3. Металлургическое производство

Черной металлургии — одной из самых важных, базовых отраслей промышленности — в восстановлении народного хозяйства принадлежало особое место. Она должна была обеспечить металлом все другие отрасли промышленности и транспорт. Она должна была дать необходимый минимум металла для широкого потребительского рынка, главным образом крестьянского.

Известно, однако, что черная металлургия явилась отраслью, претерпевшей наибольшие разрушения. В годы гражданской войны и интервенции основные районы расположения предприятий этой отрасли были непосредственной ареной военных действий. Падение производства металла было особенно резким. Выплавка чугуна в стране в 1920 г. составила всего 115 тыс. т против 4216 тыс. т в 1913 г. (2,7%), стали — 194 тыс. т против 4231 тыс. т (4,6%), выпуск проката — 147 тыс. т против 3506 тыс. т (4,2%)⁷⁶³. Тогда как к началу 1921 г. добыча нефти составила 72% от уровня 1913 г., добыча угля — 27%.

До революции основным металлопроизводящим районом страны был южный район. Здесь были сосредоточены мощные заводы с более современным и производительным, по сравнению с уральским и центральным районами, оборудованием. В 1913 г. доменные печи Юга в среднем имели полезный объем 300—350 м³, тогда как домны Урала и Центра не превышали по объему 200 м³⁷⁶⁴. Но именно южная металлургия больше всего подверглась разрушению в период империалистической и гражданской войн. Особенно сильно пострадало доменное производство.

В 1919 г. чугун выплавляли только три завода Юга: Енакиевский, Юзовский и Макеевский. На первом выплавка составила 683 тыс. пуд., на втором — 921 и на третьем — 90 тыс. пуд.⁷⁶⁵ К началу 1920 г. все 18 доменных заводов Юга с 63 домнами стояли. Работала одна лишь малая доменная печь № 6 Петровского завода (Енакиевского) объемом 171 м³ и то для производства генераторного газа, давая чугун в качестве побочного продукта⁷⁶⁶. В течение 1920 г. действовали отдельные доменные печи Енакиевского, Юзовского и Макеевского заводов, зачастую очень непродолжительно.

Уральский металлургический район лучше, чем Юг, сохранил свой производственный аппарат, меньше пострадал от военных действий. Уральские заводы были лучше обеспечены рудой и топливом, на них сохранились рабочие кадры.

В отличие от уральских заводов металлургические предприятия Центра не располагали своими ресурсами: здесь и топливо, и в определенной мере железная руда были привозными. Центральный район испытывал большие затруднения с продовольствием, рабочей силой.

Производство стали и проката снизилось несколько меньше, чем производство чугуна, так как оно могло основываться, помимо имевшихся запасов чугуна на некоторых заводах, еще и на использовании большего, чем в 1913 г., процента металлического лома в шихте мартеновских печей.

Общее состояние производства металла по металлургическим районам страны в 1920 г. по сравнению с 1913 г. характеризовалось данными табл. 4 (в тыс. т)⁷⁶⁷.

Таблица 4

Новая экономическая политика предусматривала возрождение хозяйства и развертывание строительства социализма на основе смычки между промышленностью и крестьянским хозяйством, рабочим классом и крестьянством. Промышленность должна была обеспечить рынок товарами для осуществления этой смычки. Но основная часть продукции черной металлургии потреблялась металообрабатывающими и машиностроительными предприятиями, железнодорожным транспортом, строительством, т.е. такими отраслями, которые еще предстояло восстанавливать.

Только небольшую часть своей продукции (кровельное железо, метизы и т.п.) черная металлургия поставляла на широкий рынок. Поэтому металлургия не могла производить необходимых накоплений за счет товарообмена между городом и деревней.

Для восстановления черной металлургии требовались государственные субсидии, т.е. широкому, развернутому восстановлению черной металлургии должно было предшествовать накопление государственных средств. По мере восстановления легкой промышленности, отчислявшей значительные прибыли в госбюджет, черной металлургии выделялись средства, но их было мало и поэтому они концентрировались на восстановлении важнейших предприятий. Этой цели служило трестирование в промышленности.

В конце 1921 г. на Юге был создан трест «Югосталь», в состав которого первоначально вошли три завода: Петровский (Енакиево), Макеевский и Юзовский и их рудники. В сентябре 1922 г. тресту «Югосталь» были переданы все металлургические заводы Украины. Вне этого треста оставался только один Краматорский металлургический завод. В 1922/23 хозяйственному году только на трех заводах из всех, входивших в трест, выплавлялся чугун и на шести — сталь⁷⁶⁸.

В 1921 г. на Урале было организовано шесть металлургических трестов, впоследствии еще два. В их состав включались и относительно мелкие заводы, для восстановления которых требовались меньшие материальные и трудовые ресурсы. И все-таки значительная часть предприятий находилась на консервации. Такое положение продолжалось в металлургии длительный период, практически на протяжении всех лет восстановления народного хозяйства страны.

Недостаток средств для восстановления тяжелой промышленности заставлял Советское правительство думать о привлечении иностранного капитала в концессионной и арендной форме. Но Советское правительство не могло отдать капиталистам сколько-нибудь значительные предприятия черной металлургии, ключевой отрасли тяжелой индустрии и обороны страны. Именно поэтому последние не вошли в список концессионных объектов, предложенных советской делегацией на Гаагской конференции, проходившей в июне — июле 1922 г., хотя именно предприятиями черной металлургии интересовались французские и особенно бельгийские капиталисты, владевшие до революции рядом металлургических заводов Юга России.

Фабрично-заводская статистика относила в 1922 г. только одно небольшое предприятие железорудной и железоделательной промышленности к частным, арендованным у государства. Оно насчитывало 218 рабочих⁷⁶⁹.

Впоследствии, в конце восстановительного периода, было заключено несколько договоров о концессиях в горной промышленности. Некоторые из них имели отношение к черной металлургии. Так, 12 июня 1925 г. был подписан концессионный договор с фирмой Гарримана на эксплуатацию и вывоз чиатурского марганца. Чиатурское месторождение было перед началом первой мировой войны крупнейшим поставщиком марганца на мировом рынке. После национализации его разрабатывало на правах аренды 41 мелкое предприятие⁷⁷⁰. К началу 1925 г. вывоз марганца на мировой рынок резко сократился и покрывал всего 10% мировой потребности против 50% в 1913 г.⁷⁷¹ Советское правительство, заключая концессионный договор, предполагало восстановить былое значение месторождения и ликвидировать безработицу в этом районе. Часть добываемого марганца должна была оставаться в стране для внутренних потребителей, одним из которых являлась черная металлургия.

Второе концессионное предприятие «Лена-Голдфилдс» было создано на основе договора, заключенного 14 ноября 1925 г. Основной его задачей была добыча золота, но в состав предприятия входило также Ревдинско-Исертское месторождение железной руды на Урале. Общество переоборудовало Ревдинский металлургический завод, построило Севрский передельный завод и занялось производством дефицитных в то время металлических изделий: проволоки, гвоздей, листового железа к других, реализуя их по спекулятивным ценам. В 1926 г. общество «Лена-Голдфилдс» произвело 58 тыс. т металла⁷⁷².

Большое значение имело создание в 1921 г. «Американской индустриальной колонии» (АИК) в Кузбассе. По первоначальному договору с концессией американских рабочих предполагалось организовать добычу угля в Кемерово. В 1922 г. договор был пересмотрен: было создано смешанное общество «Кузбасс», в числе рабочих и служащих которого примерно 20% составляли американцы. Советское правительство оказывало максимально возможную помощь обществу, учитывая не только экономическое, но огромное политическое его значение, так как АИК была первой международной рабочей колонией в СССР. В 1922/23 г. было добыто 114 тыс. т угля, шахты работали рентабельно⁷⁷³. В марте 1924 г. был пущен химический завод и в этом же году кузнецкий кокс начал поступать на уральские заводы.

Подавляющее большинство предприятий черной металлургии были государственными⁷⁷⁴.

Общее число рабочих на концессионных предприятиях не достигало 1000 человек, а доля произведенной продукции, несмотря на то, что последняя продавалась по спекулятивным ценам, составляла менее 1%.

В большей мере использовался частный капитал в металлообрабатывающей промышленности. Удельный вес капиталистических предприятий в ней колебался в пределах 5—6% от всего выпуска металлоизделий. В 1923/24 г. насчитывалось 130 частных предприятий, в 1924/25 г. — 115 и в 1925/26 г. — 134. На этих предприятиях производились в основном предметы домашнего обихода и железо-скобяные товары⁷⁷⁵.

Приток частного капитала в промышленность в некоторой, хотя и очень незначительной, мере способствовал насыщению потребительского рынка металлоизделиями, но не оказывал серьезного влияния на восстановление черной металлургии и металлопромышленности, производящей средства производства. Таким образом, с полным правом можно сказать, что Советское государство восстанавливало черную металлургию собственными силами, без помощи иностранных капиталов и без участия русских капиталистов, героическим трудом рабочих и крестьян.

В ходе восстановления черной металлургии, как упоминалось ранее, пришлось преодолевать большие трудности вследствие особенно больших разрушений в отрасли, сравнительно высокой капиталоемкости и непосредственной зависимости от восстановления также сильно пострадавших в период двух войн каменноугольной и железорудной промышленности, транспорта.

В начале периода каждому предприятию приходилось самому находить возможности ввода в действие отдельных, лучше сохранившихся агрегатов, производящих металл. Впервые государство выделило 10 млн. довоенных руб. на капитальные работы в черной металлургии в 1922/23 г.⁷⁷⁶. В последующие годы капитальные вложения в черную металлургию постепенно возрастают. В 1923/24 г. они составили 15,34 млн. черв. руб., в 1924/25 г. — 30,69 млн. черв. руб., в 1925/26 г. — 74,97 млн. черв. руб.⁷⁷⁷ Государственные субсидия, выделявшиеся черной металлургии на протяжении всех этих лет, в значительной мере использовались для капитальных восстановительных и реконструктивных работ. В 1922/23 г. они составляли почти 100% капиталовложений в отрасли, в 1923/24 г. — примерно 38%, в 1924/25 г. — 33% и в 1925/26 г. — 56%⁷⁷⁸. Остальные средства для капиталовложений слагались из амортизационных отчислений и оставшихся в промышленности прибылей.

Задачей 1921—1925 гг. являлось восстановление черной металлургии. Но оборудование, разрушенное полностью, надо было заменять новым, в ряде случаев — импортным. Поэтому наряду с восстановлением осуществляется частичная реконструкция и расширение отрасли, поскольку новое оборудование было совершеннее и производительнее. В соответствии с этим распределялись капиталовложения: на капитальный ремонт, реконструкцию и расширение.

В 1923/24—1925/26 гг. распределение средств происходило таким образом (в млн. черв. руб.)⁷⁷⁹:

Как видим, на реконструкцию и расширение приходилось 60—70% от общей суммы капиталовложений. Недостатком этих данных является то, что здесь не выделены средства на жилищное строительство. При выделении этих расходов из общей суммы капитальных вложений «Юго-стали» в 1925/26 г. оказывается, что соотношение затрат на капитальный ремонт и расширение и реконструкцию примерно уравнивается. Затраты на капитальный ремонт составили 15,2 млн. руб., на реконструкцию и расширение — 16,2 и на жилищное строительство — 8,7 млн. руб.⁷⁸⁰

Распределение капиталовложений по районам производства черных металлов происходило в 1921—1925 гг. примерно в соответствии с довоенным удельным весом каждого района в общем производстве металла, что вполне естественно, так как вся промышленность восстанавливалась примерно по той же структуре, которая сложилась в дореволюционный период. В обстановке восстановительного периода каждый металлургический район был важен по-своему. Если крупный, наиболее современный южный район давал 65,6% проката и обеспечивал сортовым прокатом машиностроение, а капитальное строительство — прокатом строительных профилей, то заводы Урала, вырабатывавшие 37% кровельного железа, снабжали в значительной части широкий крестьянский рынок. Поэтому из общего объема капиталовложений в разные годы Украине выделялось от ½—²/₃, Уралу — 30—40%. Занимавшие меньший удельный вес в производстве металла Центр, Поволжье и Северо-Запад получали всего по 1—2%, максимум 3,5% капиталовложений в отдельные годы⁷⁸¹.

Нужно отметить, что размер капиталовложений в черную металлургию был недостаточен, учитывая отставание ее от уровня развития промышленности в целом, а также высокую капиталоемкость отрасли, где сооружение каждого агрегата стоило несколько миллионов рублей. Чтобы ввести в действие сохранившиеся агрегаты, требовались также огромные средства на восстановление и реконструкцию теплосилового хозяйства, коксовых цехов, рудников, внутризаводского транспорта и т.п. Несмотря на это, доля вложений в металлургию была меньше вложений в другие отрасли тяжелой промышленности⁷⁸².

Восстановление агрегатов, пополнение и замена изношенного оборудования не могли проводиться с достаточной полнотой и скоростью также вследствие недостаточного развития производства металлургического оборудования в стране.

Начало созданию горно-металлургического машиностроения было положено в 1925 г., когда Краматорский металлургический и машиностроительный завод был переведен на производство горно-металлургического оборудования. В этом году заводу было поручено изготовить два прокатных стана 325 для прокатки высококачественных сталей на Мотовилихинском заводе и заводе «Электросталь», а также оборудование для реконструкции прокатного цеха Московского металлургического завода «Серп и молот». Завод выпускал также краны, лебедки, мосты, ремонтировал врубовые машины, а затем наладил их производство. В этот же период начал изготавливать трубопрокатные станы Ижорский завод.

Находившееся в начальной стадии развития металлургическое машиностроение не отвечало запросам отрасли, что обусловило значительный объем импорта оборудования для восстановления черной металлургии. В начале 1927 г. 57,5% импортного оборудования для металлопромышленности приходилось на черную металлургию, 23,4% — на общее машиностроение, 8,3% — на цветную металлургию и т.д.⁷⁸³ Для черной металлургии приобретались коксовые установки, трубопрокатное, газовоздуходувное оборудование, турбины, котлы, электропечи, погрузочные устройства, подъемники и т.п. Чаще импорт обусловливался необходимостью замены старого оборудования и укомплектования его в целях расширения производства, реже — ввозились целые комплекты (в основном трубные и прокатные станы).

В первые годы восстановительного периода на металлургических заводах работали лишь отдельные агрегаты. Степень восстановления предприятий определялась в эти годы не столько размером капитальных вложений, сколько общим состоянием народного хозяйства страны. Число действующих основных металлургических агрегатов на металлургических заводах зависело тогда в большей мере от наличия сырья, материалов и топлива и от работы транспорта. Именно поэтому даже хорошо сохранившиеся основные агрегаты действуют в эти годы периодически. В 1922/23 г., по данным треста «Югосталь», его заводы были загружены всего на 9%. Начиная с 1923 г.. условия работы для предприятий черной металлургии улучшаются и процесс восстановления ее основных фондов принимает более устойчивый характер.

XIII съезд партии, состоявшийся в мае 1924 г., поставил перед советским народом задачу — ускорить темпы восстановления металлургии. Решение съезда нашло широкий отклик в среде рабочих-металлургов, пробудило инициативу масс. Трудовым подвигом явилось восстановление Макеевского металлургического завода, который по 1924 г. находился на консервации. Рабочие без государственной дотации начали его восстановление. В августе 1924 г. они ввели в действие механический, мартеновский и прокатные цехи, 16 ноября 1924 г. пустили первую домну⁷⁸⁴.

Большое упорство и самоотверженность были проявлены коллективом Днепровского завода в Каменском (ныне Днепродзержинск). Этот завод был настолько разрушен, что многочисленные комиссии, проверявшие его состояние в 1920—1924 гг., предлагали его срыть. После постановления январского Пленума ЦК партии (1924 г.) рабочие завода сначала пустили вспомогательные цехи, начали изготовлять решетки для котлов Гарта, потом котлы, а в начале 1925 г. приступили к восстановлению первой доменной печи⁷⁸⁵. С восстановления этой доменной печи началось возрождение завода, введенного в действие полностью в 1926 г. Собственными силами начали в 1924 г. восстановление первой домны и рабочие Енакиевского завода, законсервированного в 1923 г., и рабочие других заводов.

Сосредоточение внимания на восстановлении черной металлургии, выделение для этого более значительных средств, упорная борьба металлургов подготовили перелом в ходе восстановительных работ, который наступил в 1925 г. Только на «Югостали» в этом году было пущено 10 доменных печей, тогда как за 1923 и 1924 гг. — всего 4. На крупнейших заводах треста — Донецком, Макеевском, Енакиевском, заводах им. Петровского и им. Дзержинского — работали в 1925 г. по 2—4 доменных печи, производили металл сталелитейные и прокатные цехи.

Ускорялись темпы восстановления домен и на Урале, где до 1925 г. многие заводы находились на консервации. В 1925 г. зажигаются домны Златоустовского металлургического завода, а также пускаются Пашийский, Майкорский, Верхне-Туринский, Верхне-Синячихинский, Старо-Уткинский, Зигазинский и другие заводы.

Однако к концу восстановительного периода в черной металлургии оставалось еще большое количество не введенных в действие агрегатов.

Состояние черной металлургии, характер ее восстановления отражались в движении основных фондов. Их стоимость к 1914 г. определялась в 335 млн. руб. в довоенной валюте. Разрушения в отрасли, которые оценивались ВСНХ примерно в 25 млн. руб., и повышенный износ оборудования заводов в силу их бездействия обусловили снижение стоимости основных фондов к концу 1921 г. более чем на 30%⁷⁸⁶.

Первая, весьма несовершенная, инвентаризация имущества предприятий черной металлургии была проведена к 1923 г., оно оценивалось в довоенных рублях, прирост его в последующие годы — в современных рублях. Таким образом, возникла оценка основных фондов в смешанной валюте. Она составила на 1 января 1923 г. — 234,9 млн. руб., на 1 октября 1924 г. — 236,3 млн., на 1 октября 1925 г. — 259,3 и на 1 октября 1926 г. — 298,4 млн. руб.⁷⁸⁷ Но это оценка стоимости сохранившихся основных производственных фондов вообще. Чтобы проследить процесс восстановления основных фондов, приведем оценки по производственным и непроизводственным фондам, в которых выделена действующая их часть (в смешанной валюте)⁷⁸⁸:

Как видим, часть основных фондов черной металлургии бездействовала, что свидетельствует о незавершенности восстановительного процесса. Заканчивалось восстановление черной металлургии в первые годы реконструкции промышленности (1926—1928 гг.), где эти два процесса были тесно переплетены, при преобладании последнего — реконструктивного.

Финансовые затруднения вынуждали черную металлургию прибегать к помощи государственного бюджета не только при восстановлении основных фондов, но и при пополнении оборотных фондов. Основным потребителем металла являются государственные предприятия. В 1923 г., например, около 70% металла было потреблено НКПС, военным и морским ведомствами, около 15% — предприятиями нефтяной, машиностроительной и прочими отраслями промышленности и коммунальным хозяйством и не более 15%⁷⁸⁹ — широким потребительским рынком. Однако в 1920—1922 гг. государство еще только накапливает средства, тяжелая промышленность и транспорт — основные потребители металла — еще только начинают восстанавливаться. Поэтому в первые годы возникают затруднения со сбытом готовой продукции черной металлургии.

К 1923 г. транспорт истощил свои запасы металла, значительно расширился фронт восстановительных работ в тяжелой промышленности, спрос на металл увеличился. В дальнейшем спрос на металл продолжает быстро расти и сумма заявок во многих случаях превышает намеченную программу производства. Для сведения баланса металла государству пришлось прибегать к импорту, который составлял в 1921 г. 74,96 тыс. т, в 1921/22 г. — 25,1 тыс. т, в 1922/23 г. — 2,2 тыс. т, в 1923/24 г. — 6,23 тыс. т, в 1924/25 г. — 13,21 тыс. т и в 1925/26 г. — 56,1 тыс. т⁷⁹⁰.

Повышение спроса на металл привело к росту цен на него. Уже в 1923 г. цены превысили довоенный уровень. Это, однако, не устраняло финансовых затруднений черной металлургии, поскольку себестоимость металла была высокой. Заводская себестоимость 1 пуд. передельного чугуна, например, на «Югостали» в 1923 г. была в 2—3 раза выше довоенной. Такое же отношение себестоимости 1923 г. к довоенной было и по сортовому прокату⁷⁹¹. Для пополнения оборотных средств при расширении производства приходилось прибегать к бюджетному финансированию. В 1923/24 г. оно составило 9350 тыс. руб., а в 1924/25 г. — 1645 тыс. руб.⁷⁹²

XIII партийная конференция (январь 1924 г.) указала на необходимость обеспечить металлургической промышленности «всестороннюю, в частности и финансовую поддержку»⁷⁹³. Финансирование металлопромышленности в целом увеличивается с 33,8 млн. руб. в 1923/24 г. до 45,5 млн. руб. в 1924/25 г. Однако доля металлургии в этих средствах в 1924/25 г. составляет всего 31,8% против 47,4% в 1923/24 г.⁷⁹⁴

XIII съезд партии подчеркнул громадное значение восстановления и подъема металлургии: «В области поднятия государственной промышленности, — говорится в решениях съезда, — важнейшей задачей наступающего периода является поднятие металлургии. После того, как обеспечено дело с топливом, как поднят транспорт, как сдвинута денежная реформа, — очередь за металлом»⁷⁹⁵. В 1925/26 г. общая сумма финансирования металлопромышленности увеличивается в 2,5 раза (с 45,5 до 117,1 млн. руб.). Доля металлургии в этой сумме поднимается до 36,3% (42,5 млн. руб.)⁷⁹⁶.

Черная металлургия в огромной мере зависит от горнодобывающих отраслей, особенно — железорудной. Между тем состояние железорудной промышленности было тоже тяжелым. К 1921 г. наблюдалось падение уровня добычи железной руды до 129,1 тыс. т против 4954 тыс. т в 1917 г.⁷⁹⁷ Добыча железной руды поднималась медленно. Криворожский район был разрушен, часть шахт затоплена; восстановление его было сложной задачей. Даже уральский металлургический район медленно наращивал добычу железной руды. К довоенному уровню он приблизился только в 1928/29 г. (1685 тыс. т против 1764 тыс. т). В конце же восстановительного периода — в 1925/26 г. — здесь добывалось 945 тыс. т железной руды⁷⁹⁸. В целом по стране в 1926 г. было добыто 3586 тыс. т железной руды, что составило 39% от уровня 1913 г.⁷⁹⁹

В первые годы нэпа государство не могло выделять большого количества каменного угля для черной металлургии. Для организации производства металла на заводах трест Югосталь должен был наладить добычу угля на своих рудниках, которая в 1922 г. составила около 450 тыс. т. В 1922/23 г. общее положение с топливом в стране улучшилось. Запасы топлива на заводах Юга и Урала увеличились почти вдвое (с 688 тыс. т на 1 октября 1921 г. до 1504 тыс. т на 1 октября 1923 г.)⁸⁰⁰ Начиная с 1924/25 г., когда производство чугуна удваивается по сравнению с предыдущим годом, появляется снова дефицит в топливе, который не был преодолен до конца восстановительного периода.

Трудности снабжения предприятий черной металлургии железной рудой и топливом, равно как и другими материалами, ограничивали возможности увеличения выплавки чугуна. Но надо иметь в виду, что в народном хозяйстве потребляется главным образом не чугун непосредственно, а прокат и сталь. В первые годы восстановительного периода имелись некоторые возможности восполнять недостаток выплавки чугуна использованием имевшихся запасов его на складе и увеличением доли лома в шихте сталеплавильных печей. Однако запасы чугуна к концу 1922 г. были почти полностью израсходованы и сталеплавильное производство попало в 1923 г. в критическое положение. Для поддержания его необходима была бесперебойная работа доменных печей. Пуск в 1925 г. большого числа доменных печей, как уже указывалось, несколько улучшил дело, но проблема металла осталась.

Трудности изыскания средств для капиталовложений, мобилизации сырьевых и топливных ресурсов и организации их перевозки сопровождались в первые годы восстановительного периода тяжелым положением с рабочей силой. Привлечение же кадров на заводы влекло за собой необходимость решения продовольственной проблемы. Все это обусловило низкие темпы налаживания металлургического производства. В 1921 г. народное хозяйство получило 179,6 тыс. т проката, всего на 32,4 тыс. т больше, чем в предыдущем 1920 г.⁸⁰¹ Анализируя хозяйственное положение страны, В. И. Ленин говорил: «Еще два слова о металлургии. В этом отношении наше положение особенно тяжело… Но мы, конечно, поднимаемся… Как ни тяжело наше положение, мы здесь видим успех громадный. Мы в первой половине 1921 г. выплавляли ежемесячно 70 тысяч пудов чугуна, в октябре — 130 тысяч, в ноябре — 270 тысяч, т.е. почти вчетверо больше… Мы нисколько не скрываем от себя, что цифры, которые я приводил, показывают уровень мизерный, нищенский, но мы все же можем доказать этими цифрами, что, как ни был тяжёл 1921 г., какие исключительные тяжести ни обрушивались на рабочий и крестьянский класс, все же мы поднимаемся, мы стоим на верном пути…»⁸⁰²

Входившие в 1921 г. в трест Югосталь заводы Петровский, Юзовский и Макеевский произвели всего 28,3 тыс. т против 14,4 тыс. т в 1920 г.⁸⁰³ Все производство чугуна на Юге в 1921 г. составило 29 тыс. т, вдвое превысив производство 1920 г. (14,8 тыс. т), по стали и по прокату порядок цифр был выше (52 и 55 тыс. т против 44 и 42 тыс. т)⁸⁰⁴. Следует подчеркнуть, что 1921 г. был тяжелейшим годом; на Юге и в Центре производство восстанавливалось ценой величайших напряжений, на Урале оно из-за временного прекращения деятельности всех заводов в голодные летние месяцы оказалось даже меньшим, чем в 1920 г.

На работе южных заводов еще в очень сильной мере сказывалась нерегулярность снабжения их сырьем и топливом. Так как крупные домны требуют для пуска и действия больших накопленных ресурсов, на их работе болезненно сказывались перебои в снабжении. Только улучшение снабжения топливом и сырьем в 1922 и 1923 гг. позволило поднять выплавку чугуна до 78,3 тыс. т в 1921/22 г. и 112,6 тыс. т в 1922/23 г. Начинается регулярная работа действующих доменных печей, не прерываемая на длительное время отсутствием шихты. Однако и в 1923/24 г. выплавка чугуна на Юге достигала всего 11,2% от выплавки 1913 г. На Урале в 1923/24 г. производилось 27,7% чугуна от уровня 1913 г.

Пуск значительного числа доменных печей в 1925 г. позволил увеличить выплавку чугуна в несколько раз. Ha действовавших заводах Юга в конце восстановительного периода (в 1925/26 г.) она составляла ¾ от довоенного уровня.

В 1925/26 г. заводами им. Петровского и Юзовским был достигнут довоенный уровень выплавки чугуна. В последние два года исследуемого периода заводы Юга набирают более быстрые темпы восстановления производства по сравнению с Уралом и Центром. В результате южный район в 1925/26 г. снова занимает довоенное место в производстве чугуна (75,3%).

Уральский металлургический район, в котором до 1923/24 г. объем выплавки чугуна превышал общую выплавку чугуна южных заводов, постепенно снижает свой удельный вес. Выплавка чугуна на заводах Центра, начиная с 1922/23 г. по 1925/26 г. включительно, оставалась приблизительно на одном уровне (около 40 тыс. т) и составляла немногим более 20% довоенного уровня.

Общую картину восстановления выплавки передельного чугуна по металлургическим районам и в целом по стране показывают данные табл. 5⁸⁰⁵.

Таблица 5

Наличие большого количества лома после войны и меньший объем средств, требующихся для восстановления и работы мартеновской печи по сравнению с печью доменной, обусловили несколько более быстрые темпы увеличения выплавки стали в стране. Данные табл. 6 иллюстрируют производство стали и проката в стране (в тыс. т)⁸⁰⁶.

Таблица 6

Как видно из таблицы, выплавка стали в 1925/26 г. менее чем на ¹/₃ отставала от уровня 1913 г., тогда как выплавка чугуна была ниже почти наполовину. Кроме того, эти ²/₃ довоенного выпуска проката изменились в своем качестве. В материалах, анализирующих работу металлопромышленности за 1924/25 г., отмечалось, что средний сортамент проката стал теперь более тонким. Это означало, что меньший процент проката стал перегоняться в стружку и что изделия металлообрабатывающей промышленности стали менее металлоемкими. С другой стороны, условия планового ведения хозяйства и централизованного снабжения металлом металлопотребляющих предприятий способствовали улучшению металлоиспользования. Все это позволяло при меньшем объеме производства стали и проката решать основные народнохозяйственные проблемы восстановительного периода. Сведение баланса металла происходило при возрастающем импорте металла, достигшем в 1925/26 г. примерно 4% к внутреннему его производству. Недостаток металла ощущался все время и сдерживал развитие народного хозяйства страны, а металлопромышленности в особенности. Здесь в 1924/25 и 1925/26 гг. неоднократно пересматривались производственные программы из-за недополучения отраслью металла.

В наибольшей мере сказывалась незавершенность восстановления предприятий Юга, где не были введены в действие еще многие агрегаты. В 1913 г. в целом в России действовали 171 доменная печь и 224 мартеновских. В 1925/26 г. в СССР действовали 54 домны и 142 мартеновских печи⁸⁰⁷. Это не означает, что можно было рассчитывать ввести в действие еще 117 домен и 82 мартеновских печи, так как многие из них, особенно домны Урала, были более чем архаичны и подлежали ликвидации. Практически могла идти речь о восстановлении примерно 20 домен.

Вставал вопрос о путях дальнейшего увеличения выпуска металла. Первым из них был путь реконструкции металлургических предприятий. Выше отмечалось, что в годы восстановления народного хозяйства уже начался процесс реконструкции на металлургических предприятиях, но он носил характер частичного изменения, усовершенствования или улучшения тех или иных видов оборудования в связи с заменой разрушенного или совершенно изношенного. Основные агрегаты восстанавливались по существу без изменений.

Главным, что меняло лицо черной металлургии, был отбор для восстановления лучших предприятий, осуществлявшийся с самых первых лет нэпа. В результате такого отбора возросла концентрация доменного производства, увеличилась среднегодовая выплавка одной домны примерно на 52% в среднем по стране. Больше всего она изменилась в процентном отношении на Урале, затем на Юге, что подтверждают данные табл. 7, характеризующие выплавку чугуна в среднем на одну доменную печь за год (в тыс. т)⁸⁰⁸.

Таблица 7

Это еще не означало, что в черной металлургии начались преобразования, способные превратить ее в технически передовую отрасль. Такую задачу предстояло решить в годы реконструкции промышленности.

Уже в период восстановления народного хозяйства было намечено строительство новых крупных предприятий. В 1924/25 г. Главметаллом намечалось строительство пяти новых металлургических заводов: Запорожского, Криворожского, Магнитогорского, Средне-Уральского и Кузнецкого. Для разработки Урало-Кузнецкой проблемы и составления предварительных технических проектов Магнитогорского и Кузнецкого металлургических комбинатов в 1925 г. создаются Уралпроектбюро в Свердловске и Тельбессбюро в Сибири. Предполагавшееся строительство трех заводов из пяти на востоке страны означало переход к практическому решению поставленных планом ГОЭЛРО проблем использования минеральных ресурсов Урала и Сибири и коренного изменения размещения промышленности, оставшегося в наследство от старой России.

Черной металлургии — одной из самых важных, базовых отраслей промышленности — в восстановлении народного хозяйства принадлежало особое место. Она должна была обеспечить металлом все другие отрасли промышленности и транспорт. Она должна была дать необходимый минимум металла для широкого потребительского рынка, главным образом крестьянского.

Известно, однако, что черная металлургия явилась отраслью, претерпевшей наибольшие разрушения. В годы гражданской войны и интервенции основные районы расположения предприятий этой отрасли были непосредственной ареной военных действий. Падение производства металла было особенно резким. Выплавка чугуна в стране в 1920 г. составила всего 115 тыс. т против 4216 тыс. т в 1913 г. (2,7%), стали — 194 тыс. т против 4231 тыс. т (4,6%), выпуск проката — 147 тыс. т против 3506 тыс. т (4,2%)⁷⁶³. Тогда как к началу 1921 г. добыча нефти составила 72% от уровня 1913 г., добыча угля — 27%.

До революции основным металлопроизводящим районом страны был южный район. Здесь были сосредоточены мощные заводы с более современным и производительным, по сравнению с уральским и центральным районами, оборудованием. В 1913 г. доменные печи Юга в среднем имели полезный объем 300—350 м³, тогда как домны Урала и Центра не превышали по объему 200 м³⁷⁶⁴. Но именно южная металлургия больше всего подверглась разрушению в период империалистической и гражданской войн. Особенно сильно пострадало доменное производство.

В 1919 г. чугун выплавляли только три завода Юга: Енакиевский, Юзовский и Макеевский. На первом выплавка составила 683 тыс. пуд., на втором — 921 и на третьем — 90 тыс. пуд.⁷⁶⁵ К началу 1920 г. все 18 доменных заводов Юга с 63 домнами стояли. Работала одна лишь малая доменная печь № 6 Петровского завода (Енакиевского) объемом 171 м³ и то для производства генераторного газа, давая чугун в качестве побочного продукта⁷⁶⁶. В течение 1920 г. действовали отдельные доменные печи Енакиевского, Юзовского и Макеевского заводов, зачастую очень непродолжительно.

Уральский металлургический район лучше, чем Юг, сохранил свой производственный аппарат, меньше пострадал от военных действий. Уральские заводы были лучше обеспечены рудой и топливом, на них сохранились рабочие кадры.

В отличие от уральских заводов металлургические предприятия Центра не располагали своими ресурсами: здесь и топливо, и в определенной мере железная руда были привозными. Центральный район испытывал большие затруднения с продовольствием, рабочей силой.

Производство стали и проката снизилось несколько меньше, чем производство чугуна, так как оно могло основываться, помимо имевшихся запасов чугуна на некоторых заводах, еще и на использовании большего, чем в 1913 г., процента металлического лома в шихте мартеновских печей.

Общее состояние производства металла по металлургическим районам страны в 1920 г. по сравнению с 1913 г. характеризовалось данными табл. 4 (в тыс. т)⁷⁶⁷.

Таблица 4

Новая экономическая политика предусматривала возрождение хозяйства и развертывание строительства социализма на основе смычки между промышленностью и крестьянским хозяйством, рабочим классом и крестьянством. Промышленность должна была обеспечить рынок товарами для осуществления этой смычки. Но основная часть продукции черной металлургии потреблялась металообрабатывающими и машиностроительными предприятиями, железнодорожным транспортом, строительством, т.е. такими отраслями, которые еще предстояло восстанавливать.

Только небольшую часть своей продукции (кровельное железо, метизы и т.п.) черная металлургия поставляла на широкий рынок. Поэтому металлургия не могла производить необходимых накоплений за счет товарообмена между городом и деревней.

Для восстановления черной металлургии требовались государственные субсидии, т.е. широкому, развернутому восстановлению черной металлургии должно было предшествовать накопление государственных средств. По мере восстановления легкой промышленности, отчислявшей значительные прибыли в госбюджет, черной металлургии выделялись средства, но их было мало и поэтому они концентрировались на восстановлении важнейших предприятий. Этой цели служило трестирование в промышленности.

В конце 1921 г. на Юге был создан трест «Югосталь», в состав которого первоначально вошли три завода: Петровский (Енакиево), Макеевский и Юзовский и их рудники. В сентябре 1922 г. тресту «Югосталь» были переданы все металлургические заводы Украины. Вне этого треста оставался только один Краматорский металлургический завод. В 1922/23 хозяйственному году только на трех заводах из всех, входивших в трест, выплавлялся чугун и на шести — сталь⁷⁶⁸.

В 1921 г. на Урале было организовано шесть металлургических трестов, впоследствии еще два. В их состав включались и относительно мелкие заводы, для восстановления которых требовались меньшие материальные и трудовые ресурсы. И все-таки значительная часть предприятий находилась на консервации. Такое положение продолжалось в металлургии длительный период, практически на протяжении всех лет восстановления народного хозяйства страны.

Недостаток средств для восстановления тяжелой промышленности заставлял Советское правительство думать о привлечении иностранного капитала в концессионной и арендной форме. Но Советское правительство не могло отдать капиталистам сколько-нибудь значительные предприятия черной металлургии, ключевой отрасли тяжелой индустрии и обороны страны. Именно поэтому последние не вошли в список концессионных объектов, предложенных советской делегацией на Гаагской конференции, проходившей в июне — июле 1922 г., хотя именно предприятиями черной металлургии интересовались французские и особенно бельгийские капиталисты, владевшие до революции рядом металлургических заводов Юга России.

Фабрично-заводская статистика относила в 1922 г. только одно небольшое предприятие железорудной и железоделательной промышленности к частным, арендованным у государства. Оно насчитывало 218 рабочих⁷⁶⁹.

Впоследствии, в конце восстановительного периода, было заключено несколько договоров о концессиях в горной промышленности. Некоторые из них имели отношение к черной металлургии. Так, 12 июня 1925 г. был подписан концессионный договор с фирмой Гарримана на эксплуатацию и вывоз чиатурского марганца. Чиатурское месторождение было перед началом первой мировой войны крупнейшим поставщиком марганца на мировом рынке. После национализации его разрабатывало на правах аренды 41 мелкое предприятие⁷⁷⁰. К началу 1925 г. вывоз марганца на мировой рынок резко сократился и покрывал всего 10% мировой потребности против 50% в 1913 г.⁷⁷¹ Советское правительство, заключая концессионный договор, предполагало восстановить былое значение месторождения и ликвидировать безработицу в этом районе. Часть добываемого марганца должна была оставаться в стране для внутренних потребителей, одним из которых являлась черная металлургия.

Второе концессионное предприятие «Лена-Голдфилдс» было создано на основе договора, заключенного 14 ноября 1925 г. Основной его задачей была добыча золота, но в состав предприятия входило также Ревдинско-Исертское месторождение железной руды на Урале. Общество переоборудовало Ревдинский металлургический завод, построило Севрский передельный завод и занялось производством дефицитных в то время металлических изделий: проволоки, гвоздей, листового железа к других, реализуя их по спекулятивным ценам. В 1926 г. общество «Лена-Голдфилдс» произвело 58 тыс. т металла⁷⁷².

Большое значение имело создание в 1921 г. «Американской индустриальной колонии» (АИК) в Кузбассе. По первоначальному договору с концессией американских рабочих предполагалось организовать добычу угля в Кемерово. В 1922 г. договор был пересмотрен: было создано смешанное общество «Кузбасс», в числе рабочих и служащих которого примерно 20% составляли американцы. Советское правительство оказывало максимально возможную помощь обществу, учитывая не только экономическое, но огромное политическое его значение, так как АИК была первой международной рабочей колонией в СССР. В 1922/23 г. было добыто 114 тыс. т угля, шахты работали рентабельно⁷⁷³. В марте 1924 г. был пущен химический завод и в этом же году кузнецкий кокс начал поступать на уральские заводы.

Подавляющее большинство предприятий черной металлургии были государственными⁷⁷⁴.

Общее число рабочих на концессионных предприятиях не достигало 1000 человек, а доля произведенной продукции, несмотря на то, что последняя продавалась по спекулятивным ценам, составляла менее 1%.

В большей мере использовался частный капитал в металлообрабатывающей промышленности. Удельный вес капиталистических предприятий в ней колебался в пределах 5—6% от всего выпуска металлоизделий. В 1923/24 г. насчитывалось 130 частных предприятий, в 1924/25 г. — 115 и в 1925/26 г. — 134. На этих предприятиях производились в основном предметы домашнего обихода и железо-скобяные товары⁷⁷⁵.

Приток частного капитала в промышленность в некоторой, хотя и очень незначительной, мере способствовал насыщению потребительского рынка металлоизделиями, но не оказывал серьезного влияния на восстановление черной металлургии и металлопромышленности, производящей средства производства. Таким образом, с полным правом можно сказать, что Советское государство восстанавливало черную металлургию собственными силами, без помощи иностранных капиталов и без участия русских капиталистов, героическим трудом рабочих и крестьян.

В ходе восстановления черной металлургии, как упоминалось ранее, пришлось преодолевать большие трудности вследствие особенно больших разрушений в отрасли, сравнительно высокой капиталоемкости и непосредственной зависимости от восстановления также сильно пострадавших в период двух войн каменноугольной и железорудной промышленности, транспорта.

В начале периода каждому предприятию приходилось самому находить возможности ввода в действие отдельных, лучше сохранившихся агрегатов, производящих металл. Впервые государство выделило 10 млн. довоенных руб. на капитальные работы в черной металлургии в 1922/23 г.⁷⁷⁶. В последующие годы капитальные вложения в черную металлургию постепенно возрастают. В 1923/24 г. они составили 15,34 млн. черв. руб., в 1924/25 г. — 30,69 млн. черв. руб., в 1925/26 г. — 74,97 млн. черв. руб.⁷⁷⁷ Государственные субсидия, выделявшиеся черной металлургии на протяжении всех этих лет, в значительной мере использовались для капитальных восстановительных и реконструктивных работ. В 1922/23 г. они составляли почти 100% капиталовложений в отрасли, в 1923/24 г. — примерно 38%, в 1924/25 г. — 33% и в 1925/26 г. — 56%⁷⁷⁸. Остальные средства для капиталовложений слагались из амортизационных отчислений и оставшихся в промышленности прибылей.

Задачей 1921—1925 гг. являлось восстановление черной металлургии. Но оборудование, разрушенное полностью, надо было заменять новым, в ряде случаев — импортным. Поэтому наряду с восстановлением осуществляется частичная реконструкция и расширение отрасли, поскольку новое оборудование было совершеннее и производительнее. В соответствии с этим распределялись капиталовложения: на капитальный ремонт, реконструкцию и расширение.

В 1923/24—1925/26 гг. распределение средств происходило таким образом (в млн. черв. руб.)⁷⁷⁹:

Как видим, на реконструкцию и расширение приходилось 60—70% от общей суммы капиталовложений. Недостатком этих данных является то, что здесь не выделены средства на жилищное строительство. При выделении этих расходов из общей суммы капитальных вложений «Юго-стали» в 1925/26 г. оказывается, что соотношение затрат на капитальный ремонт и расширение и реконструкцию примерно уравнивается. Затраты на капитальный ремонт составили 15,2 млн. руб., на реконструкцию и расширение — 16,2 и на жилищное строительство — 8,7 млн. руб.⁷⁸⁰

Распределение капиталовложений по районам производства черных металлов происходило в 1921—1925 гг. примерно в соответствии с довоенным удельным весом каждого района в общем производстве металла, что вполне естественно, так как вся промышленность восстанавливалась примерно по той же структуре, которая сложилась в дореволюционный период. В обстановке восстановительного периода каждый металлургический район был важен по-своему. Если крупный, наиболее современный южный район давал 65,6% проката и обеспечивал сортовым прокатом машиностроение, а капитальное строительство — прокатом строительных профилей, то заводы Урала, вырабатывавшие 37% кровельного железа, снабжали в значительной части широкий крестьянский рынок. Поэтому из общего объема капиталовложений в разные годы Украине выделялось от ½—²/₃, Уралу — 30—40%. Занимавшие меньший удельный вес в производстве металла Центр, Поволжье и Северо-Запад получали всего по 1—2%, максимум 3,5% капиталовложений в отдельные годы⁷⁸¹.

Нужно отметить, что размер капиталовложений в черную металлургию был недостаточен, учитывая отставание ее от уровня развития промышленности в целом, а также высокую капиталоемкость отрасли, где сооружение каждого агрегата стоило несколько миллионов рублей. Чтобы ввести в действие сохранившиеся агрегаты, требовались также огромные средства на восстановление и реконструкцию теплосилового хозяйства, коксовых цехов, рудников, внутризаводского транспорта и т.п. Несмотря на это, доля вложений в металлургию была меньше вложений в другие отрасли тяжелой промышленности⁷⁸².

Восстановление агрегатов, пополнение и замена изношенного оборудования не могли проводиться с достаточной полнотой и скоростью также вследствие недостаточного развития производства металлургического оборудования в стране.

Начало созданию горно-металлургического машиностроения было положено в 1925 г., когда Краматорский металлургический и машиностроительный завод был переведен на производство горно-металлургического оборудования. В этом году заводу было поручено изготовить два прокатных стана 325 для прокатки высококачественных сталей на Мотовилихинском заводе и заводе «Электросталь», а также оборудование для реконструкции прокатного цеха Московского металлургического завода «Серп и молот». Завод выпускал также краны, лебедки, мосты, ремонтировал врубовые машины, а затем наладил их производство. В этот же период начал изготавливать трубопрокатные станы Ижорский завод.

Находившееся в начальной стадии развития металлургическое машиностроение не отвечало запросам отрасли, что обусловило значительный объем импорта оборудования для восстановления черной металлургии. В начале 1927 г. 57,5% импортного оборудования для металлопромышленности приходилось на черную металлургию, 23,4% — на общее машиностроение, 8,3% — на цветную металлургию и т.д.⁷⁸³ Для черной металлургии приобретались коксовые установки, трубопрокатное, газовоздуходувное оборудование, турбины, котлы, электропечи, погрузочные устройства, подъемники и т.п. Чаще импорт обусловливался необходимостью замены старого оборудования и укомплектования его в целях расширения производства, реже — ввозились целые комплекты (в основном трубные и прокатные станы).

В первые годы восстановительного периода на металлургических заводах работали лишь отдельные агрегаты. Степень восстановления предприятий определялась в эти годы не столько размером капитальных вложений, сколько общим состоянием народного хозяйства страны. Число действующих основных металлургических агрегатов на металлургических заводах зависело тогда в большей мере от наличия сырья, материалов и топлива и от работы транспорта. Именно поэтому даже хорошо сохранившиеся основные агрегаты действуют в эти годы периодически. В 1922/23 г., по данным треста «Югосталь», его заводы были загружены всего на 9%. Начиная с 1923 г.. условия работы для предприятий черной металлургии улучшаются и процесс восстановления ее основных фондов принимает более устойчивый характер.

XIII съезд партии, состоявшийся в мае 1924 г., поставил перед советским народом задачу — ускорить темпы восстановления металлургии. Решение съезда нашло широкий отклик в среде рабочих-металлургов, пробудило инициативу масс. Трудовым подвигом явилось восстановление Макеевского металлургического завода, который по 1924 г. находился на консервации. Рабочие без государственной дотации начали его восстановление. В августе 1924 г. они ввели в действие механический, мартеновский и прокатные цехи, 16 ноября 1924 г. пустили первую домну⁷⁸⁴.

Большое упорство и самоотверженность были проявлены коллективом Днепровского завода в Каменском (ныне Днепродзержинск). Этот завод был настолько разрушен, что многочисленные комиссии, проверявшие его состояние в 1920—1924 гг., предлагали его срыть. После постановления январского Пленума ЦК партии (1924 г.) рабочие завода сначала пустили вспомогательные цехи, начали изготовлять решетки для котлов Гарта, потом котлы, а в начале 1925 г. приступили к восстановлению первой доменной печи⁷⁸⁵. С восстановления этой доменной печи началось возрождение завода, введенного в действие полностью в 1926 г. Собственными силами начали в 1924 г. восстановление первой домны и рабочие Енакиевского завода, законсервированного в 1923 г., и рабочие других заводов.

Сосредоточение внимания на восстановлении черной металлургии, выделение для этого более значительных средств, упорная борьба металлургов подготовили перелом в ходе восстановительных работ, который наступил в 1925 г. Только на «Югостали» в этом году было пущено 10 доменных печей, тогда как за 1923 и 1924 гг. — всего 4. На крупнейших заводах треста — Донецком, Макеевском, Енакиевском, заводах им. Петровского и им. Дзержинского — работали в 1925 г. по 2—4 доменных печи, производили металл сталелитейные и прокатные цехи.

Ускорялись темпы восстановления домен и на Урале, где до 1925 г. многие заводы находились на консервации. В 1925 г. зажигаются домны Златоустовского металлургического завода, а также пускаются Пашийский, Майкорский, Верхне-Туринский, Верхне-Синячихинский, Старо-Уткинский, Зигазинский и другие заводы.

Однако к концу восстановительного периода в черной металлургии оставалось еще большое количество не введенных в действие агрегатов.

Состояние черной металлургии, характер ее восстановления отражались в движении основных фондов. Их стоимость к 1914 г. определялась в 335 млн. руб. в довоенной валюте. Разрушения в отрасли, которые оценивались ВСНХ примерно в 25 млн. руб., и повышенный износ оборудования заводов в силу их бездействия обусловили снижение стоимости основных фондов к концу 1921 г. более чем на 30%⁷⁸⁶.

Первая, весьма несовершенная, инвентаризация имущества предприятий черной металлургии была проведена к 1923 г., оно оценивалось в довоенных рублях, прирост его в последующие годы — в современных рублях. Таким образом, возникла оценка основных фондов в смешанной валюте. Она составила на 1 января 1923 г. — 234,9 млн. руб., на 1 октября 1924 г. — 236,3 млн., на 1 октября 1925 г. — 259,3 и на 1 октября 1926 г. — 298,4 млн. руб.⁷⁸⁷ Но это оценка стоимости сохранившихся основных производственных фондов вообще. Чтобы проследить процесс восстановления основных фондов, приведем оценки по производственным и непроизводственным фондам, в которых выделена действующая их часть (в смешанной валюте)⁷⁸⁸:

Как видим, часть основных фондов черной металлургии бездействовала, что свидетельствует о незавершенности восстановительного процесса. Заканчивалось восстановление черной металлургии в первые годы реконструкции промышленности (1926—1928 гг.), где эти два процесса были тесно переплетены, при преобладании последнего — реконструктивного.

Финансовые затруднения вынуждали черную металлургию прибегать к помощи государственного бюджета не только при восстановлении основных фондов, но и при пополнении оборотных фондов. Основным потребителем металла являются государственные предприятия. В 1923 г., например, около 70% металла было потреблено НКПС, военным и морским ведомствами, около 15% — предприятиями нефтяной, машиностроительной и прочими отраслями промышленности и коммунальным хозяйством и не более 15%⁷⁸⁹ — широким потребительским рынком. Однако в 1920—1922 гг. государство еще только накапливает средства, тяжелая промышленность и транспорт — основные потребители металла — еще только начинают восстанавливаться. Поэтому в первые годы возникают затруднения со сбытом готовой продукции черной металлургии.

К 1923 г. транспорт истощил свои запасы металла, значительно расширился фронт восстановительных работ в тяжелой промышленности, спрос на металл увеличился. В дальнейшем спрос на металл продолжает быстро расти и сумма заявок во многих случаях превышает намеченную программу производства. Для сведения баланса металла государству пришлось прибегать к импорту, который составлял в 1921 г. 74,96 тыс. т, в 1921/22 г. — 25,1 тыс. т, в 1922/23 г. — 2,2 тыс. т, в 1923/24 г. — 6,23 тыс. т, в 1924/25 г. — 13,21 тыс. т и в 1925/26 г. — 56,1 тыс. т⁷⁹⁰.

Повышение спроса на металл привело к росту цен на него. Уже в 1923 г. цены превысили довоенный уровень. Это, однако, не устраняло финансовых затруднений черной металлургии, поскольку себестоимость металла была высокой. Заводская себестоимость 1 пуд. передельного чугуна, например, на «Югостали» в 1923 г. была в 2—3 раза выше довоенной. Такое же отношение себестоимости 1923 г. к довоенной было и по сортовому прокату⁷⁹¹. Для пополнения оборотных средств при расширении производства приходилось прибегать к бюджетному финансированию. В 1923/24 г. оно составило 9350 тыс. руб., а в 1924/25 г. — 1645 тыс. руб.⁷⁹²

XIII партийная конференция (январь 1924 г.) указала на необходимость обеспечить металлургической промышленности «всестороннюю, в частности и финансовую поддержку»⁷⁹³. Финансирование металлопромышленности в целом увеличивается с 33,8 млн. руб. в 1923/24 г. до 45,5 млн. руб. в 1924/25 г. Однако доля металлургии в этих средствах в 1924/25 г. составляет всего 31,8% против 47,4% в 1923/24 г.⁷⁹⁴

XIII съезд партии подчеркнул громадное значение восстановления и подъема металлургии: «В области поднятия государственной промышленности, — говорится в решениях съезда, — важнейшей задачей наступающего периода является поднятие металлургии. После того, как обеспечено дело с топливом, как поднят транспорт, как сдвинута денежная реформа, — очередь за металлом»⁷⁹⁵. В 1925/26 г. общая сумма финансирования металлопромышленности увеличивается в 2,5 раза (с 45,5 до 117,1 млн. руб.). Доля металлургии в этой сумме поднимается до 36,3% (42,5 млн. руб.)⁷⁹⁶.

Черная металлургия в огромной мере зависит от горнодобывающих отраслей, особенно — железорудной. Между тем состояние железорудной промышленности было тоже тяжелым. К 1921 г. наблюдалось падение уровня добычи железной руды до 129,1 тыс. т против 4954 тыс. т в 1917 г.⁷⁹⁷ Добыча железной руды поднималась медленно. Криворожский район был разрушен, часть шахт затоплена; восстановление его было сложной задачей. Даже уральский металлургический район медленно наращивал добычу железной руды. К довоенному уровню он приблизился только в 1928/29 г. (1685 тыс. т против 1764 тыс. т). В конце же восстановительного периода — в 1925/26 г. — здесь добывалось 945 тыс. т железной руды⁷⁹⁸. В целом по стране в 1926 г. было добыто 3586 тыс. т железной руды, что составило 39% от уровня 1913 г.⁷⁹⁹

В первые годы нэпа государство не могло выделять большого количества каменного угля для черной металлургии. Для организации производства металла на заводах трест Югосталь должен был наладить добычу угля на своих рудниках, которая в 1922 г. составила около 450 тыс. т. В 1922/23 г. общее положение с топливом в стране улучшилось. Запасы топлива на заводах Юга и Урала увеличились почти вдвое (с 688 тыс. т на 1 октября 1921 г. до 1504 тыс. т на 1 октября 1923 г.)⁸⁰⁰ Начиная с 1924/25 г., когда производство чугуна удваивается по сравнению с предыдущим годом, появляется снова дефицит в топливе, который не был преодолен до конца восстановительного периода.

Трудности снабжения предприятий черной металлургии железной рудой и топливом, равно как и другими материалами, ограничивали возможности увеличения выплавки чугуна. Но надо иметь в виду, что в народном хозяйстве потребляется главным образом не чугун непосредственно, а прокат и сталь. В первые годы восстановительного периода имелись некоторые возможности восполнять недостаток выплавки чугуна использованием имевшихся запасов его на складе и увеличением доли лома в шихте сталеплавильных печей. Однако запасы чугуна к концу 1922 г. были почти полностью израсходованы и сталеплавильное производство попало в 1923 г. в критическое положение. Для поддержания его необходима была бесперебойная работа доменных печей. Пуск в 1925 г. большого числа доменных печей, как уже указывалось, несколько улучшил дело, но проблема металла осталась.

Трудности изыскания средств для капиталовложений, мобилизации сырьевых и топливных ресурсов и организации их перевозки сопровождались в первые годы восстановительного периода тяжелым положением с рабочей силой. Привлечение же кадров на заводы влекло за собой необходимость решения продовольственной проблемы. Все это обусловило низкие темпы налаживания металлургического производства. В 1921 г. народное хозяйство получило 179,6 тыс. т проката, всего на 32,4 тыс. т больше, чем в предыдущем 1920 г.⁸⁰¹ Анализируя хозяйственное положение страны, В. И. Ленин говорил: «Еще два слова о металлургии. В этом отношении наше положение особенно тяжело… Но мы, конечно, поднимаемся… Как ни тяжело наше положение, мы здесь видим успех громадный. Мы в первой половине 1921 г. выплавляли ежемесячно 70 тысяч пудов чугуна, в октябре — 130 тысяч, в ноябре — 270 тысяч, т.е. почти вчетверо больше… Мы нисколько не скрываем от себя, что цифры, которые я приводил, показывают уровень мизерный, нищенский, но мы все же можем доказать этими цифрами, что, как ни был тяжёл 1921 г., какие исключительные тяжести ни обрушивались на рабочий и крестьянский класс, все же мы поднимаемся, мы стоим на верном пути…»⁸⁰²

Входившие в 1921 г. в трест Югосталь заводы Петровский, Юзовский и Макеевский произвели всего 28,3 тыс. т против 14,4 тыс. т в 1920 г.⁸⁰³ Все производство чугуна на Юге в 1921 г. составило 29 тыс. т, вдвое превысив производство 1920 г. (14,8 тыс. т), по стали и по прокату порядок цифр был выше (52 и 55 тыс. т против 44 и 42 тыс. т)⁸⁰⁴. Следует подчеркнуть, что 1921 г. был тяжелейшим годом; на Юге и в Центре производство восстанавливалось ценой величайших напряжений, на Урале оно из-за временного прекращения деятельности всех заводов в голодные летние месяцы оказалось даже меньшим, чем в 1920 г.

На работе южных заводов еще в очень сильной мере сказывалась нерегулярность снабжения их сырьем и топливом. Так как крупные домны требуют для пуска и действия больших накопленных ресурсов, на их работе болезненно сказывались перебои в снабжении. Только улучшение снабжения топливом и сырьем в 1922 и 1923 гг. позволило поднять выплавку чугуна до 78,3 тыс. т в 1921/22 г. и 112,6 тыс. т в 1922/23 г. Начинается регулярная работа действующих доменных печей, не прерываемая на длительное время отсутствием шихты. Однако и в 1923/24 г. выплавка чугуна на Юге достигала всего 11,2% от выплавки 1913 г. На Урале в 1923/24 г. производилось 27,7% чугуна от уровня 1913 г.

Пуск значительного числа доменных печей в 1925 г. позволил увеличить выплавку чугуна в несколько раз. Ha действовавших заводах Юга в конце восстановительного периода (в 1925/26 г.) она составляла ¾ от довоенного уровня.

В 1925/26 г. заводами им. Петровского и Юзовским был достигнут довоенный уровень выплавки чугуна. В последние два года исследуемого периода заводы Юга набирают более быстрые темпы восстановления производства по сравнению с Уралом и Центром. В результате южный район в 1925/26 г. снова занимает довоенное место в производстве чугуна (75,3%).

Уральский металлургический район, в котором до 1923/24 г. объем выплавки чугуна превышал общую выплавку чугуна южных заводов, постепенно снижает свой удельный вес. Выплавка чугуна на заводах Центра, начиная с 1922/23 г. по 1925/26 г. включительно, оставалась приблизительно на одном уровне (около 40 тыс. т) и составляла немногим более 20% довоенного уровня.

Общую картину восстановления выплавки передельного чугуна по металлургическим районам и в целом по стране показывают данные табл. 5⁸⁰⁵.

Таблица 5

Наличие большого количества лома после войны и меньший объем средств, требующихся для восстановления и работы мартеновской печи по сравнению с печью доменной, обусловили несколько более быстрые темпы увеличения выплавки стали в стране. Данные табл. 6 иллюстрируют производство стали и проката в стране (в тыс. т)⁸⁰⁶.

Таблица 6

Как видно из таблицы, выплавка стали в 1925/26 г. менее чем на ¹/₃ отставала от уровня 1913 г., тогда как выплавка чугуна была ниже почти наполовину. Кроме того, эти ²/₃ довоенного выпуска проката изменились в своем качестве. В материалах, анализирующих работу металлопромышленности за 1924/25 г., отмечалось, что средний сортамент проката стал теперь более тонким. Это означало, что меньший процент проката стал перегоняться в стружку и что изделия металлообрабатывающей промышленности стали менее металлоемкими. С другой стороны, условия планового ведения хозяйства и централизованного снабжения металлом металлопотребляющих предприятий способствовали улучшению металлоиспользования. Все это позволяло при меньшем объеме производства стали и проката решать основные народнохозяйственные проблемы восстановительного периода. Сведение баланса металла происходило при возрастающем импорте металла, достигшем в 1925/26 г. примерно 4% к внутреннему его производству. Недостаток металла ощущался все время и сдерживал развитие народного хозяйства страны, а металлопромышленности в особенности. Здесь в 1924/25 и 1925/26 гг. неоднократно пересматривались производственные программы из-за недополучения отраслью металла.

В наибольшей мере сказывалась незавершенность восстановления предприятий Юга, где не были введены в действие еще многие агрегаты. В 1913 г. в целом в России действовали 171 доменная печь и 224 мартеновских. В 1925/26 г. в СССР действовали 54 домны и 142 мартеновских печи⁸⁰⁷. Это не означает, что можно было рассчитывать ввести в действие еще 117 домен и 82 мартеновских печи, так как многие из них, особенно домны Урала, были более чем архаичны и подлежали ликвидации. Практически могла идти речь о восстановлении примерно 20 домен.

Вставал вопрос о путях дальнейшего увеличения выпуска металла. Первым из них был путь реконструкции металлургических предприятий. Выше отмечалось, что в годы восстановления народного хозяйства уже начался процесс реконструкции на металлургических предприятиях, но он носил характер частичного изменения, усовершенствования или улучшения тех или иных видов оборудования в связи с заменой разрушенного или совершенно изношенного. Основные агрегаты восстанавливались по существу без изменений.

Главным, что меняло лицо черной металлургии, был отбор для восстановления лучших предприятий, осуществлявшийся с самых первых лет нэпа. В результате такого отбора возросла концентрация доменного производства, увеличилась среднегодовая выплавка одной домны примерно на 52% в среднем по стране. Больше всего она изменилась в процентном отношении на Урале, затем на Юге, что подтверждают данные табл. 7, характеризующие выплавку чугуна в среднем на одну доменную печь за год (в тыс. т)⁸⁰⁸.

Таблица 7

Это еще не означало, что в черной металлургии начались преобразования, способные превратить ее в технически передовую отрасль. Такую задачу предстояло решить в годы реконструкции промышленности.

Уже в период восстановления народного хозяйства было намечено строительство новых крупных предприятий. В 1924/25 г. Главметаллом намечалось строительство пяти новых металлургических заводов: Запорожского, Криворожского, Магнитогорского, Средне-Уральского и Кузнецкого. Для разработки Урало-Кузнецкой проблемы и составления предварительных технических проектов Магнитогорского и Кузнецкого металлургических комбинатов в 1925 г. создаются Уралпроектбюро в Свердловске и Тельбессбюро в Сибири. Предполагавшееся строительство трех заводов из пяти на востоке страны означало переход к практическому решению поставленных планом ГОЭЛРО проблем использования минеральных ресурсов Урала и Сибири и коренного изменения размещения промышленности, оставшегося в наследство от старой России.