ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЙНЫ

К оглавлению 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37

Человечество вступило в организованный период

психологических войн с первой мировой войны, когда

были созданы соответствующие структуры в Великобритании, США, Франции, Италии.

Пропаганда такого рода покоится на двух

элементарных операциях:l отбор новостей под определенным углом зрения

для последующей передачи своему населению

или противнику,l увеличение или преуменьшение значимости события в

соответствии с избранной точкой зрения.Эти

операции в сильной степени опираются на достоверное событие, чем соответственно

повышается эффективность воздействия.

Второй составляющей достоверности можно считать высокий уровень

профессионализации работающих в этой сфере

специалистов.Одной из типичных ошибок в области психологической войны является

коррекция вражеской пропаганды в связи с тем,

что пропагандист одновременно восстанавливает в памяти своей аудитории

негативные аргументы и своих противников. Как и в

рекламе, от пропагандиста требуется, чтобы его сообщение было позитивным, а не

негативным. Пропагандист должен представлять

только свою точку зрения.Первой организацией такого рода профессионалов был

Комитет Криля в США, созданный в 1917 г. Это был

«гражданский вариант» военной структуры, сам же Криль исходно был главным

редактором газеты. Крилю очень помогло то, что он

пользовался доверием президента Вильсона; это давало возможность выступать

координатором всей этой деятельности в масштабах

страны. (Интересно, что подобные неформальные связи являются значимым элементом

американских бюрократических структур, в

результате чего они и работают совсем по-другому.) Из комитета Криля затем вышло

большое число специалистов именно в области

паблик рилейшнз. Это понятно, поскольку они получили навыки определенной

«активной коммуникации», если не сказать

«агрессивной», которые не легко в полном объеме применять в мирной жизни.

Кстати, многие британские специалисты по паблик

рилейшнз выросли из подобной же работы во время второй мировой войны, когда

оказалось, что из-за определенного дефицита

товаров в послевоенный период им не нашлось применения в области рекламы. Для

периода первой мировой войны в США

характерным было то, что, при отсутствии не только телевидения, но и радио,

главным стали печатные средства информации:

памфлеты, листовки, газеты. Но одновременно была развернута и очень сильная сеть

устных выступлений. Группа лиц с помощью

«четырехминутных» выступлений в школах, церквах и под. доносила информацию во

все точки страны. Как пишут Г. Джоветт и В.

О’Доннел, таким образом была возрождена традиция устной коммуникации (Jowett

G.S., O’Donell V. Propaganda and persuasion.

Newbury Park, 1993. P. 166). Тексты этих выступлений с помощью телеграмм

поступали из вышеназванного Комитета Криля. Сам Дж.

Криль называл свой инструментарий достаточно воинственно — «бумажными

пулями».Дж. Браун указывает на следующие цели

подобной пропаганды во время войны (Brown J.A.C. Techniques of persuasion. From

propaganda to brainwashing. — Harmondsworth,

1963. P. 82):1) мобилизовать и направить ненависть против врага;2) убедить

свой народ в правильности действий союзников и

поддержать дух сражающихся;3) развивать дружбу с нейтральными странами и усилить

ощущение того, что не только союзники

идут вместе в этой борьбе, а и другие страны потенциально готовы помочь;4)

развить чувство дружбы с нациями, которые

сражаются вместе с нами.По пункту 2 был интересный опыт работы с «нейтралами» в

рамках специального нейтрального

подкомитета. Известные британцы дали адреса своих знакомых в этот подкомитет, в

результате более 250 тысяч памфлетов,

буклетов и другой подобной продукции было разослано с 1914 по 1918 г. по этим

адресам.Немецкая пропаганда не была столь

эффективной, поскольку задействованные в ней офицеры старой школы особо не

верили в важность этой работы. Гитлер же высоко

оценивал действия вражеской пропаганды в период первой мировой войны. Кстати,

это стало частью немецкого мифа, что германскую

армию не удалось победить на поле битвы, а только с помощью подобных «подлых»

приемов. Во время второй мировой войны

нацистские пропагандисты всячески нарушали закон пропаганды, нападая на

комментаторов Би-Би-Си, используя даже их имена. Как

пишет Дж. Браун, «нападение на высказывания, сделанные врагом, если вы не

находитесь в преимущественной позиции, служит

только привлечению внимания к этим высказываниям и создает впечатление, что «нет

дыма без огня». Единственным случаем

оправдания защитной позиции является ситуация, при которой атака противника

настолько сокрушительна, что в целом ответ может

дать больше пользы, чем вреда...» (Ibid. — P. 97).Во время военных действий

активно используется так называемая черная

пропаганда, которая скрывает свой источник. Нацисты использовали для этих целей

три радиостанции, делающие вид, что они

вещают с территории Великобритании. Интерес представляет и то, от имени кого они

вещали. Одна станция называлась Радио

Каледонии, вещавшая от имени шотландских националистов против Англии. Другая

носила в своем имени название «рабочая» и

представляла мнение левых сил. Третья называлась Новое Британское Радиовещание и

готовила новостные передачи в духе Би-Би-

Си, донося до слушателя немецкую точку зрения. Были аналогичные станции,

вещающие на Францию. Союзники же стали

использовать подобные «черные» станции только в конце войны.Контрпропаганда Би-

Би-Си придерживалась интересного правила,

которое затем применялось «Голосом Америки» при вещании на СССР. Если вещание на

оккупированную Францию делалось

диктором-французом, то для немцев говорил не немец, а непременно англичанин,

чтобы избежать ощущения, возникающего у

немцев, что это говорит предатель, возможно, еврей. Так и в случае «Голоса

Америки» вещание всегда велось с акцентом, чтобы

избежать ощущения, что с аудиторией говорит «перебежчик». Человеку с акцентом,

как было определено психологами, доверяли

больше.Гитлер в «Майн кампф» называет ряд принципиальных правил, которым должна

следовать пропаганда:· избегать

абстрактных идей, апеллировать к эмоциям;· следует постоянно повторять

несколько идей, используя стереотипные фразы;·

необходимо останавливаться на одной стороне аргументации;· постоянно

критикуйте врагов государства;· выделяйте

одного врага для целей отдельного поношения.Геббельс также формулирует правило

упрощения, которое активно используется в

пропаганде и паблик рилейшнз и сегодня. Он пишет: «... Народные массы обычно

гораздо примитивнее, чем мы их себе

представляем. Исходя из этого, пропаганда должна всегда оставаться простой и

однообразной. В этой изнуряющей гонке лишь тот

способен достичь основных результатов в деле оказания воздействия на

общественное мнение, кто в состоянии свести все проблемы

к простейшей терминологии и у кого достанет мужества постоянно повторять их в

этой простейшей форме, несмотря на возражения

интеллектуалов» (цит. по: Герцштейн Р.Э., указ соч. — С. 33). Гитлер также писал

в «Майн кампф»: «Неправильно придавать

пропаганде слишком большую многосторонность» (Там же. — С. 91).Радио стало для

Гитлера основным средством внешней

пропаганды. Особенно мощную радиовойну он развернул в 1933 г. против Австрии,

призывая сбросить существующее там

правительство. Радио активно использовалось во время плебисцита в Сааре в 1936

г., когда Геббельс забросил в страны большое

число дешевых радиоприемников, что облегчило воздействие радиопропаганды. Для

нацистской пропаганды вообще было характерно

определенное возрождение устного слова. «Геббельс пользовался фразами Гитлера об

устном слове как ключе к революционным

движениям прошлого. Составляя список революционеров-пропагандистов, Геббельс

поднимал некоторые имена, вычитанные им у

Лебона, и, кроме того, добавлял в него кое-что и от себя: Христос, Мохаммед,

Буда, Заратустра, Робеспьер, Дантон, Муссолини,

Ленин, Наполеон, Цезарь, Александр. Все перечисленные сочетали в себе огромные

способности ораторов с революционными

идеями и блестящим организаторским талантом» (Герцштейн Р.Э., указ соч.- С. 75).

В ином месте Герцштейн пишет: «Часто нацисты

упоминали имена Фридриха Великого и Наполеона, чьи вдохновляющие речи,

обращенные к войскам, способствовали успешному

завершению битв» (С. 186). Было создано Главное управление по делам ораторов,

объединившее под своей крышей такие структуры,

как «Организация ораторов» и «Агентство по информации для ораторов». Называются

такие цифры: с 1 сентября 1939 года по 15

декабря 1940 года было проведено 140 тысяч митингов и съездов, прошло 50 тысяч

фабричных и заводских собраний. Вермахт стал

отправлять ораторов обратно на гражданскую службу, предоставлять отпуска для

участия в митингах. Официальный журнал «Наша

воля и путь» публиковал подробные статьи о технике, персонале, целях и успехах

нацистской пропаганды. В нем заявлялось, что

важнейшими элементами в системе пропаганды были и остаются ораторы и митинги.В

рамках нацистского рейха активно

использовались плакаты с простыми иллюстрациями и эффективными слоганами. Гитлер

вошел во вкус этого способа воздействия

еще до того, как нацисты получили в свои руки прессу. Тогда это был основной вид

коммуникации, где использовалась в том числе и

свастика. И кстати, сам этот символ был избран Гитлером из-за его простоты и

эффективности. Геббельс активно использовал

отсылки на пафос и героизм, считая, что именно они в первую очередь могут

затронуть сердца. Так в 1928 г. нацисты использовали

предвыборный плакат с силуэтом солдата, павшего в первую мировую со словами

«Национал-социалист, или наши жертвы не

напрасны». В кампании 1932 г. «Гитлер против Гинденбурга» особое внимание было

уделено плакатам, листовкам и брошюрам.

«Плакаты представляли собой злую сатиру. Это были прекрасные рисунки в

поразительно яркой цветовой гамме. Враги Гитлера

являли собой воплощение зла, Гитлер же представлялся ангелом-мстителем,

заступавшимся за поруганную Германию. Плакаты

появлялись повсюду — на стенах зданий, в киосках, в окнах партийных учреждений и

в окнах всех, кто симпатизировал Гитлеру. Темы

их были незамысловаты, однако апеллировали они к двум сильным эмоциям: ненависти

и идеализации» (Герцштейн Р.Э., указ. соч.-

С. 257).Гитлеровская пропаганда во время войны реализовала идею «лозунг недели».

В каждый район отсылалась такая экспозиция,

которую следовало менять с появлением новой. В 1943 г. призыв Геббельса к

тотальной войне соответственно реализовался в особом

вале плакатной пропаганды. «Темы плакатов отражали приоритеты Геббельса: «Победа

или большевистский хаос», «Тяжелые

времена, упорный труд, крепкие сердца». Миллионы огромных (порою размером 90 х

150 сантиметров) плакатов появились по всему

рейху — на автобусах, поездах, киосках, в магазинных витринах, на фасадах

зданий. В том же году последовал новый поток плакатов

— последних в истории «Третьего рейха» с надписью «Адольф Гитлер — это победа»

(Герцштейн Р.Э., указ. соч.- С. 258-259).В

отличие от проигрыша первой мировой войны в области пропаганды исследователи

сегодня считают, что вторую мировую войну в

этой области Гитлер как раз выиграл, проиграв ее на поле битвы. Геббельс

(кстати, Б. Брюс вообще называет его первым

имиджмейкером) в числе своих заслуг называет такие: «Выработка «стиля и техники

партийных публичных церемоний» и создание

мифа о Гитлере» (Герцштейн Р.Э., указ соч. — С.57).Обе стороны использовали

разнообразные методы для привлечения внимания

своей аудитории. Японцы, к примеру, на одной стороне своих листовок печатали

порнографические картинки. В радиосообщениях

передавали имена солдат, попавших в плен, чтобы заинтересовать людей в слушании.

Одно время Радио Люксембург транслировало

передачу «Письма, которые вы не получили», в которой приятный женский голос,

называя реальные имена, читал отрывки из писем,

найденных на телах немецких солдат, убитых в очередном сражении.Дж. Браун

отмечает, что пропаганда тогда имеет успех, когда она

направлена на тех, кто хочет ее слушать. Анализ союзнической пропаганды,

направленной на стимулирование дезертирства, показал,

что дезертировали в основном социально изолированные люди, не включенные в

группу. Акцент на индивидуальном спасении

оказался неверным, и пропаганда была перестроена на коллективное спасение.

Направленность листовок теперь изменилась:

стимулировалось обсуждение среди солдат их проигрышного военного положения, их

желания остаться живым для спасения семей,

нормальность почетной сдачи в плен. Кстати, варианты «неофициальных»

радиостанций подчеркивали, что хотя цели немцев и

правильны, но нацисты оказались не теми людьми, которые могут их достичь. То

есть реально это как бы большее приближение

именно к точке зрения аудитории.Очень активно пропагандисты рейха боролись со

слухами. Если союзники сбрасывали листовки,

содержащие военные сводки, о которых молчали немцы, то немцы печатали несколько

видов бюллетеней, помогавших бороться с

этими слухами путем нейтрализации конкретных фактов. Так, если радио сообщало об

отзыве японского посла из Москвы, то

бюллетень опровергал это. Особенно яростно эта борьба развернулась в последние

месяцы войны. К примеру, управление

пропаганды затребовало дополнительные фонды бумаги, чтобы к 2 ноября 1944 г.

напечатать один миллион листовок. На этом этапе

войны наиболее активной стала кампания «шепота», т.е. работа по распространению

контрслуха с использованием устного канала

(Mundpropaganda). «Агент в гражданской одежде или военном мундире громко

беседовал с товарищем в людном месте, чтобы их

могли послушать охочие до новостей жители данной местности. Агент внедрял слух,

содержание которого было разработано

соответствующими органами. Правительство надеялось, что этот слух в конце концов

подавит слух подрывного характера на ту же

тему» (Герцштейн Р.Э., указ. соч.- С. 517).Пример такой работы:Слух: Германская

7-я армия окружена в Нормандии.Контрслух: Это не

так, но союзникам приходится лгать из-за успешных бомбардировок Англии ракетами

V-I и разногласий с русскими по поводу

Польши.Следующими крупными войнами после Второй мировой войны, где были

задействованы профессиональные пропагандисты,

были Корея, Вьетнам и война в Персидском заливе.Корейский конфликт начался в

1950 г. Новым его аспектом, как считают Джоветт и

О’Донелл, стал сдвиг в сторону общественного мнения: теперь война шла за мировое

общественное мнение, создав оппозиционные

коммунистические и капиталистические идеологические силы. Корейская война стала

первым масштабным опытом холодной

войны.Вьетнамскую войну можно рассматривать как следующий ее этап. Три

американских агентства занимались психологической

войной во Вьетнаме. Кстати, два из них работают сегодня у нас: это ЮСИА и ЮСАИД.

Третьим — было чисто военное агентство.В

основе пропаганды против «вьетконга» использовалось пять специальных приемов

(Jowett, O’Donell. P. 204-205):· «страх

смерти» — листовки показывали мертвых солдат, акцентируя будущую смерть тех, кто

будет продолжать борьбу;·

акцентировались трудности жизни в лагерях вьетнамских партизан, их желание

увидеть родных;· потеря

веры в победу коммунистов;· семейный аспект. Поскольку семья играет

важную роль во вьетнамской культуре,

именно этот аспект оказался самым успешным;· использовалась комбинация

всех аспектов, когда в типичной

листовке писалось: «Твои лидеры обрекли тебя на одинокую смерть вдали от твоего

дома, твоей семьи и твоих предков».В основе

пропаганды в Персидской войне лежало изображение Ирака и его союзников как

принципиально антидемократических государств.

Кстати, интересно, что исследователи подчеркивают: такими же «антидемократами»

были и союзники США в этой войне, но поскольку

и те, и другие были иными расово, пришлось выдумать такой прием отграничения

друзей от врагов (см.: Рубинштейн Р. Принятие

чьей-либо стороны: уроки войны в Персидском заливе // Почепцов Г. Национальная

безопасность стран переходного периода. — Киев,

1996). Кстати, в период с 1 августа 1990 г. по 28 февраля 1991 г. в 66 тысячах

новостных сообщений об этой войне 7.299 раз

прозвучало слово «Вьетнам», что создавало ощущение «повторения Вьетнама», а это

явно негативный контекст. Соответственно

пропаганда была переориентирована на то, чтобы создать ощущение у аудитории, что

в данном случае не будет повторения

Вьетнама.В свою очередь Ирак положил в основу своей пропаганды панарабское

единство и желание вытеснить западное влияние из

региона. По отношению к Кувейту были задействованы три возможных направления

пропаганды, которые хорошо «сработали» в

рамках группы арабских стран:— Кувейт забирал иракскую нефть, обманывая Ирак;—

Кувейт исторически являлся частью Ирака;—

Джихад — священная война против иностранных захватчиков, которые пьют вино, едят

свинину, используют проституцию.Джоветт и

О’Донелл считают, что данная психологическая война активно опиралась на

использование метафор с двух сторон. Дж. Буш заявил 8

августа, что на песке была проведена линия, что значило запрет пересекать

границу. 20 августа Дж. Буш объявил все 3000

американцев в Кувейте заложниками. Этот термин четко вызывает определенные

образы, связанные с терроризмом.

«Позиционирование иракцев как террористов было важным фактором объединения

коалиции против их действий, снимая какие бы то

ни было другие легитимные причины расхождений с Кувейтом. Дополнительно

сравнение Саддама Хуссейна с Гитлером дало четкий

имидж, имевший сильный общественный резонанс» (Ibid. — P. 259). Со своей стороны

Саддам Хуссейн называл Буша «Преступником

Бушем», «Угнетателем Бушем», «Сатаной», «Преступным тираном», «Отвратительный

преступник», «Зловещий палач»,

«Американский сатана».Кувейт использовал все виды воздействия, чтобы победить

американское общественное мнение. В октябре

1990 г. пятнадцатилетняя кувейтская девочка шокировала комитет Конгресса своим

рассказом о том, что она видела, как иракские

солдаты вытащили пятнадцать младенцев из роддома и положили их на холодный пол

умирать. Ее имя скрывалось из соображений

безопасности ее семьи. Как оказалось потом, этой девочкой была дочь посла

Кувейта в США, члена кувейтской правящей семьи. Дж.

Буш использовал рассказ о мертвых младенцах десять раз в течение сорока дней

после данных свидетельств. Сенатское обсуждение

по одобрению военной акции также неоднократно возвращалось к этому факту. Таким

образом, война в Персидском заливе

использовала многообразные виды воздействия на общественное мнение.При этом

активным участником, формировавшим это

мнение, стали сами военные. Американский генерал Норман Шварцкопф сочувственно

цитировал при этом генерала Шермана,

который был в достаточно враждебных отношениях с прессой еще в прошлом веке и

призывал своих подчиненных не сотрудничать с

журналистами. Английский премьер Ллойд Джордж также заявил в декабре 1917 г.:

«Если бы люди действительно знали, война была

бы остановлена завтра. Но, конечно, они не знают и не могут знать». Брифинги

военных не несли никакой информации. Шварцкопф

стал вызывать массу негативных откликов, что привело к следующей шутке: «Кого

второго больше всего ненавидят на Ближнем

Востоке?» — «Саддама Хуссейна» (Andrews P. The media and the military //

American heritage. — 1991. — 4). В пик Вьетнамской войны

ее освещали 700 журналистов. Война в Персидском заливе привлекла 1000

журналистов, из которых только каждый седьмой смог

увидеть воочию реальность. Всех остальных просто держали в отеле (Browne M.W.

The military vs. the press // The New York Times

Magazine. — 1991. — March 3).Одновременно журнал «Newsweek» (1991, Jan. 28)

называет следующую вероятную причину такого

положения: «Каждый президент во время военных действий имеет тот имидж, который

он хочет, чтобы был спроецирован». Франклин

Рузвельт был холодным и самоуверенным. Джон Кеннеди действовал спокойно во время

кубинского кризиса, когда заявлял: «Я

думаю, что за эту неделю я отработал свою зарплату». Линдон Джонсон хотел быть

жестким и непоколебимым по отношению к

Вьетнаму. Джордж Буш хотел демонстрировать высокое чувство самоконтроля. Журнал

отмечает: «Буш знает, что он плохо выступает

публично, по крайней мере, когда приходится смотреть в камеру. У него получается

лучше, когда он говорит лицом к лицу. Это

объясняет, почему у него была 91 пресс-конференция и всего пять телевизионных

обращений за последние два года». В другой своей

статье «Newsweek» написал, что войну упаковали в мини-серии и стали показывать в

прайм-тайм. Если до этого за информацию

боролись три ведущие телесети, то прямой показ по CNN начала войны привел к

шутке, в соответствии с которой этот день стал

называться днем, когда скончались телесети. Это была первая война с прямой

трансляцией с места событий.Вступление Советского

Союза в войну в Афганистане бывший начальник аналитического управления КГБ СССР

Н. Леонов также оправдывает вариантом

психологической войны. Среди трех названных им причин две носят явно

психологический характер. Первая носила следующий вид:

«Из Афганистана шел поток очень эмоционально окрашенной информации из кругов

«парчамистов» («Парчам» — «Знамя» — одно из

крыльев Народно-демократической партии Афганистана), которые были отстранены от

власти соперниками по партии из группы

«Хальк» («Народ»), возглавляемой Хафизуллой Амином» (Леонов Н.С. Лихолетье. —

М., 1994. — С. 202). Создавалось ощущение

«кровавого террора» против всех друзей Советского Союза. Второй причиной было

личное недоверие советского руководства к Амину.

И лишь третьей причиной стало недопущение укрепления в Афганистане враждебного к

СССР режима. По тем же принципам внутри

верхушки СССР в свое время раздувались негативные отношения с Китаем. Н. Леонов

упоминает в этой связи в роли «ястреба» зам.

заведующего международным отделом ЦК О. Рахманина. «Я не скрывал своей неприязни

к Рахманину, который пользовался весьма

своеобразными средствами для возбуждения антикитайских чувств в руководстве. Он

мог, например, составить подборку

антисоветских карикатур из китайских газет и послать ее высшему эшелону

руководства просто так, без подписи и без

регистрационных номеров» (С. 149).Сергей Кургинян в январе 1991 г. моделировал

возможную смену строя в СССР с учетом падения

жизненного уровня. Он видит прохождение несколько таких этапов, пока общество не

дойдет до зоны бедствия, когда будут думать

только о заботах сегодняшнего дня (как достать мыло, хлеб и под.). «И вот только

в тот момент, когда общество войдет в зону

бедствия, только тогда будут заменены политическая парадигма и лидер. Чуть-чуть

будет поднят уровень жизни и застабилизирован,

а флаг обязательно сменен. То есть: под каким флагом войдет общество в зону

бедствия, тот флаг и сбросят! Поэтому, чем больше

мы сейчас говорим, ничего не решая, о социалистическом выборе, тем больше шансов

на то, что именно этот флаг и будет наиболее

жестоко растоптан и выкинут, как только начнется бедствие. Потому что

субъективно этот флаг помог прийти к бедствию» (Кургинян С.

Седьмой сценарий. Ч.1.- М., 1992. — С. 70). Горбачева старательно оберегают от

«капитализации общества», поскольку прежний

лидер должен остаться в рамках социалистической системы, чтобы все связывалось

только с новым. При этом в другой своей работе

С. Кургинян отмечал следующее, что, вероятно, должно приниматься во внимание не

только тогда, но и сегодня: «Советский тип

культуры — это особый сплав, который следует тщательно изучать, с тем чтобы

добиться необходимых сдвигов в кратчайшие сроки.

Разрушить этот тип культуры, этот способ думать и чувствовать и создать новый,

западный, со своей спецификой, со своими «против»

и «за» уже не удастся. И к построению реформы сегодня мы можем идти, лишь исходя

из того, что имеем» (Там же. — С. 238). То есть

речь идет о том, что психологические войны не имеют конца, и мы все еще под

артобстрелом