ИНФОРМАЦИОННАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

В рамках наиболее распространенного подхода

национальная безопасность рассматривается с

точки зрения менеджмента возможных угроз (ряд подходов к национальной

безопасности см.: Почепцов Г.Г. Национальная

безопасность стран переходного периода. — Киев, 1996). Концепция национальной

безопасности Украины предусматривает

следующие направления государственной политики в информационной сфере:l   

    защита своего информационного

пространства и вхождение Украины в мировое информационное пространство;l   

    выявление и устранение причин

информационной дискриминации Украины;l        устранение негативных факторов

распространения информационного

пространства, информационной экспансии со стороны других государств;l   

    разработка и внедрение режимов получения,

сохранения, распространения и использования общественно значимой информации.Все

эти меры защиты возникают в ответ на

складывающуюся негативную ситуацию в информационном пространстве Украины,

поскольку в качестве угроз национальной

безопасности в информационной сфере признано следующее:l        отсутствие

необходимой инфраструктуры в

информационной сфере;l        медленное вхождение Украины в мировое

информационное пространство, отсутствие у

международного сообщества объективного представления об Украине;l   

    информационная экспансия со стороны других

государств;l        разные виды утечки информации.Информационное

пространство формируется существующими

коммуникативными потоками. При этом социологические данные говорят об

определенных искривлениях в этом пространстве. Так,

60% взрослого населения Украины получают общественно-политическую информацию по

телевидению. Но одновременно

информационно-аналитическим программам российского телевидения отдают

предпочтение 54,5% населения. Возникает проблема

точки зрения, а не только фактического наполнения информацией этого

пространства. По его ключевым событиям сразу образуются

противоположные виды интерпретаций. Так, в январе 1997 г. взаимоисключающие

интерпретации давались трем важным моментам:

визиту Ю. Лужкова в Севастополь, встрече президентов Украины и Беларуси и

материалу «Убрать Президента Украины»

(напечатанном в газете «Всеукраинские ведомости» 14 января 1997 г.). Интересно,

что при этом украинские СМИ часто работали как

бы в пользу другой стороны, ср. подзаголовок одной из статей в «Независимой

газете» (1997, 21 янв.) о визите Ю. Лужкова: «Киев

создает паблисити московскому политику».В принципе есть две возможные стратегии

работы с чужим мнением. Стратегия запрета,

которую активно использовал бывший Советский Союз, однако, как оказалось,

отражение ключевых событий в информационной

сфере трудно поддается полному закрытию. С четкой неизбежностью закрытая

информация все равно появляется в обиходе, так что

речь может идти только о временной задержке информации. Другая возможная

стратегия, обыгрывание (или лечение) (Maltese J. A.

Spin Control. The White House office of communications and the management of

presidential news. — Chapel Hill — London, 1992). Такая

стратегия требует применения не силы, а аргументации, для чего необходимо

наличие гораздо более мощных интеллектуальных

ресурсов.В качестве примера такой стратегии на постсоветском пространстве можно

привести уже упоминавшуюся разработку

Специальной информационно-аналитической комиссии правительства России (май 1995

г.), названной «Мифология чеченского

кризиса как индикатор проблем национальной безопасности России». Там

констатируется, что:·        «Последствия

проигрыша в «информационной войне», упрочение западной версии чеченского мифа

являются крайне негативными, если не

разрушительными»;·        «отсутствует понимание, осознанное желание и

необходимость отработки технологий

взаимодействия структур государственной власти в такой «символической

реальности», какой является общественное мнение и

вообще идеологическая сфера»;·        «Проблема заключается в... распаде или

отсутствии эффективных механизмов,

обеспечивающих процессы самоидентификации российского общества, Российского

государства».В качестве методов «лечения»

ситуации предлагается следующее:·        «срочно создать конкурентоспособную

федеральную информационную модель

«чеченского кризиса», которую из-за наличия уже сложившегося ядра антироссийской

информационной модели можно назвать

«антимифом» в смысле необходимости дать «зеркальное отображение» по основным

узлам структуры западного варианта чеченского

мифа;·        «имеет смысл обозначить способы его наиболее эффективного

мотивирования, создания «экспортной версии»,

поскольку не грубая пропаганда в стиле «черно-белое», а именно психологическая

точность, адресность, полутона и оттенки

информационного продукта могли бы дать федеральным властям шанс отыграть сданные

позиции»;·        «метод означает

последовательное проведение серии узконаправленных воздействий в узловых точках,

так называемых мероприятиях «политической

акупунктуры», для чего требуется значительно меньшее количество ресурсов, но

значительно большая степень ответственности у

федеральной власти».Ключевые части чеченского мифа предстают в виде следующих

составных частей: история чеченского кризиса,

кто прав в нем, статус чеченского конфликта, кем там являются российские солдаты

— оккупанты или спасители, что выше — права

человека или интересы государства. Кстати, в ряде случаев действительно

предлагается весьма удачное «лечение» ситуации.

Например: «Более правильным было бы развитие представлений о ситуации в Чечне

как типовом региональном конфликте в

пограничной зоне взаимодействия западной (христианской) и восточной

(мусульманской) цивилизации, еще точнее — как о типовом в

общемировых координатах сепаратистском криминальном мятеже, современный опыт

силового подавления которого имеется в

арсенале практически всех наиболее крупных демократических государств».В чем

преимущества такой реинтерпретации? Во-первых,

осмысление конфликта подключается к хорошо известной на Западе парадигме С.

Хантингтона, где будущие войны трактуются как

конфликты цивилизаций. Благодаря этому удается вывести конфликт из советской

интерпретации об «империи зла», куда даже в

постсоветском существовании естественно вписано наличие всемирных нарушителей.

Во-вторых, если в парадигме «демократия-

авторитаризм» западный лидер выбирает демократию, то в парадигме «христианско-

мусульманский конфликт» он естественным

образом выберет «христианскую» сторону, создав идентификацию «мы», а не

«они».Помимо рассмотренных нами видов анализа

П.Цыганков говорит об ивент-анализе, направленном на обработку публичной

информации (Цыганков П.А. Международные

отношения. — М., 1996. — С. 83). Параметры обработки публичных высказываний

первых лидеров строятся по таким признакам:1) кто

говорит (субъект-инициатор),2) что говорит (сюжет или «issue-area»),3) когда

(дата события).События систематизируются по этим

параметрам и анализируются с помощью ЭВМ.В заключение отметим, что подготовке

специалистов в области информационной

работы в США, к примеру, уделяется очень серьезное внимание. Только одна

Национальная криптологическая школа АНБ обучает за

год 19 тысяч человек (13,5 тысячи — гражданский персонал АНБ, 2,5 тысячи —

военный персонал, 3 тысячи — из других ведомств).

Подготовка специалистов по «информационным войнам» ведется и другими учебными

заведениями Соединенных

Штатов.Информация становится все более важной составляющей национальной

безопасности любого государства. Однако не

следует информационную безопасность трактовать только в терминах контроля,

несанкционированного допуска и под., поскольку в

этом случае ставятся задачи только «отрицательного» толка. Мы понимаем их именно

так, поскольку основным при этом становится

не создание новых текстов или сообщений, а стремление сохранить в качестве

константы уже введенные в систему тексты или

сообщения. Это менее творческие задачи, которые можно условно обозначить как

«задачи канала», где целью становится

неприкосновенность информационного ресурса, созданного кем-то. Более важными

представляются задачи позитивного направления,

задачи создания новых текстов и сообщений. Например, в рамках Украины такими

задачами в государственном масштабе может быть

следующее: «Выработка национальной идентичности», «Преодоление уровня пессимизма

населения» и под. Это позитивные задачи,

от решения которых в национальном масштабе зависит само существование

государства Украина. То есть в рамках данной

профессиональной области можно и нужно ставить в первую очередь задачи

позитивного толка.

В рамках наиболее распространенного подхода

национальная безопасность рассматривается с

точки зрения менеджмента возможных угроз (ряд подходов к национальной

безопасности см.: Почепцов Г.Г. Национальная

безопасность стран переходного периода. — Киев, 1996). Концепция национальной

безопасности Украины предусматривает

следующие направления государственной политики в информационной сфере:l   

    защита своего информационного

пространства и вхождение Украины в мировое информационное пространство;l   

    выявление и устранение причин

информационной дискриминации Украины;l        устранение негативных факторов

распространения информационного

пространства, информационной экспансии со стороны других государств;l   

    разработка и внедрение режимов получения,

сохранения, распространения и использования общественно значимой информации.Все

эти меры защиты возникают в ответ на

складывающуюся негативную ситуацию в информационном пространстве Украины,

поскольку в качестве угроз национальной

безопасности в информационной сфере признано следующее:l        отсутствие

необходимой инфраструктуры в

информационной сфере;l        медленное вхождение Украины в мировое

информационное пространство, отсутствие у

международного сообщества объективного представления об Украине;l   

    информационная экспансия со стороны других

государств;l        разные виды утечки информации.Информационное

пространство формируется существующими

коммуникативными потоками. При этом социологические данные говорят об

определенных искривлениях в этом пространстве. Так,

60% взрослого населения Украины получают общественно-политическую информацию по

телевидению. Но одновременно

информационно-аналитическим программам российского телевидения отдают

предпочтение 54,5% населения. Возникает проблема

точки зрения, а не только фактического наполнения информацией этого

пространства. По его ключевым событиям сразу образуются

противоположные виды интерпретаций. Так, в январе 1997 г. взаимоисключающие

интерпретации давались трем важным моментам:

визиту Ю. Лужкова в Севастополь, встрече президентов Украины и Беларуси и

материалу «Убрать Президента Украины»

(напечатанном в газете «Всеукраинские ведомости» 14 января 1997 г.). Интересно,

что при этом украинские СМИ часто работали как

бы в пользу другой стороны, ср. подзаголовок одной из статей в «Независимой

газете» (1997, 21 янв.) о визите Ю. Лужкова: «Киев

создает паблисити московскому политику».В принципе есть две возможные стратегии

работы с чужим мнением. Стратегия запрета,

которую активно использовал бывший Советский Союз, однако, как оказалось,

отражение ключевых событий в информационной

сфере трудно поддается полному закрытию. С четкой неизбежностью закрытая

информация все равно появляется в обиходе, так что

речь может идти только о временной задержке информации. Другая возможная

стратегия, обыгрывание (или лечение) (Maltese J. A.

Spin Control. The White House office of communications and the management of

presidential news. — Chapel Hill — London, 1992). Такая

стратегия требует применения не силы, а аргументации, для чего необходимо

наличие гораздо более мощных интеллектуальных

ресурсов.В качестве примера такой стратегии на постсоветском пространстве можно

привести уже упоминавшуюся разработку

Специальной информационно-аналитической комиссии правительства России (май 1995

г.), названной «Мифология чеченского

кризиса как индикатор проблем национальной безопасности России». Там

констатируется, что:·        «Последствия

проигрыша в «информационной войне», упрочение западной версии чеченского мифа

являются крайне негативными, если не

разрушительными»;·        «отсутствует понимание, осознанное желание и

необходимость отработки технологий

взаимодействия структур государственной власти в такой «символической

реальности», какой является общественное мнение и

вообще идеологическая сфера»;·        «Проблема заключается в... распаде или

отсутствии эффективных механизмов,

обеспечивающих процессы самоидентификации российского общества, Российского

государства».В качестве методов «лечения»

ситуации предлагается следующее:·        «срочно создать конкурентоспособную

федеральную информационную модель

«чеченского кризиса», которую из-за наличия уже сложившегося ядра антироссийской

информационной модели можно назвать

«антимифом» в смысле необходимости дать «зеркальное отображение» по основным

узлам структуры западного варианта чеченского

мифа;·        «имеет смысл обозначить способы его наиболее эффективного

мотивирования, создания «экспортной версии»,

поскольку не грубая пропаганда в стиле «черно-белое», а именно психологическая

точность, адресность, полутона и оттенки

информационного продукта могли бы дать федеральным властям шанс отыграть сданные

позиции»;·        «метод означает

последовательное проведение серии узконаправленных воздействий в узловых точках,

так называемых мероприятиях «политической

акупунктуры», для чего требуется значительно меньшее количество ресурсов, но

значительно большая степень ответственности у

федеральной власти».Ключевые части чеченского мифа предстают в виде следующих

составных частей: история чеченского кризиса,

кто прав в нем, статус чеченского конфликта, кем там являются российские солдаты

— оккупанты или спасители, что выше — права

человека или интересы государства. Кстати, в ряде случаев действительно

предлагается весьма удачное «лечение» ситуации.

Например: «Более правильным было бы развитие представлений о ситуации в Чечне

как типовом региональном конфликте в

пограничной зоне взаимодействия западной (христианской) и восточной

(мусульманской) цивилизации, еще точнее — как о типовом в

общемировых координатах сепаратистском криминальном мятеже, современный опыт

силового подавления которого имеется в

арсенале практически всех наиболее крупных демократических государств».В чем

преимущества такой реинтерпретации? Во-первых,

осмысление конфликта подключается к хорошо известной на Западе парадигме С.

Хантингтона, где будущие войны трактуются как

конфликты цивилизаций. Благодаря этому удается вывести конфликт из советской

интерпретации об «империи зла», куда даже в

постсоветском существовании естественно вписано наличие всемирных нарушителей.

Во-вторых, если в парадигме «демократия-

авторитаризм» западный лидер выбирает демократию, то в парадигме «христианско-

мусульманский конфликт» он естественным

образом выберет «христианскую» сторону, создав идентификацию «мы», а не

«они».Помимо рассмотренных нами видов анализа

П.Цыганков говорит об ивент-анализе, направленном на обработку публичной

информации (Цыганков П.А. Международные

отношения. — М., 1996. — С. 83). Параметры обработки публичных высказываний

первых лидеров строятся по таким признакам:1) кто

говорит (субъект-инициатор),2) что говорит (сюжет или «issue-area»),3) когда

(дата события).События систематизируются по этим

параметрам и анализируются с помощью ЭВМ.В заключение отметим, что подготовке

специалистов в области информационной

работы в США, к примеру, уделяется очень серьезное внимание. Только одна

Национальная криптологическая школа АНБ обучает за

год 19 тысяч человек (13,5 тысячи — гражданский персонал АНБ, 2,5 тысячи —

военный персонал, 3 тысячи — из других ведомств).

Подготовка специалистов по «информационным войнам» ведется и другими учебными

заведениями Соединенных

Штатов.Информация становится все более важной составляющей национальной

безопасности любого государства. Однако не

следует информационную безопасность трактовать только в терминах контроля,

несанкционированного допуска и под., поскольку в

этом случае ставятся задачи только «отрицательного» толка. Мы понимаем их именно

так, поскольку основным при этом становится

не создание новых текстов или сообщений, а стремление сохранить в качестве

константы уже введенные в систему тексты или

сообщения. Это менее творческие задачи, которые можно условно обозначить как

«задачи канала», где целью становится

неприкосновенность информационного ресурса, созданного кем-то. Более важными

представляются задачи позитивного направления,

задачи создания новых текстов и сообщений. Например, в рамках Украины такими

задачами в государственном масштабе может быть

следующее: «Выработка национальной идентичности», «Преодоление уровня пессимизма

населения» и под. Это позитивные задачи,

от решения которых в национальном масштабе зависит само существование

государства Украина. То есть в рамках данной

профессиональной области можно и нужно ставить в первую очередь задачи

позитивного толка.