Тема 4. Научное познание

Как и всякое новое явление, наука возникла в виде периферийной формы познания и лишь в XIX в. заняла центральное место в цивилизации европейского типа. На фоне практического и мировоззренческого типов познания можно выявить отличительные черты научного исследования.

ПРОБЛЕМА:       Какие существенные признаки отличают науку от других типов познания?

1. Наука отличается от практического, учебного и мировоззренческого видов познания.

Чтобы понять науку, ее надо сравнить с ненаучными разновидностями познания. Если брать практическое познание, то оно ориентируется на получение жизненных благ. Сквозной и ведущей целью науки является знание. Оно обладает особыми качествами и одно из них выявляется в сравнении с обучением. Если в последнем циркулирует ценное и авторитетное знание, но оно является относительно старым, то ученые всегда стремятся получить новые истины. Другое качество научных знаний выделяется на фоне мировоззрения. Если в нем господствуют субъективные (этнические, групповые и др.) ценности, то идеалом науки выступает объективное знание.

2. Наука присуща только высокоразвитому обществу.

Практическое и мировоззренческое познание сопровождают все народы, которые были в истории человечества и существуют ныне, без исключения. Что же касается науки, то она отнюдь не обязательный спутник человека. До сих пор сотни этносов, сохранивших древний образ жизни, обходятся без науки. Она свойственна лишь тем народам, которые достигли относительно высокого экономического, политического и интеллектуального уровня развития.

3. Наука – сложное и специализированное познание.

3.1. Получение новых специальных знаний – главная цель науки. Практическое и мировоззренческое познание (за исключением философии) ориентированы на решение жизненных задач. Совершенствование образа жизни здесь стоит на первом плане, а получение знаний – на втором. В науке же все наоборот, главное тут – производство знаний и при том таких, которые недоступны жизненной практике и мировоззрению. Если в последних основной поток знаний имеет традиционный характер, то целью науки является приобретение новых знаний, их непрерывное умножение и развитие.

3.2. Современная наука есть особый социальный институт. История науки – это движение к профессиональному исследованию. В древности занятия наукой носили любительский и полулюбительский характер. Многие мыслители совмещали в себе философа и ученого, наука была вплетена в государственную практику управления, где наукой занимались жрецы и чиновники. Первым прообразом современной науки стала Александрийская школа (III в. до н.э. – II в.) с Музеем, где была библиотека, научное оборудование и Дом ученых. Здесь ученые специализировались только на научных изысканиях. В Средние века наука потеряла свою самостоятельность, обслуживая нужды религии. Лишь с XVII в. она начинает становиться особым общественным институтом. В Европе возникают: академия Линчеи (Италия, 1603 г.), Лондонское королевское общество (1660 г.), Парижская академия наук (1664 г.), Берлинское научное общество (1700), Петербургская академия наук (1724 г.) и др.

Ученые объединены в научное сообщество. Современная наука это не удел одиночек. Ученые объединяются в исследовательские группы, институты, национальные академии, международные дисциплинарные (математические, биологические и т. п.) сообщества. Кроме организационных форм существуют различные формы научного общения: личные встречи, переписка, конференции, защита диссертаций, научные журналы и книги, компьютерные сети (Ныне выходит в свет несколько сотен тысяч научных журналов). Благодаря всем этим факторам наука является коллективной деятельностью.

Ученый формируется в научной школе. Сложность научного исследования требует особого обучения и уже на заре науки возникли первые научные школы. В сути они мало отличаются от современных школ, ибо эта социальная форма обеспечивает передачу необходимых знаний и умений от учителя (научного руководителя) к ученику (аспиранту). Научная школа не только поддерживает исследовательскую традицию, но и участвует в ее развитии. 

Поощрения, награды и наказания в науке. Ученые демонстрируют разнообразие мотивов. Для многих занятие наукой самоценно, в ней они находят особый интерес и исследование увлекает их само по себе. В раскрытии загадок реальности иногда бывают звездные мгновения. Нечто подобное испытал Архимед, открывший закон гидростатики и бежавший с криком «эврика». Но в современной науке есть и материальные стимулы. Поскольку ученый не занимается практическими благами, его частная жизнь и исследовательская деятельность поддерживается финансовыми средствами со стороны общества (фирмы, частные фонды, государство). Оплата дифференцируется в соответствии с должностью и развитием ученого. Существует система грантов, где деньги предоставляются под определенную тему и ученые отчитываются своими результатами. Также практикуются награды за особо выдающиеся научные достижения. Одной из высших наград является Нобелевская премия по науке.

В науке сформировался свой моральный кодекс. Здесь нормы общечеловеческой морали получили научную спецификацию. Если мы признаем честность как таковую, то научная честность предполагает прием цитирования. В любом научном тексте присутствуют отсылки к публикациям тех или иных специалистов, а плагиат и другие отклонения от нормы честности осуждаются и наказываются. Когда в 1980-х годах обнаружилось, что один американский биохимик подделал данные своих опытов, то научное сообщество лишило его нобелевской премии и сделало невозможной его дальнейшую деятельность в науке. Такие меры вполне оправданы с точки зрения этики ученого.

Наука финансируется обществом. Современную науку представляет свыше 25 миллионов специалистов, включая ученых и вспомогательный персонал. Здесь задействовано новейшее техническое оборудование и материалы. Все это требует больших денег и, действительно, развитые страны тратят на науку свыше 5% валового национального дохода. Источники финансирования – государство, частные фирмы и отдельные граждане.

3.3. Дисциплинарная дифференциация науки. Специализация познания дает множество узких научных дисциплин, каждая из которых тоже стремится к выделению внутри себя еще более узких исследований. Ныне существует свыше тысячи шестисот научных дисциплин. Такая тенденция последовательного дробления знания выражает сущностную черту науки – стремление к глубокому познанию.

Научное естествознание. Его предметом является природа и ныне оно представлено сотнями дисциплин. Можно напомнить о традиционных фундаментальных науках типа физики, математики, химии, биологии и т.п. Каждая из них, в свою очередь, делится на частные разделы: оптика, квантовая электродинамика, молекулярная генетика и т.п. Если оценить историю естествознания, то вывод однозначен – дифференциация со временем возрастает.

Гуманитарные исследования. Здесь предметом познания выступает все то, что представляет общество и социальность человека. Дифференциация действует и тут, она дала также традиционные науки, как: история, языкознание, литературоведение, культурология и т.п. Внутреннее дробление этих направлений также характеризует динамику углубления мысли в социальные объекты.

3.4. Интеграция научного знания. Природа и общество в сути своей едины и это определяет тенденцию объединения внутри науки. Между отдельными дисциплинами устанавливаются разнообразные связи: концептуальные, классификационные и т.п. Существует такое явление, как «междисциплинарная наука» (физическая химия и т.п.). Между естествознанием и обществознанием происходит обмен методами. Важной формой интеграции является создание и развитие единой научной картины мира, которая включает идеи, общие для природы, человека и общества (глобальный эволюционизм и т.д.).

4. Все сверхъестественное не входит в предмет науки.

Ученые существенно ограничивают область научного исследования. Их интересует лишь естественно-природная и искусственно-человеческая реальности. Если первая сводится ко всему многообразию природы, которое существовало до появления человека, то второе стало продуктом жизнедеятельности людей: общественные структуры, история, материальная и интеллектуальная культура. И в этих двух реальностях исследователь не ищет сверхъестественное, если же такое происходит, то ученый оказывается за рамками науки (мистицизм, паранаука и т.п.).

4.1. Ученого интересуют объективные факты и законы.

Если в мировоззренческом познании фигурирует человек, природа, мир в целом, то предмет науки стремится к узким и определенным границам. В конкретном исследовании ученый концентрирует свои усилия на таких фрагментах действительности, как факты и законы. Если первые составляют некую поверхность объекта, которую изучает  научный опыт, то его глубину составляют общие и устойчивые связи, то есть законы, что является предметом теоретического мышления.

5. Стратегическая цель науки – производство объективных знаний.

Признак объективности здесь означает объективную истину, содержание которой не зависит от произвола ученых. Научная объективность сложна и многогранна.

5.1. Научное знание объективно, если из него как из результата исключено все субъективное. Форм человеческого влияния на результаты познания весьма много и можно выделить лишь общие и типичные.

Устранять все ценностное. В научном исследовании были и остаются разнообразные ценности, без них наука как деятельный процесс невозможна. Но когда речь идет о результатах науки, то по отношению к ним действует неумолимое правило – в знаниях не должно быть никаких ценностных моментов (идеалов, духовных образов и т.п.).

Новые факты науки проверяются и перепроверяются. В современной науке сложился эффективный механизм получения объективного фактуального знания. Он представлен деятельностью научного сообщества, которое проверяет все новые факты науки, повторяя определенный эксперимент в разных региональных и национальных лабораториях. Если в московском исследовательском центре открыли новый факт из мира молекулярных генных структур, то он перепроверяется во всех других ведущих генетических лабораториях. Открытие признается при условии его повторения.

Научны лишь безличные и общезначимые теории. Результаты теоретического познания производятся мышлением конкретных ученых. У каждого исследователя есть личностный стиль, присущий только ему. К примеру, английский физик-теоретик П. Дирак тяготел к математическому гипотезированию, А. Эйнштейн предпочитал качественный мысленный эксперимент. Но какими бы путями ученые не шли к формированию теории, к ней предъявляется единое требование – в ее содержании не должно быть ничего, привнесенного ученым от себя. Теория должна быть отражением глубинных законов объективной реальности. И когда говорят о теориях Ньютона и Эйнштейна, то это лишь знак общества, выражающий признательность этим исследователям за то, что они смогли открыть тайны природы.

6. Научная рациональность как главное средство получения объективных истин.

До появления науки десятки тысяч лет существовало мировоззренческое познание в виде мифов и религий. Оно сформировало устойчивую традицию весьма свободного и произвольного мышления, которое конструировало различных духов, фантастические существа типа кентавра, русалки и т.п. Перед наукой встала задача – сохранить достоинства смелой и пытливой мысли и в то же время дисциплинировать работу познавательных способностей для получения точных, истинных образов объекта.

6.1. Наука рациональна тем, что стремится поставить действие познавательных способностей человека под должный упорядочивающий контроль. Для решения глобальной задачи разумного дисциплинирования познавательных сил ученого сложилась программа рационализации научного познания. Основная идея свелась к установке – наличные и надежные знания должны способствовать получению новых результатов. Из деятельности ученого нужно устранять слепую хаотичность, его активность должна быть направленной и эффективной. Для этого в науке стали вырабатываться определенные правила в виде нормативных требований к действиям ученого. Что-то они запрещали и какие-то приемы они рекомендовали. Развитие таких средств сознательного и разумного контроля и составило содержание научной рационализации. На этом поприще трудились как ученые, так и философы.

ПРОБЛЕМА:       Какими типичными формами представлена научная рациональность?

1. Рационализация научной эмпирии.

Производство научных фактов и эмпирических законов подчиняется некоторым правилам, которые формировались исторически.

1.1. Успешное наблюдение объекта должно направляться эмпирическим и теоретическим знанием. Уже древние астрономы и врачи поняли, что силу зрения нужно контролировать средствами ума. Фиксация положения планеты или звезды на небе требует технических представлений, которые составили астрономию. Также и наблюдение за развитием болезни невозможно без медицинских теорий. Контроль научной эмпирии со стороны теоретического знания для современных ученых является нормой.

2. Эксперимент рациональнее наблюдения.

2.1. Объект исследования контролируется приборами и методами. В научном наблюдении объект обладает полной свободой, что оборачивается для исследователя рядом затруднений. Так, небесные объекты могут быть закрыты облаками и это делает их наблюдение невозможным. В эксперименте же объект контролируется учеными с помощью приборов и теоретических средств, что позволяет выбрать самый удобный и оптимальный режим исследования.

2.2. Предсказанный факт ожидается заранее. Если в наблюдении ученый не застрахован от появления новых случайных и неожиданных фактов, то в эксперименте новый факт является ожидаемым, дело в том, что рациональной основой эксперимента выступает гипотеза, которая предсказывает определенные факты. Здесь уже ученый заранее планирует встречу с новым фактом, что снимает значительную долю неконтролируемой стихии. Когда П. Дирак в конце 1920-х гг. теоретически предсказал существование анти-электрона, то американский экспериментатор П. Андерсон искал такой факт вполне по определенному «адресу», ибо уже знал о возможных свойствах позитрона. Это и позволило ему через два года обнаружить микрообъект, указанный «на кончике пера».

3. Рациональное существование научных фактов.

3.1. Научным фактом становится то явление, которое фиксируется точным и общезначимым для ученых способом. От практического познания наука отличается точными и, следовательно, рациональными формами фиксации фактов. В древности господствовало описание специальными словами, к этому добавлялись схематические рисунки, карты, атласы. Позднее в рамках естествознания стали составлять коллекции минералов, гербарии и т.п., потом появились способы количественного измерения (взвешивание и т.п.) и фотографирования. Современная компьютерная техника предоставила еще более совершенные способы установления фактов.

3.2. Научное сообщество контролирует подлинность открытых фактов. Рациональность факта науки предполагает высокую частотность его воспроизведения. Открытие нового факта означает, что в данной лаборатории его получали десятки раз и на основе широкой статистики дали сообщение в научной печати. Затем в других национальных лабораториях воспроизводят данный эксперимент и получают подтверждение открытого факта. Такая практика позволяет научному сообществу установить публичный контроль за производством фактов и исключить случаи фальсификации.

4. Рациональную классификацию фактов дают эмпирические законы и теория.

Хаотическое и бессвязное многообразие фактов расценивается в науке как нерациональное состояние. Оно устраняется путем установления объективных законов. Если формируется научно-эмпирический закон, то он позволяет представить всю группу фактов в виде проявлений некоторого закона. Здесь факты находят свое рациональное объяснение и образуют упорядоченное единство в виде классификационной схемы. Последующее открытие теоретических законов лишь углубляет и расширяет эмпирический порядок. Иллюстрацией к вышесказанному может быть открытие Д.И. Менделеевым периодического закона. Десятки бессвязных химических элементов сразу уложились в стройную таблицу, которая помогла предсказать множество новых элементов. Квантовая теория углубила эмпирическое представление об атомном весе до понятий ядерного заряда и электронных оболочек. Многие химические процессы стали рационально понятными.

II. Рационализация научно-теоретического мышления.

История науки свидетельствует о трудных поисках правил, которые могли бы контролировать и направлять движение теоретической мысли по оптимальным и эффективным путям. Такие нормы складывались при осмыслении реальной деятельности ученых.

1. Теоретическое исследование следует начинать с постановки проблемы.

Уже расхожее представление связывает науку с решением проблем. Философское понимание углубляет этот образ понятиями рационального и нерационального.

1.1. Научная проблема представляет собой рациональную форму с нерациональным содержанием. В науке сформировалось правило оценки знания как нормального рационального результата. Оно должно быть логически взаимосогласованным, непротиворечивым и должно соответствовать фундаментальным принципам. Любое отклонение от данной нормы будет нарушением рациональности и такое знание должно быть оценено в качестве проблемы. Произвести должную оценку может только ученый, имеющий ценностные нормы и опыт их применения.

Когда научное сообщество обнаруживает знания с логическими разрывами и противоречиями, мысленные конструкции с незавершенной структурой, это означает, что через найденные виды нерациональности пойдет развитие познания. Оценивая ненормальные образы как проблемные, теоретик тем самым получает модель объекта, которая становится непосредственным предметом мысленных действий. Новое знание рождается как преобразование проблемного «сырья» в рациональный результат.

Примером научно-теоретической проблемы может быть физическое представление об эфире. Во второй половине XIX в. оно потребовалось для создания теории электромагнитного поля. Если последнее представляет собой особые волны, то любой волновой процесс для своего распространения требует материальную среду. Эфир ввели как гипотетическую среду, в которой существуют электромагнитные волны. Скорость их движения весьма велика (около 300 тыс. км/сек), стало быть, эфир должен быть твердым телом. Но с другой стороны, наблюдения показывают, что Земля и другие небесные тела без особого сопротивления проходят через эфир. Эта абстракция стала противоречивой: твердость – высокая проницаемость («прозрачность») и, стало быть, проблемной. При разработке специальной теории относительности А. Эйнштейн исключил представление об эфире как ложное.

2. Для рационального решения проблемы требуется метод.

Издавна метод считается наивысшим выражением научной рациональности. Благодаря ему наука не является стихией проб и ошибок, ибо метод рациональным путем ведет ученого к разрешению проблемы и получению искомого результата. Ф. Бэкон сравнивал метод с дорогой, быстро приводящей к цели, а отсутствие метода – с бездорожьем: «даже хромой, идущий по дороге, опережает того, кто бежит без дороги».

2.1. Научная теория как ядро метода. Исследовательский метод может включать в себя множество различных элементов, но его основное содержание составляет теория. Это объясняется тем, что она концентрирует в себе знание изучаемого объекта. Посредством теории как бы сам объект направляет познавательную активность ученого. Формы теории отличаются объемом знания и могут быть представлены единственной идеей (понятийным принципом) или системой научных законов. Но в любом случае теория отличается высокой рациональностью, ибо ее элементы надежно обоснованы и логически взаимосогласованы.

Общенаучные принципы. Речь идет о таких понятийных образованиях, которые могут применяться почти во всех теоретических исследованиях. Таковыми являются общая теория систем, некоторые математические методы, философские идеи. Они действуют как в естествознании, так и в гуманитарных науках, но всегда требуют дополнения в виде более конкретных, частнонаучных подходов.

Специальные теоретические методы. Теоретическая проблема имеет характер определенного нарушения норм рациональности. Общенаучные принципы намечают лишь общую стратегию преобразования проблемного знания в нормальное знание, само же необходимое преобразование осуществляется методом, содержащим частную теорию.

В атомной физике начала XX в. возникла планетарная модель атома, где вокруг положительно заряженного ядра вращались электроны. Согласно классической электродинамике они должны терять свою энергию и падать на ядро, эмпирический же опыт говорит о высокой стабильности большинства атомов. Это проблемное противоречие разрешил датский физик Н. Бор. В качестве метода он взял идею квантов энергии, которую в 1900 г. выдвинул немецкий теоретик М. Планк. Применение квантового принципа разрешило проблему, в результате чего возникла полуклассическая теория атома.

2.2. Операции теоретического мышления. Должную динамику теории как элементу метода придают мыслительные операции. Имея объективную основу (формы движения объекта, спектр его изменчивых отношений), они уже выражают специфику активности ученого, своеобразие его мышления. Операции существуют в виде богатого многообразия приемов: относительно простые действия и сложные комплексы. Описать можно лишь некоторые из них.

Понятийное моделирование. Как таковая модель (лат. modulus – мера, образец) является результатом замены сложного оригинала простой копией. Такая процедура существует в практическом познании (проекты, технические модели), в научной эмпирии (звездный атлас, схема солнечной планетной системы, идеальный цикл Карно и т.п.). Моделирование как комплекс включает в себя ряд операций-элементов.

Абстрагирующая идеализация. Во всей своей сложности реальный объект представляет собой нерациональную неопределенность. Его рационализация начинается с выделения строго определенных фрагментов и такое упрощение осуществляется посредством идеализации. Вычленение одного или двух отношений, обозначение их словами и наглядными схемами приводит к абстрагированию, т.е. к отвлечению от остального богатства связей. Продуктом таких операций выступает некий идеальный объект. В начале ХVII века Г. Галилей ввел абстракцию «материальная точка». В этом объекте пространственная конфигурация, объем и другие свойства отброшены как несущественные и оставлено только свойство – иметь массу. Вместе с идеальным объектом «пустота» это позволило открыть закон падения тел на Земле.

Модели из теоретических объектов. Абстрагирующая идеализация участвует в переходе от эмпирических объектов и законов к фундаментальной теории. Здесь уже вводятся понятия о ненаблюдаемых свойствах, связанных с глубокой закономерностью объекта. Теоретическая модель, выраженная математической формой (типичная для естествознания), становится гипотетическим образом и после различных испытаний признается нормальной теорией. Между нею и эмпирическими моделями устанавливается объясняющее и предсказывающее соответствие.

Теоретическая модель электромагнитного поля. Иллюстрацией теоретической модели может быть концепция – схема электромагнитного поля. В первой половине XIX в. были установлены эмпирические законы, отражавшие влияние электричества на магнетизм и магнетизма на электричество. Эмпирические модели, включавшие абстракции электрического заряда, физического поля с силовыми линиями близкодействия, были разработаны английским физиком М. Фарадеем. Его соотечественник Д. Максвелл стал преобразовывать данные предпосылки в математическую модель. Для этого он ввел понятия напряженности электрического и магнитного полей (Е и Н), теоретическую гипотезу тока смещения. Теоретическая модель из двух основных уравнений объяснила старые эмпирические законы, включая оптику, установила электромагнитную природу света, предсказала существование радиоволн, рентгеновского излучения.

2.3. Выбор гипотетических методов и отбор теоретических гипотез. Производство гипотез считается сложнейшей задачей научного творчества. Познающему мышлению здесь нужно открыть законы, что означает возвышение от частного к общему, где нет однозначного и ясного пути, полная рациональность тут невозможна.

Плодотворная индукция далека от рассуждающей логики. Движение от частного к общему оценивается в виде индуктивной логики, где предмет «наводит» мысль на общее умозаключение. Индукцию нельзя считать логической процедурой в том смысле, что из некоторых предпосылок тут четко и ясно выводятся следствия. Если это и логика, то вероятностная, ядром которой выступает предположение-гипотеза. Последнее не отрицает метода, только все действия с ним в данном случае осуществляются не по однозначному сценарию.

Нахождение гипотетического метода требует от ученого интуитивной догадки. Если бы в распоряжении ученых были только наличные факты и эмпирические законы, то последующая индукция стала бы сугубо нерациональной процедурой, хаотичной и мало плодотворной. Но в развитой науке существуют теоретические ресурсы в виде дисциплинарных теорий и правил, общенаучных и мировоззренческих принципов.

Сначала ученые применяют к проблеме методы, традиционно сложившиеся в данной научной дисциплине и ее конкретном разделе. Если они не дают должного результата, это означает, что нужно искать новые орудия. Такая ситуация отличается крайней неопределенностью, ибо проблемный материал не дает прямых указаний о том, какие элементы знания следует сделать методом. Ученые должны интуитивно догадаться об этом, то есть учесть те слабые и косвенные намеки, подсказки, которые в скрытом виде содержит проблемное знание. (Некоторое приближение дает аналогия с подбором нужного ключа к незнакомому замку).

Область поиска возможного метода может быть расширена от научной эмпирии и теорий до мировоззренческих идей. Пробы и испытания гипотез могут выходить за рамки дисциплинарной и общенаучной теории. Нередки случаи, когда теоретики превращали эмпирические представления в теоретические методы. Так, при создании основ общей теории относительности эмпирическое обобщение эквивалентности значений инерционной и гравитационной масс А. Эйнштейн трансформировал в теоретический постулат. Этот гениально угаданный принцип и обеспечил распространение идеи относительности на все случаи ускоренного движения.

Пересмотр мировоззренческой традиции в науке. Когда и возможности эмпирии исчерпаны, теоретики обращаются к ресурсам мировоззренческой картины. Ее элементы всегда присутствуют в теоретических разделах науки, их выбор и закрепление создают феномены традиционных принципов. Они тесно связаны с фундаментальными теориями науки и если последние оказываются неэффективными, эта оценка распространяется и на мировоззренческие принципы.

На первых порах ученые могут не сознавать ситуацию обновления, так как отказ от традиции всегда труден и мучителен. Но необходимость поиска гипотетического метода вынуждает исследователей пересматривать прежние предпочтения. Новый выбор чаще всего происходит стихийно и в неявных формах. Мировоззренческий характер новаторских идей-методов может скрываться за вывеской чисто вспомогательных орудий. В роли революционеров нередко выступают новички-дилетанты, избежавшие традиционного дисциплинарно-научного образования.

Переход от принципа дальнодействия к идее близкодействия. Примером мировоззренческого новаторства в науке может быть М. Фарадей. В физику он пришел как самоучка и избежал влияния традиционной научной школы, где учили тому, что электрические и магнитные проявления, подобно тяготению, являются дальнодействующими силами. Под давлением опытных фактов Фарадей ввел идею близкодействующего поля, которая через ряд теоретических гипотез, а потом и посредством теории Максвелла, утвердила новое мировоззренческое основание физики.

Философской идее прерывности нашли новую область применения, что породило гипотезу квантов. Революция в мировоззренческих основаниях науки может протекать и по другому сценарию. Обновление традиции под силу ученому, прошедшему курс научной школы, только это требует от него драматического напряжения всех его сил. Такой путь прошел М. Планк.

К 1900 г. в физике существовали разнородные эмпирические законы теплового излучения, они не поддавались теоретическому обобщению и объяснению. Традиционный метод в виде принципа непрерывности не давал должного результата. В этих условиях Планк в качестве гипотетического метода привлек философскую идею дискретности. Ее необычность и новизна состояли в том, что прежде она применялась только к веществу (атом, молекула, электрон и т.п.), немецкий же теоретик распространил ее на энергию и получил гипотезу кванта энергии. На первых порах в реальность энергетического «атома» не верил и сам ученый, он оценивал его в качестве фикции, полезной для согласования эмпирических данных. Но то, что многие считали временными строительными лесами, ныне стало теоретическим фундаментом науки. Идея дискретности превратилась в общенаучный метод (в биологии он дал понятие гена и т.п.).

2.4. Правила оценки научных результатов. По сравнению с мыслительными операциями правила обладают более высоким потенциалом рациональности и в сути своей они родственны теоретическому ядру метода. Научные правила демонстрируют большое разнообразие, ибо каждый закон науки можно рассматривать как некоторое правило, которое что-то запрещает ученому и что-то разрешает. (Так, физический закон сохранения энергии запрещает мыслить и конструировать вечные двигатели и направляет на поиск эквивалентных переходов форм энергии). Ограничимся группой правил, рационализирующих продукты научного исследования. Так или иначе они связаны с определенными операциями.

Правила отбора теоретических гипотез. Привлечение различных методов к одному и тому же проблемному знанию порождает несколько гипотез. Эта ситуация является промежуточной, ибо вероятные мнения ученых должны перейти в достоверное знание, в один результат, то есть в теоретический закон. Такой выбор более рационален, чем созидание гипотез, так как он регулируется рядом определенных правил.

Правило эмпирического подтверждения и опровержения гипотез. Эта норма является главной и решающей. Ее содержание сводится к следующим требованиям.

Теоретическая гипотеза должна не только объяснять старые эмпирические законы, но и предсказывать новые законы и факты. Фундаментальные предположения значительно удалены от эмпирии и если они выдвинуты для решения одной проблемы, то каждая догадка по-своему объясняет одну и ту же группу опытных законов и область фактов. Стало быть, объяснение известного не выбраковывает гипотезы. Данное правило рекомендует заняться процедурой предсказания. Из гипотезы нужно дедуктивным путем вывести частные следствия в виде новых эмпирических законов, а из них новые факты. Если эксперименты их обнаруживают, то данная гипотеза косвенным путем подтверждается и становится законом науки. В противном случае догадка не выдер­живает проверки и опровергается как несостоятельное мнение.

Гипотеза эфира предсказывала такие факты, которые не подтверждались опытами. В XVIII и XIX вв. все теории света были связаны с гипотезой эфира. Под последним понималась особая материальная среда, занимающая все космическое пространство и всюду неподвижная. Из этой гипотезы было выведено следствие о том, что орбитальное движение Земли относительно эфира влияет на величину скорости световых процессов на планете («существует эфирный ветер»). Отсюда следовало предсказание факта – луч света, пущенный по направлению движения Земли и против его, должен сместить полосы в интерферометре. Тщательные многократные опыты американца А. Майкельсона и других экспериментаторов не дали ожидаемого эффекта, смещения полос не наблюдались. И если «эфирного ветра» нет, то вся гипотеза эфира оказалась подозрительной и в ходе теоретической критики она была отброшена.

Гипотеза электромагнитных волн предсказала законы и факты радиоволн, рентгеновского излучения, что подтвердили эксперименты. Теоретические предположения Максвелла не только объяснили оптические и другие законы света, но и указали на возможность существования несветовых волн, ибо уравнения здесь допускают колебания разнообразной частотой. Эксперименты Герца открыли радиоволны, опыты Рентгена – рентгеновское излучение и гамма-лучи. Такое богатство эмпирических подтверждений сделало гипотезу фундаментальной теорией.

Правило максимальной простоты, или запрет множества вспомогательных гипотез. В науке часты ситуации, когда теория или гипотеза встречаются с противоречащими фактами. Ученые дорожат теоретическими средствами и не спешат от них отказываться. Существует типичный прием защиты основной теории от давления фактов.

Ad hoc – гипотезы и «бритва Оккама». Для сохранения основной гипотезы выдвигаются аd hoc – положения (лат. аd hoc – к этому, для данного случая). Они представляют собой гипотезы частного содержания и предназначены для объяснения конкретных фактов, которые угрожают основной теории. Предохраняя ее, они не дают контр-фактам проявить свою роль опровержения. Конечно, абстрактная теория нуждается в конкретизациях и специальных утверждениях, но они не должны экранировать ее от эмпирического контроля. Правило простоты и рекомендует обратить внимание на следующую тенденцию. Если число вспомогательных гипотез растет, это говорит о том, что основная теория вошла в серьезный конфликт с реальным объектом и нужно думать о выдвижении новой гипотезы. Об этом и говорит «бритва Оккама»: «Не умножай сущность сверх меры».

Множество эпициклов защищало ложную теорию геоцентризма. Кл. Птолемей и другие античные астрономы выдвинули гипотезы правильного кругового движения небесных тел и центрального в мироздании положения планеты Земля. Для объяснения фактов неправильного движения планет (с точки зрения земного наблюдателя) была выдвинута гипотеза эпицикла (малого круга). Вместе с моделью деферента (большого круга) множество эпициклов как аd hoc-гипотез спасало главные идеи от воздействия контр-фактов. Для своего времени такая модель была значительным теоретическим достижением, которое около 18 веков успешно решало практические задачи (календарь, различные предсказания положения небесных объектов).

Согласно правилу простоты Н. Коперник выдвинул гипотезу гелиоцентризма, а И. Кеплер – гипотезу эллиптической орбиты. Обучаясь в итальянских университетах, Н. Коперник на границе XV и XVI вв. хорошо усвоил не только традиционную астрономию, но и узнал о «бритве Оккама» и пифагорейской догадке гелиоцентризма. В трудных размышлениях ученый оценил геоцентризм с семьюдесятью эпициклами как сложную и искусственную систему. Он пришел к выводу о том, что Бог – гениальный творец и все гениальное просто, поэтому Творец предпочел гелиоцентризм. И хотя новая астрономия сохранила эпициклы, смена гипотез оказалась весьма перспективной. В XVII в. немецкий астроном И. Кеплер заменил модель круга на эллипс и эпициклы как вспомогательные гипотезы окончательно ушли из науки. Научная модель космоса стала удивительно простой и соответствующей гармонии природы.

3. Правило непротиворечивости и логическое обоснование.

Некоторые теоретические гипотезы, представленные математическими уравнениями, оценивают и эстетической нормой. Если форма уравнений соразмерна и гармонична, то такая «красота» имеет много шансов обернуться истинной теорией. Но эта норма и другие правила (кроме эмпирического подтверждения) помогают ученым на этапе предварительной оценки гипотез. Как конечный продукт знание подчиняется правилу логического совершенства – в нем не должно быть противоречий и несогласованностей.

3.1. В математическом исследовании правило непротиворечивости есть единственная универсальная норма. В теоретической математике не действует правило эмпирического контроля. Все здание рациональности строится на норме логической связности. Античные греки заложили основы математической теории, создав дедуктивно-аксиоматический метод. Из небольшого круга интуитивно-очевидных и взаимосогласованных положений строго логически выводятся все остальные элементы знания. Эти теоремы считаются доказанными, ибо являются частными следствиями общих аксиом и логических правил. На пути дедуктивного мышления противоречия легко выявляются и устраняются. Когда в XVII в. была разработана теория исчисления бесконечно малых, то позднейший анализ установил в ней несколько логических несоответствий. Но уже к середине XIX в. теория предела их разрешила.

ПРОБЛЕМА:       Можно ли в перспективе рационализировать все научное исследование?

1. Научное познание способно в будущем стать полностью рациональным (радикальный рационализм).

По сравнению с практическим и мировоззренческим типами познания наука отличается высоким уровнем рациональности. Это было уже замечено в древности при рождении науки.

1.1. В научном исследовании возможен полный контроль со стороны логического разума (логический рационализм). Обращение к логике было естественным, ибо в древности были сформулированы ее правила и казалось, что они могут стать всеобщей основой рациональности.

Подлинная наука – это теоретическая математика, где все мышление контролирует дедуктивная логика (логико-математический рационализм). Эту типичную позицию античных мыслителей четко выразил Платон, под наукой он подразумевал математику в виде теоретической геометрии. С ним были солидарны Архимед, Евклид, Птолемей и другие ученые. В геометрии разум дает полный отчет о том, как получаются теоремы, явные предпосылки и аргументы образуют открытый порядок интеллекта. Теоретическая астрономия также логически прозрачна, ибо является прикладной геометрией.

Наука сводится к логическому комментированию авторитетных текстов (логико-герменевтический рационализм). В Средние века культ математики в науке уступил место культу слова. Библия, труды отцов церкви и Аристотеля стали авторитетными источниками знания. Если истины веры неподвластны научному разуму, то аналитическое истолкование текстов и логическое расположение суждений-комментариев ему под силу.

1.2. Научный разум способен управлять как математической теорией, так и экспериментом (естественнонаучный рационализм). Рождение экспериментального естествознания стало причиной расширения рамок рационализма. Здесь возникло два основных варианта обновления.

Дедуктивная логика определяет математическую гипотезу эксперимента (теоретический рационализм). Р. Декарт предложил сохранить дедуктивную суть логики, определив ей новую зону действия – эмпирию. Научное мышление начинается с интуиции, но она лишена трудностей догадки, это, скорее, ясная логическая оценка. Интуиция фиксирует врожденные общие истины и с них начинается дедуктивное производство выводов, которые выступают рациональными планами будущих экспериментов. Математический разум здесь выходит за свои внутренние пределы и начинает контролировать сферу опыта от начала и до конца. Случайных и непланируемых фактов Декарт не признавал.

Эмпирическому опыту нужна новая логика – индукция (эмпирический рационализм). Ф. Бэкон предложил радикально иную программу. Формальную логику он критиковал за ее бесплодность на «пути паука», слепой и хаотичный «путь муравья» его также не устраивал. Философ заявил о необходимости создания такой логики, которая могла бы постепенно возвышаться от фактов к новым законам. Эти идеи и опыты по созданию индуктивной логики позднее развил английский логик Д.С. Милль, подчеркнувший ее вероятностную сущность, требующую от ученого способности догадываться. Стало быть, такая логика сопряжена с не-логикой.

2. Нерациональность основ науки принципиально неустранима (радикальный иррационализм). 

Это решение дополняет логический разум такими способностями, как: вера, чувство и интуиция. Поскольку эти силы определяют научное творчество, то нет смысла говорить о всеобщей рационализации науки.

2.1. Научное познание может лишь экономно приспосабливаться к живой стихии ощущений (субъективный эмпиризм). Применительно ко всему познанию данную позицию четко выразил Д. Юм. Если содержание всякого познания сводится к отношениям идей, которые закрепляются психическими привычками, то говорить о какой-то рационализации не приходится.

Через призму такого психологического подхода Э. Мах оценил науку. Факты стали чисто субъективными ощущениями и мысли предстали в качестве форм приспособления к динамике жизни. Задача науки – искать регулярные связи ощущений, в силу их огромного многообразия ученые могут лишь экономить свои мыслительные силы. В лексиконе Маха нет понятия рациональности и он до конца своей жизни сохранил предубеждение к идее атома и специальной теории относительности, как формам неэкономного мышления.

2.2. Научный разум способен познать мертвую материю, но жизнь доступна только интуиции (интуиционистский иррационализм). А. Бергсон полагал, что научный разум дробит непрерывный поток жизни на застывшие состояния подобно тому, как фотоаппарат фиксирует отдельные мгновения неисчерпаемо богатой длительности. Аналитические абстракции множественны, но и тысячи проекций объекта еще не дают его самого. Если разум действует извне, то интуиция пребывает внутри жизненного потока. Она непосредственно сливается с движением, длительностью, но это уже не научное познание, которое обречено проигрывать искусству и философии.

2.3. Научные открытия делают те ученые, которые отказываются от метода и нарушают все нормы (анархическая методология). Такова позиция современного американского методолога науки П. Фейерабенда (1924-1997). В книге «Против метода» он доказывал, что метод как основа научной рациональности является вымыслом ученых и философов. В реальном исследовании присутствует столько сложных и неопределенных факторов, что ученые вынуждены использовать самые различные нормы. Если сегодня исследователь исповедует одни правила, то завтра они будут другими. Устойчивого метода не существует и эту динамичную, неопределенную стихию поиска выражает лишь одна норма – «никаких норм, все дозволено».

3. Наука всегда будет единством рационального и нерационального (умеренный рационализм).

XX в. подвел черту под формами радикализма в методологии науки. Ведущей тенденцией стало осмысление реальной и сложной взаимосвязи рациональных и нерациональных факторов. В качестве методологической основы остался рационализм, ибо без него всякое философское осознание науки теряет смысл. Но в различных методологиях рационализм стал обретать умеренную и нежесткую форму: «новый», «критический» и т.п.

3.1. В математике интуиция открывает, а логика доказывает. На рубеже XIX и XX вв. в математике действовала программа всеобщего обоснования всех дисциплинарных теорий и всех их элементов. Ее ведущим «идеологом» стал немецкий математик Д. Гильберт (1862-1943). Он был убежден в том, что все математические построения можно формализовать и дедуктивно доказать. Его оппонент А. Пуанкаре утверждал, что такая цель невыполнима, ибо в математике нельзя устранить действие интуиции, находящей аксиомы как исходные принципы дедукции и наличие индуктивных умозаключений.

Теоремы Геделя доказали правоту Пуанкаре. В начале 1930-х гг. австрийский математик и логик К. Гедель доказал две очень важные теоремы. Согласно им, в любой формальной системе должны существовать недоказанные и неформализованные элементы, занимающие место начальных и исходных предпосылок. Программа тотального доказательства математики оказалась нереальной. В споре Гильберта и Пуанкаре оказался ближе к истине последний, полная рационализация невозможна даже в рамках «чистой», теоретической математики.

3.2. Научное мышление начинается с «контекста открытия» и заканчивается «контекстом обоснования». Два данных этапа выделяют многие представители современной методологии науки (Г. Рейхенбах и др.). Специальные опросы выдающихся ученых-теоретиков, изучение их письменных свидетельств выявили типичную асимметрию исследовательского процесса. Если обоснование полученного результата всегда производится логическими средствами теоретического разума и такой контекст отвечает всем требованиям рациональности, то само открытие выходит за эти рамки.

Если «контекст открытия» определяется нерациональными способностями, то «контекст обоснования» полностью рационален. Ученые дают подробный отчет о том, как они проводили обоснование найденного когнитивного продукта. Процесс же открытия оценивается ими весьма неопределенно. На вопрос: «Какие факторы определили открытие?» следуют ответы, где фигурируют: интуиция, воображение, фантазия, чувство красоты и гармонии и т.п. Все эти формы оцениваются как психические и отсюда следует вывод о том, что методология научного творчества невозможна и нужно разрабатывать только психологию научного творчества. Ее предмет составят такие психические состояния, как: «инсайт – озарение», эвристические эмоции, глубины бессознательного. Правда, не все философы согласны с моделью такого жесткого разделения труда. Методология способна пролить свет на некоторые аспекты научного творчества. Так считают многие современные методологи.

ПРОБЛЕМА:       Какие типичные модели научного познания имеются в современной методологии науки?

Существует большое множество разных схем развития научного познания. Для лучшей ориентации выделим два весьма широких подхода: а) развитие науки определяется социальными факторами – экстернализм (лат. ехternus – внешний); б) развитие науки определяется внутринаучными причинами – интернализм (лат. internus – внутренний). По данной проблеме ограничимся методологическими моделями, разработанными в русле интернализма.

1. Наука – это постановка проблем, свободное созидание гипотез и их рациональная критика.

Речь идет о концепции К. Поппера.

1.1. Проблема – дело научного разума. Познавательный цикл начинается с проблемы. Хотя ее предпосылки могут быть весьма сложными, постановка проблемы есть рациональная процедура, потому что только специализированный разум может обнаружить дефектное состояние непростых знаний. После того, как проблема сформулирована, она становится элементом «третьего мира», доступным для всех специалистов.

1.2. Творческое воображение ученого производит пробные догадки. Поппер признал своеобразие контекста открытия. Решение новой проблемы не лежит на путях логики, здесь требуются иные продуктивные способности – фантазия, умение догадаться. Эти силы могут черпать материал для гипотез где угодно: в мифах, философии, искусстве. Творческое созидание не подчиняется контролю как со стороны фактов, так и со стороны логики.

1.3. Рациональная логика фальсифицирует гипотезы. Контроль начинается с того времени, когда из гипотез дедуктивно извлечены следствия о возможных фактах и они сопоставляются с реальными фактами. Их подтверждения ценны, но более важны случаи опровержения гипотез. Эти ситуации ускоряют обновление теоретических гипотез. Само по себе фактуальное знание мало чего значит, главную роль играют гипотезы. Но и они подчиняются тем средствам, которые участвуют в критике догадок. В этом качестве ученые привлекают фундаментальные теории, которые обрели несомненный авторитет. К ним могут добавляться общезначимые методологические принципы («бритва Оккама» и т.п.). Но если какая-то гипотеза проходит сито критики, рано или поздно она опровергается и уступает место новой проблеме. С нее начинается очередной цикл исследования, задействующий как рациональные, так и иррациональные способности ученых.

2. Научная революция – это смена парадигм.

Эту идею разработал американский методолог Т. Кун.

2.1. «Нормальная» наука развивается на основе парадигмы. В истории науки существуют относительно нормальные этапы, на которых складываются наборы фундаментальных теорий и мировоззренческих идей. Такой комплекс признается всем научным сообществом, он не меняется и функционирует в качестве системы традиционных методов, или парадигмы (греч. рагаdeigma – пример, образец). Все проблемы выдвигаются средствами парадигмы как некие головоломки, они трудны и сложны, но в принципе решаемы парадигмальными методами. Область их применения непрерывно расширяется. Кумулятивно (лат. cumulatio – увеличение, скопление) растут и знания, имеющие фактуальный и частный характер: факты, эмпирические законы и специальные теории.

2.2. Переход от старой парадигмы к новой образует содержание научной революции. Но вот начинают накапливаться такие проблемы, которые не поддаются парадигме. Эти аномалии означают, что наступил сложнейший этап развития науки - революция, которая предполагает отказ от старой парадигмы и строительство нового комплекса методов.

Этапы созидания новой парадигмы: стратегическая идея – фундаментальная теория – дисциплинарная матрица. Необходимость революции сначала осознают немногие ученые, наделенные особой интуицией. Из этих единиц выдвигается новатор, предлагающий новую стратегическую идею, она становится живым зерном, из которого вырастает новая фундаментальная теория. Возникает ситуация сосуществования элементов двух парадигм, какие-то мелкие вопросы еще решаются по-старому, другие же «головоломки» уже отгадываются новыми инструментами. Около новой теории как некоторого ядра формируются родственные концепции и парадигма обретает черты системного целого (дисциплинарная матрица). В силу своей радикальной новизны она несоизмерима со старой парадигмой.

Научная революция – мучительная драма ученых. С появлением первых элементов парадигмы научное сообщество теряет единство, ученые разделяются на традиционалистов и новаторов. Некоторые исследователи до конца своей жизни не порывают со старой парадигмой. Другие становятся сторонниками нового образца мышления и причины их перехода разнообразны: молодой возраст, склонность к переменам, интуиция, перспективы и т.п. Но все формы выбора новой парадигмы объединены психической драмой перехода ученых в новое интеллектуальное состояние.

Переход астрономии от геоцентризма к гелиоцентризму. Свои рассуждения Кун иллюстрировал фактами истории астрономии. До XVI в. европейские астрономы пользовались геоцентрической теорией К. Птолемея. Как парадигма она давала точные методы вычисления положений планет. Ее поддерживала христианская церковь, по библии Земля – центр мироздания. Но вот Н. Коперник возродил гелиоцентрическую идею пифагорейцев и на ее основе создал новую астрономическую теорию. В ней еще были эпициклы, не было высокой точности предсказаний, но она обещала новую перспективу значительного упрощения представлений о небесном. Одним из первых последователей Коперника стал Г. Галилей, заложивший основы новой физики, где нет противоположности «небесного» и «земного». Когда И. Кеплер устранил эпициклы, то это означало победу новой парадигмы.

3. Наука развивается путем конкуренции научно-исследовательских программ.

Данный тезис выражает суть методологической модели английского философа И. Лакатоса.

3.1. Исследовательская программа имеет особую структуру. Лакатос был уверен в несостоятельности всех форм позитивистского эмпирицизма. Согласно последнему, наука сводится к дуэли фактов с теориями, где факты играют главенствующую роль. По мнению Лакатоса, никакие факты сами по себе не могут устранить какую-либо теорию. В действительности в науке существует «треугольник»: теория1 – теория2 – факты, в котором тон задает спор теорий. При этом каждая теория сложным образом вписана в строение научно-исследовательской программы (НИП).

Главным элементом НИП является «твердое ядро», состоящее из достоверных и фундаментальных теорий. Так, ядром ньютоновской программы была теоретическая механика в виде трех законов динамики и закона всемирного тяготения. Твердое ядро окружено методологическими правилами, образующими две эвристики. Негативная эвристика содержит рекомендации относительно тех путей исследования, которых нужно избегать. Речь идет о запретах типа: «бритва Оккама», вечные двигатели невозможны и т.п. Правила позитивной эвристики указывают на возможные пути поиска («выдвигай гипотезы, имеющие большее эмпирическое содержание, чем наличные гипотезы» и т.п.). Кроме того, позитивная эвристика выстраивает защитный пояс гипотез ad hoc, который снимает угрозу контр-фактов для твердого ядра.

3.2. Из нескольких программ побеждает та, которая имеет прогрессивный сдвиг проблем. Концепция научно-исследовательских программ ценна тем, что она позволяет вести рациональную реконструкцию истории науки. Методолог обнаруживает в ней многообразие разных НИП. Их формирование протекает несинхронно, одна теория рано становится ядром программы, другая – позднее. Побеждает та, которая проявляет плодотворность как в объяснении контр-фактов, так и в предсказании новых фактов. Такая эффективность составляет «прогрессивный сдвиг проблем». Если же НИП накапливает множество аномальных фактов, увеличивает число гипотез ad hoc  и не предсказывает новые факты, то это будет «регрессивным сдвигом проблем». Программа гелиоцентризма оказалась эффективнее программы геоцентризма. Идея круговой орбиты и геоцентризм составили ядро программы Кл. Птолемея, гелиоцентризм пифагорейцев существовал в виде периферийной идеи. В программу ее начал превращать Н. Коперник и это дело закончили Галилей и Кеплер. Новая программа открыла новые эмпирические законы (законы Кеплера), стала точнее предсказывать факты и в силу этого она победила.

На развитие науки оказывают влияние различные внешние факторы: экономика, политика и мировоззрение. С точки зрения экстернализма интересно оценить воздействие мировоззренческой культуры на научное познание.

ПРОБЛЕМА:       Какие специфические этапы развития науки определило мировоззрение?

1. История науки представлена этапами: преднаука – классическая наука – неклассическая – постнеклассическая наука.

Такую схему предложил российский философ В.С. Степин. Хотя в ее основу положены изменения в отношении между субъектом и объектом науки, она плодотворна и в оценке роли мировоззрения в науке.

1.1. Мировоззрение господствовало в преднауке. Вместе с философией возникла преднаука. Здесь еще нет научного субъекта и объекта. Начиная с VI в. до н.э., философ нередко совмещал в себе черты ученого. Так, в школе Платона работало несколько математиков. Ясно, что они творили под мощным влиянием платоновской философии. Научные исследования Аристотеля направлялись его философскими идеями. В целом вся древняя преднаука развивалась под влиянием религии многобожия, искусства и философии. Что же касается средневековой преднауки, то она уже получала руководящие импульсы от христианства и ислама.

1.2. В классической науке роль мировоззрения ослабевает. Начиная с XVII века, становится субъект науки в виде научного сообщества (национальные академии, научная переписка, научные журналы, лаборатории, профессиональные ученые и т.д.). Также формируется объектная методология – нужно изучать объект, игнорируя все влияния на него субъекта. При всех его действиях объект остается самим собой. Хотя протестантизм определил формирование экспериментального естествознания, в целом влияние мировоззрения на науку стало сокращаться. Особо такая тенденция коснулась религии и искусства. На этом фоне свои позиции сохранила философия.

1.3. Неклассическая наука поставила роль философии под вопрос. Во второй половине XIX века классическая наука передала эстафету неклассической науке. Здесь уже объект предстал в виде саморегулирующейся системы, которая меняется под влиянием приборной деятельности ученых. Яркие образцы этого дали специальная теория относительности и квантовая физика. Соответственно возникла объектно-субъектная методология, учитывающая инструментальную активность исследователей.

Неклассическая наука примечательна тем, что по ее поводу позитивисты «подняли восстание» против участия философии в науке. Преувеличивая роль эмпирического опыта и логического анализа языка науки, они расценили влияние философии на исследование как сугубо отрицательное. Между наукой и «метафизикой» должна пролегать четкая и непроходимая граница.

1.4. Постнеклассическая наука реабилитировала роль философии. На данном этапе (с 1960-х годов) выяснилось, что объекты науки суть саморазвивающиеся и человекоразмерные системы (живые организмы, популяции, этнокультуры). Деятельность ученых становится необходимым элементом таких комплексов. Особую активность здесь имеют целевые ориентации ученого и его операциональные средства (методы). Когда в развитии объекта устанавливаются состояния бифуркации, то субъектные факторы актуализируют разные пути из возможного многообразия. В силу этих важных последствий все переплетение объектных и субъектных измерений подлежит исследовательскому учету.

Многие философы, которые осмысливали неклассическую и постнеклассическую науку, критически развенчали позитивистское умаление роли мировоззрения в науке. К. Поппер, Т. Кун, П. Фейерабенд и другие методологи убедительно показали, что на теоретическом уровне науки нельзя избежать действия философских, теологических и эстетических идей. Они могут играть как отрицательную, так и положительную роль. Все определяет качество мировоззренческой культуры и уместность привлечения определенных концепций.

2. Религия многобожия и философия сформировали идейные основы преднауки.

Древнюю преднауку можно разделить на восточную и греко-римскую, которые существенно отличались друг от друга.

2.1. Восточная преднаука обслуживала совокупную религиозную практику. Во всех областях жизни восточного общества господствовала религия и это определило лицо преднауки. Она возникла в качестве вспомогательного орудия деспотических режимов по решению в основном прагматических задач.

Рецептурно-эмпирические знания. Все виды научного знания имели характер практических предписаний. Они были ориентированы не на объект, а на человека, решающего практические задачи. Такая особенность была закреплена должной формой языка («чтобы добиться такой-то цели, нужно делать то-то...»).

Научное знание имело «тайный» характер, ибо принадлежало жреческо-чиновничьей элите. Жречество и родовая аристократия монополизировали «высокое» знание, оно стало важным компонентом власти. Это привело к тому, что для народных масс и даже для некоторых правящих социальных групп наука была недоступна, ее представления не подлежали публичному разглашению. Так, египетские жрецы знали, что появление звезды Сириус в определенном участке неба означало скорое наступление разлива Нила. Такое астрономическое знание циркулировало в узком круге посвященных и позволяло эффективно управлять государством.

2.2. Успехи греческой науки обусловлены идеологией политической демократии. Греки открыли демократию и это определило достижения их науки. Здесь не сложилась каста жрецов с их «тайным» знанием и религия не стала тормозом для познания. Каждый свободный гражданин мог заниматься философией и наукой и свобода мысли имела чрезвычайно широкий характер.

Наука – это умозрительная теория по образцу философии. Хотя греческие ученые могли заниматься экспериментом, они это не сделали. Одна из причин - философский рационализм: подлинное и истинное знание достигается разумом. Оно необходимо не для пользы, а ради познания сверхчувственной сущности. Главное – выдвинуть оригинальную натурфилософскую догадку и не надо заботиться о ее проверке чувственными фактами.

Универсальный метод науки – логическое доказательство. Политическая демократия породила процедуру доказательства, которая пришла в философию и затем в науку. Уже апории Зенона развертывались на стыке философии и математики. Геометрия Евклида и астрономия Птолемея были бы невозможны без рационального доказательства.

3. Средневековая наука – служанка мировых религий.

В средневековой Европе господствовало христианство, с VII в. на Ближнем Востоке и соседних регионах – ислам.

3.1. Наука – логическое разъяснение и комментирование текстов. Религия запрещала эксперимент, потому что он означает переделку того, что сотворено Богом. Главное содержание науки таится в авторитетных книгах, их комментирование – задача ученого. Здесь может помочь только логика и герменевтика.

3.2. Приоритет веры над разумом. Самой авторитетной книгой является священная книга, которая содержит божественные истины (Библия, Коран и т.п.). Разум здесь должен уступить место религиозной вере. Если наука изучает продукты творения, то сам Творец не может быть познан ее методами.

3.3. Иерархическая картина мира как продукт религиозно-символического мышления. Сотворенный мир – это величественная книга, написанная Богом. Все объекты ученого суть символы, скрытым смыслом которых выступает Творец. Расшифровывая их, ученый должен построить разноуровневую картину с центром, совпадающим с человеком, вся «лестница существ» устремлена к своей высшей причине.

4. Протестантская религия сформировала основы экспериментальной науки.

4.1. Природу можно «пытать», делая это рационально и честно. Но разным причинам эксперимент в науке был под запретом, его сняла протестантская религия. Ее идеологи (М. Лютер, Ж. Кальвин и др.) заявили о том, что Богу угоден любой труд и предпринимательство, лишь бы он делался честно. Природа как таковая мертва и является производственной мастерской, где любые вещи и существа можно «пытать», представляя честные отчеты, то есть теории.

4.2. Деизм устранил угрозу чуда от научного эксперимента. Согласно религиозному теизму, Бог всегда может чудодейственным способом вмешаться в любой эксперимент. Вот почему в XVII и XVIII вв. в мировоззрении ученых сформировался деизм (лат. deus – бог), то есть учение, по которому Бог дал сотворенной природе законы существования и в ее дела больше не вмешивается. Здесь уже ученый мог безбоязненно «пытать» природу.

4.3. К земной природе можно применять математику. Древние ученые применяли теоретическую математику только к небу. Буржуазную идею социального равенства протестантизм распространил и на природу. Нет «чистого» неба и «грязной» земли, пространство везде однородно и одинаково по всем направлениям. К земным объектам также можно применять математику. Г. Галилей выразил убеждение многих ученых своего времени, сказав, что вся книга природы написана на языке математики.

5. Парадоксы неклассической науки созвучны философской диалектике.

Развитие науки сопровождается ростом сложности научного знания. Одним из показателей такой тенденции является парадоксальность теорий и удаление их от здравого смысла. Это в полной мере стала демонстрировать неклассическая наука. Если обычный опыт склонен уводить рост скорости тел в бесконечность, то специальная теория относительности признает высшим пределом скорость света. Если здравый рассудок считает непрерывность изменений энергии естественной, то квантовая теория доказала, что существуют прерывные порции энергии. Все это актуализировало в науке внимание ученых к диалектике как философскому учению о единстве противоположностей. Весьма показательно замечание физика Н. Бора о том, что корпускулярно-волновой дуализм можно понять только в контексте диалектики.

ПРОБЛЕМА:       Какие конструктивные функции может выполнять философия в науке?

1. Философское знание используется в качестве метода теоретического исследования.

На уровне узко-эмпирического познания философские принципы могут действовать косвенным образом, через посредство теоретических подходов. Но главная область их действия – это фундаментальные теоретические проблемы. Здесь философские идеи могут быть единоличными методами в условиях дефицита научных теорий и правил (атомизм в физике и химии XVII и XVIII вв.). Но чаще всего такие принципы дополняются собственно научными теоретическими методами.

1.1. Философский принцип взаимосвязи пространства и времени заложил основы специальной теории относительности. Под влиянием книг Э. Маха данный принцип был усвоен А. Эйнштейном. Его плодотворность проявилась в том, что он помог критически преодолеть ньютоновские абстракции абсолютного пространства и абсолютного времени, а также представление об эфире. Философский принцип вкупе с физическими идеями измеряемости физического пространства и времени, постулатом предельности скорости света и принципом относительности сформировал одну из фундаментальных теорий современной науки.

2. Философия является методологией науки.

Если в роли метода может выступать любое философское знание, то методология науки – это один из разделов теории познания. Ранее отмечалось, что внутреннее содержание научного мышления ненаблюдаемо, его можно лишь осмыслить специализированной рефлексией и этим традиционно занимается философская методология.

2.1. Методологические модели, разрабатываемые философами, способствуют совершенствованию способа научного мышления. Усилия своей мысли ученый концентрирует на проблеме («что»), метод («как») не может быть все время в фокусе его внимания. Отсюда вытекает дополнительность научного мышления и философского осознания. Некоторые ученые-теоретики занимались методологическим анализом, но все же и здесь есть преимущества разделения труда. Схемы, представленные К. Поппером, Т. Куном, другими зарубежными и отечественными эпистемологами, учитывают исторические образцы (идеи Платона, Ф. Бэкона, Р. Декарта, В. Соловьева и др.), ибо в них концентрируются прошлые достижения. Использование таких моделей развивает познавательную культуру ученого.

3. Установление фундаментального характера научных теорий с помощью философских норм.

Оценить теорию – фундаментальна она или нет – задача крайне сложная. Внутри науки таких прямых критериев нет, ученые могут уповать лишь на будущее развитие. Если же исследователи применяют к новой теории некоторые онтологические и гносеологические нормы (широта круга объясняемых эмпирических законов, сравнение теории со сложившимся фондом теорий и т.п.), то это значительно ускоряет появление окончательного диагноза.

4. Развитие научной картины мира философскими средствами. Научная картина мира (НКМ) формируется из идей-выводов, извлекаемых из фундаментальных теорий. Другим источником является философия, из ее исторических ресурсов актуализируются отдельные принципы, соответствующие общему характеру научной проблематики. НКМ не только интегрирует дисциплинарное знание, но и выступает поставщиком важнейших теоретических методов. В ее обновлении и совершенствовании участвуют философские структуры.

Итак, в целом философия выполняет в науке ряд необходимых и конструктивных функций.

Если мы обратимся к библейскому образу «древо познания», то оно состоит из четырех основных стволов. Самым первым стало познание живых организмов, возраст которых 3,6 млрд. лет. Около 4 млн. лет появились человекообразные приматы и где-то, начиная с 0,5 млн. лет, идет становление человека («В мире науки», 2005 г., № 9, с. 60-69). Человек утвердил практическое и мировоззренческое познание, с 6 века до н.э. родилась преднаука и в XVII веке она превратилась в науку. С ней связаны самые сложные и перспективные познавательные поиски.

Истории и задания

Немецкий ученый и философ Г.В. Лейбниц (1646-1716) однажды прибыл в г. Нюрнберг. В этом городе существовало общество алхимиков. Шутки ради, в адрес этого общества он направил послание с бессмысленным набором заумных терминов. Вскоре Лейбниц получил уведомление, что он избран почетным членом общества нюрнбергских алхимиков.

Будучи уже известным ученым, М.В. Ломоносов очень часто испытывал денежные затруднения. Однажды придворный вельможа, заметив у Ломоносова дыру в кафтане, ехидно заметил: «Сударь! Это ученость выглядывает оттуда?». Ученый на это отпарировал: «Нисколько! Это глупость заглядывает туда!».

Приступая к опытам с хлором, шведский химик К. Шееле (1742-1786) обратился к студентам: «Хлор – ядовитый газ. Как только я потеряю сознание, прошу вынести меня на свежий воздух. После этого вы расходитесь. Следующее занятие в четверг».

Однажды в кабинет известного химика, академика Г. Бекетова вбежал слуга и взволнованно сообщил: «У Вас в библиотеке воры!». Бекетов спокойно его спросил: «И что же они читают!».

Немецкий математик П. Дирихле был крайне неразговорчивым человеком и боготворил краткость математических знаков. Когда у его замужней дочери родился ребенок, Дирихле послал своему тестю телеграмму следующего содержания: «2 + 1 = 3».

Как-то вечером английский физик Э. Резерфорд (1871-1937) заглянул в лабораторию и увидел одного из своих учеников. На вопрос о том, что он делает так поздно, тот ответил, что работает. Резерфорд спросил, что тот делает днем в лаборатории и получил ответ: «Работаю». «А как насчет утра?». Ответ тот же: «Работаю». Тогда Резерфорд выразил недоумение: «А когда же Вы думаете?».

Любое открытие в науке делают, как минимум, четыре исследователя: 1) тот, кто смотрел, но не увидел; 2) тот, кто увидел, но не придал этому значения» 3) тот, кто оценил важность увиденного, но не понял; 4) тот, кто понял, что это такое. Является ли такая последовательность неизбежной? Может ли один ученый совмещать несколько таких актов открытия? Если сможете, то найдите примеры из истории науки.

Один из гостей знаменитого датского физика Н. Бора обратил внимание на то, что к дверям его загородного дома прибита подкова. Он спросил хозяина: «Неужели, Вы – великий ученый, верите в то, что подкова приносит счастье?». Бор ответил: «Конечно, я не верю. Но подкова приносит счастье даже тем, кто в нее не верит!».

В начале XX века встретились немецкий химик В. Оствальд, английский биолог Э. Геккель и американский педагог К. Уорд. В их беседе возникло предложение выразить суть науки одним словом. Возникли следующие варианты: В. Оствальд – «анализ», Э. Геккель – «эволюция», К. Уорд – «синтез». Предложите свой вариант.

Литература

Бернал, Д. Наука в истории общества [Текст] / Д. Бернал. – М., 1958.

Злобин, Н.С. Культурные смыслы науки [Текст] / Н.С. Злобин. – М., 1997.

Ильин, В.В. Философия науки: учебник [Текст] / В.В. Ильин. – М., 2003.

Косарева, Л.М. Социокультурный генезис науки: философский аспект проблемы [Текст] / Л.М. Косарева. – М., 1989.

Лешкевич, Т.Г. Философия науки: традиции и новации. Учебное пособие для вузов [Текст] / Т.Г. Лешкевич. – М., 2001.

Степин, В.С., Горохов, В.Г., Розов, М.А. Философия науки и техники [Текст] / В.С. Степин, В.Г. Горохов, М.А. Розов. – М., 1996.

Хорган, Дж. Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки [Текст] / Дж. Хорган. – СПб., 2001.

Юлов, В.Ф. Мышление в контексте сознания [Текст] / В.Ф. Юлов. – М., 2005.

Как и всякое новое явление, наука возникла в виде периферийной формы познания и лишь в XIX в. заняла центральное место в цивилизации европейского типа. На фоне практического и мировоззренческого типов познания можно выявить отличительные черты научного исследования.

ПРОБЛЕМА:       Какие существенные признаки отличают науку от других типов познания?

1. Наука отличается от практического, учебного и мировоззренческого видов познания.

Чтобы понять науку, ее надо сравнить с ненаучными разновидностями познания. Если брать практическое познание, то оно ориентируется на получение жизненных благ. Сквозной и ведущей целью науки является знание. Оно обладает особыми качествами и одно из них выявляется в сравнении с обучением. Если в последнем циркулирует ценное и авторитетное знание, но оно является относительно старым, то ученые всегда стремятся получить новые истины. Другое качество научных знаний выделяется на фоне мировоззрения. Если в нем господствуют субъективные (этнические, групповые и др.) ценности, то идеалом науки выступает объективное знание.

2. Наука присуща только высокоразвитому обществу.

Практическое и мировоззренческое познание сопровождают все народы, которые были в истории человечества и существуют ныне, без исключения. Что же касается науки, то она отнюдь не обязательный спутник человека. До сих пор сотни этносов, сохранивших древний образ жизни, обходятся без науки. Она свойственна лишь тем народам, которые достигли относительно высокого экономического, политического и интеллектуального уровня развития.

3. Наука – сложное и специализированное познание.

3.1. Получение новых специальных знаний – главная цель науки. Практическое и мировоззренческое познание (за исключением философии) ориентированы на решение жизненных задач. Совершенствование образа жизни здесь стоит на первом плане, а получение знаний – на втором. В науке же все наоборот, главное тут – производство знаний и при том таких, которые недоступны жизненной практике и мировоззрению. Если в последних основной поток знаний имеет традиционный характер, то целью науки является приобретение новых знаний, их непрерывное умножение и развитие.

3.2. Современная наука есть особый социальный институт. История науки – это движение к профессиональному исследованию. В древности занятия наукой носили любительский и полулюбительский характер. Многие мыслители совмещали в себе философа и ученого, наука была вплетена в государственную практику управления, где наукой занимались жрецы и чиновники. Первым прообразом современной науки стала Александрийская школа (III в. до н.э. – II в.) с Музеем, где была библиотека, научное оборудование и Дом ученых. Здесь ученые специализировались только на научных изысканиях. В Средние века наука потеряла свою самостоятельность, обслуживая нужды религии. Лишь с XVII в. она начинает становиться особым общественным институтом. В Европе возникают: академия Линчеи (Италия, 1603 г.), Лондонское королевское общество (1660 г.), Парижская академия наук (1664 г.), Берлинское научное общество (1700), Петербургская академия наук (1724 г.) и др.

Ученые объединены в научное сообщество. Современная наука это не удел одиночек. Ученые объединяются в исследовательские группы, институты, национальные академии, международные дисциплинарные (математические, биологические и т. п.) сообщества. Кроме организационных форм существуют различные формы научного общения: личные встречи, переписка, конференции, защита диссертаций, научные журналы и книги, компьютерные сети (Ныне выходит в свет несколько сотен тысяч научных журналов). Благодаря всем этим факторам наука является коллективной деятельностью.

Ученый формируется в научной школе. Сложность научного исследования требует особого обучения и уже на заре науки возникли первые научные школы. В сути они мало отличаются от современных школ, ибо эта социальная форма обеспечивает передачу необходимых знаний и умений от учителя (научного руководителя) к ученику (аспиранту). Научная школа не только поддерживает исследовательскую традицию, но и участвует в ее развитии. 

Поощрения, награды и наказания в науке. Ученые демонстрируют разнообразие мотивов. Для многих занятие наукой самоценно, в ней они находят особый интерес и исследование увлекает их само по себе. В раскрытии загадок реальности иногда бывают звездные мгновения. Нечто подобное испытал Архимед, открывший закон гидростатики и бежавший с криком «эврика». Но в современной науке есть и материальные стимулы. Поскольку ученый не занимается практическими благами, его частная жизнь и исследовательская деятельность поддерживается финансовыми средствами со стороны общества (фирмы, частные фонды, государство). Оплата дифференцируется в соответствии с должностью и развитием ученого. Существует система грантов, где деньги предоставляются под определенную тему и ученые отчитываются своими результатами. Также практикуются награды за особо выдающиеся научные достижения. Одной из высших наград является Нобелевская премия по науке.

В науке сформировался свой моральный кодекс. Здесь нормы общечеловеческой морали получили научную спецификацию. Если мы признаем честность как таковую, то научная честность предполагает прием цитирования. В любом научном тексте присутствуют отсылки к публикациям тех или иных специалистов, а плагиат и другие отклонения от нормы честности осуждаются и наказываются. Когда в 1980-х годах обнаружилось, что один американский биохимик подделал данные своих опытов, то научное сообщество лишило его нобелевской премии и сделало невозможной его дальнейшую деятельность в науке. Такие меры вполне оправданы с точки зрения этики ученого.

Наука финансируется обществом. Современную науку представляет свыше 25 миллионов специалистов, включая ученых и вспомогательный персонал. Здесь задействовано новейшее техническое оборудование и материалы. Все это требует больших денег и, действительно, развитые страны тратят на науку свыше 5% валового национального дохода. Источники финансирования – государство, частные фирмы и отдельные граждане.

3.3. Дисциплинарная дифференциация науки. Специализация познания дает множество узких научных дисциплин, каждая из которых тоже стремится к выделению внутри себя еще более узких исследований. Ныне существует свыше тысячи шестисот научных дисциплин. Такая тенденция последовательного дробления знания выражает сущностную черту науки – стремление к глубокому познанию.

Научное естествознание. Его предметом является природа и ныне оно представлено сотнями дисциплин. Можно напомнить о традиционных фундаментальных науках типа физики, математики, химии, биологии и т.п. Каждая из них, в свою очередь, делится на частные разделы: оптика, квантовая электродинамика, молекулярная генетика и т.п. Если оценить историю естествознания, то вывод однозначен – дифференциация со временем возрастает.

Гуманитарные исследования. Здесь предметом познания выступает все то, что представляет общество и социальность человека. Дифференциация действует и тут, она дала также традиционные науки, как: история, языкознание, литературоведение, культурология и т.п. Внутреннее дробление этих направлений также характеризует динамику углубления мысли в социальные объекты.

3.4. Интеграция научного знания. Природа и общество в сути своей едины и это определяет тенденцию объединения внутри науки. Между отдельными дисциплинами устанавливаются разнообразные связи: концептуальные, классификационные и т.п. Существует такое явление, как «междисциплинарная наука» (физическая химия и т.п.). Между естествознанием и обществознанием происходит обмен методами. Важной формой интеграции является создание и развитие единой научной картины мира, которая включает идеи, общие для природы, человека и общества (глобальный эволюционизм и т.д.).

4. Все сверхъестественное не входит в предмет науки.

Ученые существенно ограничивают область научного исследования. Их интересует лишь естественно-природная и искусственно-человеческая реальности. Если первая сводится ко всему многообразию природы, которое существовало до появления человека, то второе стало продуктом жизнедеятельности людей: общественные структуры, история, материальная и интеллектуальная культура. И в этих двух реальностях исследователь не ищет сверхъестественное, если же такое происходит, то ученый оказывается за рамками науки (мистицизм, паранаука и т.п.).

4.1. Ученого интересуют объективные факты и законы.

Если в мировоззренческом познании фигурирует человек, природа, мир в целом, то предмет науки стремится к узким и определенным границам. В конкретном исследовании ученый концентрирует свои усилия на таких фрагментах действительности, как факты и законы. Если первые составляют некую поверхность объекта, которую изучает  научный опыт, то его глубину составляют общие и устойчивые связи, то есть законы, что является предметом теоретического мышления.

5. Стратегическая цель науки – производство объективных знаний.

Признак объективности здесь означает объективную истину, содержание которой не зависит от произвола ученых. Научная объективность сложна и многогранна.

5.1. Научное знание объективно, если из него как из результата исключено все субъективное. Форм человеческого влияния на результаты познания весьма много и можно выделить лишь общие и типичные.

Устранять все ценностное. В научном исследовании были и остаются разнообразные ценности, без них наука как деятельный процесс невозможна. Но когда речь идет о результатах науки, то по отношению к ним действует неумолимое правило – в знаниях не должно быть никаких ценностных моментов (идеалов, духовных образов и т.п.).

Новые факты науки проверяются и перепроверяются. В современной науке сложился эффективный механизм получения объективного фактуального знания. Он представлен деятельностью научного сообщества, которое проверяет все новые факты науки, повторяя определенный эксперимент в разных региональных и национальных лабораториях. Если в московском исследовательском центре открыли новый факт из мира молекулярных генных структур, то он перепроверяется во всех других ведущих генетических лабораториях. Открытие признается при условии его повторения.

Научны лишь безличные и общезначимые теории. Результаты теоретического познания производятся мышлением конкретных ученых. У каждого исследователя есть личностный стиль, присущий только ему. К примеру, английский физик-теоретик П. Дирак тяготел к математическому гипотезированию, А. Эйнштейн предпочитал качественный мысленный эксперимент. Но какими бы путями ученые не шли к формированию теории, к ней предъявляется единое требование – в ее содержании не должно быть ничего, привнесенного ученым от себя. Теория должна быть отражением глубинных законов объективной реальности. И когда говорят о теориях Ньютона и Эйнштейна, то это лишь знак общества, выражающий признательность этим исследователям за то, что они смогли открыть тайны природы.

6. Научная рациональность как главное средство получения объективных истин.

До появления науки десятки тысяч лет существовало мировоззренческое познание в виде мифов и религий. Оно сформировало устойчивую традицию весьма свободного и произвольного мышления, которое конструировало различных духов, фантастические существа типа кентавра, русалки и т.п. Перед наукой встала задача – сохранить достоинства смелой и пытливой мысли и в то же время дисциплинировать работу познавательных способностей для получения точных, истинных образов объекта.

6.1. Наука рациональна тем, что стремится поставить действие познавательных способностей человека под должный упорядочивающий контроль. Для решения глобальной задачи разумного дисциплинирования познавательных сил ученого сложилась программа рационализации научного познания. Основная идея свелась к установке – наличные и надежные знания должны способствовать получению новых результатов. Из деятельности ученого нужно устранять слепую хаотичность, его активность должна быть направленной и эффективной. Для этого в науке стали вырабатываться определенные правила в виде нормативных требований к действиям ученого. Что-то они запрещали и какие-то приемы они рекомендовали. Развитие таких средств сознательного и разумного контроля и составило содержание научной рационализации. На этом поприще трудились как ученые, так и философы.

ПРОБЛЕМА:       Какими типичными формами представлена научная рациональность?

1. Рационализация научной эмпирии.

Производство научных фактов и эмпирических законов подчиняется некоторым правилам, которые формировались исторически.

1.1. Успешное наблюдение объекта должно направляться эмпирическим и теоретическим знанием. Уже древние астрономы и врачи поняли, что силу зрения нужно контролировать средствами ума. Фиксация положения планеты или звезды на небе требует технических представлений, которые составили астрономию. Также и наблюдение за развитием болезни невозможно без медицинских теорий. Контроль научной эмпирии со стороны теоретического знания для современных ученых является нормой.

2. Эксперимент рациональнее наблюдения.

2.1. Объект исследования контролируется приборами и методами. В научном наблюдении объект обладает полной свободой, что оборачивается для исследователя рядом затруднений. Так, небесные объекты могут быть закрыты облаками и это делает их наблюдение невозможным. В эксперименте же объект контролируется учеными с помощью приборов и теоретических средств, что позволяет выбрать самый удобный и оптимальный режим исследования.

2.2. Предсказанный факт ожидается заранее. Если в наблюдении ученый не застрахован от появления новых случайных и неожиданных фактов, то в эксперименте новый факт является ожидаемым, дело в том, что рациональной основой эксперимента выступает гипотеза, которая предсказывает определенные факты. Здесь уже ученый заранее планирует встречу с новым фактом, что снимает значительную долю неконтролируемой стихии. Когда П. Дирак в конце 1920-х гг. теоретически предсказал существование анти-электрона, то американский экспериментатор П. Андерсон искал такой факт вполне по определенному «адресу», ибо уже знал о возможных свойствах позитрона. Это и позволило ему через два года обнаружить микрообъект, указанный «на кончике пера».

3. Рациональное существование научных фактов.

3.1. Научным фактом становится то явление, которое фиксируется точным и общезначимым для ученых способом. От практического познания наука отличается точными и, следовательно, рациональными формами фиксации фактов. В древности господствовало описание специальными словами, к этому добавлялись схематические рисунки, карты, атласы. Позднее в рамках естествознания стали составлять коллекции минералов, гербарии и т.п., потом появились способы количественного измерения (взвешивание и т.п.) и фотографирования. Современная компьютерная техника предоставила еще более совершенные способы установления фактов.

3.2. Научное сообщество контролирует подлинность открытых фактов. Рациональность факта науки предполагает высокую частотность его воспроизведения. Открытие нового факта означает, что в данной лаборатории его получали десятки раз и на основе широкой статистики дали сообщение в научной печати. Затем в других национальных лабораториях воспроизводят данный эксперимент и получают подтверждение открытого факта. Такая практика позволяет научному сообществу установить публичный контроль за производством фактов и исключить случаи фальсификации.

4. Рациональную классификацию фактов дают эмпирические законы и теория.

Хаотическое и бессвязное многообразие фактов расценивается в науке как нерациональное состояние. Оно устраняется путем установления объективных законов. Если формируется научно-эмпирический закон, то он позволяет представить всю группу фактов в виде проявлений некоторого закона. Здесь факты находят свое рациональное объяснение и образуют упорядоченное единство в виде классификационной схемы. Последующее открытие теоретических законов лишь углубляет и расширяет эмпирический порядок. Иллюстрацией к вышесказанному может быть открытие Д.И. Менделеевым периодического закона. Десятки бессвязных химических элементов сразу уложились в стройную таблицу, которая помогла предсказать множество новых элементов. Квантовая теория углубила эмпирическое представление об атомном весе до понятий ядерного заряда и электронных оболочек. Многие химические процессы стали рационально понятными.

II. Рационализация научно-теоретического мышления.

История науки свидетельствует о трудных поисках правил, которые могли бы контролировать и направлять движение теоретической мысли по оптимальным и эффективным путям. Такие нормы складывались при осмыслении реальной деятельности ученых.

1. Теоретическое исследование следует начинать с постановки проблемы.

Уже расхожее представление связывает науку с решением проблем. Философское понимание углубляет этот образ понятиями рационального и нерационального.

1.1. Научная проблема представляет собой рациональную форму с нерациональным содержанием. В науке сформировалось правило оценки знания как нормального рационального результата. Оно должно быть логически взаимосогласованным, непротиворечивым и должно соответствовать фундаментальным принципам. Любое отклонение от данной нормы будет нарушением рациональности и такое знание должно быть оценено в качестве проблемы. Произвести должную оценку может только ученый, имеющий ценностные нормы и опыт их применения.

Когда научное сообщество обнаруживает знания с логическими разрывами и противоречиями, мысленные конструкции с незавершенной структурой, это означает, что через найденные виды нерациональности пойдет развитие познания. Оценивая ненормальные образы как проблемные, теоретик тем самым получает модель объекта, которая становится непосредственным предметом мысленных действий. Новое знание рождается как преобразование проблемного «сырья» в рациональный результат.

Примером научно-теоретической проблемы может быть физическое представление об эфире. Во второй половине XIX в. оно потребовалось для создания теории электромагнитного поля. Если последнее представляет собой особые волны, то любой волновой процесс для своего распространения требует материальную среду. Эфир ввели как гипотетическую среду, в которой существуют электромагнитные волны. Скорость их движения весьма велика (около 300 тыс. км/сек), стало быть, эфир должен быть твердым телом. Но с другой стороны, наблюдения показывают, что Земля и другие небесные тела без особого сопротивления проходят через эфир. Эта абстракция стала противоречивой: твердость – высокая проницаемость («прозрачность») и, стало быть, проблемной. При разработке специальной теории относительности А. Эйнштейн исключил представление об эфире как ложное.

2. Для рационального решения проблемы требуется метод.

Издавна метод считается наивысшим выражением научной рациональности. Благодаря ему наука не является стихией проб и ошибок, ибо метод рациональным путем ведет ученого к разрешению проблемы и получению искомого результата. Ф. Бэкон сравнивал метод с дорогой, быстро приводящей к цели, а отсутствие метода – с бездорожьем: «даже хромой, идущий по дороге, опережает того, кто бежит без дороги».

2.1. Научная теория как ядро метода. Исследовательский метод может включать в себя множество различных элементов, но его основное содержание составляет теория. Это объясняется тем, что она концентрирует в себе знание изучаемого объекта. Посредством теории как бы сам объект направляет познавательную активность ученого. Формы теории отличаются объемом знания и могут быть представлены единственной идеей (понятийным принципом) или системой научных законов. Но в любом случае теория отличается высокой рациональностью, ибо ее элементы надежно обоснованы и логически взаимосогласованы.

Общенаучные принципы. Речь идет о таких понятийных образованиях, которые могут применяться почти во всех теоретических исследованиях. Таковыми являются общая теория систем, некоторые математические методы, философские идеи. Они действуют как в естествознании, так и в гуманитарных науках, но всегда требуют дополнения в виде более конкретных, частнонаучных подходов.

Специальные теоретические методы. Теоретическая проблема имеет характер определенного нарушения норм рациональности. Общенаучные принципы намечают лишь общую стратегию преобразования проблемного знания в нормальное знание, само же необходимое преобразование осуществляется методом, содержащим частную теорию.

В атомной физике начала XX в. возникла планетарная модель атома, где вокруг положительно заряженного ядра вращались электроны. Согласно классической электродинамике они должны терять свою энергию и падать на ядро, эмпирический же опыт говорит о высокой стабильности большинства атомов. Это проблемное противоречие разрешил датский физик Н. Бор. В качестве метода он взял идею квантов энергии, которую в 1900 г. выдвинул немецкий теоретик М. Планк. Применение квантового принципа разрешило проблему, в результате чего возникла полуклассическая теория атома.

2.2. Операции теоретического мышления. Должную динамику теории как элементу метода придают мыслительные операции. Имея объективную основу (формы движения объекта, спектр его изменчивых отношений), они уже выражают специфику активности ученого, своеобразие его мышления. Операции существуют в виде богатого многообразия приемов: относительно простые действия и сложные комплексы. Описать можно лишь некоторые из них.

Понятийное моделирование. Как таковая модель (лат. modulus – мера, образец) является результатом замены сложного оригинала простой копией. Такая процедура существует в практическом познании (проекты, технические модели), в научной эмпирии (звездный атлас, схема солнечной планетной системы, идеальный цикл Карно и т.п.). Моделирование как комплекс включает в себя ряд операций-элементов.

Абстрагирующая идеализация. Во всей своей сложности реальный объект представляет собой нерациональную неопределенность. Его рационализация начинается с выделения строго определенных фрагментов и такое упрощение осуществляется посредством идеализации. Вычленение одного или двух отношений, обозначение их словами и наглядными схемами приводит к абстрагированию, т.е. к отвлечению от остального богатства связей. Продуктом таких операций выступает некий идеальный объект. В начале ХVII века Г. Галилей ввел абстракцию «материальная точка». В этом объекте пространственная конфигурация, объем и другие свойства отброшены как несущественные и оставлено только свойство – иметь массу. Вместе с идеальным объектом «пустота» это позволило открыть закон падения тел на Земле.

Модели из теоретических объектов. Абстрагирующая идеализация участвует в переходе от эмпирических объектов и законов к фундаментальной теории. Здесь уже вводятся понятия о ненаблюдаемых свойствах, связанных с глубокой закономерностью объекта. Теоретическая модель, выраженная математической формой (типичная для естествознания), становится гипотетическим образом и после различных испытаний признается нормальной теорией. Между нею и эмпирическими моделями устанавливается объясняющее и предсказывающее соответствие.

Теоретическая модель электромагнитного поля. Иллюстрацией теоретической модели может быть концепция – схема электромагнитного поля. В первой половине XIX в. были установлены эмпирические законы, отражавшие влияние электричества на магнетизм и магнетизма на электричество. Эмпирические модели, включавшие абстракции электрического заряда, физического поля с силовыми линиями близкодействия, были разработаны английским физиком М. Фарадеем. Его соотечественник Д. Максвелл стал преобразовывать данные предпосылки в математическую модель. Для этого он ввел понятия напряженности электрического и магнитного полей (Е и Н), теоретическую гипотезу тока смещения. Теоретическая модель из двух основных уравнений объяснила старые эмпирические законы, включая оптику, установила электромагнитную природу света, предсказала существование радиоволн, рентгеновского излучения.

2.3. Выбор гипотетических методов и отбор теоретических гипотез. Производство гипотез считается сложнейшей задачей научного творчества. Познающему мышлению здесь нужно открыть законы, что означает возвышение от частного к общему, где нет однозначного и ясного пути, полная рациональность тут невозможна.

Плодотворная индукция далека от рассуждающей логики. Движение от частного к общему оценивается в виде индуктивной логики, где предмет «наводит» мысль на общее умозаключение. Индукцию нельзя считать логической процедурой в том смысле, что из некоторых предпосылок тут четко и ясно выводятся следствия. Если это и логика, то вероятностная, ядром которой выступает предположение-гипотеза. Последнее не отрицает метода, только все действия с ним в данном случае осуществляются не по однозначному сценарию.

Нахождение гипотетического метода требует от ученого интуитивной догадки. Если бы в распоряжении ученых были только наличные факты и эмпирические законы, то последующая индукция стала бы сугубо нерациональной процедурой, хаотичной и мало плодотворной. Но в развитой науке существуют теоретические ресурсы в виде дисциплинарных теорий и правил, общенаучных и мировоззренческих принципов.

Сначала ученые применяют к проблеме методы, традиционно сложившиеся в данной научной дисциплине и ее конкретном разделе. Если они не дают должного результата, это означает, что нужно искать новые орудия. Такая ситуация отличается крайней неопределенностью, ибо проблемный материал не дает прямых указаний о том, какие элементы знания следует сделать методом. Ученые должны интуитивно догадаться об этом, то есть учесть те слабые и косвенные намеки, подсказки, которые в скрытом виде содержит проблемное знание. (Некоторое приближение дает аналогия с подбором нужного ключа к незнакомому замку).

Область поиска возможного метода может быть расширена от научной эмпирии и теорий до мировоззренческих идей. Пробы и испытания гипотез могут выходить за рамки дисциплинарной и общенаучной теории. Нередки случаи, когда теоретики превращали эмпирические представления в теоретические методы. Так, при создании основ общей теории относительности эмпирическое обобщение эквивалентности значений инерционной и гравитационной масс А. Эйнштейн трансформировал в теоретический постулат. Этот гениально угаданный принцип и обеспечил распространение идеи относительности на все случаи ускоренного движения.

Пересмотр мировоззренческой традиции в науке. Когда и возможности эмпирии исчерпаны, теоретики обращаются к ресурсам мировоззренческой картины. Ее элементы всегда присутствуют в теоретических разделах науки, их выбор и закрепление создают феномены традиционных принципов. Они тесно связаны с фундаментальными теориями науки и если последние оказываются неэффективными, эта оценка распространяется и на мировоззренческие принципы.

На первых порах ученые могут не сознавать ситуацию обновления, так как отказ от традиции всегда труден и мучителен. Но необходимость поиска гипотетического метода вынуждает исследователей пересматривать прежние предпочтения. Новый выбор чаще всего происходит стихийно и в неявных формах. Мировоззренческий характер новаторских идей-методов может скрываться за вывеской чисто вспомогательных орудий. В роли революционеров нередко выступают новички-дилетанты, избежавшие традиционного дисциплинарно-научного образования.

Переход от принципа дальнодействия к идее близкодействия. Примером мировоззренческого новаторства в науке может быть М. Фарадей. В физику он пришел как самоучка и избежал влияния традиционной научной школы, где учили тому, что электрические и магнитные проявления, подобно тяготению, являются дальнодействующими силами. Под давлением опытных фактов Фарадей ввел идею близкодействующего поля, которая через ряд теоретических гипотез, а потом и посредством теории Максвелла, утвердила новое мировоззренческое основание физики.

Философской идее прерывности нашли новую область применения, что породило гипотезу квантов. Революция в мировоззренческих основаниях науки может протекать и по другому сценарию. Обновление традиции под силу ученому, прошедшему курс научной школы, только это требует от него драматического напряжения всех его сил. Такой путь прошел М. Планк.

К 1900 г. в физике существовали разнородные эмпирические законы теплового излучения, они не поддавались теоретическому обобщению и объяснению. Традиционный метод в виде принципа непрерывности не давал должного результата. В этих условиях Планк в качестве гипотетического метода привлек философскую идею дискретности. Ее необычность и новизна состояли в том, что прежде она применялась только к веществу (атом, молекула, электрон и т.п.), немецкий же теоретик распространил ее на энергию и получил гипотезу кванта энергии. На первых порах в реальность энергетического «атома» не верил и сам ученый, он оценивал его в качестве фикции, полезной для согласования эмпирических данных. Но то, что многие считали временными строительными лесами, ныне стало теоретическим фундаментом науки. Идея дискретности превратилась в общенаучный метод (в биологии он дал понятие гена и т.п.).

2.4. Правила оценки научных результатов. По сравнению с мыслительными операциями правила обладают более высоким потенциалом рациональности и в сути своей они родственны теоретическому ядру метода. Научные правила демонстрируют большое разнообразие, ибо каждый закон науки можно рассматривать как некоторое правило, которое что-то запрещает ученому и что-то разрешает. (Так, физический закон сохранения энергии запрещает мыслить и конструировать вечные двигатели и направляет на поиск эквивалентных переходов форм энергии). Ограничимся группой правил, рационализирующих продукты научного исследования. Так или иначе они связаны с определенными операциями.

Правила отбора теоретических гипотез. Привлечение различных методов к одному и тому же проблемному знанию порождает несколько гипотез. Эта ситуация является промежуточной, ибо вероятные мнения ученых должны перейти в достоверное знание, в один результат, то есть в теоретический закон. Такой выбор более рационален, чем созидание гипотез, так как он регулируется рядом определенных правил.

Правило эмпирического подтверждения и опровержения гипотез. Эта норма является главной и решающей. Ее содержание сводится к следующим требованиям.

Теоретическая гипотеза должна не только объяснять старые эмпирические законы, но и предсказывать новые законы и факты. Фундаментальные предположения значительно удалены от эмпирии и если они выдвинуты для решения одной проблемы, то каждая догадка по-своему объясняет одну и ту же группу опытных законов и область фактов. Стало быть, объяснение известного не выбраковывает гипотезы. Данное правило рекомендует заняться процедурой предсказания. Из гипотезы нужно дедуктивным путем вывести частные следствия в виде новых эмпирических законов, а из них новые факты. Если эксперименты их обнаруживают, то данная гипотеза косвенным путем подтверждается и становится законом науки. В противном случае догадка не выдер­живает проверки и опровергается как несостоятельное мнение.

Гипотеза эфира предсказывала такие факты, которые не подтверждались опытами. В XVIII и XIX вв. все теории света были связаны с гипотезой эфира. Под последним понималась особая материальная среда, занимающая все космическое пространство и всюду неподвижная. Из этой гипотезы было выведено следствие о том, что орбитальное движение Земли относительно эфира влияет на величину скорости световых процессов на планете («существует эфирный ветер»). Отсюда следовало предсказание факта – луч света, пущенный по направлению движения Земли и против его, должен сместить полосы в интерферометре. Тщательные многократные опыты американца А. Майкельсона и других экспериментаторов не дали ожидаемого эффекта, смещения полос не наблюдались. И если «эфирного ветра» нет, то вся гипотеза эфира оказалась подозрительной и в ходе теоретической критики она была отброшена.

Гипотеза электромагнитных волн предсказала законы и факты радиоволн, рентгеновского излучения, что подтвердили эксперименты. Теоретические предположения Максвелла не только объяснили оптические и другие законы света, но и указали на возможность существования несветовых волн, ибо уравнения здесь допускают колебания разнообразной частотой. Эксперименты Герца открыли радиоволны, опыты Рентгена – рентгеновское излучение и гамма-лучи. Такое богатство эмпирических подтверждений сделало гипотезу фундаментальной теорией.

Правило максимальной простоты, или запрет множества вспомогательных гипотез. В науке часты ситуации, когда теория или гипотеза встречаются с противоречащими фактами. Ученые дорожат теоретическими средствами и не спешат от них отказываться. Существует типичный прием защиты основной теории от давления фактов.

Ad hoc – гипотезы и «бритва Оккама». Для сохранения основной гипотезы выдвигаются аd hoc – положения (лат. аd hoc – к этому, для данного случая). Они представляют собой гипотезы частного содержания и предназначены для объяснения конкретных фактов, которые угрожают основной теории. Предохраняя ее, они не дают контр-фактам проявить свою роль опровержения. Конечно, абстрактная теория нуждается в конкретизациях и специальных утверждениях, но они не должны экранировать ее от эмпирического контроля. Правило простоты и рекомендует обратить внимание на следующую тенденцию. Если число вспомогательных гипотез растет, это говорит о том, что основная теория вошла в серьезный конфликт с реальным объектом и нужно думать о выдвижении новой гипотезы. Об этом и говорит «бритва Оккама»: «Не умножай сущность сверх меры».

Множество эпициклов защищало ложную теорию геоцентризма. Кл. Птолемей и другие античные астрономы выдвинули гипотезы правильного кругового движения небесных тел и центрального в мироздании положения планеты Земля. Для объяснения фактов неправильного движения планет (с точки зрения земного наблюдателя) была выдвинута гипотеза эпицикла (малого круга). Вместе с моделью деферента (большого круга) множество эпициклов как аd hoc-гипотез спасало главные идеи от воздействия контр-фактов. Для своего времени такая модель была значительным теоретическим достижением, которое около 18 веков успешно решало практические задачи (календарь, различные предсказания положения небесных объектов).

Согласно правилу простоты Н. Коперник выдвинул гипотезу гелиоцентризма, а И. Кеплер – гипотезу эллиптической орбиты. Обучаясь в итальянских университетах, Н. Коперник на границе XV и XVI вв. хорошо усвоил не только традиционную астрономию, но и узнал о «бритве Оккама» и пифагорейской догадке гелиоцентризма. В трудных размышлениях ученый оценил геоцентризм с семьюдесятью эпициклами как сложную и искусственную систему. Он пришел к выводу о том, что Бог – гениальный творец и все гениальное просто, поэтому Творец предпочел гелиоцентризм. И хотя новая астрономия сохранила эпициклы, смена гипотез оказалась весьма перспективной. В XVII в. немецкий астроном И. Кеплер заменил модель круга на эллипс и эпициклы как вспомогательные гипотезы окончательно ушли из науки. Научная модель космоса стала удивительно простой и соответствующей гармонии природы.

3. Правило непротиворечивости и логическое обоснование.

Некоторые теоретические гипотезы, представленные математическими уравнениями, оценивают и эстетической нормой. Если форма уравнений соразмерна и гармонична, то такая «красота» имеет много шансов обернуться истинной теорией. Но эта норма и другие правила (кроме эмпирического подтверждения) помогают ученым на этапе предварительной оценки гипотез. Как конечный продукт знание подчиняется правилу логического совершенства – в нем не должно быть противоречий и несогласованностей.

3.1. В математическом исследовании правило непротиворечивости есть единственная универсальная норма. В теоретической математике не действует правило эмпирического контроля. Все здание рациональности строится на норме логической связности. Античные греки заложили основы математической теории, создав дедуктивно-аксиоматический метод. Из небольшого круга интуитивно-очевидных и взаимосогласованных положений строго логически выводятся все остальные элементы знания. Эти теоремы считаются доказанными, ибо являются частными следствиями общих аксиом и логических правил. На пути дедуктивного мышления противоречия легко выявляются и устраняются. Когда в XVII в. была разработана теория исчисления бесконечно малых, то позднейший анализ установил в ней несколько логических несоответствий. Но уже к середине XIX в. теория предела их разрешила.

ПРОБЛЕМА:       Можно ли в перспективе рационализировать все научное исследование?

1. Научное познание способно в будущем стать полностью рациональным (радикальный рационализм).

По сравнению с практическим и мировоззренческим типами познания наука отличается высоким уровнем рациональности. Это было уже замечено в древности при рождении науки.

1.1. В научном исследовании возможен полный контроль со стороны логического разума (логический рационализм). Обращение к логике было естественным, ибо в древности были сформулированы ее правила и казалось, что они могут стать всеобщей основой рациональности.

Подлинная наука – это теоретическая математика, где все мышление контролирует дедуктивная логика (логико-математический рационализм). Эту типичную позицию античных мыслителей четко выразил Платон, под наукой он подразумевал математику в виде теоретической геометрии. С ним были солидарны Архимед, Евклид, Птолемей и другие ученые. В геометрии разум дает полный отчет о том, как получаются теоремы, явные предпосылки и аргументы образуют открытый порядок интеллекта. Теоретическая астрономия также логически прозрачна, ибо является прикладной геометрией.

Наука сводится к логическому комментированию авторитетных текстов (логико-герменевтический рационализм). В Средние века культ математики в науке уступил место культу слова. Библия, труды отцов церкви и Аристотеля стали авторитетными источниками знания. Если истины веры неподвластны научному разуму, то аналитическое истолкование текстов и логическое расположение суждений-комментариев ему под силу.

1.2. Научный разум способен управлять как математической теорией, так и экспериментом (естественнонаучный рационализм). Рождение экспериментального естествознания стало причиной расширения рамок рационализма. Здесь возникло два основных варианта обновления.

Дедуктивная логика определяет математическую гипотезу эксперимента (теоретический рационализм). Р. Декарт предложил сохранить дедуктивную суть логики, определив ей новую зону действия – эмпирию. Научное мышление начинается с интуиции, но она лишена трудностей догадки, это, скорее, ясная логическая оценка. Интуиция фиксирует врожденные общие истины и с них начинается дедуктивное производство выводов, которые выступают рациональными планами будущих экспериментов. Математический разум здесь выходит за свои внутренние пределы и начинает контролировать сферу опыта от начала и до конца. Случайных и непланируемых фактов Декарт не признавал.

Эмпирическому опыту нужна новая логика – индукция (эмпирический рационализм). Ф. Бэкон предложил радикально иную программу. Формальную логику он критиковал за ее бесплодность на «пути паука», слепой и хаотичный «путь муравья» его также не устраивал. Философ заявил о необходимости создания такой логики, которая могла бы постепенно возвышаться от фактов к новым законам. Эти идеи и опыты по созданию индуктивной логики позднее развил английский логик Д.С. Милль, подчеркнувший ее вероятностную сущность, требующую от ученого способности догадываться. Стало быть, такая логика сопряжена с не-логикой.

2. Нерациональность основ науки принципиально неустранима (радикальный иррационализм). 

Это решение дополняет логический разум такими способностями, как: вера, чувство и интуиция. Поскольку эти силы определяют научное творчество, то нет смысла говорить о всеобщей рационализации науки.

2.1. Научное познание может лишь экономно приспосабливаться к живой стихии ощущений (субъективный эмпиризм). Применительно ко всему познанию данную позицию четко выразил Д. Юм. Если содержание всякого познания сводится к отношениям идей, которые закрепляются психическими привычками, то говорить о какой-то рационализации не приходится.

Через призму такого психологического подхода Э. Мах оценил науку. Факты стали чисто субъективными ощущениями и мысли предстали в качестве форм приспособления к динамике жизни. Задача науки – искать регулярные связи ощущений, в силу их огромного многообразия ученые могут лишь экономить свои мыслительные силы. В лексиконе Маха нет понятия рациональности и он до конца своей жизни сохранил предубеждение к идее атома и специальной теории относительности, как формам неэкономного мышления.

2.2. Научный разум способен познать мертвую материю, но жизнь доступна только интуиции (интуиционистский иррационализм). А. Бергсон полагал, что научный разум дробит непрерывный поток жизни на застывшие состояния подобно тому, как фотоаппарат фиксирует отдельные мгновения неисчерпаемо богатой длительности. Аналитические абстракции множественны, но и тысячи проекций объекта еще не дают его самого. Если разум действует извне, то интуиция пребывает внутри жизненного потока. Она непосредственно сливается с движением, длительностью, но это уже не научное познание, которое обречено проигрывать искусству и философии.

2.3. Научные открытия делают те ученые, которые отказываются от метода и нарушают все нормы (анархическая методология). Такова позиция современного американского методолога науки П. Фейерабенда (1924-1997). В книге «Против метода» он доказывал, что метод как основа научной рациональности является вымыслом ученых и философов. В реальном исследовании присутствует столько сложных и неопределенных факторов, что ученые вынуждены использовать самые различные нормы. Если сегодня исследователь исповедует одни правила, то завтра они будут другими. Устойчивого метода не существует и эту динамичную, неопределенную стихию поиска выражает лишь одна норма – «никаких норм, все дозволено».

3. Наука всегда будет единством рационального и нерационального (умеренный рационализм).

XX в. подвел черту под формами радикализма в методологии науки. Ведущей тенденцией стало осмысление реальной и сложной взаимосвязи рациональных и нерациональных факторов. В качестве методологической основы остался рационализм, ибо без него всякое философское осознание науки теряет смысл. Но в различных методологиях рационализм стал обретать умеренную и нежесткую форму: «новый», «критический» и т.п.

3.1. В математике интуиция открывает, а логика доказывает. На рубеже XIX и XX вв. в математике действовала программа всеобщего обоснования всех дисциплинарных теорий и всех их элементов. Ее ведущим «идеологом» стал немецкий математик Д. Гильберт (1862-1943). Он был убежден в том, что все математические построения можно формализовать и дедуктивно доказать. Его оппонент А. Пуанкаре утверждал, что такая цель невыполнима, ибо в математике нельзя устранить действие интуиции, находящей аксиомы как исходные принципы дедукции и наличие индуктивных умозаключений.

Теоремы Геделя доказали правоту Пуанкаре. В начале 1930-х гг. австрийский математик и логик К. Гедель доказал две очень важные теоремы. Согласно им, в любой формальной системе должны существовать недоказанные и неформализованные элементы, занимающие место начальных и исходных предпосылок. Программа тотального доказательства математики оказалась нереальной. В споре Гильберта и Пуанкаре оказался ближе к истине последний, полная рационализация невозможна даже в рамках «чистой», теоретической математики.

3.2. Научное мышление начинается с «контекста открытия» и заканчивается «контекстом обоснования». Два данных этапа выделяют многие представители современной методологии науки (Г. Рейхенбах и др.). Специальные опросы выдающихся ученых-теоретиков, изучение их письменных свидетельств выявили типичную асимметрию исследовательского процесса. Если обоснование полученного результата всегда производится логическими средствами теоретического разума и такой контекст отвечает всем требованиям рациональности, то само открытие выходит за эти рамки.

Если «контекст открытия» определяется нерациональными способностями, то «контекст обоснования» полностью рационален. Ученые дают подробный отчет о том, как они проводили обоснование найденного когнитивного продукта. Процесс же открытия оценивается ими весьма неопределенно. На вопрос: «Какие факторы определили открытие?» следуют ответы, где фигурируют: интуиция, воображение, фантазия, чувство красоты и гармонии и т.п. Все эти формы оцениваются как психические и отсюда следует вывод о том, что методология научного творчества невозможна и нужно разрабатывать только психологию научного творчества. Ее предмет составят такие психические состояния, как: «инсайт – озарение», эвристические эмоции, глубины бессознательного. Правда, не все философы согласны с моделью такого жесткого разделения труда. Методология способна пролить свет на некоторые аспекты научного творчества. Так считают многие современные методологи.

ПРОБЛЕМА:       Какие типичные модели научного познания имеются в современной методологии науки?

Существует большое множество разных схем развития научного познания. Для лучшей ориентации выделим два весьма широких подхода: а) развитие науки определяется социальными факторами – экстернализм (лат. ехternus – внешний); б) развитие науки определяется внутринаучными причинами – интернализм (лат. internus – внутренний). По данной проблеме ограничимся методологическими моделями, разработанными в русле интернализма.

1. Наука – это постановка проблем, свободное созидание гипотез и их рациональная критика.

Речь идет о концепции К. Поппера.

1.1. Проблема – дело научного разума. Познавательный цикл начинается с проблемы. Хотя ее предпосылки могут быть весьма сложными, постановка проблемы есть рациональная процедура, потому что только специализированный разум может обнаружить дефектное состояние непростых знаний. После того, как проблема сформулирована, она становится элементом «третьего мира», доступным для всех специалистов.

1.2. Творческое воображение ученого производит пробные догадки. Поппер признал своеобразие контекста открытия. Решение новой проблемы не лежит на путях логики, здесь требуются иные продуктивные способности – фантазия, умение догадаться. Эти силы могут черпать материал для гипотез где угодно: в мифах, философии, искусстве. Творческое созидание не подчиняется контролю как со стороны фактов, так и со стороны логики.

1.3. Рациональная логика фальсифицирует гипотезы. Контроль начинается с того времени, когда из гипотез дедуктивно извлечены следствия о возможных фактах и они сопоставляются с реальными фактами. Их подтверждения ценны, но более важны случаи опровержения гипотез. Эти ситуации ускоряют обновление теоретических гипотез. Само по себе фактуальное знание мало чего значит, главную роль играют гипотезы. Но и они подчиняются тем средствам, которые участвуют в критике догадок. В этом качестве ученые привлекают фундаментальные теории, которые обрели несомненный авторитет. К ним могут добавляться общезначимые методологические принципы («бритва Оккама» и т.п.). Но если какая-то гипотеза проходит сито критики, рано или поздно она опровергается и уступает место новой проблеме. С нее начинается очередной цикл исследования, задействующий как рациональные, так и иррациональные способности ученых.

2. Научная революция – это смена парадигм.

Эту идею разработал американский методолог Т. Кун.

2.1. «Нормальная» наука развивается на основе парадигмы. В истории науки существуют относительно нормальные этапы, на которых складываются наборы фундаментальных теорий и мировоззренческих идей. Такой комплекс признается всем научным сообществом, он не меняется и функционирует в качестве системы традиционных методов, или парадигмы (греч. рагаdeigma – пример, образец). Все проблемы выдвигаются средствами парадигмы как некие головоломки, они трудны и сложны, но в принципе решаемы парадигмальными методами. Область их применения непрерывно расширяется. Кумулятивно (лат. cumulatio – увеличение, скопление) растут и знания, имеющие фактуальный и частный характер: факты, эмпирические законы и специальные теории.

2.2. Переход от старой парадигмы к новой образует содержание научной революции. Но вот начинают накапливаться такие проблемы, которые не поддаются парадигме. Эти аномалии означают, что наступил сложнейший этап развития науки - революция, которая предполагает отказ от старой парадигмы и строительство нового комплекса методов.

Этапы созидания новой парадигмы: стратегическая идея – фундаментальная теория – дисциплинарная матрица. Необходимость революции сначала осознают немногие ученые, наделенные особой интуицией. Из этих единиц выдвигается новатор, предлагающий новую стратегическую идею, она становится живым зерном, из которого вырастает новая фундаментальная теория. Возникает ситуация сосуществования элементов двух парадигм, какие-то мелкие вопросы еще решаются по-старому, другие же «головоломки» уже отгадываются новыми инструментами. Около новой теории как некоторого ядра формируются родственные концепции и парадигма обретает черты системного целого (дисциплинарная матрица). В силу своей радикальной новизны она несоизмерима со старой парадигмой.

Научная революция – мучительная драма ученых. С появлением первых элементов парадигмы научное сообщество теряет единство, ученые разделяются на традиционалистов и новаторов. Некоторые исследователи до конца своей жизни не порывают со старой парадигмой. Другие становятся сторонниками нового образца мышления и причины их перехода разнообразны: молодой возраст, склонность к переменам, интуиция, перспективы и т.п. Но все формы выбора новой парадигмы объединены психической драмой перехода ученых в новое интеллектуальное состояние.

Переход астрономии от геоцентризма к гелиоцентризму. Свои рассуждения Кун иллюстрировал фактами истории астрономии. До XVI в. европейские астрономы пользовались геоцентрической теорией К. Птолемея. Как парадигма она давала точные методы вычисления положений планет. Ее поддерживала христианская церковь, по библии Земля – центр мироздания. Но вот Н. Коперник возродил гелиоцентрическую идею пифагорейцев и на ее основе создал новую астрономическую теорию. В ней еще были эпициклы, не было высокой точности предсказаний, но она обещала новую перспективу значительного упрощения представлений о небесном. Одним из первых последователей Коперника стал Г. Галилей, заложивший основы новой физики, где нет противоположности «небесного» и «земного». Когда И. Кеплер устранил эпициклы, то это означало победу новой парадигмы.

3. Наука развивается путем конкуренции научно-исследовательских программ.

Данный тезис выражает суть методологической модели английского философа И. Лакатоса.

3.1. Исследовательская программа имеет особую структуру. Лакатос был уверен в несостоятельности всех форм позитивистского эмпирицизма. Согласно последнему, наука сводится к дуэли фактов с теориями, где факты играют главенствующую роль. По мнению Лакатоса, никакие факты сами по себе не могут устранить какую-либо теорию. В действительности в науке существует «треугольник»: теория1 – теория2 – факты, в котором тон задает спор теорий. При этом каждая теория сложным образом вписана в строение научно-исследовательской программы (НИП).

Главным элементом НИП является «твердое ядро», состоящее из достоверных и фундаментальных теорий. Так, ядром ньютоновской программы была теоретическая механика в виде трех законов динамики и закона всемирного тяготения. Твердое ядро окружено методологическими правилами, образующими две эвристики. Негативная эвристика содержит рекомендации относительно тех путей исследования, которых нужно избегать. Речь идет о запретах типа: «бритва Оккама», вечные двигатели невозможны и т.п. Правила позитивной эвристики указывают на возможные пути поиска («выдвигай гипотезы, имеющие большее эмпирическое содержание, чем наличные гипотезы» и т.п.). Кроме того, позитивная эвристика выстраивает защитный пояс гипотез ad hoc, который снимает угрозу контр-фактов для твердого ядра.

3.2. Из нескольких программ побеждает та, которая имеет прогрессивный сдвиг проблем. Концепция научно-исследовательских программ ценна тем, что она позволяет вести рациональную реконструкцию истории науки. Методолог обнаруживает в ней многообразие разных НИП. Их формирование протекает несинхронно, одна теория рано становится ядром программы, другая – позднее. Побеждает та, которая проявляет плодотворность как в объяснении контр-фактов, так и в предсказании новых фактов. Такая эффективность составляет «прогрессивный сдвиг проблем». Если же НИП накапливает множество аномальных фактов, увеличивает число гипотез ad hoc  и не предсказывает новые факты, то это будет «регрессивным сдвигом проблем». Программа гелиоцентризма оказалась эффективнее программы геоцентризма. Идея круговой орбиты и геоцентризм составили ядро программы Кл. Птолемея, гелиоцентризм пифагорейцев существовал в виде периферийной идеи. В программу ее начал превращать Н. Коперник и это дело закончили Галилей и Кеплер. Новая программа открыла новые эмпирические законы (законы Кеплера), стала точнее предсказывать факты и в силу этого она победила.

На развитие науки оказывают влияние различные внешние факторы: экономика, политика и мировоззрение. С точки зрения экстернализма интересно оценить воздействие мировоззренческой культуры на научное познание.

ПРОБЛЕМА:       Какие специфические этапы развития науки определило мировоззрение?

1. История науки представлена этапами: преднаука – классическая наука – неклассическая – постнеклассическая наука.

Такую схему предложил российский философ В.С. Степин. Хотя в ее основу положены изменения в отношении между субъектом и объектом науки, она плодотворна и в оценке роли мировоззрения в науке.

1.1. Мировоззрение господствовало в преднауке. Вместе с философией возникла преднаука. Здесь еще нет научного субъекта и объекта. Начиная с VI в. до н.э., философ нередко совмещал в себе черты ученого. Так, в школе Платона работало несколько математиков. Ясно, что они творили под мощным влиянием платоновской философии. Научные исследования Аристотеля направлялись его философскими идеями. В целом вся древняя преднаука развивалась под влиянием религии многобожия, искусства и философии. Что же касается средневековой преднауки, то она уже получала руководящие импульсы от христианства и ислама.

1.2. В классической науке роль мировоззрения ослабевает. Начиная с XVII века, становится субъект науки в виде научного сообщества (национальные академии, научная переписка, научные журналы, лаборатории, профессиональные ученые и т.д.). Также формируется объектная методология – нужно изучать объект, игнорируя все влияния на него субъекта. При всех его действиях объект остается самим собой. Хотя протестантизм определил формирование экспериментального естествознания, в целом влияние мировоззрения на науку стало сокращаться. Особо такая тенденция коснулась религии и искусства. На этом фоне свои позиции сохранила философия.

1.3. Неклассическая наука поставила роль философии под вопрос. Во второй половине XIX века классическая наука передала эстафету неклассической науке. Здесь уже объект предстал в виде саморегулирующейся системы, которая меняется под влиянием приборной деятельности ученых. Яркие образцы этого дали специальная теория относительности и квантовая физика. Соответственно возникла объектно-субъектная методология, учитывающая инструментальную активность исследователей.

Неклассическая наука примечательна тем, что по ее поводу позитивисты «подняли восстание» против участия философии в науке. Преувеличивая роль эмпирического опыта и логического анализа языка науки, они расценили влияние философии на исследование как сугубо отрицательное. Между наукой и «метафизикой» должна пролегать четкая и непроходимая граница.

1.4. Постнеклассическая наука реабилитировала роль философии. На данном этапе (с 1960-х годов) выяснилось, что объекты науки суть саморазвивающиеся и человекоразмерные системы (живые организмы, популяции, этнокультуры). Деятельность ученых становится необходимым элементом таких комплексов. Особую активность здесь имеют целевые ориентации ученого и его операциональные средства (методы). Когда в развитии объекта устанавливаются состояния бифуркации, то субъектные факторы актуализируют разные пути из возможного многообразия. В силу этих важных последствий все переплетение объектных и субъектных измерений подлежит исследовательскому учету.

Многие философы, которые осмысливали неклассическую и постнеклассическую науку, критически развенчали позитивистское умаление роли мировоззрения в науке. К. Поппер, Т. Кун, П. Фейерабенд и другие методологи убедительно показали, что на теоретическом уровне науки нельзя избежать действия философских, теологических и эстетических идей. Они могут играть как отрицательную, так и положительную роль. Все определяет качество мировоззренческой культуры и уместность привлечения определенных концепций.

2. Религия многобожия и философия сформировали идейные основы преднауки.

Древнюю преднауку можно разделить на восточную и греко-римскую, которые существенно отличались друг от друга.

2.1. Восточная преднаука обслуживала совокупную религиозную практику. Во всех областях жизни восточного общества господствовала религия и это определило лицо преднауки. Она возникла в качестве вспомогательного орудия деспотических режимов по решению в основном прагматических задач.

Рецептурно-эмпирические знания. Все виды научного знания имели характер практических предписаний. Они были ориентированы не на объект, а на человека, решающего практические задачи. Такая особенность была закреплена должной формой языка («чтобы добиться такой-то цели, нужно делать то-то...»).

Научное знание имело «тайный» характер, ибо принадлежало жреческо-чиновничьей элите. Жречество и родовая аристократия монополизировали «высокое» знание, оно стало важным компонентом власти. Это привело к тому, что для народных масс и даже для некоторых правящих социальных групп наука была недоступна, ее представления не подлежали публичному разглашению. Так, египетские жрецы знали, что появление звезды Сириус в определенном участке неба означало скорое наступление разлива Нила. Такое астрономическое знание циркулировало в узком круге посвященных и позволяло эффективно управлять государством.

2.2. Успехи греческой науки обусловлены идеологией политической демократии. Греки открыли демократию и это определило достижения их науки. Здесь не сложилась каста жрецов с их «тайным» знанием и религия не стала тормозом для познания. Каждый свободный гражданин мог заниматься философией и наукой и свобода мысли имела чрезвычайно широкий характер.

Наука – это умозрительная теория по образцу философии. Хотя греческие ученые могли заниматься экспериментом, они это не сделали. Одна из причин - философский рационализм: подлинное и истинное знание достигается разумом. Оно необходимо не для пользы, а ради познания сверхчувственной сущности. Главное – выдвинуть оригинальную натурфилософскую догадку и не надо заботиться о ее проверке чувственными фактами.

Универсальный метод науки – логическое доказательство. Политическая демократия породила процедуру доказательства, которая пришла в философию и затем в науку. Уже апории Зенона развертывались на стыке философии и математики. Геометрия Евклида и астрономия Птолемея были бы невозможны без рационального доказательства.

3. Средневековая наука – служанка мировых религий.

В средневековой Европе господствовало христианство, с VII в. на Ближнем Востоке и соседних регионах – ислам.

3.1. Наука – логическое разъяснение и комментирование текстов. Религия запрещала эксперимент, потому что он означает переделку того, что сотворено Богом. Главное содержание науки таится в авторитетных книгах, их комментирование – задача ученого. Здесь может помочь только логика и герменевтика.

3.2. Приоритет веры над разумом. Самой авторитетной книгой является священная книга, которая содержит божественные истины (Библия, Коран и т.п.). Разум здесь должен уступить место религиозной вере. Если наука изучает продукты творения, то сам Творец не может быть познан ее методами.

3.3. Иерархическая картина мира как продукт религиозно-символического мышления. Сотворенный мир – это величественная книга, написанная Богом. Все объекты ученого суть символы, скрытым смыслом которых выступает Творец. Расшифровывая их, ученый должен построить разноуровневую картину с центром, совпадающим с человеком, вся «лестница существ» устремлена к своей высшей причине.

4. Протестантская религия сформировала основы экспериментальной науки.

4.1. Природу можно «пытать», делая это рационально и честно. Но разным причинам эксперимент в науке был под запретом, его сняла протестантская религия. Ее идеологи (М. Лютер, Ж. Кальвин и др.) заявили о том, что Богу угоден любой труд и предпринимательство, лишь бы он делался честно. Природа как таковая мертва и является производственной мастерской, где любые вещи и существа можно «пытать», представляя честные отчеты, то есть теории.

4.2. Деизм устранил угрозу чуда от научного эксперимента. Согласно религиозному теизму, Бог всегда может чудодейственным способом вмешаться в любой эксперимент. Вот почему в XVII и XVIII вв. в мировоззрении ученых сформировался деизм (лат. deus – бог), то есть учение, по которому Бог дал сотворенной природе законы существования и в ее дела больше не вмешивается. Здесь уже ученый мог безбоязненно «пытать» природу.

4.3. К земной природе можно применять математику. Древние ученые применяли теоретическую математику только к небу. Буржуазную идею социального равенства протестантизм распространил и на природу. Нет «чистого» неба и «грязной» земли, пространство везде однородно и одинаково по всем направлениям. К земным объектам также можно применять математику. Г. Галилей выразил убеждение многих ученых своего времени, сказав, что вся книга природы написана на языке математики.

5. Парадоксы неклассической науки созвучны философской диалектике.

Развитие науки сопровождается ростом сложности научного знания. Одним из показателей такой тенденции является парадоксальность теорий и удаление их от здравого смысла. Это в полной мере стала демонстрировать неклассическая наука. Если обычный опыт склонен уводить рост скорости тел в бесконечность, то специальная теория относительности признает высшим пределом скорость света. Если здравый рассудок считает непрерывность изменений энергии естественной, то квантовая теория доказала, что существуют прерывные порции энергии. Все это актуализировало в науке внимание ученых к диалектике как философскому учению о единстве противоположностей. Весьма показательно замечание физика Н. Бора о том, что корпускулярно-волновой дуализм можно понять только в контексте диалектики.

ПРОБЛЕМА:       Какие конструктивные функции может выполнять философия в науке?

1. Философское знание используется в качестве метода теоретического исследования.

На уровне узко-эмпирического познания философские принципы могут действовать косвенным образом, через посредство теоретических подходов. Но главная область их действия – это фундаментальные теоретические проблемы. Здесь философские идеи могут быть единоличными методами в условиях дефицита научных теорий и правил (атомизм в физике и химии XVII и XVIII вв.). Но чаще всего такие принципы дополняются собственно научными теоретическими методами.

1.1. Философский принцип взаимосвязи пространства и времени заложил основы специальной теории относительности. Под влиянием книг Э. Маха данный принцип был усвоен А. Эйнштейном. Его плодотворность проявилась в том, что он помог критически преодолеть ньютоновские абстракции абсолютного пространства и абсолютного времени, а также представление об эфире. Философский принцип вкупе с физическими идеями измеряемости физического пространства и времени, постулатом предельности скорости света и принципом относительности сформировал одну из фундаментальных теорий современной науки.

2. Философия является методологией науки.

Если в роли метода может выступать любое философское знание, то методология науки – это один из разделов теории познания. Ранее отмечалось, что внутреннее содержание научного мышления ненаблюдаемо, его можно лишь осмыслить специализированной рефлексией и этим традиционно занимается философская методология.

2.1. Методологические модели, разрабатываемые философами, способствуют совершенствованию способа научного мышления. Усилия своей мысли ученый концентрирует на проблеме («что»), метод («как») не может быть все время в фокусе его внимания. Отсюда вытекает дополнительность научного мышления и философского осознания. Некоторые ученые-теоретики занимались методологическим анализом, но все же и здесь есть преимущества разделения труда. Схемы, представленные К. Поппером, Т. Куном, другими зарубежными и отечественными эпистемологами, учитывают исторические образцы (идеи Платона, Ф. Бэкона, Р. Декарта, В. Соловьева и др.), ибо в них концентрируются прошлые достижения. Использование таких моделей развивает познавательную культуру ученого.

3. Установление фундаментального характера научных теорий с помощью философских норм.

Оценить теорию – фундаментальна она или нет – задача крайне сложная. Внутри науки таких прямых критериев нет, ученые могут уповать лишь на будущее развитие. Если же исследователи применяют к новой теории некоторые онтологические и гносеологические нормы (широта круга объясняемых эмпирических законов, сравнение теории со сложившимся фондом теорий и т.п.), то это значительно ускоряет появление окончательного диагноза.

4. Развитие научной картины мира философскими средствами. Научная картина мира (НКМ) формируется из идей-выводов, извлекаемых из фундаментальных теорий. Другим источником является философия, из ее исторических ресурсов актуализируются отдельные принципы, соответствующие общему характеру научной проблематики. НКМ не только интегрирует дисциплинарное знание, но и выступает поставщиком важнейших теоретических методов. В ее обновлении и совершенствовании участвуют философские структуры.

Итак, в целом философия выполняет в науке ряд необходимых и конструктивных функций.

Если мы обратимся к библейскому образу «древо познания», то оно состоит из четырех основных стволов. Самым первым стало познание живых организмов, возраст которых 3,6 млрд. лет. Около 4 млн. лет появились человекообразные приматы и где-то, начиная с 0,5 млн. лет, идет становление человека («В мире науки», 2005 г., № 9, с. 60-69). Человек утвердил практическое и мировоззренческое познание, с 6 века до н.э. родилась преднаука и в XVII веке она превратилась в науку. С ней связаны самые сложные и перспективные познавательные поиски.

Истории и задания

Немецкий ученый и философ Г.В. Лейбниц (1646-1716) однажды прибыл в г. Нюрнберг. В этом городе существовало общество алхимиков. Шутки ради, в адрес этого общества он направил послание с бессмысленным набором заумных терминов. Вскоре Лейбниц получил уведомление, что он избран почетным членом общества нюрнбергских алхимиков.

Будучи уже известным ученым, М.В. Ломоносов очень часто испытывал денежные затруднения. Однажды придворный вельможа, заметив у Ломоносова дыру в кафтане, ехидно заметил: «Сударь! Это ученость выглядывает оттуда?». Ученый на это отпарировал: «Нисколько! Это глупость заглядывает туда!».

Приступая к опытам с хлором, шведский химик К. Шееле (1742-1786) обратился к студентам: «Хлор – ядовитый газ. Как только я потеряю сознание, прошу вынести меня на свежий воздух. После этого вы расходитесь. Следующее занятие в четверг».

Однажды в кабинет известного химика, академика Г. Бекетова вбежал слуга и взволнованно сообщил: «У Вас в библиотеке воры!». Бекетов спокойно его спросил: «И что же они читают!».

Немецкий математик П. Дирихле был крайне неразговорчивым человеком и боготворил краткость математических знаков. Когда у его замужней дочери родился ребенок, Дирихле послал своему тестю телеграмму следующего содержания: «2 + 1 = 3».

Как-то вечером английский физик Э. Резерфорд (1871-1937) заглянул в лабораторию и увидел одного из своих учеников. На вопрос о том, что он делает так поздно, тот ответил, что работает. Резерфорд спросил, что тот делает днем в лаборатории и получил ответ: «Работаю». «А как насчет утра?». Ответ тот же: «Работаю». Тогда Резерфорд выразил недоумение: «А когда же Вы думаете?».

Любое открытие в науке делают, как минимум, четыре исследователя: 1) тот, кто смотрел, но не увидел; 2) тот, кто увидел, но не придал этому значения» 3) тот, кто оценил важность увиденного, но не понял; 4) тот, кто понял, что это такое. Является ли такая последовательность неизбежной? Может ли один ученый совмещать несколько таких актов открытия? Если сможете, то найдите примеры из истории науки.

Один из гостей знаменитого датского физика Н. Бора обратил внимание на то, что к дверям его загородного дома прибита подкова. Он спросил хозяина: «Неужели, Вы – великий ученый, верите в то, что подкова приносит счастье?». Бор ответил: «Конечно, я не верю. Но подкова приносит счастье даже тем, кто в нее не верит!».

В начале XX века встретились немецкий химик В. Оствальд, английский биолог Э. Геккель и американский педагог К. Уорд. В их беседе возникло предложение выразить суть науки одним словом. Возникли следующие варианты: В. Оствальд – «анализ», Э. Геккель – «эволюция», К. Уорд – «синтез». Предложите свой вариант.

Литература

Бернал, Д. Наука в истории общества [Текст] / Д. Бернал. – М., 1958.

Злобин, Н.С. Культурные смыслы науки [Текст] / Н.С. Злобин. – М., 1997.

Ильин, В.В. Философия науки: учебник [Текст] / В.В. Ильин. – М., 2003.

Косарева, Л.М. Социокультурный генезис науки: философский аспект проблемы [Текст] / Л.М. Косарева. – М., 1989.

Лешкевич, Т.Г. Философия науки: традиции и новации. Учебное пособие для вузов [Текст] / Т.Г. Лешкевич. – М., 2001.

Степин, В.С., Горохов, В.Г., Розов, М.А. Философия науки и техники [Текст] / В.С. Степин, В.Г. Горохов, М.А. Розов. – М., 1996.

Хорган, Дж. Конец науки: Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки [Текст] / Дж. Хорган. – СПб., 2001.

Юлов, В.Ф. Мышление в контексте сознания [Текст] / В.Ф. Юлов. – М., 2005.