РЕЗОНАНСНАЯ КОММУНИКАТИВНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ

К оглавлению 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37

Стандартный коммуникативный процесс в

упрощенном виде можно представить

как сочетание трех факторов: отправителя информации, сообщения и получателя

информации. В рамках такого представления можно

сделать акцент на каждом из имеющихся участков порождения и прохождения

сообщения.Акцент на отправителе предполагает

создание иерархической коммуникации, где воздействие определяется социальной

структурой, институцией, стоящей за отправителем

информации. Это может быть представитель власти, это может быть отец, это может

быть милиционер. Статус его слова

определяется существовавшими до этого структурными факторами. Акцент на данном

контексте задает принятие решения, например,

в случае человека с оружием, требующего у прохожего кошелек. Резонансные

технологии строятся акцентом на получателе

информации. Мы можем представить взаимодействие этих факторов следующим

образом:В иерархической коммуникации главным

компонентом становится прямая связь, в случае резонансной коммуникации —

обратная связь. При этом особое значение

приобретает хорошее знание аудитории: каждому типу ключевой аудитории должно

соответствовать свое целевое сообщение. Это

следует учитывать даже в стандартном случае. Дж. Честара говорит об обращении

президента: «Когда президент обращается к нам с

речью, то она воспринимается по-разному теми, кто голосовал за него, и теми, кто

за него не голосовал; консерваторами и

либералами; теми, кто получает сильное впечатление от того, что он говорит, и

теми, кто, наоборот, относится к его речам критически.

Основываясь на этом знании, он и его команда должны определять, что именно он

будет говорить, если это необходимо сказать, и

каким образом это нужно выразить, чтобы получить, если не целиком, то хотя бы

отчасти желаемый ответный результат» (Честара Дж.

Деловой этикет. Паблик рилейшнз. — М., 1997. — С. 129-130).При этом можно

увидеть, по крайней мере, два направления построения

резонанса: на аудиторию и на канал. О первом мы говорили, а второе для нас

значимо потому, что только сообщение, которое

срезонирует со стандартами канала массовой коммуникации, например, получит

дальнейшее распространение. Мы можем

представить это в виде следующей схемы:Достаточно частотно сообщения могут

вызвать резонанс в канале, но не получают должного

резонанса у аудитории. Например, сообщение о землетрясении в Афганистане,

которое не получает резонанс в аудитории по

понятным причинам — это далеко от нашего зрителя, сидящего у телевизора. Но и

сообщение о шахтерских забастовках также

находит слабый отклик, поскольку как бы замыкается в шахтерском коллективе, не

касаясь нас непосредственно.Резонансная

коммуникация строится на активизации уже имеющихся у получателя информации

представлений. Стандартная коммуникация

основана на передаче новой информации. Резонансная коммуникация может дать ответ

на ожидания населения как в вербальной, так

и в невербальной форме. Так, избрание Р. Рейгана президентом как сильного лидера

шло в противовес предыдущей администрации,

которая населением воспринималась как слабая. Не только подъем по лестнице

власти проходит с помощью резонансных технологий,

но и выведение человека из власти также опирается на них. Приведем пример с

Казимерой Прунскене, бывшим премьер-министром

Литвы. Против нее использовались именно резонансные обвинения, вынуждая ее уйти

в отставку. «Рука Москвы, агент КГБ,

предательница интересов литовского народа — краткий перечень обвинений,

выдвинутых в парламенте. Официально Казимера

Прунскене ушла в отставку с поста премьер-министра 8 января 1991 года из-за

волнений, связанных с повышением цен...»

(«Московский комсомолец», 1996, 1 нояб.).Выход на население всегда предполагает

учет именно резонансной технологии. И властные

структуры на интуитивном уровне это хорошо понимают. К примеру, бывший пресс-

секретарь президента России В. Костиков

вспоминает подготовку перед поездкой в США Б. Ельцина, когда ставилась задача

убедить американцев в том, что Россия

окончательно порвала с тоталитарным прошлым. «Центральное место отводилось даже

не столько переговорам с Бушем, в успехе

которых Ельцин не сомневался, сколько выступлению в американском Конгрессе,

встречам с «рядовыми американцами» в ходе

короткой поездки по стране. Группа спичрайтеров президента трудилась, что

называется, день и ночь. Президент отвергал вариант за

вариантом. Ему казалось, что главная, ключевая тональность речи еще не найдена.

Он явно нервничал. Отклонен был и вариант

выступления, подготовленный Министерством иностранных дел» (Костиков В. Роман с

президентом. — М., 1997 — С. 51). В. Костиков

упоминает о своем вкладе в этот текст, приводя явно резонансный пример: «Из моих

набросков в окончательный текст вошло всего

несколько абзацев. В том числе и такая ключевая фраза выступления: «Сегодня

свобода Америки защищается в России», вызвавшая

один из взрывов аплодисментов» (С. 56).В ряде случаев большую роль может иметь

развитие коммуникативной ситуации не в режиме

анонимной коммуникации (типа пересказа слухов), а, наоборот, в максимально

авторитетной коммуникации, когда значимость

сообщения поддерживается авторитетом того, кто это сказал. К примеру, поездка Б.

Ельцина в США имела среди целей и

«вытеснение Горбачева из сердца Америки». Это было связано именно с резонансным

характером его выступлений. Как вспоминает

тот же В. Костиков: «Репутация бывшего президента СССР за рубежом продолжала

оставаться высокой. «Горбимания», особенно

сильная в Германии, Италии и США, продолжалась. Это вызывало раздражение <...>.

Налицо был огромный разрыв между тем, как

относились к Горбачеву в России и за границей. Резкая критика Горбачевым

политики Ельцина, особенно в его заграничных поездках,

наносила стране ущерб, подрывала доверие Запада к российским реформам» (С.

57).Резонанс может и приостанавливать

дальнейшие коммуникативные действия. А. Коржаков говорит в своей беседе с

корреспондентом: «Когда я дал первое в своей жизни

интервью «Аргументам и фактам», то почувствовал, что президенту это не

понравилось. С тех пор старался больше с журналистами

не встречаться» («Московский комсомолец», 1996, 25 дек.).Мы можем рассматривать

слухи и анекдоты как модельные варианты

коммуникативного резонанса. Они являются достаточно частотной коммуникативной

единицей. Можно привести такие данные по

слухам (А.В.Дмитриев и др. Неформальная политическая коммуникация. — М., 1997. —

С. 134):Частота соприкосновения со слухами

(в % от числа опрошенных)Варианты Август 1992 Май 1994 Ноябрь 1995 (№

1280) (№ 1375) (№

1420)Практически ежедневно 34,7 34,3 19,61-2 раза в неделю 13,0 19,1

25,01-2 раза в месяц

15,7 19,1 27,2Уменьшение процента во времени авторы объясняют тем, что

слухи в последнее время утратили

элемент той сенсационности, которую они имели ранее. Вероятно, мы можем

проинтерпретировать это как процесс привыкания, когда

запретный плод перестает быть запретным...Важным аспектом является контекст

распространения слуха. Он тщательно выбирается,

как это было, к примеру, в случае использования слухов советской армией во время

войны в Афганистане (см. подробнее последнюю

главу книги). В стандартной ситуации получены следующие данные (Дмитриев А.В. и

др., указ. соч. — С. 135):Каналы и среда

распространения слухов

(в % от числа опрошенных, сумма ответов превышает 100% в связи с тем, что

участники опросов имели возможность отметить до 3

позиций)Варианты Август 1992 Май 1994 Ноябрь 1995В разговорах с товарищами

по работе 29,6 30,3

41,2Общаясь с соседями 14,6 16,7 6,0Встречаясь с приятелями 9,6

11,3 12,2Беседуя с

друзьями по телефону 2,4 2,8 5,2На улице, в транспорте 27,5 23,9

14,8В очередях 31,1 14,7

6,0В семье 5,1 8,1 10,0В газетах, теле- и радиопередачах 23,3

32,1 58,4Другое

— 0,4 —В этих данных совершенно естественно исчезновение такого

канала, как «очередь». Понятно и

увеличение объема слухов в газетах, теле- и радиопередачах. Все это приметы

новой коммуникативной ситуации, возникшей в

последнее десятилетие. Не совсем ясно резкое увеличение канала «в разговорах на

работе». Наличие такого канала говорит о том,

что население все еще не получает достаточного объема нужной ему информации по

каналам СМИ.Социологические опросы также

дают необходимую информацию о распространении слухов в связи с такими

параметрами, как возраст, образование и социальное

положение респондентов. Для каждого коммуникативного контекста построен свой

типичный представитель. Приведем один из

примеров (С. 137):«Беседы на работе: мужчина с высшим образованием,

предприниматель, ИТР, крестьянин, сорокалетний,

достаточно обеспеченный, считающий себя представителем «среднего класса», чаще

встречается среди жителей сельской

местности».И анекдот, и слух обладают потенцией самораспространения, поскольку

опираются на определенные потребности,

заложенные в самом человеке. Это говорит о том, что они только частично несут

новую информацию. К примеру, анекдоты о новых

русских эксплуатируют две-три характеристики, каждый раз по-новому иллюстрируя

их. Это «глупость» и «немереное богатство». И

все эти анекдоты строятся по единому канону типа покупки новой машины из-за

того, что в предыдущей засорилась пепельница.

Население в психоаналитической потребности компенсации своего невыигрышного

положения хочет видеть «нового русского» как

максимально тупого, чему способствует распространение подобных анекдотов. В этом

плане «новый русский» заменил предыдущего

героя анекдотов чукчу.Негативная информация становится серьезным моментом

политического воздействия. П. Судоплатов

вспоминает о методе сбора компромата с помощью зарубежной прессы: «В 1989 году

Бориса Ельцина во время его первого визита в

Соединенные Штаты обвинили, ссылаясь на зарубежную прессу, в пристрастии к

спиртному. В 1990 году эти материалы сыграли свою

роль в конфликте между Горбачевым и Шеварднадзе, экс-министром иностранных дел.

Использование вырезок из зарубежной прессы

было прекращено лишь в ноябре 1991 года — перед самым концом «горбачевской эры».

И сделал это Игнатенко, генеральный

директор ТАСС, запретив направлять по линии ТАСС в правительство особые обзоры

зарубежной прессы, содержащие компромат на

наших руководителей» (Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930 — 1950

годы. — М., 1997. — С. 142). В другом месте он

говорит об использовании слухов в преддверии войны с Германией: «Через свою

резидентуру в Берлине мы распространяли слухи в

министерствах авиации и экономики, что война с Советским Союзом обернется

трагедией для гитлеровского руководства, особенно

если война окажется длительной и будет вестись на два фронта» (Там же. — С.

176).Резонансная коммуникация может также

протекать в визуальной форме, а не только вербальной. Так, в период

избирательной кампании М. Тэтчер в 1979 г. выстраивались

события, которые обязательно должны были бы попасть в вечерние новостные

программы (типа М. Тэтчер гладит только что

родившегося теленка). За снимок танцующего на одной из предвыборных встреч Б.

Ельцина фотограф А. Земляниченко получил

Пулитцеровскую премию. «За Ельциным Саша с переменным успехом охотился с начала

предвыборной кампании. В Уфе Б.Н. только

лишь бедрами пошевелил, а уж в Ростове-на-Дону набор движений был побольше:

танец исполнялся без названия, но с

пристукиваниями и притоптываниями» («Новая газета», 1997, 14 апр.). В нашем

представлении этот снимок как бы семиотически

эквивалентен снимку из жанра «пионеры поздравляют членов политбюро». Но в новых

условиях «члену политбюро» пришлось самому

спуститься к «пионерам». Знаковый характер подобной смены и вызвал интерес к

этому снимку. Такую же функцию в свое время

выполнила фотография, где Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной, сидя на

корточках, кормили белку. Здесь знаковой

информацией стал «человеческий» характер лидера СССР, что позволило положить эту

фотографию в банк сообщений,

разрушающих образ СССР как «империи зла», кстати, также чисто знакового образа.

Необычность этих знаковых сообщений и

создала им необходимый резонансный характер. В списке таких визуальных сообщений

могут стоять также появление Б. Ельцина в

кофте на передаче КВН, венчание в церкви В. Жириновского через десятилетия после

настоящей свадьбы. Кстати, В. Жириновский

постоянно порождает событийный список ситуаций, пересказываемых прессой. В.

Костиков перечисляет также типы визуальных

сообщений, использовавшиеся в явно резонансных целях противниками Б. Ельцина.

«Ельцин со стаканом, Ельцин с бутылкой, Ельцин

«вприпляс», Ельцин с раздобревшим лицом после дегустации кумыса в Калмыкии...

Все эти картинки нам хорошо известны и по

фотографиям, и по карикатурам...» (Костиков В. Роман с президентом. — М., 1997.

— С. 162).Или пример из воспоминаний

Судоплатова, когда министр иностранных дел Латвии обязал газеты опубликовать

фотографию Молотова в честь его

пятидесятилетия, что было воспринято Москвой, как «знак его готовности

установить личные контакты с Молотовым» (Судоплатов П.,

указ. соч. — С. 153).Информационная война становится более значимой в кризисные

периоды, что связано с резким повышением роли

информации в это время. Поэтому в подобные периоды (типа войны реальной)

властные структуры предпринимают максимальные

усилия для контроля над информацией. Это же принимается во внимание при

планировании тех или иных политических событий.

Например, вопрос Курильских островов как «болезненный» в российско-японских

отношениях вызвал широкое обсуждение после

публикации статьи в газете «Российские вести». «Публикация произвела большой шум

и спровоцировала закрытые парламентские

слушания, на которых крайне резко звучали требования кадровых перемен в

Министерстве иностранных дел. Большая группа

депутатов тогдашнего Верховного Совета обратилась к президенту Ельцину с

призывом не допустить передачи островов без

всенародного референдума. Ясно, что проводить референдум в той напряженной

обстановке было бессмысленно: оппозиция,

безусловно, превратила бы его в очередную антипрезидентскую акцию» (Костиков В.

Роман с президентом. — М., 1997. — С. 95).

Вспомним также резонансный характер публикации Нины Андреевой в горбачевский

период.Особую роль в случае резонанса играет

то, что прохождение коммуникации часто происходит в толпе. Это привносит ряд

очень серьезных характеристик, одна из них —

обострение доминирующих реакций. Как установлено в социальной психологии,

пребывание внутри толпы интенсифицирует

позитивные и негативные реакции (Майерс Д. Социальная психология. — СПб., 1997.

— С. 360). Есть еще один феномен, связанный с

нахождением среди других: в этом случае люди автоматически вводятся в

возбужденное состояние, что облегчает воздействие. Это

связано с определенными сложностями внутри человека. «Это конфликт между

вниманием к другим и вниманием к задаче

перегружает когнитивную систему и вызывает возбуждение» (Там же. — С. 362).

Подобная перегрузка, вероятно, облегчает

воздействие именно на толпу. Происходит переход к более простым решениям

проблемы вне учета реальных сложностей.Мы можем

представить себе воздействие этого рода в виде условной «коммуникативной бомбы»,

которая с каждой минутой увеличивает число

людей, получивших данную информацию. В ряде случаев даже обсуждение предложенной

кем-то ситуации является опасным,

поскольку в итоге простого обсуждения часто происходит усиление имеющихся на тот

момент тенденций. Реально общество

переходит в иную ступень осознания проблемы даже в результате весьма косвенного

воздействия.Модель скандала используют для

поддержания интереса к своей персоне поп-звезды. В виде ключа к скандалу в этом

случае выступает разного рода сенсационное

развитие ситуации, нарушающее норму. Звезда в принципе не имеет обычной жизни,

поэтому и события этого уровня должны быть

совершенно иными. В то же время скандал для политической фигуры становится

нежелательным элементом. К примеру, если

разводы-женитьбы для звезды весьма важная информация, то она же становится

отрицательным фактором для политической

фигуры.Коммуникативный резонанс не является в принципе новым феноменом, ведь

даже фольклорная сказка, передаваясь из

поколения в поколение, реализуется только в ситуации коммуникативного резонанса,

поскольку в период ее создания не было

письменной фиксации текстов. Коммуникативный резонанс пересиливает сегодняшнюю

раздробленность людей, объединяя их в

коммуникативные цепочки. Как правило, это сообщения ограниченного объема,

которые, однако, рисуют очень четкую и понятную

картинку. Массовая аудитория требует именно такого «прозрачного» сообщения.

Можно привести в виде примера такую аналогию.

Один из американских социальных психологов пришел к выводу, что «политические

заявления американских президентов имеют

тенденцию становиться более понятными во время предвыборных кампаний («Чтобы

уменьшить дефицит, нам необходимо

значительно урезать наши расходы»). После же выборов их заявления приобретают

более вычурный характер и остаются таковыми

вплоть до следующей кампании» (Майерс Д. Социальная психология. -СПб., 1997. —

С. 166).Население испытывает дефицит

интерпретаций происходящих ситуаций. Коммуникативный резонанс опирается и на

это, заполняя нишу, оставленную вне воздействия

официальными структурами. Все наиболее резонансные события протекали именно в

этой сфере. Для Украины это, к примеру, первая

постчернобыльская неделя или похороны Патриарха Владимира в 1995 г., когда

информационная ситуация была проиграна властью и

выиграна оппозицией. В России это война в Чечне.Мы имеем дело с реальностью,

хотя и информационного порядка. Поэтому и

проигрыш здесь тоже реальный, а этого никто не хочет допускать.МОДЕЛЬ