Катастрофизм в идеологиях

Катастрофическое сознание может быть представлено в различных своих модификациях, начиная от пророческого сознания, предрекающего конец мира, до научных теорий, предсказывающих ту или иную катастрофу. Возможно, что к подобного типа теориям можно было бы отнести и Марксову теорию, предсказывающую гибель капитализма.

Почти все идеологии, также как и все религии, включают много элементов катастрофизма. Важность страха изменяется от одной идеологии до другой. Каждая идеология имеет своеобразную конфигурацию и соотношение оптимистических и пессимистических элементов.

Марксисты, например, считают себя оптимистами, хотя они и полагают, что капиталистическое общество чревато проблемами, которых можно было бы избежать, построив новое общество. Советская идеология, как разновидность марксизма, всегда старалась соединять абсурдную оптимистическую веру в “светлое будущее”, включающее “покорение природы”, с запугиванием населения различными катастрофическими угрозами; однако отношение между этими двумя компонентами изменялось от одного периода истории СССР к другому.

В сталинскую эпоху вес катастрофизма был весьма высок. Тезис о враждебном “капиталистическом окружении” формировал так называемое оборонное сознание, заставляя население чувствовать себя зажатым в кольце врагов, также как тезис об “обострении классовой борьбы” и шпиономания воспитывали подозрительность в отношениях между людьми внутри страны. Эти тезисы были существенными элементами советской пропаганды и политики перед второй мировой войной.

В постсталинскую эпоху место страха в советской идеологии существенно уменьшилось. Однако формирование и распространение страха перед нападением Запада на Советский Союз или другие социалистические страны, или на их союзников оставались весьма важным компонентом официальной советской идеологии. Временами эти страхи достигали почти апокалипсических размеров, как это было, например, во время короткого правления Юрия Андропова в 1983 году. И все-таки постсталинская советская идеология была склонна смещать акценты в сторону оптимизма и по этой причине не поддерживала излишне пессимистические образы будущего, типа теоретических дебатов относительно возможного конца Земли или вселенной.

На каждом из этапов истории СССР советская идеология достигала больших успехов во внушении “официальных страхов”. Нельзя, однако, забывать, что русские натерпелись не только идеологических, но и действительных страхов, порожденных их реальным жизненным опытом. Вдобавок также заметим, что националистические идеологии и идеологии с сильным религиозным компонентом всегда склонны видеть мир и будущее в черном свете.

Общая тенденция американской культуры, с другой стороны, состоит в оптимистическом видении мира (18). Так, демонстрацией американского оптимизма была, например, та теоретическая модель, которую выдвинул Ф.Фукуяма в его известной статье о “конце истории” в 1989 году (19). Однако несмотря на генеральную оптимистическую тенденцию, почти все американские идеологии ХХ столетия, от радикально правых до радикально левых, включали существенный элемент катастрофизма (20). Строительство индивидуальных убежищ, призванных защитить жителей от ядерного нападения, было широко распространено в Соединенных Штатах в 1950-х и 1960-х (21). Страх перед социальными катастрофами и разрушением окружающей среды оставался существенной частью американских убеждений в 1970-е годы.

Достаточное число различных религиозных, праворадикальных и анархистских сект, а также антиправительственные “милиции” изощрялись в предсказании различных катастроф, начиная от таких экзотических, как оккупация Соединенных Штатов вооруженными силами ООН и заговора американского правительства против страны, вплоть до глобальной экологической катастрофы и расовых войн. Подобные убеждения разделяли миллионы людей (22). Среди наиболее заметных страхов можно также назвать страхи перед коммунистической угрозой, ядерной войной и советской агрессией. Массовое беспокойство, ориентированное на внутренние проблемы страны, включает страхи белых перед чернокожими, падением нравов, распространением атеизма и коррупции правительственных чиновников.

Катастрофическое сознание может быть представлено в различных своих модификациях, начиная от пророческого сознания, предрекающего конец мира, до научных теорий, предсказывающих ту или иную катастрофу. Возможно, что к подобного типа теориям можно было бы отнести и Марксову теорию, предсказывающую гибель капитализма.

Почти все идеологии, также как и все религии, включают много элементов катастрофизма. Важность страха изменяется от одной идеологии до другой. Каждая идеология имеет своеобразную конфигурацию и соотношение оптимистических и пессимистических элементов.

Марксисты, например, считают себя оптимистами, хотя они и полагают, что капиталистическое общество чревато проблемами, которых можно было бы избежать, построив новое общество. Советская идеология, как разновидность марксизма, всегда старалась соединять абсурдную оптимистическую веру в “светлое будущее”, включающее “покорение природы”, с запугиванием населения различными катастрофическими угрозами; однако отношение между этими двумя компонентами изменялось от одного периода истории СССР к другому.

В сталинскую эпоху вес катастрофизма был весьма высок. Тезис о враждебном “капиталистическом окружении” формировал так называемое оборонное сознание, заставляя население чувствовать себя зажатым в кольце врагов, также как тезис об “обострении классовой борьбы” и шпиономания воспитывали подозрительность в отношениях между людьми внутри страны. Эти тезисы были существенными элементами советской пропаганды и политики перед второй мировой войной.

В постсталинскую эпоху место страха в советской идеологии существенно уменьшилось. Однако формирование и распространение страха перед нападением Запада на Советский Союз или другие социалистические страны, или на их союзников оставались весьма важным компонентом официальной советской идеологии. Временами эти страхи достигали почти апокалипсических размеров, как это было, например, во время короткого правления Юрия Андропова в 1983 году. И все-таки постсталинская советская идеология была склонна смещать акценты в сторону оптимизма и по этой причине не поддерживала излишне пессимистические образы будущего, типа теоретических дебатов относительно возможного конца Земли или вселенной.

На каждом из этапов истории СССР советская идеология достигала больших успехов во внушении “официальных страхов”. Нельзя, однако, забывать, что русские натерпелись не только идеологических, но и действительных страхов, порожденных их реальным жизненным опытом. Вдобавок также заметим, что националистические идеологии и идеологии с сильным религиозным компонентом всегда склонны видеть мир и будущее в черном свете.

Общая тенденция американской культуры, с другой стороны, состоит в оптимистическом видении мира (18). Так, демонстрацией американского оптимизма была, например, та теоретическая модель, которую выдвинул Ф.Фукуяма в его известной статье о “конце истории” в 1989 году (19). Однако несмотря на генеральную оптимистическую тенденцию, почти все американские идеологии ХХ столетия, от радикально правых до радикально левых, включали существенный элемент катастрофизма (20). Строительство индивидуальных убежищ, призванных защитить жителей от ядерного нападения, было широко распространено в Соединенных Штатах в 1950-х и 1960-х (21). Страх перед социальными катастрофами и разрушением окружающей среды оставался существенной частью американских убеждений в 1970-е годы.

Достаточное число различных религиозных, праворадикальных и анархистских сект, а также антиправительственные “милиции” изощрялись в предсказании различных катастроф, начиная от таких экзотических, как оккупация Соединенных Штатов вооруженными силами ООН и заговора американского правительства против страны, вплоть до глобальной экологической катастрофы и расовых войн. Подобные убеждения разделяли миллионы людей (22). Среди наиболее заметных страхов можно также назвать страхи перед коммунистической угрозой, ядерной войной и советской агрессией. Массовое беспокойство, ориентированное на внутренние проблемы страны, включает страхи белых перед чернокожими, падением нравов, распространением атеизма и коррупции правительственных чиновников.