо­гу сде­лать боль­шее, что я мо­гу быть ли­де­ром. И это чув­с­т­во нель­зя при­об­рес­ти, оно, на­вер­ное, врож­ден­ное. Гос­подь Бог да­ет каж­до­му шанс быть дру­гим че­ло­ве­ком, толь­ко нуж­но пра­виль­но при­нять этот шанс, ведь мно­гие лю­ди ду­ма­ют, что день­ги, сла­ва, бо­гат­с­т­во и мо­гу­щес­т­во при­хо­дят со­вер­шен­но слу­чай­но и не­по­нят­но к ко­му, но ведь за каж­дым из этих слов сто­ит ог­ром­ная ра­бо­та.

    Я вспом­ни­ла лю­би­мое вы­ра­же­ние ди­рек­то­ра од­ной круп­ной ком­па­нии: «То­му, кто ска­жет, что мне по­вез­ло, я набью мор­ду». Я то­же не ве­рю в уда­чу, толь­ко в тя­же­лый кро­пот­ли­вый труд.

    - Мне не вез­ло в этой жиз­ни - ни­ког­да и ни в чем, - под­т­вер­дил мою мысль Нек­ра­сов, - я ра­бо­тал, я ра­бо­таю, я бу­ду ра­бо­тать, у ме­ня нет дру­го­го вы­хо­да. Я по­лу­чаю от это­го мак­си­маль­ное удо­воль­с­т­вие. Я ра­бо­таю не из-за де­нег. Ме­ня день­ги как день­ги не ин­те­ре­су­ют во­об­ще. Я ра­бо­таю, по­то­му что мне это нра­вит­ся. Я се­бя на пен­сии не ви­жу. Мне ка­жет­ся, я бу­ду ра­бо­тать до пос­лед­не­го дня.

    В на­шем ря­ду тру­до­го­ли­ков чув­с­т­ву­ет­ся но­вое по­пол­не­ние. Хо­тя ес­ли бы все нар­ко-и ал­ко­голь­но-за­ви­си­мые лю­ди прев­ра­ти­лись бы вдруг в тру­до­го­ли­ков, то от это­го всем ста­ло бы толь­ко луч­ше. Иног­да ка­жет­ся, что в та­ком дви­же­нии нет це­ли, весь смысл в про­цес­се.

    - Я не за­ду­мы­вал­ся о пи­ке сво­ей карь­еры, - за­явил мой со­бе­сед­ник, - по­то­му что все, что мож­но бы­ло ре­во­лю­ци­он­но­го внес­ти в про­да­жу пар­фю­мер­ных из­де­лий, я внес. Все, что нуж­но, в но­вый мер­чен­дай-зинг и фор­мат-ма­га­зи­ны - я внес. Я сде­лал ре­во­лю­ци­он­ное от­к­ры­тие на пар­фю­мер­ном рын­ке ми­ра. Та­ких ма­га­зи­нов, как «Арбат-прес­тиж», не су­щес­т­ву­ет ни в од­ной стра­не ми­ра, ни по объ­емам про­даж, ни по кон­цеп­ции, и это под­т­вер­ж­да­ют круп­ней­шие ми­ро­вые фаб­ри­ки. На­вер­ное, я уже сде­лал боль­ше, чем мог сде­лать. Се­год­ня я толь­ко струк­ту­ри­рую биз­нес, для то­го что­бы пос­т­ро­ить ог­ром­ную ком­па­нию с боль­ши­ми обо­ро­та­ми, для то­го что­бы быть нуж­нее лю­дям.

    Недавно ему пред­ла­га­ли взят­ку в два мил­ли­она дол­ла­ров, но не за то, что­бы что-то сде­лать, как обыч­но, а, на­обо­рот, за то, что­бы кое-че­го не сде­лать. Его про­си­ли не вы­хо­дить на ры­нок од­но­го рос­сий­с­ко­го го­ро­да в те­че­ние го­да. Он от­ка­зал­ся от взят­ки. Кон­ку­рен­ты под­ня­ли пред­ло­же­ние до трех мил­ли­онов. В ко­неч­ном ито­ге он по-цар­с­ки и де­нег не взял, и в этот го­род не ус­пел вый­ти. И на ста­ру­ху бы­ва­ет про­ру­ха.

    Спрашиваю, яв­ля­ет­ся ли он мил­ли­ар­де­ром.

    - Да, - от­ве­ча­ет, - я очень бо­га­тый че­ло­век.

    Исходя из то­го, что в на­шей стра­не бо­га­тых нас­лед­ни­ков не бы­ло, я по­ин­те­ре­со­ва­лась, с че­го он на­чи­нал.

    - Это бы­ла ком­па­ния по про­да­же пар­фю­мер­ных из­де­лий. Бух­гал­тер у ме­ня был по сов­мес­ти­тель­с­т­ву да­же не на пол­с­тав­ки, на чет­верть став­ки. Мы сня­ли ком­на­ту. Эта ком­на­та бы­ла де­сять мет­ров, в ней си­де­ло три че­ло­ве­ка, в том чис­ле и я. Мы взя­ли в арен­ду два сто­ла и че­ты­ре сту­ла, и эта жен­щи­на, ко­то­рая бы­ла бух­гал­те­ром, она к нам при­хо­ди­ла раз в не­де­лю. А се­год­ня у ме­ня ра­бо­та­ют ты­ся­ча во­семь­сот че­ло­век на со­ро­ка ты­ся­чах тор­го­вых пло­ща­дей. За 15 лет та­кой, ска­жем, ка­чес­т­вен­ный ры­вок. И ко­неч­но, ты по­ни­ма­ешь, для мно­гих лю­дей эти циф­ры, пять­сот мил­ли­онов дол­ла­ров или мил­ли­ард дол­ла­ров, - это, на­вер­ное, циф­ры боль­шие и не­по­нят­ные, а у ме­ня за каж­дой этой циф­рой сто­ит ги­ган­т­с­кий труд, ти­та­ни­чес­кий.

    Надо бы, вы­хо­дя, спро­сить у сек­ре­та­рей, ка­кой Нек­ра­сов ру­ко­во­ди­тель - дес­пот или де­мок­рат.

    - Я жес­т­кий, - из­бав­ля­ет он ме­ня от не­об­хо­ди­мос­ти ста­тис­ти­чес­ко­го оп­ро­са, - я на­ка­зы­ваю за то, что че­ло­век дол­жен был сде­лать и не сде­лал. Не сде­лал не по­то­му, что не смог, а ког­да он не до­де­лал, или не уви­дел, или неп­ра­виль­но сде­лал. Я мо­гу уво­лить за один день, но я всег­да зап­ла­чу ком­пен­са­цию это­му че­ло­ве­ку, ска­жу: «Спа­си­бо боль­шое за ваш труд, но нам с ва­ми в раз­ных лод­ках плыть», за­чем че­ло­ве­ка оби­жать или не ве­рить ему, луч­ше не ра­бо­тать с ним.

    После сот­ни ин­тер­вью с круп­ней­ши­ми пред­п­ри­ни­ма­те­ля­ми, ка­жет­ся, мож­но де­лать ста­тис­ти­чес­кие вы­во­ды и чи­тать лек­ции о за­ко­нах ус­пе­ха в биз­не­се. Один из та­ких вы­во­дов зак­лю­ча­ет­ся в том, что поч­ти все без ис­к­лю­че­ния круп­ные пред­п­ри­ни­ма­те­ли в на­ча­ле 90-х го­дов стол­к­ну­лись с кри­ми­на­лом.

    - Начало 90-х - это бы­ло страш­ное вре­мя, - под­т­вер­дил мои вы­во­ды Нек­ра­сов, - но я всег­да был за­ко­но­пос­луш­ным, всег­да ра­бо­тал с ми­ли­ци­ей и пла­тил офи­ци­аль­но по без­на­лич­но­му рас­че­ту за то; что они де­жу­ри­ли в офи­се, но это пос­ле то­го, как про­изош­ла од­на ис­то­рия. Де­ло бы­ло ле­том. Мы от­ра­бо­та­ли год в этой ма­лень­кой ком­на­ту­шеч­ке и при­со­еди­ни­ли к ней еще две, од­ну по­боль­ше, в трид­цать мет­ров, и од­ну по­мень­ше, в де­сять мет­ров. У ме­ня там по­явил­ся ка­би­не­тик ма­лень­кий, на­вер­ное, мет­ров семь, я там си­дел как на­чаль­ник. Мы уве­ли­чи­ли штат до шес­ти че­ло­век, и все ос­таль­ные си­де­ли в этих ком­на­тах. Не бы­ло ни де­жур­ных, ни ох­ра­ны. Мы да­же не зна­ли о том, что это нуж­но. У нас был под­пи­сан до­го­вор с от­де­ле­ни­ем ми­ли­ции о том, что мы им сда­ва­ли эти ком­на­ты на сиг­на­ли­за­цию, и о том, что ес­ли воз­ни­ка­ли ка­кие-то воп­ро­сы, нап­ри­мер, сиг­на­ли­за­ция сра­бо­та­ла, то они к нам при­ез­жа­ли. Нам ус­та­но­ви­ли кноп­ку не­мед­лен­но­го вы­зо­ва ми­ли­ции, но для то­го что­бы прос­то обе­зо­па­сить се­бя, хо­тя у нас ни­ког­да не бы­ло не­мыс­ли­мых на­лич­ных де­нег или че­го-то та­ко­го, что прив­ле­ка­ет прес­туп­ни­ков. И вот лет­ним днем я си­дел у се­бя, и в это вре­мя за­хо­дят че­ты­ре че­ло­ве­ка та­кой, кав­каз­с­кой, как сей­час го­во­рят, на­руж­нос­ти, кла­дут мне на стол че­ты­ре гра­на­ты и дос­та­ют два ав­то­ма­та. Я на это смот­рю и си­жу… У ме­ня та­кой ма­лень­кий сто­лик. И я смот­рю на это и ду­маю, бо­же мой, как в филь­ме, прос­то клас­си­ка жан­ра. А они го­во­рят: «Да­вай дэнь­ги! Мы те­бя бу­дем кры­ше­вать». Я от­ве­чаю: «Пос­лу­шай­те, по­жа­луй­с­та! Нам не нуж­ны ни ва­ша кры­ша, ни ва­ши вот эти вот гра­на­ты. Вот вы приш­ли, вы лю­ди вид­ные, под метр с чем-то рос­том, неб­ри­тые, вы хо­ти­те нас всех за­пу­гать. Но сей­час мы вы­зо­вем ми­ли­цию, что вы бу­де­те де­лать? Вы стре­лять не бу­де­те, по­бо­итесь, по­то­му что все рав­но най­дут. Они го­во­рят: «Ты бу­дешь пла­тить». Я го­во­рю: «Пла­тить? На­до знать, за что пла­тить. Вот вам пла­тить за что?» - «По­то­му, что мы дэр­жим этот ра­йон», - от­ве­ча­ют. Я го­во­рю: «Ну, на­вер­ное, вы дер­жи­те этот ра­йон, но ко мне это не име­ет ни­ка­ко­го от­но­ше­ния. Вы, на­вер­ное, дер­жи­те рын­ки. Вы, на­вер­ное, дер­жи­те па­лат­ки, ко­то­рые не пла­тят го­су­дар­с­т­ву на­лог, и по­это­му, на­вер­ное, вы на них и на­ез­жа­ете. А ко мне-то ка­кие пре­тен­зии?» В это вре­мя кто-то бе­жит по ко­ри­до­ру, вы­бе­га­ет пя­тый та­кой же, как и эти чет­ве­ро, и го­во­рит, мен­ты. И при­ез­жа­ет на­ряд ми­ли­ции, вна­ча­ле из трех че­ло­век, а по­том, ког­да ми­ли­ци­оне­ры по­ня­ли, что про­ис­хо­дит, они выз­ва­ли еще под­мо­гу, и при­еха­ло че­ло­век пят­над­цать с ав­то­ма­та­ми. Я спра­ши­ваю: «Ну что бу­дем де­лать?» - «Мы там щас, ти­па…» - «Вот это, ти­па, не на­до, вы что, бу­де­те взры­вать­ся? Но вы же не тер­ро­рис­ты, вы же день­ги хо­ти­те за­ра­ба­ты­вать, а день­ги и под­рыв - это раз­ные аб­со­лют­но воп­ро­сы». А он мне го­во­рит: «А ты что, не бо­ишь­ся?» Я ему: «Пос­лу­шай­те, по­че­му я дол­жен бо­ять­ся, бо­ять­ся на­до бы­ло, ес­ли бы по­до мной сто­ял боль­шой бо­чо­нок, на­би­тый день­га­ми». Од­ним сло­вом, при­шел со сто­ро­ны ми­ли­ции на­чаль­ник, мы этот воп­рос от­ре­гу­ли­ро­ва­ли, они их заб­ра­ли и увез­ли. Но пос­лед­с­т­вия бы­ли на сле­ду­ющий же день, по­то­му что за мной на­ча­ли сле­дить на ма­ши­нах та­кие же, как и те, вид­но, ре­бя­та ре­ши­ли про­дол­жить свое дав­ле­ние. Я не стал ло­мать се­бе го­ло­ву, а взял и тут же под­пи­сал до­го­вор с ми­ли­ци­ей, что­бы ми­ли­ци­оне­ра по­са­ди­ли на пост с ору­жи­ем, за­ве­ли сис­те­му про­пус­ков. И я тог­да впер­вые за­вел лич­ную ох­ра­ну, по­то­му что ду­мать о том, что ка­кие-то при­дур­ки вы­чис­ли­ли твой дом и бу­дут за то­бой сле­дить, а по­том за­хо­дить в подъ­езд и не знать, что те­бя ждет в подъ­ез­де, хо­ро­ше­го в этом ма­ло, и по­том, я же не эк­с­т­ре­мал. Ты зна­ешь, есть эк­с­т­ре­ма­лы, ко­то­рые лю­бят взять де­нег у ко­го-то, а по­том пря­тать­ся и ду­мать: най­дут или не най­дут.

    И, на­вер­ное, в па­мять о тех ми­лых вре­ме­нах у Вла­ди­ми­ра се­год­ня че­ты­ре ох­ран­ни­ка, вклю­чая во­ди­те­ля. А ес­ли учесть, что они ра­бо­та­ют сут­ки и трое су­ток от­ды­ха­ют, то все­го их шес­т­над­цать че­ло­век. (Пом­ни­те анек­дот про но­вых рус­ских: «Два но­вых рус­ских встре­ти­лись. «У те­бя сколь­ко ох­ран­ни­ков?» - «Один­над­цать». - «И у ме­ня один­над­цать, мо­жет, в фут­бол сыг­ра­ем?») Мно­го­ва­то для од­но­го. Осо­бен­но ес­ли пос­чи­тать их зар­п­ла­ту в год. Да, чуть не за­бы­ла, сто­ит до­ба­вить са­дов­ни­ка, по­ва­ра и офи­ци­ан­тов в усадь­бе. А ес­ли бы у Вла­ди­ми­ра бы­ли де­ти, приш­лось бы пер­со­нал уве­ли­чи­вать. Кста­ти, об от­сут­с­т­вии де­тей Нек­ра­сов жа­ле­ет.

    - Я лю­бил де­вуш­ку, - ра­зот­к­ро­вен­ни­чал­ся он, - и она бы­ла бе­ре­мен­ная, и ее ро­ди­те­ли не одоб­ря­ли, они бы­ли та­кие мо­ло­дые… Я ее ре­аль­но лю­бил, но ее ро­ди­те­ли, ког­да уз­на­ли, что она бе­ре­мен­на, на треть­ем ме­ся­це, ус­т­ро­или та­кой шан­таж… В об­щем, зас­та­ви­ли ее сде­лать аборт. Мы бы­ли с ней еще вмес­те год, но вот этот аборт что-то в нас над­ло­мил… это бы­ла дра­ма, как для нее, так и для ме­ня. Ей, мо­жет быть, бы­ло ху­же и боль­нее, чем мне, но и я не мог се­бе пред­с­та­вить, как ре­бен­ка уби­ли. Это ка­кой-то ужас для ме­ня был. И по­том мы рас­ста­лись. И вот по­том, с пер­вым офи­ци­аль­ным бра­ком, мы не пла­ни­ро­ва­ли ро­жать де­тей, по­то­му что бы­ли мо­ло­ды­ми и не хо­те­лось прос­то, и это пе­ре­нес­ли на чуть поз­же. А вот с треть­им бра­ком я очень хо­тел ре­бен­ка и очень хо­тел, что­бы она мне ро­ди­ла, и не­важ­но, маль­чи­ка или де­воч­ку. А она во­об­ще ни­ко­го не ро­ди­ла, она стро­ила карь­еру, ей хо­те­лось до­ка­зать, на­вер­ное, са­мой се­бе, что она ус­пеш­на…

    Чуть поз­же, на стра­ни­цах этой кни­ги, я рас­ска­жу вам о жен­щи­нах, ко­то­рые с ус­пе­хом умуд­ря­ют­ся со­еди­нять биз­нес и се­мей­ную жизнь.

    Узнав, что он ра­бо­та­ет да­же в вы­ход­ные, по­ин­те­ре­со­ва­лась, осоз­на­ет ли он свою за­ви­си­мость от ра­бо­ты.

    - Да, это не­дос­та­ток, с од­ной сто­ро­ны, а с дру­гой сто­ро­ны - дос­то­ин­с­т­во, по­то­му что я на ра­бо­те не ус­таю. Я иду на ра­бо­ту каж­дый день, как на боль­шой праз­д­ник.

    Тем бо­лее что здесь так хо­ро­шо пах­нет. Ин­те­ре­су­юсь, ка­ки­ми ду­ха­ми пред­по­чи­та­ет поль­зо­вать­ся пар­фю­мер­ный ко­роль.

    - Никакими. Ты зна­ешь, я так пе­ре­ню­хал­ся раз­ных ду­хов, что не поль­зу­юсь ни­чем, но это не зна­чит, что я не поль­зу­юсь де­зо­до­ран­та­ми. Но вот как аро­ма­том - нет, я не мо­гу.

    Главное, в ин­те­ре­сах его биз­не­са, что­бы об этом ник­то не уз­нал. Как и то, что са­мый ус­пеш­ный жен­с­кий пар­фюм, по мне­нию это­го боль­шо­го зна­то­ка, но­вые ду­хи Нар­цис­со Род­ри­ге­са. Пусть это бу­дет эк­с­к­лю­зив­ной ин­фор­ма­ци­ей для мо­их под­руг.