ОПЕРАЦИОННЫЙ КОД

К оглавлению 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37

Репрезентация –Процесс–Предсказание КОГНИТИВНАЯ

КАРТАРепрезентация –Процесс–

ПредсказаниеПри этом когнитивная карта пытается смоделировать сам процесс

принятия решений. «Когнитивное картирование

предлагает объяснение/предсказание выбора, совершаемого политиком» (С. 398).

Дэвид Винтер говорит, что операционные коды

подобны портретам: они отражают индивидуальность изображаемого, но разные

портреты разных лидеров не так легко сравнивать

(Winter D.G. Personality and fоreign policy: historical overview of research //

Political psychology and foreign policy. — Boulder, 1992)В целом

мы видим, что вербальные характеристики лидеров дают ключ к их когнитивным

моделям, что позволяет с определенной степенью

достоверности осуществлять предсказание их будущего поведения. При этом

специально проведенные исследования показали, что

лидеру очень сложно менять сложившиеся стереотипные представления. И чтобы их не

менять, мы используем специальные техники,

позволяющие законсервировать эти представления надолго. «Вместо того чтобы

поменять свой имидж Советского Союза, многие

американские политические аналитики в конце 1980-х прибегли к разнообразным

ухищрениям, желая сохранить уже существующие

когнитивные структуры. Политика Горбачева была вначале дискредитирована как

уловка в области паблик рилейшнз, цинично

задуманная для того, чтобы изменить западный имидж СССР» (Сashman G. What causes

war? An introduction to theories of international

conflict. — New York etc., 1993. — P. 54).Оле Хольсти исследовал систему

представлений об СССР Джона Фостера Даллеса. Этот

вариант имиджа был негибок. Информация, которая соответствовала имиджу, легко

использовалась им. Но в случае, когда она не

совпадала с его стереотипным представлением, он мог дискредитировать источник

сообщения, мог реинтерпретировать его, чтобы он

стал соответствовать его представлениям, или же начинал искать новую информацию,

которая больше соответствовала его

представлениям. (Вспомним, как в свое время не воспринимались «наверху»

донесения советских разведчиков, которые сообщали о

начале военных действий со стороны Германии.) Позитивные сдвиги, исходящие от

Советского Союза, воспринимались Даллесом как

приметы внутренней слабости, но он никогда не пересматривал своей общей

негативной оценки. Подобное негативное представление

практически невозможно изменить, так как фактически для любого позитивного

действия можно найти свою реинтерпретацию.Стивен

Уолкер проанализировал принятие решений в области внешней политики сквозь

операционный код президента Вудро Вильсона

(Walker S.G. Psychodynamic processes and framing effects in foreign policy

decision-making: Woodrow Wilson’s operational code // Political

Psychology. — 1995. — Vol. 16. — N 4), показывая, какие чувства влияли на

принятие им решений. «Его мотивационные образы

сместились с простого использования силы, ассоциированных с операционным кодом

типа DEF, в более сложную связь власти и

достижений, согласующихся с операционным кодом типа В» (Р. 715). Уолкеру также

удалось проанализировать различные циклы

холодной войны и разрядки с помощью изменений в операционных кодах советских и

американских лидеров (Walker S.G. National

Security Roles and Operational Codes in the Political Discourse of the United

States and the Soviet Union // Working papers on security

discourse in the Cold war era. — [s.l.][s.a.]).

НАРРАТИВНЫЙ АНАЛИЗХейуорд Олкер предложил использовать для описании

международных событий инструментарий

нарративного анализа, ведущий свое происхождение в том числе и от работ такого

советского исследователя, как В. Я. Пропп,

исследовавшего сказки (Олкер Х.Р. Волшебные сказки, трагедии и способы изложения

мировой истории // Язык и моделирование

социального взаимодействия. — М., 1987, последнее англ. переизд. в Alker H.R.

Rediscoveries and reformulations. Humanistic

methodologies for international studies. — Cambridge, 1996). Повествовательные

грамматики, предложенные для описания литературных

текстов, как он считает, можно применить и для описания реальных исторических

событий. В другой своей работе он вводит даже

более сильное утверждение: определенный сказочный каркас дает не просто

описание, а являются существенным элементом

структуры определенных событий: «экономические, социальные и политические

деятельности обычно структурируются при помощи

(...) «мифов», «сказок», «нарративов» или «рассказов»; они передают своим

рассказчикам и реципиентам смысл, порядок,

идентичность и практические уроки о идеальных, типических возможностях или же о

тех из них, которых следует избегать» (Alker H.R.

Beneath Tit-for-Tat: the contest of political economy fairy tales within SPD

protocols // Alker H.R. Rediscoveries and reformulations. Humanistic

methodologies for international studies. — Cambridge, 1996. — P. 304).Владимир

Пропп (Пропп В.Я. Морфология сказки. — М., 1969)

анализировал строение сюжета волшебной сказки. Открытием его исследований стало

понятие функции как поступка действующего

лица, значимого для дальнейшего хода действия. При этом удалось снять

разграничение, кто выполняет этот поступок. Например,

такая функция, как запрет — для сюжета как теоретического конструкта все равно,

кто наложил этот запрет (но, конечно, не для

конкретной сказки). Примеры иных функций: отлучка (герой отлучается из дома),

нарушение (нарушение запрета), выведывание

(антагонист пытается произвести разведку) и др. Всего В. Пропп для описания

сказок предложил 31 функцию.Идея Олкера состоит в

попытке описания исторических ситуаций в терминах современного когнитивного

моделирования типа сценариев Р. Шенка (Шенк Р.

Обработка концептуальной информации. — М., 1980; Schank R.C. Conceptual

information processing. — Amsterdam etc., 1975).

Существенной чертой этого направления стала необходимость добавления знания о

мире в виде разнообразных сценариев для

моделирования понимания.Идею перехода к подобным глубинным структурам Х. Олкер

объясняет следующим образом: «Глубинные

семантические структуры, действующие в качестве мотиваций, — это и есть то, что

побуждает людей, истолковывая мир, создавать и

пересоздавать «царство политики» (С. 421). Он ставит вопрос, почему такие

простые формулы, графы, грамматики работают? И

отвечает: «Простые сказки являются распространенной частью многих различных

культур, потому что они особо значимы и построены

так, чтобы их особенно легко было запомнить. Приведенные же формулы и схемы

представляют различные версии исключительно

простых и запоминающихся структур» (С. 427). Кстати, значимость сказочных

персонажей подтверждают и эксперименты В. Ф.

Петренко, который просил студентов оценить в рамках ряда факторов как реальных

преподавателей вуза, так и сказочных героев. К

примеру, в случае первого фактора, где были представлены такие характеристики,

как «решительный», «смелый», «уверенный»... и

«послушный», «плакса», «усталый», был получен следующий вывод. «Большинство

сказочных героев более решительны, энергичны и

предприимчивы, чем реальные люди (преподаватели), большинство из которых

оказались ближе к отрицательному полюсу этого

фактора, не достигая, однако, пессимизма Пьеро и ослика Иа-Иа» (Петренко В.Ф.

Психосемантика сознания. — М., 1988. — С. 81).Х.

Олкер считает, что мировая история управляется социальными или политическими

целями символического (мифологического)

характера, ради которых законно убивают или умирают и которые предопределяют

наиболее существенные политические акции.Мы

можем даже усилить предложенное Х. Олкером сопоставление исторического и

литературного текста тем, что современное общество

еще дальше продвинулось в аспекте влияния символизаций из-за воздействия на

реальные политические процессы такого явления

как масс-медиа, которое часто существенным образом предопределяет те или иные

события. К примеру, президенты часто

приурочивают время своего визита к выходу телевизионных новостей, чтобы

«прозвучать» в прямом эфире. Все это связано с тем, что

поле воздействия теперь формируется масс-медиа. Именно там — на страницах газет,

на экране телевизоров — происходит

формирование существенных для любой страны решений. Вот что пишет Ли Сигельман о

кампании по выдвижению кандидатов в

президенты США: «Кампании по выдвижению являются по многим параметрам событиями

масс-медиа. Они, среди другого,

режиссируются в основном для масс-медиа.При этом затрачиваются значительные

усилия на то, чтобы достичь знания имени как

можно раньше и получить постоянное благоприятное освещение. Кандидаты

представляются публике в основном с помощью масс-

медиа; в наши дни, когда кандидаты попадают в некоторый город, очень часто их

визит сводится к ускоренной пресс-конференции в

аэропорту, откуда следует перелет в другой аэропорт на другую пресс-конференцию»

(Sigelman L. Introduction: nominating the president

— an overview // Nominating the president. — Knoxville, 1991. — P.

xvii).Моделированием поведения политических лидеров в Советском

Союзе в свое время занималась Лаборатория моделирования принятия военно-

политических решений Института США и Канады

(В.М.Сергеев и др.). В открытой печати они публиковали статьи, анализировавшие

поведение Отто фон Бисмарка, что, однако,

предполагало совсем другие объекты в иной исследовательской продукции.Дж. Олкер

с коллегами также попытались смоделировать

действия Иисуса Христа (Alker H.R. a.o. Two reinterpretations of Toynbee’s

Jesus: explorations in computational hermeneutics // Artificial

Intelligence and text-understanding: plot units and summarization procedures. —

1985). Поскольку ни один текст в истории не имеет

значения, равного Библии, авторы пытаются дать ответы на ряд вытекающих из него

вопросов: какую мотивационную силу или

харизму содержит данный «миф», какие основные структуры объясняют его силу,

каким образом самые глубинные тексты переписаны

в поверхностные. Для этого была построена модель сюжета. Был создан граф,

состоящий из 109 позитивных состояний ментальности,

57 — негативных и 149 — нейтральных. Было выделено 504 сюжетные единицы.США

имеет также другую группу исследователей в

области нарративного анализа (Эндрю Эббот, Ларри Гриффин и др.), основой

методологии которой есть близкие постулаты.

Например, нарратив понимается как набор событий, расположенный внутри

ограничивающих их структур (Abbot A. From causes to

events. Notes on narrative positivism // Sociological methods & research. —

1992. — N 4). При этом, как и у Олкера, нарратив

представляется анализом процесса.Э.Эббот предложил три характеристики нарратива.

Первая — это сцепка, нарратив строится шаг

за шагом. Вторая — порядок, соответствие четкому порядку событий. Третья —

конвергенция, степень совпадения социального

события со стабильным состоянием, к которому уже применимы ненарративные

методы.Существенной проблемой нарративного

описания становится то, что любое событие может иметь множество нарративных

причин и множество нарративных последствий. В

результате предстает целая сеть нарративных связей. Тем самым нарративное

значение становится функцией настоящего и

прошлого контекстов. Об этом же писал в свое время Х. Олкер: «Определение

действия как угрожающего, обещающего или

насмехающегося определяется восприятиями, интерпретациями, обязательствами и

разделяемыми всеми участниками мнениями.

Правильное описание социального действия является больше, чем просто достоверным

совпадением точек зрения кодировщика и

дипломата; его значение и идентичность задается множеством интерпретационных

перспектив основных действующих лиц этих

событий» (Alker H.R. Making peaceful sense of the news: institutionalizing

international conflict management events reporting using frame-

based interpretive routines. — 1991, ms. — P.5).П. Абелль предложил восемь

глобальных типов деятельности, создаваемых

пересечением трех дихотомий: делание с намерением/без намерения, активное

делание/ воздержание от действия, действуя при этом

позитивно или предотвращая.Ларри Гриффин определяет нарратив как аналитический

конструкт, объединяющий ряд действий в

единое целое (Griffin L.J. Narrative, event-structure analysis and causal

interpretation in historical sociology // American Journal of Sociology.

— 1993. — N 5). Нарративы должны иметь начало, серию последующих действий и

конец. Процессный характер нарратива

существенным образом соответствует социологическому объекту. Важной

характеристикой нарративного описания становится

встроенная в него темпоральность, которой нет в большинстве социологических

объяснений.В целом нарративный анализ, являясь

качественным, а не количественным анализом, представляет социальные феномены как

организованные во времени

последовательности. Эти последовательности могут завершаться ничем. Некоторые

могут даже повторяться, не идя к завершению. Л.

Гриффин отмечает: «Хотя предыдущие действия устанавливают или другим образом

формируют возможность будущего действия,

они обычно не предопределяют будущее действие или то, как событие будет

развертываться» (Griffin L.J. Temporality, events and

explanation in historical sociology // Sociological methods & research. — 1992.

— N 4. — P. 413).И вновь возникает проблема

неоднозначности. «То же самое действие может иметь разные причины и следствия,

если порядок его появления отличается от

одного набора к другому» (P. 416). При этом вводится понятие коллигации как

конструкта, объединяющего некое число прошлых и

нынешних событий в единое целое, которое может дать значение и объяснить любой

из составляющих его элементов. Чтобы

превратить событие в нарратив, следует представить его как коллигацию

взаимозависимых, развертывающихся действий с единой

центральной темой.Нарратив становится особой логикой объяснения, ибо то, как

происходят события, может объяснить, почему эти

события происходят (Аминзаде из Griffin L.J. Temporality, events and explanation

in historical sociology. — P. 419).ДВУХФАКТОРНЫЙ

ВАРИАНТ КОНТЕНТ-АНАЛИЗАЛи Зигельман и Эрик Ширяев предложили свой упрощенный

вариант контент-анализа для

исследования языка политических лидеров (Shiryaev E., Sigelmen L. Analysing

political rhetoric: a two-dimensional approach. — 1996, ms.).

В существующих вариантах анализа главным являются параметры оценки («хороший-

плохой»), потенции («сильный-слабый») и

активность («активный-пассивный»). Поскольку люди реагируют в первую очередь в

рамках оценки «хороший-плохой», именно этот

параметр предопределяет впечатление, которое остается от лидера.Авторы же

предлагают обратить внимание на параметр

удовлетворенность/неудовлетворенность. При этом, как они считают, любое

высказывание несет в себе в имплицитном виде такую

оценку. Статическая констатация «Завтра будет дождь» может быть связана с

удовлетворением или нет в зависимости от негативного

или позитивного впечатления, которое несет для говорящего это высказывание. В

случае динамики говорящий выказывает оптимизм,

если говорит о желаемом развитии событий, или пессимизм, если о нежелаемом.

Пессимизм как бы задерживает, блокирует желания

и интенции коммуникатора. Из сложного предложения оценке подлежит только его

часть, где эта оценка высказывается. Так, в

предложении Дж. Форда «Наши отношения с Китайской Народной Республикой основаны

на шанхайском коммюнике 1972 г., а это

коммюнике призывает к нормализации отношений с Соединенными Штатами и Народной

Республикой» первая часть не несет никаких

оценок. Вторая часть может рассматриваться как говорящая о том, что Форд

приветствует нормализацию.В сумме измеряется общий

баланс удовлетворения, неудовлетворения, оптимизма и пессимизма. При 36

высказываниях неудовлетворенности в сообщении из

120 оценочных высказываний частота неудовлетворенности составит 36/120, то

есть.30. Относительная частота может принимать

значения от 0, если этот тип оценки не встречается до 1, если только он один

упоминается. Вводится также понятие доминирующего

отношения. Например, если удовлетворенность имеет частоту.60, а остальные

частоты принимают значение —.20,.20 и.10, то

удовлетворенность является доминирующей оценкой. Две оценки в сумме в состоянии

стать доминирующими, даже если каждая из

них в отдельности не может стать индивидуально доминирующей. Например,

удовлетворенность —.35, неудовлетворенность —.20,

оптимизм —.35, пессимизм —.10, при этом удовлетворенность и оптимизм могут быть

названы совместно доминирующими.Так,

выступление Франко Делано Рузвельта в декабре 1941 г. можно проанализировать

следующим образом:Пропагандисты держав оси

пытались различными негативными путями разрушить наше предназначение и нашу

мораль (Н). Не преуспев в этом (У), они пытаются

теперь разрушить нашу веру в союзников (Н).Они говорят, что британцы выдохлись

(Н) — что русские и китайцы собираются сдаться

(П). Патриотические и понимающие американцы должны отвергнуть эти абсурдные

предположения (О). И вместо того, чтобы слушать

эту грубую пропаганду, они должны вспомнить некоторые вещи, которые нацисты и

японцы говорили и продолжают говорить о нас

(О).С тех самых пор как наша нация стала залогом демократии (У) — со времен

ленд-лиза — была одна повторяющаяся тема во всей

пропаганде держав оси. Этой темой является высказывание, что американцы явно

богаты (У) и что у американцев есть значительная

индустриальная мощь (У) — но американцы являются незакаленными и находятся в

упадке (Н), что они не могут и не будут

объединяться, работать и сражаться (Н).В сумме в этом отрывке на 12 оценочных

высказываний четыре (.33) выражают

удовлетворенность, пять (.42) — неудовлетворенность, два (.17) — оптимизм, одно

(.08) — пессимизм. Здесь совместно

доминирующими являются неудовлетворенность и удовлетворенность, а пессимизм —

подчиненной тенденцией.Результаты

подсчетов других текстов, которые проделали авторы, имеют следующий характер.Хью

Лонг, оппонент Рузвельта, являвшийся

радикальным критиком большого бизнеса и социального неравенства, в своей речи

1935 г. показал следующие результаты:

неудовлетворенность (.44), пессимизм (.29) стали совместно доминирующими, оценка

по оптимизму была (.21), что тоже достаточно

высоко, а подчиненную тему представила собой удовлетворенность

(.06).Исследование двух ранних речей А. Гитлера показали

следующее. В речи 1923 г. доминирующей оценкой была сумма оптимизма (.46) и

пессимизма (.34). Такая комбинация характерна для

агрессивных, конфронтационных высказываний. Неудовлетворенность проявлялась

редко (.13), а подчиненной оценкой стала

удовлетворенность (.07). В завершающей речи на своем суде в 1924 г. доминирующей

оценкой Гитлера стал пессимизм (.55), он

выказал также равные доли оптимизма (.19) и неудовлетворенности (.19), а

подчиненной оценкой вновь была удовлетворенность

(.07).Речь Никиты Хрущева (1958) на митинге польско-советской дружбы дала

доминирующую оценку удовлетворенности (.57). А

удовлетворенность с оптимизмом совместно получили (.90), став совместно

доминирующими. Неудовлетворенность (.05) и пессимизм

(.05) были почти незначимы.В случае кризиса лидер предположительно должен

выражать оптимизм, чтобы объединить свою

аудиторию, но также неудовлетворенность и пессимизм, поскольку ситуация является

серьезной. После разрешения кризиса в его

речи обязаны доминировать удовлетворенность и оптимизм.В 1933 г. Гитлер, став

канцлером, в своей речи перед рейхстагом хотел

показать, что хотя Германия и находится в кризисе, он как лидер может ее спасти.

Его доминирующей оценкой стал оптимизм (.47),

далее следовали неудовлетворенность (.21) и пессимизм (.21). Удовлетворенность

ситуацией заняла лишь минимальное внимание

(.11).В 1960 г. во время телевизионных дебатов Дж. Кеннеди и Р. Никсона два

кандидата показали следующие результаты. Дж.

Кеннеди — неудовлетворенность внешней политикой администрации Эйзенхауэра заняла

(.47), он выказал оптимизм (.33), говоря о

том,что проблемы могут быть решены в случае его прихода к власти. Пессимизм

(.17) и удовлетворенность (.11) не играли значимой

роли. Р. Никсон, наоборот, выказав удовлетворенность внешней политикой (.43),

показал оптимизм (.33) — все будет так идти и

дальше. Он избежал пессимизма (.18), и совершенно ушел от неудовлетворенности

(.06), которая более явно была представлена у

Дж. Кеннеди.Характер отношения телевизионной программы «Время» к Америке

анализировался в 30 случайно отобранных

программах в 1991 г. и в 30 программах 1994-1995 гг. В 1991 г. доминирующим

отношением к США была удовлетворенность (.48),

неудовлетворенность получила частоту (.25). Удовлетворенность с частотой

оптимизма в 1991 г. были более негативного отношения в

соотношении два к одному. В 1995 г. суммарная частота негативизма возросла с

(.33) до (.56), соответственно позитивное отношение

упало с (.67) в 1991 г. до (.44) в 1995 г.Таким образом, мы видим, что даже

ограниченный объем параметров дает достаточно

представительные результаты.РОЛЕВОЙ АНАЛИЗРолевой анализ также дает возможность

предсказывать варианты человеческого

поведения. Роль определяется как «стандартизованная единица поведения,

локализованная в общей системе действия» (Уолш Д.

Функционализм и теория систем // Новые направления в социологической теории. —

М., 1978. — С. 120). Практически то же

определение дает и Нейл Смелзер в своем терминологическом словаре: «Роль —

поведение, которое ожидается от человека,

занимающего определенный статус» (Смелзер Н. Социология. — М., 1994. — С. 658).

Социологический словарь говорит о том, что

поведение людей определяют в большей степени ожидания, связанные с их

должностью, чем их индивидуальные характеристики

(Dictionary of Sociology. — London, 1994). При этом Э. Гоффман ввел термин

«отделения от роли», позволяющий включить в

рассмотрение варианты индивидуального поведения. Каждый из нас имеет

нормированное/ненормированное представление о том,

как ведет себя президент, милиционер или преподаватель. Роли тем самым как бы

реализуют для нас социальные нормы.Стивен

Уолкер определяет роли как репертуар поведения, выводимый и из ожиданий других и

своих собственных представлений (Walker S.

Symbolic interactionism and international politics: role theory’s contribution

to international organisation // Contending dramas: a cognitive

approach to international organisations. — New York, 1992. — Р. 23).

Рассматривая войну в Персидском заливе, Уолкер, например,

считает, что за точку отсчета следует принять прекращение огня между Ираном и

Ираком в августе 1988 г. Ирак определил свою роль

как защитника арабских стран Персидского залива от двойной угрозы исламского

фундаментализма и иранских сил. В войне с Ираном

у Ирака погибло 120 тысяч, 300 тысяч было ранено, а его долг достиг 70

миллиардов долларов. Лидеры Ирака обладали

соответствующими ролевыми ожиданиями.Выход из войны в Персидском заливе

объясняется тем, что чем больше ролевое

напряжение, тем легче осуществлять выход из этой роли, тем меньше нормативные

изменения, связанные с выходом из этой роли.

Однако Ираку не помогли осуществлять этот выход, поскольку Соединенные Штаты не

заставили Кувейт сделать заявления, которые

бы облегчили достижение целей Ираком, а также США не предупреждали Ирак о

предполагаемых последствиях после вторжения в

Кувейт. Израиль, США и Кувейт также предоставляли конфликтующие между собой

подсказки по поводу того, какой должна быть роль

Ирака. Кувейт же полагался на свою роль донора и спокойно строил город на

острове, который был спорной территорией. Для

Саддама Хуссейна Кувейт оказался решением сразу двух проблем — долга и спорного

пространства. Ирак, управляемый Хуссейном,

играл ту роль, которая соответствовала самому Саддаму Хуссейну. Ему нравилась

роль объединителя всех арабских стран, поэтому

воинственная позиция оказалась столь привлекательной. И эта роль будет

сохраняться до тех пор, пока Хуссейн останется у власти, а

внутренние проблемы экономического возрождения Ирака не будут решены.Ролевая

парадигма позволяет ставить и решать

определенные задачи в области политического поведения. Так, Александр Лебедь

вошел в политическое пространство с явной ролью

«отца солдатам». Затем ему пришлось осваивать иные роли, чтобы быть избранным,

рассуждать на темы, которые до этого были вне

его. Поездка А. Лебедя в США в свою очередь была направлена на смягчение образа

военного в глазах американцев. Мы можем

проанализировать восприятие его в рамках ролей, предложенных Эриком Берном (Берн

Э. Игры, в которые играют люди. Люди,

которые играют в игры. — Л., 1992): родителя, взрослого, ребенка. Так,

воспринимая Лебедя как генерала, мы сами как бы попадаем в

позицию ребенка, который хочет доверить все свои проблемы взрослому — генералу

Лебедю.Д. Ранкур-Лаферриер попытался

построить психоаналитический анализ Сталина. Исходя из его поведения в частной

жизни, он попытался объяснить факты жизни

общественной. Психологические способы защиты, объясняющие элементы

доверия/недоверия Сталина к Гитлеру, автор суммирует

следующим образом:1) отождествление с агрессором (Гитлером);2) проекция своих

черт на этого агрессора;3) отрицание

обоснованности предупреждений;4) различного рода рационализации (Ранкур-

Лаффериер Д. Психика Сталина. — М., 1996. — С. 147).

Такого рода защиту также можно трактовать как сочетание разных ролевых

измерений.* * *Методы, представленные в данной главе,

вероятно, требуют усиления по следующим направлениям: необходим дополнительный

учет национального и контекстного аспектов.

Эти факторы могут помочь более точно интерпретировать те или иные ситуации как

выражающие тот или иной мотив. Они могли быть

незначимыми в случае исследований проф. Д. Винтера из-за относительно стабильной

среды чисто американских выборов

президента, но в то же время в иных ситуациях подобные контекстные или

национальные составляющие могут существенным образом

влиять на конечный результат исследования. К примеру, малый разрыв между

претендентами, как было в случае российских

президентских выборов в 1996 г., в сильной степени влиял на избранный тип

пропагандистской кампании в России. И данный контекст,

и данные национальные особенности позволяли вести активную негативную кампанию

против Г. Зюганова, которая была бы

невозможной, к примеру, в другой стране. То есть методы мотивационного анализа,

возможно, требуют коррекции включением

дополнительных составляющих. Одним из существенных возражений может служить

коллективный характер создания докладов, к

примеру, советскими лидерами. В. Крючков, например, вспоминает, как создавался

доклад для выступления на торжественном

собрании после его избрания членом Политбюро. В. Крючков начал работу с того,

что попросил всех членов Политбюро сообщить ему,

что именно нужно отразить в докладе. Практически все ответы членов Политбюро,

которые он приводит, построены по

«ведомственному» принципу. К примеру, Д. Язов просил побольше об армии и под.

Затем следует еще один этап. «В конце Октября

материалы доклада были готовы и по установившейся практике я разослал их членам

и кандидатам в члены Политбюро, секретарям

ЦК КПСС. Показал их также на товарищеской основе тем, кого хорошо знал лично:

журналистам, ученым, общественным деятелям.

Вскоре получили отзывы — в основном положительные, доброжелательные, с

конструктивными замечаниями. Одобрил материалы

Горбачев, даже кое-что ужесточил» (Крючков В. Личное дело. — Ч.1. — М., 1996. —

С. 277). С другой стороны, все это было

трансформацией уже существующего текста, который в основе своей был сохранен.

Таким образом, мы не «расшатываем»

достоверность рассматриваемых методик.Играет также роль и тип текста, который

анализируется. Инаугурационные выступления

президентов представляют собой отдельный жанр, как считает Ли Зигельман

(Sigelman L. Presidential inaugurals: the modernization of a

genre // Political Communication. — 1996. — P. 81-92). Степень легкости

понимания этих текстов оценивалась по формуле

читабельности Флеша, основанной на подсчете среднего числа слогов на слово и

среднего числа слов на предложение.

Результирующая цифра показывает уровень образования, необходимый для понимания

такого текста, где 10 соответствует десяти

годам обучения в школе. Средняя цифра для всех американских президентов

равняется 16.4. То есть достаточно узкая группа людей в

состоянии понимать эти типы текстов. Однако с каждым годом этот уровень

снижается. Инаугурационный текст Дж. Буша уже имел

оценку 9.Задачи, которые ставят перед собой инаугурационные выступления, состоят

в объединении нации и акцентировании

традиционных ценностей. Это определяет и соответствующий выбор слов.

Употребление «мы», «нас», «наш» служит такому

единению. Есть около пятидесяти слов, которые повторяются в каждой 1000 слов.

Это слова «Америка», «американский»,

«американцы», «гражданство», «граждане», «страна», «нация», «национальный»,

«наш», «народ», «вместе», «союз», «Соединенные

Штаты», «единство», «нас», «мы» и др. Употребление этого набора слов с каждым

президентом растет. Так, на каждую тысячу слов

Джордж Вашингтон употребил только 15.5 из выше названного набора, а Билл Клинтон

уже 91.6. То есть перед нами еще один

параметр, ограничивающий разнообразие таких текстов.Есть еще одно ограничение,

которое, вероятно, необходимо учитывать при

анализе. Это огромная зависимость от аудитории. Текст президентского выступления

в сильной степени сориентирован на тех, кто его

слушает. Зигельман и Миллер, перефразируя Маклюэна, считают, что сама аудитория

является сообщением: «содержание

политического высказывания частично формируется аудиторией, перед которой

делается это высказывание, или, по крайней мере,

аудитория избирается на основе ожидаемой от нее реакции на сообщение. В любом

случае можно ожидать, что «ястребиность»,

выраженная во вьетнамских высказываниях президента Джонсона, будет меняться в

непосредственной зависимости от

«ястребиности» его аудитории» (Sigelman L., Miller L. Understanding presidential

rhetoric. the Vietnam statements of Lyndon Johnson //

Communication research. — 1978. — N 1. — P. 36). Это также можно считать

контекстным параметром.В целом следует подчеркнуть,

что проблемы анализа текстов первых лиц являются серьезной проблемой для ряда

научных исследований, начиная с области

национальной безопасности, где лидеры оцениваются по их способности начинать

агрессивные действия. Лидеры также интересуют

сферу паблик рилейшнз для возможностей политического прогноза, а также в целях

поиска наиболее эффективных видов воздействия

на аудиторию.