5. Легкая промышленность

К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 
68 69 70 71 72 73 74 75 76 

К концу иностранной интервенции и гражданской войны объем производства легкой промышленности резко сократился. Валовая продукция цензовой текстильной промышленности — крупнейшей отрасли легкой промышленности — в 1920 г. составляла 9,4%, крупной обувной промышленности — 33,5% от уровня 1913 г.815

По отдельным видам изделий уменьшение производства достигало громадных размеров. Так, выработка хлопчатобумажной пряжи сократилась в 1920 г. до 5%, а тканей до 4,5% от уровня 1913 г. Обуви производилось в 3,2 раза, льняной пряжи — в 4 и шерстяной пряжи — в 6 раз меньше, чем до революции816. В. И. Ленин говорил о выпускавшейся в то время на Ивановских фабриках продукции: «Вы можете представить многомиллионную Россию и эти 117 миллионов аршин мануфактуры. Это — нищета»817. Упадок производства легкой промышленности был связан с хозяйственной разрухой, недостатком сырья, топлива, продовольствия, сокращением численности рабочей силы. Основные отрасли легкой промышленности в дореволюционной России полностью зависели от привозного и заграничного сырья и материалов. В годы гражданской войны и интервенции районы производства были отрезаны от сырьевых баз, полностью прекратился импорт сырья и оборудования.

К началу восстановительного периода предприятия легкой промышленности в большинстве своем бездействовали, а производственные мощности действующих фабрик использовались в незначительной мере. Среди отраслей легкой промышленности в наиболее тяжелом положении находились крупные хлопчатобумажные фабрики, которые нуждались в значительных количествах топлива, сырья, а также рабочих. В 1920 г. действовавшее оборудование исчислялось 484,6 тыс. прядильных веретен и 19,4 тыс. ткацких станков, что составляло соответственно 7,15% и 10,2% уровня 1912 г. Загрузка же предприятий не превышала 8% довоенного уровня818.

В относительно лучшем положении оказалась льняная промышленность с ее небольшими фабриками, которые в меньшей степени страдали от топливного голода и лучше обеспечивались сырьем. К началу нэпа льняная промышленность работала на уровне 1/3 довоенных мощностей. Шерстяная промышленность, в основном удовлетворявшая военные нужды, работала с большей нагрузкой и меньшими перебоями, чем остальные отрасли текстильной промышленности.

В итоге выпуск хлопчатобумажной пряжи в 1920 г. сократился до 13,5 тыс. т против 271 тыс. т в 1913 г., шерстяной — до 8 тыс. т против 46,5 тыс. т и льняной — до 13,1 тыс. т против 53,3 тыс. т. Текстильная промышленность в том же 1920 г. по оценочным данным выработала примерно 125—135 млн. пог. м тканей по сравнению с 2848 млн. пог. м в 1913 г., обувная промышленность выпустила 2,6 млн. пар кожаной обуви по сравнению с 8,4 млн. пар в 1913 г.819

Одна из главных причин такого падения объема производства — резкое сокращение численности рабочих. Больше всего это коснулось текстильной промышленности с ее крупными предприятиями. В 1920 г. в этой отрасли насчитывалось 240 тыс. рабочих против 709 тыс. в 1913 г.820 Хозяйственная разруха и голод вызвали резкое падение производительности труда, которая в текстильной промышленности в 1920 г. по сравнению с 1913 г. снизилась примерно в 3 раза, в кожевенно-обувной промышленности — примерно в 5,8 раза821.

Необходимо отметить, что производственные основные фонды легкой промышленности в основном сохранились в пределах 92%, в том числе по машинам и оборудованию — в пределах 90%, хотя они и находились в запущенном состоянии. Сохранность оборудования явилась важнейшей материальной предпосылкой быстрых темпов восстановления легкой промышленности в последующие годы.

Процесс восстановления не мог сразу охватить все предприятия легкой промышленности, так как для этого не хватало материальных ресурсов. Поэтому восстановление началось с концентрации производства, сосредоточения его на технически более оснащенных и географически более выгодно расположенных предприятиях. Именно эти предприятия в первую очередь обеспечивались материальными и денежными ресурсами, необходимыми для налаживания нормальной производственной деятельности. Вместе с тем в первые годы этого периода временно бездействовала часть мелких предприятий легкой промышленности.

Главным элементом перестройки легкой промышленности в соответствии с принципами новой экономической политики был перевод ее на хозяйственный расчет. Если в самом начале такой экономической перестройки предприятия легкой промышленности частично обеспечивались сырьем, сбывали продукцию в централизованном плановом порядке и получали из государственной казны определенные дотации, то с начала 1922 г.822 хозяйственная деятельность почти всех предприятий легкой промышленности стала основываться на полном хозрасчете, принцип безубыточности стал непременным условием их работы.

Своеобразие внедрения хозрасчета в отраслях легкой промышленности в отличие от отраслей тяжелой промышленности заключалось в том, что снабжение предприятий основными видами сырья и сбыт наибольшей части их продукции осуществлялись непосредственно в сфере свободного торгового обмена на рынке. В новых экономических условиях органам управления легкой промышленности требовалось умение проводить хозяйственные операции, овладевать условиями рынка и использовать их в интересах укрепления командных позиций социализма.

Концентрация производства на лучше оснащенных предприятиях под управлением созданных трестов предотвратила распыление сил и средств по отдельным предприятиям, способствовала более быстрому восстановлению производства. В руках трестов сосредоточилась вся работа по организации производства на подчиненных предприятиях и отчасти сбыта их продукции. Общее же плановое руководство осуществлялось ВСНХ.

Трестирование легкой промышленности проходило в основном в два этапа. На первом этапе (1921—1922 г.) в текстильной промышленности образовались 52 треста, включивших 484 предприятия с 310 тыс. рабочих, или 91% всей численности рабочих в цензовой промышленности. В состав 30 более крупных трестов общегосударственного значения, находившихся в ведении ВСНХ, входили 305 предприятий с 238 тыс. рабочих, т.е. в среднем 782 рабочих на одно предприятие. Местным совнархозам подчинялись более мелкие 22 треста, объединявшие 179 предприятий и 46 тыс. рабочих (около 257 рабочих на одно предприятие). В кожевенной промышленности образовалось 5 крупных трестов, объединявших 35 предприятий с 9,4 тыс. рабочих (268 рабочих на одно предприятие) и 44 треста местного подчинения с 264 предприятиями и 24,7 тыс. рабочих (94 рабочих в среднем на одно предприятие)823.

В начале нэпа не удалось сразу учесть сложившуюся экономическую обстановку и образовать полностью отвечающие требованиям жизни объединения. Не всегда обеспечивался рациональный и экономически целесообразный отбор объединяемых предприятий. В 1922/23 г. стали проявляться допущенные при образовании трестов недочеты, например, наличие в составе трестов большого числа мало загруженных предприятий. Появилась необходимость пересмотреть организационную структуру трестов, усилить концентрацию производства. В апреле-мае 1923 г. началась реорганизация трестов, которая закончилась к концу 1923/24 г.

При пересмотре структуры трестов наметились две тенденции — укрупнение одних и дробление других. Процесс укрупнения осуществлялся как путем слияния созданных ранее объединений, так присоединением к действующим трестам новых производственных единиц. Например, сравнительно быстрый подъем кожевенной промышленности, расширение емкости рынка и необходимость быстрого увеличения производства обуви потребовали укрупнения трестов. На основе слияния двух трестов образовался Богородско-Нижегородский трест, мощный Украинский кожтрест возник при слиянии Киевского и Одесского кожтрестов, Юго-восточный кожтрест — на базе слияния трех трестов. За два года (1923 и 1924 гг.) в кожевенной промышленности произошла существенная концентрация производства, трестированная кожевенная промышленность освободилась от лишнего груза мелких предприятий. Число действующих крупных государственных фабрик в обувном производстве сократилось до 47 против 123 в 1921/22 г. Уже в 1922/23 г. выработка кож крупной кожевенной промышленностью, организованной в тресты, возросла почти в 1,5 раза по сравнению с предыдущим хозяйственным годом.

В текстильной промышленности существенная реорганизация коснулась только льняного производства. Из трех трестов — Льноправление, Вязниковский и Ярославский, которые не были специализированы и фабрики которых располагались географически неудачно, были созданы два крупных треста: 1-е Льноправление, объединявшее Ярославско-Костромские тонкополотняные фабрики, и 2-е Льноправление, включавшее Вязниковско-Муромские грубополотняные фабрики.

Дробление отдельных трестов наблюдалось во всех отраслях легкой промышленности. Так, в кожевенной промышленности дроблению подверглись Тамбовский, Кунгурский, Пермский тресты. Размеры некоторых трестов уменьшились в результате передачи части предприятий местным совнархозам. Так, из состава хлопчатобумажных трестов 14 предприятий перешли в ведение губсовнархозов; из состава шерстяных трестов — 20 предприятий и т.д. Проводимые мероприятия были связаны с необходимостью упорядочения деятельности трестов, изъятия из их подчинения мелких, в основном не работающих предприятий.

В целом же предприятия отраслей легкой промышленности были объединены в крупные тресты. К 1925 г. в хлопчатобумажной промышленности имелось 19 трестов, из них 12 крупных; 80% предприятий льняной промышленности вошли в два крупных треста; большая часть предприятий шерстяной промышленности была объединена в три треста; почти все действующие предприятия шелковой промышленности — в один трест. В кожевенно-обувной промышленности, для которой в дореволюционное время был характерен более низкий уровень концентрации производства, возникло сравнительно большое число средних и мелких трестов.

Многие тресты по производственному признаку являлись фактически комбинатами. Так, за 1923/24 г. к комбинатам можно отнести 9 из имевшихся 21 хлопчатобумажного треста всесоюзного значения, 5 из 7 льняных трестов, 4 из 13 шерстяных трестов. Значительное развитие комбинатов объясняется сравнительно высоким уровнем концентрации в дореволюционной текстильной промышленности. В кожевенной промышленности на базе таганрогских кожевенных заводов и Майкопского экстрактового завода был создан Таганрогский кожевенный комбинат824.

Задача обеспечения трестов на плановых началах своевременными заготовками сырья, топлива и других материалов, устранения конкуренции между трестами при сбыте продукции, снижения торговых издержек, создания условий для организованного маневрирования на рынке товарными ресурсами решалась путем организации торговых синдикатов. Они стали основной формой централизованного руководства товарооборотом государственных предприятий легкой промышленности. В первом полугодии 1922 г. синдицирование охватило почти все отрасли легкой промышленности. К середине 20-х годов синдикатам принадлежала основная роль в управлении оптовым и розничным сбытом продукции. В результате реорганизации и специализации торгового аппарата, осуществленной в конце восстановительного периода, в руках Всесоюзного текстильного синдиката (ВТС) на 1 октября 1926 г. сосредоточилось 57 оптовых торговых баз против 65 баз на 1 октября 1925 г., тресты же сохранили лишь 14 торговых баз вместо 94. Розничная сеть магазинов, принадлежавших трестам, сократилась за тот же период с 410 до 13 единиц, а под управлением ВТС и Текстильторга увеличилась с 45 до 158825.

Расширяя торговую деятельность, синдикаты вместе с тем оказывали все более значительное влияние на процессы производства. ВТС развернул интенсивную деятельность в области стандартизации текстильных тканей и текстильного сырья. Совместно с трестами синдикат проводил подготовительные работы для специализации производства на текстильных предприятиях. Для более планомерного снабжения красителями ВТС заключил соглашение с Анилтрестом, которому предоставил денежные средства для расширения производства анилиновых красок, необходимых текстильной промышленности.

Подобную же работу проводил кожевенный синдикат. Он много сделал для обеспечения кожевенно-обувной промышленности сырьем, внес элементы планомерности, разделив между трестами районы заготовок кожевенного сырья, расширил свои функции в качестве центральной заготовительной организации, занимался организацией производства кожевенных и обувных машин, налаживал подсобные химические производства. Создание в дальнейшем Всесоюзного кожевенно-обувного синдиката и кожевенно-обувных трестов способствовало улучшению планирования и управления производственной деятельностью предприятий кожевенно-обувной промышленности, в особенности более рациональному использованию сырья. Для увеличения объема производства реконструировались заводы, создавалась централизованная система заготовок кожевенного сырья, налаживались новые производства дубильно-экстрактовой промышленности.

Необходимость планомерного объединения и регулирования торговой деятельности государственных предприятий вызвала к жизни и такую организационную форму, как акционерные общества. Так, для плановой централизации торговой деятельности предприятий швейной промышленности, организации их снабжения, проведения единой политики цен и сбыта одежды было учреждено акционерное общество «Всероссийский синдикат швейной промышленности» (бывший Синдикат швейной промышленности)826. Акционерное общество «Шерсть» стало основным аппаратом осуществления заготовок шерсти и снабжения ею текстильных предприятий. В 1925 г. на долю общества «Шерсть» приходилось 72,3% заготовок шерсти827.

В результате проведения в жизнь новой экономической политики изменилась социальная структура цензовой промышленности. Осуществление мероприятий по кооперированию кустарей в составе цензовой легкой промышленности привело к росту доли кооперативного сектора. Например, в производстве кожаной обуви удельный вес кооперативной промышленности по числу предприятий увеличился с 40,9% в 1923/24 г. до 55,9% в 1925/26 г., по численности рабочих — соответственно с 19,5 до 30%, по валовой продукции — с 10,6 до 17%. В меховой промышленности подобное же развитие кооперативного сектора сопровождалось ростом числа предприятий соответственно с 10,5 до 36%, численности рабочих — с 8 до 12,3%, валовой продукции — с 8,6 до 16,8%, в швейной и галантерейной промышленности соответственно с 22,3 до 38,0%, с 7,6 до 13,4% и с 3,6 до 8,3%. Процесс укрупнения и оснащения кооперативных предприятий привел к тому, что в итоге восстановительного периода наиболее мощные кооперативные предприятия были преобразованы в государственные. Так, в цензовом производстве обуви кооперативный сектор по числу предприятий с 1925/26 по 1926/27 г. уменьшился с 55,9 до 54,1%, по числу рабочих — с 30,0 до 25,1%, по валовой продукции с 17,0 до 12,7%828.

Государственно-капиталистический уклад охватывал арендованные частными капиталистами мелкие и отчасти средние предприятия, которые в начальный период нэпа государство не могло еще снабдить сырьем, продовольственными ресурсами, денежными средствами. На 1 сентября 1922 г. в текстильной промышленности было сдано в аренду 225 и в кожевенной 713 предприятий829. Допущение в подобной форме деятельности капиталистов позволило в труднейших условиях того времени увеличить в некоторой мере поступление на рынок предметов потребления для населения, частично сократить безработицу. Государственные органы осуществляли контроль над сданными в аренду предприятиями, регулировали их деятельность в снабжении сырьем, определении уровня цен, выдачи кредитов.

Частнокапиталистический сектор среди отраслей легкой промышленности достиг относительно больших размеров в кожевенной промышленности (главным образом в связи со значительной раздробленностью предприятий и обработкой местного сырья). В 1923/24 г. на долю частного сектора приходилось 40% предприятий, 10% рабочих и 8,5% валовой продукции кожевенной промышленности, к концу восстановительного периода (1925/26 г.) — соответственно 39,6, 8,8 и 9,4%. В хлопчатобумажной промышленности на долю частного сектора уже в 1923/24 г. приходилось только 19,5% всех предприятий, 1,3% рабочих и 1,5% валовой продукции, а к 1925/26 г. эти показатели снизились соответственно до 14,6%, 0,7 и 1,2%. В обувном производстве частный сектор в 1923/24 г. имел лишь 4,6% общего количества предприятий, 1,9% числа рабочих и 1,1% валовой продукции, а в 1925/26 г. соответственно 2,9%, 0,8 и 0,6%830.

В целом государственно-капиталистический и частнокапиталистический секторы в легкой промышленности играли сравнительно небольшую роль — свыше 9/10 всей продукции производили крупные государственные и кооперативные предприятия. Решающее влияние социалистического уклада на развитие производства и условия сбыта продукции обеспечивалось тем, что после проведения национализации в ведении частного капитала оставались только мелкие предприятия, которые не могли успешно конкурировать с крупной государственной промышленностью. Основные отрасли легкой промышленности отличались высоким уровнем концентрации производства, что усиливало превосходство государственного сектора над раздробленным частнокапиталистическим производством.

Доля государственного сектора во всей цензовой промышленности была преобладающей. Это относится прежде всего к текстильной промышленности. В 1925/26 г. доля государственного сектора по численности занятых рабочих во всей хлопчатобумажной промышленности составляла 98,1%, шерстяной — 95,7, шелковой — 96,8, льняной — 99,2%, а по валовой продукции соответственно 97,4%, 94,3, 89,0 и 99,1%. На долю государственного сектора приходилось 84,6% рабочих и 86,1% валовой продукции кожевенной промышленности, в меховой промышленности соответственно 84,0 и 68,8%, по обувной — 69,2 и 82,4%, по одежде и туалету — 82,0 и 85,8%831.

Неправильны в связи с этими фактами утверждения буржуазных экономистов — Э. Карра, Э. Беттхера, Р. Кэмпбэлла832 о том, будто развитие народного хозяйства в период нэпа привело к росту капиталистических элементов в такой степени, что их удельный вес в экономике ставил под угрозу социалистическое строительство, а восстановление народного хозяйства в 1921—1925 г. будто бы было целиком обусловлено успехами частнокапиталистического производства. В действительности, как это было показано в предыдущих разделах, не только в решающих отраслях тяжелой промышленности частный капитал сыграл ничтожную роль, но и в легкой индустрии его значение было весьма ограниченным.

В восстановительный период наряду с цензовыми, крупными предприятиями в ряде отраслей легкой промышленности (особенно тех, где широко использовались простые орудия труда) имелось значительное по удельному весу мелкое и кустарно-ремесленное производство. Это относится главным образом к обувной, кожевенно-меховой и швейной промышленности. В 1925/26 г. в производстве кожаной обуви валовая продукция мелкой и кустарно-ремесленной промышленности составляла 70%, а цензовой промышленности — 30%, в швейном и галантерейном производстве — соответственно 46 и 54%, в кожевенно-меховом производстве — 25 и 75%. Во всей текстильной промышленности, обладавшей крупным фабричным оборудованием, доля мелкой и кустарно-ремесленной промышленности по объему валовой продукции в том же году составляла менее 3%833.

Чтобы восстановить легкую промышленность, требовались сравнительно небольшие капитальные затраты. Поэтому, несмотря на значительную запущенность технологического и теплового хозяйства предприятий, они относительно быстро восстанавливались. Бездействующие фабрики и заводы, сохранившие оборудование, вводились в строй после незначительного капитального ремонта, расширения и переустройства цехов. Восстановление старых предприятий сопровождалось совершенствованием организации и технологии производства. Проводилась перегруппировка оборудования в целях специализации производства, вводилась частичная механизация, улучшалась организация труда и повышалась его производительность. Реконструкцию оборудования затрудняло то обстоятельство, что в прошлом все более или менее крупные предприятия выпускали по возможности полный ассортимент продукции834. Подобная организация производства отражалась на универсальном составе оборудования, что затрудняло его восстановление.

Важной проблемой восстановления и развития легкой промышленности являлось обеспечение ее сырьем. Послевоенная нехватка сырья во всех странах, недостаток золотых и валютных запасов ограничивали возможности покупки сырья за границей. Тем не менее, учитывая важную роль легкой промышленности в процессе восстановления народного хозяйства, в укреплении смычки между городом и деревней, Советское государство выделяло значительные для того времени средства на импорт сырья. Если до 1922/23 г. легкая промышленность работала в основном за счет старых запасов и ограниченных заготовок, то в последующие годы ее сырьевая база расширилась в значительной мере за счет возобновления импорта иностранного сырья.

Одновременно значительные усилия направлялись на восстановление и развитие собственной сырьевой базы, расширение производства технических культур как основного источника снабжения легкой промышленности сырьем. Общий объем потребления хлопка на предприятиях хлопчатобумажной промышленности возрос с 1,3 млн. пуд. в 1921 г. до 6,9 млн. в 1923/24 г. и 16,4 млн. в 1925/26 г. Потребление льна соответственно составило 1,3 млн. пуд., 3,6 млн. и 6,6 млн. пуд. Потребление шерсти грубой и полугрубой увеличилось с 1,6 млн. пуд. в 1923/24 г. до 3,4 млн. в 1924/25 г., мериносовой шерсти — соответственно с 0,8 млн. до 1,3 млн. пуд., а крупных кож — с 5,6 млн. до 9,8 млн. штук835.

Однако, несмотря на высокие темпы восстановления сырьевой базы, легкая промышленность испытывала большие трудности в снабжении сырьем на протяжении всего восстановительного периода. В 1923/24 г. потребность хлопчатобумажного производства удовлетворялась отечественным хлопком только на 31,1%, в 1924/25 г. — на 50,4%836.

Как уже отмечалось, к началу восстановительного периода производственные основные фонды легкой промышленности в основном сохранились, хотя и были значительно изношены. По данным ВСНХ СССР, по 8 наиболее крупным трестам хлопчатобумажной промышленности средний возраст ватеров определялся в 25,4 года, а средний возраст ткацкого оборудования на предприятиях тех же хлопчатобумажных трестов достигал 28 лет837. Аналогичная картина наблюдалась и в других отраслях текстильной промышленности. Капитальное строительство сводилось главным образом к ремонтным работам, причем вплоть до 1923/24 г. объем капитального ремонта был меньше размеров амортизации, в результате чего происходил процесс «проедания» производственных основных фондов. В последующие годы капитальные вложения возросли. Приводим данные, характеризующие рост капитальных вложений (в млн. руб.)838.

Отрасль

1923/24 г.

1924/25 г.

1925/26 г.

Текстильная

30,36

52,3

147,15

Кожевенная

1,72

4,7

21,68

В результате увеличения потока капитальных вложений число действующих предприятий в текстильной промышленности в 1925/26 г. повысилось до 70,3% против 56,9% в 1922/23 г., а по пошиву одежды — до 90% против 78,3%. По мере восстановления легкой промышленности использование производственных основных фондов улучшалось. Так, в 1925/26 г. на камвольных предприятиях загрузка производственных основных фондов достигла 100%839. На части предприятий легкой промышленности вводилась двухсменная работа оборудования.

Почти полное использование имевшегося оборудования на крупных предприятиях ряда отраслей легкой промышленности и потребности в дальнейшем увеличении продукции в конце восстановительного периода поставило на повестку дня вопрос о расширении и переоборудовании существующих фабрик и заводов и строительстве новых. Расширению объема продукции кожевенно-обувной промышленности способствовал пуск ряда новых предприятий. В 1924/25 г. возобновили работу три кожевенных завода, три обувных фабрики, сапожные мастерские, дали первую продукцию вновь построенные заводы по изготовлению кожи Омского и Харьковского трестов. В 1925/26 г. началось строительство новых хлопчатобумажных фабрик — им. Лакина, Ленинаканской, Ашхабадской и Ферганской, Тбилисской шерстяной фабрики и некоторых других предприятий.

В первые годы восстановительного периода весьма острой была проблема создания оборотных средств, нехватка которых сдерживала развитие легкой промышленности. При образовании трестов и переводе их на хозрасчет они наделялись оборотными средствами в пределах половинной потребности, причем часто в виде товаров, не всегда находивших сбыт на рынке. Кроме того, в связи с разрухой и бездействием многих фабрик и заводов складывалось неблагоприятное соотношение производственных основных фондов и оборотных средств. Так, в текстильной промышленности это соотношение на 1 января 1922 г. составляло 74,1 и 25,9% против 27,1 и 72,9% в 1911/12 г.840 По мере восстановления легкой промышленности оборотные средства возрастали. К концу восстановительного периода (на 1 октября 1925 г.) их доля в текстильной промышленности повысилась до 58,7%, в кожевенной — до 74,6, в швейной — до 82,3%841.

Расширение масштабов производства сопровождалось привлечением новых рабочих кадров. Численность занятых рабочих значительно увеличилась: в текстильной промышленности — с 224 тыс. человек в 1921 г. до 566 тыс. в 1925 г., что составляло 79,8% довоенного уровня; в кожевенной промышленности — соответственно с 29 тыс. до 36 тыс. (257,1% довоенного уровня); в обувном производстве — с 18 тыс. до 20 тыс. человек (153,8% довоенного уровня)842. К концу восстановительного периода в составе рабочих-текстильщиков сократился удельный вес мужчин и подростков мужского пола за счет роста занятости взрослых женщин, доля которых в 1925 г. составила 57,1% против 49,7% в 1913 г. В эти годы отмечался быстрый рост производительности труда в легкой промышленности. Производительность труда в основных отраслях легкой промышленности в 1926 г. не только достигла, но и превысила уровень 1913 г., составив в текстильной промышленности 106,7%, в том числе в хлопчатобумажной — 108,8, в шерстяной — 142,8, в льняной — 99,1, а в кожевенной — 139,8%843. Этому способствовало возвращение на предприятия квалифицированных рабочих, а также подготовка новых, молодых кадров рабочих, которые обучались на предприятиях в процессе работы и в школах фабрично-заводского ученичества при заводах и фабриках.

Важным фактором повышения производительности труда был переход на уплотненный режим работы, что выразилось в сокращении числа рабочих на обслуживание единицы оборудования, а также частичная механизация производственных процессов. Например, благодаря механизации ряда процессов на кожевенных заводах возросла годовая выработка одного рабочего с 320 штук (в переводе на крупные кожи) в 1922/23 г. до 466,9 штук в 1925/26 г. На кожевенном заводе «Коминтерн» механизация ряда операций привела к снижению стоимости обработки изделий более чем в 3 раза844.

Повышение производительности труда стимулировалось внедрением принципа оплаты по количеству и качеству труда, личной материальной заинтересованности трудящихся в результатах своего труда, ростом реальной заработной платы. Довоенный уровень реальной заработной платы во всех отраслях легкой промышленности был достигнут в 1923/24 г. Средняя месячная реальная заработная плата рабочих в цензовой хлопчатобумажной промышленности в 1923/24 г. составляла 17,47 руб. вместо 17,17 руб. в 1913 г., в шерстяной — 18,67 вместо 15,92, в льняной — 15,80 против 14,25, в обувной — 30,40 против 29,67, в кожевенно-меховой — 27,93 руб. против 22,33 руб. К концу восстановительного периода средняя реальная заработная плата рабочих в отраслях легкой промышленности превышала уровень 1913 г. на 21—67%845.

Для восстановления довоенного уровня производства легкой промышленности в целом потребовалось несколько меньше времени, чем для восстановления всей фабрично-заводской (цензовой) промышленности. Однако процесс восстановления по отдельным отраслям протекал не одинаково, о чем свидетельствуют данные табл. 9 о динамике валовой продукции легкой промышленности в 1913—1926 гг. (в неизменных ценах 1926/27 г.)846.

Таблица 9

 

1913 г.

1920 г.

1921 г.

1922 г.

1923 г.

1924 г.

1925 г.

1926 г.

Вся промышленность, млн. руб

10 251

1410

2004

2619

4005

4660

7739

10704

% к 1913 г.

100,0

13,8

19,5

25,5

39,1

45,5

75,5

104,4

В том числе

текстильная, млн. руб.

2 886

271

434

731

972

1283

2099

2869

% к 1913 г.

100,0

9,4

15,0

25,3

33,7

44,5

72,7

99,4

кожевенная, млн. руб.

86

52,0

72,5

145

161

229

315

% к 1913 г.

100,0

60,5

84,4

168,2

187,2

266,3

366,3

обувная, млн. руб.

65

21,8

11,8

32,2

36,0

52,4

81,0

98,3

% к 1913 г.

100,0

33,5

18,2

49,5

55,4

80,6

124,6

151,3

Если текстильная промышленность к 1926 еще несколько отставала от уровня производства 1913 г., то кожевенная и обувная промышленность весьма значительно перекрывали этот уровень.

Представление о выпуске важнейших изделий легкой промышленности (цензовой) в натуральном выражении дают данные табл. 10847. В текстильной промышленности медленнее всего увеличивались объемы производства шерстяных и шелковых тканей, которые и по истечении восстановительного периода все еще отставали от уровня 1913 г. Хлопчатобумажная промышленность, наиболее развитая отрасль текстильной промышленности, полностью восстановила объем производства и даже несколько превысила дореволюционный уровень, производство льняных тканей значительно опередило уровень 1913 г. (на 35,6%).

Таблица 10

 

1913 г.

1920 г.

1921 г.

1922 г.

1923 г.

1924 г.

1925 г.

1926 г.

Пряжа

хлопчатобумажная, тыс. т.

270,7

13,5

21,8

71,5

87,4

116,4

196,9

247,3

% к 1913 г.

100,0

5,0

8,1

26,4

32,3

42,9

72,7

91,4

шерстяная, тыс. т.

46,5

8,0

6,8

13,8

15,9

20,7

29,7

39,5

% к 1913 г.

100,0

17,2

14,6

29,6

34,1

44,6

63,8

85,0

льняная, тыс. т.

53,3

13,1

8,4

20,8

32,7

43,0

45,3

64,5

% к 1913 г.

100,0

24,6

15,7

39,1

61,5

80,8

85,1

121,1

Ткани

хлопчатобумажные, млн. пог. м

2224,4

100,1

150,7

347,2

642,4

923,0

1677,5

2273,3

% к 1913 г.

100,0

4,5

6,8

15,6

23,9

41,5

75,4

102,4

шерстяные, млн. пог. м

103,0

н. св.

14,3

23,4

32,1

36,3

55,6

71,7

% к 1913 г.

100,0

13,9

27,7

31,2

35,2

54,0

69,6

льняные, млн. пог. м

120,0

н. св.

20,0

80,8

74,3

110,6

125,3

162,7

% к 1913 г.

100

16,7

67,3

61,9

92,2

101,4

135,6

кожаная обувь, тыс. пар

8349

2638

3361

3442

4528

5066

9095

12 010

% к 1913 г.

100,0

31,6

40,3

41,2

54,2

60,7

103,9

147,8

Восстановление производства легкой промышленности явилось важной материальной основой укрепления смычки между городом и деревней, которая в ходе восстановительного периода носила главным образом торговый характер. Расширением производства товаров широкого потребления легкая промышленность способствовала оживлению и развитию товарооборота между промышленностью и сельским хозяйством.

Вслед за быстрым ростом объема производства легкой промышленности в ходе восстановительного периода весьма значительно расширился организованный сбыт продукции для городского и сельского потребителя. Например, реальный торговый оборот синдицированных текстильных трестов по реализации продукции увеличился с 840,2 млн. руб. в 1923/24 г. до 1272,6 млн. в 1924/25 г. и 1686,5 млн. руб. в 1925/26 г., т.е. соответственно по сравнению с предыдущим годом на 51,1 и 31,1%848. Значительно расширился сбыт текстильных и других товаров легкой промышленности в деревне. Об этом можно судить по тому факту, что весь объем розничного оборота с 1923/24 г. по 1925/26 г. в городах увеличился на 97,2%, а в деревне — на 206,9%849. Повышалась доля всех оборотов по продаже текстильных изделий через кооперативную торговую сеть, занимавшую по сравнению с государственной торговой сетью гораздо больший удельный вес на селе. На долю кооперативов в 1924/25 г. приходилось 46,9%, а в 1925/26 г. — 55,3% продажи текстильных изделий.

К концу восстановительного периода усилился процесс вытеснения капиталистических элементов из сферы сбыта продукции легкой промышленности. Доля частных и смешанных торговых заведений в оборотах по продаже текстильных изделий в 1924/25 г. составляла 15,7%, а в следующем году — только 7,2%850.

Легкая промышленность в рассматриваемый период служила важным источником социалистического накопления в народном хозяйстве. В 1923/24 г. общая чистая прибыль (за вычетом убытков) текстильной промышленности составляла 56,9 млн. руб., а в 1924/25 г. — 141,1 млн. руб. по сравнению с чистой прибылью по промышленности в целом, давшую соответственно 105 млн. и 355 млн. руб.851 На текстильную промышленность приходилась примерно половина социалистических накоплений всей промышленности в виде прибыли. Через госбюджет накопления перераспределялись на ускорение восстановления тяжелой промышленности. В 1924/25 г. на долю легкой промышленности приходилось 97,3% всей суммы отчислений от прибылей промышленных предприятий в госбюджет, на долю тяжелой промышленности — 2,7%. Финансирование же за счет средств госбюджета капитальных вложений в тяжелую промышленность достигало 97,2% к общему итогу, а в легкую промышленность — всего 2,8%852. Даже если учесть все источники накопления в промышленности, включая акцизы, налоги и прочие статьи, и то участие легкой промышленности в накоплении весьма значительно. Общая сумма прибыли, акцизов, налогов и сборов, рентных платежей и процентов по 73 трестам союзной промышленности в 1925/26 г. составляла 1338 млн. руб., а по текстильной промышленности 325 млн. руб.853 Следовательно, источником примерно ¼ всех накоплений в промышленности союзного подчинения служила текстильная промышленность.

К концу иностранной интервенции и гражданской войны объем производства легкой промышленности резко сократился. Валовая продукция цензовой текстильной промышленности — крупнейшей отрасли легкой промышленности — в 1920 г. составляла 9,4%, крупной обувной промышленности — 33,5% от уровня 1913 г.815

По отдельным видам изделий уменьшение производства достигало громадных размеров. Так, выработка хлопчатобумажной пряжи сократилась в 1920 г. до 5%, а тканей до 4,5% от уровня 1913 г. Обуви производилось в 3,2 раза, льняной пряжи — в 4 и шерстяной пряжи — в 6 раз меньше, чем до революции816. В. И. Ленин говорил о выпускавшейся в то время на Ивановских фабриках продукции: «Вы можете представить многомиллионную Россию и эти 117 миллионов аршин мануфактуры. Это — нищета»817. Упадок производства легкой промышленности был связан с хозяйственной разрухой, недостатком сырья, топлива, продовольствия, сокращением численности рабочей силы. Основные отрасли легкой промышленности в дореволюционной России полностью зависели от привозного и заграничного сырья и материалов. В годы гражданской войны и интервенции районы производства были отрезаны от сырьевых баз, полностью прекратился импорт сырья и оборудования.

К началу восстановительного периода предприятия легкой промышленности в большинстве своем бездействовали, а производственные мощности действующих фабрик использовались в незначительной мере. Среди отраслей легкой промышленности в наиболее тяжелом положении находились крупные хлопчатобумажные фабрики, которые нуждались в значительных количествах топлива, сырья, а также рабочих. В 1920 г. действовавшее оборудование исчислялось 484,6 тыс. прядильных веретен и 19,4 тыс. ткацких станков, что составляло соответственно 7,15% и 10,2% уровня 1912 г. Загрузка же предприятий не превышала 8% довоенного уровня818.

В относительно лучшем положении оказалась льняная промышленность с ее небольшими фабриками, которые в меньшей степени страдали от топливного голода и лучше обеспечивались сырьем. К началу нэпа льняная промышленность работала на уровне 1/3 довоенных мощностей. Шерстяная промышленность, в основном удовлетворявшая военные нужды, работала с большей нагрузкой и меньшими перебоями, чем остальные отрасли текстильной промышленности.

В итоге выпуск хлопчатобумажной пряжи в 1920 г. сократился до 13,5 тыс. т против 271 тыс. т в 1913 г., шерстяной — до 8 тыс. т против 46,5 тыс. т и льняной — до 13,1 тыс. т против 53,3 тыс. т. Текстильная промышленность в том же 1920 г. по оценочным данным выработала примерно 125—135 млн. пог. м тканей по сравнению с 2848 млн. пог. м в 1913 г., обувная промышленность выпустила 2,6 млн. пар кожаной обуви по сравнению с 8,4 млн. пар в 1913 г.819

Одна из главных причин такого падения объема производства — резкое сокращение численности рабочих. Больше всего это коснулось текстильной промышленности с ее крупными предприятиями. В 1920 г. в этой отрасли насчитывалось 240 тыс. рабочих против 709 тыс. в 1913 г.820 Хозяйственная разруха и голод вызвали резкое падение производительности труда, которая в текстильной промышленности в 1920 г. по сравнению с 1913 г. снизилась примерно в 3 раза, в кожевенно-обувной промышленности — примерно в 5,8 раза821.

Необходимо отметить, что производственные основные фонды легкой промышленности в основном сохранились в пределах 92%, в том числе по машинам и оборудованию — в пределах 90%, хотя они и находились в запущенном состоянии. Сохранность оборудования явилась важнейшей материальной предпосылкой быстрых темпов восстановления легкой промышленности в последующие годы.

Процесс восстановления не мог сразу охватить все предприятия легкой промышленности, так как для этого не хватало материальных ресурсов. Поэтому восстановление началось с концентрации производства, сосредоточения его на технически более оснащенных и географически более выгодно расположенных предприятиях. Именно эти предприятия в первую очередь обеспечивались материальными и денежными ресурсами, необходимыми для налаживания нормальной производственной деятельности. Вместе с тем в первые годы этого периода временно бездействовала часть мелких предприятий легкой промышленности.

Главным элементом перестройки легкой промышленности в соответствии с принципами новой экономической политики был перевод ее на хозяйственный расчет. Если в самом начале такой экономической перестройки предприятия легкой промышленности частично обеспечивались сырьем, сбывали продукцию в централизованном плановом порядке и получали из государственной казны определенные дотации, то с начала 1922 г.822 хозяйственная деятельность почти всех предприятий легкой промышленности стала основываться на полном хозрасчете, принцип безубыточности стал непременным условием их работы.

Своеобразие внедрения хозрасчета в отраслях легкой промышленности в отличие от отраслей тяжелой промышленности заключалось в том, что снабжение предприятий основными видами сырья и сбыт наибольшей части их продукции осуществлялись непосредственно в сфере свободного торгового обмена на рынке. В новых экономических условиях органам управления легкой промышленности требовалось умение проводить хозяйственные операции, овладевать условиями рынка и использовать их в интересах укрепления командных позиций социализма.

Концентрация производства на лучше оснащенных предприятиях под управлением созданных трестов предотвратила распыление сил и средств по отдельным предприятиям, способствовала более быстрому восстановлению производства. В руках трестов сосредоточилась вся работа по организации производства на подчиненных предприятиях и отчасти сбыта их продукции. Общее же плановое руководство осуществлялось ВСНХ.

Трестирование легкой промышленности проходило в основном в два этапа. На первом этапе (1921—1922 г.) в текстильной промышленности образовались 52 треста, включивших 484 предприятия с 310 тыс. рабочих, или 91% всей численности рабочих в цензовой промышленности. В состав 30 более крупных трестов общегосударственного значения, находившихся в ведении ВСНХ, входили 305 предприятий с 238 тыс. рабочих, т.е. в среднем 782 рабочих на одно предприятие. Местным совнархозам подчинялись более мелкие 22 треста, объединявшие 179 предприятий и 46 тыс. рабочих (около 257 рабочих на одно предприятие). В кожевенной промышленности образовалось 5 крупных трестов, объединявших 35 предприятий с 9,4 тыс. рабочих (268 рабочих на одно предприятие) и 44 треста местного подчинения с 264 предприятиями и 24,7 тыс. рабочих (94 рабочих в среднем на одно предприятие)823.

В начале нэпа не удалось сразу учесть сложившуюся экономическую обстановку и образовать полностью отвечающие требованиям жизни объединения. Не всегда обеспечивался рациональный и экономически целесообразный отбор объединяемых предприятий. В 1922/23 г. стали проявляться допущенные при образовании трестов недочеты, например, наличие в составе трестов большого числа мало загруженных предприятий. Появилась необходимость пересмотреть организационную структуру трестов, усилить концентрацию производства. В апреле-мае 1923 г. началась реорганизация трестов, которая закончилась к концу 1923/24 г.

При пересмотре структуры трестов наметились две тенденции — укрупнение одних и дробление других. Процесс укрупнения осуществлялся как путем слияния созданных ранее объединений, так присоединением к действующим трестам новых производственных единиц. Например, сравнительно быстрый подъем кожевенной промышленности, расширение емкости рынка и необходимость быстрого увеличения производства обуви потребовали укрупнения трестов. На основе слияния двух трестов образовался Богородско-Нижегородский трест, мощный Украинский кожтрест возник при слиянии Киевского и Одесского кожтрестов, Юго-восточный кожтрест — на базе слияния трех трестов. За два года (1923 и 1924 гг.) в кожевенной промышленности произошла существенная концентрация производства, трестированная кожевенная промышленность освободилась от лишнего груза мелких предприятий. Число действующих крупных государственных фабрик в обувном производстве сократилось до 47 против 123 в 1921/22 г. Уже в 1922/23 г. выработка кож крупной кожевенной промышленностью, организованной в тресты, возросла почти в 1,5 раза по сравнению с предыдущим хозяйственным годом.

В текстильной промышленности существенная реорганизация коснулась только льняного производства. Из трех трестов — Льноправление, Вязниковский и Ярославский, которые не были специализированы и фабрики которых располагались географически неудачно, были созданы два крупных треста: 1-е Льноправление, объединявшее Ярославско-Костромские тонкополотняные фабрики, и 2-е Льноправление, включавшее Вязниковско-Муромские грубополотняные фабрики.

Дробление отдельных трестов наблюдалось во всех отраслях легкой промышленности. Так, в кожевенной промышленности дроблению подверглись Тамбовский, Кунгурский, Пермский тресты. Размеры некоторых трестов уменьшились в результате передачи части предприятий местным совнархозам. Так, из состава хлопчатобумажных трестов 14 предприятий перешли в ведение губсовнархозов; из состава шерстяных трестов — 20 предприятий и т.д. Проводимые мероприятия были связаны с необходимостью упорядочения деятельности трестов, изъятия из их подчинения мелких, в основном не работающих предприятий.

В целом же предприятия отраслей легкой промышленности были объединены в крупные тресты. К 1925 г. в хлопчатобумажной промышленности имелось 19 трестов, из них 12 крупных; 80% предприятий льняной промышленности вошли в два крупных треста; большая часть предприятий шерстяной промышленности была объединена в три треста; почти все действующие предприятия шелковой промышленности — в один трест. В кожевенно-обувной промышленности, для которой в дореволюционное время был характерен более низкий уровень концентрации производства, возникло сравнительно большое число средних и мелких трестов.

Многие тресты по производственному признаку являлись фактически комбинатами. Так, за 1923/24 г. к комбинатам можно отнести 9 из имевшихся 21 хлопчатобумажного треста всесоюзного значения, 5 из 7 льняных трестов, 4 из 13 шерстяных трестов. Значительное развитие комбинатов объясняется сравнительно высоким уровнем концентрации в дореволюционной текстильной промышленности. В кожевенной промышленности на базе таганрогских кожевенных заводов и Майкопского экстрактового завода был создан Таганрогский кожевенный комбинат824.

Задача обеспечения трестов на плановых началах своевременными заготовками сырья, топлива и других материалов, устранения конкуренции между трестами при сбыте продукции, снижения торговых издержек, создания условий для организованного маневрирования на рынке товарными ресурсами решалась путем организации торговых синдикатов. Они стали основной формой централизованного руководства товарооборотом государственных предприятий легкой промышленности. В первом полугодии 1922 г. синдицирование охватило почти все отрасли легкой промышленности. К середине 20-х годов синдикатам принадлежала основная роль в управлении оптовым и розничным сбытом продукции. В результате реорганизации и специализации торгового аппарата, осуществленной в конце восстановительного периода, в руках Всесоюзного текстильного синдиката (ВТС) на 1 октября 1926 г. сосредоточилось 57 оптовых торговых баз против 65 баз на 1 октября 1925 г., тресты же сохранили лишь 14 торговых баз вместо 94. Розничная сеть магазинов, принадлежавших трестам, сократилась за тот же период с 410 до 13 единиц, а под управлением ВТС и Текстильторга увеличилась с 45 до 158825.

Расширяя торговую деятельность, синдикаты вместе с тем оказывали все более значительное влияние на процессы производства. ВТС развернул интенсивную деятельность в области стандартизации текстильных тканей и текстильного сырья. Совместно с трестами синдикат проводил подготовительные работы для специализации производства на текстильных предприятиях. Для более планомерного снабжения красителями ВТС заключил соглашение с Анилтрестом, которому предоставил денежные средства для расширения производства анилиновых красок, необходимых текстильной промышленности.

Подобную же работу проводил кожевенный синдикат. Он много сделал для обеспечения кожевенно-обувной промышленности сырьем, внес элементы планомерности, разделив между трестами районы заготовок кожевенного сырья, расширил свои функции в качестве центральной заготовительной организации, занимался организацией производства кожевенных и обувных машин, налаживал подсобные химические производства. Создание в дальнейшем Всесоюзного кожевенно-обувного синдиката и кожевенно-обувных трестов способствовало улучшению планирования и управления производственной деятельностью предприятий кожевенно-обувной промышленности, в особенности более рациональному использованию сырья. Для увеличения объема производства реконструировались заводы, создавалась централизованная система заготовок кожевенного сырья, налаживались новые производства дубильно-экстрактовой промышленности.

Необходимость планомерного объединения и регулирования торговой деятельности государственных предприятий вызвала к жизни и такую организационную форму, как акционерные общества. Так, для плановой централизации торговой деятельности предприятий швейной промышленности, организации их снабжения, проведения единой политики цен и сбыта одежды было учреждено акционерное общество «Всероссийский синдикат швейной промышленности» (бывший Синдикат швейной промышленности)826. Акционерное общество «Шерсть» стало основным аппаратом осуществления заготовок шерсти и снабжения ею текстильных предприятий. В 1925 г. на долю общества «Шерсть» приходилось 72,3% заготовок шерсти827.

В результате проведения в жизнь новой экономической политики изменилась социальная структура цензовой промышленности. Осуществление мероприятий по кооперированию кустарей в составе цензовой легкой промышленности привело к росту доли кооперативного сектора. Например, в производстве кожаной обуви удельный вес кооперативной промышленности по числу предприятий увеличился с 40,9% в 1923/24 г. до 55,9% в 1925/26 г., по численности рабочих — соответственно с 19,5 до 30%, по валовой продукции — с 10,6 до 17%. В меховой промышленности подобное же развитие кооперативного сектора сопровождалось ростом числа предприятий соответственно с 10,5 до 36%, численности рабочих — с 8 до 12,3%, валовой продукции — с 8,6 до 16,8%, в швейной и галантерейной промышленности соответственно с 22,3 до 38,0%, с 7,6 до 13,4% и с 3,6 до 8,3%. Процесс укрупнения и оснащения кооперативных предприятий привел к тому, что в итоге восстановительного периода наиболее мощные кооперативные предприятия были преобразованы в государственные. Так, в цензовом производстве обуви кооперативный сектор по числу предприятий с 1925/26 по 1926/27 г. уменьшился с 55,9 до 54,1%, по числу рабочих — с 30,0 до 25,1%, по валовой продукции с 17,0 до 12,7%828.

Государственно-капиталистический уклад охватывал арендованные частными капиталистами мелкие и отчасти средние предприятия, которые в начальный период нэпа государство не могло еще снабдить сырьем, продовольственными ресурсами, денежными средствами. На 1 сентября 1922 г. в текстильной промышленности было сдано в аренду 225 и в кожевенной 713 предприятий829. Допущение в подобной форме деятельности капиталистов позволило в труднейших условиях того времени увеличить в некоторой мере поступление на рынок предметов потребления для населения, частично сократить безработицу. Государственные органы осуществляли контроль над сданными в аренду предприятиями, регулировали их деятельность в снабжении сырьем, определении уровня цен, выдачи кредитов.

Частнокапиталистический сектор среди отраслей легкой промышленности достиг относительно больших размеров в кожевенной промышленности (главным образом в связи со значительной раздробленностью предприятий и обработкой местного сырья). В 1923/24 г. на долю частного сектора приходилось 40% предприятий, 10% рабочих и 8,5% валовой продукции кожевенной промышленности, к концу восстановительного периода (1925/26 г.) — соответственно 39,6, 8,8 и 9,4%. В хлопчатобумажной промышленности на долю частного сектора уже в 1923/24 г. приходилось только 19,5% всех предприятий, 1,3% рабочих и 1,5% валовой продукции, а к 1925/26 г. эти показатели снизились соответственно до 14,6%, 0,7 и 1,2%. В обувном производстве частный сектор в 1923/24 г. имел лишь 4,6% общего количества предприятий, 1,9% числа рабочих и 1,1% валовой продукции, а в 1925/26 г. соответственно 2,9%, 0,8 и 0,6%830.

В целом государственно-капиталистический и частнокапиталистический секторы в легкой промышленности играли сравнительно небольшую роль — свыше 9/10 всей продукции производили крупные государственные и кооперативные предприятия. Решающее влияние социалистического уклада на развитие производства и условия сбыта продукции обеспечивалось тем, что после проведения национализации в ведении частного капитала оставались только мелкие предприятия, которые не могли успешно конкурировать с крупной государственной промышленностью. Основные отрасли легкой промышленности отличались высоким уровнем концентрации производства, что усиливало превосходство государственного сектора над раздробленным частнокапиталистическим производством.

Доля государственного сектора во всей цензовой промышленности была преобладающей. Это относится прежде всего к текстильной промышленности. В 1925/26 г. доля государственного сектора по численности занятых рабочих во всей хлопчатобумажной промышленности составляла 98,1%, шерстяной — 95,7, шелковой — 96,8, льняной — 99,2%, а по валовой продукции соответственно 97,4%, 94,3, 89,0 и 99,1%. На долю государственного сектора приходилось 84,6% рабочих и 86,1% валовой продукции кожевенной промышленности, в меховой промышленности соответственно 84,0 и 68,8%, по обувной — 69,2 и 82,4%, по одежде и туалету — 82,0 и 85,8%831.

Неправильны в связи с этими фактами утверждения буржуазных экономистов — Э. Карра, Э. Беттхера, Р. Кэмпбэлла832 о том, будто развитие народного хозяйства в период нэпа привело к росту капиталистических элементов в такой степени, что их удельный вес в экономике ставил под угрозу социалистическое строительство, а восстановление народного хозяйства в 1921—1925 г. будто бы было целиком обусловлено успехами частнокапиталистического производства. В действительности, как это было показано в предыдущих разделах, не только в решающих отраслях тяжелой промышленности частный капитал сыграл ничтожную роль, но и в легкой индустрии его значение было весьма ограниченным.

В восстановительный период наряду с цензовыми, крупными предприятиями в ряде отраслей легкой промышленности (особенно тех, где широко использовались простые орудия труда) имелось значительное по удельному весу мелкое и кустарно-ремесленное производство. Это относится главным образом к обувной, кожевенно-меховой и швейной промышленности. В 1925/26 г. в производстве кожаной обуви валовая продукция мелкой и кустарно-ремесленной промышленности составляла 70%, а цензовой промышленности — 30%, в швейном и галантерейном производстве — соответственно 46 и 54%, в кожевенно-меховом производстве — 25 и 75%. Во всей текстильной промышленности, обладавшей крупным фабричным оборудованием, доля мелкой и кустарно-ремесленной промышленности по объему валовой продукции в том же году составляла менее 3%833.

Чтобы восстановить легкую промышленность, требовались сравнительно небольшие капитальные затраты. Поэтому, несмотря на значительную запущенность технологического и теплового хозяйства предприятий, они относительно быстро восстанавливались. Бездействующие фабрики и заводы, сохранившие оборудование, вводились в строй после незначительного капитального ремонта, расширения и переустройства цехов. Восстановление старых предприятий сопровождалось совершенствованием организации и технологии производства. Проводилась перегруппировка оборудования в целях специализации производства, вводилась частичная механизация, улучшалась организация труда и повышалась его производительность. Реконструкцию оборудования затрудняло то обстоятельство, что в прошлом все более или менее крупные предприятия выпускали по возможности полный ассортимент продукции834. Подобная организация производства отражалась на универсальном составе оборудования, что затрудняло его восстановление.

Важной проблемой восстановления и развития легкой промышленности являлось обеспечение ее сырьем. Послевоенная нехватка сырья во всех странах, недостаток золотых и валютных запасов ограничивали возможности покупки сырья за границей. Тем не менее, учитывая важную роль легкой промышленности в процессе восстановления народного хозяйства, в укреплении смычки между городом и деревней, Советское государство выделяло значительные для того времени средства на импорт сырья. Если до 1922/23 г. легкая промышленность работала в основном за счет старых запасов и ограниченных заготовок, то в последующие годы ее сырьевая база расширилась в значительной мере за счет возобновления импорта иностранного сырья.

Одновременно значительные усилия направлялись на восстановление и развитие собственной сырьевой базы, расширение производства технических культур как основного источника снабжения легкой промышленности сырьем. Общий объем потребления хлопка на предприятиях хлопчатобумажной промышленности возрос с 1,3 млн. пуд. в 1921 г. до 6,9 млн. в 1923/24 г. и 16,4 млн. в 1925/26 г. Потребление льна соответственно составило 1,3 млн. пуд., 3,6 млн. и 6,6 млн. пуд. Потребление шерсти грубой и полугрубой увеличилось с 1,6 млн. пуд. в 1923/24 г. до 3,4 млн. в 1924/25 г., мериносовой шерсти — соответственно с 0,8 млн. до 1,3 млн. пуд., а крупных кож — с 5,6 млн. до 9,8 млн. штук835.

Однако, несмотря на высокие темпы восстановления сырьевой базы, легкая промышленность испытывала большие трудности в снабжении сырьем на протяжении всего восстановительного периода. В 1923/24 г. потребность хлопчатобумажного производства удовлетворялась отечественным хлопком только на 31,1%, в 1924/25 г. — на 50,4%836.

Как уже отмечалось, к началу восстановительного периода производственные основные фонды легкой промышленности в основном сохранились, хотя и были значительно изношены. По данным ВСНХ СССР, по 8 наиболее крупным трестам хлопчатобумажной промышленности средний возраст ватеров определялся в 25,4 года, а средний возраст ткацкого оборудования на предприятиях тех же хлопчатобумажных трестов достигал 28 лет837. Аналогичная картина наблюдалась и в других отраслях текстильной промышленности. Капитальное строительство сводилось главным образом к ремонтным работам, причем вплоть до 1923/24 г. объем капитального ремонта был меньше размеров амортизации, в результате чего происходил процесс «проедания» производственных основных фондов. В последующие годы капитальные вложения возросли. Приводим данные, характеризующие рост капитальных вложений (в млн. руб.)838.

Отрасль

1923/24 г.

1924/25 г.

1925/26 г.

Текстильная

30,36

52,3

147,15

Кожевенная

1,72

4,7

21,68

В результате увеличения потока капитальных вложений число действующих предприятий в текстильной промышленности в 1925/26 г. повысилось до 70,3% против 56,9% в 1922/23 г., а по пошиву одежды — до 90% против 78,3%. По мере восстановления легкой промышленности использование производственных основных фондов улучшалось. Так, в 1925/26 г. на камвольных предприятиях загрузка производственных основных фондов достигла 100%839. На части предприятий легкой промышленности вводилась двухсменная работа оборудования.

Почти полное использование имевшегося оборудования на крупных предприятиях ряда отраслей легкой промышленности и потребности в дальнейшем увеличении продукции в конце восстановительного периода поставило на повестку дня вопрос о расширении и переоборудовании существующих фабрик и заводов и строительстве новых. Расширению объема продукции кожевенно-обувной промышленности способствовал пуск ряда новых предприятий. В 1924/25 г. возобновили работу три кожевенных завода, три обувных фабрики, сапожные мастерские, дали первую продукцию вновь построенные заводы по изготовлению кожи Омского и Харьковского трестов. В 1925/26 г. началось строительство новых хлопчатобумажных фабрик — им. Лакина, Ленинаканской, Ашхабадской и Ферганской, Тбилисской шерстяной фабрики и некоторых других предприятий.

В первые годы восстановительного периода весьма острой была проблема создания оборотных средств, нехватка которых сдерживала развитие легкой промышленности. При образовании трестов и переводе их на хозрасчет они наделялись оборотными средствами в пределах половинной потребности, причем часто в виде товаров, не всегда находивших сбыт на рынке. Кроме того, в связи с разрухой и бездействием многих фабрик и заводов складывалось неблагоприятное соотношение производственных основных фондов и оборотных средств. Так, в текстильной промышленности это соотношение на 1 января 1922 г. составляло 74,1 и 25,9% против 27,1 и 72,9% в 1911/12 г.840 По мере восстановления легкой промышленности оборотные средства возрастали. К концу восстановительного периода (на 1 октября 1925 г.) их доля в текстильной промышленности повысилась до 58,7%, в кожевенной — до 74,6, в швейной — до 82,3%841.

Расширение масштабов производства сопровождалось привлечением новых рабочих кадров. Численность занятых рабочих значительно увеличилась: в текстильной промышленности — с 224 тыс. человек в 1921 г. до 566 тыс. в 1925 г., что составляло 79,8% довоенного уровня; в кожевенной промышленности — соответственно с 29 тыс. до 36 тыс. (257,1% довоенного уровня); в обувном производстве — с 18 тыс. до 20 тыс. человек (153,8% довоенного уровня)842. К концу восстановительного периода в составе рабочих-текстильщиков сократился удельный вес мужчин и подростков мужского пола за счет роста занятости взрослых женщин, доля которых в 1925 г. составила 57,1% против 49,7% в 1913 г. В эти годы отмечался быстрый рост производительности труда в легкой промышленности. Производительность труда в основных отраслях легкой промышленности в 1926 г. не только достигла, но и превысила уровень 1913 г., составив в текстильной промышленности 106,7%, в том числе в хлопчатобумажной — 108,8, в шерстяной — 142,8, в льняной — 99,1, а в кожевенной — 139,8%843. Этому способствовало возвращение на предприятия квалифицированных рабочих, а также подготовка новых, молодых кадров рабочих, которые обучались на предприятиях в процессе работы и в школах фабрично-заводского ученичества при заводах и фабриках.

Важным фактором повышения производительности труда был переход на уплотненный режим работы, что выразилось в сокращении числа рабочих на обслуживание единицы оборудования, а также частичная механизация производственных процессов. Например, благодаря механизации ряда процессов на кожевенных заводах возросла годовая выработка одного рабочего с 320 штук (в переводе на крупные кожи) в 1922/23 г. до 466,9 штук в 1925/26 г. На кожевенном заводе «Коминтерн» механизация ряда операций привела к снижению стоимости обработки изделий более чем в 3 раза844.

Повышение производительности труда стимулировалось внедрением принципа оплаты по количеству и качеству труда, личной материальной заинтересованности трудящихся в результатах своего труда, ростом реальной заработной платы. Довоенный уровень реальной заработной платы во всех отраслях легкой промышленности был достигнут в 1923/24 г. Средняя месячная реальная заработная плата рабочих в цензовой хлопчатобумажной промышленности в 1923/24 г. составляла 17,47 руб. вместо 17,17 руб. в 1913 г., в шерстяной — 18,67 вместо 15,92, в льняной — 15,80 против 14,25, в обувной — 30,40 против 29,67, в кожевенно-меховой — 27,93 руб. против 22,33 руб. К концу восстановительного периода средняя реальная заработная плата рабочих в отраслях легкой промышленности превышала уровень 1913 г. на 21—67%845.

Для восстановления довоенного уровня производства легкой промышленности в целом потребовалось несколько меньше времени, чем для восстановления всей фабрично-заводской (цензовой) промышленности. Однако процесс восстановления по отдельным отраслям протекал не одинаково, о чем свидетельствуют данные табл. 9 о динамике валовой продукции легкой промышленности в 1913—1926 гг. (в неизменных ценах 1926/27 г.)846.

Таблица 9

 

1913 г.

1920 г.

1921 г.

1922 г.

1923 г.

1924 г.

1925 г.

1926 г.

Вся промышленность, млн. руб

10 251

1410

2004

2619

4005

4660

7739

10704

% к 1913 г.

100,0

13,8

19,5

25,5

39,1

45,5

75,5

104,4

В том числе

текстильная, млн. руб.

2 886

271

434

731

972

1283

2099

2869

% к 1913 г.

100,0

9,4

15,0

25,3

33,7

44,5

72,7

99,4

кожевенная, млн. руб.

86

52,0

72,5

145

161

229

315

% к 1913 г.

100,0

60,5

84,4

168,2

187,2

266,3

366,3

обувная, млн. руб.

65

21,8

11,8

32,2

36,0

52,4

81,0

98,3

% к 1913 г.

100,0

33,5

18,2

49,5

55,4

80,6

124,6

151,3

Если текстильная промышленность к 1926 еще несколько отставала от уровня производства 1913 г., то кожевенная и обувная промышленность весьма значительно перекрывали этот уровень.

Представление о выпуске важнейших изделий легкой промышленности (цензовой) в натуральном выражении дают данные табл. 10847. В текстильной промышленности медленнее всего увеличивались объемы производства шерстяных и шелковых тканей, которые и по истечении восстановительного периода все еще отставали от уровня 1913 г. Хлопчатобумажная промышленность, наиболее развитая отрасль текстильной промышленности, полностью восстановила объем производства и даже несколько превысила дореволюционный уровень, производство льняных тканей значительно опередило уровень 1913 г. (на 35,6%).

Таблица 10

 

1913 г.

1920 г.

1921 г.

1922 г.

1923 г.

1924 г.

1925 г.

1926 г.

Пряжа

хлопчатобумажная, тыс. т.

270,7

13,5

21,8

71,5

87,4

116,4

196,9

247,3

% к 1913 г.

100,0

5,0

8,1

26,4

32,3

42,9

72,7

91,4

шерстяная, тыс. т.

46,5

8,0

6,8

13,8

15,9

20,7

29,7

39,5

% к 1913 г.

100,0

17,2

14,6

29,6

34,1

44,6

63,8

85,0

льняная, тыс. т.

53,3

13,1

8,4

20,8

32,7

43,0

45,3

64,5

% к 1913 г.

100,0

24,6

15,7

39,1

61,5

80,8

85,1

121,1

Ткани

хлопчатобумажные, млн. пог. м

2224,4

100,1

150,7

347,2

642,4

923,0

1677,5

2273,3

% к 1913 г.

100,0

4,5

6,8

15,6

23,9

41,5

75,4

102,4

шерстяные, млн. пог. м

103,0

н. св.

14,3

23,4

32,1

36,3

55,6

71,7

% к 1913 г.

100,0

13,9

27,7

31,2

35,2

54,0

69,6

льняные, млн. пог. м

120,0

н. св.

20,0

80,8

74,3

110,6

125,3

162,7

% к 1913 г.

100

16,7

67,3

61,9

92,2

101,4

135,6

кожаная обувь, тыс. пар

8349

2638

3361

3442

4528

5066

9095

12 010

% к 1913 г.

100,0

31,6

40,3

41,2

54,2

60,7

103,9

147,8

Восстановление производства легкой промышленности явилось важной материальной основой укрепления смычки между городом и деревней, которая в ходе восстановительного периода носила главным образом торговый характер. Расширением производства товаров широкого потребления легкая промышленность способствовала оживлению и развитию товарооборота между промышленностью и сельским хозяйством.

Вслед за быстрым ростом объема производства легкой промышленности в ходе восстановительного периода весьма значительно расширился организованный сбыт продукции для городского и сельского потребителя. Например, реальный торговый оборот синдицированных текстильных трестов по реализации продукции увеличился с 840,2 млн. руб. в 1923/24 г. до 1272,6 млн. в 1924/25 г. и 1686,5 млн. руб. в 1925/26 г., т.е. соответственно по сравнению с предыдущим годом на 51,1 и 31,1%848. Значительно расширился сбыт текстильных и других товаров легкой промышленности в деревне. Об этом можно судить по тому факту, что весь объем розничного оборота с 1923/24 г. по 1925/26 г. в городах увеличился на 97,2%, а в деревне — на 206,9%849. Повышалась доля всех оборотов по продаже текстильных изделий через кооперативную торговую сеть, занимавшую по сравнению с государственной торговой сетью гораздо больший удельный вес на селе. На долю кооперативов в 1924/25 г. приходилось 46,9%, а в 1925/26 г. — 55,3% продажи текстильных изделий.

К концу восстановительного периода усилился процесс вытеснения капиталистических элементов из сферы сбыта продукции легкой промышленности. Доля частных и смешанных торговых заведений в оборотах по продаже текстильных изделий в 1924/25 г. составляла 15,7%, а в следующем году — только 7,2%850.

Легкая промышленность в рассматриваемый период служила важным источником социалистического накопления в народном хозяйстве. В 1923/24 г. общая чистая прибыль (за вычетом убытков) текстильной промышленности составляла 56,9 млн. руб., а в 1924/25 г. — 141,1 млн. руб. по сравнению с чистой прибылью по промышленности в целом, давшую соответственно 105 млн. и 355 млн. руб.851 На текстильную промышленность приходилась примерно половина социалистических накоплений всей промышленности в виде прибыли. Через госбюджет накопления перераспределялись на ускорение восстановления тяжелой промышленности. В 1924/25 г. на долю легкой промышленности приходилось 97,3% всей суммы отчислений от прибылей промышленных предприятий в госбюджет, на долю тяжелой промышленности — 2,7%. Финансирование же за счет средств госбюджета капитальных вложений в тяжелую промышленность достигало 97,2% к общему итогу, а в легкую промышленность — всего 2,8%852. Даже если учесть все источники накопления в промышленности, включая акцизы, налоги и прочие статьи, и то участие легкой промышленности в накоплении весьма значительно. Общая сумма прибыли, акцизов, налогов и сборов, рентных платежей и процентов по 73 трестам союзной промышленности в 1925/26 г. составляла 1338 млн. руб., а по текстильной промышленности 325 млн. руб.853 Следовательно, источником примерно ¼ всех накоплений в промышленности союзного подчинения служила текстильная промышленность.